Лысый Хиппарь

 Надежда Белякова


 
Лысый Хиппарь


Всё тонуло в туманно синих сумерках, наполняющих и обволакивающих его комнату. Эти сумерки все заполняли сиренево-дымчатой синевой, стирая очертания предметов; старого буфета , табурета, рядом с его кроватью, со стоящими на нем пустыми  тарелкой и чашкой. Становились почти не различимы, старательно развешенные хозяином квартиры на стенах фотографии. Прикнопленные на потертых обоях с рисунком в стиле «Буденовское рококо», когда-то, еще в семидесятые годы.
Но старик лет 65-ти лет за многие годы, что прошли с тех пор, когда он их развешивал, точно помнил; кто на какой фотографии улыбался,  а кто нет. Кто, кого обнимал,и кто держал гитару. А кто разжигал костер недалеко от палатки. Здесь было и его фото в 1970 году, на котором он- хиппи с гитарой обнимает славную подружку -хиппушку.  Вспоминая их шутки, которые теперь с годами стали еще дороже. Теперь, когда он лежит один в старой, как принято теперь говорить-«убитой» квартире-никому на свете не нужный-«Лысый Хипарь». И он привычно улыбнулся всем им; далёким черно-белым, давно прикнопленным к стене.
Фотографии на стене соседствовали с Польскими плакатами тех же лет с портретами Леннона, Лед Зеппелин и другими группами. Он закрыл глаза, и эти все фото и плакаты продолжали жить в нем.
Но вот и кончилась магия синевы сумерек. В комнате стало совсем темно, как после надписи: «Конец Фильма». Задумавшись о чем-то, он погладил себя по лысине и сказал самому себе:
-Да! Лысый Хиппарь! Залежался ты!
Собрался силами, встал и включил свет. Потом пошел на кухню, заварить себе чай.
Заглянул в холодильник, посмотрел, хмыкнув, закрыл его. Ему давно нездоровилось, и поэтому было ему грустно и одиноко. Позвонил кому-то, чтобы развеяться:
   - А? Да…понимаю. Уехал. На долго? Угу, понимаю. Передайте, пожалуйста, что звонил его друг, Саша и … хм. Всё! Положила дочка трубку! –сказал он, тупо слушая короткие гудки, словно пытаюсь расслышать в них что-то важное для него.
Он еще полистал старую записную книжку. Приосанившись, позвонил. Когда на том конце, кто-то произнес "Алло!", стараясь выдержать легкий, непринужденный тон, произнес:
  - Ой, Машка! Ты!!! подру….Что?!!! Как давно? Уже два года? Простите, сочувствую…А Вы ее дочка? Ах, внучка! Очень пр...Ну, вот! И эта трубку торопиться положить.
  И он опять полистал записную книжку. Но понимая, что звонить некому, положил трубку и записную книжку рядом. Чай, оставленный на табурете уже начал остывать. Он прилег, осторожно держа чашку, чтобы не расплескать чай. Начал осторожно прихлебывать, рассуждая сам с собой:
- Да, если бы я не свалял тогда дурака!!! А ведь мама была права! Не валялся бы тут, как падла совсеем один. Женился бы, детки были бы - и лекарство из аптеки, и кефир перед сном. Всё, как надо было бы. А сколько девушек влюблялись тогда в меня!!! А скольких любил я!!! Вот , припоминаю тогда...весной. Был я влюблен. Сколько мне тогда было? - рассуждал он  вслух:
   - Двадцать с небольшим. Квартира была совсем новая. Год … 1972 год.

