Щука

 Ощущение рыбалки вместе с папой вернулось ранним утром. Светило жёлто-красное солнце. И в ванной нашла ее. Она лежала, как то утреннее солнце, освещающее ржавые крыши и снег на них, на ржавеющей поверхности ванны, местами ослепительно белой. Она полумёртвая, но божественно красивая, глаза песочные с изумрудными крапинками. Живот цвета пены моря, ближе к спине странный оттенок, как бензин, а совсем над мордочкой и ближе к хвосту - шоколадные полоски. Два куска бежевого мяса исчезло во рту с двумя надеждами на выживание. Лежит на боку, глубоко дышит, шевеля жабрами и открывая мне прекрасный мир за жабрами цвета переспелой текущей черешни.
                ***
 "Она умерла" - закричала Валлу, и поверхность воды над щукой  замерцала в узорах соленого молока из ее глаз. Тяжело, наверное было. Воздуха мало и сил мало, чтобы оттолкнуться лимонными плавниками. Их хватило лишь на то, чтобы прожить лишний час, чтобы я успела зарисовать ее. Ещё с живыми глазами, ещё с нераскрытыми зонтом жабрами от нехватки кислорода. Прожить час ради искусства. Чтобы я успела увидеть и оценить все силы и красоту хищной блёстки в водорослях. Прожить час, чтобы человек понял, как сильно и потрясающе чарующе маленькое сердечко. Героиня или герой... Не знаю. Но для меня точно изменилось отношение к той щуке из Емели. Наверное, вот она - кульминация взросления.