Ад на книжной полке. Глава 2

Голова трещит, словно переспелый арбуз. Кажется, еще немного и череп треснет. Сжимаю виски руками и жду, когда обезболивающее начнет действовать…
 Задумался (если эти мучения можно назвать этим словом) над стилем изложения моей книги. Показалось правильным, описывать события так, словно все происходит в тот момент, когда буква за буквой ложатся на бумагу. Итак, все происходит именно в этот самый момент, когда пишу, а значит, это свершается как раз тогда, когда ты читаешь… Поймал себя на мысли, что умершие наполняют нашу жизнь зачастую больше, чем ныне живущие. Многих актеров моих любимых фильмом, авторов книг, которые не устаю перечитывать, и исполнителей нашумевших песен уже нет в живых, а они до сих пор светят мне - как свет давно умерших звезд. Да уж, призраки наполняют мою жизнь, а люди реальные вот-вот эту самую жизнь отнимут…
…Голова начинает уменьшаться в размерах. До назначенного срока остается полчаса. Иду в душ. Последняя радость в жизни. На большее, увы, времени нет. Классно! Оживаю! Как же я чувствую себя сейчас хорошо! И это для того, чтобы сдохнуть. Одеваюсь... Не часто так тщательно подбираю свой гардероб, только когда хочу внутренне собраться. Смотрюсь в зеркало. Хорош! Можно сказать собрался. Открываю входную дверь, сажусь за стол. Жду. Осталось пять минут. Робс не придет ни раньше, ни позже. Точность – вежливость королей. Королем он считает себя что ли? Ладно, сам подвязался, теперь не отступить, иначе все зря. Жду. Никогда бы не подумал, как много мужества нужно для того, чтобы просто ждать. Еще три минуты. Какого лешего я вообще дал согласие на написание книги?! Конечно, Робс вежливо постучится, неуверенно войдет и скажет:
- За тебя попросили, не смог отказать. Даю тебе еще один месяц!
Это сарказм! Пустая затея эта книга, но нужно сказать, отвлекла и даже увлекла немного. Минута. Чувствую, что сердце, которое до этого билось, словно у кролик или мыши, замерло на мгновение и забилось, отсчитывая секунды последней минуты.
Как не готовился, но к тому, что дверь распахнется так и оказался не готов. Робс не задерживаясь на пороге, не спеша дошел до стола, который разделял нас, как последняя преграда, оперся на него руками. Холодный, словно сталь клинка, взгляд, вжал меня в кресло:
- Ты готов отдать долг?
- Нет. Я не успел собрать положенную сумму. – Казалось, я прошептал эти слова, хоть и старался говорить твердо.
- Сидишь и ждешь? Ты же знаешь, как я поступаю в таких случаях!
- Я знал, что не смогу отдать долг. Есть вещи более важные, чем моя жизнь.
Робс усмехнулся:
- Да, есть. И эта вещь - мои деньги! Поэтому я дарю тебе еще один месяц твоей жизни. Ты знаешь причину, по которой я это делаю, и не приведи тебя Господь, легкомысленно отнестись к данному вчера тобой обещаю. Надеюсь, ты уже пишешь?!
Словно школьник я придвинул исписанные листы:
- Пишу – прохрипел я.
Робс повернулся ко мне спиной и зашагал к выходу. На пороге он обернулся:
- Вот и пиши. И помни, у тебя один месяц!