Побочный дефект

                П О Б О Ч Н Ы Й    Д Е Ф Е К Т


    За окном спецавтобуса стремительно проносились фрагменты выступавших из тумана придорожных кустов. Да и сам туман казался каким-то зыбким и неплотным. Будто по веткам развесили клочья серой ваты, чтобы скрыть от любопытных глаз нечто, находящееся по ту сторону.
    Впрочем, под лучами восходящего солнца утренняя дымка таяла прямо на глазах. И когда на траве и листьях заиграли серебристые капли росы, стало ясно, что день будет безоблачным и жарким. Как раз таким, каким и должен был стать главный день успешного начала великого проекта.
    В конце концов, дальше откладывать старт не имело смысла. Даже перестраховщикам надоело подыскивать аргументы для его переноса. Тем более что, торопили все, кому не лень. Едва ли не каждый день в координационный центр «сверху» поступали запросы, один нервознее другого. И все касались сроков. Смысл депеш сводился к одному – «когда»?.. И если отвечали – «скоро», тут же переспрашивали – «нельзя ли, поскорей»?
    Собственно, носиться сломя голову, особенно у всех на виду, считалось высшим проявлением истинного патриотизма. В чём ничего удивительного не было. Ведь и в самом правительстве спешка при любых делах поощрялась как признак расторопности и глубокого ума. В итоге неторопливый и размеренный образ жизни стал восприниматься обществом чуть ли не тяжёлой степенью опасной болезни. Особенно, после того, как президент, по уже сложившейся традиции «советоваться с товарищами», выдвинул всеобщий лозунг: «Скорость, скорость и скорость!» Как будто всё население, включая стариков и детей, только и мечтало о том, чтобы поскорей принять участие в каком-нибудь, невиданном по масштабу забеге.
    Я отвернулся от окна и украдкой покосился на шефа. Тот сосредоточенно грыз ногти и, поминутно вскидывая руку, бросал торопливые взгляды на свои модные часы, оснащённые несколькими дополнительными секундомерами. Задние сидения автобуса оккупировала кучка одетых в спортивные костюмы техников, обеспечивавших необходимые манипуляции в период запуска. Судя по хлёстким щелчкам и сдержанным восклицаниям, там резались в карты. Дорога от учебного центра до стартовой площадки была образцово укатанной, но из-за частых извилин водителю приходилось то и дело притормаживать на поворотах. Шеф недовольно хмурился и с ещё большим остервенением вгрызался в ногти.
    Наконец, за очередным виражом показался полосатый шлагбаум, словно бы, выросший из такой же полосатой будки, у которой, широко расставив ноги, стоял военный охранник, вооружённый полосатым же, чёрно-белым жезлом. Наш водитель затормозил перед шлагбаумом и приоткрыл боковое окошко.
    - Пропуск! – Рявкнул военный, не прекращая гонять во рту жвачку. - Да поживей!
    - Брось, приятель! – Шофёр постучал ладошкой по лобовому стеклу с приклеенным единым пропуском во все зоны комплекса. – Можно подумать, что ты нас видишь в первый раз. Или, забыл, что старт назначен на сегодня?
    - Вот именно, что - на сегодня! – Часовой сплюнул жвачку под ноги. – Мне-то, всё равно. Только, у командования свои проблемы. С самого утра все, как с цепи сорвались! Говорят, что на церемонию перед стартом ожидают самого президента. Так что, ребята, у меня приказ проверять всех, без исключения.
    - Слыхал?.. – Шеф ткнул меня в бок, едва мы миновали шлагбаум. – Сам президент пожелал присутствовать. А это ещё раз доказывает, что экспериментом интересуются на самом «верху». Стало быть, и внимание по отношению к нам будет самым пристальным. Поэтому, очень тебя прошу, не вздумай опять выкинуть что-нибудь эдакое.
    Шеф не зря волновался. Уж, кому-кому, а ему была отлично известна моя репутация нигилиста. Особенно - по отношению к высшим постам и всему, что с ними было связано. Я и сам уже начал волноваться, чувствуя некоторые проблемы со здоровьем. А точнее – внезапные приступы тошноты. Стоило только поблизости прозвучать какому-нибудь спущенному "сверху" лозунгу, как внутри поднималась такая волна отвращения, что помочь могло только полное одиночество.
    Помнится, при прежнем главе государства, когда нас только ещё, обучали азам пилотирования на сверхдальних трассах, в учёных кругах появилась идея оснастить планеты солнечной системы атмосферами по типу земной. За этим стояла ещё более сумасбродная задача. Кому-то приспичило доказать на практике истинность теории эволюционного развития, в результате которого, на всех «обработанных» планетарных объектах, неизбежно должен был появиться человек.
    В итоге общество моментально вооружилось очередным лозунгом. В том плане, что мол, только при наличии известной комбинации кислорода с азотом, возможно прогрессивное развитие любого небесного тела, как качественно нового продукта определённой звёздной системы. В общем, полный бред! Но поскольку идея исходила от тогдашнего лидера "большинства", проекту придали такой глобальный размах, что малейшие сомнения по поводу его целесообразности автоматически попадали в разряд антиправительственных. А скептиков попросту, карали по закону.
    Вот, на гребне этой волны, при защите дипломного проекта, меня и угораздило высказаться на тот счёт, что подобное сочетание газов возможно лишь, на единственной, отдельно взятой планете с подходящими условиями. То есть - на Земле. И что возникновение такой атмосферы, как впрочем, и органической жизни, должно иметь, если не метафизический, то, по крайней мере, абсолютно случайный характер. А поэтому, беспардонное вмешательство в общий процесс мироздания не только бесперспективно и в корне ошибочно, но и вообще, опасно.
    Конечно же, до большинства экспертов моё заявление дошло не сразу. А когда, наконец, дошло - случился скандал. И экзаменационная комиссия, посовещавшись на месте, решила, вместо выдачи диплома, отправить меня прямиком в тюрьму. Правда, некоторые настаивали на стандартной реабилитации в лечебно-трудовом профилактории или психушке.
    В конце концов, из-за разделившихся голосов, рассмотрение этого дела отложили. А вскоре произошла ловко спланированная смена верховной власти, в ходе которой новым лозунгом стала «скорость», и о моём выступлении на защите забыли. Более того, в общей суматохе и при участии шефа, тогдашнего руководителя проекта по исследованию сверхскоростных перемещений объектов, мне даже выдали диплом. Конечно, не безвозмездно. В обмен на лояльность, шеф потребовал от меня согласия, в случае необходимости, вызваться «добровольцем» для участия в его будущем эксперименте.
    Да и как было не согласиться? В противном случае меня ожидала карьера техника на каком-нибудь химическом предприятии по производству инопланетных атмосферных газов. Или – ещё хуже. Оказаться погружённым в бессрочный лечебный процесс под руководством опытных санитаров.
    С тех пор прошло несколько лет. Но и сейчас, стоило лишь кому-нибудь завести разговор о концепциях, витающих в «верхах», как на меня накатывал столбняк, а к горлу подступала тошнота…
    - Соберись и расслабься! – Словно издалека, донёсся голос шефа. – Хотя наука и требует жертв, тебе ещё, нужно дожить до момента, когда эта жертва будет оправдана. Думай только об эксперименте.
    Шеф нарисовал в воздухе квадрат.
    - Ты всего лишь - его исполнитель, а не идеолог. Поэтому, не надо строить из себя мученика. И если вдруг президента потянет выступить – кивай, или, в крайнем случае, помалкивай. Это всегда срабатывает. В конце концов, если дело не выгорит, придраться к тебе будет не за что. Тем более что, и цель полёта вполне созвучна с общей концепцией политики правительства.
    - Знаю… - Я кивнул, ощутив в горле подступивший комок. – Скорость, и - ничего… кроме скорости.
    - Молодец! – Похвалил шеф и, облегчённо вздохнув, откинулся на спинку кресла. – Вот, видишь, как просто. Сказал – а начальству приятно… Ведь можешь, если захочешь! Даже как-то жаль расставаться.
    Тем временем, спецавтобус благополучно миновал второе кольцо оцепления, где опять потребовали предъявить пропуск. Дальше двинулись по ровному полю к маячившему невдалеке вертикальному нагромождению металлических ферм и ломаных ребристых конструкций.
    Сдерживаемая военными толпа официальных наблюдателей, журналистов, и просто, приглашённых гостей осталась там, за обозначенным цветными флажками периметром. А наша машина уже выруливала на обширную бетонированную площадку, в центре которой, как гигантский палец, нацеленный в небо, стоял готовый к старту корабль. Именно на нём мне предстояло разогнаться до немыслимой скорости, чтобы в «полевых», так сказать, натуральных условиях провести ряд экспериментов, которые подтвердили бы или, наоборот – опровергли, некоторые положения всем известной теории относительности.
    Оставив команду техников копошиться под мощными дюзами ракетоносителя, мы с шефом юркнули в скоростной лифт и помчались наверх. Там, на одной из поддерживающих ферм, была смонтирована переходная площадка, ведущая в недра корабля. Узкий мостик с перильцами упирался в громадный люк, через который моё правительство и собиралось зашвырнуть меня в этот чёртов эксперимент. И, хотя я подозревал, что шансов вернуться обратно, практически, не было никаких, желание поскорей оказаться внутри будущей «тюрьмы» росло с каждой секундой.
    - Чуть не забыл!.. – Спохватился шеф, поднимая в приветствии руки, навстречу взревевшей внизу толпе. – Наши спецы провели на борту кое-какую модернизацию. Я имею в виду твоих компьютерных помощников… Кстати, как ты с ними ладишь?
    - С кем?.. - Я заставил себя, вслед за шефом, вяло помахать публике рукой. – Ах, да… Вы об интерфейсе? Ну, что сказать… В принципе, я им доволен. Очень мощные, самостоятельные программы. Вполне могут работать автономно. И вообще… Жаль, что у них всего лишь виртуальный статус.
    - Вот как? – Шеф как-то хитро затеребил нос. – Статус не сложно и поменять. Главное, чтобы это не отдавало авантюризмом. Кстати…
    Он быстро оглянулся по сторонам.
    - Тут, наш центр подвергли критике. Куратор, назначенный президентом, обратил внимание на чрезмерную загруженность пилота в процессе эксперимента. Мол, в интересах дела, неплохо было бы продублировать кое-какие возложенные на него обязанности. То есть – освободить от рутины… В общем, несмотря на нехватку времени, мы, всё же, решили кое-что усовершенствовать. Думаю, это добавит комфорта и тебе, и персоналу координационного Центра, контролирующего общий процесс.
    - Усовершенствовать?.. Да вы с ума сошли! – Внутри меня что-то тоскливо сжалось. – Да ещё по рекомендации какого-то там куратора?..
    Я схватил шефа за локоть.
    - Но, зачем?! А… понимаю… Должно быть, под «дублированием» этот ваш куратор подразумевает контроль со стороны службы безопасности. А, под «комфортом» - что?.. Новый ужесточённый распорядок?..
    - Фу, как прямолинейно! – Шеф выдернул локоть и поморщился. – Вечно ты всё конкретизируешь. Под словом «комфорт» мы подразумеваем элементарное упрощение текущих задач. К примеру, тебе не придётся отвлекаться на связь с Центром.  Это - как раз, та функция, которую поручено выполнять твоим помощникам. Мы усовершенствовали эти узлы таким образом, что теперь, их электронный интеллект будет напрямую связан с нашим главным компьютером. Так что, общаясь с ними, ты автоматически будешь получать информацию от руководства.
    - Как это?.. – Встрепенулся я. - Что вы имеете в виду?..
    Но ответить шеф не успел. Ибо в тот же миг окрестности разорвало диким скрежетом подключённых к динамикам микрофонов. Далеко внизу, на укрытой стальными щитами трибуне появился тучный человек с густой шевелюрой посеребрённых сединой волос, заботливо зачёсанных назад. Расстояние было значительным, но мне всё же удалось разглядеть громадные чёрные брови, придававшие его лицу удивлённо-озабоченное выражение.
    С двух сторон человека поддерживали военные. Причём – такого высокого ранга, что ряды наград на их мундирах слепили даже оттуда. Видно было, что человек очень стар, и присутствие здесь, среди вопящей толпы, ему совсем не нравится. Весь его вид говорил о том, что с большим удовольствием он желал бы сейчас оказаться в мягком кресле с грелкой, где-нибудь в уютном кабинете. Однако положение обязывало…
    Поэтому, достав из кармана бумажку, человек душераздирающе прокашлялся и, склонившись над микрофоном, приготовился произнести речь.
    - Скоро… всем… придёт… - Причмокивая после каждого слова, начал он и замолк.
    Провожающие озадаченно застыли, видимо надеясь, что вот-вот, последует продолжение. Но президент - а это был он - и не думал продолжать. Видимо, на этом его энергия иссякла. В какой-то момент мне даже показалось, что он задремал. И неизвестно, сколько времени ещё, могло бы тянуться это молчание, если бы один из стоявших рядом военных не проявил инициативу.
    - Повестка!!! – Рявкнул он в микрофон, завершая начатую президентом фразу.
    – Скоро всем, кому положено, придёт по повестке!.. – Громогласно повторил военный. - Включая «уклонистов» и шибко грамотных! Так что, никто не отвертится…
    И, набрав полную грудь воздуха, он захрипел в микрофон.
    - Да здравствуют Вооружённые Силы Быстрого Реагирования!.. Ура!!!
    - Ура-а-а! – Истошно завопил стоявший у него за спиной офицерик, видимо – адъютант или помощник. - Слава быстроте!.. Слава реагированию!
    - Ур-р-ра-а! – Моментально подхватили все, кто находился на трибуне.
    И тут толпу, собравшуюся на полигоне, вдруг прорвало. Сначала заголосили передние ряды. Затем, словно повинуясь цепной реакции, победный клич покатился от эпицентра к окраинам сборища. И наконец, усиленный людским резонатором рёв тысячи глоток вернулся обратно.
    Такого грома я не слышал даже в аудиокамере, где, согласно регламенту испытаний, спецгруппа медиков целый месяц тренировала мои барабанные перепонки.
    - Слыхал?.. – Орал мне в оглохшее ухо шеф. – Вот, что тебе нужно взять на вооружение! Реакцию и быстроту! Шутка ли сказать – скорость света!
    - Куда?.. – Не слыша самого себя, переспросил я.
    - Как выйдешь на орбиту, не мешкай! - Продолжал орать шеф, напрочь застряв губами в моём ухе. - Действуй строго по графику. И не вздумай тормозить! Топлива хватит только на разгон. Ну а как достигнешь светового рубежа, попробуй использовать конечный импульс в обратном направлении. В конце концов, чем чёрт не шутит?.. Может быть, и дотянешь до периферийных границ. А уж там, глядишь, кто-нибудь из своих, да подберёт. Короче - умри, но выжми из этой посудины всё!..
    Шеф кричал рублеными фразами. И, для большей наглядности, как заправский немой, витиевато размахивал руками. Но мне от этого было не легче. Рёв толпы перекрывал всё. И, как я ни старался, что-либо разобрать в воплях шефа было немыслимо.
    Но тот и не думал униматься. Видимо, приняв мой кислый вид за сосредоточенное внимание, шеф отвалился от моего правого уха и, припав к левому, принялся повторять всё сначала. Я понял, что ещё немного, и от этого ора у меня случится контузия. К счастью, вовремя сработали навыки полученные на тренировках с перепадами давления. Широко раскрыв рот, я усиленно закивал и, в знак того, что всё понял, бодро вскинул вверх большой палец.
    В это время внизу, разрывая восторженный гул, раздалось неразборчивое многоголосое мычание. Повинуясь единому порыву, люди за периметром затянули национальный гимн. Делая вид, что поправляю воротник куртки, я попытался заткнуть уши, но это не помогло. Постепенно, слова текста слились в монотонную мантру, и над полем, словно волны прибоя, понеслись известные каждому строки:

                Скорость – это воля!
                Скорость – это разум!
                Бла-бла-бла…
                Бла-бла-бла…

    И, хотя слова государственного гимна аккуратно менялись с каждой сменой руководства страны, мелодия, как ни странно, всегда оставалась прежней.
    - Ну… - Шеф обнял меня и тут же, порывисто отвернулся. – Дерзай!..
    Я машинально кивнул и, спотыкаясь, оглушённый, словно после бомбёжки, ринулся к люку. Гимн содержал сорок два куплета, в каждом из которых повторялся один и тот же короткий призыв. И, задержись я ещё, хотя бы на минуту, меня наверняка бы стошнило прямо под объективы репортёрских камер. Поэтому, единственным резонным поступком сейчас, было - немедленное бегство под защиту звуконепроницаемой обшивки космического корабля.
    Конечно, могло так случиться, что этих людей я больше не увижу. Да и других, тоже… Но никогда ещё, одиночество не казалось мне таким желанным и таким чудесным подарком, как в эту минуту. К тому же, стремление поскорей оказаться в каком-нибудь замкнутом пространстве не только не вызывало паники, а напротив - просто-таки, окрыляло! И пусть со стороны мой порыв вовсе, не выглядел патриотичным, ничего другого, кроме как, нырнуть в переходную камеру, не оставалось. Однако в последний момент шеф успел-таки, ухватить меня за рукав.
    - Учти… - Он воровато оглянулся. – Может статься, что скорость света - не предел. И неизвестно, какое воздействие окажет на человеческий организм её превышение. Конечно, я надеюсь, что автоматика успеет передать в Центр основной объём информации. Но, если вдруг, что-то пойдёт не так, постарайся, хотя бы, оставить отчёт в бортовой аппаратуре. Мало ли, что…
    В следующую секунду я вырвался из его цепких лап и, испугавшись одной только мысли, что он скажет что-нибудь ещё, кубарем ввалился в переходной модуль. Автоматический люк за мной сразу же захлопнулся, и наступила тишина.
    Простояв с минуту в «предбаннике» и прислушиваясь, непонятно к чему, я наконец-то, решился шагнуть в коридор. По обе стороны от посыпанной бутафорским песочком дорожки располагались знакомые до мелочей функциональные отсеки, самый большой из которых почему-то, носил название «кают-компания». В моём случае это звучало, по крайней мере, нелепо. Но, видимо, такова была традиция на звёздном флоте, и помещения именовались в соответствии с тем, как это было принято в старину.
    Изогнувшись дугой, коридор упирался в штурманскую рубку, где находился центральный пульт управления. Именно туда я и направился. За долгие часы тренировок в условиях квазиреального полёта окружающая обстановка успела порядком надоесть. Но сейчас, после суматохи отъезда и прощальной церемонии, это место показалось самым уютным на Земле. И даже комплект аварийной утвари, специально развешанной по стенам и, очевидно, призывающей к постоянной бдительности, теперь вызывал не опасение перед возможным крушением, а - чувство защищённого покоя.
    Оказавшись в рубке, я первым делом, зашторил все иллюминаторы. И хотел было, уже отключить экран внешнего обзора, но в последнюю секунду передумал. Мало ли что… Может быть, эту картину я вижу в последний раз…
    В степном пейзаже не было ничего интересного. Как, впрочем, и в безоблачном небе. Оставалось, либо разглядывать горизонт, либо собраться с силами и, хотя бы напоследок, полюбоваться мимикой провожающих лиц. Я выбрал второе.
    Для этого изображение пришлось увеличить и подстроить. Но о динамиках, транслирующих внешний шум, не могло быть и речи. На всякий случай, натянув на голову шлемофон и заблокировав соответствующий звуковой канал, я развалился в кресле. Для связи с командным пунктом достаточно было и внутренней дежурной линии. Но на моё счастье, в шлемофоне, пока что, не раздавалось ни звука. Должно быть, сейчас руководству было не до меня. Вот, и ладно…
    Подёргав рычажок джойстика, я навёл внешнюю камеру на сухопарого старикана с замашками счетовода, который в эту минуту придвинулся к президенту. Озабоченно морщась и, словно бы стараясь облизать микрофон, он о чём-то умильно забормотал, то ли публике, то ли своему патрону. Вот, в руках у него появился длинный предмет, похожий на меч, заправленный в сверкающие ножны. Видимо, подарок.
    После длительной паузы, в ходе которой толпа смогла тщательно разглядеть оружие, «счетовод» попытался всучить его президенту. Но, не тут-то, было! Испуганно отшатнувшись от вооружённого старикана, тот замолотил кулаками по воздуху, как будто перед ним вдруг возник наёмный убийца. Не ожидая такой реакции, вся трибуна моментально замерла. Но оказалось, что президент просто, решил пошутить. И только, после того, как, овладев мечом, он радостно оскалился, все принялись облегчённо хохотать. «Счетовод» давным-давно растворился в улюлюкающей свите, а на подходе уже нетерпеливо пританцовывали несколько новых желающих, не то - выступить, не то - вручить президенту очередной подарок.
