Ура! Я буду новенькой...

  Учиться  ?  А где? Перед Аллой вставала дилемма : « Надо учиться, а кому теперь я нужна? Из школы , можно сказать, «выпроводили» по письму матери, чтобы отправили  дочь  на каникулы… погостить на лето у матери. Мать говорит, что она не просила навсегда забирать меня и что  «они» - руководство школы -  просто избавились от лишних забот. Да ,  мало того, документы не выдали на руки. Должна была  мать запросить эти документы…  И что теперь мне делать?»
      И тут она вспомнила, что в  последний год, проведённый в школе, какая-то девочка, по имени Зоя, писала из Макарова ей в интернат. И познакомила с ней мать…Где-то , когда-то,  девочка  эта    разговорилась с ней то ли на почте, то ли ещё где-то…   И мать  Аллы тогда спросила, сколько лет этой девочке. Когда узнала, что она ровесница дочери, предложила ей написать Алле в школу. Так и завязалась переписка.
      А теперь пришло время, когда предстояло познакомиться вживую с той Зоей. Но воспитанная в школе-интернате стеснительной, вежливой и  чурающейся всех «не интернатовских» ( их про себя  дети с интерната называли «родительскими»), она  очень боялась самой подойти к той девочке. Только острая необходимость могла заставить её пойти искать по  незнакомому адресу  «подружку по переписке».  И вот этот час настал…
     Где-то возле рынка тесного , состоящего ещё из старых японских строений города, наконец Алла отыскала свою заочную знакомую. Девочка оказалась очень живой, шустрой девушкой. Бросилось в глаза  , что хотя она и была маленькая ростом, но очень был развит у неё бюст. В   бирюзовом платье прямого покроя,  пошитом, как потом оказалось, своими руками,  она  выглядела красиво. Зоя оказалась и на разговор очень словоохотливая, немного показывающая своё превосходство перед этой тихой девочкой.
Пригласила к себе в квартиру, тоже находящуюся в бараке, показала комнатку,  которая была отведена лично  ей.  Там, в серванте , стояли книги- фолианты, иллюстрирующие красоту балерин , изображённых в разных «па»… Зоя быстро  продемонстрировала свои познания в области хореографического искусства, объясняя это тем, что сама она очень мечтает стать балериной. Как-то дискомфортно  чувствовала себя Алла при разговоре   с ней – чувствовалось  превосходство    первой  .Пришла пора расставаться. Весёлая, бойкая Зоя вызвалась проводить   свою новую знакомую.
     И тут  девочка  и выпалила  заготовленный вопрос, который  во всё время знакомства с девушкой   ютился в её голове. 
- Я не знаю, куда мне в этом году идти учиться. Ведь документы мои остались в школе-интернате…
- А пойдём в нашу , вторую  школу, в девятый класс, в девятый «А»?- тут же предложила она собеседнице.
- А можно?  Меня возьмут без документов?
-Конечно…Ты придёшь, сядешь за парту, и тебя никто не посмеет выгнать из школы. Ведь государство не может  «выбросить» на улицу  девочку из школы – интерната…
- Но у меня даже нечего надеть на себя на первое сентября… Нет школьной формы…
-Какая школьная форма? Я вон себе пошила сама платье бирюзовое. Надену белый фартук, и  всё в порядке…
Алле стыдно было сказать, что  даже  на фартук  у неё совсем нет денег – ведь живут они с матерью на 15 рублей в месяц ( эти деньги мать зарабатывала, перелицовывая пальто людям  с достатком, которые обращались к ней, если на новое пальто экономили деньги, а старое было жалко выбросить)
- Давай, я тебе дам на первое сентября белую блузку. Юбка у тебя есть?
- Да, есть,- обрадовалась  Алла…Уж  юбку-то она, слава Богу, привезла из интерната  - сама сшила ( подружка, Наташа Кайгородова , всё время завидовала  :   «На тебе так хорошо юбка сидит, как влитая ты в неё… А у меня такая  , кажется, задница толстая…)
- Ну вот,  а ты переживала!.. Не расстраивайся, мы зайдём к тебе с моей подружкой, я тебя познакомлю с Наташей…
     В этот день жизнь показалась такой прекрасной! Незнакомая девочка так радушно отнеслась к ней… Немного высокомерная…Но это напускное. Главное, я теперь буду снова учиться!  Я наконец-то   буду «новенькая». («Новенькими»  называли  ученики тех, кого привозили откуда-то из других школ или отбирали у родителей, которых лишали родительских прав. На «новеньких» всегда кто-то обращал внимание особое… Их угощали чем-нибудь,  и всем  хотелось тоже хоть на одну минуту  стать « новеньким».)
    С мыслью, что  перемены идут всё-таки к лучшему, что теперь она будет  настоящей «новенькой»  хоть и в чужой школе, перебивали   другие, пугающие  размышления о неустроенности жизни, о  безденежном существовании…