Руский цемент

               
 

Первый американский доктор, к которому я записался на приём, был дантист. Я его тщательно выбрал среди множества других, вернее, отбор уже был сделан нашими эмигрантами, которые и указали мне на него, как на сравнительно недорогого. Мы только что приехали и жили на пособие порядка шестисот долларов в месяц на семью. Вы понимаете.

Доктор посмотрел зуб и сказал, что нужно ставить коронку, но для этого необходимо пройти «рут» канал, т.е. канал, который идет внутри зуба до самого корня. Сидя с разинутым ртом, я закрыл глаза в знак согласия-процедура знакомая: слава Богу--пятьдесят лет. Доктор затребовал инструменты у ассистентки и приступил. В том 1989 году у этого врача, похоже, не было ещё суперскоростной дрели, так что ощущения были близкими к тем, что вы испытывали в России при подобной операции. Я терпел, пока не сломалось сверло. Он поменял его и продолжал сверлить. Наконец, он остановился и спросил:
--Кто цементировал вам этот зуб?
 Я ответил, что не помню-обычный врач. Тогда он сказал, что в условиях его оффиса он пройти этот канал не может, но даст мне направление к специалисту по прохождению таких «рут» каналов. Я ещё подумал--Как же так? У нас в России один врач делал всё: лечил, драл, сверлил, делал протезы, словом, всё. Как жена у товарища Сухова в фильме «Белое солнце пустыни».
 –Хорошо,--говорю. Взял направление и отправился к специалисту-каналопроходцу.

Оффис у специалиста был не чета оффису моего первого врача--сверкающее стекло, металл и гранит. В приёмной, обставленной как гостиная, за экстравагантной стойкой сидели две женщины и печатали что-то на компьютерах. Я подумал, что ошибся и попал в поликлинику, но…
 --Нет, вы правильно пришли, давайте направление, садитесь пожалуйста и расслабьтесь. Прежде чем расслабиться, я, несколько напуганный этой роскошью, спросил, сколько будет стоить эта несложная операция. Тщательно накрашенная блондинка в возрасте посмотрела на мои бумаги, сверилась с компьютером и сказала:
--Триста долларов.
 То есть половину нашего месячного пособия, ровно столько мы платим за квартиру. Я сделал просительное лицо и промямлил что-то насчёт подешевле нельзя ли как-нибудь, учитывая, что… Тут лицо её окаменело и я, как Киса Воробьянинов, понял, что торг здесь неуместен. Оставалось последовать совету и расслабиться.

Когда подошла моя очередь я был приглашён в кабинет, где молодая девушка ассистентка (это уже третья помощница, сколько же их у него?) усадила, а вернее, уложила меня в кресло, положила на грудь слюнявчик и отрегулировала свет, в то время как другая девушка (четвёртая?) готовила инструменты.

Доктор вошёл очень по-деловому, поздоровался, посмотрел снимки, надел, поданные ему перчатки и начал сверлить. Свёрла у него были получше, а может быть, дело было в скорости; во всяком случае, я почти ничего не чувствовал и поэтому мог спокойно рассматривать лицо наклонившегося ко мне доктора.

 После поломки первого сверла оно отразило лёгкую досаду. Затем, в порядке убывания свёрл, досада сменилась раздражением, затем изумлением и, наконец, негодованием, которое, в свою очередь, сформировалось в знакомый вопрос: кто цементировал вам канал? Услышав, что я из России, доктор, как мне показалось, даже несколько успокоился-дескать варварская страна, что с неё взять. Затем он сделал перерыв, перейдя в соседний кабинет, где ему приготовили другого пациента (пятая девушка?). Доктор оказался многостаночником.

Вторую часть сеанса можно не описывать-ничего нового не произошло. В итоге специалист сорвал с себя перчатки, швырнул их в красивую урну и сказал, что отказывается работать с материалом, который не вписывается в цивилизованную зубоврачебную практику; ну, или что-то в этом роде. В то время я ещё плохо понимал разговорный английский, но за смысл ручаюсь.

Конечно, я огорчился, но не сильно, так как не надо платить 300 долларов. Выхожу в приёмную и направляюсь, как мне было сказано, к накрашенной тётке, чтобы сказать до свидания.
–Одну минуточку,--сказала она, разглядывая бумажку, которую дал ей доктор,--С вас 600 долларов.
 
Пауза… Здесь размещены непечатные слова и выражения, от которых я во-время удержался. …Как это?…Как это может быть? Тут я глубоко вздохнул.

--Послушайте, ваш доктор не сделал то, что должен был сделать. И, кроме того, вы мне русским, то есть, простите, английским языком сказали, что всё это будет стоить 300 долларов. Мой пронзительный взгляд и тон включили в мою речь вышеупомянутые выражения.

--Извините,-процедила она,--Ничем не могу помочь. Доктор потратил на вас вдвое больше запланированного времени. Что касается результата: ваш зуб был зацементирован неправильным цементом и это не вина нашего доктора, а целиком ваша.

Сейчас стыдно вспоминать, но что было, то было: я возмущался, кричал, взывал к какой-то совести и кончил тем, что попросил хотя бы рассрочку, на что и получил холодный отказ. Они мне вручили счёт и объяснили, что в случае неуплаты в срок сумма будет увеличиваться из 18% годовых, как все кредитные карты.

Т-а-а-к. Теперь мне стало понятно, откуда в Америке столько щербатых людей. Захлопнув за собой дверь, я стал внимательно изучать обстановку вокруг оффиса, планируя сегодня же вечером его поджечь.

Зуб, в конце концов, пришлось выдрать. Удалил мне его врач, который и  направил меня в тот оффис. И взял недорого.