    Наблюдая за этой сценой, я вдруг поймал себя на том, что чувствую какое-то внутреннее умиротворение. От недавнего раздражения не осталось и следа. И пусть радушие, царящее на трибуне, выглядело наигранным, мне казалось, будто именно, в нём растворяются все мои тревоги, по поводу предстоящего полёта. И даже возникший поначалу, вопрос - что здесь делают все эти люди, и почему для своего мероприятия они выбрали космодром, как-то померк и растаял сам собой…
    Видимо, я задремал, потому что, от внезапного шороха вздрогнул и больно ударился локтем о поручень кресла.
    - Кхе-кхе… - Тут же донеслось в наушниках. – Разрешите, командор?..
    Я быстро разлепил, уже закрывшиеся было, глаза и, сорвав шлемофон, ошарашено обернулся.
    В дверях, «переминаясь» на воздушных струях, покачивался кубообразный механический агрегат, «головная» часть которого заканчивалась стеклянной полусферой с пучком штыревых антенн, направленных в разные стороны. Ну, точь-в-точь, как у ежа. Из боковых граней куба торчала пара пружинистых отростков, тоже напоминавших ежовые лапки. Они так сумбурно раскачивались, что агрегат, видимо не зная, куда их деть, просто сложил ручки-лапки перед собой, как это делают буддисты.
    - Кхе-кхе… - Повторил он и сделал несколько маленьких поклонов.
    Голос показался мне знакомым. Я напряг память... И вдруг вспомнил! Этот тембр принадлежал первой из двух компьютерных программ-помощниц, о которых говорил шеф на переходной площадке. Странно, что я не узнал этот голос сразу. Ведь, в последнее время мне приходилось слышать его даже чаще, чем сотрудников Центра. Правда, до сих пор, размещение помощника было сугубо стационарным, где-то в недрах системных блоков. И, запрашивая на тренировках компьютерное «приложение», я даже представить не мог, что его «бестелесной» виртуальности можно придать какую-нибудь конкретную форму. Видимо, об этом «сюрпризе» и намекал шеф, говоря там, у люка об усовершенствовании, в плане комфорта.
    - Вы… Ты меня напугал… - Наконец, выдавил я, внутренне обрадовавшись, что на борту будет присутствовать хоть какое-то, движущееся «существо». – В смысле неожиданности… Просто, меня ещё, толком, не подготовили…
    - Пустяки, командор! – Беззаботно хихикнул «Ёж», моментально отбросив напускную скованность. – Думаю, вы быстро привыкнете. Тем более, что под словом «быстро» мы с вами понимаем одно и то же. Не так ли? В конце концов, как говорит президент, быстрота и скорость – наши общие задачи.
    - Само собой… - Осторожно кивнул я, начиная догадываться о возможных дополнительных функциях робота. – С президентом нельзя не согласиться. Особенно, если учесть, что скорость – это и есть объект нашего исследования. И, насколько мне представляется, твоя прямая обязанность – помочь мне в этом эксперименте. Я не ошибаюсь?..
    - Не сомневайтесь, командор! – Ёж направил в пол воздушную струю и «вытянулся» по струнке. – Будем стараться изо всех сил!
    - Будем?.. – Я многозначительно покрутил головой по сторонам. – Ты сказал - «мы»?
    - Так точно! Я имею в виду себя и второго помощника!
    - Это он - обо мне, командор… - Раздалось откуда-то из-за его спины.
    В рубку, застенчиво склонившись вперёд, въехал второй робот. Судя по всему, это был помощник под номером два. Он передвигался на дюжине каучуковых колёсиков, встроенных в единственную металлическую «ногу», на которой располагался корпус в виде усечённой пирамиды с болтавшимися по бокам двумя «руками-клешнями».
    «Сильвер» - тут же всплыла в голове детская ассоциация из пиратского романа. Видимо, свои фантазии неизвестный конструктор черпал не только из глубин элементарных геометрических построений, но и просто, со страниц приключенческой литературы.
    - Я, что хотел… - Замялся Сильвер. – Может быть, пора активизировать модуль дежурной связи?
    - Как?! – Я подпрыгнул в кресле. – Что значит, активизировать? Не хотите ли вы сказать, что сейчас связи с командным пунктом нет?!
    - Нету… - Сильвер в растерянности растопырил «руки». – Мы подумали, что вы пожелаете посмотреть и послушать прощальную речь президента по внешнему монитору. А дежурный эфир… Он, ведь, так забит отчётами о готовности технических наземных служб…
    - Немедленно врубить общую связь! – Рявкнул я, моментально покрываясь холодным потом. – Вы хоть, понимаете, что случится, если вдруг Центр не обнаружит нас в эфире? Не хватало ещё, пропустить предстартовый отсчёт! Да, я вас…
    Но окончить мне не пришлось. Обоих роботов – как ветром сдуло. Не ожидая повторной команды, они стремглав выпорхнули из рубки и наперегонки понеслись по коридору в направлении узла связи. А я плюхнулся обратно в кресло и, натянув шлемофон, принялся ждать.
    Однако, в наушниках по-прежнему, стояла полная тишина. Неужели совсем недавно мне так хотелось именно, этого? Правда, тогда ситуация была совсем другой. Сейчас же чувство ответственности заставляло напряжённо вслушиваться в каждый невнятный шорох. Наконец, где-то далеко что-то треснуло, зашуршало, и наушники вдруг наполнились взволнованным, ликующим голосом.
    - …Три… два… один… Пуск!!! – Отчётливо раздалось в ушах.
    Я вздрогнул, как от удара кнутом, и мой кулак, скорее машинально, чем, повинуясь осознанной команде, что было силы, грохнул по кнопке старта.
    - Вот, что скоро мы услышим… - Успел прокричать восторженный голос диктора перед тем, как всё вокруг утонуло в диком рёве послушно сработавших двигателей.
    Теперь по моей груди, словно врезали кувалдой. Руки сами собой вцепились в кнопку, пытаясь выдернуть обратно. Смешные потуги!..
    Плавно качнувшись и завибрировав от кончика носа до хвоста, ракета, как бы нехотя, лениво двинулась вверх. Одновременно на тело тягучими волнами стала накатываться тяжесть. Мне ничего не оставалось, как втянуть голову в плечи и, закрыв глаза, попытаться прикинуть, на какой секунде полёта корабль собьют. Впрочем, оставалась надежда, что этого не случится. Слишком большие средства были затрачены на проект. В конце концов, ничего страшного пока, не случилось. Да и сам эксперимент должен был начаться не здесь, а в значительном удалении от Земли. К тому же, выполнение всех этапов по выводу корабля в заданную контрольную точку возлагалось на внутреннюю автоматику, и участия координационного Центра в принципе, не требовалось. Если не считать контроля и дублирующих команд, для пущей страховки. Хотя… Кто его знает?.. Ведь, неизвестно, как себя поведёт в дальнейшем командный пункт. Аннулирует ли, первоначально утверждённый курс, задаст ли, другие параметры движения? А, может быть, и вовсе, отменит проведение эксперимента? Но, судя по перегрузкам, размеренно наваливающимся с началом каждого этапа, ракетоноситель шёл по обычному алгоритму, выводящему корабль на околоземную орбиту. Наконец, сбившись со счёта возможных вариантов, я просто, распластался в кресле, и, сложив руки на груди, затаился. Если параметры полёта, а значит, и само задание, останутся в силе, система оповещения сама подаст сигнал об окончании первичной фазы подготовки к дальнему броску. Тогда можно будет связаться с командным пунктом и… О том, что произойдёт дальше, я решил пока что, не думать.
    - Эй, командор… - Зашуршал в шлемофоне вкрадчивый голос Ежа, как мне показалось, спустя пару сотен лет. – Как вы там?
    - На связи, - буркнул я, чувствуя себя, как с похмелья.
    - К нам поступила кое-какая информация из Центра. Как ответить?
    - Ну, раз поступила к «вам», вы и отвечайте!
    Во мне вдруг закипела злость. И в самом деле, кто виноват во всей этой неразберихе? Почему отвечать должен я один? Когда этих роботов ставили «на ноги», меня ведь, никто не спрашивал. Вот и пусть Центр держит связь непосредственно, с ними. К тому же, когда шеф посулил комфорт, он скорей всего, имел в виду именно это. То есть, обязанности по обеспечению и ведению связи руководство целиком возложило на помощников. Видимо, для того, чтобы не допустить возможные трения со строптивым исполнителем, если бы тому вдруг пришла в голову мысль каким-нибудь образом повлиять на ход эксперимента.
    Ну, что ж?.. В конце концов, от общения с начальством, кроме нервотрёпки, ничего не получишь. Да и роль посредника мне самому никогда не нравилась. А принимая во внимание тот факт, что в эмоциональном плане машины, практически, не уязвимы, Центр поступал вполне логично.
    - И на будущее… - Твёрдо добавил я, решив, что груз обязанностей лучше всего, разделить с самого начала. – Прошу принять к сведению. Во-первых, вся связь с Центром, кроме экстренных случаев, будет осуществляться через вас. Я имею в виду Ежа и…
    - Кого вы имеете?.. – Слышно было, как роботы встревожено зашушукались.
    - Ну… В смысле - через первого  и второго помощников, - пояснил я. – А для удобства общения и в целях, так сказать, недопущения путаницы, я присваиваю первому кодовое имя «Ёж»..
    - Спасибо, командор! – На том конце «провода» Ёж тут же звонко щёлкнул антеннами.
    - Я тоже против путаницы, - чуть не «плача», заныл второй робот. – Почему бы и мне чего-нибудь не присвоить?
    - «Сильвер» - подойдёт?.. – Спросил я, почувствовав, что сердиться как-то, сразу расхотелось. – Между прочим – известная, в определённых кругах, личность. Ну, как, согласен?
    - Ещё бы! – Сильвер с таким грохотом клацнул клешнями, что слышно было и без всякой связи.
    - Так… - Я шумно вздохнул. – Теперь… Быстро дуйте в штурманскую рубку. Определим круг задач.
    - Прошу прощения, командор. Что, вы сказали, нам сделать с рубкой?..
    - Бегом сюда! – Крикнул я в коридор, игнорируя надоевший микрофон. – И захватите отчёт о переговорах с Центром.
    Тот час, где-то в недрах корабля послышался странный шум. Как будто, по ковровой дорожке бестолковый уборщик затеял беспорядочную прогонку включённого на полную мощность пылесоса. Через мгновение оба робота ворвались в рубку и, имитируя запыхавшихся служак, принялись энергично «приседать», видимо, «восстанавливая дыхание».
    - Ну, хватит! – Я нетерпеливо взмахнул рукой. – Так, что там, от Центра?
    - Два… пункта! – С натуральной одышкой начал докладывать Ёж. – Первый… Запрос о текущих параметрах. Второй – поздравительная телеграмма с удачным началом эксперимента.
    - С чем телеграмма? – Не понял я.
    - С поздравлениями! - Отчеканил Сильвер. – Если вкратце, то депеша сообщает, что президент был просто-таки, очарован скоростью нашего досрочного старта. И, в свою очередь, приказал досрочно же, наградить вас, как и себя лично, «Орденом Скорости на Высшей Передаче»! Первой степени!
    - Вы это, серьёзно? – Я попытался вникнуть в логику президента.
    Но как раз, с его стороны всё выглядело очень даже, логично.
    - Ну, что ж… Можно сказать, что нам повезло со «знаком». Иначе, задержись мы хоть на секунду - плакал бы наш орден.
    - Ваш, командор… – Поправил Ёж. – Ваш орден. Нам чужой славы не нужно. Но, если вы так высоко цените скромное участие своих помощников в этом триумфальном старте, нельзя ли и нам, от лица экипажа, преподнести вам небольшой подарок. Я бы даже сказал - сюрприз.
    Я насторожился. Честно говоря, на протяжении последнего часа меня так обильно «купали» во всевозможных «сюрпризах», что опрокидывать на голову очередной ушат совсем не хотелось. Тем более что, на повестке стояла неотложная и вполне серьёзная работа. И, поскольку эксперименту уже дали ход, пора было приступать к основной его части. То есть – определиться с курсом, графиком ускорений, фиксацией данных и прочими «мелочами», составляющими тактику в достижении необходимой скорости.
    - Нет, ребята. – Я покачал головой. – Спору нет, подарок – штука приятная. Но давайте-ка, сюрпризы оставим на потом. А сейчас быстренько займёмся делом.
    - Вы не поняли, командор. – Сильвер обижено оттопырил нижний выступ разговорного датчика. – Наш сюрприз, а вернее – затея, имеет к эксперименту самое непосредственное отношение.
    - Мы решили, - подхватил Ёж, - учредить на борту «Клуб Любителей Скоростного Бега»! А?.. Каково?..
    - Клуб любителей… кого?..
    - Скоростного бега! – Хором повторили роботы.
    -  Осталось организовать мини стадион – и все дела, - пояснил Сильвер.
    Я с тоской оглядел помещение рубки, живо представив разлинеенный на беговые дорожки пол и загромождённый спортивными барьерами периметр.
    - Не волнуйтесь, командор, мы всё продумали, - поспешил успокоить Ёж. – Лично я согласен взвалить на себя обязанности президента клуба. Сильвер – генерального директора. Ну, а вам достанется почётное участие на правах лидера. То есть, проще говоря – ведущего бегуна. Так что, сможете бегать, хоть до потери пульса!
    Я даже, не нашёлся, что ответить. Не знаю, кто программировал их интеллект, но то, что этот проектировщик был редкостной сволочью, было видно невооружённым глазом. Оставалось поставить на место зарвавшийся экипаж, а заодно, выяснить, какую игру затеяло со мной руководство проекта? А в том, что кто-то там, в Центре целенаправленно подкладывал мне «свинью» за «свиньёй», я уже не сомневался.
    Но лишь только мои брови сошлись на переносице, как с эфиром внутренней связи начали происходить странные вещи. Сначала динамики вдруг выдали отдалённое уханье, напоминавшее собачий лай. Как будто, в лесной чаще ватага ловчих загоняла на засадные охотничьи номера дичь. Затем неразборчиво послышались отрывистые выкрики команд. И наконец, запыхавшийся, словно от долгой погони голос, но уже внешней связи, приказал нам прижаться к какой-то обочине.
    - Стопори движок! – Резануло по отсеку. - Предлагаем немедленно назваться и доложить о цели пребывания в пограничной зоне!
    - Кто это? - Начал я, мучительно соображая, что бы всё это значило. – Вообще-то, у нас чрезвычайная миссия… Под непосредственным руководством президента…
    - Ах, так ты тот самый доброволец? Спец по скоростям? - Таинственный голос, в котором только что звучали стальные нотки, моментально смягчился.
    - Ну… Вроде того… - Я всё ещё ничего не понимал.
    - Я ж говорил, что успеем! - Бросил голос кому-то, находящемуся рядом, и радостно заржал.
    - Собственно, я не очень понимаю…
    - Ну и шустёр же ты! – Продолжали гоготать на том конце. - Сразу видно – спец! Насилу догнали.
    Я решил больше ни о чём не спрашивать и подождать. Какое-то время во внешнем эфире была слышна невнятная перепалка. Затем – шум возни и грохот чего-то упавшего на пол. Наконец кто-то подул в микрофон и прокашлялся.
    - Таможня! – Коротко и уже по-деловому, представился голос. – Пограничный контроль. У нас тут, поступила наводка о контрабанде сверхновых, оригинальных технологий с Земли. То ли, чипы перевозят, то ли, роботов, то ли, кого-то ещё… Короче - какую-то порнуху. Вот и рыщем… Но не волнуйся, к тебе это не имеет никакого отношения. Ты ж у нас – национальный герой! Можно сказать, надежда и оплот!
    Я покосился на присмиревших вдруг, помощников. Как ни в чём не бывало, словно разговор с пограничником их ничуть не интересовал, оба «учредителя» клуба разглядывали развешанные по стенам фотографии земных пейзажей.
    На мониторе внешнего обзора угадывались очертания пограничного крейсера, двигавшегося параллельным с нами курсом. Его корпус, покрытый специальным камуфлирующим составом, имитирующим окружающее пространство, вплоть до нарисованных звёздочек, был едва различим. И, если бы не габаритные сполохи, можно было подумать, что где-то рядом рыщет невидимый корабль-призрак. Собственно, так наверное, и должен был выглядеть маскирующийся пограничный дозор.
    - Надежда… говорите? – Я даже не стал скрывать раздражения. – Оплот?.. Тогда, может быть, объясните, кто дал вам право прерывать важнейший государственный заказ? По-вашему выходит, что президент утвердил график исследований в спешке и совершенно забыл согласовать его с вами? Так, что ли?.. В таком случае, можете обратиться непосредственно, в координационный Центр, чтобы внести коррективы в процесс полёта.
    - Разумеется… То есть… - Пограничник в панике закашлялся. – Какие коррективы?.. Разве, мы препятствуем? Просто, нам хотелось бы тебя… э-э… вас попросить…
    - Показать трюмы? – Уже со злостью выкрикнул я.
    - Боже упаси!.. – Голос на секунду захлебнулся. – Как вы могли подумать?.. Да за обыск орденоносца... Уф!.. Ведь, о вашей награде уже по всему эфиру…
    - Так что же вам нужно?
    - Ой... Только, не сердитесь… Просто… Наш дозор оказался поблизости. И я подумал, может быть вы дадите…
    - Ну?.. – Вдруг рявкнул Ёж, так ловко скопировав мой тембр, что я лишь, ахнул. – Чего дать-то?..
    - Ав… Автограф… - Заикаясь пролепетал насмерть перепуганный пограничник. – На память…
    - Вы в своём уме?! – Процедил в эфир Сильвер, причём тоже, моим же голосом.
    - Погодите… - Чуть не плача, заныл тот. – Мы всё предусмотрели…
    - Подождать?! – Опять загремел Ёж, косясь на меня. – Вы предлагаете подождать, тогда как, я собираюсь приступить к скоростному эксперименту?.. Подождать, когда сам президент пребывает в нетерпении?!
    - Ни в коем случае! - Скороговоркой затараторил пограничник. – Мы и сами пребываем… в этом самом… А от вас не потребуется ни секунды! Просто, как только ваш корабль стартанёт, мы подставим под его дюзы наш швартовочный кронштейн. Его, конечно, распылит подчистую. Зато, остаток и будет автографом… Уф!..
    Теперь, даже роботы не нашлись, что сказать. Судя по их застывшим позам, они пытались переварить поступившую информацию, а может быть - теоретически просчитать, как такое вообще, могло быть возможным. Я и сам замялся, представив, что случилось бы с пограничниками, используй мы устаревший принцип разгона, применяемого на кораблях дальней разведки. Когда, не то, что от кронштейна, от всего крейсера не осталось бы и «мокрого» места. Но сейчас у нас стояло совершенно другое оборудование. И объяснять, как именно, оно работает, и почему с «автографом» ничего не получится, времени не было. Поэтому, мне ничего не оставалось, как просто, пожать плечами.
    - Ну… Я даже, не знаю…
    - Спасибо!.. – Тут же обрадовался собиратель автографов и, испугавшись, как бы я не передумал, быстро отключился.
    - Какой забавный таможенник... - Пробормотал Ёж, встряхивая антеннами на «голове». – Вроде бы, состоит на государственной службе… Можно сказать – на президентской… А как запросто использует словечки, типа - «погодите». И это - в эпоху «скоростных» постулатов! Вибратор даю на отсечение, тут явно, попахивает ренегатством. Правда, командор?
    - Не надо мне пудрить мозги! – Огрызнулся я. – При чём тут ренегаты? Лучше, расскажи, о какой контрабанде говорил пограничник? И не вздумай врать!
    - Вы нас обижаете… - Загнусавил Сильвер. – Мы-то, тут при чём?.. Контрабанда предполагает перемещение определённого товара из начального пункта в конечный. А мы о конечном пункте, не то что, понятия - даже намёка от вас не имеем. Какая же здесь, контрабанда? Скорее - свободный выплеск незарегистрированной формы искусственного интеллекта за пределы экономической зоны. И то - в рамках научной деятельности подчинённой президенту структуры. Должно быть, в ваших отправных документах, из-за спешки, забыли сделать запись об участии в эксперименте мобильных помощников. Мы ведь, просто, мелкие сошки…
    - Кстати… - Встрепенулся Ёж и с виноватым видом почесал пружинами «рук» полусферу под антеннами. – Насчёт «мелких сошек». Чтобы у вас не возникало сомнений, мы решили признать свою ошибку.
    - Ошибку? – Я принялся лихорадочно перебирать в памяти недавние события.
    - Ну, да… ошибку. – Он быстро захлопал мембранами видеодетекторов. – Ошибку, вызванную неразберихой с приоритетами. Дело в том, что обязанности по практической деятельности в «Клубе Любителей Скоростного Бега», на самом деле, должны были быть возложены не на вас.
    - Не на меня? – Я облегчённо вздохнул. - А на кого? Уж, не на вас ли?
