Тихо и мирно

Иванов испытал блаженство, опустившись в мягкое кресло. Рядом, на журнальном столике, запотевшая бутылка водки «Праздничная» ждала, когда он протянет руку… По телевизору – футбол, начинался интереснейший матч. И никого в квартире! Наконец, он один! Сидит в семейниках – и не может не улыбаться! Вот захочет – снимет семейники, останется голым. Ну и что?! Иванов налил 50 грамм, проглотил. Вытер губы большой рабочей ладонью, закусил куском селёдки и картофелиной. Потом внезапно умер.

Клавдия Степановна всю свою жизнь старалась не обременять окружающих. Вот и умереть ей довелось не худшим образом. Она была стара, но – домашним не пришлось выносить за ней утки, стирать обоссаные простыни. Как-то раз она проснулась, ощущая щемящую тоску. Мысль о смерти её не посетила. «Наверное, что-то такое приснилось», – решила Клавдия Степановна. Она позавтракала, собралась на улицу.

– Ты далеко, мать? – спросила сноха Варя.

– Воздухом подышу.

Клавдия Степановна поехала на троллейбусе до конечной и обратно. В последнее время это стало для неё чем-то вроде хобби. По пути она обычно смотрела в окошко, всякие сумбурные мысли проносились в голове. Вскоре тоска почти развеялась. За две остановки до выхода кондукторша, которая, видно, уже долго сдерживалась, съязвила в адрес Клавдии Степановны: «Что, катаемся туда-сюда бесплатно?! Заняться нечем, да?!» Немногочисленные пассажиры троллейбуса тупо уставились на пенсионерку. Клавдия Степановна встала и молча направилась к дверям. До дома она предпочла добраться пешком. На лестничной площадке почувствовала сердцебиение; желая отдохнуть после прогулки, Клавдия Степановна прилегла у себя в комнате на кровать, прикрыла глаза. Спохватившись только под вечер, Варя и Алексей, сын Клавдии Степановны, вызвали машину – за трупом. Ни крика, ни стона они не слышали.