Крошево. Часть 1

      
         Над ухом заиграла идиотская музыка электронных часов. Будиль-
    ник. Придумают же эти азиаты. От такой музыки действительно спать не
    захочется.
         А с другой стороны какие они азиатские, где то по телику показывали
    и говорили, что все  платы  электронных  часов  сделаны  под  Москвой в
    Зеленограде или еще каком то городе. По телевидению выступал директор
    этого предприятия и рассказывал, что все микросхемы куплены иностранцами
    до двух тысяч пятого года. Так что похоже пенять опять же не на кого.
         И все равно, Будильник привычнее. Ткнул пальцем или кулаком
    поправил и он успокоился. А эту дурацкую балалайку нажмешь, она через
    пять минут снова запиликала. Пока до конца не доиграет нажимай не
    нажимай толку нет. Да к тому же кнопочки такого размера что, надо ее
    сначала найти, а уж потом и попробовать нажать. Это спросонья то.
         Да. Пора  вставать. Через  полчаса  заедет дружок, Виктор Телегин 
    он сегодня поехал в Ирбит, добросит до садов.
         Сады. Одно название. В начале перестройки вырубили лес, продали
    иностранцам. На этом месте хотели сделать поля для ближайшего кол-
    хоза, не получилось. Пеньки и дерн бульдозерами сгребли в большие
    валы и тут ... Тут стали считать деньги. На доведение пустырей у
    колхозов денег естественно нет. Государство плюнуло  и на колхозы и
    на народ. Ближайший промкомбинат, под шумок, забрал земли и органи-
    зовал сады. Работягам дали по одному участку, начальники хапнули по
    два и по три, ну а кто повыше и больше брали, в разных концах сада.
    Но когда одумались, все побросали, помогла рыночная экономика. За
    двадцать пять километров, в неразработанные сады, ездить накладно.
    Если на своей технике, раз в неделю и то не всем по карману. Рейсо-
    вый автобус не ходит. Вообщем на территории четырех добрых дере-
    вень, стоит один достроенный дом, да на половине участков насажены
    кое какие кусты. В основном народ садит картошку. Без второго хлеба,
    на Руси, в любые времена, не выжить.
         И было еще одно огромное неудобство. Что бы проехать в сады,
    надо  миновать мост, через реку Пышму. А на мосту пост ГАИ. В
    сады везут и торф и навоз и стройматериалы, а большая часть этого
    как известно левая. Так что редко какого шофера удавалось
    уговорить на поездку.
         Со временем оказалось, что земля принадлежит другому району и
    надо ее выкупать. А при нынешних порядках, это равносильно 
    выкупить у американцев Аляску.
         Хотя при желании, да умелых политиках, наверно и Аляску вернуть
    можно. Китайцы  Гонконг  вернули и ни кто не вякает. А наши вожди,
    после царя-батюшки, только отдавать умеют.  Одни Финляндию с Польшей
    просрали, другой Порт-Артур подарил, третий кукурузник Крым братьям-
    хохлам широким жестом пожертвовал.
         Уральскую область, Казахстану отдал любитель побрякушек, за что?
    Болтливый перестроечник китайцам отдал небольшой кусочек земли
    сто на сто километров. Небольшой. Крошка. Но этим он поставил крест
    на экономической целесообразности транссибирской железной дороги.
    Еще говорят подписал секретное соглашение с японцами по Курильским
    островам. Через сколько лет мы узнаем, какую пять земли и кому
    пожертвовали нынешние правители и за что?
         А своим жителям Россиянам, под сад больше шести соток нельзя.
    Рубят сук на котором сидят. В свое время Хрущев ввел налог на скотину.
    Угробил животину и отбил руки народу. Попробуй теперь заставить кого
    нибудь держать скотину, даже если условия есть - фигу. Не хочет народ,
    не выгодно говорит.
         Так же и с землей. Введут налоги на землю. Посмотрят, народ молчит,
    поднимут ставки. Вот тогда то бросят и сады и огороды к ядреной фене
    и снова уже ни кого не заставишь.
         Сколько же надо ума этим слугам народа, что бы в очередной раз
    наступить на грабли. А может их кто то дергает за веречвочки?
         Сады. Стоят ли те урожаи пота, здоровья и потраченного времени?
    Пока еще работают по привычке, но долго ли это продлится? А может
    все это делается специально, что бы освободить нашу землю от рус-
    ского народа?               
         Сады постепенно приходят в запустение. Недостроенные домики из
    шпал, где железные будки от промышленного оборудования или будки
    от автофургонов, вообщем кто во что горазд. Участки зарастают лебедой
    и крапивой. Кое где уже и молодые березки, да ивняк пошел в рост.
         Быстрее бы все зарастало. Да снова встал бы тут могучий бор,
    было бы раздолье зверю и птице ну и охотникам естественно.
         Дичи здесь раньше, еще лет десять - пятнадцать назад, было не-
    меряно. И зверя и птицы, а сохатых ... иной раз и медведь пробегал.
    Недаром в этих краях охотился Борис Николаевич. Тогда эти места хо-
    рошо охранялись и был тут обкомовский заказник.
         Теперь от леса жалкие остатки. Но птица сохранилась, зверь тоже
    есть понемногу. Правда хозяйство чужое, но в лесу уже лет десять не
    видно не егерей, ни охотинспекторов. Им сейчас некогда, они деньги
    делают. Да друг у друга норовят кусок пожирнее урвать. Раньше один
    был Росохотсоюз, а теперь еще и Госкомприрода. Которые, с охотников
    тоже норовят деньги содрать. Вот и делят корыто, кому с какой
    стороны хлебать.
         Увидев подъехавшую машину, Костя Зубов взял рюкзак, ружье в
    чехле и спустился к подъезду. Витькин "Зилок" заработал, дверь
    открылась.
         - Здорово охотник! – водитель радостно улыбался.
         - Привет!
         - Я тебе обратно не повезу.
         - И не надо. Выбросишь у садов. А я обратно с боями пешком.
    К вечеру как раз домой, если ни чего не случится.
         - Ты Костя если поймаешь кого. Звони. Вечером вывезем.
         - Наполеон. Еще не пришел, даже не увидел, а уже победил.
         - Да шучу я, ты что Костя. Шутка!
         Полчаса скачки по ямам и выбоинам и тормознув у кромки леса,
    Телегин бодро крикнул в открытую дверь:
         - Ни пуха!
         - К черту. А тебе удачи!
         "Зилок" газанув тронулся и набирая скорость натружено гудел
    мотором. Через минуту красные габариты в последний раз мигнули за
    поворотом.
         Звук удалился и Зубов окунулся в предрассветный сумрак леса.
    Птицы пели во всю, так что можно считать, в лес опоздал. Лесная жизнь
    кипела. Для человека непосвященного и не знающего законов леса, все
    в предрассветном лесу кажется темным и мрачным. А с  наступлением
    светлого времени, пик птичьего гомона ослабевает.
