зверятник

                «ЗВЕРЯТНИК»          «ОЧЕРКИ»               
           От  внешности  до  душевных  глубин  много  дальше,  чем  это  обычно  представляется.
Здесь  возникают  и  множатся  ошибки.
Неволя  же  -  место  наособицу.    И  с  учетом  этой  особенности,  на  ограниченном  квадрате  существования  формируется  сугубый  тип  лиц  и  характеров.  Явление  достойное  осмысления.
          Не  усложняю  ситуацию  и  не  поддаюсь  общелитературному  гипнозу  о  физиогномических 
патологиях  Заключения .  здесь  тот  же  процент  низких  лбов,  толстых  надбровных  дуг  и  обезьянних  челюстей,  что  и  в  пространствах  ничем  неограниченной  свободы.  И  лишь  долгое  пребывание  здесь  ломает  природу  черт,  надстраивая  и  искажая  облик.  Но  искажая  иначе ,
нежели  передергивающая  карты  фактов  теория  профессора  Ломброзо.
Неполнолетний  выросток,  помещаемый   в  Несвободу  целиком,  всей  своей  находящейся  в  росте  психоорганикой,  поглощает  и  усваивает  доселе  ему  неведомые  реалии  и  «вещества»  нового  для  него  мира.  Налагающего  на  развитие  свои  невычленимые  изменения.  Где  физические  невзгоды  перемешиваются  с  неудовлетворенными  страстями,  душевными  ранами  и  подлыми  тайнами  личности.
           Одних,  время  отданное  Зазаборью,  искажает  до  неузнаваемости.  Других  же  оно  словно  не  замечает.  Разве  что  небрежным  дыханием  коснется  волос  седина,  да  подгримирует  лицо  под  возраст.  Но  сквозь  накипь  лет  угадывается  закаменевшая  скорлупа  детства.  В  которой  похоронена  нерастраченная  вера  в  свою  неосуществившуюся  будущность.
           Проходя  по  жизни,  они  отражаются  в  ней  мутными  тенями  невостребованных  натур.
И  однажды  происходит  взрыв.   Воли,  плоти,  психики.  Взрыв  безнадежности.  Тогда  коричневая  жижа  злобы  и  ненависти,  разламывая  оковы  личности,  плещет  вовне,  наружу,  в  мир.  Захлестывая  судьбы  и  жизни.  Сталь  нерастраченных  поступков  рвет  фольгу  чужой  слабости.  Слепленная  Неволей  натура  выскакивает  из  человеческих  развалин  зверем,  с  известными  только  ему  Смерти  и  Милости.
            
                РЫСЬ
                Существо  с  глубоким  опытом  жизни  в  Неволе.  Осторожное,  с  лениво  растянутыми  по  пространству  движениями,  насквозь  пропитанными  опасностью.
               Как  правило,  конструкция  тела  откорректированна  годами  трудностей  и  лишений.
Пронзительный  взгляд  уже  начинающей  выцветать  радужки  внимательных  глаз.  Сжатая  просчитанным  смыслом  речь.
             Общительность  распределяется  лишь  на  период  охоты.
            Круг  знакомств  ограниченно-замкнут.
            Хищник,  со  склонностью  к  рационализму  в  поступках.
            Жесток  лишь  по  необходимости.
                Сев.Кузбасс.  п. Яя.  1995 г.

                ВОЛК
                Подвижно – энергичен  и  стремительно – алчен.  Хищно  втиснут  в  пространство  существования  клином  сухого  тела.  Сдавленный  в  боках  череп,  с  расплющеным  пергаментом  ушей,  безостановочно  дырявит  серыми  свинчатками  глаз  доступные  объемы  в  поисках  добычи.
                В  охоте  неутомим,  неумолим  и  ненасытен.
                Общительно – резок  во  всем:  в  мыслях,  суждениях,  действиях.  Небрежно  роняемые  фразы  с  готовностью  поедаются  слушающими  жертвами,  липнущими  к  нему,  как  металлические  опилки  к  магниту.  Гипнотизируясь  убедительной  силой  волчьей  личности.
                Волк  исповедует  внутривидовые  принципы:  «Волка  ноги  кормят»   и  -  «Волк  волка  не  ест».  Он  хищник  не  по  нужде,  а  в  порядке  существования.  Безжалостен  всегда  и  со  всеми.  С  ним  интересно  но  опасно  общаться  на  коротких  расстояниях.  Ибо  момент  начала  атаки  никогда  неизвестен.
                Людей  делит  на  баранов  и  слонов.  Вторые  съедобны,  но  неуязвимы  из-за  размеров.  Соперничества  -  как  и  дружбы  -  не  признает.  Бескомпромисный  самолюб.  Живя  со  всеми  -  он  сам  по  себе.
                По  зверинному  хитер:  притворившись  собакой,  дает  почесать  себя  за  ухом,  чтобы,  используя  чужую  оплошность,  отхватить  руку  до  плеча.
                Сев.Кузбасс.  п.  Яя.  1995г.