И вот он празднично одевается перед маминым трюмо. Натягивает в облипочку, художественно потасканные джинсы-перестроечная «варенка»-роскошь первых кооперативов. Надевает клетчатую рубашку, но не довольный своим видом, сменил ее на какой-то френч, непонятно какой армии. Опять не доволен. Старательно расчесывает длинные, струящиеся по плечам волосы. Приводит в порядок пышные усы, длинную бороду. Одевает много ярких феничек. Разных, пестрых, веселых.
И прочее, составляющее образ хиппаря. Теперь он доволен собой. Из соседней комнаты, пока он наряжался, звучал безответным монологом голос его мамы. Он ненадолго завозился с починяемой им увесистой магнитолой "Комета". Что-то нажал и катушки закрутились.
Но внезапный полу ожёг резкого звука разбудил его, выдернул из сладостного полу сна, полу воспоминания- чай, вырвавшийся из чашки, опрокинутой на свитер, предательски растекался по груди. Он снял свитер и бросил его на пол. Все увиденное в том полусне так отчетливо приблизило прошлое, обрадовало старого хипаря.Как лучший подарок - услышать или увидеть во сне маму. И он погрузился в любование припоминаемых сквозь сон деталей:
    - Ах! Да, мама тогда еще гладила мне рубашку и разговаривала со мной. А я, чтобы проверить, в порядке ли магнитола , включил запись И тогда записалось. Потом затерялось…Тогда мама сказала:
    - Сашура!!! А во сколько они тебя ждут?
    - Мам, вроде бы в семь!-  припомнил он.
    - Шур! Ты что так несерьезно?!! Тебя пригласили родители девушки. Это ж смотрины! А не так-«на чаек» забежать - поболтать! Хоть ты, как всегда ,и сказал только в последнюю минуту, но - хорошо, что я успела  брюки твои в химчиску сдать. Вот утром сбегала, получила их! - пеняла ему мать, помахивая в воздухе разгорячённым утюгом, продолжила:
   - Сейчас рубашку твою доглажу. Будешь прилично выглядеть. Настоящий жених!
Ты и их пойми. Они - родители. За дочку волнуются; в какие руки, в какую семью доченьку доверяют.
А ты все в джинсах и черти в чем! А придешь в брюках, в белой рубашке - и сразу им видно будет, что парень ты серьезный, не брандахлыст, какой-нибудь. Ты бы постригся! Волосы не рожь - отрастут. Ты к ним с уважением, в белой выглаженной рубашечке, и они к тебе- с доверием! По-хорошему все нужно. Я сейчас, я быстренько! Тут пуговица оторвалась. Вот сейчас пришью и…
Но  ответ Саша водрузил на плечо гитару и ушел хиппарём « в полный рост», хлопнув дверью.
А ночью того же дня, когда Сашка ,  сидел в той же комнате и нервно курил в  темноте, невольно слушая , как его мама театральным шёпотом поясняет подруге по телефону:
  - Так и я же ему объясняла : « Идешь с родителями знакомиться, оденься прилично! Да, куда там - гитару на плечо! Не постригся, волосья и усы распушил, бряцкалками увешался, как елка новогодняя. Ну, родители, как увидели-испугались. Вот подумали – Хиппи!!! Тунеядец пришел!!!
А мой Сашка, ну, какой он тунеядец? Не послушался мать, а мать жизнь прожила.
А девчонка хорошая, ой, жалко! Да, чего делает? -страдает. А? Ну, что решили? Запретили им видеться. Девку под замок посадили! Ох, чувствую, разладят ее родители все ребятам! Разлучат их!
    Чай все же еще не остыл. И был все еще горячим, и он допил его парой глотком. Поднял с пола свитер, рассматривая темнеющее пятно на нем. Огляделся, прикидывая, куда бы повесить «на просушку» ,…и на долю секунды успел удивиться , какой обшарпанной стала комната. Точно вынырнул обратно их своих воспоминаний - из более, чем тридцатилетней давности.
Лысый Хиппарь продолжал размышлять:
  - Нужно было в институте доучиться! Профессию серьёзную получить. А я тогда в перестройку все бросил, на Арбате выступал. И как-то на все хватало. Весело было! А теперь – невесело, и ни на что не хватает. Жениться нужно было, на хорошей! А я все боялся, чтобы «семейные узы» не стали кандалами…хм . Да, как меня тогда все сватали! И ведь невесты, приходили и посмотреть на меня. Со временем у моих друзей эти «смотрины» превратилось в славный повод собраться и повеселиться.
И, поставив чашку на табуретку, он опять задремал, погружаясь в воспоминания, словное в речку жарким июльским днем. 

