Утренняя зарядка...

          Утреннее солнце напоминает ещё окончательно не проснувшуюся женщину в большой постели, которую любишь и которую знаешь. Оно такое же теплое, мягкое и сонное с утра. Проглядывает сквозь слегка покачивающиеся, насыщенно-зелёные листья яблони, ласково, как пальцами, прикасается своими лучами к твоим щекам, твоим векам и губам. Приятно. Но моё пробуждение ещё не совсем завершено и я ещё хочу полежать немного, и вдыхая пьянящий кислород,   напитываюсь густыми запахами августовского сада.

          Мой самодельный топчан стоит под раскидистой яблоней-дичкой, на которой мой отец когда-то привил три разных сорта яблок. И вот теперь каждую осень она удивляет меня необыкновенным урожаем, состоящим из плодов трёх разных видов, и трёх разных вкусов. Приезжая к матери в деревню, я всегда старался ночевать в саду. Конечно, если погода позволяла и не было дождя. Приводил в порядок старый, посеревший от времени деревянный топчан, застилал его вместо матраса цветными домоткаными половиками, накрывал старинным «рядном» и наслаждался ночным звёздным электрическим небом, и звуками засыпающих птиц, и никогда не спящих сверчков. Одна такая ночь не сравнится с месяцем жизни в самом фешенебельном отеле.

          Утром деревня просыпается. Сначала, где-то вдалеке голосят горластые и наглые деревенские петухи, передавая эстафету от более опытных к совсем молодым, потом лениво и коротко прокашливаются собаки. Всё настойчивей начинают мычать в загонах коровки, требуя внимания и к себе. И наконец, просыпается и венец природы, великое творение Бога – человек. Обычно этим первым утренним великим творением природы была наша соседка Верка.
          Верке было лет тридцать шесть – тридцать восемь. Долгое время. Она жила в небольшом однокомнатном деревянном домишке. Дом был очень старый и запущенный. Мужика у Верки не было. Или может быть было бы точнее сказать, мужики всё же были, но они слишком часто менялись. Мне всё время казалось, что одну киношную гражданку, ожидавшую мужа на вокзале, режиссёр списал именно с неё.
          Примерно раз в полгода, она выходила замуж, но всякий раз, когда кончался медовый месяц, кончался и будущий муж. Одни покидали дом незаметно, под покровом темноты, другие уходили среди белого дня, демонстративно хлопнув дверью, но уходили все. Оставляя после себя кто купленный в подарок приёмник, кто полную оцинкованную ванну пустых водочных бутылок, кто вырытый погреб, а кто-то и детей. У Верки было два сына - Виталик и Серёга, когда-то и от кого-то рождённых по великой любви. Впрочем, я думаю, что и сама Верка не могла точно ответить, от кого. Пацаны были совершенно разные внешне, но очень похожие внутри. Что нибудь поджечь, что нибудь сломать, проверить глубину всех окрестных луж и попробовать на вкус все фрукты и овощи с соседских огородов, было их основным расписанием на каждый день. И хоть она их за это нещадно драла кожаным солдатским ремнём, эффекта это не имело никакого. Вот и сейчас, с утра она озабочена внезапным исчезновением своего старшего, который наверняка в одних штанах упылил обдирать малину в чьём-то огороде...

          - Серёженька-а-а-а...!!! – ласково и с переливами льётся её елейный голосок. Но тот даже если и услышит, то всё равно сделает вид, что он глухой.
          - Серёжечка-а-а...! – всё ещё ласково и нежно, примерно через минуту снова зовёт его она, выходя на шаткий порог. Но в ответ только слабое мычание далёких коров в другом конце деревни.
          - Серёжа-а! – снова через минуту громко кричит она, всё-ещё неизвестно на что надеясь и вытирая поварёшку кухонным полотенцем. Наверное, что-то уже поставила варить...
          - Серёга! Ну-ка быстро домой! Я кому сказала...? – явно начиная терять терпение, уже с нервным надрывом кричит она. И, постояв минуту, уходит доваривать свой суп.
          - Ну, паскудник, я доберусь до тебя, ты у меня из угла весь день не вылезешь, если через минуту не явишься, последний раз предупреждаю..., - уже громко хлопая входной дверью, громким голосом возвещает она.
          - Ах ты сукин сын, вы****ок собачий...! – через минуту несётся её голос на всю улицу, - чтоб ты сквозь землю провалился..., чтоб тебя подняло и треснуло  мать твою...! Твою мать...! – и дальше уже несётся отборнейший набор идеоматических выражений, которые в приличном обществе произносить никак нельзя, а в неприличном очень не рекомендуется! В неизменной последовательности перечисляются все родные, и родные родных, которых бы Верка хотела видеть в некрасивых ситуациях и неудобных позах, парами занимающимися неприличными делами....

          Тирада продолжается минуты три-четыре, пока Верка не исчерпает набор выражений, умудряясь не разу не повториться и не запнуться. Хлопает дверь, и соседка удаляется в свой домишко доделывать незавершённые дела.
          "Мдаааа! – думаю я, - начало ободряющее! И что самое важное, совсем не такое скучное как в городе."
 Пора вставать со своего топчана. А то как-то прохладно становится от слегка налетевшего ветерка. И пара откуда-то появившихся ос подозрительно кружит над моей переносицей. И небо потихоньку затягивается лёгкими, но какими-то дождевыми тучками. Коровы голодные чего-то размычались. Начало нового дня в огромной вселенной! Утро в деревне....