Еле слышная музыка

Вторую неделю пасмурно. В тумане не видно ничего. Тот, большой мир, с его южными морями, горными пиками, многолюдьем, фонарями, магазинами, кафе, театральными афишами – исчез, потерялся за краем тумана.  А здесь почти ничего нету.
Есть несколько деревьев с укоризненно торчащими голыми ветками.   Появляются иногда птицы.  В головы птиц вделаны маленькие железные колокольчики - слышно, как они позвякивают.
Вот стоит коричневая лошадь. На ней привезли соседям дрова.  Лошадь глядит на меня немного свысока -  дескать,  я тут дрова привезла, а ты что привёз? Эх ты, бессмысленный человек!
Я глажу лошадь по шее, трогаю пальцами её лицо -  влажное и прекрасное, как Венеция под дождём.
С той стороны, где раньше был восток, просвечивает что-то вроде солнца. И это хорошо. Это напоминает, что там, наверху, за сырой, промозглой твердью тумана, есть небо.   Оно голубовато-прозрачное,  воздух его так лёгок и ясен, что не надышишься. Не надышишься, нет…  Там летают большие, яркие птицы и белые ангелы, и пузатые, раскрашенные аэростаты. В корзинах  аэростатов стоят граммофоны с золотыми и серебряными трубами и играют музыку. Даже здесь чуть-чуть слышно.