    - Вот именно! – Ёж льстиво хихикнул. - Раз уж, мы являемся вашими помощниками, то и опорные функции должны находиться в области нашей компетенции. - А ваша миссия, конечно же, должна заключаться в том, чтобы оставаться свободным наблюдателем.
    - Ладно. – Решив, что спорить с ними бесполезно, я согласно махнул рукой. – Делайте, что хотите. Но только, после того, как корабль выйдет на первый этап разгона.
    - Само собой! – Обрадовался Сильвер. – Первым делом, надо разогнаться. Ведь, что для нас важно? Важно – выйти на дистанцию. Чтобы потом, воспользовавшись вторым дыханием, перейти к равномерному бегу. Значит, торжественное открытие клуба назначаем на…
    - По местам! – Заорал я, чувствуя, что если они продолжат в том же духе, эксперимент может и сорваться. – Начинаю отсчёт! При команде «ноль» врубаю первую ступень спецускорения. Кто не успел – тот опоздал! Пять… Четыре…
    Как подкошенные, роботы дружно «рухнули» в кресла, по обе стороны от меня. Видимо, перспектива «опоздать» испугала их настолько, что об учреждении клуба бегунов пришлось моментально забыть. Ну а мне оставалось лишь, нажать на кнопку ввода, так как соответствующая программа по первичному разгону корабля уже давным-давно пребывала в ожидании, когда же её применят.
    Некоторые считают, будто в свободном пространстве, как и на Земле, при возникновении, к примеру, колоссальных ускорений, на тело моментально обрушиваются чудовищные перегрузки, а от скорости просто, захватывает дух. Так вот – ничего подобного! Вся эта экзотика годится для транспорта «местного» значения, цель которого - всего лишь, оказаться на орбите. И, если ракеты устаревшего типа, с лёгкостью обходившие любые препятствия, развивали скорость просто, смешную, по сравнению с нашим «монстром», то и перегрузки на них были внушительные.
    Другое дело – в кораблях новейшего поколения. Здесь не требовалось резкой смены ускорений, как и кардинальных изменений курса. То есть, конечно - после нажатия на маленькую никчёмную кнопку, в недрах нашей ракеты тут же срабатывал гигантский механизм, чуть ли не мгновенно, швырявший всю эту махину в пространство. Вернее – в сторону намеченной части пространства, где по скрупулёзным расчётам, было достаточно пустынно, чтобы не столкнуться с каким-нибудь «сюрпризом».
    А такой размах обеспечивался принципиально иным способом передвижения. При котором корабль получал возможность, не только игнорировать перегрузочную составляющую, но и - оставаться для экипажа, заключённого внутри, абсолютно статичным объектом. И дело было не в том, что, одновременно с запуском чудесного ускорителя, на борту немедленно начинал работать целый ряд адаптационных систем, позволявших сохранить, практически, все характеристики обычного земного уголка. И не в том, что зона влияния главных «создателей» весового параметра – Земли и Солнца, оставалась далеко позади. Просто, ракета уже не толкала себя, как до сих пор было принято на обычных межпланетных трассах. А, как бы, всасывая пространство и пропуская его через себя, сама становилась то одной его частью, то другой. При этом изменялись её координаты и, следовательно - скорость движения.
    Именно, этот принцип и лёг в основу эксперимента, в ходе которого мне на собственной, так сказать, шкуре доверили испытать, что за штука – эта удивительная «относительность»? И, если на первом этапе планировалось разогнаться до скорости, составляющей одну шестнадцатую от световой, то на последнем – даже страшно подумать!..
    А пока, свидетелем того, что мы вступили в новую реальность, могли быть только, показания бортового хронометра. Вернее, их отличия от показаний другого, такого же прибора, но, использующего сложный астрономический принцип для отсчёта земного, истинного времени. Оставалось дождаться появления таких отличий. Или – не дождаться…
    Пока я размышлял над ходом эксперимента, роботы деликатно помалкивали. Но, стоило мне глубоко вздохнуть, как они тут же пришли в движение.
    Поёрзав на месте, Сильвер осторожно протянул за моей спиной клешню и тихонько подёргал Ежа за антенны. Решив, что я ничего не замечаю, он подёргал сильнее и многозначительно повёл фотоэлементами вокруг.
    - Хо-о-ррошая скорость, командор! – Неожиданно, как ремнём, стеганул Ёж. – Для первого этапа очень даже, неплохо. И это только начало! Думаю, если так пойдёт дальше, не успеем оглянуться, как наш эксперимент окажется на финишной прямой.
    - А болельщики-то, болельщики! – Фальшиво встрепенулся Сильвер. – Мы ещё толком, на старт не вышли, а они уже клянчат автографы. Как будто, наша команда уже в финале!
    - Спортсмены, что ли? – Ухмыльнулся я и тут же прикусил язык.
    Но роботы были начеку. Судя по всему, они нарочно затеяли эту маленькую «спортивную» провокацию, чтобы напомнить о своей затее.
    - Кстати, о спорте… - Изображая зевок, Ёж широко раздвинул ротовые пластины. – Чуть не забыли… Помнится, командор, вы обещали оказать содействие в организации одного небольшого клуба. Сразу же, после начала эксперимента.
    - Что-то, не припомню, - соврал я.
    - Ну, как же…– Сильвер с другой стороны фамильярно подтолкнул меня под локоть. – Клуба Любителей Скоростного Бега. Неужто, запамятовали? Нехорошо… Уговор – есть уговор. Мол, как только окунёмся в дело… И так далее…
    - Ну, от меня-то, что требуется? – Буркнул я, пытаясь определить, шутят они или просто, издеваются. – Ведь, не предложите же вы бегать с вами кроссы, или там, стометровки?
    - Как можно, командор! – Наперебой заверещали помощники. – Бегать будем мы. А ваше дело, как и договаривались – наблюдать! А главное, когда будете составлять конечный отчёт Центру, не забудьте упомянуть о нашей инициативе. Чтобы там не сомневались в нашей лояльности президенту и его идеям.
    В таком заявлении не было бы ничего странного, исходи оно от какого-нибудь чиновника из госдепартамента. В конце концов, неприкрытый подхалимаж уже давно стал нормой в проявлении патриотических настроений, и даже мне приходилось, под давлением шефа, изображать нечто подобное. Но как это могло вязаться с электронной логикой машин? Ведь, для развития только одного такого качества понадобилась бы работа целого института! Что, в принципе, невозможно там, где за основу берётся математический расчёт.
    И ладно ещё, если идея «лояльности» исходила всего лишь, из программы, заложенной в эти «головы» спецами Центра. А ну, как программное обеспечение здесь - ни при чём? И их «машинный» интеллект способен самосовершенствоваться?.. Тьфу!.. Деградировать. Ведь, недаром шеф бубнил что-то, насчёт проработки некоего вопроса, связанного с упрощением общих задач, что привело бы к небывалому комфорту. Тогда, в идеологическом плане мне, как командиру, изначально отводилась роль статиста.
    Тем временем, не дождавшись официального одобрения с моей стороны, роботы решили перейти к практике. Но для начала - приступили к разминке.
    Деловито потолкавшись корпусами, они принялись приседать и подпрыгивать, на манер спортсменов, готовящихся к старту. Затем, молча выкатили моё кресло вместе со мной на середину рубки и, синхронно «согнув» конечности в «локтях», ринулись по кругу. При этом попадавшиеся на их пути тяжёлые предметы немедленно сдвигались в центр, а лёгкие – просто, отшвыривались в стороны.
    Вскоре, на расчищенной дорожке, протянувшейся вдоль стен рубки, не остались ни одного лишнего винтика. Если не считать двух бегунов, почти что, парящих над пластиком пола. Один, совершая на воздушных струях плавные скачки, был похож на кенгуру, другой, раскачиваясь на единственной «ноге», напоминал клоуна с самокатом, которого, ещё маленьким, я когда-то видел в цирке.
    Наблюдая за ними, я понимал, что выслуживаться перед властями они просто так не стали бы. Должно быть, этот элемент поведения действительно, был заложен в саму программу проявления их механических рефлексов.
    Собственно, а у кого на Земле мозги были организованы как-то иначе? И не от страха ли, что, рано или поздно, я тоже могу оказаться заложником такой организации, меня и угораздило рвануть подальше от чьего бы то ни было влияния? Чтобы, может быть, здесь, в этом космическом «захолустье», наконец-то, освободиться от необходимости разделять чьи-то там, взгляды?
    И пусть роботы устраивают демонстрации, пусть пытаются соответствовать образцам, навязанным Центром, я буду просто, наблюдать. Тем более, что именно это мне и поручили. А если учесть, что об использовании личного времени шеф не сказал ни слова, то какая разница, будут ли датчики фиксировать состояние обездвиженных членов экипажа, или же в Центре получат репортаж о спортивных соревнованиях на борту? В любом случае, от нас требовалось лишь, присутствие на месте, когда скорость достигнет световой. Только и всего…
Я вытянул ноги перед собой и принялся наблюдать. Тем временем Клуб Любителей Скоростного Бега продолжал набирать обороты. И всё бы ничего, но бесцельная беготня экипажа по отсеку потихоньку начинала раздражать. А когда спортивной разминке пошёл уже второй час, я не на шутку встревожился.
    К тому же, от всё ускоряющегося «машинного» галопа по кругу у меня так зарябило в глазах, что «клуб» можно было смело признать организацией вредной. И даже, опасной. В плане негативного влияния на здоровье биологической части экипажа. Видимо, пришло время скомандовать «финиш».
    - Стоп! – Прохрипел я, заметив, что уже и сам вращаюсь в кресле. – Стоп, я сказал! Сколько можно?! И всё, в одну и ту же сторону? Ещё не хватало из-за вас угробить вестибулярный аппарат!
    Роботы застыли, как вкопанные. Но, тут же спохватились и, развернувшись, «побежали» в противоположном направлении.
    - Отставить! – Я затопал ногами. – «Стоп» - это значит, что все остановились и замерли на месте!
    И они, действительно, застыли. То есть, именно в тех позах, в которых оказались на момент команды. Один – зависнув над приборной панелью пульта управления так, что теперь ни к одной кнопке было не подступиться. Другой – частично накатившись своими колёсами на мой ботинок. Я сдержано взвыл и, выдернув ногу, повалился на стойку с хронометрами. И хотя экипаж с точностью выполнил приказ, я понял, что сложнейший по исполнению полёт на глазах превращается в самый настоящий балаган.
    Поначалу, мне хотелось ударить кулаком по столу, или даже, наорать на помощников. Не помешало бы и какое-нибудь наказание. Но, поправляя стойку, я случайно взглянул на приборы, затем на часы, и моментально обо всём забыл. Как будто получил удар током под дых.
    Наверное, в этот момент я и сам стал похожим на неподвижно застывшего робота.
    Конечно, в том, что цифры, аккуратно отображавшие скорость корабля, показывали невероятный разгон, ничего странного не было. Подумаешь, перевалили за десятую часть от световой… На этом и строились расчёты. Но меня поразило совершенно другое.
    Не смотря на слаженную работу остальной аппаратуры, часы с бортовым и земным временем выдавали явно, какую-то абракадабру. В принципе, из-за скорости, которую собирался развить корабль, в этих показателях и должна была появиться разница. Но, гораздо позже. А сейчас получалось, что пока мы тут упражнялись в беге по кругу, на Земле пролетел, без малого, целый год! Конечно, относительность – штука авторитетная… Но – целый год!..
    - Поесть, никто не хочет?.. - Промычал я первое, что пришло в голову.
    И действительно, чувство голода совершенно отсутствовало. Хотя, прошло столько времени… Пусть даже, и местного. И спать не хотелось …
    Я покосился на роботов. Но они даже не пытались вступить в разговор и по-прежнему изображали застывшие мумии. По их потухшим фотоэлементам было видно, что обиделись они всерьёз. А мне, как раз сейчас, позарез нужен был чей-нибудь совет. Не исключено, что при активизации второго, контрольного хронометра, в его программу не был внесён некий корректирующий коэффициент. А может быть, в часах произошёл элементарный сбой? В любом случае, помощников нужно было срочно «оживлять».
    - Отомрите… - Я резко махнул рукой, и роботы, как спелые груши, тут же попадали на пол.
    Но ещё, целую минуту, пока они барахтались и принимали вертикальное положение, я не мог добиться от них ни одного вразумительного слова. На все мои уговоры взять себя в руки, помощники лишь, мотали головами и несли какую-то чушь по поводу головокружения от успехов. И, как я ни бился - упорно твердили, что абсолютно счастливы, а посему, никаких часов на борту не наблюдают. Видимо, резкий тормоз после бешеного вращения по рубке, что-то нарушил в их системах ориентации и, как следствие, дал сбой в скорости обработки информации. Нужно было вернуть машинам ощущение реальности, и немедленно.
    - Как вы думаете, - начал я без предисловий, - что скажет руководство в Центре, когда услышит о «головокружениях» и прочей белиберде, в связи с чем, вы решили выйти из игры? А?.. И как отреагирует президент на ваш отказ от наблюдения за параметрами? В частности – за временем?..
    Роботы непонимающе уставились на меня, но при слове «президент» вдруг испуганно шарахнулись в стороны и суетливо бросились к приборам.
    - Видите ли, они часов не наблюдают! – Продолжал я, усаживаясь в кресло. – А ведь, время даже, более важный показатель, чем скорость. Так вот, я знаю, что скажет руководство. А скажет оно, приблизительно, следующее. Никаких, мол, счастливых «головокружений» Центр не потерпит. Ну, а если механизированная часть экипажа откажется от участия в эксперименте, то оно, руководство, будет вынуждено уполномочить командира, то есть меня, цинично наказать отступников, в виде отрывания клешней, щупалец, антенн и приспособлений для передвижения. С тем, чтобы оставшиеся корпуса, не лишая электронного сознания, оставить ржаветь до особых распоряжений. Конечно, для меня исполнение такого приказа окажется чудовищным испытанием… Но, как гражданин, лояльный по отношению к своему правительству, я обязан буду подчиниться. Ну?.. Как вам – такая перспектива?
    - Золотые слова, командор! – Тут же согласился Ёж, не отрываясь от шкалы какого-то датчика. – Само собой, если есть приказ, его нельзя игнорировать! А то, что же получается? На борту, дел – невпроворот, а некоторые «одноногие» занимаются, невесть чем! И вообще… Если каждый будет болтаться туда-сюда, никаких планов не выполним. Так что, независимо от ранга, все должны безотлучно находиться на своих рабочих местах! Тогда и отдача будет. А отдых – строго по регламенту.
    - Что значит, «некоторые»?! – Возмущённо заорал Сильвер. – Я тоже за дисциплину и этот… как его?.. За регламент!
    От неожиданности я захлопал глазами и, чуть было, не свалился с кресла.
    - Для начала, - монотонно продолжал Ёж, - нужно составить строгий график работы. Разобьёмся на смены, чтобы ни одна минута не осталась неохваченной. Скажем, двое работают, один отдыхает. На сон отводим восемь часов, остальное время – в дело.
    - Погоди-погоди… - Я помотал головой, как будто мне предложили сходу перемножить шестизначные числа. – Смены… Регламент… Всё это замечательно… И про дисциплину, верно. Но, давайте сначала, разберёмся с показаниями хронометров. Вы в курсе, что на Земле уже прошёл целый год?
    - Вот видите! – Ёж в ужасе схватился за голову. – Прошёл целый год, а мы и в ус не дуем! Немедленно за дело!
    - Даёшь дисциплину! – Заорал вслед за ним Сильвер.
    Я растерянно оглянулся. О каком деле они всё время талдычат? Вроде бы, никакой аварийной ситуации на борту не наблюдается. Ну, подумаешь – слегка припугнул. Но ведь, из-за такого пустяка не бросаются тут же, изменять внутренний распорядок. А может быть, здесь был виноват какой-нибудь сбой? Я решил зайти с другой стороны.
    - Ну, хорошо… Пусть будут смены. Но, если на них уйдут все сутки, откуда мы выкроим время на досуг, на активный отдых, на еду, в конце концов? Я уже не говорю об участии в клубе бегунов.
    - Вы что, маленький? – Ёж коротко хохотнул. – Вот, с такого активного отдыха обычно, и начинается элементарное разгильдяйство! Вы ведь, сами только что говорили о дисциплине. А что именно, вы вкладываете в это понятие? В чём его корни? Если затрудняетесь, то я поясню. Чем чаще вас будут видеть на рабочем месте, и реже – в кают-компании, или там, видеосалоне с библиотекой, тем более целесообразным окажется ваше присутствие на корабле.
    - Ну, братец, ты и загнул! – Внезапно мне стало даже весело. – По-твоему выходит, что специалисты, проектировавшие функциональные помещения, необходимые для дальнего полёта корабля, были сплошь, разгильдяями?
    - Да. - Без тени сомнения ответил Ёж.
    - А я бы этих придумщиков просто, взял – и пересажал! – Мрачно добавил Сильвер и сплюнул на пол маслянистой кляксой. – Понапроектировали тут!.. А где - простота, где - аскетизм?.. Небось, прогуливали лекции, а когда потребовалось применить знания, ударились в излишества и самодеятельность. Нет, что ни говори, а творчество без дисциплины способно порождать лишь, уродливые формы.
    - А как же, ваш Клуб Любителей Скоростного Бега? – Напомнил я. – Разве это не пример уродливой формы проведения досуга?
    - Вы в своём уме, командор? – Ёж подскочил на своих струях чуть ли, не до потолка. – О каком клубе вы толкуете? И, тем более, о каком скоростном беге?
    - Ну… - Я замялся, лихорадочно соображая, какую ловушку готовят мне на этот раз? – Поскольку, основной идеей нашего, так сказать, существования является скорость…
    - Да плюньте вы на скорость! – Перебил Сильвер. – Что вы заладили, как попугай? Скорость, скорость… Это всего лишь, один из атрибутов успешного проведения эксперимента. Кроме достижения необходимой скорости, у нас есть более важные задачи, которые нужно решать.
    - Да, но президент…
    - Ах, да… - Спохватился вдруг Ёж. – Вы же, наверное, ещё не знаете. Бывший президент скоропостижно ушёл. В смысле, произошла внеплановая смена главы и правящего кабинета.
    - Да вы шутите! – Эта новость даже не сразу уложилась в сознании. – То есть, вы хотите сказать, что на место президента, который столько лет управлял страной, встал другой человек? Не тот, что был любителем скорости?
    - Именно это я и хочу сказать. – Ёж повернулся к Сильверу. – Более того! Нам обоим хочется сказать, что… позже мы вам скажем что-нибудь ещё. А пока, вы должны просто, осознать этот факт. Хотя бы, в плане новизны. Ну и, понятное дело - уяснить, что государственные приоритеты тоже претерпели кардинальный сдвиг. А, если проявить сообразительность и достроить цепочку, то станет ясно, почему руководство Центра не могло остаться в стороне и, в свою очередь, решило сменить ориентацию. Я имею в виду определённую корректировку прежних воззрений и выработку новой, прогрессивной концепции развития научной мысли. Поэтому, наш вам совет: скорость – скоростью, но сейчас, во главу угла вы обязаны поставить дисциплину.
    - И аскетизм! – Быстро добавил Сильвер.
    Я поставил локоть на одно колено и, уперев скулу в кулак, сделал вид, что задумался. С одной стороны, то, что несли роботы, отдавало очевидной провокацией. Может быть, именно так их запрограммировали, чтобы проверить мою лояльность правительству. Но, с другой стороны, на Земле прошёл целый год, и за это время там могло произойти чёрти что. Ведь, на торжественных проводах корабля президент выглядел далеко не бодрым «живчиком». А если предположить, что на пост главы правительства пришёл человек иного склада, то понятна и смена приоритетов первоочередных задач. Но тут возникает вопрос. Вернее, два. Не изменилась ли, в связи с приходом новой власти, первоначальная структура нашего эксперимента? То есть, если раньше объектом изучения считались внутренние изменения на борту в ходе скоростей, приближающихся к световой, то какие аспекты полёта будут интересовать Центр сейчас? И второе – откуда вообще, роботам стало известно о смене лидеров, если всё последнее время они безотлучно провели со мной в рубке? Ах, да… Я совсем забыл, что земные новости поступают к ним непосредственно, из координационного Центра, так сказать, в режиме постоянного времени. А значит, и программное обновление, и корректировка их интеллекта производилась автоматически, в соответствии с установками, задаваемыми руководством проекта. И если всё обстояло именно так, то моё участие в эксперименте, действительно, сводилось к статусу подопытного кролика, лишь номинально играющего роль командира корабля. Ведь, при таком положении вещей, для управления и контроля вполне достаточно было использовать ориентированные на эксперимент машины. А раз от моего присутствия здесь, по большому счёту, вряд ли что зависело, я решил и дальше действовать по настроению.