                МАТЕРЫЙ
                Наиболее  стабильно  -  предсказуемый  хищник  Неволи.  Умный,  опытный,  одинаковый  в  большинстве  ситуаций.  Признанный  тактик  и  стратег  Зазаборья.  Без  нужды  мухи  не  обидит.  Но  случись  -  горло  вырвет.
                Владеет  вдумчивым  немногословием.  Изредка,  из  врожденного,  но  тщательно  укрываемого  благородства,  способен  помочь  в  трудную  минуту.  Но  по  наработанной  жизнью  привычке,  делает  это  одновременно  с  глубоким  просчетом  возможного  будущего.  Что  существенно  смазывает  впечатление  о  подсознательном  движении  к  справедливости.
                Он  всегда  за  быт  без  перекосов  и  потрясений.  За  мир,  где  больше  сытых,  там  легче  выжить.  Противник  стихии  и  животизма.  Когда  дело  заходит  далеко  и  тормозить  поздно  -  тверд  и  решителен.  Жесток  в  исключительные  моменты .  Но  до  предела , обозначенного  в  самом  себе.
                По  сути,  это  не  самостоятельная  еденица  существования,  а  лишь  «облагороженная»  проявленность  совокупной  хищности  Зазаборья.
                СевКузбасс.  п.Яя.  1995г.
               
               
                РОССОМАХА
                Подвижное,  целеустремленное  и  беспримерно  -  жестокое  существо  орешоченно  -  околюченных  мест  обитания  зазаборного  человечества.  Добыча  ради  добычи  -  повседневная  практика  хищника.  Без  нее  он  зачахнет.
                Внешностью  может  повторить  всякого  живущего  рядом.  В  одном  случае  ,  это  мягкие,  округло  -  безопасные   формы.  В  другой  раз  угловато  -  стыдливые  или  же  неуклюже  -  беспомощные…   Но  за  всем  этим  кроется  опасность  быть  съеденным.  Злобная  стужа  глаз  мгновенно  тает  до  мутного  добродушия,  а  дикий  оскал  кроется  улыбкой.  Но  в  «классическом»  оформлении  россомаха  -  это  размашистое,  с  выразительной  жестикуляцией  и  мимикой,  порождение  невольничьих  вольеров.  Отсутствие  броских  волчьих  конфигураций  в  нем,  часто  вводит  жертву  в  заблуждение,  позволяя   подобраться  на  расстояние  последнего  броска.
                Это  существо  многолико  -  изобретательное.  То  сутками  лежит  неподвижно  в  берложке  казенного  места  обшаривая  пространство    жадным  взглядом.  То  беспокойно
кроит  объемы  камеры  упругими  движениями  стремительного   тела.  Своеобычный  режим  охоты  позволяет  делать  то,  чего  от  росомахи  в  этот  раз  не  ожидают.  Её  сущность  непросчитываема  и  оттого  опасна  вдвойне  для  всякого  обитателя  Зверятника.  Корректура  характера  позволяет  ей  жить  со  всеми.  Или  же  наоборот  -  существовать  среди  всех  в  одиночестве.  Проецируя  свою  дикую  природу  на  мир  лишь  во  время  охоты.
                Тогучин.  ИК  -  14 .  1999 г.

