Кому на Вифлеем

                К О М У   Н А   В И Ф Л Е Е М



    Поначалу, рябь на обзорном экране можно было отнести за счёт вибрации от периодически запускаемого генератора искусственной гравитации. Но, когда в правом верхнем углу появилась гирлянда габаритных огней, то ли спутника, то ли какого-то корабля, стало ясно, что моему безмятежному космическому одиночеству пришёл конец. Во всяком случае, представлять себе и дальше, будто никакого «пришельца» поблизости нет, не имело смысла. А поскольку, в данный момент, на борту срочных дел не намечалось, я выделил беспокойный сектор в отдельное окошко и, вытянув ноги, принялся наблюдать за странным объектом.
    Вообще-то, спутник можно было отмести сразу. Ни один из них не смог бы перемещаться по такой хаотичной траектории. К тому же, судя по виражам габаритных огней, управление этой посудиной осуществлялось, не только вручную, но и с нарушениями всех правил движения, установленных департаментом «Гравитационных Аналогов Инерции». Трассирующий след опознавательных маячков, отображаемый на экране в виде набора точек с конкретными координатами, выдавал совершенно непредсказуемую кривую. Как будто пилот, пользующийся ручным управлением, вдруг начинал чихать или кашлять.
    В конце концов, объект приблизился настолько, что для наблюдения за ним достаточно было взглянуть в иллюминатор. Но и без всяких иллюминаторов я уже догадался, кому могла принадлежать эта ракета с асимметричным, от постоянных аварий, корпусом. Тем более что, второго такого «драндулета», словно бы вышедшего из-под тисков пресса, во всей Солнечной системе не имелось ни у кого… Кроме как у Стива… И, когда эфир внешней связи вдруг затопило душераздирающим пением, от которого любого бросило бы в дрожь, мои последние сомнения растаяли, как дым. Это был именно, Стив.
    Жутко фальшивя и надрывая динамики, он пытался исполнить известный всему ближнему космосу модный хит.
    - Тра-та… Бум! Тра-та… Бум! – Руками и ногами отбивался ритм популярной песенки.
    - Эй, на «корыте»! – Крикнул я, что было мочи, одновременно подстраивая на видере изображение остроносого парня в истёртом до дыр комбезе и торчащими во все стороны патлами рыжих волос. – Врубите паузу!
    Мелодия тут же оборвалась, и в динамиках послышалось невнятное бормотание. Казалось, невидимый «певец» совещается сам с собой.
    - Кто тут?.. – Наконец, настороженно прозвучало на том «конце». – Харви… Ты, что ли?
    Стив говорил, неестественно растягивая слова, из чего можно было предположить, что совсем недавно, он успел побывать у светового рубежа. Или, попросту говоря, используя немыслимую скорость – совершил, практически, мгновенный пространственный скачок. Причём, направление здесь, не играло никакой роли. Достаточно было оказаться в условиях самого процесса, чтобы пережить необычные ощущения, связанные с оторванностью от привычного физического мира. Некоторые любители поговаривали что-то о расширении сознания… Правда, для такого эксперимента требовалось специальное топливо, очень дефицитное и, пока что, запрещённое в гражданской астронавтике.
    - Извини, сразу не признал…
    Стив придвинулся вплотную к своему экрану, чтобы убедиться, что я – это я.
    – Столько, понимаешь, объектов кругом… Как тут, признать, если все – на одно лицо?.. Стоят, будто вкопанные…
    - Может, не объекты стоят, а субъекты слишком быстро ездят? – Поправил я.
    - Может… - Стив заглянул куда-то под видер. – Тьфу! Так и есть! Автопилот, подлец, перебрал… со скоростью. Тормоза, сам понимаешь - ни к чёрту! А тут ещё, руль, зараза, заклинило…
    - Кого на чём заклинило?.. – Чтобы не терять времени, я принялся настраивать режим гравитационной привязки к объектам. – Ну-ка, поставь на ручник… Я сам пришвартуюсь.
    - Ой, спасибо, дружище! – Выдохнул Стив. – Давай сам. А то у меня – руль… тормоза…
    - Только, не надо мне лапшу вешать!.. – Я переключил управление в режим дистанционной привязки и осторожно задвигал ручкой джойстика. - Так и скажи – достал, мол, пентролу… А не поделился, потому что, захотелось словить кайф в одиночку... Разве не так?..