         После теплой кабины грузовика, Зубов поежился, показалось прох-
    ладно. Остановившись на кромке леса, собрал ружье, чехол в рюкзак. Сон-
    ливость и лень уже покинули тело. Когда рано утром встаешь, идти не
    хочется. Подгоняешь, заставляешь какими пряниками не заманиваешь. Зато
    когда попадешь в лес, разойдешься. Вдохнешь пьянящего воздуха сосно-
    вого бора, да если еще и трофей возьмешь, тут  все  забываешь. И сидя
    на валежине с кружкой горячего ароматного чая, забываешь обо всем.
    Жизнь прекрасна.
         Да и как ей быть плохой. Где то там какие то реформы, перемены,   
    перестройки, а в нашем болоте все по прежнему. Как раньше местное
    партийное ворье воровало, так и теперь наша местное, только уже
    демократическое ворье ворует, правда раз в десять больше. Как по те-
    левизору толстомордые московские дяди, с оловянными глазами, врали
    не задумываясь, так и теперь врут, но уже улыбаясь.
         А здоровому тридцатилетнему парню все проблемы по плечу. Да и
    какие проблемы? Пока не женат. Работа есть, планы на будущее тоже
    существуют, от чего унывать?
         Продвигаясь вдоль кромки леса, Зубов зорко поглядывал по
    сторонам. Зимой по следам частенько наблюдали, что в сады выходят
    козлы, иногда лоси. Про зайцев уже и разговоров нет. Все кусты,
    которые садоводы оставляли не защищенными, были обгрызены. В литера-
    туре пишут, что зайцы грызут яблоню. А они и крыжовником не
    брезгуют, а уж смородину и черную рябину со сливой, за милую
    душу.               
         У Зубова было много друзей охотников. Но все они разные. Одни
    на охоту ходили только по зайцу, да еще и с собакой. Другие любители
    уток. Уедут на водоем утром, вечером попалят. Днем с удочкой сидят, да
    водочки попьют, поспят. Таких Костя не понимал. Были и еще хуже знакомые
    охотники. Те уезжали от жены оторваться и обязательно с ночевкой.
    Уедут, водки наберут, вдоволь напьются, потом палят по бутылкам, шапкам
    и по всякой пролетающей живности от воробья до вороны.
         Такая охота Косте была противна. Он зря ни когда не стрелял.
    Не ради экономии боеприпасов, а из принципиальных соображений. Хотя
    на людях поговорка была такой: Нам бы только в лес попасть, а там
    валим все что шевелится!
         Бумаги у Зубова всегда были в порядке. Все положенные налоги
    платил, но вот если козел в лесу попадался или лосишка, тут уж
    извините. Закон тайга. Добыча она и есть добыча.
         Впереди, немного не доходя до кустов рябины, что то шевельну-
    лось. Зубов напряг зрение, вроде козел, но расстояние большое,
    стрелять бесполезно. На ходу перезарядил ружье пулями и осторожно
    двигался вперед. "Может подпустит" - лихорадочно соображал Костя.
    Но козел не выдержал. Или почуял или решил не рисковать. Два прыжка
    и на фоне темного леса стал невидим. Ну и черт с ним. Если б взял с
    утра, куда с ним? Весь день таскаться. Нет не надо. Вот бы под
    вечер напоследок, да еще поближе к дому. Что б далеко не тащить,
    тогда бы в самый раз.
         В низине, на кромке леса, разворот дороги и дальше небольшой
    водоем. Здесь, частенько вылетали рябчики. Перезарядив 
    ружье мелкой дробью Костя осторожно двигался по дороге. Так и есть
    взлетел рябчик, с небольшим интервалом другой. Выстрелить успел
    только по второму. Рябчик свалился на кромке леса. Подобрав, Костя
    сунул его в левый карман штормовки, рюкзак снимать не хотелось.
         Ну вот начало есть - на душе повеселело. Хоть и размером не
    велик трофей. Но как говорят, важен не результат, главное процесс!
    День начался и вроде неплохо.
         Со стороны леса, медленно с тяжелым гудением, летел большой
    черный жук, с большими полосатыми усами. Костя сделал шаг в сто-
    рону. Жук не меняя траектории продолжил полет в сторону садов. На
    кормежку. С пустым желудком, а так тяжело летит. Наестся как обратно
    полетит? Или вечером в лес пешком вернется?
         Охотники. Живодеры. На охоте Зубов конечно ни кого не отпускал,
    из промысловых зверей и птиц. Это те, которых сибирский охотник
    Черкасов называл снедными. То есть те, которых можно употреблять в
    пищу. Есть. А вот в жизни. Даже на охоте старался не наступать на
    муравьиную тропу. Ну а уж всяких букашек, даже из лужи вытаскивал и
    подальше с дороги. Пусть обсохнут отдышатся и снова в полет. Змей
    ни когда не трогал. Белки, бобры, ондатры и прочая мелочь, на этих в
    лесу даже полюбоваться приятно.
         Пройдя по кромке, до поворота садов Зубов повернул в лес. Подъем
    на бугор и там начинались большие гривы соснового леса. Справа за-
    росшая вырубка, пятилетней давности, там бывали косули. А слева сос-
    новые гривы перемежались со свежими зимними рубками. Эти сосновые
    гривы охотники называли "столбы". Тут царство глухаря. На свежих
    вырубках иногда и козлы устраивали свои лежки.
         Козлы. А они вовсе и не козлы, а сибирская косуля. Но так уж
    повелось все охотники крестили их козлами, как впрочем и дедушка
    Бажов.
         Пройдя "столбы" и обогнув выруба по кромке, Костя ни чего не
    обнаружил. Решил пойти к болотам. Там огромные Шадринские покосы,
    который год не кошены. По кромкам держалась птица. Кое где и зверь
    оставлял свой след.
         Жаль покосы не кошены. Уже несколько лет брошены. Или народ перес-
    тал держать скотину или лесорубы своей техникой испортили все лесные
    дороги и теперь к покосам не проехать. Колеи по пояс, сено не вывез-
    ти, вот видимо и бросили.
         Зубов присел на валежину. Выглянуло солнце, стало тепло. В спину
    пригревает, можно сказать и жарко. Одет он был в пятнистую штор-
    мовку, толстый свитер, поверх зимней тельняшки. Выцветшие пятнистые
    штаны от военной формы и короткие резиновые сапоги. На голове вя-
    занная коричневая шапка с козырьком.
         В таком, как говорил Костя, маскарадном костюме с окружающей
    средой сливался исключительно. Был даже такой
    курьез.               
         Один из охотников, с кем Зубов вместе ходил на охоту. Выйдя к
    условленному месту встречи, не заметил его, сидящего под сосенкой.
    И оглянувшись по сторонам, подошел к деревцу "слить воду". Костя
    сидевший по другую сторону  возмущенно рявкнул:
         - Я тебе пипетку то сейчас оборву!
         Потом друг другу не верили. Один говорил, что Костя подкрался
    специально. А тот в свою очередь, говорил, что дружок "веником при-
    кинулся" и хотел его обмочить.
         Лес здесь был смешанный. Большая половина леса береза и сосна.
