Третий вдох

Наступления выходных в палате №25 ожидали с той покорностью, на которую способны только тяжелобольные, поэтому неожиданное появление массажистки Нины было встречено нами в то субботнее утро с легким восторгом. «За среду работаю», - деловито объяснила она и принялась за услужливо оголенную спину тети Люси.
Отчаянно хотелось курить, но только что вышедшая из отпуска и потому моментально озверевшая старшая медсестра бушевала где-то совсем рядом. Открылась дверь – в щель просунулась голова санитарки Фаи, татарки неопределенного возраста, о личной жизни которой вплоть до ситных друзей и кровных врагов знали все больные. «Ну что, все насрали?» -безразлично осведомилась она. Послышались голоса больных с нотками просительности и заискивания - в 25-ой лежали неходячие,  «позвоночные», как их называли. Санитарки уходили после двух часов дня («Буду я за такие деньги весь день тут сидеть!»- любимая реплика Фаи),несмотря на то что  прямая кишка, да и все  остальное в организме работало круглосуточно…без перерывов на обед. Приходилось умасливать малооплачиваемых  мойшиц наших уток мелкими бумажными купюрами и  продуктами из принесенных «передач» (тюремный сленг… но как точно!...и разницы почти никакой) Вот когда я впервые пожалела  о том, что человек-это открытая биосистема.
Наконец, сделав свое дело, Фая удалилась, предварительно сообщив нам свои планы на week end.Теперь можно было отдохнуть и спокойно, без посторонних мыслей (утка была пустой и относительно чистой) подумать о том, что делать дальше. Итак. Мне 35.Что я имею на сегодняшний момент?
-Ребенка двух с половиной лет.
-Стабильный перелом 12 грудного позвонка и перелом со смещением левого плеча (остальные травмы сущие пустяки на этом фоне!)
-Неотгулянный отпуск.
Кстати, об отпуске… Надо же было случиться этой аварии в первый день моего отпуска! А так хорошо все начиналось! Солнечный теплый день, радостный сын, кружащий возле восстановленной «девятки»…А потом разом это ощущение бешено мчащейся на тебя смерти, когда смотришь в лобовое стекло, а в нем уже ничего не видно, и трасса осталась где-то далеко, и душа уже смотрит на тело откуда-то сверху- пора- не пора??Да…да… я помнила эту картинку : лежит на траве под нещадным солнцем мое тело , а я смотрю на него откуда-то со стороны… чуть-чуть сбоку.  Нет, не врут про душу, покидающую тело,  иначе откуда вдруг взяться таким неожиданным ракурсам??? Именно тогда я и сына своего  под рулем увидела, а потом  услышала его истошный крик и моя душа плавно вошла в тело… потому что этого настоятельно требовал мой Васька, оравший что есть мочи..
Потом было душно… очень душно…и никак не получалось дышать, то есть вдох получался,  а выдох  застревал где-то в грудной клетке. Попытки молодого эскулапа,  проворно выпрыгнувшего из «скорой помощи», докопаться толстой,  почерневшей от многократного кипячения иглой до моей вены привели к тому ,что она приобрела сине-буро-черный оттенок…И только на операционном столе подумалось: слава богу, все живы! Правда, радость остудили слова чернявого хирурга в очках: «У вас перелом 12 грудного позвонка, вероятно,  первое время придется походить на костылях, а плечо после вытяжения будем оперировать - перлом серьезный… «Вот те раз! Значит, все мои летние планы к черту!? Отпуск… здесь!? Так молча возмущалась я минуту спустя, когда меня на  каталке втиснули в двери 25 палаты: 5 коек, прилепившихся к стенам, одна, у дверей, свободная. «Моя», - с веселой злостью подумала я – и точно - «Перелезайте!»- скомандовала молоденькая медсестра с лицом без губ, указывая глазами на кровать  у дверей. Это было забавно: кровать была на полметра ниже каталки, а от меня требовалось всего лишь «перелезть»…Хотела было пошутить , что на данный момент не рождена даже ползать… но меня так решительно вытряхнули с каталки и подвесили груз  в 4-кг к моей изломанной  и просверленной руке, что  все слова застряли где-то на уровне 12 или 13 позвонка. Вколотый наркотик отодвинул все неприятности на дальний план, глаза сами собой закрылись, и уже сквозь сон услышала чей-то голос, который спрашивал: «Голубушка, а как же ты есть-то будешь?» Вот это был вопрос…Но, оказалось, не самый главный- чуть позже я поняла, что в данных обстоятельствах гораздо важнее был вопрос не как есть,  а что есть. Больничное меню не отличалось ни качеством,  ни разнообразием. Хорошо, что в жару, да еще после наркотиков, которыми меня первое время регулярно накачивали, о еде даже думать не хотелось.