    - Не-е-е… - Губы Стива расплылись по всему экрану видера. – Не та-а-а-к... Откуда ж я пентрол достану? Это, тебе, не пирожок. На него монеты нужны. А ты у меня их когда-нибудь видел? Монеты… То-то, же! Я ж, не этот… не функционер…
    Конечно, он лукавил. Что касается деловых качеств, то ими Стив обладал в полной мере. Правда, для всех оставалось загадкой, каким образом ему удавалось жить на одну стипендию?.. И, если в рамках факультетской общаги, более-менее, насыщенный досуг можно было устроить и с таким доходом, то для настоящих похождений требовались совершенно другие затраты. Не говоря уже, о дефиците времени, которого, из-за напряжённой учёбы, и так, постоянно не хватало.
    Однако на Стива это не распространялось. Объявив себе свободный график посещения занятий, он целыми днями пропадал в барах или клубах, где собирались участники различных десантно-разведочных экспедиций. И, если бы не Эмма, постоянно вытаскивавшая его из таких мест, перед Стивом давно бы закрылись двери, не только нашего колледжа, но и вообще, любого другого учебного заведения, где требовалась хоть какая-то дисциплина.
    Зато под руководством той же Эммы он мог удариться в такие авантюры, против которых угроза отчисления выглядела просто, детской забавой. К примеру, им ничего не стоило облапошить парочку матёрых космических старателей, чтобы разжиться небольшим количеством пентрола - того самого запрещённого топлива, за которое власти элементарно лишали свободы. И тогда, заправив им сменные баки ракет, эта парочка отрывалась вовсю, бороздя вдоль и поперёк, не только ближние, но и самые отдалённые сектора определяемой на сегодня, вселенной.
    Понятное дело, с подобными вылазками был связан огромный риск. Так как, у патрульных служб, отслеживающих незаконное использование пентрола, имелось чёткое предписание подвергать немедленному аресту любые корабли, использующие этот вид топлива. Само собой - за исключением тех судов, которые имели отношение к отрядам дальней космической разведки. Но о том, чтобы попасть со своими ракетами в эту транспортную категорию, ни Стив, ни Эмма не могли и мечтать.
    Почему-то считалось, что применение в двигателях этого неимоверно эффективного, а потому, безумно дорогого энергоносителя, оправдывалось лишь, на спецтехнике, адаптированной к полётам со скоростями, приближавшимися к световому рубежу. Пилоты всех прочих летательных аппаратов, не прошедшие специальной подготовки, в критический момент воздействия подобных ускорений рисковали подвергнуться непредсказуемым изменениям в сознании. А это уже, находилось в ведении медицины.
    Кого-то эти обстоятельства пугали, у кого-то вызывали тошноту. Но были и такие, кто, невзирая на страх и отвращение, всё же, продолжал экспериментировать. Вот, к этим-то, третьим, как раз, и относились Стив с Эммой. И не удивительно, что подобных им, специальная служба, курирующая практику применения запрещённых веществ, моментально ставила на спец учёт…
    - А ты, что же… - Откуда-то, издалека донёсся до меня голос Стива. - Никак, один?.. Больше - никого?
    Я закончил манёвр дистанционной привязки и помотал головой. Сначала - положительно, потом - отрицательно.
    Ясное дело, сейчас его интересовала Эмма. И, конечно же - в связи с пентролом. Иначе, вечно опаздывающий Стив не припёрся бы так рано. Впрочем, об Эмме он мог бы спросить и прямо. В конце концов, встретиться на этом «пустыре», сразу же по окончании сессии, предложила она. А я просто, оказался первым, кто её поддержал.
    Стив пробурчал что-то под нос и, на всякий случай, крутанул ракету в панорамном поиске.
    - Ну как же - никого?.. А кто это, там, на подходе?
    - Где?..
    Мне надоело пялиться в экран видера. Нужно было встать и размяться. Очутившись около иллюминатора, я принялся изображать физкультурника.
    - На каком «подходе»?..
    - Да, вон же!
    В динамиках раздался дробный стук. Видимо, Стив принялся тыкать пальцем в экран видера.
