Мамы-людоедки

Когда-то мне довелось посмотреть альбом фотографий, сделанных в Поволжье, во время голода (это начало XX века). На одном снимке – женщина, съевшая своего ребенка. Разумеется, я не буду описывать это фото, рассказывать о своих впечатлениях. Явление это очень редкое и не подлежащее моральной оценке. Хотя и известно, что даже в состоянии самого страшного хронического голода разные люди ведут себя совершенно по-разному.
К сожалению, явление «духовно-педагогического людоедства» гораздо более распространено. Среди нас живут (если можно их существование назвать «жизнью») сотни, тысячи, возможно, даже миллионы женщин, которые постоянно «духовно голодают». То есть смысла в их жизни – ноль. Работают они только ради зарплаты, работу свою не любят, а то и терпеть не могут. В то же время эта работа отнимает у них много сил и времени. Мужа нет. Надежды устроить свою жизнь тоже никакой, так как такая женщина обычно не понимает, в чем причины ее жизненных неудач. И очень часто у такой несчастной женщины есть ребенок. На которого она переносит все свои надежды, нереализованные планы и амбиции. Которым только и живет. Что для этого ребенка может кончиться очень печально.
Сразу же скажу: я встречал мам, сумевших очень разумно и хорошо воспитать ребенка без мужа. Их совсем не мало. Но, к сожалению, «мамы-людоедки» тоже встречаются часто. И что особенно тревожит: с годами – все чаще и чаще.
Но что самое странное – и страшное: «педагогическое людоедство» становится все более обычным делом в полных и внешне вроде бы вполне благополучных семьях.

