Почти ледовое побоище

Вызывает меня как- то раз начальник и говорит - Поедешь нашим представителем объект принимать! А я что, я ничего. Я человек маленький, сказано - поедешь, значит поедешь, партия сказала, комсомол ответил - Есть!  А надо сказать, работаю я в электроснабжающей организации, несем людям свет, иногда, правда, не доносим. Тогда люди начинают мне звонить и говорить, что они о нас думают, и мысли у них, главным образом нехорошие. А я слушаю и молчу, здесь важно во всем с ними соглашаться, начнешь оправдываться, хуже будет. – Ах, вы такие-сякие! – Да, мы такие-сякие. Ах вы лодыри, пьяницы, бракоделы! – Да, Вы правы. – Ах, сколько можно издеваться нам людьми! - Мы больше не будем. Вот такие разговорчики, в общем, как Прометей, несешь людям огонь – а все норовят клюнуть тебе печень. Иногда все же не сдерживаешься и говоришь – Сударыня! Вы меня даже не знаете. А может я хороший человек! И лишь однажды, мне ответили – Не сомневаюсь! Но судя по интонации, не сомневалась дама в обратном.  Ну да я отвлекся.
Надо, так надо, поехал я на объект, а объект, к слову сказать, непростой. Немецкая турбаза, располагалась она на берегу Чудского озера в деревне Спицино. Есть у нас такая деревня, может там раньше спицы для тележных колес делали, а сейчас там остались одни бывшие колхозники, бывшего колхоза имени Захарова, кто такой Захаров, к стыду своему, не знаю, возможно, основатель этого самого колхоза. Местные жители поначалу воспротивились вторичной оккупации родного села гадами-немцами и даже вышли на демонстрацию с плакатами «Ни пяди родной земли иноземцам». Местное руководство прислушалось к мнению местных жителей, озаботилось, прониклось патриотическими чувствами и послало местных жителей по местному эротическому маршруту. Бывшие колхозники, бывшего колхоза Захарова сказали – Ах так!....  И заткнулись, потому, как податься им не куда, а тут какая-никакая возможность подработать у побежденных немецко-фашистских захватчиков. Кому дров поколоть, кому половики поткать, шерсть покарзать, валенки свалять - экзотика.  - Чего прикажите, чего изволите, кушать подано барин!
Приезжаем мы на открытие турбазы, а народа уже тьма. Всевозможные представители всевозможных организаций, кто от санитарной инспекции, кто от пожарной, ну и я от электрической.  Стали подтягиваться представители заказчика строительной фирмы и, наконец, финал, подъезжает настоящий немец с настоящим переводчик, а за ними кинохроника с прожектором. Все подобрали животы и выстроились в шеренгу, а я испытал трепетное волнение, потому что немцев видел только в кино, а из немецкого языка помнил только «курка, млеко, яйко», да еще, пожалуй «пуф-пуф».  Из лимузина бодро выскочил славный представитель остзейских баронов, а может, бери выше и самого курилки Барбароссы. – Гер Шнайдер! Представил нам немца переводчик, гер оказался невысокого роста с аккуратной бородкой и неожиданно для всех полез к каждому с рукопожатиями. Причем, делал он это с воодушевлением, и казалось, еще чуть-чуть и рукопожатия перейдут в дружеские объятия, а там (чем черт не шутит) и в поцелуи. Ну, целовался же уважаемый Леонид Ильич с Эрихом Хонеккером. К счастью, мои опасения не сбылись и наш высокий немецкий гость, невысокого роста, ограничился только дружескими рукопожатиями.
Далее все уважаемое собрание последовало на экскурсию по уютным домикам в бревенчатом стиле, протянувшимся вдоль побережья. Представитель турфирмы знакомил нас с устройством Гостевой деревни, именно так называлась турбаза, а немца с красотами Чудского озера. Гер Шнайдер, оказывается, ступил на этот славный брег, впервые. Наш экскурсовод, усиленно размахивая руками, показывал что-то немцу в сторону водной глади. Мне показалось, что он повествует Шнайдеру о том, как Александр Невский отправил на дно Чудского озера немецких псов-рыцарей, а потом торжественно заявил - Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет! Но в данной ситуации, такой рассказ был бы явно неуместен.