Первым посетителем была соседка. Принесла халат (зачем?),тапочки(ха-ха!) и зубную щетку(я к тому времени еще не придумала, каким способом ее можно будет использовать). Наутро пришел брат. В его глазах и словах не было ничего кроме страха…за себя. «На меня, наверное, уголовное дело заведут»,-  говорил он и с надеждой смотрел на меня. «Ну кто на тебя в суд подаст, ведь ты вел машину, в которой были только члены семьи»,- успокаивала я его, хотя хотелось сказать совсем другое, например, « каждому свой ад», но ,боюсь, он ничего бы не понял и обиделся на меня… В общем, я так и не дождалась, чтобы пришел КТО-ТО  и сказал: «Дорогая, выздоравливай и  ни о чем не беспокойся, у тебя есть Я» или хотя бы бросил голливудскую фразу типа  «спокойно, детка, ситуация под контролем!». Более того, оказалось, что моя ситуация вышла из-под контроля уже в тот момент, когда мы решили поехать все вместе на дачу в тот злополучный июльский день. В этом я убедилась, как только в палате № 25 травматологического отделения  появился вызванный по телеграмме, даже двум, мой муж по паспорту (его статус на тот момент точнее я определить не смогла бы..). Он вошел как-то боком и сел на мою кровать. Я сразу поняла: что-то тут не так! Но не стала выяснять - зрителей было слишком много. «Зачем ты поехала с ними?»- выдавил он из себя, когда приятельница ушла из палаты. И в глазах его я увидела дикий, нечеловеческий страх… нет, не за меня…за себя! Так вот в чем дело! - он поговорил предварительно с лечащим врачом, и тот предупредил его о возможных последствиях моих  травм! Да жить с женой, которой нужно будет заново учиться ходить в лучшем случае или передвигаться долгое время на костылях  - в худшем - это  тебе не баран чихнул!)Та-ак!!!Мне еще и ответ держать!?Кажется, в таком состоянии я на это не способна. Хотя, когда в крови играет что-то очень сильнодействующее, можно и пошутить: «Упала и разбилася, зачем туда садилася??»- пропела я в ответ нашу с сыном любимую песенку про Марфуту,  которая упала с парашюта.
А потом была целая делегация родственников во главе с матерью, хромающей, с черными от гематом ногами (они с отцом сидели на заднем сидении в той злополучной машине).По неискренним слезам(слезам обиды) матери поняла: произошло нечто чрезвычайное .Попросила сказать все как есть. Она тут же запричитала: «Твой-то  наорал на нас, схватил Васю  и  прямо в одних носках увез с  собой!» Во мне  бился и стучал в самое сердце вопрос: А  как же я?? Что будет со мной? Но толковать с матерью об этом было делом бестолковым: меня она давно считала «отрезанным ломтем», зятя не приняла с первой же встречи, на что мог надеяться наш ребенок? Пришлось взять себя в руки и успокоить горемычную бабушку: «Он тебе внук, а ему сын, может быть, так даже лучше сейчас для всех нас».
После этого визита долго не могла собрать мысли и уложить их в одном направлении. Все думала: мне многое предстоит – долгие месяцы реабилитации и безденежья,  а они, как известно, плохо совмещаются. И еще… Придется Василия определять в детский сад. Последняя мысль, совсем пессимистическая, пересеклась с чьими-то словами из коридора: «Готовьте больную со смещением из 25-ой к операции!» Вдруг почувствовала обиду от того, что нас здесь даже по фамилии не называют, а различают по степени сложности травм. «А все-таки здорово, что в эти выходные моя рука у уже не будет подвешена на этой ужасной спице»,- размечталась я именно в тот момент, когда проворная рука медсестры прижала к моему лицу маску, и все мои мысли закончились на третьем вдохе- как и все оперируемые я боялась почувствовать то, чего  чувствовать не должна, и вдохнула газ так, будто это был мой последний вдох на этой земле.
               ЛАРИСА ЗАВЬЯЛОВА