История об украденном лице

Шрам шёл через всю правую щёку, от уха к верхней губе... Сабельный удар... Он не считал себя уродливым, он даже гордился своим шрамом и не согласился бы с ним расстаться нипочём. К тому же шрам был для него напоминанием о кое-каких важных для него событиях, он был своеобразной нитью, связывающей его с прошлым, да и не только... Он искал одного человека...
Он вступил в город утром двадцать седьмого июня...

– Узнаёте меня? – он снял шляпу и положил её на стол, лицо его не предвещало ничего доброго.
– Я где-то видел этот шрам... постойте, постойте!..
– Думайте, припоминайте!.. У меня пока есть время, много времени, очень много времени!.. – и он бесцеремонно опустился на стул с высокой спинкой и закинул одну ногу на другую. Он вынул сигару толщиной с палец, зажёг её с одного конца, щёлкнув зажигалкой, и стал дымить.
– Кажется, припоминаю, что это за шрам!.. Это моя рука...
– Ваша...
– И что вас привело ко мне?.. Чем я обязан вашему появлению?..
Глаза пришельца сузились:
– Почему вы тогда меня не убили?..
– Я уже не помню... Но, наверное, я пожалел вас...
– И чтобы я никогда не забыл о вашей доброте, вы оставили вот это на моём лице?!.
– Совершенно верно! Вы чрезвычайно догадливы!..
– Вы знаете, зачем я пришёл к вам?..
– Нет... не знаю...
– Вы боитесь?.. Если бы вы знали, что я когда-нибудь приду к вам, вы бы оставили мне жизнь?..
– Не знаю...
– Тогда вы об этом не думали?..
– Признаться, нет, было не до этого...
Пришелец резко выпрямился, встал со стула и сделал несколько шагов в сторону, за-тем обернулся и, глядя прямо в глаза собеседнику, сказал:
– Я долго думал о том, почему вы тогда оставили мне жизнь, и я пришёл к выводу, что я должен быть благодарен вам!..
– Вы пришли, чтобы меня отблагодарить?..
– Я вам обязан жизнью!.. Но с другой стороны вы поступили не слишком благородно! Вы оставили на моём лице этот шрам! – рука пришельца прочертила в воздухе линию. – Если бы не он, я бы давным-давно забыл о прошлом... Но мысли о прошлом не давали мне покоя!.. И вот я здесь!.. Поймите мой душевный порыв и не примите мою благодарность вам за насмешку!..
Человек со шрамом затянулся от сигары и посмотрел в окно – там, за ним, в саду, рос-ли яблони. Их зелёные кроны казались исполненными такого благополучия, такой добропорядочности!.. Они были похожи чем-то на людей, хотя бы своей плодовитостью...
– Итак, я вам благодарен!..
– Но с другой стороны – вы не можете простить этого злосчастного сабельного шрама?!.
– С чего вы взяли, что я не могу вам его простить?..
– Но ведь я вам испортил физиономию...
– Как вы сказали?.. Физиономию?.. – пришелец улыбнулся чему-то. – А я склонен считать, что вы мне её подарили!.. Посмотрите на меня – чем моё лицо не физиономия, а !?. Физиономия, тут нечего сказать!.. Я понял одну истину!.. Без этого шрама не было бы меня!.. Он – всё!.. Он – само прозрение! Я прозрел и на себя и на жизнь!.. Я нашёл себя!.. И я благодарен вам!..
Человек со шрамом подошёл к сидящему возле стола хозяину дома, сунул сигару в зубы и, схватив обеими руками его правую кисть, затряс её и с чувством повторял:
– Благодарен!.. От всей души, от всей души благодарен!..
Хозяин дома растерянно смотрел на него. На нём были очки в лёгкой оправе, небольшие усики под носом и пара золотых зубов во рту.
– За что?.. Не знаю... Как это?.. За что благодарность?.. – бормотал он, довольно смущённый и сбитый с толку, смысл происходящего с трудом доходил до него.
– Вы благодетель в своём роде! – наконец выговорил посетитель, отпустив руку, державшую некогда рукоять сабли. – Я вам обязан всем!.. Если бы вы знали, кем вы для меня явились, если б вы только могли знать!.. Вы и духовный отец мой, вы и миссия!.. Вы переменили всю мою жизнь!.. Я рассудил так – вы бы могли оборвать мою жизнь, но вы не сделали этого!.. Но вы и не оставили меня ни с чем, вы подарили мне эту отметину, эту замечательную отметину! И теперь я знаю, что такое моя жизнь!.. И я люблю мой шрам и доволен вполне своей физиономией, потому что она у меня ЕСТЬ!.. Вы понимаете? – я обрёл её!..
– Понимаю... – неуверенно вымолвил хозяин дома, выглядевший огорошенным; было ему отчего прийти в задумчивость, да тут и всякий бы задумался...