    Небольшие островки ели, осины, ольхи, тополя и липы неплохо разнооб-
    разили лес. Особенно осенью. Когда каждое дерево надевало наряд
    своего цвета. И кустарников большой выбор. Есть тальник, черемуха,
    рябина. Тут же боярышник, смородина, бузина.
         Какая порода деревьев лучше? Мнений много. Но в лесу нужно
    все. Для птицы одно, для зверя другое, для зайца третье. А вот поляны
    в лесу нужны для всех вместе.
         Есть даже тест о характере человека через тему леса: Какой
    лес Вы больше всего любите? Кому нравится сосновый,  кому березовый,
    но оказывается, самый лучший характер должен быть у человека, который
    любит смешанный лес. Случайность? А может закономерность?
         Пройдя по кромке болот, Зубов вышел к дамбе. Кто и зачем, пос-
    редине леса построил метровую насыпь, вдоль болота, шириной два
    метра и длиной с километр, непонятно.
         В этом районе, зимой всегда были зайцы и ходили они по этой
    дамбе как по проспекту. Если собака шла с гоном и заворачивала к
    дамбе. Кто нибудь из охотников быстро сюда перемещался и можно
    было считать, заяц  в рюкзаке. Если конечно стрелок не промажет, а
    такое бывало.
         За болотиной влево бугор. Бугор. Так охотники называли это
    место. Он с двух сторон охватывает болото. На запад болото не широкое
    метров сто, а  на восток оно тянется больше километра. У самой
    кромки бугра, по низу протекает ручей. У конца твердой земли он
    поворачивает на восток. Еще метров двадцать не широкое русло
    просматривается, а дальше все теряется  среди камышей и метровых
    кочек, вперемежку с чахлыми березками. Здесь постоянно живут
    зайцы. По снегу с собакой, если нет ни где ближе зайца приходили
    сюда, здесь обязательно следок находился. Зимой в ручье на излучине      
    вода не замерзает, течение хоть и не такое сильное, но морозы не
    могут остановить энергию движения воды. Один из друзей Кости
    говорил "зайцы приходят на водопой". Так эти места и прозвали,
    восточную часть бугра "Заячьим водопоем", а западную "дамбой".
         Но не только зайцы любили это место. Облюбовали его и
    охотники, только охотники были своеобразные.
               
         Они сделали балаган, расчистили один берег ручья и начали
    копать ямы. Так бы наверно ни кто и не узнал, но один из друзей 
    Зубова провалился в замаскированную яму. Она была метра три
    глубиной  и в разных направлениях под землей выкопаны метровые
    норы. Потом обнаружили еще пару таких же ям и все стало ясно.
    Кто то копал золотишко или интересовался камушками. В старину
    таких людей называли старателями. Тут же обнаружился и маленький
    отвал. Старатели сделали из жердей мостик и по нему пустую породу
    уносили в глубь болота, метров на тридцать и там ссыпали в
    воду. Болото надежно укрывало следы незаконного промысла.
         Кто то возрождал старинные уральские традиции. Это в наших
    краях не такая уж редкость. Старательство было уничтожено в конце
    двадцатых, а теперь вот времена стали "получше", жить стало веселее
    и народ вновь принялся добывать уральские каменья да мыть
    золотой песочек.               
         Узнав это, решили, по черной тропе сюда, больше не ходить. С
    одной стороны не надо людям мешать, а с другой, как говорили раньше,
    золото - кровь. Это уральский люд знает доподлинно.
         Почти у каждого в родне, кто нибудь занимался старательством
    в давние времена. Только добром все это не кончалось. Впрок ни
    кому не пошло. Ни кто не разбогател, миллионером или фабрикантом не
    стал. Редко кому на пользу. Да и какая польза? Если для хозяйства
    коня купил или корову. Кто дом новый поставил, но это редкость, да
    все равно потом пошло все прахом - раскулачили.
         Многие из старателей пропали и неведомо где. Кто в тайге 
    сгинул, а кто в кабак пошел и не вернулся.         
         Был и у Кости, по бабкиной линии, родственник камешками
    занимался, когда жили они в селе Грязновском в начале века. Михаил
    Крюков, здоров был как бык. Шесть пудов на колокольню на себе
    поднимал на спор. Своенравный был мужик. В бога не верил, по тем
    временам крамола и позор на всех родственников.
         Мимо церкви проезжал, с телеги не вставал, шапки не снимал и
    креста на лоб не накладывал. Лошадь у Федора была под стать
    хозяину. Высокий, непокорный жеребец Буско. Ни кого не признавал
    кроме хозяина. Вынослив был исключительно, бегал резво и на большие
    дистанции ходил быстро. Девять пьяниц возил, десятого нет.
         Может различал по весу или еще как. Но пробовали и на
    ходу запрыгивать в сани и прятали одного под тулупом, конь как
    считать умел. Стоял как вкопанный, а если на ходу, сразу садился
    посредине дороги. 
         Старателей еще называли хитниками. Поселок  даже раньше был,
    назывался Хитный. На старых картах название еще осталось. 
         Царская власть тоже гоняла старателей. Не хотела, что бы прос-
    той народ жил получше. Вот и приходилось хитникам прятаться,
    собираться по ночам у костров и при свете луны торговаться
    песочком да камушками.
         А где ночь да луна там и закон тайга. Кто сильнее да
    похитрее удавалось и заработать кое что и в живых остаться.
    Дела всякие бывали и честные и не правые, но уж винить не кого
    было. Сам сунул голову в пекло, а там пан или пропал, как повезет.
         Торговались долго и об одежду терли и ногтем ковыряли и в
    рот брали, слюнявили. Потом доставали смотрели на луну, на костер.
    Самый главный показатель цвет. От сюда и название изумрудный.
    Это сейчас за границей считается, все что зеленее тетрадного
    листа - изумруд. А тогда в старь, к цвету основное внимание. Да еще
    трещинки смотрели, если есть трещинка цена не та. А можно было и
    вообще за бесценок взять трещиноватый.
         Зато если камень попадался чистый да крупный, без трещин
    цена была ...
         Торговались долго, упорно, иной раз и не сразу
    договаривались. Привозили заезжих с большими деньгами, иногда и до
    греха доходило.
         Когда из шубы вытряхнут, да деньги отберут еще ладно. А
    некоторые и с ямщиками пропадали вместе.
         Так вот и Федор муслякал, муслякал камень, то на костер
    смотрел, то на луну. Выбрал момент, прыгнул в сани, гикнул свистнул
    и Буско унес хозяина от погони. 
         Из леса то ушел, а в селе достали. Приковылял однажды домой,
    успел накинуть крючок на дверях и свалился вымолвив "сволочи"
    Девять ножевых ран, две в сердце. Монастырский фельдшер
    осматривавший Федора удивлялся: С такими ранами на месте
    падают, а он из кабака домой дошел. Жил бы нормально до ста лет
    дожил бы.
         Сам погиб и у родственников дом салили. Ладно бы только
    свой сгорел, а то еще и шесть соседских сгорело. Пришлось
    из села уезжать.
