Про еврея

    В детском парке на прогулке была группа из близлежащего детского сада, в который до последнего времени ходил и я. Все ребята меня знали, и я стал с ними играть. Воспитательница обнаружила неожиданное прибавление в группе. Ее  сросшиеся на переносице брови поползли вверх, лоб страшно сморщился, ее огромный нос (про таких осетинские мужчины говорят — один фынз чего стоит) еще больше выделился на лице. Что  делать? Она стала пересчитывать детей — не  сходилось, тогда она спросила мою фамилию, и когда я ей назвал ее, изрекла — Дети, он еврей. Так  я неожиданно узнал, что я «еврей». В то время я знал о евреях только, что жившие у нас во дворе Лейзеровичи, были евреями и у них был сын Додик (я его ни разу не видел). По моим тогдашним понятиям они были весьма пожилыми людьми и не могли меня интересовать, а это значит, меня не интересовал и еврейский вопрос, ни с какой стороны. Ни на меня, ни на детей заявление воспитательницы, не произвело ни какого впечатления, но я  в первый раз стал евреем.
       Почти моментально мое еврейство было забыто и выплыло снова лет через тридцать лет и совершенно неожиданно.  Был и есть у меня друг, которому все надо было знать — кто, где родился, кто, где крестился, а что не знал, то додумывал дедуктивным методом, опираясь на свой жизненный опыт. Слыл он человеком сведущим, и умело применял свой дар в быту и на работе, избегая не нужных ему командировок, выездов на полевые работы. В общем, владел ситуацией  и, не очень-то заботясь о профессиональном мастерстве. Не знаю, от чего он вдруг призадумался обо мне, что-то покумекал и на очередной дружеской вечеринке заявил обо мне — Я тут кое-что поразузнал, проанализировал и сделал вывод, наш друг не иначе, как еврей. Почему у него получается то, чего не получается у меня и вообще может получаться только у евреев. И друг его Анатолий еврей и  жена его друга еврейка. Как же может быть иначе. И так он уверился в своих выводах, что переубеждать его не было смысла. Правда лет через десять он уже признал меня хохлом, а они не далеко ушли от евреев, и приводил аргументы в пользу соей версии. 
      В третий раз я стал евреем, учась на водительских курсах, и даже попал в списки еврейской общины  города. Правда, ненадолго. Света Зильцерман, будучи секретаршей директора нашего института и секретарем еврейской общины не признала меня евреем  и сказала — Что на ближайшем заседании своего синода поставит вопрос об исключении моего имени из списков общины.
      В девяностых годах я работал на Украине в шахтопроходке. Работали мы на субподряде, и пришлось закрыть не выполненные объемы  недели за две до нового года, чтобы сдать отчетность по году в декабре. Начальство не надеялось на успех такой операции. До  сих пор не удавалось. А так как у генподрядчика в конторе работало много евреев, и возглавлял предприятие еврей, то мои решили, что и я еврей. Отговариваться я не стал, видя всю тщетность таких отговорок.
      Следующее мое еврейство состоялось после того как я обнаружил, что в смете на строительство  не учтены работы по оснастке проходки, меня направили на согласование неувязок к генпроектировщику объекта и те признали меня за своего, и было согласованно увеличение сметной стоимости строительства.
     Теперь я и сам думаю, может быть, я еврей, хотя в роду таковых не имеется.  А так мне приходилось помимо еврея быть и армянином, и арабом, и итальянцем...