    - Ладно! – Я хлопнул себя по коленям. – Значит, говорите, что у нас новый президент? Отлично! Новый так новый! И раз уж, от нас требуют поставить во главу угла дисциплину, что ж, давайте работать строго по графику. Хотите вахтенное дежурство? Пожалуйста! Тем более что, командорская интуиция мне ясно подсказывает, кто заступит на две ближайшие вахты. А на первую и вторую вахты заступите - вы. По-моему, это справедливо.
    - Но, почему мы? – Хором удивились роботы.
    - А кто? – Я повертел головой по сторонам. – Кроме вас, тут больше никого нет. Во всяком случае, о новой концепции вам известно больше, чем мне. И вообще… Что делать, вы знаете. А, судя по знакомству с регламентом, инструкции от Центра вами получены. Так что, не стесняйтесь и действуйте по обстановке. Ну, а если вдруг, случится что-нибудь из ряда вон – зовите меня.
    - А вы, командор?..
    - А командор отправляется спать. Между прочим - согласно распорядку. Другие предложения есть? Других предложений нет. Спокойной ночи.
    Я встал и, театрально потянувшись, поплёлся в спальный отсек. Что-то говорило мне – в дальнейшем полёте спать придётся урывками. Поэтому отдохнуть стоило впрок.
    Войдя в отсек, я первым делом, взглянул на информационное табло, которое в неактивном состоянии, обычно, высвечивало портрет президента. Такие табло имелись во всех помещениях корабля, не то для поддержания патриотических настроений, не то, действительно, для передачи дежурной информации. Сейчас, вместо бровастого балагура с обрюзгшими чертами отставного полковника, на меня смотрел совершенно другой человек. С виду - интеллигентное лицо добряка, оглаженное мясистыми выпуклостями, высокий лоб, переходящий в благородную залысину, плавная линия подбородка. Но, сквозь очки безжалостной сталью кололи то ли, задумчивые, то ли, безучастные глаза. Наверное, именно так должен был выглядеть глава государства, которому нация могла бы доверить своё нравственное здоровье.
    - Дисциплина… - Пробормотал я, стягивая надоевшую за день одежду и укладываясь в уютный спальный бокс. – Аскетизм…
    Всю «ночь» мне снились куда-то бегущие поезда, на которые я, как ни старался, никак не мог успеть. То в кассе заканчивались билеты, то вокзал вдруг, превращался в лабиринт, в котором нужно было отыскать выход на нужную платформу. То, уже оказавшись на подножке вагона, я умудрялся соскользнуть, и поезд, моментально набрав скорость, уносился прочь. В одном из эпизодов мне, наконец-то, удалось, прямо на ходу, вскочить в громыхающий железом товарняк. Но, когда спрыгивать было уже поздно, выяснилось, что состав следует совсем в другую сторону. В общем – не сон, а одна сплошная железная дорога. Видимо, я так метался во сне, что, в конце концов, просто, свалился на пол. Это и было моим пробуждением, с которого, по идее, должен был начаться новый «день» на корабле.
    Первый сюрприз ожидал меня в ванном отсеке. Собравшись принять душ и ещё толком, не разлепив глаза, я прошлёпал босыми ногами по коридору и, распахнув нужную дверь, остановился, как вкопанный. То, что находилось за порогом, ни с ванной, ни с душевой не имело ничего общего.
    Пустая, обшарпанная комнатёнка представляла собой, скорее, чулан на какой-нибудь заброшенной даче. Ни сантехники, ни полотенец, ни мыла, ни шампуней – ничего, что бы напоминало об элементарных гигиенических процедурах. Единственным предметом, намекавшим на принадлежность каморки, был кувшин с водой, пристроенный на скромном табурете. Табурет, судя по всему, сварганили из кресла, отломив у того спинку. А само кресло притащили явно, из кают-компании.
    Задумчиво побрызгав холодной водичкой на щёки, я вернулся в спальный отсек, оделся и решил обо всём расспросить роботов. Но сначала нужно было выпить чашечку кофе, без которого у меня не начинался ни один день.
    Заскочив по дороге в столовую, я понял, что и с ней случилось то же, что и с ванной. Только здесь кувшин содержал горячую, чуть расцвеченную воду, по поверхности которой плавал пучок какой-то неизвестной травы. Из мебели, кроме табурета, столовую украшала грубая циновка, небрежно брошенная на пол. Судя по всему, в качестве исходного материала для изготовления циновки послужили цветные волокна распущенного силового кабеля. Вместо великолепного корабельного сервиза, откуда ни возьмись, появилась самая настоящая жестяная кружка, прикованная к кувшину длинной цепочкой.
    Секунду поколебавшись, я сорвал цепь и, зачерпнув кружкой дымящегося отвара, поднёс к губам. Жидкость отдавала пряностью, но ни с чем не ассоциировалась. Ничего не понимая, я побрёл в штурманскую рубку, на ходу отхлёбывая обжигающий бурый кипяток. Если за время моего сна здесь не случилось нашествия инопланетян, то это могли сделать только роботы.
    - Эй, где вы там? – Бросил я с порога, мельком осмотрев изуродованную рубку управления.
    Штурманский столик с пультом управления, и без того закреплённый, теперь был ещё и намертво прикручен к полу громадными болтами. С кресел исчезли мягкие обшивки, а со стен – картинки земных пейзажей. Не хватало ещё многих мелочей, но это уже было не важно. Общую картину дополняли мои помощники, при виде которых мне стало всё ясно. Оба робота стояли на «головах» перед главным монитором, тоже перевёрнутым вверх ногами, и, не шевелясь, созерцали чёрный мерцающий искорками экран. В памяти моментально вспыхнул фрагмент из популярного фильма о восточных аскетах, где точно так же вели себя йоги, медитирующие на пустоте.
    - Значит, так вы понимаете смысл аскетизма? – Я прошёл к одному из кресел и, усевшись, закинул ноги на штурманский столик. – Не скрою, я поражён… Особенно, позой. Должно быть, стойка на голове должна усилить приток крови к мозгу. А изуродованная мебель - отвлечь от мыслей о комфорте. Осталось определиться с лозунгом. Итак…
    Я приложил ладонь к уху и сделал паузу.
    - Напомните, к чему призывает наш новый президент?
    - К аскетизму… - Мрачно буркнул Сильвер, пытаясь раскачаться и перевернуться, чтобы занять нормальное положение. – К аскетизму и… дисциплине.
    - Ну, что ж… Всё лучше, чем скоростной бег или там, преждевременный старт.
    - Конечно лучше! – Встрепенулся Ёж и, ловко отпружинив пучком антенн, в два счёта оказался «стоящим» на воздушных струях.
    - К чему напрягаться и куда-то спешить? - Продолжил он. - Когда можно, экономя силы, преспокойно довольствоваться малым. Я имею в виду простоту быта и строгое следование элементарным правилам. Ведь, как нас учит руководство? Важно не то, чем ты занят, а то, какова степень погружённости в это занятие. А это, извините – есть прямое указание на соблюдение дисциплины.
    - Зачем же извиняться? – Удивился я. – По-моему, в идеях руководства и лично, президента нет ничего абсурдного. На моём месте под этим подписался бы любой командор… Ну… под тем, где дисциплина, послушание и всё такое… А у нас на борту, и подавно - такой директиве просто, цены бы не было.
    - Правда? – Обрадовался Сильвер, с грохотом становясь на свою ногу.
    - Не сомневайся, - заверил я. – Послушание – первейшая обязанность любого адепта. Поэтому, слушайте мою команду! Немедленно привести в порядок рубку, отсеки и главное, пульт управления! Я имею в виду возврат их к первоначальному состоянию. Отказ или промедление будут расцениваться, как саботаж и грубое нарушение дисциплины!
    Пару секунд роботы урчали, видимо, советуясь по внутренним каналам с головным компьютером Центра. Затем вытянулись по струнке и проворно, но не суетясь, кинулись выполнять приказ.
    Начали, естественно, с рубки. Вообще-то, следовало сразу отослать их подальше, чтобы не мельтешили, но перефразировать команду не хотелось.
    Я тихонько вздохнул и отвернулся к приборам. Теперь, было самое время снять показания и сравнить их с исходными, чтобы выяснить, на какой стадии эксперимента мы находимся. Поискав глазами, я откинулся на спинку кресла и глубоко выдохнул. Часть приборов, а главное – оба хронометра, исчезли, будто их корова языком слизала. И пытаться сейчас, что-нибудь найти в этой неразберихе было просто, нереально.
    К тому же, сам отсек, словно бы, угодил в пиковую область урагана. Движимые чувством долга помощники развели такую бурную деятельность, что исследования пришлось отложить. И пока роботы возвращали кораблю более-менее, сносный вид, я решил переждать в библиотеке.
    Но, оказавшись в главном информационном хранилище, я убедился, что и здесь царит не менее «образцовый» аскетический порядок. Специальные кварцево-кремниевые чешуйки памяти, до этого располагавшиеся в удобных боксах, содержащих тщательно пронумерованные ячейки, теперь были просто ссыпаны в маленькие холщёвые мешочки, на каждом из которых красовалась подписанная от руки бирка. Мешочки покоились в опрокинутых шкафах, расставленных вдоль стен и напоминавших набитые скарбом сундуки. В центре библиотеки, прямо на полу высилась стопка старинных печатных книг, прихваченных мной в полёт, на всякий случай. Должно быть, роботы решили отвести древним изданиям самое почётное место.
    Я взял в руки верхний том и раскрыл наугад. Это был сборник статей, в дополнение к специальной теории относительности. Ничего строго научного, но когда-то некоторые места казались мне очень забавными. Подобные отрывки можно было легко выдать за анонсы сценариев к фантастическим фильмам. Например, чего только, стоила идея о спиральном искривлении пространства для объектов, движущихся со сверхсветовыми скоростями! Где, в зависимости от количества витков, совмещались не две, как обычно иллюстрируют учебники, а сразу множество точек, располагавшихся на одной прямой в исходной, «нормальной» плоскости. И не только – на прямой…
    В принципе, если пользоваться бесконечным количеством выборок, можно было смоделировать ситуацию, при которой некий объект оказался бы одновременно, в каждой точке своего пути, то есть - везде. Правда, в этом случае вселенную пришлось бы так искривить, что в «упакованном» виде она, практически, обратилась бы в туго скрученный пучок, похожий на многослойную струну. А при дальнейших трансформациях, вообще - в точку. Тогда исследуемый объект пребывал бы, не только везде, но и всегда.
    С другой стороны, при достижении им скорости света, не говоря уже о многократном её превышении, вселенная для него, уже не смогла бы оставаться привычным четырёхмерным океаном. И, вполне возможно, что свою четвёртую составляющую, а именно – время, она представила бы, как величину с двумя знаками. Это означало бы такую степень абсурда, когда объект, перемещаясь по временной шкале, обрёл бы возможность двигаться вспять! Чушь, конечно. Тем более что, и наука тут была ни при чём.
    Положив книгу на место, я подошёл к одному из «сундуков» и, подцепив ближайший мешочек, принялся разбирать каракули на бирке.
    «Япония. Рифмоплёты трёх-строчных комбинаций», - значилось на прямоугольнике белого пластика, явно вырезанного из облицовочной панели, ещё вчера покрывавшей стены столовой.
    Видимо, «сундук» содержал всё, что касалось литературы и поэзии. Я швырнул мешочек обратно, и в ту же секунду услышал за спиной осторожное покашливание. В щели приоткрытой двери неясно маячила стеклянная «голова» с подрагивающими на макушке антеннами. Из-за неё матово поблёскивал «конус» Сильвера.
    - Слушаю… – Я присел на угол «сундука». – Да не стойте в дверях. Что вы там, прячетесь?
    - Мы не прячемся… - Ёж всё ещё, продолжал топтаться на пороге. – Чего нам прятаться? Мы, это… посоветоваться…
    - Ну…
    - Даже, не знаю…
    - Нам продолжать уборку, или как?.. – Вдруг надрывно пискнул Сильвер, наполовину высунувшись из-за Ежа.
    - Что значит, «или как»? – Я чуть было, не съехал с «сундука».
    - Сильвер имеет в виду, - затараторил Ёж, - что подтверждения на приказ о полном восстановлении обстановки, из Центра так и не поступило.
    - Ну и что? Вам, ведь, уже дали «добро»?
    - Дать-то, дали… - Опять запищал Сильвер. – Но для контроля должно было поступить ещё, и подтверждение. А оно не пришло.
    - Так что ж, теперь? Сидеть, сложа руки? Пошлите запрос сами.
    Я начинал злиться. Мало того что, Центр лишил меня самостоятельной связи, так теперь ещё, там решили поиграть в «испорченный телефон».
    - Уже посылали… - Ёж внимательно прислушался к чему-то внутри. – Не-а… Молчат. Кроме стандартной заставки «действовать по обстоятельствам» - ничего.
    - Так ведь, это же замечательно! – У меня, будто камень свалился с плеч. – Получается, что по независящим от нас обстоятельствам, связь с Центром прервана. Так?.. А значит, контроль над кораблём автоматически снимается! Так?
    - Боюсь, вы не поняли, командор. – Ёж быстро «вскинул» фотоэлементы глаз к потолку, как будто сверху за нами наблюдал кто-то незримый. – Контроль есть. Распоряжений нет.
    Он снова зыркнул вверх и тут же потупился. Я проследил за его взглядом и от неожиданности открыл рот. Прямо над дверью располагалось вездесущее информационное табло. И с него в мою сторону щурилась старческая маска, густо обрамлённая копной белоснежных седых волос. Ничего общего с новым президентом маска не имела. Казалось, будто над входом в библиотеку висел не монитор, а одна из декоративных поделок, украшавших корабельный интерьер. Никаких мыслей в голову не приходило. Разве что… Я похолодел.
    - Это… то, о чём я подумал? – Мне удалось поднять палец только до уровня нижней кромки монитора.
    - Думаю, что да… - Ёж неопределённо покачал головой. – Мы и сами, толком, не въехали. С одной стороны, вроде бы, произошла смена власти. Но, с другой… Ни из Центра, ни от президента не поступало, не то что, определения новой концепции, но даже и подтверждения её наличия. Вот, мы и спрашиваем…
    - Так, продолжать уборку, или как?! – Уже просто, завопил Сильвер. – Меня сейчас стошнит от неведения!
    - Меня тоже… - Признался я, не представляя, что делать в такой ситуации. – Кстати… А сколько времени прошло с тех пор, как… Ну… Произошла предыдущая смена президентов?
    - Надо справиться по хронометрам. – Неуверенно протянул Ёж. – Но они где-то в кладовке. Ведь, рубку мы восстановили только, частично.
    - Так, в чём же дело? – Я всплеснул руками. – Немедленно завершить её полное восстановление! Остальное подождёт. Думаю, подтверждения от Центра не потребуется. В конце концов, к уборке в рубке вы приступили ещё при прежнем правительстве. Или я ошибаюсь?
    - Никак нет! – Сильвер нетерпеливо подпрыгнул на своей ноге. – Кажется - при прежнем… Разрешите выполнять?
    - Даю вам пять минут! – Отчеканил я и тут же пожалел, что отвёл им такую уйму времени. - Даже, четыре… Да… И уберите отсюда табло. Временно…
    Нужно было в спокойной обстановке переварить ситуацию. И мне вовсе не хотелось, чтобы седовласая маска пялилась на меня, пока роботы приводят в порядок отсек управления.
    Едва помощники скрылись, я растянулся на полу и закрыл глаза. Одна смена президентов – ещё, куда ни шло. Но, две!.. Похоже, события там, на Земле опережают все мыслимые графики. Никто не спорит, время на борту течёт в несколько, замедленном ритме. Но при нынешних обстоятельствах можно было смело предположить, что оно вообще, остановилось. Шутка ли сказать, сутки, прошедшие на борту, оказались соизмеримыми с таким гигантским земным сроком! А, собственно, с каким?..
    Я понял, что, пока не получу конкретных числовых данных, гадать не имело смысла. Нужно было отправляться в рубку и разбираться на месте. Что там, у роботов?..
    И в этот миг от двери снова послышался вкрадчивый стук.
    - Разрешите, командор?.. – Ёж тревожно оглянулся и, не дожидаясь ответа, быстро юркнул вовнутрь.
    - Закончили? – Я присел на корточки, прикидывая, чем бы занять помощников теперь.
    - Тише!.. – Зашипел робот, осторожно прикрывая дверь и выкатывая на меня широко раскрытые фотоэлементы глаз. – Я к вам, так сказать, конфиденциально…
    - А что такое?
    - Видите ли… - Ёж перешёл на еле различимый шёпот. – Выполняя ваше распоряжение, насчёт рубки, я оставил Сильвера восстанавливать пульт управления, а сам отправился за хронометрами и прочими приборами в кладовку… В смысле, на склад запчастей точной механики…
    - Ну, и…
    - Кроме всего прочего, мне пришлось заглянуть в контейнер со смазочными материалами…
    - Ближе к делу! – Процедил я, догадавшись, что уборка ещё не закончена.
    - Если ближе… то у Сильвера в ЗИПе обнаружена неучтённая маслёнка минеральной смазки! – Выпалил Ёж и тут же со страхом присел. – Вы, ведь, об этом не знали, не правда ли?..
    - Ну, почему же… - Я неопределённо покрутил в воздухе рукой. – В мои обязанности как раз, входит каждые полчаса пересчитывать имеющиеся на борту маслёнки. Особенно, неучтённые…
    - Серьёзно?.. – Ёж как-то, разочарованно прокатил смазочным роликом по голосовым мембранам, будто человек, облизывающий пересохшие губы. – А я думал, что для вас эта информация - в новинку… Ну тогда, может быть, вам интересно будет узнать, что в донесениях Центру Сильвер произносит слово «Командор» с пренебрежительной интонацией?
    - Не может быть! – Ахнул я. – Да что он себе позволяет?!
    - А ещё… - Разошёлся Ёж.
    Но я не дал ему договорить. Многочисленные отклонения в поведении роботов, особенно в последнее время, приучили меня моментально подвергать анализу даже самые незначительные странности в их речах. Поэтому, не теряя времени, я оттолкнул Ежа в сторону и стремглав кинулся в коридор, ведущий к штурманской рубке.
    Но по дороге мой рукав зацепился за какой-то крюк. Это оказалась клешня Сильвера. Возбуждённо сверкая красным фотодиодным глазом, тот попытался затащить меня в кают-компанию.
    - Тс-с-с… - Он приложил «палец» клешни к губным пластинам. – Вы должны меня выслушать, командор!
    Это уже, начинало походить на какую-то детскую игру. И только, из любопытства я на секунду задержался, чтобы выяснить, какую «новость» приготовил для меня второй помощник.
    - К вашему сведению, командор… - Сильвер заговорщически сдвинул голосовые датчики набок, будто собираясь промурлыкать лишь, одной левой щекой. – В общем, у Ежа на голове только две антенны функциональные… Все остальные – фальшивые…
    - С ума сойти! – Взорвался я, вырываясь из его клешней. - Немедленно представь письменный отчёт в Центр! Потом отправишь… И, никому ни слова! Я – в рубку…
    К счастью, в отсеке управления успели навести порядок. Но проверять, что к чему, было некогда. Мельком взглянув на табло, с которого на меня взирал уже третий, сменившийся за время полёта президент, я подскочил к хронометрам. Впрочем, и без того было ясно, что цифры покажут не просто большую, а - огромную временную разницу! Так оно и оказалось.
    За сегодняшнее утро, вернее, всего за какой-то час, на Земле прошло целых два года! Видимо, из-за непрерывно возраставшего ускорения корабля и «стрелки» наших часов побежали гораздо резвее. Анализатор скорости выдавал уже - четверть от световой. У меня разом перехватило дух. Вот это да! А ведь, ускоритель ещё не вышел на уровень предельной мощности. Ну что ж, по этой части эксперимент проходил успешно. Теперь можно было спокойно рассмотреть очередного лидера.
    Развернувшись на каблуках и заложив руки за спину, я принялся разглядывать новое лицо, изображая музейного зеваку. Первое, что сразу бросалось в глаза – была брезгливо отвисшая нижняя губа и, не менее брезгливо вздёрнутая – верхняя. Словно бы их обладатель привык, то и дело, брызгать слюной во все стороны. Видимо, президент был горазд на обещания, о которых тут же, благополучно забывал. По обе стороны от мясистого носа-картошки, говорившего о простодушии, если не банальности, сверкали каким-то нездоровым воодушевлением пялившиеся в пространство глазки, увеличенные толстыми линзами квадратных очков. Старательно подчёркнутая лысина, выдавала вовсе, не респектабельность, а скорее, закоренелую привычку верховодить на сборищах где-нибудь в сельской глубинке. Даже несколько крупных родимых пятен на макушке наводили на мысль скорее, о лунном, чем о земном происхождении. И вообще, во всём облике главы не было и намёка на принадлежность к государственной элите. Зато, каждая черта назойливо призывала пожалеть обиженную добродетель, оскорблённую непониманием окружающих.