Когда я был маленьким, я мечтал о дальних странах, об увлекательных путешествиях! Сколько раз я перечитывал «Робинзона Крузо»!.. Я представлял себе загадочные острова, находящиеся в стороне от цивилизованного мира, как я бреду в диких зарослях с ружьём в руках и с корзиной за плечами, а на моём плече сидит попугай, говорящий человеческим голосом!.. Я начитался приключенческих книг и бредил ими во сне и наяву... Но, когда я вырос – всё это отошло от меня куда-то в сторону. Мир реальный стоял передо мной, и я очутился против него, как один борец оказывается против другого, когда вступает на борцовский ковёр для поединков... Я уже стал серьёзным человеком, научился уважать себя, научился доставлять себе маленькие радости и отстранять твёрдой рукой большие неприятности... Но вот однажды повстречал я человека, который сказал мне, что у меня нет своего лица. Что он имел под этим – я сначала не понял. Но потом, по мере того, как я всё больше думал об этом, я стал постигать смысл его слов...
У меня не было лица – я это должен был признать...
Нет, я не расцарапал себе лицо острым предметом, у меня не было этого в мыслях... Дело в том, что шрам... этот шрам – от уха до верхней губы – появился у меня непроизвольно, сам собою, не сразу, а в течение двух или трёх месяцев...
У меня спрашивали – как я получил этот шрам. Я говорил, что я его не получал, а он возник у меня сам. Мне не верили, надо мной смеялись. И тогда я придумал себе историю, из которой выходило, что шрам на моём лице – след сабельного удара. На меня уже взирали с благоговением, даже с некоторою завистью. В чьих-то глазах я уже был героем!.. Мало-помалу я и сам стал верить в свою необыкновенную историю, бывшую лишь плодом моего воображения...
Всё было именно так, а не иначе...

Что это!?. Куда меня ведут!?. Кто эти люди с ружьями, да и где я?.. Я никак не могу понять, что со мной происходит...
Вот меня приводят куда-то... Кто-то сидит передо мной на возвышенности – что за повелитель?..
– Развяжите его! – гремит голос.
Люди с ружьями подчиняются, обрезают путы, стягивающие мне руки за спиной. Я с облегчением потираю освободившиеся, затёкшие руки. «Что они от меня хотят? – размышляю я. – Кто эти люди?..»
– Мы будем тебя судить! – слышу я над собой громовой глас.
– Меня?.. За что?.. – удивляюсь я, чувствуя, что во мне что-то сжимается, как бы в преддверии чего-то ужасного.
Все смотрят на меня, как на клятвопреступника, с ненавистью, с омерзением!.. Я не выдерживаю эти ненавидящие взгляды, я кричу что есть мочи – и вся душа моя, трепещущая от смутной догадки смысла происходящего – в этом вопле!..
– В чём моя вина!?. Что я такого сделал!?. Объясните, объясните же мне, за что вы хотите меня судить!?.
Внезапно грозный судья с горящими глазами на потемневшем лице резко выпрямляется, направляет на меня свою длань и обращает внимание собравшейся толпы на меня:
– Вот он!.. Смотрите на него, люди!.. Он присвоил себе чужое лицо!.. Это не просто вор! Это такой преступник, которого не видел мир от первого дня своего существования!..
– Как?!. – я хватаюсь руками за лицо, пальцы нащупывают сабельный шрам, идущий от уха к верхней губе. – Разве это не я?!.
И я проваливаюсь в бездну мрака и тишины!..
29 апреля 1980 г.