         Кто с горным людом дело имел  знают: жадничать нельзя и
    обманывать себе хуже. Если фарт в руки пришел, если Хозяйка тебя
    вознаградила, держи ухо востро. Будет тебе большое испытание и как
    через него горя не хлебнуть.

         Так что на Бугор Костя с товарищами старались не ходить. Зи-
    мой по снегу, когда за зайцем бегали, иной раз заглядывали. Рабо-
    тают ли еще? А то намыли по ведру золотишка, да уехали в Израиль
    или Америку.
         Осмотрев ни чего не трогали, не ломали. Вредительством не
    занимались. По чайникам и не спрятанным кастрюлям не палили.
         Самим заниматься таким тяжким трудом желания не было, а
    другим мешать не хотели.
         В городе уже многие знали, что за Шадринскими покосами, кто
    то золотишко моет. Поговорили, посмеялись, но лезти мешать не
    собирались. Мешаться и путаться себе дороже. 
         Сколько лет прошло, а память о старателях осталась. Теперь
    вот  снова копают. Опять людям захотелось лучшей доли. Или до-
    пекло так, что кроме тяжелого каторжного труда кирокой да ло-
    патой, ни чего не осталось.
         К десяти часам Костя взял второго рябчика. Пришлось
    снимать рюкзак. Рябчиков в боковой карман, чайку пивнуть и
    дальше. Два выстрела - пара рябчиков. Патронов с собой Костя много
    не брал. Два подсумка по восемь штук и три пули в кармане отдельно. 
         Дробь разная и мелкая и нулевка, да еще один патрон
    картечи. Как правило этого хватало на все виды охот, еще и с
    остатком.               
         Вдалеке прозвучал выстрел, через мгновение второй и дикий крик.
    Через секунду еще выстрел. Контрольный. Как сейчас любят говорить
    телерепортеры захлебываясь от нетерпения рассказывая об очередном
    убийстве. У охотников это называется добрать. 
         Что за крик? На зверя не похоже. Человек? Вроде бы тоже не
    похож. Еще выстрел. Тишина. Все выстрелы отличались друг от друга. 
    Первый  из ружья, второй похож на карабин, а третий? Глухой.
    И слабый как хлопок. Может зверя добивали? 
         Опытное ухо в лесу много, что может услышать. Это для неопыт-
    ного человека, все выстрелы одинаковы. Выстрел в чистом поле, отли-
    чается от выстрела в лесу, как небо от земли. Даже в лесу, на прога-
    лине или квартальной, звук отличается от выстрела в чаще. И звук от
    карабина заметно отличается от звука гладкоствольного ружья. 
         С напарником, ходившим раньше с Зубовым, до того            
    натренировались, определяли по кому выстрел и попал или нет?
    Процентов на девяносто угадывали. А звук ружья товарища отличали
    без проблем.  Как в загадки играли:
         - По ком стрелял? По рябчику? Не попал? 
         - Точно не попал. По рябчику мочил. Улетел. 
         А сейчас вот прислушиваться приходилось к чужим выстрелам. 
    Лет пять как на охоту стало ходить опасно. Пропадать стали
    охотники. Человек десять  кануло в неизвестность. Кого нашли, а кто
    и до сих пор неизвестно где.
         Одного нашли в речке, с проломленным черепом, в двадцати
    метрах от дороги. Ружья нет. От другого только кости в костре, да
    фуражка в кустах. Ружья тоже нет. 
         Дурацкое время. Из-за ружья из - за железяки людей убивать.
    Сейчас бери разрешение и покупай на здоровье. В Екатеринбурге
    всякие ружья стоят. Новые, старые, а цены от пятидесяти тысяч и
    до стоимости подержанной автомашины. Если уж на то пошло, поговори
    с народом и не зарегистрированное  достанут, не проблема. Людей то
    зачем крошить?
         Да. Крик непонятный. Тревога и тихое беспокойство шевельнулись
    где то глубоко в сознании. Но Костя отогнал их. Сегодня суббота,
    охотников в лесу должно быть много, хотя машин слышно не было. А до 
    ближайшего жилья километров пятнадцать- двадцать. У меня все в поряд-
    ке. Документы все есть, ни чего не нарушал. Если навстречу охотник
    попадется постараюсь разойтись, не встречаясь. Лишние встречи в
    лесу ни к чему, по нынешним временам.
         К одиннадцати часам решил остановиться и перекусить. Маленький
    перекур с перекусом. Обед будет попозже, часа в два. Теперь самое
    главное место найти подходящее.    
         Пройдя вдоль прошлогоднего выруба, вышел к ручью, дальше за
    болотом небольшой перевал. И потом вновь лес вперемежку с вы-
    рубами до границы Богдановического хозяйства. Зубов решил пообедать
    и добраться до границы, а там развернувшись по дуге, направиться в
    родные края.               
         Не доходя до вершины перевала выбрал пологое место, скинул
    рюкзак. Ружье прислонил к дереву. Расчистил листву, наломал веток.
    Запалил маленький костер.
         Как найти место для костра? Что самое важное? Такие вопросы
    задают молодым охотникам при сдаче охотминимума. Такой же вопрос
    существует и у туристов. Методов много. Ни когда бы не поверил,
    что самое важное для костра валежина, на которой будешь сидеть. Это
    мнение Зубова и его друзей, но утвердилось оно в сознании прочно.
         Нужно найти такое место, что бы два три охотника могли опустить
    свой зад на прочную надежную лесину. А еще лучше сесть напротив
    друг друга или рядом, под прямым углом.
         Есть еще одно немаловажное требование к валежине кроме прочности
    и расположения. Это толщина, т.е, высота от земли. Надо сесть так,
    что бы ноги максимально были расслаблены и за время обеда отдох-
    нули.
         Если бревно расположено высоко или очень толстое и ты сидишь
    высоко, ноги затекают в бедре. Если же бревно наоборот низкое или
    лежит на земле. Ноги затекают в ступне. И при такой посадке (спорт-
    смены называют низкий сед), быстро не соскочишь, а это иногда бывает
    необходимо.
         Кто бы мог подумать, что есть такие тонкости. Но сколько их
    на охоте, разве все вспомнишь. Вот и попробуй объяснить, почему на
    охоте в сапогах со сплошной подошвой ходить лучше, чем с каблуком.
    Только диссертацию надо писать на эту тему, иначе не понять.
         Еще на тему места для костра. Неплохо выбрать сухое место. Это
    все знают, но для чего? Чтобы полежать. В начале осени, когда сухо,
    можно полежать и на земле. Лесная подстилка мягкая. Так приятно от-
    дохнуть, сбросить сапоги, вытянуть ноги.
         Но только стоит пройти дождям, как все, лафа кончилась. Иной раз
    и посидеть то сухого места не найдешь. Приходится чехол ружейный
    под мягкое место или рюкзак, а кто и мешки пропиленовые носит. И
    посидеть можно на нем и мясо сложить когда повезет. Все эти тон-
    кости из практики.
         Наломав сухостоя и соорудив приличный костер, Зубов присел на
    валежину. Ружье слева в полуметре, в ногах рюкзак. Справа на стволе
    дерева разложил продукты.