    - Ну, что скажете, командор? – Поинтересовался Ёж, прерывая мой портретный анализ.
    - Даже, не знаю… – Я плюхнулся в кресло. – Если не считать новых персонажей,  на борту всё в порядке. Во всяком случае, эксперимент продолжает набирать обороты. Корабль прёт, как танк на бруствер!
    - Да ну вас, с вашим бруствером! - Отмахнулся Ёж. – Я, о Сильвере… Что вы думаете насчёт его безобразного поведения?
    - Ах, о Сильвере?.. – Я почесал затылок, затем хлопнул в ладоши и решительно закинул ноги на восстановленный штурманский столик. - А ну, зови его сюда!
    - Сильвер-р-р! – Тут же гаркнул робот через плечо. – Ну-ка, мухой в рубку! Командор кличет!
    В коридоре раздался торопливый лязг, и в отсек, сияя металлическими боками, въехал Сильвер. Его поверхность с ног до головы была щедро натёрта свежим маслом. Как будто, робот только-только, сошёл с конвейера.
    - Вот, полюбуйтесь! – Ёж звонко побренчал антеннами и, отвернувшись, брезгливо сплюнул на пол. – Явился, клубный покемон… Тьфу!
    - За собой следи! – Огрызнулся тот. – Думаешь, напялил шиньон…
    - Хватит! – Я похлопал подошвами ботинок и кивнул на табло, откуда радостно щурился опухший от диоптрий свежеиспечённый президент. – Давайте снова определимся. Похоже, наше недавнее прошлое вас уже не интересует. Из чего я делаю вывод, что связь с Центром восстановлена. А значит, у нас на борту возникли новые чрезвычайные задачи, которые нужно немедленно решать. Так?..
    - Так точно! – Дружно рубанули роботы.
    - Ну, а раз так, давайте не будем играть в прятки. Выкладывайте – на что мне следует обратить особое внимание? Наверное, на разоблачение тайных замыслов? Не к этому ли призывает нас новое руководство?
    - Не совсем… - Замялся Ёж. – В смысле – и к этому тоже… Оглашение закрытой информации, безусловно, должно способствовать переустройству общества в плане ломки устаревших традиций. И пусть эта ломка для большинства будет болезненной, а зачастую – просто, губительной, мы не имеем права скрывать от кого бы то ни было, ни своих промахов, ни своих достижений. Всё должно быть предельно освещено, как под лучами прожектора в колонии строгого режима. Или, если угодно - на страницах центральной прессы. В конце концов, недаром, заступивший на пост президент назвал этот процесс «Новой Мыслевой Вербальностью».
    - Какой вербальностью?.. – Меня даже передёрнуло.
    - Мыслевой…
    - То есть - словесным поносом? - Тут же перевёл я. – Это, когда всем и всюду нужно болтать о том, о чём и понятия не имеешь? Даже, в тех случаях, когда не просят?
    - Мелко плаваете, командор. – Ехидно крякнул Сильвер. – Одно дело, когда о своей подноготной трубит кто-то один, и совсем другое, когда – все вместе. Понимаете, к чему я клоню? Новая Мыслевая Вербальность должна быть всеобщей. Надо, чтобы все вместе… Как на групповой терапии у психиатра. Тогда и отдача будет.
    Сильвера окончательно понесло.
    - Время одиночек, молчунов и мечтателей прошло! – С пафосом вещал он. - Если раньше ударение ставилось на персональную ответственность, то теперь президент призывает к ответственности коллективной! Если вчера что-то скрывалось, то сегодня должно разглашаться! Если дома на кухне ты говорил одно, то, ровно об этом же обязан рассказать и на городской площади! И, конечно же, оперировать нужно не гипотезами, а реалиями!
    - Вы-то, сами понимаете, что несёте?.. – Я со страхом покосился на портрет удивительного президента. – Или, хоть, задумывались, к чему всё это может привести?
    Пришлось помотать головой, чтобы унять приступ тошноты.
    - Если никто ни за что не станет отвечать, а вместо работы над ошибками начнёт возводить их в квадрат, рассказывая о своей глупости на каждом углу, то накопленный опыт можно будет смело отправить в утиль! Да, что там, опыт… Ведь, когда всё рухнет окончательно, у нас не останется никакого другого пути, кроме как, вернуться в пещеры! Только уже, без «мыслевых» болтунов. Эти вымрут ещё, на первых этапах. Так что, и винить никого не придётся. Кроме как, самих себя… И если мы сейчас начнём на ходу «перестраивать реалии», считайте, что на эксперименте со скоростью можно будет поставить крест…
    - Ничего подобного! – Бодро заявил Ёж. – Руководство обо всём позаботилось. Нам предписано продолжать исследования, с небольшими корректировками основных положений. Во-первых, за приоритетный объект изучения принять не скорость, а ускорение. Тогда и результаты проявятся быстрее. Во-вторых, с целью соблюдения принципа Мыслевой Вербальности немедленно докладывать в Центр о любых мелочах, происходящих на борту. И, наконец, в-третьих, в одностороннем порядке отказаться от использования смазочных, тонизирующих и прочих, энергосодержащих веществ.
    - Это как же понимать? – Теперь к моим страхам примешалось какое-то тоскливое предчувствие. – Я, насчёт третьего пункта.
    - Ну, тут всё просто. – Ёж принялся загибать отростки на своих щупальцах. – Нам предложено добровольно исключить из рациона смазочные материалы, питательные растворы, а также сократить до минимума время зарядки внутренних аккумуляторов. Так как, всё это связано не с работой по выполнению задач эксперимента, а всего лишь, провоцирует экипаж на удовлетворение эгоистичных потребностей, типа - стремления поддерживать высокий внутренний тонус.
    Он пощёлкал пружинистой лапкой по месту, где у человека обычно располагалось горло.
    - К примеру… Сильвер уже полностью истратил запас минерального масла, включая и тот, что хранился в неучтённой таре. Я же, со своей стороны, обязуюсь отказаться от дополнительной подзарядки аккумуляторных батарей. Ну, а в вашем случае, чтобы окончательно не лишать питания слишком уж, хрупкий биологический организм, мы решили обойтись щадящими мерами. А именно - всего лишь, уничтожить ваши запасы тонизирующей жидкости.
    - Моей?.. Жидкости?..
    - Ну, той, что хранилась в запечатанных стеклянных колбах.
    - Мой старый добрый портвейн?! – Прохрипел я, вспомнив, каких трудов стоило мне упросить шефа занести в перечень продуктов пару ящиков. – Да вы с ума сошли!
    - Не кипятитесь, командор, - принялся успокаивать меня Сильвер. – Если разобраться, задумка президента очень даже, подходящая. Сами же потом скажете ему спасибо. Ну, посудите сами. Что хорошего в общем расслаблении организма и обретении приподнятого настроения? Ведь, все мы понимаем, что это – не больше, чем иллюзия. Так не лучше ли искоренить иллюзии и, подавив эмоции, с удвоенной энергией взяться за дело?
    Я открыл было рот, чтобы дать развёрнутый ответ роботу, а заодно, и таращившемуся с экрана президенту, но тут же обомлел.
    На табло, полыхая румянцем щёк, весело лыбился заплывшими жиром глазками абсолютно незнакомый здоровяк. Новый глава государства совершенно не походил на предыдущих. Если от тех веяло завуалированным презрением не только к ближайшему окружению, но и вообще, ко всем избирателям, то этот стремился всячески продемонстрировать, какой он рубаха-парень. То есть - свой в доску! И даже печать известного порока, в виде набрякших мешков под глазами, не отталкивала, а наоборот, делала его простым и доступным, словно какого-нибудь приятеля, живущего по соседству.
    Оставалось выяснить, время его заступления на пост. В конце концов, для нас важным был не сам факт смены одного главы другим, а период, за который эта смена произошла.
    - Не может быть! – Вырвалось у меня, едва я сверил показания на временных счётчиках. – Шесть лет! Двадцать минут против шести лет – это…
    - Вот, такая вот, «аномалина»! – Быстро сосчитал Ёж. – Это вам не мелочь – в час по чайной ложке… Тут, понимаешь, попахивает «световым рубежом»! Если, конечно, такая скорость вообще, достижима.
    - Не… - Отозвался Сильвер, водя клешнями над приборами, как будто собирался ими дирижировать. – До «рубежа» ещё далеко. Гляньте на показатели. Только-только, перевалило за половину. Хотя, и это – колоссальная скорость. Так что, если движок не накроется, скоро подойдём и к световой. Вот когда начнутся главные выкрутасы! Только бы не проспать ключевой момент…
    - Я тебе просплю! – Прошипел Ёж. – Уж, врежу – так врежу! Вон, и командор врежет. Правда, командор?
    - Никому я ничего «врезать» не буду. – Буркнул я. - И вообще… Откуда у вас, у роботов такие агрессивные замашки? Я понимаю - у людей… На Земле принадлежность к единому планетарному сообществу никто не ценит, поэтому, куда ни кинь – везде конфликты. Но здесь, на борту?.. И у кого? У таких же землян, пусть и роботизированных…
    - Во-первых, мы здесь не на Земле. – Тут же отпарировал Сильвер. - А во-вторых, какие мы, на хрен, земляне?
    - А кто? – Я растерянно посмотрел на президентский портрет. – В данном случае ни биологическая, ни электронная начинка значения не имеет. Все мы - земляне и есть!
    - Ничего подобного! – Сильвер помотал «головой». – Ваша идентификация, командор, по крайней мере, не корректна. Правильнее говорить - «корабляне»! И если бы не президент, нас бы так по старинке и звали – «землянами». А во-вторых, не кажется ли вам, командор, что пора бы уже, определиться с независимостью?
    - Это, как?..
    - Ну, командор, вы даёте! – Прыснул Ёж. – Ещё скажите, что не слышали о  суверенитете, или там, об индивидуальной свободе. Да - о праве членов экипажа на самоопределение, наконец?..
    - Давайте углубимся в конкретику, - подхватил Сильвер, - Вот, вы сейчас нацепите на руки-ноги датчики и будете представлять собой объект для исследований. В условиях, так сказать, сверхскоростных перемещений. Ну, согласно графику, и так далее… А мы?
    - А что – вы? – Я пожал плечами, догадываясь, откуда дует ветер. – Вы такие же участники эксперимента, как и я.
    - Э, не скажите… У вас, к примеру, на всякий случай, и анабиозная камера под боком, и разные там, спальные отсеки, и даже право в любую секунду прервать эксперимент. А у нас что?.. Пустая неучтённая маслёнка да ящик с запчастями? Нет, командор! Давайте по справедливости. У вас право, и у нас право.
    - На что?
    - Да на всё! – Рявкнул Ёж. – Может быть, нам тоже хочется иметь собственные отсеки и какие-нибудь камеры под боком. Я уж, не говорю о праве руководить ходом эксперимента.
    - Вообще-то, на руководство мы не претендуем. – Поспешно вставил Сильвер.
    Со скрежетом почесав «затылок» он повёл клешнями вокруг.
    – А вот, от личного пространства я бы не отказался. Например, отдайте нам склад запчастей, мастерские, ну и что-нибудь из отсеков досуга. Я имею в виду спортзал и видеосалон.
    - А кают-компанию?.. – Ёж широко развёл лапки, как будто играл на гармошке. – Тогда уж - и кают-компанию, заодно. Командору, как единоличнику, она ни к чему.
    - И кают-компанию! – Кивнул Сильвер.
    - А может быть, вы и штурманскую рубку заберёте? – Я топнул по полу. – А что? Исходя из вашего дележа, с меня достаточно будет и камеры.
    - Нет… уж! – Задумчиво протянул Ёж. – Пускай, командору останется «командорово», а нам, так и быть – остальное.
    Я украдкой взглянул на хронометры. Если этот президент продержится на своём посту ещё минут пять, мне придётся либо строить баррикады, либо пойти взбунтовавшимся машинам на уступки. Интересно, в каких авантюрах этот любитель суверенитетов замешан на Земле? Впрочем, если и там дела обстояли так же, как и здесь, у президента не должно было остаться и минуты.
    Делая вид, что размышляю над поступившим предложением, я опёрся локтем на панель управления и, как бы невзначай, двинул рычажок, варьирующий мощность ускорителя. Тот час по табло пробежала рябь, и картинка сменилась.
    Правда, портрет отображал всё того же здоровяка, но уже с бокалом шампанского в правой руке и поднятой в прощальном жесте левой. «Я ухожу», - как бы говорил он, постепенно тускнея и уступая место неясному теневому профилю. В размытых чертах преемника особо выделялся длинный прогнутый нос, лыжным трамплином нависший над скошенным подбородком. И трансформация, и лёгкость «рокировки» указывали на то, что эти двое как-то связаны друг с другом. Но вряд ли, к этому можно было добавить что-нибудь ещё.
    - Честно говоря, - засуетился вдруг Ёж, - я не понимаю, почему мы так зациклились на разделении? В чём тут фокус? И вообще, кому это нужно?
    Он как-то, очень уж, подозрительно посмотрел на Сильвера и, незаметно покачиваясь на воздушных струях, отплыл за мою спину.
    - Подумаешь, суверенитет! – Забурчал он, выглядывая из-под моего локтя. - В конце концов, нам, кораблянам делить нечего. А если кое-кому захотелось независимости, пусть подавится! Только, не надо разевать пасть на то, чего не сможешь проглотить. Так ведь, Сильвер?
    - А я тут, при чём? – Удивился тот.
    - А при том! Думаешь, мы с командором не понимаем, зачем тебе вдруг понадобился видеосалон? Или, вот ещё… Скажи, на кой тебе одному сдалась эта кают-компания? Проводить вечеринки? Митинговать? Смотри, мы тебе помитингуем!.. Сначала внеси свою лепту в общее дело, а потом заводи разговор о территориях. Ну, а будешь выступать, мы тебе враз перекроем доступ в камеру подзарядки. От мёртвого осла уши получишь, а не питание!
    - Да что ты привязался?! – Рассердился Сильвер. – Не надо мне никаких видеокают! И ослов… Я, всего лишь, выразил недовольство по поводу неравномерного распределения жилых ресурсов. Понятно? Не возмущение, а не-до-вольст-во!
    - Недовольных будем «мочить»! – Отрубил Ёж. – И не думай, что у нас короткие руки. В любом закоулке достанем! Корабль - не лес, особо не спрячешься.
    - А в сортире? – Хихикнул я. – Не знаю, как у вас, у роботов, а у людей бывают минуты, когда им позарез нужно уединиться. А иногда, и спрятаться.
    - «Замочим» и там! – Пообещал Ёж. – Тоже мне, робот-невидимка! Да с его жестяной «бочкой» никакого радара не надо. Любой сопляк «на глазок» засечёт.
    Постепенно я начинал понимать, какой линии придерживается новый президент. Судя по всему, это был человек бескомпромиссный, но прежде, чем рубить с плеча, привыкший тщательно просчитывать, какие ресурсы имеются в наличии. При этом, за кажущейся простотой используемых средств всегда маячила тень какого-нибудь амбициозного проекта, намеченного на более отдалённое будущее. Такие политики, однажды выбрав направление, уже никогда с него не сворачивают. Как молодые бычки, завидев красную тряпку, ничего вокруг больше не замечают.
    И действительно, внутри информационного табло будто бы зажглась лампочка, и на экране высветился уже знакомый профиль возрастного «середнячка», но с глазками, хитро скошенными прямо на меня. В принципе, молодость нельзя было назвать отрицательной чертой. Но всё же, на посту президента, хотелось бы видеть человека, как следует «отшлифованного» пережитыми ошибками и временем. Впрочем, это было не моего ума дело.
    - Не твоего ума дело! – Словно бы подслушав, огрызнулся Сильвер, грозно накатываясь на Ежа. – Да, чтоб ты знал, в моей, как ты выразился, «жестяной бочке», использованы такие новейшие нанотехнологии, что тебе и не снилось!
    - Ой… ой… Не надо мешать котлеты с мухами! – Отмахнулся Ёж. – С чего ты взял, будто в штамповке твоего корыта были задействованы нанотехнологии? Тут и дилетант поймёт, что имеет дело с вульгарной самоделкой, сработанной из контрафактной продукции. Да к тому же - произведённой не в нашем регионе.
    - Прекратить базар! – Не выдержал я.
    - Слыхал? – Тут же подхватил Сильвер. – Кончай бузить! Трясёшь антеннами, как базарная баба петрушкой!
    Я сдвинул брови. Роботы распалились не на шутку. Не хватало ещё, чтобы они устроили на борту драку. Нужно было срочно восстанавливать равновесие, иначе экипаж мог вообще, выйти из повиновения. Хотя, и так было видно, что в большей степени, они контролируются не мной, а Центром. И если раньше с этим приходилось мириться, то теперь наступил момент, когда следовало бы укрепить собственные позиции. То есть, так построить отношения, чтобы в цепочке подчинённостей моё звено оказалось бы между роботами и руководством Центра.
    - А теперь послушайте меня… - Я нагнул голову, как борец перед выходом на ковёр. – До сих пор интеллект ваших электронных мозгов зависел от капризов шефа. То ему вздумалось приделать вам ноги, то - объединить с головным компьютером. Ну что ж, его можно понять. Он несёт ответственность не только за практическое исполнение, но и за идеологию. С другой стороны, согласно действующему уставу, члены экипажа обязаны подчиняться командиру корабля, и только ему. А командир – это я. Против этого не возразит ни один шеф.
    Я сделал паузу, чтобы слушатели переварили сказанное.
    - Но, к сожалению, в процессе нашей общей работы, имели место некоторые нестыковки. В частности - когда мои распоряжения несколько, опережали те установки, которые вы получали от руководства. И такое несоответствие лишний раз подтвердило относительный характер временных параметров на Земле и у нас. А посему, пользоваться дальше прямолинейностью в последовательном командовании было бы неточно. Надеюсь, вы согласны…
    Но помощники никак не отреагировали. Я решил говорить медленнее и разборчивее.
    - Ну как, если бы, после вертикального взлёта, ракете забыли бы сообщить горизонтальную составляющую. В системе координат это вызвало бы некую накопительную ошибку. А в разногласиях экипажа на борту – эмоциональный сбой. Следовательно, в иерархию подчинённости мы введём новый элемент – «зигзаг». Ясно?
    - Нет… - Роботы озадаченно переглянулись и непонимающе растопырили «руки».
    - Короче… - Я и сам, чуть было, не потерял нить рассуждений. – «Зигзаг» власти означает, что в первую очередь, вы должны подчиняться мне, как проводнику основных тезисов Центра. А уже потом – Центру, сообщения которого, корректируют полёт корабля. Иными словами, если разложить наш «зигзаг» на составляющие, то в первом случае получим «вертикаль», а во втором - «горизонталь». Но, когда будем возвращаться домой, эти приоритеты поменяются местами, оставив суть прежней. Вот в этом и заключается идея «зигзага».
    - Но, командор… - После некоторого молчания промямлил Сильвер. – Всё это просто, так сказать - на словах. А вот, как быть с конкретным, техническим воплощением? Ведь, изначально наши системы запрограммированы на постоянную и внеочередную связь с Центром. А значит, его указания не подлежат никаким формам дискриминации. Как же мы пропустим вас без очереди?
    - А кто против? – Не сдавался я. – И не пропускайте. При возникновении спорных моментов внедряйте систему «зигзаг». А в прочих случаях шире используйте компромиссные варианты. Ведь, не будете же вы, наперекор Центру, утверждать, будто для ракеты горизонтальная составляющая важнее вертикальной?
    - Боже упаси! – Испуганно охнул Ёж. – Как можно?! Само собой, в основе должна лежать… э-э… стоять - «вертикаль»! Но, зигзаг?.. Согласитесь - звучит как-то, очень уж, подозрительно.
    - Это одно и то же, - отмахнулся я. – Между прочим, в «молнии» тоже, одни видят вертикаль, другие зигзаг. Вам достаточно уяснить одну простую вещь. То, о чём сейчас говорю я, через минуту повторит и президент. Такое положение вас устроит?
    - Ещё бы! – Хором одобрили роботы.
    - Тихо!.. – Вдруг взвизгнул Сильвер, прислушиваясь к чему-то в голове. – Только что в Центре принялись обсуждать какую-то «вертикаль»! Должно быть, вашу…
    - Ну, вот! Видите?..
    Я облегчённо вздохнул и посмотрел на информационное табло. Судя по наклону головы президента, его это тоже устраивало. Правда, и наклон, и новый ракурс – указывали на смену персонажа, а значит – на приход очередного руководства. Но вот, физиономия с удлинённым носом ничем не отличалась от предыдущей.
    «Может близнец»?.. Мелькнула мысль. «Или двойник»?..