                ПАУК
               Маленький,  корявенький,  весь  из  узелков,  уголков  и  суставчиков,  -  затаившийся  в  тени  существования  -  паучишко-человечешко  наблюдал  жизнь,  выплетая  сети  глупости  и  простодушию.
               Щедрый  на  жидкую  баланду  слов  для  доверчивых  и  мрачно-застенчивый  перед  способным  на  него  наступить,  он  похотливо  запускал  липкие  нити  личного  интереса  в  мир  доступных  отношений.  Опасно  присутствуя  своей  ненужностью  в  потоке  общей  невостребованности,  он  изобретал  параллельное  пространство  законов,  норм  и  ценностей  собственного  бытия.  Когда  же  сугубая  вселенная  начинала  даватьсвои,  -  пока  еще  виртуальные,-  результаты,   паучишко-человечешко  понемногу  внедрялся  в  окружающую  реальность.  Прочно  оплетая  Неволю  сетью  интересов.  Снимая  с  оной  налипавшую  информацию  и  формируя  её  по  степени  применения.
                В  слой  интересов  входило  все,  чего  достигал  ум  и  обостренная  интуиция.  Живя  в  Неволе  и  познавая  её,  он  изменял  оную  структурно.  Ослаблял  одни  узлы  и  укреплял  другие.  Выплетал  новые  узоры  знакомств,  отношений  и  интересов.   Незримо  но  цепко  накрывая  доступные  существования  движениями  своей  личности.  Проверяя  основные  и  переферийные  натяжения  и  связки  нерукотворного  уловителя  сознаний.
                В  одном  месте  он  возникал  на  мгновения.  Распологающе  хлопал  подвернувшуюся  спину.  Дружески  скалил  мелкие,  -  тесно  уснастившие  безгубую  щель  рта  -  острые  зубки-клычки.  Без  вопросов  схватывая  нервным  трепетанием  ноздрей,  чутким  настроем  уха,  скользким  глазом    самые  малопримечательные  детали  ,  открывающие  ему  многое…
Торопливую  украдку  смятого  в  пальцах  фантика,  от  только  что  целиком  заглоченной  конфеты…  Воровато  просыпанную  зернь  цейлонского  чая…  Будоражащий   обоняние  горьковато-тонкий  аромат  «хороших»  сигарет,  предательские  волокна  дыма  которых  не  успело  вытянуть  в  торопливо  открытую  форточку…  Здесь  человечешко  делал,  что  называется,  «выход  из-за  печки»,  включая  одномоментную  программу  действий,  заготовленную  на  такой  случай.  И  через  минуту-другую  тотальной  психомозговой  атаки,  «мушка»  дергаясь,  липла  на  одну  из  «слюнтявок»  паучка- оплетчика.  С  обреченностью  во  взгляде  и  движениях  «дрозофила»  вытаскивала  на  «свет»  только  что  спешно  спрятанное  от  незванного  гостя.
                В  другом  месте,  где,  казалось  бы,  ничего  полезного  для  него  быть  не  могло:  ни  подбором  характеров,  ни  информацией  монотонно-тягучих  разговоров  -  он  словно  бы  конструкционно  срастался  с  местом  нахождения…  Сокращались  движения  ртутного  тела,  омедлялась  лицевая  мимикрия.  Речь  отливалась  в  обдуманную  тяжесть  смысловых  форм.
Оснащенная  пафосом  звучания,  монументальной  афористичностью  -  она  превращала  слова  и  фразы  в  стилистически  обкатанные  глыбы.  Которые  раскатывали  восприятие  слушателей  в  асфальтовый  блин.
                Выбирая  место  в  самом  фальшивом  из  существующих  состояний  -  на  стыке  тени  и  света  -  в  слое  лживых  контрастов  и  мгновенно  меняющих  друг  друга  неопределенностей…
Где  не  прочитывались  текучие  жесты  и  свойственная  моменту  обманчивость  лица.  Он  словно  становился  иным  существом.  Опущенный  до  низких  частот  голос  резал  и  кроил  сознание,  ворожа  и  затягивая  искусно  разрозненные  осколки  внимания  в  нужную  ему  плоскость.
                То  возникая,  то  растворяясь  в  пограничье  тени  и  света  ,  он  связывал  происходящее  в  нужное  целое.  Зачастую  все  сложно  изготовленное  действие  творилось  ради  кого-то  одного;  на  кого  налагалось  обескравливающее  паучье  внимание.  Здесь происходило  замыкание  двух  характеров,  двух  интересов.  Продуманное  до  молекулярных  величин  усилие  ума  и  воли  плотно  накрывало  жертву.
                Но  вдруг,  в  момент  наибольшего  к  себе  интереса,  паук  сползал  с  бесплотных  свето-теневых  натяжений  и  исчезал.  Оставляя  за  собой  клейкую  и пахучую  нить  интриги.  Начиналась  индивидуальная  охота  за  брызжущим  жизнью  и  пахнущим  горячей  кровью  куском  мяса.
                Общая  стратегия  действий  вызревала  из  отдельных  тактических  уловок  и  рассчетных  компохиций.  Которые  не  позволяли  пренебрегать  малым  ради  большего.
Что,  в  свою  очередь,  помогало  беспроигрышно  получить  и  удержать  то  самое  желаемое  большее.  Создавая  за  счет  «мух»  свой  собственный  материальный  слой,  паук,  своим  вампирическим  интересом  к  биению  жизни,  проникал  во  все  имеющиеся  уровни  Неволи.  Изобретая  смазки  и  клеи  ,  гарантирующие  заполняемость  его  многочисленных  обманок  и  ловушек.
                Информационная  копилка  угрожающе  разрасталась,  словно  желая  поглотить  своего  носителя.  Но  тот  умело  фильтровал  получаемое,  сбрасывая  шелуху  и  возводя  из  фактов  новые  схемы  интересов.  Постепенно  он  накрывал  всю  плоскость  обитаемого  Заключения  и  устремлялся  в  соседние  обитаемые  уровни.  Что  качественно  меняло  мистически  разбухшую,  налившуюся  новыми  составами,  по  сути  его  уже  нечеловеческую  сущность…  Багровеющую  всполохами  новых  чувствований  и  возможностей.
                Мохнатая,  тускло  отливающая  туша,  из  суставов,  сочленений,  лап,  челюстей  и  присосок,  зависала  в  центре  исполинской  многоуровневой  ментальной  сети.  Нитеуловители  которой  разбегались  бесчисленными  веерами  по  обитаемому  Заключению,  уползая окончаниями  в  умы,  сердца  и  души  тысячь.
                Тогучин.  1. 11.  1999г.
               