Стол на тонких ножках,  игриво раздвинутых в стороны в этой советской квартире был сервирован , как надо. И колбаса докторская пополам с любительской на тарелке разложена на тарелке. И селедочка разделана , лучком присыпана на другой. Все , как надо! Друзья, их разговоры, из тех, что понятны с полуслова. Как хорошо!
Он хочет подсесть к старым друзьям , но они не отвлекаются, не обращают на него никакого внимания, не наливают. Никто даже не подвинулся при его появлении; этого старика они не знают. Зачем он им? А там, на другом конце - он же, но молодой хиппи, это с ним они балагурят.
И его друзья поют, и бренчат на гитаре. Такое хорошее советское застолье: кто-то идет в подъезд целоваться, кто-то драться. Лысый Хиппарь опять пытается подсесть к столу, но его никто не замечает. Он словно призрак для них. Отойдя в сторонку, он задумался:
- А моя репутация «генетического холостяка» вызывала не то что бы сочувствие, а скорее рождала иллюзию у жен моих друзей, что за меня можно пристроить всех их незамужних сестер и подруг. Нет. Ей, богу, я не виноват! Ну, просто, что-то всегда было не так! Вот помню.
Одна , такая  «хорошая девушка» даже понравилась мне тогда. И видимо и я ей понравился. Но она явно перестаралась! Захотела очаровать меня своей аристократичностью.
Эта «невеста» в жгуче-красном платье, сидящая рядом с ним, нарочито  закуривая, произнесла как-то напористо, так , что стихло все застолье:
  - А я  в прошлом рождении из аристократической семьи!, А ты , Саша, что-нибудь слышал о реинкарнации?
Лысый Хиппарь  хотел ответить , но даже во сне почувствовал, что все это ему снится. Одеревеневший язык не слушался его. И его опередил он сам, но молодой хиппарь на другом конце стола - Саша. Он, бренча на гитаре, ответил  ей:
  - Вот в прошлом Вашем рождении , мадам, я бы на Вас и женился бы!
Обиженная невеста повернулась и вышла из-за стола. Хлопнув от обиды входной дверью и исчезла из его жизни навсегда.
Кто-то из друзей, имя которого Лысый Хипарь никак не мог вспомнить, отбрил его:
- Ну, ты даешь, Сашка! Зря ты так!
Но бренчащий на гитаре молодой хиппарь Сашка ответил ему:
-А я-то что? Понимаю - реинкарнация….однако! Но в этом рождении-не суждено!
Резкий звонок в дверь переключил внимание .
  - « Кто там?» -подумал  Лысый Хиппарь, видя, что Саша и его друзья тоже удивлены. И  тоже, вытянув шею и привстав, хотел рассмотреть, кто там пришел и долго возится в коридоре?
Но и тут его опередил он же , но молодой Сашка идущий к входной двери.
   - «А..это жена одного из друзей привела свою подругу. Хорошенькая. Это явно «хорошая девушка» и с нею еще компания.»- припоминая, узнал входящих Лысый Хиппарь , пока гости тех лет раскладывали на столе: «чем богаты тем и рады». Кто-то на спор одним движением, ловко открыл перочинным ножиком , не отрывая руки, баночку консервов -"Бычки в томатном соусе". Достали приготовленные дома матерями пироги. Разворачивая газету «Правда» - резали хлеб и чистили воблу. Наливали пиво и вино. Лысый Хиппарь, с улыбкой разглядывая их , привстал на локте, радуясь «продолжению банкета»  в то время, как  Сашка - молодой хипарь подсел к пришедшей  Юленьке.
Лысый Хиппарь встал и тихо подошел к ним, и тоже хотел поближе подсесть, но его не замечали и не уступали место за столом. Как только он хотел сесть, кто-то проворно занимал его место. Протянул руку к рюмке, но ее перехватыватил другой. Он и рад, что всех видит, и немного раздосадован. Все словно мимо него проходят. Лысый Хипарь всплеснув по-стариковски руками отошел обратно и сел на кровать. Он опустил голову, припоминая тот день. Юленьку, тихую, миленькую:
  - Юленька, такая была  светлая, нежная. Учительница младших классов. Она была такая чистая, что я даже испугался, что – я старый циник искалечу ей жизнь. А она была бы хорошей женой, детки,наверное, тоже были бы…хорошие, воспитанные - ведь она же – учительница! А ведь, как она  тогда замуж за меня хотела - вспоминал Лысый Хиппарь.
Ну, а я?  Чтобы она сама растворилась, как дивное виденье, я анекдот при всех ей рассказал. Хм…я тогда, как раз уже лысеть начинал….…Такая похабщина! Даже вспоминать стыдно! Все еще так смеялись.
Тут Лысый Хиппарь услышал, как тот , молодой Сашка произносил:
Лысый Хиппарь старался помешать, но смог только прошептать: «Ну, зачем же так?! …»

Но Сашка, отложив гитару, стал рассказывать анекдот нарочито громко. Так, что все за столом примолкли:
  - Полысевший Абрам крутится перед зеркалом и говорит своей Саре:
Сарочка, золотце, сними трусики и залезай мне на голову! Сара возмущается и с негодованием  спрашивает:
  -Ты совсем рехнулся, старый дурак! Зачем тебе это нужно???
  - Да затем, что я хочу понять, а пошла бы мне чёлочка?!
Сашка и Лысый Хиппарь - оба смеются. Смеётся  старик и его смех переходит в кашель.