    Сложив руки в замок, я закинул их за голову и прижался носом к толстому прохладному стеклу. И действительно, со стороны Плутона, к нашему кольцу-связке каким-то вкрадчивым зигзагообразным манёвром, подходила ещё одна ракета. Весь её корпус, от носа до сопла, покрывала жёлтая фосфоресцирующая краска, по которой, явно, сумасшедшим художником, вкривь и вкось, были нанесены гигантские фиолетовые цветы. Такое могло прийти в голову только Полю.
    - Опа!.. Стоять! – Внезапно загнусавили динамики голосом Поля. – Ща мне, в натуре, стронция отвалить!.. По баллону с рыла!
    Имитируя фланговый выпад, он сходу вошёл в атакующую спираль, и, чуть было, не задев Стива, проскочил всего лишь, в каком-нибудь километре от хвоста его ракеты.
    - Куда прёшь, Ван Гоген? – Вяло ругнулся Стив. – Не можешь держать дистанцию – рули баранкой!
    - Поучи декана плешь растить! – Огрызнулся Поль,  заходя на повторный вираж.
    Я вернулся к пульту в тот момент, когда на экране видера возник новый сектор с полным гладким личиком голубоглазого блондина, сильно смахивающего на игрушечного пупса. «Пупс» потягивал дымящийся коктейль и, судя по осанке, сидел на своём любимом вращающемся стуле, который, ещё до поступления в колледж, стащил из какого-то бара. И, хотя стул оказался слишком высоким, Поль и мысли не допускал, чтобы заменить его чем-нибудь, более комфортным. Видимо, как и все коротышки, он питал слабость исключительно, к длинномерным предметам.
    - И вообще… – Закончив маневрировать, Поль отставил стакан в сторону. – Много ты понимаешь!.. Может быть, я нарочно выбрал «маятниковое» сближение?.. Зато, рулевые тяги не нагрузил. Не то что, ты… Все маневровые движки – набекрень! Хотя… Откуда тебе знать, что такое «бекрень»?
    - А сам-то, знаешь?.. – Я решил заступиться за Стива.
    - Ой-ой-ой… – Тут же запричитал Поль. - Слышь, Стив?.. Харви говорит, что знает!.. Думает, если сдал сессию с первого захода, значит можно и повыпендриваться. К примеру, «бекрень» - он, хоть, с плюсом или, с минусом?
    - С переносом!
    - Слыхал?.. – Поль постучал костяшками пальцев по экрану, как будто там была чья-то голова. – Даже Харви - за «перенос». А ты?.. Предлагали ж тебе, дураку, перенести сессию. Так, нет!.. Попёрся сдавать!
    - А что было делать? – Рассердился Стив. – Из-за переноса стипендию срезают без разговора. А так - может, и проскочил бы… К тому же, Эмма сказала, что, с хорошими «шпорами» - любой дебил сдаст…
    - Правильно сказала, - кивнул Поль. – Только она имела в виду грамотно «упакованные» шпаргалки! Но ты, с чего-то решил, что «шпоры» – это привязанные к сапогам шестерёнки… Неужели, нельзя было потерпеть и не кататься в тот день «на пентроле»? Скажи ещё, спасибо, что Эмма наплела в деканате, будто у тебя нервное переутомление. А то бы, выперли из колледжа – и все дела!
    - За что? – Возмутился Стив. - Подумаешь… Всего-то, на паре граммов и прокатился… А крику – словно русалку поймали! Только, где они видели русалок со шпорами?
    Он обиженно шмыгнул носом и отодвинулся вглубь рубки, подальше от экрана. Видимо, полез корректировать маневровые двигатели.
    Вообще-то, форма классического кольца-связки, когда ракеты дрейфовали по кругу строго носами к центру, поддерживалась автоматически. Но, согласно наставлениям по контактному пилотированию, кому-то всё же, требовалось, время от времени, вносить задающий импульс.
    Я быстро набрал на клавиатуре необходимый код и махнул Полю рукой. В том смысле, чтобы отстал от Стива. У того и так в сессии одни завалы, а тут ещё, свои наезжают. Поль понимающе кивнул и, схватив стакан с коктейлем, вскочил на ноги.
    - А кого я сейчас видел!.. – Объявил он, разглядывая потолок.
    - Кого?! – Я решил подыграть Полю.
