Вий родом из Монголии

Киношники начали работать над новым вариантом "Вия" Гоголя.
Предлагаю свою версию появления "Вия". В Монголии издавна были легенды о Кусто-глазах. Они произошли от снежного человека - Цаган-хуна. Цаган-хуны ловили тибетских и монгольских девушек, брали их в плен. Так появились волосатые люди сээгнуды, у которых веки заростали длинными ресницами.
Для иллюстрации этой легенды привожу главу из романа "Гонец Чингисхана". Главный герой книги Тургэн едет на свидание с духом вдовы Чингисхана  Есуй-хатун, а Кустоглаз решает убить его.


КУСТОГЛАЗ
Давно не видя Есуй-хатун, Тургэн дождался полнолуния и поехал на Орхон. Последнее время дорога по правому берегу стала оживлённой. Обозы купцов и всадники пылили по ней допоздна. Империя набирала силу. Караваны и гонцы с северо-запада ехали в Каракорум мимо черепахи, охраняющей столицу у северных ворот. Чтобы никто не помешал встрече, Тургэн решил встретить Есуй-хатун на левом берегу, в том ущелье, где ласкал её, когда она ещё не утонула.
Он нашёл брод ниже по течению и переправился через Орхон, не слезая с коня. Шаргай осторожно брел по каменистому берегу. Увидев впереди скалу, нависшую над водой, он повернул голову к хозяину, мол, тут не пройти. Тургэн опустил поводья, дав коню самому решить, как идти дальше. Шаргай вошёл в лес, а там повернул налево. Никаких троп, кроме звериных, здесь не было. Тут и днём пройти трудно, а ночью тем более. Бурелом такой, что пришлось спешиться и прорубать дорогу саб-лей. Промочив ноги от горных ручьёв, он, наконец, вышел к редколесью и снова поехал верхом.
Но, видимо, злые духи альбины начали сбивать их с пути. Шаргай так и норовил уйти от реки в глубь тайги. Тургэн то и дело поправлял коня лёгкими ударами левой ноги. Подходя к густому кряжу, у высокой горы, Шаргай вдруг захрапел.
- Ты что? – спросил Тургэн, - Кто-то напугал тебя?
Кивая головой, конь подтвердил догадку хозяина.
- Не бойся, у меня сабля, копьё, лук, отобьёмся от волков!
Но Шаргай замотал головой из стороны в сторону, мол, не в этом дело.
- Думаешь, нечисть какая? – сказал Тургэн, - Всё равно отобьёмся.
Однако конь продолжал всхрапывать и косить влево. Тургэн остановил его и стал оглядывать склон горы. Луна уже поднялась над хребтом, но западная сторона была в тени. И вдруг он услышал хруст ветки. Глянув на то место, Тургэн увидел у подножия горы нечто тёмное, вроде медведя, и до него донеслось дыхание и глухое покашливание человека.
Направив коня в ту сторону, Тургэн почувствовал, как тот упирается, не хочет идти. Но лёгкие толчки ногами заставили его послушать хозяина. Как ни странно, незнакомец не двинулся с места. Вблизи стало слышнее его хриплое дыхание и кашель. Кроме того, он стал шевелить руками и чесать глаза.
- Ты кто? – спросил Тургэн.
- Сначала скажи, кто ты, - спокойно сказал человек.
- Я - гонец Тургэн, а ты?
- А я – отшельник. Меня зовут Сээг-нуд.
- Какое странное имя – Кустоглаз.
- Ты что, не слышал? А нас много – целое племя.

Тут Тургэн вспомнил россказни о кустоглазах. У них ресницы закрывали глаза. Кроме того, на их лбу и верхних веках росла длинная щетина, которая тоже падала на глаза. Чтобы увидеть кого-то, им приходится поднимать щетину и ресницы. Вот почему Тургэну показалось, что Сээг-нуд чешет глаза.

