Так хочется подчас блеснуть мудростью, осчастливить мир не желанием жрать, спать, испражняться, но мыслью глубокой, флюидной такой спиралью запредельной галактики, для обозрения которой не придуман пока свой Хаббл или Хаблл. А я уже кончиком носа, чёрной мушкой в глазу, испугом сердечного клапана вижу, чувствую, проникаю и даже слова какие-то возникают, и пишу, бля, высунув язык, только мне открытую сокровенность. Жопа вспотела, сидеть невозможно, хожу между неудобной мебелью, крыльями потолок царапаю.
Сын опереточного шута и Мальвины с проколотыми глазами. Что я могу сказать поднебесной практике, миллиардам? Кто я такой, в красных трусах, шлёпанцах и с непонятно зачем отращиваемой бородкой? Пустой и потёртый, выпивший свою цистерну беспамятства, отымевший банальных шлюх и редкостную красавицу, причём последнюю только в своих онанимных фантазиях.
И писать, значит, должен не долгосрочным ублюдкам, спринтерам-интеллектуалам, не философствующим домохозяйкам с рукой под юбкой. Писать должен той, которая преданно любит, всегда ждёт и поймёт любой мой бред. Даже этот. Моей выдуманной, бесконечно живой любви всей оставшейся жизни.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.