    На экране монитора моментально возникла разлохмаченная голова Стива и испуганно завертела во все стороны.
    - Патруль?..
    - Какой патруль?.. – Поль отхлебнул из стакана, но, поморщившись, словно от горького, сплюнул на пол. – Нет, патруль мне не попадался. Зато, попалась Эмма!..
    - Эмма?..
    - Вот, именно! – Он снова отхлебнул, и, на этот раз, удовлетворённо зажмурился, как от сладкого вермута. – Собственной персоной! Но, самое главное - с кем?..
    - С кем?.. – Мы со Стивом настороженно переглянулись.
    Но Поль и шагу не мог ступить без того, чтобы не покривляться. Отшвырнув стакан, он засунул руки глубоко в карманы и, выбрасывая ноги далеко в стороны, прошёлся прочь от экрана и обратно, копируя походку шпаны из лунного сектора околоземной периферии.
    - Усекли?..
    - С лунерами?! – Ахнул я, всё же надеясь, что не угадал.
    - Да, ладно… - Хохотнул Стив.
    - Вот тебе, крест! – Поль поискал глазами и ткнул пальцем в соответствующее созвездие на обзорном экране. – Я как раз, выныривал из… Ну, неважно… В общем, тащусь по «обочине» и натыкаюсь на её тачку, которая плавает себе, с их драндулетами в кольце-связке. С виду – типичная «стрелка». Но, когда подлетел поближе, стало ясно, что никакое это ни кольцо и, тем более - не связка. Просто-напросто, лунера взяли Эмму «в клещи» и пытаются срезать с её ракеты бамперный ободок.
    - Не может быть! - Прохрипел Стив.
    - Конечно, не может… - Продолжал Поль. – Не успел я и глазом моргнуть, как её уже и след простыл. Лунера, понятно - за ней. Я, само собой – за ними… Типа – помочь, если потребуется.
    Поль сделал паузу, чтобы отпить из стакана.
    - Ну?.. – Стив начал терять терпение.
    - Не потребовалось… - Как ни в чём не бывало, вздохнул Поль. – Перед тем, как слинять, она запустила на бампер искровую бахрому... Знаете, такую сияющую, похожую на новогоднюю гирлянду… В общем, из тех, что пробивают на корпус, если в движке используется пентрол. Так, вот…Когда я всё это просёк, то и дёргаться не стал, а развернулся и полетел сюда. Пусть эти олухи попробуют её догнать! Умора, да?
    - Ну, не знаю… - Я включил аппаратуру дальнего поиска. – Пока она там бегает, мы тут, как три дебильных лошадки, изображаем карусель.  Ну, и сколько нам теперь, её ждать?
    - Да вон же, она! – Поль вскинул руку, указывая куда-то в угол своего экрана.
    Теперь и я заметил возникшую, неизвестно откуда, длинную тонкую «сигару» с бешено искрящимся кольцом, опоясывающим корпус. Ни у кого из студентов нашего колледжа не было аппарата, более навороченного, в смысле «бесполезных побрякушек», чем у Эммы. Помимо, уже упомянутого бамперного кольца, на корпусе имелась целая россыпь красиво оформленных отверстий и вмятин, натурально имитирующих метеоритные пробоины. Сквозь некоторые из них были продеты всевозможные крюки, цепи и прочая «космическая бижутерия». А пышный частокол из фальшивого хвостового оперения и вовсе, напоминал белоснежную балетную пачку.
    - А вот и я! – Возбуждённо зазвенели динамики запыхавшимся Эмминым голосом. - Чего клюём?.. Видели бы вы себя со стороны! Как три дебильных лошадки…
    Очередной сектор моего видера заполнило худощавое девичье лицо с бледной, как сметана, кожей и лихорадочно горящими карими глазами. На гладкий мраморный лоб падала чёлка таких иссиня-чёрных прядей, что казалось, будто по нему долго и тщательно водили углём. Помимо цвета волос, Эмма и в одежде не признавала никаких других цветов, кроме чёрного. Наверное, из-за этого пристрастия к траурной палитре Поль за глаза, называл её вороной. Правда, только лишь, в тех случаях, когда был абсолютно уверен, что ей на него не донесут.