         Порезал хлеба, колбасы, на четыре части разрезал пару крупных
    темно-красных помидоров. Окинул стол придирчивым взглядом -
    натюрморт. Присмотрелся - нет пейзаж. На фоне строго зеленого леса
    и коричневой коры, ярко красные крахмалистые помидоры. Со спелыми
    желтыми семечкам на срезе. И все это под звук ручья и пение лесных
    пичужек.
         На пенсию выйду буду картины писать, обязательно на темы
    природы. Это Костя решил давно. А сейчас пока некогда. Порезав про-
    дукты, нож сунул сразу в ножны, обязательно проверить, надежно ли?
         Нож Зубов берег. Хоть и был обычный стандартный из магазина,
    но с номером. В семидесятых все было по разрешениям, это сейчас
    покупай какой хочешь, а тогда тяжко. Да и сколько прошел с этим
    ножом. Как то раз вот так же пообедав воткнул нож в бревно и забыл.
    Вспомнил к вечеру. Пришлось возвращаться обратно, крюк дал
    километров десять, но нож забрал. Теперь каждый раз после обеда, перед
    уходом с привала особым пунктом было проверить нож. Жаль у ножен
    отлетела пластмассовая кнопка, не выдержала морозов или перегрузок.
    Каждый раз на охоте говорил себе: Приду домой сделаю новую
    кнопку. А уж который сезон, а руки все не доходят.
         Перекусив и опустошив пару чеплашек крепкого чая Костя
    вытянул ноги. Хорошо. Жизнь прекрасна. Сейчас бы еще полежать с
    полчасика, вообще было бы исключительно.
        Весело потрескивает костер, легкий дымок поднимается в небо.
    Сдержанный шум могучих сосен. Светит солнце, тепло. Золотая
    осень.               
         Где то недалеко тревожно застрекотала сорока. Может по зверю.
    Она сверху зайца увидит, и "расскажет на весь околоток". Как
    говаривал дед. Кто то там есть. Лесные обитатели просто так ни чего
    не делают. И сорочьи разговоры тревожные. Или по крупному зверю
    или человека видит.
         Долетают какие то неясные звуки. Как будто в той стороне кто
    то разговаривает. Но отчетливо не слышно. Различить невозможно.
    Показалось?
         Через некоторое время в том же направлении еле слышно треснул
    сучок. Или кто подкрадывается. Или шедший на большом расстоянии чело-
    век наступил на ветку.
         Надо присмотреться. Прислушаться. Через пару минут между де-
    ревьями показалась фигура человека в камуфляже. Он шел со стороны
    квартальной просеки, которая на юге упиралась в сады. Отсюда до
    садов, по прямой, ходу, если идти в темпе, минут сорок. Охотник?
         Ну кто еще в лесу будет осенью шататься, тем более в камуф-
    ляже. Хотя форму сейчас продают в магазинах, бери не хочу. А
    после того как солдатский камуфляж выдали на производстве в
    качестве спецодежды, полгорода ходит пятнистых. Да еще солдаты
    свою лепту вносят, форму меняют на водку.
         Так что по нынешним временам это может быть кто угодно, к
    тому же без ружья. Человек перешел ручей по выступающим из воды
    камням и медленно направился на дымок.
         Пока человек поднимался к костру Зубов внимательно его
    рассмотрел. Невысокий, полноватый, можно даже сказать грузный,
    наверно пожилой. Идет медленно. Без оружия и без рюкзака, на голове
    коричневый берет. Грибник что ли? Поздновато за грибами.
         - Привет любителям солнца и костра - поприветствовал
    подошедший.
         - Здравствуйте. Что то без ружья. За грибами или корову искать?
         - Какую корову? - удивился мужчина - Тут и в деревнях то
    наверно ни у кого коров не осталось. Экзотика теперь коровы. -
         Мужику лет за шестьдесят. Волосы седые коротко подстрижены.
    Лицо круглое добродушное, но глаза беспокойные, бегают. Взгляд
    отводит. Руки белые, пальцы тонкие ровные без ревматических шишек.
    Кожа гладкая, не знакомая с физическим трудом. Не робатывал ни когда.
    Значит кабинетный работник или бывший военный.
         С правой стороны, на бедре, петля из сыромятного ремня, уходит
    под френч, обычно так в прошлые годы пристегивали пистолет военные
    и сотрудники милиции.
         Слева послышался хруст веток и шум идущего человека. Показался
    охотник. Тоже в камуфляже, на правом плече карабин СКС, без рюкзака
    на голове армейская выцветшая шляпа.
         - Привет.
         - Привет.
         Видимо одна компания. Наверно охотовед или еще, что нибудь в
    этом роде. Второй мужик помоложе, примерно под сорок. Высокий, крепкий
    подтянутый. У карабина сбоку штык, армейский вариант.
         - Зачем тебе штык? На рябчиков в штыковую ходить?
         - Какой выдали с тем и хожу - не принял шутливого тона
    второй.               
         - Снял бы. Зачем лишний килограмм таскать?
         Мужик промолчал. Поглядывал по сторонам. Оглядел Костино
    ружье, рюкзак. В общем тоже избегал открытого взгляда.
         - Ты откуда? - спросил пожилой.
         - От садов иду - прикинулся "веником" Зубов.
         - Да нет из какого общества?
         - А что случилось?
         - Тут заказник, а ты охотишься - старик упорно не хотел
    смотреть в глаза.
         - Вы что то спутали. Заказник дальше, за высоковольтной.
    А здесь Сухоложский район. Охотиться можно.
         - А путевка у тебя есть?
         - Естественно.
         - Давай посмотрим.
         - С чего бы это?
         - Я охотовед Главохоты из Екатеринбурга - пожилой говорил
    медленно, спокойно, но в глаза упорно не смотрел.
         - Ну в таком случае, ты сначала должен показать свои
    документы, а уж потом мои спрашивать.
         - Ты не базарь - подал голос второй – говорят, покажи бумажки   
    значит показывай.
         - Подожди Виктор - одернул его пожилой - не кипятись. Все
    решим спокойно - И уже обращаясь к Зубову:
         - Ты и сам понимаешь, что мы с проверкой - он выразительно
    похлопал по френчу, где  был пистолет. - Так что давай спо-
    койно.
         Костя вытащил полиэтиленовый пакет, в который завернуты до-
    кументы, подал  охотоведу. Тот  посмотрел  охотничий  билет,
    путевку, разрешение на оружие. Руки у старика дрожали. С похмелья
    или от хронического перепоя, а может от старости?
         - Виктор посмотри номер на ружье - охотовед продиктовал четы-
    рехзначный номер. Второй взял ружье Зубова осмотрел, сверил номер.
    Переломил и вытащил патроны.
         - Почему патроны пулевые?
         - Что? - патроны у Кости были вставлены  с дробью, пулевые
    лежали в кармане, это он точно знал. - Вы что мужики пьяные или 
    доклепаться надо?
         - Придется с нами пройти - пожилой свернул документы  и
    засунув их обратно в полиэтиленом пакет, положил себе в нагрудный
    карман.