Наконец, прогулка завершена, и мы оказались в большой комнате, где на столах, разложенные чей-то аккуратной рукой, в стопочках лежали документы, требующие подписания нашей братии. Юркий экскурсовод, которого я так окрестил, по очереди стал приглашать подписантов исторического документа, и на мгновение, я почувствовал себя маршалом Жуковым, подписывающим Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Но лишь на мгновение, скорее этот был акт безоговорочной капитуляции, но уже не Германии, а обреченной Спицинской волости.  « Спицинска волость?!  Я - я!»
- А где у нас представитель пожарников? Вопрошал все тот же неугомонный экскурсовод. Подполковник пожарной службы Гена Якунин, мой знакомый еще по школьным годам, жутко обиделся на определение «пожарник» и прочитал небольшую популярную лекцию об отличиях доблестных огнеборцев-пожарных, от жалких побирушек-пожарников. Экскурсовод ни чуть не смутился, и призывно смотрел в сторону главного пожарного Гдовщины, настойчиво протягивая ему авторучку. И совершенно напрасно, Гена нахмурился, и ручку брать явно не спешил, оскорбленные чувства давали о себе знать. Должность пожарного инспектора позволяла ему чувствовать сейчас если не маршалом Жуковым, то хотя бы великим комбинатором Осей Бендером. Гена расправил плечи, прошелся по комнате и заявил, что огнетушителей маловато будет. Переводчик тот час же сказал об этом господину Шнайдеру, тот, в свою очередь улыбнулся и сказал на чистом немецком языке, что господа пожарные во всех странах одинаковые, правда, об этом мы узнали опять же через переводчика. Но он не знал Гену, может быть у них в Фатерлянде и строгие пожарные, но наши по строже будут. Подполковник Якунин еще шире расправил плечи и как Александр Невский пошел на штурм немецкой свиньи, да простят меня защитники животных, речь идет о боевом порядке псов-рыцарей. Не оставляя шансов на спасение, Гена торжественно произнес – А где у Вас, господин хороший Шнайдер, пожарный водоем?! Это был нокаут, безоговорочная капитуляция, я мысленно аплодировал нашей доблестной пожарной инспекции, то-то, знай наших. Когда вопрос был переведен на язык Гетте и Шиллера, с немцем случился приступ, он сначала покраснел, потом побледнел, немного зашатался, и, являя собой жалкое зрелище что- то сказал переводчику. Переводчик моментально перевел - господин Шнайдер спрашивает, а вот та небольшая лужа, на берегу которой мы находимся, не может случайно выполнять функции означенного водоема?- Нет! Отрезал Гена, это наше Чудское озеро, а Вы минхерц, извольте вырыть противопожарный водоем! Наверное, именно в этот момент до господина Шнайдера, истинного арийца и примерного семьянина дошел смысл философской миниатюры Тютчева «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Все замерли, изображаю знаменитую концовку из Гоголевского «Ревизора». В роли городничего гер Шнайдер.
Но это еще не конец истории, гостей пригласили в банкетный зал, где, как и положено, для данных мероприятий, стояли накрытые столы, по случаю успешного ввода объекта «Гостевая деревня» в действие. Наши товарищи заметно оживились и повеселели, передавая друг другу колбаску и баварское пиво. Справа от меня восседал с гордым видом наш главный пожарный, очевидно в его планы входило не только задавить непрошенных на русской земле гостей, морально, но и разорить материально. Ничуть не смущаясь, Гена трескал капиталистические продукты, обильно политые потом нещадно эксплуатируемых немецких пролетариев, и, подмигивая Шнайдеру, опрокидывал рюмочку в свой незакрывающийся рот. И вот, как пишут в романах, в самый разгар веселья, в банкетном зале погас свет. Уважаемые гости обеих наций, как по команде, поворачивают свои головы в мою сторону. А мне, почему то, как в детстве, захотелось залезть под стол, представив, что это партизанское подполье. Вот так всегда, все лавры пожарным, а все тумаки электрикам.