    - Тут, прошёл слушок… - Брякнул я, выполняя угловое смещение своей ракетой, чтобы освободить место для Эммы. – Короче, до нас дошла информация, что кое-кто тусуется с лунерами.
    - Да ну их, в пень!..
    Эмма забросила ноги на пульт, и теперь, почти весь экран моего видера занимали рифлёные подошвы её здоровенных десантных ботинок.
    - Сами не знают, чего хотят. Я и сама, толком, не поняла… Лопочут что-то, про кольцо. Мол, неприлично выглядит, поэтому надо снять… Естественно, пришлось послать их в «туманность» этой… как её… Только, они не послушались… Я – от них, они – за мной… Я – по газам, они – на весь эфир вопить! И такая я, и растакая… Прилипли, как банные листья… Пришлось вернуться и провести их мимо вездесущеров. Тут, недалеко их патрульный бот в засаде торчал. Пускай они с ними разбираются…
    - Толково! – Стив похлопал в ладоши, но как-то слишком расслаблено и вяло. – Би-и-исс…
    Я подумал, что в какое-то мгновение, пока мы болтали, он вполне бы мог воспользоваться пентролом, чтобы незаметно смотаться к световому рубежу. Тем более что, отследить момент таких переходов практически, было невозможно. А Стиву, и подавно, считавшемуся в этих делах виртуозом, не составляло никакого труда побывать «там» и вернуться с уже изменённым сознанием. В конце концов, даже Эмма не знала, сколько таких «парсеко-витков» у него на счету.
    - Ну что, так и будем хороводы водить? – Поль опять забрался на свой стул. – Каникулы, они ведь, не резиновые. Не успеешь и глазом моргнуть, как снова придётся торчать на всяких там, семинарах с лекциями.
    - Может, махнём на Каллисто? – Неуверенно предложила Эмма. – Там в это время, как раз, устраивают пикники в пещерах. И - не дорого…
    - Только без меня! – Поморщился Стив. – Не хватало ещё, как в прошлый раз… Обожрались «не пойми чем» под пойло «верни меня назад»... Нет, уж… По мне, так лучше покувыркаться где-нибудь в параллельном рукаве нулевой трассы. Или, на худой конец, понырять в газовых приливах Каледонии.
    - До Каледонии ещё добраться надо, - хмыкнул я. – А без пентрола – это не реально. Конечно, если у тебя есть…   
    - Сказал же, кончился… - Стив вывернул дырявые карманы комбинезона. – Видишь? Пусто…
    - Всё с вами ясно! – Поль крутанулся на своём стуле и вдруг, скорчив загадочную рожу, надвинулся на экран видера. – Рассуждаете, как папоротники… с какого-нибудь Ганимеда. Упёрлись в пентрол, и всё тут! А меж тем, копать надо глубже…
    - Куда уж, нам! – Эмма похлопала ботинками, как в ладоши. – Мы ж, не какие-то там, минерологи. Это у тебя  все зачёты – «автоматом»!
    Стив, у которого по минералогии был полный «завал», как впрочем, и по другим предметам, лишь, горестно вздохнул.
    - Не скрою, люблю камешки… - Поль зажмурился, но вдруг опасливо оглянулся и перешёл на шёпот. – Только, есть камешки, а бывают и  камушки… Короче… У меня есть кое-что для вас…
    - Что?.. – Насторожился Стив.
    - Да, что у него может быть? – Эмма неторопливо убрала ноги с пульта и навалилась на него грудью. – Чем, обычно, поражают глупых девочек маленькие толстенькие минерологи? Горсткой природных бриллиантов?.. «Поющими» пластинками кремния?.. Или - кусочками антигравитационной руды?
    - Не-а… - Поль замахал руками.
    - Ладно, - вздохнул я, - сдаёмся. Чего там, у тебя?
    - Да, так…
    - Не тяни, курсант, резину! – Рявкнул Стив, копируя инструктора по военному делу.
    Поль моментально слетел со стула и, вытянувшись в струнку, звонко щёлкнул каблуками.
    - Глюрный камень, сэр! –  Выпалил он и, как делают цирковые артисты по окончании эффектного трюка, раскинул руки. - Ап!..
    - Глюрный камень?.. – Оторопел Стив.
    - Глюрный камень?! – Мы с Эммой синхронно откинулись на спинки кресел. – Иди ты!..