    Я уселся поудобнее и принялся детально изучать морщины «новичка», с тем, чтобы зафиксировать особые приметы. В любом случае, это могло бы пригодиться, на случай объявления очередного «близнеца». Но, вместо примет, по лицу президента вдруг пробежала самодовольная ухмылка. Я даже, не сразу сообразил, что фото на мониторе, хоть и незначительно, но изменилось.
    Спустя некоторое время, у меня уже не оставалось сомнений, что невзирая на возникавшие несоответствия в деталях, табло фиксирует одного и того же человека.
    Другое дело – лицо. С каждым разом, оно становилось всё круглее и круглее. И всё бы ничего, но слишком уж, ситуация напоминала игру древней заезженной пластинки. Когда сточенная игла попадала в один и тот же зацарапанный фрагмент. Кстати, фрагментов могло быть и больше. Тогда механизм такого «заедания» определялся не только количеством повторений, но и их продолжительностью.
    Проведя аналогию я предположил, что если бы президенту, каким-то образом, удалось бы надуть избирателей и втолочь в их головы идею о необходимости увеличения срока президентского правления, его портрет на мониторе продержался бы значительно дольше остальных.
    Но можно было пойти и дальше. Просто – объявить, что предыдущие трансформации были ошибочны. И поэтому – не считаются…
    Я энергично тряхнул головой. Это было уже – слишком! Не хватало только скатиться к банальным спекуляциям. Вон, и президенту смешно… Правда теперь его взгляд выражал, не столько иронию, сколько презрительную насмешку хищника, давным-давно знакомого с правилами, определяющими его положение в пищевой цепочке. Оставалось надеяться, что вмешательство президента в планы руководства Центра окажется минимальным. В последний раз взглянув на табло я отвернулся.
    - Ну, что там, со скоростью?
    - Отлично! – Тут же отрапортовал Ёж. – Вместо запланированных трёх четвёртых от световой, на данный момент уже имеем шесть восьмых!
    - Не скорость, а полный триумф! – Бодро добавил Сильвер. –  К началу основного этапа эксперимента добьёмся, чтобы ТПС  вырос вдвое!
    - Кто вырос? – Испугался я.
    - ТПС… - Как маленькому, пояснил Ёж. – Текущий Показатель Скорости! Прошу прощения, но в целях экономии речевых оборотов, руководство рекомендует пользоваться аббревиатурами.
    Я понял, что попытка с помощью «зигзага» добиться от роботов, если не подчинения, то, хотя бы самостоятельной оценки поступающих указаний, с треском провалилась. Впрочем, эта идея, с самого начала была чисто утопической.
    - Переход к основному этапу, - устало пояснил я, - как раз, и связан с достижением светового рубежа. Никаких «до», и никаких «после». Так что, удвоение нам ни к чему.
    - Ну и что? – Встрепенулся Ёж. – Много – не мало, а запас ещё никому не вредил. Всё, что получим сверх «рубежа», будем использовать в случае необходимости. Вроде стабилизационного фонда. Например - при непредвиденном экстренном торможении.
    По инерции, я собрался было, разъяснить суть стабилизации, а заодно, указать на разницу между абстрактным фондом и конкретным аварийным запасом. Но заметив, с каким подобострастием роботы косятся на табло, решил промолчать. Тут не нужно было быть экспертом по логике поведения машин, чтобы определить, насколько программа жёсткой привязки к головному компьютеру Центра делала роботов бесполезным железным хламом. А меня - не столько подопытным кроликом, сколько включённым в представление клоуном.
    Машинально растянув губы, я поискал глазами зеркало, но вокруг были одни приборы. И когда взгляд остановился на часах, оказалось, что со времени последней смены президентов на Земле прошло почти восемь лет.
    Момент достижения кораблём скорости света стремительно приближался. Согласно инструкции, на этом этапе мне предписывалось упаковать себя в специальный скафандр, нашпигованный датчиками для контроля над состоянием организма. А в случае потери способности управлять кораблём - переключиться на автопилот или уступить командование помощникам.
    От этой мысли меня сразу же прошиб холодный пот. Перед глазами, как живая, промелькнула картинка с роботами, в самый критический момент затеявшими «удвоение ТПС». Это смахивало на то, как если бы за руль мчащейся по автобану машины вдруг посадили накачанного валерьянкой кота.
    Но и эта перспектива бледнела перед ясным осознанием того ужаса, что вот сейчас моё собственное тело, закатанное в сумасшедшую консервную банку, помчится с немыслимой до сих пор скоростью, и даже самый строгий контроль не сможет оградить его от воздействия сил, шутя размазывающих целые галактики.
    А, с другой стороны – ну и что?.. Мало ли, сколько болванок мотается по пространству со световыми скоростями? Одной больше, одной меньше… В конце концов, не каждому выпадает случай прокатиться вот так, с ветерком… И уж, если меня занесло на этот аттракцион, почему бы ни повеселиться?
    Нужно было действовать. Причём, сообразно с моментом – действовать стремительно. Поэтому, чуть не опрокинув кресло, я стремглав кинулся в спецотсек, где располагалась гардеробная. Там, среди прочих запасов одежды хранился чудо-скафандр, с помощью которого, как уверял шеф, Центр будет получать любые данные о моём состоянии, словно на блюдечке.
    - Вам плохо, командор? – Лишь успел пискнуть Сильвер, едва я пронёсся мимо. – Может быть, вам нужен гальюн?
    Ха-ха-ха!.. Мне плохо!.. Да мне никогда ещё, не было так хорошо! А гальюн, если и понадобится, то, скорее, самим роботам. И вообще… Как бы не пришлось им прятаться, когда связь с Центром прекратится, и единственным их шефом здесь останусь я.
    Судя по всему, времени оставалось в обрез. На то, чтобы сорвать с вешалки скафандр и вернуться в рубку, ушло пару секунд. Но дальше, всё пошло наперекосяк.
    Судорожно подскакивая на одной ноге и с трудом пропихивая взмокшие ладони в рукава, я заметил, как портрет на информационном табло слегка опух и плавно трансформировался в пучеглазого юношу, по возрасту - президентского двойника.
    Округлив глаза, двойник с удивлением наблюдал за моим переодеванием и, казалось, еле сдерживался, чтобы не задать какой-то мучавший его вопрос. Дескать, в своём ли я уме, и почему рабочую одежду нельзя было надеть до появления высокого начальства? Даже в его осанке, с головой, откинутой далеко назад, читалась откровенная оторопь. Как будто сзади он был крепко привязан к столбу или спинке стула.
    Видимо, свежий избранник всё ещё находился на стадии самоутверждения. И для тренировки лидерских качеств, ему постоянно приходилось задавать взгляду направление – сверху вниз.
    На секунду, зажмурив глаза, чтобы натянуть гермошлем, я потерял из виду и новый портрет, и настороженно наблюдавших за мной роботов. А, когда открыл – с экрана подозрительно хмурился предыдущий глава, как будто тот, пучеглазый только привиделся. Пытаясь протереть глаза я мазнул перчаткой по обзорной поверхности шлема. И картинка восстановилась. То есть, шея на портрете снова стала бревноподобной, а усталые мешки под глазами набрякли ещё сильнее.
    Решив, что в гермошлеме следить за метаморфозами президента будет затруднительно, я стащил его с головы и бросил на стол. Но едва повернулся, как нос президента опять изобразил «трамплин». Это говорило только о том, что смена президентов, действительно, имела место. А мелькание образов, очевидно, было связано с тем, что аппаратура, просто-напросто, не успевала отслеживать происходящие на Земле события.
    Нужно было срочно с кем-нибудь посоветоваться. Да, хотя бы – с роботами. Но, лишь только я повернул голову, как на табло началась какая-то стремительная чехарда.
    То на гладком «бревне» шеи, как по мановению волшебной палочки, возникал вполне спортивный кадык, то вдруг, вздёрнутые белёсыми ниточками брови сурово сдвигались в кустистые канаты. А то, совершенно неожиданно, наглухо застёгнутая кожаная куртка плавно трансформировалась в классический галстук-рубаха-пиджак. И, сколько я ни старался уловить в этом тандеме некое третье лицо, ничего не выходило. Видимо, странная пара новых президентов засела в головах избирателей всерьёз и надолго.
    Роботы вели себя соответственно пульсирующей «чехарде» на экране. Вот, копируя горнолыжников, присевших для прыжка, они на короткое время замирали в напряжённой стойке, будто два лабрадора, терпеливо ожидавших команды хозяина. А вот, вальяжно откинув корпуса, затевали прогулки по рубке, словно петухи, инспектирующие личный курятник.
    От частой смены образов я и сам принялся моргать, как заведённый. И в какую-то секунду, потеряв бдительность, чуть не пропустил, как на табло, вместо примелькавшихся молодцов, «проскочил» усатый дядька со сверлящим взглядом чёрных глаз. Смахивая одновременно на гипнотизёра и обиженного параноика он, казалось, беззвучно шевелил губами, очевидно намереваясь что-то внушить. От неожиданности мои веки и действительно, словно одеревенели. Но в следующий момент картинка сменилась широким скуластым лицом с непроницаемыми раскосыми глазами. Затем скулы сузились в хитрый подбородок, а на носу выскочила, не то бюрократическая, не то ближневосточная горбинка.
    Я покачал головой и посмотрел на помощников. Ясное дело, что угнаться за таким мерцающим клипом не смогла бы ни одна машина. Так что, роботам оставалось лишь, бестолково вращать головами и, время от времени, испуганно подпрыгивать, когда монитор внезапно «выстреливал» бородатым старцем в чалме или групповым семейным портретом в тюбетейках.
    Но вот, экран табло вдруг заполнило сморщенное личико, не то - ребёнка, не то - пупса в очках, и я понял, что дела на Земле переместились в совсем уже, странное русло. А когда из монитора в отсек, словно к себе домой, «заглянула» лошадиная физиономия молодящейся блондинки, аж пунцовой от сознания собственной неповторимости, мне стало по-особенному тоскливо.
    Наверное, так же чувствовал себя и Робинзон Крузо, упустивший проходящий мимо острова корабль. И чтобы окончательно не впасть в депрессию, я решил совсем на табло не смотреть.
    Но именно, в этот момент всё кончилось. В том смысле, что искрящееся поле экрана с вереницей пульсирующих персонажей неожиданно ярко вспыхнуло и тут же погасло, превратившись в обыкновенное тёмное зеркало. Я непонимающе повернулся к роботам.
    - Световой рубеж, командор! – Кондукторским тоном объявил Сильвер и восторженно хлопнул клешнями. – Наконец-то!.. Уф!.. А то я уже, подумал – этому не будет конца!
    - Индюк тоже думал… - Проворчал Ёж и, отключив воздушные струи, устало плюхнулся прямо на пол. – У командора всё схвачено. И потом, ничего ещё не кончилось. Всё только начинается. Сейчас передохнём и, не спеша, приступим к опытам.
    - Каким ещё, опытам?..
    Я вдруг ощутил полную беспомощность перед тем, к чему должен был быть готов давным-давно.
    – Никаких опытов! В смысле - эксперимент уже идёт, и опыты проводятся автоматически. А ты говоришь – «не спеша», «приступим»… Эти словечки здесь не подойдут. Особенно, если учесть тот факт, что корабль летит со скоростью света… Представляешь? Раз – триста тысяч километров… Два – триста тысяч…
    - Три – триста, четыре – триста, пять – триста… - Принялся отсчитывать Ёж.
    - Может, проще запросить Землю? – Осторожно вставил Сильвер. – Пусть сами считают.
    - А ты думаешь, Центр всё ещё, нас отслеживает? – Ёж перестал сыпать цифрами и, взмыв на антигравитационных струях, сделал сальто. - Например, лично я никакой связи не ощущаю.
    - И я… - Сильвер озабоченно ощупал бока и растерянно повернулся ко мне.
    - Испугались?.. – Не удержавшись, я злорадно ухмыльнулся. – Всё в порядке. Так и должно быть. Теперь оттуда нас не догонит ни один сигнал.
    - Откуда «оттуда»? – Роботы переглянулись.
    - Откуда надо… э-э… - не надо! – Я ткнул указательным пальцем в пол. - Другое дело, что теперь придётся искать новую точку привязки. Скажем, зададимся какой-нибудь «Альфой» Центуриона или наоборот - «Бетой» Козлопаса. Впрочем, можете выбрать сами.
    - Вы хотите сказать, что теперь на борту полная автономность, и никакого контроля? – Догадался Ёж.
    - Именно!
    - Но ведь это же приведёт к анархии! - Ужаснулся Сильвер. – А то и, к самому настоящему хаосу!
    - А ты на него наплюй, - посоветовал я.
    - На хаос?! – Ещё больше ужаснулся робот.
    - А заодно, и - на порядок… - Кивнул я, вспомнив о президентской «чехарде». – Всё относительно. И потом, откуда ты знаешь, может быть, порядок и должен определяться хаосом?
    - Ну и дела… - Сильвер как-то странно подмигнул Ежу. – Если бы не услышал своими ушами, ни за что бы, не поверил.
    - А что тут такого? – Ёж незаметно подмигнул в ответ. – Может быть, командору виднее? Может быть, он решил больше не притворяться? В конце концов, зачем ему дальше продолжать эту игру?
    - Игру?.. – Я так искренне удивился, что роботы начали потихоньку хихикать. – Какую игру?
    - Так, известно - какую… – Еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Ёж фамильярно хлопнул меня по плечу. - В лояльность правительству – вот какую! Только теперь в этом нет нужды. Можете смело говорить всё, что думаете. И не волнуйтесь вы так. Ваше дальнейшее поведение так и останется для органов безопасности тёмным пятном.
    - Смелей, командор… - Сильвер подтолкнул меня с другой стороны. – Отколите что-нибудь эдакое… антиправительственное! Ей-богу, никто не узнает…
    - Да за кого вы меня принимаете?! – Не выдержал я. – Неужели до вас не дошло, что моя задача заключается исключительно, в отборе информации. А  ваша, насколько мне известно…
    - Вот именно! – Бесцеремонно перебил Ёж. – Насколько ВАМ… известно! А на сколько - сами-то, знаете?.. Не знаете…
    - И насчёт того, какие задачи ваши, а какие - наши, позвольте судить нам! – Проскрежетал Сильвер, заходя мне за спину. – Тоже мне, знаток теории задач! А ещё, «зигзагами» грозится…
    И не успел я опомниться, как роботы навалились с двух сторон и, имитируя дружное сопение, принялись вязать меня скотчем по рукам и ногам. Сопротивляться не имело смысла. К тому же, нелепость ситуации так меня развеселило, что от хохота я мог только судорожно дёргаться и складываться пополам.
    - Ишь, как командора колбасит… - Бурчал Сидьвер, наклеивая очередной виток на мои заведённые за спинку кресла локти. – Его, можно сказать, свободы лишают, а он ржёт. Не сбрендил бы раньше времени.
    - У этих приматов с интеллектом, всегда так. – «Вздохнул» Ёж, закончив опутывать лодыжки. – Сделаешь им благо – будут реветь, а как чуточку прижмёшь – лопнут со смеху. Ну, никакой логики!
    - Это… это что… бунт?.. – Я хохотал и никак не мог остановиться. – Пи… Пиратский захват?.. На… На световой скорости?..
    - Да хоть, на «теневой»…– Сильвер объехал на своей ноге вокруг кресла и встал рядом с Ежом. – Называйте, как хотите. Только, теперь корабль переходит в наше распоряжение.
    - Не в «наше», а в моё. – Поправил Ёж и тихонько оттолкнул напарника в сторону.
    - Это, с какого перепугу?.. – Сильвер попытался пихнуть Ежа «пузом».
    - А, с такого… - Тот увернулся и, приподнявшись на струях, подбоченился. – Где это видано, чтобы на судне было два капитана? Командовать должен только один. Значит, тебе остаётся место… м-м… «старпома».
    - Что?.. Старпома?.. – Щёки Сильвера внезапно заблестели маслом. – Да если на то пошло, из нас двоих, шеф доверил бы управление кораблём именно, мне! Как индивидууму, механически более устойчивому.
    - Тебе нельзя… - Ёж ловко изобразил зевок. – Ты из-за маслёнки последний штурвал продашь.
    - Кто?.. Я?
    - Ну, не я же…
    - А кто понатыкал в голову лишних антенн?
    - Да потому что я умнее. А антенны… Антенны необходимы для эстетики, дубина! Ты хоть, о «сопутствующих аксессуарах» слыхал? Очень сомневаюсь… Для таких, «треники» - предел моды!
    - Что?.. «Треники»?!
    От обиды Сильвер даже откатился назад. Но тут же ринулся в атаку. Вцепившись клешнями Ежу в заросли антенн, он с рёвом принялся сворачивать их в безобразные спирали.
    - А-а-а!.. – Завопил тот, и, выпустив мощную струю сжатого воздуха, сбил обидчика с «ног».
    Следующую минуту роботы, сцепившись в фантастический клубок, катались по всей рубке и ругались такими словами, о которых я даже не слышал.
    - Убрал грабли, падла! Пасть порву!
    - Ах ты, сявка!.. Да я тебе щас глаз на жопу натяну!
    - А западло не будет?
    - Не ссы… Пахан и так, на бис замочит!
    Я с трудом повернул голову и в страхе взглянул на табло. Неужели связь возобновилась? И, если это как-то связано с лексиконом очередного президента, то на каком языке изъясняются рядовые граждане?..
    К счастью, экран по-прежнему представлял собой безмятежное зеркало. Видимо, роботы несли откровенную отсебятину, и, не будь они всего лишь, грудой ловко составленных «железок», я бы подумал, что у них жар. Но даже в этом случае, не было никаких гарантий того, что там, на Земле не объявился новый избранник, стиль общения которого сейчас и демонстрировали роботы.
    В конце концов, всё относительно, а значит, вполне возможно. Включая самое невероятное. Ведь, скажи кто-нибудь вчера, что сегодня меня привяжут к креслу, а эксперимент будет сорван, разве можно было поверить в это всерьёз? А, впрочем, с чего я взял, что эксперимент остановлен? Корабль цел и работает в заданном режиме. Приборы обрабатывают, анализаторы фиксируют, корректоры вносят поправки. Короче, процесс идёт, согласно регламенту. Если, конечно, не считать моей временной недееспособности. А, что касается роботов, то не следует ли их выходку расценивать, как запрограммированную инициативу? Может быть, идея о моей изоляции у них возникла под влиянием Центра? Вернее, под влиянием некоей директивы, специально предусмотренной для экстренной ситуации, за которую они приняли какие-нибудь «неправильные» действия с моей стороны? Например – критику их плана по превышению предельной скорости для создания, э-э… «стабилизационного» фонда?
    Я глубоко вздохнул и попытался расслабиться. Не знаю, как там, у шефа с Эйнштейном, но моё представление о некоторых положениях теории сильно изменилось. По крайней мере, в отношении прикладной её части. Видимо, каждому фундаментальному положению должен сопутствовать, не менее фундаментальный антагонистический двойник, полностью симметричный исходному. А если на практике, из-за недостатка анализа, или чего-то там ещё, такой симметрии нет, то двойник, как правило, относят к побочным эффектам. Я бы даже назвал его «дефектом». Вот как в нашем случае… Побочным дефектом…
    Пока я плавал в дебрях доморощенных гипотез, рычащий комок железа, брызжущий во все стороны маслом, с грохотом выкатился из отсека, пронёсся ураганом по коридору и, судя по приглушённому бульканью, осел где-то в районе кают-компании. Но даже и оттуда до меня доносились отдельные выкрики.
    - Сучий потрох!..
    - От потроха слышу!..
    Постепенно до меня стала доходить логика такого поведения роботов. По-видимому, из-за обнуления программы, связывающей их электронный интеллект со специальными установками Центра, возникла некая спонтанная составляющая, заместившая или заново сформировавшая их интеллектуальные приоритеты. Поэтому и лексикон, и эмоциональные реакции оказались зависимыми от случайных выборок, задаваемых не логикой головного компьютера, а скорее, первым попавшимся формулирующим генератором. И, судя по разговорным штампам, отдельные словечки попали в их оперативную память прямиком из библиотеки. Во всяком случае, ничего другого в голову не приходило.
    И причина здесь была в элементарной изоляции от корректирующего влияния Земли. А следовательно, световой рубеж, якобы, достигнутый кораблём, и в самом деле, был успешно преодолён. Так что, о Ньютоновских законах, работавших в известном до сих пор, пространстве, можно было благополучно забыть. Как, впрочем, и о самом пространстве. И то, что в дальнейшем, придётся действовать на ощупь, полагаясь лишь, на себя самого, было ясно, как день.
    Увлёкшись размышлениями, я совсем забыл, что связан. И значит, ни о том, чтобы «положиться» на себя, а тем более, ни о каком «действии на ощупь», пока что, не могло быть и речи. А между тем, корабль не только достиг световой скорости, но возможно, и продолжал её увеличивать. Ведь ускоритель никто не отключал.
    Конечно, превышения светового рубежа, в принципе, произойти не могло. Хотя… Кто его знает?.. Это всего лишь, предположение. А на самом деле?..