Иногда жизнь ставит удивительные эксперименты. Тая – моя дальняя родственница (сколькитоюродная сестра). Я хорошо знал ее и ее родителей в детстве. Сейчас ей 55 лет, и мы по-прежнему поддерживаем отношения. Так что я имел возможность наблюдать ее и ее  жизнь в течение 45-ти лет.
Отец Таи, Леонид, – маленький, шустрый, даже суетливый человечек. Он очень предупредительный, обходительный. Трудно себе представить, что этот человек – ветеран Второй мировой войны, имеющий множество медалей. Что он работал главным инженером на крупном предприятии. И работником был хорошим.
Однако у этого – очень достойного – человека есть один личностный изъян: его никто по-настоящему не уважает. Он никогда не умел поставить себя с людьми. Все с ним обращаются как-то слегка иронически, запанибрата. И он это воспринимает как должное.
Он очень добрый и заботливый отец. Однако Тая, как и все, не уважает своего отца. Она всегда позволяла себе колкости и резкости в его адрес. Никогда его не слушалась, не считалась и не считается с его мнением. Он для нее не авторитет.
Мама Таи, Соня, - очень добрая, полная женщина, всегда со слабой, доброй улыбкой на лице. Соня – из тех людей, которые всем всегда помогают, но никто им за это не благодарен. Почему-то эта помощь воспринимается как что-то естественное, неизбежное. Мы же не благодарны солнцу за то, что оно светит, или дождю – за то, что поливает растения. Соня всегда всех своих родственников поздравляет со всеми праздниками – а ее почти никто.
Когда Тая была маленькой, родители о ней исключительно заботились. У Таи была своя комната. На всякий случай: в трехкомнатной хрущобе в проходной комнате жили родители Таи, а в маленькой комнатке – ее бабушка и тетя (родная сестра Таиной мамы) с ребенком, всего – 5 человек, из них четверо взрослых – на 2 комнаты. Тая одна занимала комнату.
В этой комнате - прекрасное немецкое фортепиано, электроорган (тогда – большая редкость), куча огромных мягких игрушек, красивая мебель. Правда, Тая давно уже не играет ни на пианино, ни на органе, ни на гитаре, на которой ее тоже учили играть. Из музыки она предпочитает позднюю Аллу Пугачеву, Валерия Леонтьева и т.п. Хотя ее учили, разумеется, классической музыке. С ней занималась какая-то очень дорогая частная учительница, чуть ли не профессор консерватории.
Когда Тая пошла в садик, она там плохо себя чувствовала. Ее забрали домой, и с тех пор с ней сидели бабушки и дедушки.
В школе Тая училась хорошо – вплоть до самого выпуска. Она действительно довольно умная, способная, старательная. Но ее блестящая успеваемость (Тая претендовала на медаль и едва ее не получила) объясняется не этим. Просто каждый день мама проверяла ее дневник, звонила учителям, уточняла задания – и садилась делать уроки. Иногда подключался и папа, который «силен в математике», - а мама больше по гуманитарной части. И все делалось идеально. Писала Тая, конечно, сама, своей рукой. Но даже читать задания ей не приходилось: это делала за нее мама. И, разумеется, выполняла эти задания тоже мама.
Чудо, что при этом Тая и в классе, в основном, получала хорошие отметки. Впрочем, возможно, это отчасти объясняется сложившейся репутацией отличницы и примерной ученицы. У Таи, кроме того, очень приятная – хотя и несколько стандартная, мало выразительная – внешность: она высокая (на голову выше и папы, и мамы), физически здоровая. Конечно, была всегда очень ухоженной: тогда носили школьную форму с белыми кружевными манжетами, воротничками и фартучками – все это у нее всегда было идеально постирано и отглажено, - мамой, конечно.
При этом Тая до самого выпуска так и не решила, какие предметы ей нравятся, какие нет. Ей нравилось получать «пятерки». Но на выпускных экзаменах она разволновалась и получила «четверки» и по алгебре, и за сочинение. Это был провал! Мама была убита. Тая плакала. Плакала, само собой, и ее медаль, даже серебряная (мама, а втайне и сама Тая, рассчитывали на золотую).
Куда поступать после школы, Тая не знала. И пошла в политех: по папиной специальности. Там почти все преподаватели и декан были папины знакомые.
Вскоре оказалось, что учиться ей не нравится, но не активно не нравится – а как всегда. Ей ведь никогда ничего по-настоящему не нравилось.
Тае, насколько мне известно, делали предложение два раза. Всего два. Хотя она весьма привлекательна и благополучна, далеко не глупа. Но она какая-то вялая, инертная. Оба претендента получили отказ. Первый – потому что он был военный, офицер: это Таю испугало. Его будут переводить в разные гарнизоны, и ей придется жить в какой-нибудь дыре. Второй хотел уехать за границу, в одну маленькую, очень богатую западную страну. Этот человек был изрядно старше Таи, да и ей тогда уже было больше 25-ти лет. И все-таки она не решилась: ведь это же другая страна, страшно. Пришлось бы жить далеко от родителей.
Так она и не вышла замуж. Она по-прежнему живет с папой и мамой, которым уже далеко за 80. Оба живы. Отец работает вахтером. Мама получает социальное пособие. Тая ничего не зарабатывает и ничего не получает. Живут они по иронии судьбы – в той самой маленькой благополучной стране, куда Тая могла уехать мужней женой, но не захотела. И все-таки она теперь именно там живет.
Языка она не выучила. Работу свою никогда не любила, хорошим специалистом не стала. К тому же там ни во что не ставят советские дипломы. Наконец, и возраст у нее уже не самый лучший. И она безработная. Она могла бы получать пособие, но для этого надо заполнить кучу бумаг, куда-то идти, добиваться, притом разговаривать не по-русски, конечно, а на языке, которого она не знает. И она так и живет.
Я иногда общаюсь с Соней и Леонидом по телефону. Тая почти никогда не подходит. Если все-таки трубку берет она, я чаще всего слышу равнодушный, какой-то сонно-отрешенный голос.
Несколько лет назад Тае купили компьютер. В этой семье всё всегда покупают именно Тае. Я спросил ее, зачем ей компьютер. «Ну, как тебе сказать… Хочется научится работать». Она так и не научилась до сих пор. К Интернету не подключилась. Компьютер у нее сломался, она его не чинит. Это для нее еще одна игрушка – вроде плюшевого мишки. Оторвалась лапа? Бог с ней. Мама другого купит.
Однажды при мне с Таей по телефону разговаривала одна наша очень пожилая родственница, знавшая Таю еще маленьким ребенком.
- Деточка, как ты? – сладким голоском, каким разговаривают с крошечными детьми, спрашивала она.
Этот тон у собеседницы (я сидел рядом и слышал Таин голос, хотя и не мог понять, что она говорит) не вызвал никакого протеста: она так же, как всегда, спокойно-равнодушно ей отвечала. Кстати, у Таи до сих пор ДЕТСКИЙ голос. Как у 12-13-тилетней девочки-подростка.
Как-то я спросил ее, где она бывает. Она сказала, что почти нигде. Гулять там, где они живут, нельзя: много машин и людей - надо ехать за город. А это далеко. Там есть море, но это тоже далеко. Родственники живут тоже неблизко: в той же стране – но в другом городе. В кино она ходить отвыкла.
При этом нельзя сказать, что она плохо себя чувствует. Нормально, как всегда.
Если бы я решился написать рассказ о Тае, я назвал бы его «Чисто педагогическое убийство». Наверное, не нужно объяснять, почему.