    О глюрных камнях мы, конечно, слышали. Насчёт их удивительных качеств ходили легенды. То тут, то там, о встречах с этим природным феноменом, под большим секретом, рассказывали бывалые десантники, возвращавшиеся из дальних разведывательных рейдов. Их истории, одна удивительнее другой, сводились к тому, что все, кому удалось побывать в зоне излучения необычных минералов, испытывали такое потрясение, против которого любой психотропный препарат казался просто, безобидным детским витамином.
    Понятное дело, это вызывало определённую зависть среди тех, кто, пока что, не мог похвастаться таким опытом. И даже учебники по минералогии обходили эту тему стороной, чтобы не вызывать у студентов ненужного ажиотажа. Мне и самому ни разу не приходилось видеть, а тем более, держать глюрный камень в руках.
    - А не врёшь?..– Стив облизал мгновенно пересохшие губы. – Покажи…
    Но Поль решил покуражиться на полную катушку. Выдвинув ящик стола, набитого всевозможным электронным хламом, он взялся неторопливо перебирать залежи из сожжённых микросхем и микромодулей. Наконец, выудив, похожий на цветок, миниатюрный диск солнечной батареи, Поль задумчиво повертел его в руках и, вздохнув, принялся отрывать, один за другим, тончайшие кремниевые «лепестки».
    - Показать… Не показать… Показать… Не показать…
    Оторвав последний элемент, он поднял его высоко над головой и, с хитрым видом уставился прямо в экран видера.
    - Ну?.. – Простонал Стив, стукнувшись лбом о монитор.
    - «Показать»… -  Наконец, сообщил Поль и, ещё раз вздохнув, поплёлся куда-то в глубь отсека, не охваченного сектором обзора камеры. – Сейчас принесу…
    Через некоторое время он появился снова, демонстративно пряча руки за спиной.
    - Угадайте - в какой?..
    - В правой! – Зарычал Стив, теряя терпение.
    - В левой! - Рубанул я.
    - В заднем кармане… - Эмма скривила губы и кивнула через плечо.
    И в самом деле, глюрный камень оказался в заднем кармане его комбинезона. Правда, когда Поль осторожно поднёс минерал вплотную к экрану, я ничего необычного в нём не заметил. Булыжник – как булыжник…
    И только, по вытянувшемуся лицу Стива можно было сделать вывод, что перед нами действительно, оказался обломок той самой, уникальной галюциногенной руды, находок которой, в пределах солнечной системы, до сих пор, зарегистрировано не было. Неофициальная информация гласила, что вещество подобного класса крайне редко встречается на особых астероидах, способных существовать исключительно, в системах двойных звёзд.
    Впрочем, для специальной службы вездесущеров, контролирующей незаконные промыслы, район их обитания не имел никакого значения. Чтобы пресечь попытки геологов-самоучек «случайно» наткнуться на залежи глюрной руды, патрульные отряды тщательно проверяли подозрительные транспортные средства по всему пространству, вплоть до околоземной орбиты. Другое дело, что определить, имела ли место случайная находка, или же был замешан умышленный поиск, не представлялось возможным. И пока правительство учреждало комиссии по изучению, а также классификации нового вещества, глюрные камни быстро превратились в объекты нелегальной торговли. И то, что Поль держал сейчас в руках, могло иметь происхождение, либо криминальное, либо криминальное - в квадрате. А значит – несло для всех нас потенциальную угрозу.
    - Ну и что ты размахался этим булыжником?! – Вскинулась Эмма, на всякий случай, врубая все системы панорамного поиска. – Он же на мегаметры светится! Не успеешь и глазом моргнуть, как вездесущеры засекут!
    - Убери в какой-нибудь непроницаемый контейнер. - Посоветовал я. – Свалим подальше - там и разглядим.
    - Точно! Надо валить… - Стив махнул в сторону иллюминатора. - Знаю одно подходящее место… Тихо, тепло, пусто… Пустыня пустыней… И самое главное - ни одного вездесущера!
    - Это, где ж такое место?.. - Эмма нетерпеливо махнула Полю, чтобы тот не отвлекался и поскорее убрал опасный минерал. - Обожаю места, где тихо и пусто. И вообще, мне нравятся пустыни.
    - И мне… - Вставил я.