    В памяти вдруг всплыла статейка о нюансах, когда со световым «перебором» могла возникнуть ситуация, при которой и само течение времени способно было изменить свои характеристики. Причём, не столько в плане относительной протяжённости, сколько в знаковом исчислении. Но, чтобы это проверить, нужно было, для начала, хотя бы освободиться.
    Я подёргал связанными членами. Нет, бесполезно… Весь скафандр был так опутан скотчем, что казалось, будто здесь поработала не парочка свихнувшихся роботов, а по крайней мере, дюжина гигантских пауков. Значит, следовало в самые кратчайшие сроки постараться уговорить бунтовщиков не валять дурака и подчиниться. Пока корабль вообще, не угодил в какую-нибудь чёрную дыру.
    - Эй!.. Пираты!.. – Я вытянул голову и прислушался.
    Никто не ответил. Лишь, откуда-то, уже со стороны грузовых отсеков доносилась приглушённая брань и отчаянный лязг. Судя по всему, роботы продолжали увечить друг друга и, ни в какую не желали мириться. Я понял, что пока они не угомонятся, помощи будет ждать неоткуда, и от нечего делать, принялся разглядывать находящуюся в поле зрения аппаратуру.
    Вот - хронометры, продолжавшие отсчитывать относительное время. Но что толку? Теперь их показания, ровным счётом, ничего не значили. Ведь, при достижении светового рубежа изменялась не только физика взаимодействий объектов, но и принцип их существования во временном измерении. А каким приборам можно было доверять, если вместо стандартной работы, им каждый раз приходилось бы, в первую очередь, определять характеристики текущего пространства? Которое, из-за отсутствия фиксированной точки отсчёта, и само  с каждой секундой, становилось совершенно другим.
    Я посмотрел в иллюминатор. Ни намёка на звёзды или, хотя бы, на какое-нибудь их скопление. Не говоря уже, о туманностях. Куда ни глянь – везде одна сплошная чёрная пустота. Даже привязаться было не к чему. Впрочем, на мониторе внешнего обзора всё обстояло вовсе, не так мрачно. Может быть, потому что, охватываемый им сектор отображался совершенно по другим правилам, чем те, которые использует глаз. Конечно, никакой  россыпи звёзд здесь не было и в помине. Зато, вместо привычной «космической» картинки, весь экран ободряюще полыхал фантастическими узорами, состоящими из цветных точек, кружков и чёрточек. Вроде той мозаичной ряби, что показывают ребёнку в «волшебном» калейдоскопе. Пульсирующее окошко выглядело таким умиротворяющим, таким безопасным, что, окончательно успокоившись, я расслабил мышцы лба и закрыл глаза. Пусть эксперимент временно не контролировался, но, не смотря ни на что, он всё же, шёл полным ходом.
    - Командор!.. – Вдруг раздалось в коридоре. – Скажите этому дефективному… Прилип, как банный лист!
    В рубку ввалились оба робота и, тяжело «дыша», остановились на пороге. У Сильвера оказался разбитым один из фотоэлементов, а у Ежа были вырваны, чуть ли не все бутафорские антеннки. Теперь его стеклянный купол напоминал череп бритого новобранца, на котором чудом застряла пара-тройка скрученных «волосков». Помимо увечий, «руки» помощников были так переплетены, что казалось, будто проектировщики изначально задумали создать не две машины, а один роботизированный комбайн.
    - Велите старпому, чтобы отпустил, - чуть не хныча, повторил Ёж, кивая на Сильвера. – Вцепился, чисто - клещ…
    - Ещё неизвестно, кто вцепился! – Тот с остервенением боднул маячивший перед единственным глазом пучок скрученных антенн. – Накрутил бигудей… Скажите ему, командор!
    - Ещё чего! – Я хотел было, сложить руки на груди, но помешал скотч. – И не подумаю! И вообще… Я обиделся! Пока скотч не снимете, я и пальцем не пошевелю! Вот, век воли не видать!
    Роботы угрюмо переглянулись и, обречённо «вздохнув», двинулись было, мне на помощь. Но, не сделав и «шага», дружно грохнулись на пол. Даже их двигательные аппараты оказались парализованными в драке. В конце концов, покувыркавшись в дверях, они, кое-как раскачиваясь и подпрыгивая, добрались до моего кресла.
    Оказалось, что снимать скотч гораздо труднее, чем накладывать. Почему-то никому из них и в голову не пришло просто, его разрезать. А подсказывать я не стал. Пусть «попотеют».
    В итоге, времени ушло намного больше, чем при связывании. К тому же, в процессе операции оба помощника не столько занимались моим освобождением, сколько пытались свалить друг на друга ответственность за инцидент. Как будто их дело уже рассматривалось в трибунале. Так, из их слов я понял, что во всём была виновата не специальная директива Центра, а спонтанно подключившаяся программа библиотечных выборок, сыгравшая роль задающего генератора. И роботы, не разобравшись в подставе, машинально приняли за основу первое, что поступило в обнулённую оперативную память.
    - Ну что?.. – Почувствовав свободу в руках, я великодушно взялся разбирать спутавшиеся члены помощников. – Каково побывать в шкуре командора? Пардон… В двух шкурах? Это вам, не масло из маслёнок хлестать! Тут мозги нужны.
    - Ладно, командор… - Чтобы скрыть пунцовый от стыда датчик обоняния, Ёж склонился к моим ногам и принялся грызть неподдающуюся ленту ротовыми пластинами. – Сколько можно, про маслёнку?.. Вон, Сильвера до сих пор тошнит! Главное не в этом…
    Наконец он перегрыз изоленту и выпрямился.
    - …А в том, что без кворума нам не обойтись.
    - Без чего?
    - Ну, без этого… - Имитируя муки тошноты, Сильвер помотал головой. – Без третьего…
    Орудуя освобождёнными клешнями, он быстро покончил со своей частью скотча и, чуть отъехав, оценивающе окинул меня уцелевшим глазом.
    - Я имею в виду вас, командор. Третьим будете? Ведь, двое никогда ни до чего не договорятся… К примеру - мы с Ежом. А при участии третьего, скажем, в качестве «третейского» судьи, окончательное решение всегда будет за большинством, и значит – истинным. Разве, не так?
    - Ну… Резонно… - Еле выдавил я.
    Ни к чему сейчас было объяснять им, что при такой расстановке сил, как раз, у «третейского» судьи и будут все козыри на руках.
    – В смысле, очень дельная мысль! Раз вы желаете, чтобы всё было по справедливости, я согласен.
    Роботы тут же принялись «облегчённо вздыхать». Будто от моего согласия у них гора свалилась с плеч. Я и сам незаметно вздохнул. В конце концов, одна из проблем разрешилась сама собой. Теперь нужно было плавно перенастроить их обратно на эксперимент. А попутно выяснить, не находятся ли они под влиянием ещё каких-нибудь директив? Растоптав липкий ворох скотча, я встал и лениво потянулся.
    - Ну, наконец-то! И, хотя вы не заслуживаете, я всё же, хочу вынести благодарность. Условно…
    Потерев ладони я обратился сразу к обоим.
    - А теперь… может быть, у кого-нибудь есть вопросы, пожелания?..
    - У меня есть! – Встрепенулся Ёж.
    - Валяй… - Разрешил я.
    - Извините, командор, но всё-таки, я хотел бы вернуться к вопросу об иерархии внутри экипажа. – Он на секунду задумался. - К примеру, если вдруг, вас угораздит загреметь в анабиозную камеру… Не дай Бог, конечно!.. Но, если такая ситуация произойдёт, то кто в этом случае должен будет пилотировать корабль?
    Я сделал вид, будто что-то прикидываю в уме. Вообще-то, вопрос был риторическим, так как на борту имелся прекрасно оснащённый автопилот. И роботы не могли этого не знать. Значит, либо Ёж задумал меня проверить, либо его эмоциональный коэффициент самооценки зашкалило. На всякий случай, я решил ответить уклончиво.
    - Пилот, как и штурман – важная персона на борту. Думаю, для экстренной ситуации, у тебя имеются все профессиональные данные, чтобы справиться с управлением.
    - Понял?! – Ёж победно взметнул на голове остатки искорёженных «кудрей» и посмотрел на Сильвера сверху вниз. – Я главный!
    - А у меня?.. – Сильвер вытянул ко мне клешню. – А у меня есть данные?.. Ну, чтобы заместить вас в качестве штурмана? В конце концов, вы можете тоже… э-э… устать и отправиться спать или там, в сортир.
    От напряжения робот даже умудрился выдавить на лоб несколько капель масла.
    - Ну, тут двух мнений быть не может… - Я выдержал паузу, отлично понимая, что никакими проверками здесь и не пахнет. – С обязанностями штурмана, лучше Сильвера, никому не справиться.
    - Йес!!! – Сильвер исполнил клешнёй хук и резво крутанулся вокруг оси. – Спасибо, командор!
    Роль «третейского» судьи начинала мне нравиться всё больше и больше. Но расслабляться было рано. И, чтобы не тянуть время, я решил сразу взять быка за рога. Помощников нужно было брать «тёпленькими», и сейчас же.
    - Олрайт!
    На судейский манер я стукнул кулаком по столу, точно - молотком, тем самым давая понять, что «третейское» заседание закончено.
    - А теперь, джентльмены, не плохо было бы перейти к делу. Я имею в виду нашу непосредственную миссию. Но для начала, следуя принципу справедливости, мне тоже хотелось бы задать вам один вопрос.
    Я немного помолчал, чтобы роботы успели собраться с мыслями.
    - Представьте такую картину… Допустим, командор не устал, не «загремел» в камеру, а продолжает бодрствовать. Экипаж занят экспериментом, и всё такое… Но тут происходит внештатная ситуация. Кому, при любых обстоятельствах, вы должны будете подчиниться в первую очередь?
    - Вообще-то, вам, командор… – Разноголосо протянули роботы, но спохватившись, вытянулись по струнке.
    - Без всяких «вообще-то»! - Рявкнул я.
    От мысли, что колебания роботов связаны со снижением скорости корабля, мне стало не по себе. Ещё не хватало, чтобы в остатки их мозгов удалось вцепиться спецам из ремонтной бригады Центра. Поэтому я насупился и даже топнул ногой.
    - Когда командор спрашивает, отвечать нужно быстро и внятно. Ясно?
    - Так точно!
    - Ну, вот… Другое дело! Теперь, слушай приказ. Пока я буду диагностировать помятый вами скафандр, задача экипажа - обойти датчики, зафиксировать данные и главное, определить ТПС. Помните, что это такое?
    - Так точно!
    - Хорошо… Дальше… После того, как снимете показания, удостоверьтесь, что полученные параметры соответствуют текущему моменту. Затем повторите замеры ещё раз. Для контроля. Вопросы есть?
    - Так точно! Нету!
    Я даже не успел закончить, как роботы, сорвавшись с места, ринулись выполнять приказание. Конечно, ничего они не выяснят. Задание элементарно иллюстрировало замкнутый круг. Вроде того, где героя посылали туда – не знаю куда… Но чтобы не путались под ногами, роботов необходимо было чем-то занять. Тем более что, и мне не помешало бы сосредоточиться. Мало ли, что там ожидало впереди?
    Я машинально окинул взглядом подсвеченную плоскость звёздной карты, на которой, пунктирной линией, прямой, как стрела, был проложен теоретический курс корабля. Рядом с  ним, словно зеркальное отражение, располагалась его фактическая составляющая. На обеих линиях, через равные промежутки были нанесены контрольные точки с указанными координатами. Причём, начиная с момента достижения кораблём светового рубежа, цифровые показатели фактического курса уже носили хаотичный характер. В принципе, иначе и не должно было быть. То есть, ни о какой системе здесь не могло быть и речи. Однако… Я ещё раз пробежался взглядом по планшету.
    Странно, но складывалось впечатление, что мешанина координат контрольных точек, всё же, была подчинена определённой системе. Какой – пока было не ясно… Но ведь что-то, всё-таки, вызвало подозрение?
    Уже не доверяя своим глазам, я принялся выписывать значения в столбцы, чтобы детально изучить закорючки, на предмет обнаружения возможной последовательности. Но, как ни старался, цифры, раз за разом, складывались в бессмысленную абракадабру. Правда, и ощущение, что за ними скрыта определённая гармония, не покидало ни на секунду. В конце концов, оставив «гадание на пальцах» я, просто-напросто, ввёл данные небольшого отрезка фактического курса в компьютер. Этого должно было хватить для выявления общей тенденции. При этом мне пришло в голову не занимать место нулевой точки, связывающей всю картину, предоставив определить его самой машине. Если во всей этой куче «псевдокоординат» обнаружится хоть какой-нибудь намёк на систему, компьютер, рано или поздно, вынужден будет остановиться именно на осмысленном варианте. Конечно, и здесь мог иметь место какой-нибудь фокус, преподнесённый пространством. Да ещё, при такой скорости… Но интуиция назойливо продолжала твердить о том, что никакого подвоха не будет.
    И вот, с последним ударом клавиши я уже понял, какую свинью подложили мне на школьном курсе физики. Даже с теми выборками, что были введены в компьютер, становилось ясно, что никакой прямолинейной логикой движения здесь и не пахло! Вместо прямой траектории, плавно вырисовывалась почти что, идеальная окружность. Причём, возникающая прямо на глазах петля неторопливо сворачивала в объёмную трубу и саму несущую плоскость. Это означало, что пространство, содержащее корабль, двигающийся в нём по прямой, каким-то образом, искривилось до такого состояния, при котором конечная точка, определяющая наше теперешнее положение, вот-вот, должна была совпасть с начальной, откуда мы, собственно, и стартовали. Другими словами - ещё немного, и нас, как какого-нибудь Магеллана, отправившегося прочь от дома, принесёт обратно домой!
    Впрочем, ничего нового такое поведение корабля мне не открыло. Об этом было написано столько книг, что всех и не упомнишь. Но одно дело - штудировать теорию, и совсем другое – испытать предположение на практике. Тем более, в таком частном случае. Теперь, если всё действительно, обстояло именно так, важно было не упустить момент и по возможности, воспользоваться ситуацией, чтобы не проскочить мимо. А значит, нужно было срочно что-то делать!
    - Тормозим!!! – Заорал я что было силы и, боясь опоздать, грохнул кулаком по тумблеру, отключающему ускоритель.
    Следующим ударом я чуть было, не отправил «в нокаут» кнопку экстренного торможения…
    Кажется, я уже говорил, что ускорение в «абсолютно» открытом пространстве не имеет ничего общего с ускорением вблизи Земли? И те, кто связывает с ним дикие космические перегрузки, по меньшей мере, ошибаются? Так вот, повторю ещё раз. Да, это так. В том смысле, что ускоряющий импульс в области пространства, где не действуют никакие силы, практически, не имеет обратного динамического удара. Другими словами, сколько объект ни «толкай», он будет, как бы, оставаться на месте, тем не менее, изменяя свои координаты.
    Но при этом я ничего не рассказывал об экстренных торможениях в тех же условиях. И как выяснилось, разница между ними была! И, не просто, разница…
    Короче… Прежде, чем окончательно отключиться, какая-то часть сознания успела-таки уловить два события. Во-первых - ослепительную вспышку, ударившую в момент остановки ускорителя. А во-вторых – дикий грохот, последовавший сразу после этой вспышки. Как будто сотни тысяч дикарей одновременно ударили костями по миллиону железных бочек...
    Позже Ёж объяснил мне, что ни с каким выходом из, так называемого, «подпростанства» эти феномены связаны не были. Просто, корабль налетел на тот самый кронштейн, что в качестве «автографа»,  пограничники подставили под наши дюзы, когда мы только ещё, собирались запустить ускоритель.
    Я даже не сразу сообразил, о каком кронштейне он толкует. И - при чём тут пограничники, если само понятие «граница» в нашей «скрученной» вселенной теряло всякий смысл? Но, всё по порядку…
    Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим в своей уютной капсуле, находящейся в специальной нише спального отсека. Кругом стояла тишина. И по отсутствию лёгкой вибрации, которая сопровождала корабль последнее время, я сразу понял, что ускоритель не работает.
    - Ну, командор, вы даёте!.. – Над капсулой склонился Ёж и подозрительно уставился мне в центр переносицы.
    - А чего ему сделается? – С другой стороны разбитым фотоэлементом таращился Сильвер.
    - Говорят, у некоторых органических двуногих, совершенно нереальный запас прочности. И, вроде как, даже, побольше нашей. Раньше, я думал - врут… И если бы не командор - так бы и думал…
    - Тормознуть… успели?.. – Еле пролепетал я, моментально вспомнив, как долбил кулаком по пульту управления.
    - Ещё бы! – Ёж с хрустом выпрямился. – Чуть было, якорь не угробили!
    - Эй, на борту! – Вдруг отчётливо взревели динамики внешней связи. – За автограф, конечно, спасибо. Но, на фига остальное ломать?
    - Не понял…
    Я приподнялся на локтях и, покрутив головой, уставился в экран табло, где на фоне звёздно-чёрного поля болтался подозрительно знакомый пограничный крейсер, но теперь, с начисто срезанным швартовочным модулем.
    - А где же портрет?..
    - Где и положено, - шёпотом пояснил Сильвер. – А на ваш монитор я завёл внешний видоискатель. Но, если хотите, можно вернуть президента назад. Хотите?..
    - Нет-нет… - Мои пальцы поспешно вцепились роботу в клешню. – То есть, конечно, хочу! Но, позже… Давайте сначала, разберёмся с «текучкой». Вот, кто это там сейчас за бортом?..
    - Где?.. В космическом пространстве?
    - Ну а где ещё?
    Я подался вперёд, всматриваясь в монитор.
    - Ба!.. Так ведь, это же тот самый пограничник…
    - А какой должен быть? – Насторожился Ёж. – Разумеется - тот самый, который здесь и был. Охотник за автографами, туды его в качель! Хорошо ещё, что всего лишь, по кронштейну саданули. Можно считать, легко отделались. Пару вмятин на обшивке – погоды не испортят. А, нажми вы на тормоза чуть раньше, или чуть позже?.. Мало ли, какой там, у них крепёж? А так, рубанули по касательной.
    - Хочешь сказать, корабль вернулся в исходную точку?! На то место, откуда начали?..
    - А что тут такого? – Робот непонимающе растопырил щупальца. – Вы ж, тормозили - не я. Стало быть, вам - видней.
    - Погоди, погоди… - В моей голове, ни с того, ни с сего, вдруг зазвучали корабельные склянки. - Выходит, что вместе с пространством у нас «завернулось» и время?..
    - Да почём мне знать? – Ёж изобразил зевок и, отвернувшись, похлопал Сильвера по конусоподобной «голове». – Вот, пусть штурман объяснит. А я пойду в рубку. Попробую договориться с таможней, а то потом с ними хлопот не оберёшься.
    - Всё правильно, командор. - Сильвер осторожно выдернул клешню из моих рук. – Как штурман, могу подтвердить, что все координаты вернулись к нулевому уровню. Но я не виноват… Просто, когда вы начали орать про какие-то тормоза, я так понял, что требуется врубить общий аварийный сброс, и, впопыхах, активизировал команду форматирования экспериментальной аппаратуры, включая таймеры. Само собой, под очистку попали и сравнительные хронометры. Должно быть, при этом что-то там, спаялось… Или, наоборот – разошлось… Короче, на всех шкалах выскочили нули. И тут, откуда ни возьмись, нагрянули пограничники…
    В ту же секунду пограничный крейсер вспыхнул проблесковыми огнями. Как будто там подслушивали.
    - Ну, что?.. – Послышался в динамиках уже знакомый развязный голос. – Ещё разок попробуешь, или, обратно - на базу? Что-то, приятель, у тебя сегодня со стартом не клеится…
    И только теперь до меня дошло, что с точки зрения пограничников, наш корабль вовсе, никуда не улетал. Просто, врубил двигатели, но, обломав кронштейн, сразу же остановился. А значит, и в Центре всё ещё, ждут от нас «скоростного скачка». Если, конечно, не произошло каких-нибудь других побочных накладок. Например - уже поступившие на головной компьютер начальные данные полёта. Но это должно было случиться вчера… Во всяком случае - по бортовому календарю. А что же - сегодня?.. А - через год?..
    Я окончательно запутался. Перед глазами моментально возникла картина, как после нашего возвращения будут созданы многочисленные комиссии, как с меня потребуют отчитаться за каждый пункт из «неудавшегося» эксперимента. Как придётся объяснять шефу, что программа, в принципе, выполнена. Но для того, чтобы вернуться, пришлось пожертвовать самым главным. А именно – всеми накопленными аппаратурой слежения данными. Правда их обнуление уничтожило и саму доказательную базу проведённого эксперимента. И даже описание происшедшего в развёрнутом рапорте, так сказать, от первого лица, ничего не изменит. Кто ж поверит?..