         - Куда?
         - До машины, это в садах. Там протокол составим и все решим -
         - Да что Вы мужики охренели? - Зубов соскочил - Вы чего
    доклепались? Вам делать нечего или план выполняете по
    нарушителям?
         - Не базарь. Пошли там разберемся - Виктор ружье Зубова пе-
    редал охотоведу, а сам карабин держал в руках у живота.
         Охотовед повесил ружье на плечо и стоя в полоборота,
    лицом к своему напарнику, изменившимся голосом спросил:
         - Ты один?
         Всегда, при встрече в лесу с незнакомцами, Костя спрашивал:
    Не видели двух мужиков с собакой. Или не встречали там мужика с
    синим рюкзаком - разошлись где то с напарником. Контроль.
    Что бы знали, что ты в лесу не один. Где то рядом друзья. Что тебя
    будут искать, в случае чего. Перестраховка на всякий случай.
         - Ходят где то двое, должны сюда подойти... - не успел Зубов
    докончить фразы как, что то ударило в грудь с левой стороны. И
    только потом он услышал звук выстрела и увидел дернувшийся карабин
    в руках Виктора.
         Ноги у Зубова подломились в коленях и он медленно упал лицом
    вниз. Сзади на штормовке, на уровне лопатки, торчал клок вырванной
    материи.               
         - Сам нарвался - тяжело выговорил Виктор.
         - Убери его от костра – отвернувшись, сказал пожилой.
    Виктор взял тело за воротник и приподняв, волоком потащил под
    гору. Оттащив метров на двадцать бросил вдоль полусгнившей березы.
    Пожилой тем временем распинал головешки от костра и прислонился
    к дереву.
         - Этого туда потащим или тех сюда?
         - На хрена - Виктор собрал Костины пожитки в рюкзак и бросил
    ближе к телу.
         - Пошли. Генку пришлем с лопатой. Он в метро работал, это по его
    части.
         - Метро - передразнил пожилой - Они на кладбище халтурили,
    могилы копали, вспомнит старое - Ты зачем мешок взял? - увидел он
    у Виктора в руках полиэтиленовый пакет с помидорами.
         - Ты что Ляксеич. Помидоры то смотри какие, пообедаем. Ему они
    все равно не нужны.
         - А не противно?
         - Не хочешь не ешь. Ты как пацан. В Афгане еще не то было. Все
    рассказать  не поверишь. -
         Переговариваясь, мужики спустились к речке и выйдя на
    квартальную просеку, скрылись в лесу.


         Сколько Зубов пролежал, он не помнил. Очнулся от пинка в бок, но
    не пошевелился. Живой или нет? Почему ни чего не болит? Вроде его
    убили. А голова думает. Уши все слышат.
         - Козел. Здоровый - послышался голос справа и шаги под гору.
    Хруст сучков, сопение, чавкающие звуки. Все это впереди, метрах в де-
    сяти.
         Костя осторожно открыл глаза. Все расплывается. Под носом за-
    пах листвы с горьковатым привкусом сгоревшей сосновой смолы.
    Скосил глаза вправо, влево. Кажется лежит в лесу. Чуть приподнял го-
    лову, посмотрел в сторону звуков. Мужик копает землю. Зачем?    
         И тут как вспышка в мозгу. "Меня убили". Копает яму, что б за-
    копать труп. Невольно шевельнул правой рукой, ручка ножа на месте.
    Мужик или услышал звук или решил передохнуть, подошел сзади
    остановился. Через минуту Зубов почувствовал, как мужик расстегивает
    у него на спине ремень патронташа. Потянул. Подсумки с патронами
    под животом, зажаты. Он перевернул Зубова на спину и тут же получил
    удар ножом в шею, повыше ключицы.
         Костя перекатился и соскочив на ноги, оглянулся. Вокруг ни
    кого. Мужик как стоял согнувшись, так и ткнулся головой в землю и 
    завалился на бок. В горле у него, что-то забулькало, заклокотало и 
    изо рта пошла кровь. Еще с минуту подергав ногами, мужик затих.
         От нервного напряжения или от страха, Зубов готов был
    бежать или сражаться. В голове пульсирующие удары, мышцы
    напряжены. Но рядом ни кого. Тишина.
         Сделав пару кружков и подойдя к косогору Костя не обнаружил
    ни рюкзака ни какого-нибудь оружия. Рядом со свежевыкопанной
    землей стояла воткнутая лопата. В десяти шагах, на правом боку,
    лежал мужик. В зеленой штормовке, без головного убора.
         Трупов, на своем веку, Костя повидал немало. Но это был ЕГО
    труп. Или от нервного шока или по другим причинам ни каких чувств
    он не испытывал.
         Сколько зверей пришлось ему свежевать, иногда закрадывалась
    мысль: "А смог бы человека зарезать?" Оказалось смог. Но это
    самооборона. Они хотели меня убить. Они убили меня. Тот в армей-
    ской шляпе первый стрелял. Но этот же другой. Этого то за
    что ?               
         "Они меня убили "- эта мысль вспыхнула ярко и затмила все
    остальные. Точно. Пуля попала в бок. Зубов даже почувствовал удар.
    Но боли не было. Он сунул руку под штормовку, свитер на боку рваный.
    Потрогал пальцами, больно. Вытащил - кровь. Отошел сел на валежину.
    Снял штормовку, свитер, тельняшку осмотрел рану. По ребрам кровавая
    полоса. Содрана кожа. Что же это, от страха упал? Нормально! Испу-
    гался до такой степени, что потерял сознание? Зато живой. Пока
    живой. А может уже ТАМ и все это кажется?
         Зубов оглянулся. Нет, вон потухший костер. Тут мужик, который
    пришел закапывать. Кажется еще здесь.
         Что же делать? Сматываться? Добраться до города и в мили-
    лицию? А труп? Ты и будешь виноват. Кто поверит? К тому же 
    живой. Что  делать? Этого спрятать и смотаться. А документы,
    ружье? Все у них. Надо забирать.               
         Забирать. Если увидят - добьют. По хорошему не забрать.
    Что же делать? А если за этим придут помощники?
    Валить?               
         Зубов встал. Нарвал пучок папоротника подошел к трупу.
    Прихватил нож папоротником, вытащил. Тщательно обтер и несколько раз
    воткнул в землю. Труп волоком оттащил к ручью и бросил в воду.
    Северный берег крутой, высотой метра полтора. Перекатил труп под
    нависший берег, тело погрузилось в воду, сверху закрыло водой.
    Прополоскал нож в проточной воде, потер грязью, вновь пропо-
    лоскал. Обтерев полой штормовки спрятал в ножны.
         Поднялся наверх. Замаскировал волок. Опытный охотник конечно
    разберется, что к чему. Будем надеяться, что это любители, а не
    охотники.
         Что же дальше? Где то в подсознании все вопросы были уже
    решены. После того как Зубов понял, что его убили, мысли сами
    выстроились в логическую цепочку, информация была обработана и
    решение принято. Он пытался найти различные причины, пытался
    убедить себя, но основное решение от этого даже не покачнулось. Он
    знал это решение, но боялся  признаться себе, что  согласен.
