Заговор. Повесть в 4-х частях. Часть 2

Конечная станция, на которой сошел полковник Ордена Иллюминатов, Герой Освобождения бабочки Чжуан цзы, Николай Николаевич, представляла собой забытый Богом полустанок, с покрытым белой штукатуркой одноэтажным зданием вокзала. На одной из скамеек пустого перрона, сидели, склонившись над шахматной доской, два немолодых человека в украинских сорочках-вышиванках.  Николай Николаевич направился к ним.

Местные, а это Николай Николаевич, понял с первого взгляда на них, играли в странную шахматную партию, не торопясь делать ходы. У одного из игроков были только пешки, у другого ферзь.

- Добрый день, - произнес Николай Николаевич, - во что играм?
- Добрый-добрый, коль не шутишь. В выборы губернатора играем, - произнес тот, что сидел с ферзем, - вон Михалыч, за оппозицию.
- Понятно… А вы не знаете, где тут кафе «у Вильяма». Выпить-закусить охота дюже, - сказал Николай Николаевич, переходя на южнорусский суржик с характерным гэканием.
- Эт на Рублевке, - ответил Михалыч, - вон там за вокзалом остановка, сядешь в «пазик», спросишь и водила тебе покажет.
- А что это за Рублевка?
- Село, у нас их тут три, Рублевка, Доллоровка и Еврик-хутор. Только ты в Еврик не езжай. Там жиды одни…
- И пидарасы еще. На Рублевку езжай.
- Благодарствую.
- И тебе не болеть.

Ждать автобуса пришлось больше часа. Все это время Николай Николаевич разглядывал синее ставропольское небо. Небо здесь, вдали от города было невероятно большим, от края до края горизонта. Облака походили на стадо овец, медленно бредущих по лугу, в поисках своего я.

В клубах пыли появился видавший виды «пазик». На его бульдожьем носу красовалась свадебная наклейка, философски доработанная рукой местного шутника: «Веселые го…и». Николай Николаевич поднялся в полупустой автобус, спросив у водителя:
- До Рублевки добросишь?
Водила, оценив размеры пассажира, ответил широко улыбнувшись:
- Доброшу вряд ли, подвезти могу.
- Поехали.

Остановка у Рублевки производила впечатление среднее между пещерой Ляско и подъездом махачкалинской многоэтажки. Поверх гиперреалистичных изображений мамонтов и бизонов, красовались рисунки мужских и женских половых органов, выполненных в примитивистской манере Савы Секулича. Кроме того стену остановки "украшала" надпись сделанная поверх рисунков: "МАГ А ЧМО!" Над остановкой висела  репродукция «Троицы» А. Рублева. Только приглядевшись, Николай Николаевич, заметил странности. Фигуры представляли собой трех голых мужиков, завернутых в разноцветные банные простыни, сидящих за круглым столом, в центре которого располагался розовый бонг.

- Хипстеры, е…ные, вы художники или пидарасы - откомментировал увиденное Николай Николаевич и направился по единственной улице искать кафе «У Вильяма»…

(продолжение следует)