    - И мне… - Донеслось из опустевшей рубки Поля.
    - Ну, что ж… - Эмма широко развела руками, активизировав голографический сборник звёздных карт. - Давайте сверимся по атласу. А то, я Стива знаю… Заведёт в какую-нибудь глухомань, и выбирайся как знаешь.
    - Зачем же - при людях… - Обиделся тот. – Подумаешь, один раз ошибся… Да если хочешь знать, самая лучшая навигация – это показать на пальцах. К примеру, кто знает, где находится Оранжевая Гряда?
    - Оранжевая Гряда?.. Это та, что за Дрейфующим Кратером? – Я неуверенно изобразил ладошкой букву «Г».
    - Она самая...
    - Здрасьте! – Поль уже успел спрятать камень и теперь, услышав про Гряду, разочарованно оттопырил губу. – Это ж, на Луне!.. Ты бы, дяденька, ещё, в песочницу позвал.
    - Не знаешь - молчи! – Отмахнулся Стив. – Ты на Гряде чалился?.. Нет! Так, откуда тебе знать, что там, да как? А, меж тем, в любом справочнике по катастрофам всё есть.
    - Что есть?
    - А то! На Оранжевой Гряде находилась секретная база. Только, после того, как там что-то рвануло, всю зону объявили закрытой. Так что, теперь за тамошний периметр, не то что, вездесущеры, ни один старатель носа не сунет.
    - Но ведь, там же - сумасшедший «уровень»… – Вспомнил я, так как, читал про базу в альманахе по ежегодным отчётам о чрезвычайных происшествиях.
    - Ну и что? – Стив пожал плечами. – А где его нету? И потом… Это было давно, а контролёры переписывают реестры только после комплексных проверок, которые бывают раз в двадцать лет, а то и - в тридцать.
    - Насчёт вездесущеров, не знаю… - Вздохнула Эмма, сворачивая атлас. - Но лунера там точно тусуются. Один тут, мне все динамики прожужжал… «Полетели на Гряду, полетели на Гряду…» Дескать, там у них - то ли «хаза», то ли «база».
    - Так… Всё!.. Мне надоело!
    Все посмотрели на Поля. Судя по тому, с каким остервенением он ринулся выкручивать маневровые рули, всякие разговоры ему действительно надоели. А, когда его ракета начала рывками вываливаться из кольца-связки, всем стало ясно, что пора было, и в самом деле, заканчивать пустую болтовню.
    - Да не рви ты так! – Я почувствовал вибрацию по всему корпусу. – Движок заклинит!
    - А мне уже - по модулятору!..
    Должно быть, Поля подстёгивало ещё и то обстоятельство, что наличие на борту глюрного камня могло подставить его в любой момент. Ведь стоило только, появиться сейчас какому-нибудь патрулю вездесущеров, и на каникулах можно будет поставить крест.
    - Где он этот… как его… - Поль яростно засопел. – «Оранжевый Кратер»?.. А то у меня от нашего «глюрья» скоро холодильник накроется…
    По-видимому, он спрятал глюрную руду в морозилку и теперь боялся, как бы с ней чего-нибудь не случилось. По правде говоря, я бы тоже беспокоился. Кто знает, как ведут себя эти руды при низких температурах? Вот, Стив, похоже, должен был знать. Но тот разъяснять что-либо не собирался. Склонившись над пультом, он уже принялся разворачивать ракету на сто восемьдесят градусов, чтобы пристроиться в хвост Полю.
    Не долго думая, мы посыпались из кольца, как осыпается мак с очерствевшей баранки. А ещё через пару минут наши ракеты, двигаясь почти что, «гуськом», взяли курс на еле заметное пятнышко, которое, по идее, должно было быть Землёй.
    Пустынный, на первый взгляд, космос на самом деле, конечно же, таким не был. Уж кто-кто, а мы-то знали, насколько насыщенным всякими объектами является район, простирающийся в обозримом пространстве нашей планеты. Тут попадались и дальнобойные грузовики, ожидающие швартовки, и пугливые туристы, опасающиеся сунуть нос дальше «буйковой» зоны спасательных станций, и зелёные «чайники», только-только начинающие водить свои малолитражки. Впрочем, встречались и обычные тачкеры, вроде нас. Но эти, большей частью – пролётом.