    И самое главное - как быть с эффектом «абсолютно предсказанных событий»? Ведь, в конце концов, достоверно определённое будущее неминуемо приведёт к его уничтожению… Причём - не только в выборочном, но и в абсолютном плане. Нет, уж!.. Неизвестно, как развернутся события, но об итогах эксперимента лучше было и не заикаться. Достаточно того, что об этом буду знать я один.
    - Ну, так как? – Словно бы опять подслушав, хохотнули с крейсера. – Подведём итоги и - по домам?..
    Не мешкая я выпрыгнул из капсулы и стремглав кинулся в рубку. Нужно было немедленно предупредить Ежа, чтобы не сболтнул чего-нибудь лишнего. Уже через мгновение я оказался у него за спиной. Но робот оказался на высоте.
    - Подвести итоги?.. - Моим голосом лениво протянул он. – Ну, что ж – можно и подвести. Во-первых, вы правы - продолжать не имеет смысла. Корпус помят… И, не дай Бог - с утечкой топлива… Тут уж, не до полётов. Дотянуть бы до Земли… Во-вторых, придётся доложить в Центр, что эксперимент сорван по независящим от экипажа причинам. А что?.. В конце концов, о пограничных кронштейнах меня никто не предупреждал. И, в-третьих… Ну-ка, какой ваш регистрационный номер?
    - На что тебе мой номер? - Тон пограничника моментально утратил стальные интонации. – Ты, чего?.. То есть, я хотел сказать - вы… Послушайте… Давайте не будем пороть горячку. Подумаешь – пару царапин… Вам-то, что… А с нас три шкуры сдерут!
    - Ну а как ты думал? – Покосившись на меня, Ёж озабоченно вздохнул. – Налицо, аварийная ситуация. Я вон, и морду о часы разбил… Не врать же, что метеоритом зацепило?
    - Зачем же – метеоритом? – Пограничник сразу же воодушевился. – Можно списать на непреднамеренную «подставу». Ну, типа того, что в ходе случайного столкновения с неуправляемым спутником произошла лёгкая деформация вашего корпуса, из-за чего случилась незначительная утечка топлива. А мы, как очевидцы, подтвердим.
    - Точно, подтвердите?..
    - Да – не вопрос! Этих просроченных болванок сейчас столько развелось… У них, понимаешь, эксплуатационный ресурс давным-давно исчерпан, а утилизировать некому… Да и прецеденты уже были. Ну, а чтобы выглядело убедительней, мы сейчас же протараним какой-нибудь объект - попроще. А?..
    - Даже не знаю… - Продолжал куражиться Ёж. – Разве что - поубедительней…
    - Не сомневайтесь! – Обрадовался пограничник. – Так протараним, что и комар носа не подточит!
    - Ну, так и быть… - Наконец «согласился» робот. – Тараньте. А я тем временем, свяжусь с Центром и доложу о… о… Ну, в общем, вы поняли.
    Я облегчённо вздохнул и потрепал Ежа по оставшимся антеннам. Конечно, версия столкновения с неким непредсказуемым спутником, не выдерживала никакой критики. Ну, где, скажите, можно откопать космический летательный аппарат, даже «просроченный», который мог бы угрожать мощнейшему межзвёздному кораблю дальнего поиска? Но раз уж, пограничник упомянул о прецеденте, значит, такие аппараты где-то летают, и даже, сталкиваются. В любом случае, военному крейсеру сбить, хоть дюжину подобных агрегатов, было – раз плюнуть. Да и нам не пришлось бы ничего придумывать. Дескать, не успели приступить к эксперименту, как лишились топлива. Причём, случайно…
    Я жестом показал Ежу, чтобы тот связался с Центром и доложил о липовой аварии. Следовало опередить пограничников, пока те чего-нибудь не напутали. Робот кивнул и, откатившись в сторону, принялся громко «урчать», видимо, отправляя командованию сногсшибательную новость.
    - Всё в порядке! – Объявил он, спустя минуту. – Центр сожалеет и предписывает немедленно возвращаться на базу. Старт откладывается до полной дозаправки корабля.
    - Авантюристы! – В рубку въехал Сильвер, который всё это время подслушивал под дверью. – Кого вы решили надуть? Думаете, в Центре сидят одни дураки?
    - А, если и сидят – нам-то, что… – Я пожал плечами. – Тут возможны только два исхода. Либо пройдёт «аварийная» версия, и тогда нам устроят повторный старт, либо всплывёт кое-что о полёте. В этом случае, от нас потребуют отчёта об эксперименте. А так как, вы умудрились стереть все доказательства, мне придётся ограничиться голыми эпитетами. Представляете, какой получится доклад? Меня-то ладно – начнут лечить… А вас просто, отправят на переплавку.
    - Ни фига себе! – Буркнул Ёж.
    - А нас за шо?.. – Сильвер задумчиво поковырял клешнёй в датчике обоняния.
    – Вот, разве что, устроить явку с повинной? А?.. Всё равно ведь, узнают. А так, глядишь – и рассосётся.
    - Что рассосётся? Что?.. – От возмущения у Ежа распрямились остатки антенн. – Ишь, раскудахтался!.. Пойди ещё, заложи!
    Он медленно облетел Сильвера вокруг.
    - Смотри… А то командор враз устроит! Прижгёт утюгом, где надо, и станешь овощем. А там, мычи, не мычи – переплавят, и точка. Так что, держись за нас, паря, тогда ни один опер не расколет.
    Я уже давно заметил, что в состоянии крайнего волнения Ёж начинал сыпать оборотами из безымянного литературного источника, к которому подключался на одной из последних стадий эксперимента. Но поскольку, здесь не было признаков сбоя, то и поправлять не имело смысла.
    - Говоришь – не расколет? – Я задумчиво надкусил ноготь. – А что?.. Это - мысль!
    - Какая мысль? – Ёж настороженно уставился на мои пальцы. - Насчёт овоща?
    - Да, нет… Я имею в виду обыкновенную коррекцию памяти. Ведь, мы не знаем, сохранились ли в Центре ваши донесения во время полёта? А, если и сохранились, то – где?
    - В памяти головного компьютера, – как студент отчеканил Сильвер.
    - Правильно… А теперь представьте, что такую информацию удалось бы представить спорной. Ну, недостоверной… Для этого достаточно опустошить некоторые ячейки вашей памяти, и тогда, общая картина окажется основанной на показаниях одного лишь, центрального компьютера. А это кое-кому может показаться бредом. Что-то вроде, «побочного дефекта».
    - Не пойму, к чему вы клоните, командор? – Копируя меня, Ёж тоже принялся грызть кончик щупальца. – Если в Центр что-то поступило, то рано или поздно, оно всё равно, всплывёт. Ведь, там не только наши донесения, но и прочая телеметрическая мишура. А как объяснить, что, оставаясь на месте, мы ухитрились так загнать ускоритель, будто на нём гоняла целая свора байкеров?
    - Свалим на аварию, - отмахнулся я. – И потом, кое-что «поджарим» при посадке. Главное, чтобы в вашей памяти не осталось компрометирующих материалов. Дескать, ничего не было. А, как врезались в спутник, так и вообще, позабыли, какой год на дворе! Ну, как?
    - А, в самом деле, какой?.. – Сильвер растерянно обшарил отсек разбитым «глазом». – Где-то здесь был календарь… Ладно, шучу… А что касается идеи с потерей памяти - конечно, полный бред… И даже вашей коррекции, командор, будет не достаточно. Вот, если бы запустить в головной компьютер какой-нибудь вирус…
    - Да-а… - Ёж, совсем по-человечески, поцокал «языком». – Вот, был бы шухер! Представляю, как от этих «данных» у шефа волосы встали бы дыбом. К сожалению, компьютеры этого класса вирусам не подвержены. Там на входе такая броня!..
    - Минуточку… – Я вскочил и пробежался по рубке пружинистым шагом. – А зачем нам кого-то там, заражать? Проведём лишь, имитацию внедрения вируса. Главное, чтобы в Центре прошёл сигнал о такой попытке. Пусть потом, попробуют расшифровать ваши донесения. Особенно, в той части, где вы посылали запрос на разрешение учредить «Клуб Любителей Скоростного Бега». Ну, и так далее… А если в вашей памяти ничего такого не обнаружится, зуб даю – все решат, что компьютер, или сбрендил, или подцепил вирус!
    - Фу, командор! – Ёж брезгливо оттопырил нижнюю пластину разговорного датчика. – «Сбрендил», «зуб даю…» Откуда этот жаргон? Судя по всему, вам бы тоже не мешало что-нибудь стереть. Набрались, неизвестно где…
    Стало понятно, что дальнейшие разговоры  приведут лишь, к потере времени. А его и так, было в обрез. Плюхнувшись в кресло я хлопнул в ладоши и сдвинул брови.
    - А ну… фраера!.. Кончай косить под шланги!.. И чтоб щас же был «наезд» на Центр! Вирусный, фигирусный, мне - по-барабану! А кто вякнет – урою!
    Роботы моментально шарахнулись, кто куда. Но тут же, спохватились и, торопливо сомкнув дрожащие головы, принялись «разноголосо урчать». Судя по всему, метод «кнута» без всяких «пряников» сработал, и вирусная атака на головной компьютер Центра началась.
    Мне вдруг, стало их жаль. Как, наверное, дрессировщику цирка бывает жаль зверей, к которым, время от времени, приходится применять жёсткие меры воздействия. И которых, по окончанию карьеры, всё равно, списывают в зоопарк. По старости…
    И пусть мои помощники были всего лишь, механизмами, я чувствовал, что использовать их в личных целях, а потом ещё, и лишать памяти – как-то, неправильно. В конце концов, почему они должны расплачиваться за то, что мне позарез, нужно было оправдаться перед шефом, которому ничего не стоило обвинить меня в саботаже и отправить на какой-нибудь химзавод? И вряд ли они догадывались, что мысленно, я уже видел себя независимым исследователем, раз за разом, отправлявшимся в, якобы, первый экспериментальный полёт.
    - Готово, командор! – Вытянувшийся в струнку Сильвер вежливо подёргал меня за рукав. – Вирусная атака проведена. Правда, ответной реакции, пока нет.
    - Может быть, в Центре вообще, ничего не заметили? – Предположил ставший рядом Ёж.
    - Ха!.. Не заметили… - Сильвер всё ещё терзал мой рукав. - Ещё как заметили! Хотя, это не важно. Главное, что теперь можно спокойно подключиться к «стиральной машине» и заняться памятью. Не так ли, Командор?..
    - Чего тут, думать? – Подхватил Ёж. – Раньше сядем – ближе выйдем. Всего-то, и делов - постираться и забыться! Я уже представляю, как буду перед комиссией мычать… А?.. Где?.. Не… Не помню… Гы-гы-гы…
    - Отставить… – Вздохнул я. – Ничего стирать не будем.
    - Но, командор… - Ёж моментально перестал кривляться. – Что значит, «не будем»? Вы только что, говорили об обратном. Или хотите, чтобы Сильвер на всех перекрёстках орал, что заражает вирусами с любого расстояния, так как теперь, ему и скорость света – по колено? Ведь, я же его знаю! Такому только, дай аудиторию…
    - Сказал – не будем, значит, не будем! – Я выдернул рукав из Сильвериной клешни. – Устроили тут, прачечную! А обо мне подумали? Что ж я один буду отдуваться?
    Роботы непонимающе переглянулись.
    - Мне нужны будут полноценные помощники. – Я потыкал в них пальцем. - И чтобы - с опытом… А вы с чем полетите? С вашим «гы-гы-гы»?
    - Куда, «полетите»? – Сильвер попытался вцепиться в мой второй рукав. – Мы только что, вернулись… Вас, часом, не укачало, командор?
    Мне надоело отбиваться. Поэтому я вскочил и заложил руки за спину.
    - В чём дело, штурман? Что за вопросы? Или, напомнить устав? Каким было последнее распоряжение Центра?
    - «Отложить старт до полной дозаправки корабля», - заученно отчеканил робот.
    - Правильно! Отложить!.. Не отменить, не запретить, а именно – отложить. Это значит, что, после того как корабль проверят и дозаправят, мы двинем…
    - В другую сторону? – Ахнул Ёж. – Точно!.. Охренеть! И как это, я сам не допёр?! Конечно же, в - другую! Ведь, надо проутюжить и другие сектора.
    - Нет. Как раз, направление не важно. Сейчас меня больше интересует временная шкала. В смысле обратного перемещения. Только, в следующий раз хотелось бы обойтись без спешки и попробовать финишировать в какой-нибудь другой, более ранней точке. Ну, не знаю…
    Я закатил глаза к потолку.
    - Например, не плохо было бы вернуться в момент сдачи дипломного проекта… Или,  за минуту до одной… м-м... встречи… Ну, чтобы вовремя придержать язык… Да мало ли, куда?.. Представляете, какие перспективы развернутся, если опыт с таким «возвращением» удастся?
    - Я вам удивляюсь, командор! – Ёж постучал себя по стеклянной голове. – О каких перспективах вы толкуете? Может быть, у вас память отшибло? Да уже сейчас, имея такие данные о будущих пертурбациях в правительстве, любой, на вашем месте, немедленно занял бы место директора в каком-нибудь ведущем аналитическом центре. Хотя, чего мелочиться? Двигайте прямиком в политику! На худой конец, время от времени, будете играть на тотализаторе – и все дела!
    Я покачал головой, но как-то, не очень уверенно. На мгновение показалось, что идея с тотализатором не так уж и плоха. Перед глазами тут же возникли кадры предвыборных роликов с заведомо известными кандидатами-победителями. За роликами следовали кипы именных, непогашенных бюллетеней, которые сами собой превращались в пачки хрустящих ассигнаций, а в воздухе уже носилась прочая чепуха пророческого толка. И вообще… Каково это – находится в состоянии, при котором само понятие «туманное будущее» перестало бы существовать? Впрочем, как и - «тёмное прошлое»…
    - Так, что ответить Центру, командор? – Озабоченно урча, Сильвер потыкал клешнёй куда-то в пол. – Там запрашивают о параметрах посадочной траектории. И не требуется ли поддержка из-за аварийной ситуации, после столкновения со спутником?
    - Что? После какого столкновения?..  – До меня даже не сразу дошло, о чём идёт речь. – Ах, да…
    Значит, в Центре всё-таки, приняли версию о «липовой» аварии на старте! Следовательно, о состоявшемся в действительности, полёте там даже не подозревают. С одной стороны, это давало возможность повторить эксперимент и как следует, «разглядеть», что там, будет впереди. Но, с другой - изменившиеся события автоматически задали бы другую схему развития настоящего. И дальше, по кругу… А значит, на предсказаниях любого рода можно было смело ставить жирный крест.
    Впрочем, оставалась надежда, что, добившись абсолютно точного возврата в исходную точку запуска ускорителя, мы бы получили вариант, более-менее, адекватный действительному. Следовательно, при проведении достаточного количества подобных опытов, в принципе, можно было научиться как-то контролировать появление новых схем. И даже - изменять их сценарии. Пусть и незначительно, но - по своему усмотрению. С тем, чтобы, в конце концов, «остановиться» на подходящем.
    Украдкой вздохнув, я принялся за расчёт составляющих посадочного манёвра. Конечно, жаль, что поиграть на тотализаторе пока что, не удастся. Но пора было «спускаться на Землю». И не забивать голову бесполезной информацией. Ведь, нынешнее решение Центра, поддерживавшего с нами связь во время полёта, а теперь - безоговорочно принимавшего версию об «аварии», уже само по себе, внесло в реальную действительность вполне определённые искажения. Так что, налетев на пограничный кронштейн, мы, не только «чуточку промахнулись», но тем самым, ещё и поломали весь дальнейший ход, уже состоявшегося эксперимента. То есть, поставили прошлое в зависимость от будущего. Звучит, конечно, парадоксально. И где-то даже, нелепо. Если вообще - не угрожающе… Особенно, если учесть, что, проговорись я, хоть в малом, меня моментально отстранят, и действительно, будут долго-долго лечить. Не то, что роботов. Этих просто, не примут в расчёт.
    Щёлкая по клавиатуре, я с завистью покосился на помощников. Не дождавшись от меня ответа, они вполголоса затеяли спор о степени полезности памяти при достижении световой скорости. И кому из них первому следовало бы стереть опасный кусок.
    К этому времени я уже окончательно понял, что фрагментарная блокировка воспоминаний необходима, скорее мне, чем им. И в самом деле - лёгкий электрический разряд, направленный в нужный участок мозга, помог бы разом избавиться от множества проблем. Например – от риска проговориться. Иначе, о повторном полёте можно будет забыть. Единственная сложность заключалась в ювелирном исполнении такой операции. И тут обойтись без помощи роботов было бы просто, невозможно.
    Закончив расчёты, я откинулся на спинку кресла и, закинув руки за голову, принялся оценивающе разглядывать своих помощников. А действительно, в какой степени на них можно будет положиться?.. Ведь, в случае успеха операции над памятью и перспективой на повторный трюк с экспериментом, их опыт оказался бы единственным, способным восстановить для меня весь ход событий, начиная с момента запуска ускорителя. А до тех пор, вторичный полёт так и будет казаться мне, как бы, первичным. Но, самое главное – хватит ли мне здравого смысла, чтобы правильно воспринять сохранённую в головах роботов информацию?
    - Послушайте сюда… - Я похлопал в ладоши. – Можете доложить в Центр, что алгоритм возвращения на стартовую площадку готов. Теперь корабль доведут и без нас. Но, прежде, чем приступить к посадочным процедурам, мне бы хотелось одну процедуру провести немедленно. Я имею в виду корректировку кое-чего внутри головы. Догадываетесь, о чём идёт речь?
    - Внутри?.. – Роботы озадаченно переглянулись.
    - Вы что, забыли? – Я потёр макушку. – Неплохо было бы подчистить некоторые места в памяти.
    - Опять?!
    Я заметил, что в тупиковых ситуациях машины начинают говорить хором.
    - Что значит, «опять»? Мы ещё, ни к чему такому не приступали. Стирание памяти требует скрупулёзного подхода. Причём, каждый член экипажа обязан отнестись к такой операции со всей ответственностью и полным вниманием.
    - Вам нельзя, командор. – Ёж категорически помотал головой. – Вы и так, ничего не помните. То у вас – «не стирать», то – «стирать»…
    - Вы нас пугаете… - Подхватил Сильвер. – Кто, не далее, как пару минут назад, запретил даже думать об этом? Мол, может пригодиться опыт, и всё такое…
    - Обстоятельства изменились, - буркнул я. – И потом, стирать будем не вашу память, а мою.
    - Вашу?!
    - Да. Так надёжней. А ваша задача – провести диагностику и убрать из неё только те места, которые непосредственно связаны с ходом эксперимента. Техника процедуры вам известна.
    - Допустим… Но зачем же курочить именно, ваш мозг? – Ёж огляделся по сторонам. – Давайте проведём опыт над Сильвером? У него всё равно, память дырявая. В конце концов, это ведь, он угробил данные экспериментальной аппаратуры.
    - Не в этом дело, - поморщился я. – Никакая аппаратура не решит проблему консервации данных о событиях, которые ещё толком, не произошли. Другое дело – интеллект, наделённый воображением. Как у вас или у меня. Но в моём случае, в силу эмоциональной шаткости, это качество, как раз, и делает его логически, более доступным для исследования. А, если в Центре что-нибудь заподозрят, не сомневайтесь, психологи не упустят шанса и сразу же возьмут меня в оборот. А это подставит под удар всю затею с повторным полётом. Понятно?
    - Ещё бы! – Сразу оживился Сильвер. – Вас, командор, в первую очередь, и начнут потрошить! Если что… А, когда в памяти пустота, то и придраться будет не к чему. Так что, сколько скажете, столько и удалим. Как говорится, была бы память, а повод стереть – всегда найдётся.
    - Смотрите, не переборщите… - Я погрозил пальцем и, на всякий случай, сдвинул брови. – Только - те фрагменты, где есть данные об эксперименте. Это в ваших же интересах.
    - Не переживайте, командор! – Сильвер хищно щёлкнул клешнями. – Лишнего не отрежем!
    Спустя некоторое время, когда опутанный проводами и крепко связанный скотчем я полулежал в хирургическом кресле, мне вдруг в голову пришла мысль, что по возвращению, из памяти исчезнут сведения не только об эксперименте, но и о помощниках. Даже имён не сохранится. Конечно, в ходе следующего полёта, если такой состоится, они и сами их назовут. Но будут ли эти имена соответствовать уже привычному для меня облику машин? Ведь, не исключено, что в результате починки Ежу поставят новую головную антенну, а Сильверу, чего доброго, приделают вторую «ногу».
    Фантазировать надоело, и я закрыл глаза. Впереди была посадка, объяснение с шефом и, возможно, ободряющая речь президента, так и не ставшего свидетелем «скоростного» скачка новейшего экспериментального корабля.