Юленька покраснела, услыхав эту  пошлятину. Покраснела, и , покраснев, стремительно убежала.
Но сам старик Александр-Лысый Хиппарь опять смеётся, смеётся над этим глупым старым анекдотом, так, что начал кашлять. А потом и вовсе задыхаться . Полупьяная компания стала расходиться, не обращая на него внимания. Ему стало совсем плохо. Он схватился за сердце. Поворачивается на бок и протянул руку к телефону, стоящему на полу. С трудом вызвал «Скорую помощь». Рухнул на постель.
Он сквозь гул в ушах слышал, как издалека нарастал звук сирены «Скорой». Он встал, чтобы открыть дверь, но упал замертво. Теперь время оборвалось для него, утратив начало, конец и вектор течения. И, когда он увидел, что, какие-то незнакомцы выносят мебель , делают ремонт в его квартире, потом заселяются в его бывшую, но преображенную стараниями новых жильцов квартиру, он почувствовал, что ему это совершенно безразлично. И он с удивительной легкостью проснулся в этом новом для него мире.  Он увидел, как , какой-то новый и молодой Саша вскочил, легко подхватив с пола гантели. И с удовольствием, играя молодыми, упругими мышцами, щедро покрытыми татуировкой, сделал несколько утренних упражнений, с удовольствием разглядывая тату, открывающую его молодое , красивое тело. Здесь живет совсем другая жизнь, безразлично отметил  Лысый Хиппарь, посторонившись поближе к потолку.
Теперь здесь живут мать и сын. Сын, чем-то похожий на него - Лысого Хиппаря, такой же молодой Саша, но из нынешних. Он наряжается, как тусовочный ди-джей. Гелем делает хаер огненно красно цвета. На нем немыслимый прикид звезды найт клуба. Брови и уши украшены пирсингом,
Ему не мешает, ему не слышны, как посторонний шум - голоса врачей, констатирующие смерть прежнего Александра, не отвлекает его и сирена «Скорой помощи», все это где-то за кадром его реальности. Он стал видеть все откуда-то сверху . Квартира стала современной , посвежее. Все преобразилось и из-прежней его жизни, только старая магнитола, времен его юности стояла в углу, прислоненная к стене . Кому-то показалось забавным это антикварное техно-ретро-чудище. Кто-то пожалел сразу выбросить старину- матушку. Но на стенах были  совсем иные-модные обои, и теперь это уже современный интерьер, словно и не было Лысого Хиппаря.
Покрутившись перед зеркалом, парень остался доволен собой. Он включил свой айпед , и почему-то одновременно и старинную "КОМЕТУ" Лысого Хиппаря. И оттуда - сквозь помехи раздался тот самый текст монолога матери Лысого Хиппаря. Саша с удивлением слушает, словно припоминая что-то. Но громкий голос его матери раздался, преодолевая звуковую преграду Хеви Металл. Потом парень надел наушники и  все звуки растаяли, замесились в сгусток и плотном замесе современной музыки. Но его настойчиво окликала мать, зовущая его из своей комнаты, как эхо той звукозаписи, что доносилась из антикварной "КОМЕТЫ", оставленной включенной ее сыном:
   -  Сашура!!! А во сколько они тебя ждут?
   -  Мам. да вроде бы в семь.- ответил он, немного отстранив  наушник от уха.
   -  Шур! Ты что так несерьезно!!! Тебя пригласили родители девушки!
Это ж смотрины!  Хоть ты , как всегда и сказал только в последнюю минуту, а я успела и брюки твои в хим. чистку сдать, вот утром сбегала, получила. Сейчас рубашку твою доглажу. Будешь прилично выглядеть, настоящий жених...
   Но в ответ этот новый, еще неизвестный Саша, лишь поправил наушники, чтобы они  полностью закрыли уши. Включил висящий на шее плеер. Оделся и стал прихорашиваться , пританцовывая под запредельный вой готического треша, и не слушая, и не слыша мать.  А мать продолжает говорить.
Но голос её, постепенно утонул в звуках звучащей  в Сашином плеере музыки. Но она настойчиво наставляла  сына:
   - Шуренок, мой! Ты и их пойми. Они родители. За дочку волнуются - в какие руки, в какую семью доченьку доверяют. А ты все в джинсах и черти в чем….А придешь в брюках, в белой рубашке - и сразу видно : парень серьезный, не брандахлыст, какой-нибудь. Ты бы постригся. Волосы не рожь - отрастут. Ты к ним с уважением, в белой выглаженной рубашечке, и они к тебе с доверием…по-хорошему все нужно. Я сейчас, я быстренько! Тут пуговица оторвалась. Вот сейчас пришью и…
Но в ответ - только громко хлопнула входная дверь.

Лысый Хиппарь летел вслед за ним, радуясь и предвкушая , что еще придется погостить на крутом, молодом джем-сейшене! Льющийся откуда-то сверху лучезарный свет, водопадом падал и рассыпался, ударяясь о его голову. И, распадаясь на множество разноцветных лучей, струясь светящимися лучами, опадающими на его плечи, обволакивал все его тело, как длинные , светящиеся волосы , настоящего хиппи.
 Он почувствовал, что  свободен от старого, жалкого, дряхлого тела прежнего Лысого Хиппаря, как от поношенного старомодного тряпья! Которое теперь заменял  кокон плотных, как  тугое облако, сгусток
сизых сумерек.  Старый Хиппарь был счастлив! Он почувствовал, что - всё еще только начинается!!! И главный праздник жизни еще впереди!!!
И ему больше некуда, да и незачем возвращаться.