Комлев. роман. 9

- Андрей, привет. Извини, что рано, не разбудил? Мне срочно нужно в Питер, сегодня на совещании быть не смогу. Ничего не случилось, не по телефону. Думаю, ненадолго. Отзвонюсь.
 «Питер, Питер, Санкт-Петербург. Скучаю ли по тебе? Помню ли тебя? Что у нас было? Роман? Связь? Дружба? Товарищество? Или ты огромный холодный сфинкс, равнодушный ко всему, и всё отражается от тебя, не проникая внутрь. Есть ли у тебя эмоции?»
 Комлев шел по Невскому, вместе с множеством людей, которые всегда куда-то идут по нему. Когда-то это движение нравилось. Через арку добрался до Дворцовой площади, пересек по диагонали и поднялся по ступенькам к атлантам, они всё так же поддерживали своими плечами кровлю одного из зданий Эрмитажа. Вот и Нева, напротив Петропавловская крепость. «Может, и помнит, ну не меня, что-то своё».
 Вибрация оборванной струны стеганула Комлева, спазм пробежал током тело, Нева плескалась змеей и пенилась…
 Они обнялись, время не везде идёт, есть места, где ничего не изменяется, и он щелкнул пальцами, звук завибрировал и расположился где-то между стенами и потолком.
 -Чаю? – Да, можно.
 -Когда похоронили? – Три дня назад.
 -Отчего? – Врачи сказали - сердце. Хотя никогда не жаловался, и в последнее время много давал концертов, диск новый почти был готов, песни такие весёленькие, народ одобрил. Пошел на репетицию… мне ребята позвонили,…играл, играл, о чём-то задумался… и всё.…  За несколько дней до … всего этого… про тебя вспомнил, я не поняла в связи с чем, или забылось уже. … Вот ты и приехал, ребята хотели тебе сообщить, твоего телефона нет ни у кого.
 -… Как Ася? – Ничего, последний курс в университете, снимают квартиру с парнем, хотят после учебы поехать работать в Америку. А Игнат? – Тоже учится, что дальше, не знаю, он у меня молчун.… А где репетировал? – Всё там же, не хотел менять место. – Хочешь зайти?..
  Не сразу нашел этот полуподвал, память подсовывала неточные ориентиры, в голове толкались звуки и голоса. Когда он вошел, голоса оказались  другие, один из них спросил: « Это тот самый Комлев?». Подошел к гитаре, взял в руки, сверкала и извивалась оборванная струна.
  «Как-то банально…, и вместе с тем пафосно…, тут бы скривиться или боли, или от  усмешки над собой…». Звук от прикосновения к струнам повис как планер, но лететь ему было некуда.