Кустоглазы появились после того, как цасан-хуны (снежные люди) стали похищать обычных женщин. Одной из них удалось бежать от них. Когда у беглянки родился ребёнок, он выглядел пушистым, а потом пушок превратился в шерсть на лице и по всему телу. Такие же дети появились у других женщин. Их звериное обличье пугало людей, и потому кустоглазы поселились подальше от обычных жителей. И вот Тургэн впервые встретился с одним из них.
- Что дышишь так, ты болен?
- Да, кашель мучает, харкаю кровью, дышать трудно.
- У тебя чахотка. Лечишься как-то?
- Нет, потому что хочу умереть скорей.
- Чего так? А родичи помогают?
- Они умерли. Я остался один.
- Ты же сказал, вас много.
- Да, так, но меня изгнали, чтобы я не заразил всех.
- Как же ты один? Что ешь?
- Одному трудно, потому и решил умереть. Охотиться не могу. Из-за длинных ресниц не вижу, а обрезать их нечем. Пока тепло, хожу по лесу, на ощупь собираю ягоды, грибы. Недавно съел что-то не то, и заболел.
- У меня есть немного мяса, поешь, выпей архи.
- Нет, еда задержит на этом свете, а я хочу до зимы уйти в царство мёртвых.
И всё же Тургэн выложил мясо, налил в плошку архи. Услышав их запах, Сээг-нуд не удержался и взял плошку, выпил архи и стал жадно жевать мясо.
Тургэн с сочувствием смотрел, как одичавший больной, быть может, в последний раз в жизни пьёт и ест нормальную пищу. А тот вдруг спросил:
- Ты можешь выполнить одну просьбу? - увидев кивок Тургэна, он сказал, - пожалуйста, убей меня!
От неожиданности Тургэн ничего не мог сказать. Видя, как колеблется он, Сээг-нуд вздохнул:
- Дай мне копьё, я сам покончу с собой.
 После раздумья Тургэн подал копьё и не стал ждать развязки. Взяв коня за повод, он пошёл от Кустоглаза. Приближалась полночь, и он спешил на свидание с Есуй-хатун. Как только он отошёл, Шаргай, начал тревожно всхрапывать и оглядываться на Сээг-нуда. Грива поднялась дыбом, а глаза вспыхнули так, что из них сияли лучи. Потом Шаргай вдруг встал на дыбы и тут же рухнул на землю. Увидев копьё в его груди, Тургэн понял, его метнул Сээг-нуд. Поворотясь назад, он увидел, как тот неожиданно легко побежал в гору и скрылся в кустарнике.
- Ах ты, мразь! – Тургэн хотел выстрелить вслед, но, увидев, как конь сучит ногами, стал осторожно вытягивать копьё. Шаргай продолжал дрыгать ногами, впервые задев хозяина копытами. Это длилось недолго, но Тургэну показалось, что конь мучается вечность. Копьё застряло крепко. Стало ясно, как силён Сээг-нуд. Когда Тургэн извлёк копьё, конь сразу обмяк и утих.

- Бедный Шаргай! – со слезами на глазах, говорил Тургэн, гладя его морду и шею, -
Вывел меня в люди! Добрался домой через Гоби. Отбился от волков. Верой и правдой служил мне, а сейчас спас от смерти!
Каков, подлец Сээг-нуд! Прикинулся больным, вызвал жалость, а сам чуть не убил меня. Вот и делай добро таким! Но как Шаргай почуял недоброе! Как не хотел идти к горе, а, отходя, был начеку и принял копьё на себя!
Гнаться за Сээг-нудом сейчас по тайге бесполезно. Труп коня надо бы зарыть, а то кустоглазы съедят его. Но земля каменистая, а лома и лопаты нет. Собрав как можно больше сухостоя, Тургэн развёл костёр и начал жечь коня, поддерживая огонь.
Призывать Есуй-хатун он не стал, решив сделать это в следующую ночь.
Запах горелого мяса распространился по пади. Тургэн услышал сквозь треск пламени, как кто-то крадётся к нему, почувствовал чужие взгляды. Сээг-нуд наверняка не один. Тургэн пустил стрелу на шорох, попал в кого-то, и кустоглазы отступили.
Когда от Шаргая остались обгорелые кости, он пошёл к Орхону, перешёл вброд по грудь в воде. Замёрзнув от холодной ночной воды, он побежал, чтобы согреться. Домой добрался на рассвете.
Узнав о ночном приключении, Боhорчи отчитал Тургэна за то, что он поехал на Орхон без охраны. Труднее было объяснить, как и почему он оказался за рекой. Тургэн сказал, что он хотел совершить молебен на месте гибели Есуй-хатун, а Шаргай оступился, попал в омут и утонул.

Поспав днём, Тургэн в сумерках поехал к Орхону на одном из заводных коней своих охранников. Баглай и Амурсана сопроводили его до избушки Ганц-Агнура. Тургэн начал призывать на том месте, где встречался с Есуй-хатун. На этот раз она откликнулась быстро. Он объяснил своё отсутствие тем, что рисовал карты для хана, рассказал о делах её сына Кулкана, о том, как растёт её внук Талхун.
Узнав о нападении Сээг-нуда, Есуй-хатун сказала, что на склонах Хан-гая бродят духи умерших кустоглазов. Они губят людей обманом и коварством. Сээг-нуд – их вождь и очень сильный шаман. Хорошо лечит, но больше удовольствия получает от убийства людей. Причём иногда он убивает силой своего взгляда. Входя в экстаз, он начинает испускать из глаз синие лучи, которые прожигают людей сквозь одежду и любую защиту. И Есуй-хатун обещала наказать вождя кустоглазов. *

* Легенду о Кустоглазе могли рассказать толмачи и баскаки, сборщики налогов. И её отобрази Гоголь в своём «Вие». Жаль, что это отнюдь не странное сближение не отмечено в многочисленных статьях, посвящённых 200-летию Гоголя.

Сколько интересного в словах, приведённых здесь. Например, хун - человек, люди. Монголы и буряты и сейчас называют себя так. Этим выявляется их происхождение от гуннов. Тургэн - быстрый, спорый. Не от него ли произошла фамилия Тургенев?
О многих других монгольских словах - бугай, кремль, караул, курень, саламат, вошедших русский и украинский языки, расскажу позже в отдельной публикации.