    Вероятно все это можно было сделать по другому. Скорее всего
    существовало  несколько вариантов разрешения  проблемы.
    Но голова зациклилась и другие варианты даже не зарождались, даже
    не обозначивались. Сознание уже ушло вперед и мысли держались
    только там, где можно было споткнуться или на чем то проколоться.
         Вдалеке послышались голоса. Все, думать поздно, надо действо-
    вать, если хочешь остаться в живых. Схватив свой рюкзак и воткнутую
    лопату, Костя бегом помчался вдоль склона. Теперь голосов не слышно. 
    И если они подходили только с той стороны, то и видимости нет.
    Спустившись вниз и перепрыгнув ручей Зубов перешел в сосновую
    лесопосадку. Медленно пробираясь сквозь густые сосенки он
    прислушивался.
         Тихо. Где же они? Заметили? Может, услышали как бежал?
         - Генка! Мать твою...! Ты где? - приглушенный крик
    раздался у ручья.
         Значит, они подошли к речке. Послышался хруст сучков и нервный
    смешок, неясный звук разговора. Костя прошел по лесопосадке, вдоль
    ручья ближе к переправе. Нашел место, откуда видно и склон до
    валежины, где у него был костер и переход через ручей.
         Мужики были недалеко от костра. Оба в камуфляже, с ружьями. У
    одного на кепке военного вида, какая то эмблема. Осторожно окликнув
    пропавшего, стали ходить кругами. Нашли начатую яму. О чем
    то поговорили, заозирались. Ружья взяли наизготовку, пару раз негромко
    крикнули. Тишина. Занервничали. Стали ходить вдвоем. Волока не
    заметили.
         Надо уходить. Если расширят поиски, незаметно уйти будет
    трудно. Сейчас их взять, двоих сразу, голыми руками, тяжело.
    Это в кино  спецназовцы  голыми  руками  штабеля трупов
    складывают. Может и есть где то такие. Только вот по результатам
    чеченской войны не видно.
         Все эти десантники, ОМОНЫ, спецподразделения с
    безоружными воевать мастера. А как противник с оружием, да еще и
    стрелять умеет тут они пас. Танки давай или " ГРАД ". Сосед Зубова
    двадцатитрехлетний здоровый парень, служивший якобы в какой то элитной
    спецгруппе, был побит двумя полупьяными бритоголовыми молокососами в
    подъезде. Спецназовцы.
         Война. Там понятно. А здесь то за что? Если эти найдут хлопнут.
    Тоже война? Дикость. Маразм. В середине России, на Урале, русские
    убивают русских. За что? Пойти спросить? Убьют. Что бы остаться в
    живых, надо убить их. В конце двадцатого века закон джунглей. Теория
    относительности или вероятности? Дурдом.
         Повернувшись Зубов отступил ко кромке посадки, прошел немного
    вправо и оказался от квартальной просеки метрах в двадцати. Если
    пойдут искать, есть свобода маневра  или назад, через речку и вверх
    к перевалу. Можно перейти квартальную и вдоль речки по густой
    посадке молодого сосняка, незаметно выйти к заросшему вырубу. Можно
    через лес и покосы прорваться к садам, но туда ходить пока не надо.
         Со стороны ручья донесся металлический звук. Если начнут па-
    лить дробью, сквозь пушистые молодые сосенки это не страшно, лишь бы
    не картечью. Пулей тоже не попадут, если не стендовые стрелки.
         На квартальной показались двое. Идут быстро, ружья в руках,
    настороженно озираются. У одного двухстволка, у другого короткое
    ружье с подвижным цевьем. Насмотрятся американских боевиков,
    напокупают говна всякого, для охоты не пригодного. А это даже и
    лучше. Раз в лесу с таким ружьем, значит не охотник. Или может
    начинающий. Хотя и начинающему, если есть друзья охотники, то под-
    скажут. Что такая балалайка для охоты не пригодна. Металлические
    тяги у цевья побрякивают, далеко слышно.
         Зубов проследил глазами уходящих, двинулся следом. Вышел на
    кромку квартальной просеки, осмотрелся. Мужики шли уже далеко. Костя
    двинулся следом параллельно квартальной. Шел в метре и периодически
    выходил на кромку осматривался. Мужики впереди шли ходко, назад не
    оглядывались, видимо торопились. Отойдя от квартальной метров на
    семдесят Зубов тоже подналег, по открытым местам промчался даже
    бегом. Только бы не уехали. Не бросят же они своего. Да и труп надо
    спрятать. А если уедут? А может и к лучшему? С такими мыслями
    он оказался у кромки болота. Перейти и до садов двадцать минут
    быстрой хотьбы. За болотом крутой берег, затем заросший выруб и
    промежуток высокого леса метров триста.
         Форсировав по кочкам болото Зубов продвинулся вдоль кромки
    кустов ко квартальной и вовремя. От садов, в ускоренном темпе, шла
    целая экспедиция.
         Впереди шел мужик в армейской шляпе, это наверно Виктор,
    который стрелял в Зубова. За ним еще двое с ружьями. И последним шел
    молодой парень в военной фуражке с зеленым околышком без оружия, с
    офицерской планшеткой на боку. Командир? Или может чей нибудь сын,
    взяли проветриться.
         Когда последний скрылся из виду, Зубов выдержал паузу минут
    десять, внимательно прислушиваясь. Осторожно вышел на кромку
    квартальной. Ушедших на его поиски уже не видно. Влево двадцать       
    минут быстрой ходьбы и сады.
         Подходя ко кромке леса, он    издалека увидел стоящие в садах
    машины. Утром их не было. УАЗ - 469 красный и серого цвета
    новый УАЗИК типа скорой помощи. Машины стояли от кромки садов
    метрах в пятидесяти.
         На двух машинах. Сколько же их? Четверо ушло. Сколько
    осталось? Из далека не видно. Придется подходить. А если их там
    еще целая компания?
         Подходить надо в любом случае. Документы и ружье у них, надо
    забирать.    
         Забрать. Легко сказать. Брать придется с боем. Живым бы
    остаться. Может все бросить? Поздно. Назад дороги нет. А если
    подумать? К черту! Вперед - только вперед! К тому же времени
    на раздумья нет.
         Зубов переполз дорогу и оказался в садах, низко пригибаясь он
    отбежал метров на двести в глубину садов, и оказался невидимым для
    противника. Передвигаться на территории садов было проще. Кое где
    стояли сараи. Недостроенные заборы. Парники, пленочные теплицы. Ко
    всему прочему брошенные участки заросли репьями  представляли
    естественное укрытие.
         От машин Костю закрывал неразобранный вал из пеньков и земли
    нагребенной бульдозерами. Пройдя вдоль этого вала он оказался от
    машин метрах в ста. Осторожно выглянул. Около серого фургона ни кого
    не было. Около красного УАЗа стояли двое. Опершись на крыло они
    стояли рядом, лицом  в сторону леса. На капоте лежало ружье. Стволами
    в сторону садов. Один курил. Все двери у машины широко открыты. Про-
    ветривают. Это хорошо. Если подходить сбоку, из-за открытых дверей
    видимость еще сократится.