Как так вышло, что Таю «педагогически съели» с потрохами? Почему ее родители это сделали?
Ничего особенного: это типичные современные люди. Они очень заботливые, добрые, но педагогически безграмотные. Хотя, между прочим, и папа, и мама Таи – с высшим образованием, а ее отец, как я уже сказал, даже достиг «степеней известных». Единственный ребенок. И не было возможности завести второго. И вот – они ВСЁ ОТДАЛИ этой единственной и ненаглядной дочке.
В результате у нее не было, нет и уже никогда не будет СВОЕЙ жизни. Потому что ей никогда не нужно было ничего делать САМОЙ. Уроки? Это мама. Она все помнит, она все знает, она все поймет и решит. Готовить, стирать, убирать? Это мама. Решать, куда пойти, чем заняться, куда поступать, чему посвятить себя? Это мама. Она решит.
Конечно, я вовсе не хочу сказать, что всякого ребенка, попавшего в такой «педагогический переплет», обязательно должна постигнуть та же участь. Нет, вовсе нет. К счастью, подавляющее большинство детей как-то борется за себя, за свое право НА СВОЮ ОСОБУЮ ЖИЗНЬ. Хотя эта борьба против собственных родителей тоже для них мало полезна. Но все же это несравненно лучше, чем покорность. Иногда ребенок побеждает в этой борьбе. Но почти никогда не выходит из нее без серьезных потерь.
Однако попадаются и такие, как Тая. Чаще всего, это девочки. Они не любят и не умеют ссориться, бороться, противостоять. Они конформистки. Вот такой оказалась и Тая.
За те 55 лет, что Тая живет на Земле, много чего произошло.
Десятки бывших колоний стали независимыми. Распался Советский Союз. Кончилось второе тысячелетие от Рождества Христова. Писатели сочинили несколько сот тысяч новых книг. Ученые совершали открытия. Были изобретены Интернет, нейтронная бомба, джакузи, мобильный телефон. Бразилия пять раз выиграла чемпионат мира по футболу. Люди вышли в открытый космос.
И все это время она жила на Земле.
Она была – но ее как будто не было.
Она никому не причинила боли. Никому не принесла радости. Она – как тень на стене. Ее присутствие на Земле ничего ни для кого не изменило.
Конечно, плохо - быть злым. Но, может быть, еще страшнее - быть никаким? Никем и ничем?
И что же привело к такому страшному результату? Какие-то вроде бы мелочи, нюансы воспитания. Да, мама все делала ЗА НЕЕ. Ну и что тут такого? Маме хотелось, чтобы дочка хорошо училась, получила медаль. Мало ли честолюбивых мам, переносящих свои амбиции на детей? Да, девочку баловали. Ну и опять-таки - что такого? Разве это редкость?
Детей-то сейчас мало – а взрослых много. Притом, у взрослых часто много денег, да и душевных сил и нереализованных амбиций остается немало. Так что это естественно.
Но не все, что естественно – хорошо и разумно. Увы!

Когда мать ЗА РЕБЕНКА решает его проблемы, ЗА НЕГО делает домашние задания – она занимается «педагогическим людоедством». Потому что каждый призван САМ ПРОЖИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ. И не с 20 лет, а с самого раннего возраста. И когда мама так себя ведет по отношению к своему ребенку, она ОТНИМАЕТ У НЕГО ЕГО ЖИЗНЬ. Хотя и сама того не понимая.
Конечно, в ненормальной ситуации находится и тот ребенок, которого со всеми его проблемами бросают на произвол судьбы. Но сейчас таких детей немного: это разве что детдомовцы - да считанные, буквально единицы, дети из семей. А большинство детей страдает не от этого, а от чрезмерной опеки и заботы, от заорганизованности – от ХРОНИЧЕСКОГО НЕДОСТАТКА СВОЕЙ ЖИЗНИ.
Они пытаются как-то спастись, уходят в Интернет, в компьютерные игры. Но это эрзац-жизнь. Она им ничего не дает.
А ведь это мы сами вытесняем детей из жизни настоящей – в виртуальный мир. Опять-таки – сами того не замечая.
Слепая родительская любовь – какая это страшная сила! Кто же это так нехорошо пошутил, назвав человека «Homo sapiens» - «человеком разумным»?

Одно из моих самых первых воспоминаний: мы гуляем с Таей в парке. Как я уже писал, она моя довольно дальняя родственница, - так что я до сих пор не понимаю, почему тогда именно она была со мной, но вот, видимо, ей поручили. Все девочки любят возиться с маленькими детьми, а ведь она старше меня на несколько лет. Светит солнышко, она держит меня за руку, улыбается - такая милая, добрая, красивая.
С тех пор прошло почти полвека. Как жаль! Но ничего уже нельзя изменить.

Я думаю о том, какая это огромная ответственность – иметь ребенка. Как тщательно нужно подготовиться, прежде чем решиться на этот шаг. Тысячу раз подумать, во многом разобраться – чтобы не стать убийцей своего ребенка.
Когда-нибудь мы поймем это?