                ГИЕНЫ
                Лишь  Неволя-,  где  практикуется  жизнь  на  грани  возможного  и  где  инстинкт  выживания  за  счет  другого  является  базовой  формой-  могла  породить  такую  противоестественную  особенность,  как  игра , где  на  кон  ставится  собственная  кровь…
                …Она,  эта  кровь,  еще  совершала  заданные  ей  обороты  по  внутренним  объемам  тела,  а  в  углу  Камеры  жаркий  факел  тюремного  одеяла  раскалял  аллюминиевую  посудину,  куда  вот-вот  должна  была  хлынуть  блекло-красная  струя  жидкой  арестантской  крови  из  перехваченных  стеклом  вен. 
                Проигравший  же  собственное  существование  будет  постепенно  гаснущим  взором  сопровождать  до  капли  сцеживаемую  влагу  жизни.  Оставляющую  синеющее  и  крючащееся  тело  на  бетонном  полу  Камеры.  Которая  редкозубым  множеством  изуродованных  порочным  существованием  ртов,  пожирала  торопливо  недожаренную  носительницу  души.
                А  надзирателям,  вызванным  в  камеру  через  несколько  часов  после  сатанинской  вечери,  останется  лишь  недоуменно  разводить  руками,  составляя  служебный  рапорт.  И  пытаясь  объяснить,  куда,  «вскрывшийся»  самоубийца  девал  собственную  кровь?
                Тогучин.  Январь  2000г.
               
                МЫШИ
                У  них  психология  мелкого  зверька  прижатого  обстоятельствами  к  стене  существования.  Искользит  этот  организм  робкой  тенью  у  плинтуса  жизни.  Проживая  отпущенное  время  в  бытийном  страхе  и  безнадежии.  Отвергнутый  и  печальный.  Всегда  скрываясь,  всегда  таясь  выказать  местонахождение  своей  натуры.  Ни  кому  не  переча  и  ни  с  кем  не  делясь,  что  и  ему,  безудержно  потерянному,  хотелось  бы  иметь  место  в  мире  больших  отношений.
                Он  один.  Они  одни.  Их  много.  И  в  этой  множественности  тайная  явь  обречения  и  одиночества.  Они  беспомощны,  непоняты  и  неоправданы.  Этими  телами  и  судьбами  событийный  механизм  Неволи  мостит  глухие  тупички    Зазаборья.
                Они  обречены  на  поражение.  На  забвение  своего  появления  ,  присутствия  и  исчезновения  из  непринявшего  их  мира.  Они  бастарды  бытия.  Выродки  своих  бездушных  времен,  нахраписто  сменяющих  друг-друга.  Больные  и  разочарованные  собой  от  рождения  и  до  смерти.  Сиротливо-бесприютные  в  океане  случайных  и  преднамеренных  связей.
                И  лишь  случайные  из  них  пересиливают  уготованную  предопределенность.  Чтобы  вырвавшись,  осуществить  собой  иную  психодуховную  реальность.  Образовав  сугубый  срез  существования.
                Тогучин.  Январь  2000г.