         Впереди заброшенный участок сада. Стеной стоит лебеда, полынь и
    крапива. За ней можно укрыться, но если бежать она будет мешать. И
    хруст. Услышат. Значит надо подойти со стороны машины, используя ее
    как прикрытие. Один из мужиков в берете. Это охотовед. У него пистолет
    и если он в руках, шансов почти ни каких.
         Даже схватив ружье, лежащее на капоте выстрелить можно и не
    успеть. К тому же ружье может оказаться и не заряженным.
         Проверив нож в очередной раз, Зубов осторожно двинулся вдоль
    вала. Теперь впереди укрыться негде. Только лебеда, да крапива. А их
    даже дробью из ружья, метров на двадцать тридцать прошить можно
    насквозь.
         Добравшись до фургона Костя остановился. Отдышался, посмотрел
    на лезвие ножа. Кого только не приходилось этим ножом резать. Вот
    уже и людей. Не по своей воле. Не от хорошей жизни. Поздно, поздно
    искать оправдание. Еще двадцать метров и два ни чего не подозре-
    вающих человека попадут под нож. Или ты под пулю. Или ты их или они
    тебя. Последняя путная мысль в голове.
         Дальше медленным "гусиным" шагом Зубов оказался за УАЗиком.
    Еще несколько осторожных шагов и вот они. Руку протяни и достанешь.
         - Говорил я Витьке добить надо было. А он свое - я мимо не
    стреляю. Тоже мне стрелок. Мы в Афгане... Один выстрел - один труп.
    На то пошло штыком бы добил.
         - Ну, а тех то надежно упаковали? Или так же, потом сбегут.
         - Нет, тех в болото и еще присыпали сверху. У них там отвал
    небольшой. Породу из шурфа доставали. Вот и засыпали. Да к весне ни
    чего не останется, мыши поработают ... -
         Договорить он не успел. Услышав эти фразы, последние тормоза
    отключились. Не осталось ни жалости не страха, не чувства здравого
    смысла.
         Зубов поднялся из-за капота. Мужик оказался в полуметре. Он
    не успел даже вздрогнуть. Лезвие ножа вошло под ребра, как в масло.
    Левой рукой Костя схватил его за воротник и дернул на себя. Мужик
    рухнул мешком. Шаг вперед и он оказался перед охотоведом.
         Тот растерянно замер, но уже через мгновение все быстро 
    сообразил и трясущейся рукой ковырял кобуру. На этот раз рожа у
    него была испуганная.Глаза широко открыты, по вискам враз ручьями
    потек пот. Смотря на Зубова он громко икал и судорожно повторял:
         - Ах ты сука. Ах ты сука...
         - Это ты сука - удар ножом прекратил попытки достать пис-             
    толет. Охотовед сполз и завалился на левый бок. Костя быстро вытащил
    пистолет из кобуры, разрезал брючный ремень к которому пристегнут
    пистолетный поводок и сунул пушку в карман штормовки. Вытащил
    запасную обойму - полная.
         Осмотрел карманы. Во внутреннем кармане радиотелефон, небольших
    (на период написания рассказа, сотовых телефонов еще не было)
    размеров. Маленькая антенна в рваной резиновой оболочке. Цифры
    затерты, не новый или часто пользуются. Не удивительно. Если таскать
    его с собой по лесам, в каком виде он
    будет.               
         Документов нет. Вот это номер. Где же они? Заглянул в машину.
    На сиденье пассажира планшет. Открыл. Вот они. Все на месте. Билет,
    путевка, разрешение.
         А это что? Еще пара охотничьих билетов с разрешениями.
    Разбираться некогда, все в карман, потом посмотрим. На заднем
    сиденье лежат ружья. Вот и Костино. Забрал и тут же зарядил картечью
    и пулей. Наконец то, даже полегчало. Как близкого друга вызволил из
    плена. Теперь так просто не возьмешь!
         А это что? На сиденье из под тряпки выглядывает что - то
    яркое. Большая жестяная банка из под кофе, с завинчивающейся
    красной крышкой. Почему такая тяжелая? А в банке...
         А в банке песок. Похоже на золото. Россыпной песок, с мелкими 
    грязно желтыми самородками, размером со спичечную головку, не отмытая
    слюда тускло поблескивает.
         Зубов встряхнул банку, наклонил влево вправо. Из угла в угол
    перекатились маленькие крупинки. Сверху покрупнее, внизу вообще
    мелочь. Формой различные. Некоторые чешуйками, некоторые иголочками,
    а вон в углу маленький продолговатый самородок. Похож на туфлю.
    Жабреев лопаточек.
         Откуда же это у них? С тех ям? Выходит это они золото
    мыли? Ладно с этим тоже потом разберемся, а банку с собой.
         На капоте автомашины оказалось вовсе не ружье. Тут лежал
    карабин  с оптическим прицелом. Очень кстати.
         Первый мужик попавший под нож, лежал у колеса лицом вниз.
    Из под куртки выглядывала ручка ножа. Вот этим ножичком сейчас и
    поработаем.
         Попробовав остроту лезвия Зубов подошел к колесам. Это в кино
    да в рекламах пьяная баба булавкой протыкает колеса одним
    движением руки. Что бы воткнуть нож в колесо надо попотеть. На все
    колеса ушло минут пятнадцать. Сев в кабину Зубов вырвал и обрезал
    все провода, какие попались на глаза. Такую же операцию провел и
    со второй машиной.
         Все. Теперь надо встречать гостей. Можно устроиться на
    территории сада и отщелкать их когда они выйдут из леса. Но при
    непредвиденных ситуациях отходить по саду самоубийство. Лес лучшее
    укрытие. Лес - наше богатство! Так писали раньше.
         Зубов зашел в лес. Дошел до кромки заросшего выруба, нашел
    рюкзак. Опустился на землю. Ружье прислонил к дереву. Оставить?
    Или взять с собой? Посмотрим.
         Осмотрел карабин. Старый. С затвором. Образца 43 года, так их
    называли раньше. Ложа обшарпана, не сохранилось ни следов лака, ни
    следов краски. И цвет серого двадцатилетнего забора, познавшего
    дожди и снега. Древесина за долгие годы отполирована руками. Ствол
    чистый ровный, ни одной ржавчинки, даже слегка смазан. Прицел новый
    пластмассовый, с иностранными клеймами. Ого! Какое увеличение!
    Наверно двадцатка. Надо отрегулировать сетку нитей под свой
    глаз. Хорошо. И перекрестье необычное - кружком. Дополнительные
    линии. Сколько же их? По верху окуляра параллельно горизонта шкала.
    Наверно расстояния. Сбоку, еще какие то наклонные линии. Это все
    ненужно.
         Самое главное как бьет? Со ста метров, должен попасть в любом
    случае. Открыл затвор,  отщелкнул магазин. Четыре патрона - мало.
    Что поделаешь, сколько есть.