    Всех тянуло оторваться подальше от кольцевых, перекрёстных и тупиковых трасс – на «простор», где не нужно было бестолково жечь топливо, постоянно тормозя или разгоняясь. К тому же там, на просторе не требовалось поминутно перегружать опознавательные системы, чтобы иметь представление, кто на тебя прёт. И конечно же, дальний космос не шёл ни в какое сравнение с ближним, из-за отсутствия огромной армии вездесущеров, которые так и рыскали в поисках потенциальных нарушителей. И если в каком-нибудь закоулке галактики случайный патруль мог и не обратить на тебя внимания, то на околоземных орбитах, кораблями, нарушающими движение, объявлялись даже те, что просто неподвижно висели в секторах-отстойниках.
    - А я, вот, думаю… - Послышался из динамика ехидный голос Эммы. - Что будет делать Харви, если нас вдруг, заметут? Всё-таки, у него, до сих пор, не было ни одного привода.
    - Ничего не будет делать. - Буркнул Стив. – Звякнет родителям - и все дела… А уж те, в момент, отмажут.
    - А нас они отмажут? – Поль уже приготовил себе очередной коктейль и, как ни в чём не бывало, сверкал донышком стакана с экрана видера. – Как-никак, мы ж его дружки?..
    - Мы не дружки… - Прогнусавила Эмма. – Мы всего лишь, дурная компания, с которой связался их сынок. А солидные родители никаких дурных компаний отмазывать не станут. Они скорей, договорятся с вездесущерами, чтобы всем нам надавали по задницам…
    - Ну вот, накаркали! – Рявкнул я, чтобы прекратить эту галиматью про каких-то там, мифических родителей. – Вездесущеры!
    И точно. Прямо из чёрной пустоты, словно из засады, которой, и в самом деле, оказалась специально созданная искусственная тень, на нас надвигался гигантский треугольник патрульного корабля. Две синих полосы по всему корпусу и тревожно подмигивающие проблесковые маяки выдавали в нём дежурный транспорт «Отдела по пресечению подозрительных действий двух и более лиц в общественном пространстве».
    Вообще-то, за длинным и витиеватым названием известного отдела скрывался какой-то парадокс. Потому что, охарактеризовать действие, как подозрительное, можно было в любой момент, не сходя с места, и в отношении любого количества лиц, не говоря уже, об одиночках. А те, в силу своей беззащитности, автоматически считались элементами, не только подозрительными, но и просто, подрывными. Поэтому, такие санкции, как обыск, медицинское освидетельствование и даже арест, к этой категории применялись вообще, в обязательном порядке. Причём - с той же бесцеремонностью, с какой на Земле обычно, ведёт себя мелкая шпана.
    Так или иначе, но мы сразу поняли, что оказались в капитальной ловушке. С одной стороны, нас было много, а с другой – каждый находился в замкнутом пространстве своего корабля. Таким образом, приписать нам можно было всё, что угодно. Даже в том случае, если глюрный камень в холодильнике не обнаружится вовсе.
    - Всем остановиться! – Внезапно прогремели динамики сразу во всех наших ракетах. – И немедленно отключить системы, блокирующие просветку.
    - Обыск… - Быстро шепнул Стив. – Только этого не доставало!
    Чуть помедлив, он отделился от нашей вереницы и первым подставил ракету под наплывающую треугольную раму. Словно громадная жаба, патрульный корабль, в два счёта, проглотил нашего Стива, чтобы через минуту выплюнуть его с обратной стороны. Следующей на очереди была Эмма. Бестолково дёргаясь, как будто делала это впервые, она провела свою окольцованную «сигару» в зияющую пасть и, вслед за Стивом, выскочила на свободу за «спиной» патруля. Я же, намеренно пропустив Поля вперёд, нетерпеливо полез на ближайшее ребро треугольника, стараясь создать в контуре его радиационных щупов двойную массу. Но вездесущеров провести не удалось.
    - Ух, ты!.. – Раздался вдруг молодой взволнованный голос. – Гляньте, босс!.. Кажется, борт этого, размалёванного, чем-то «звенит»…
    - Чем это, он звенит? – Простуженным хриплым голосом отозвался второй, видимо, старший.
    - Сейчас подстрою… Так и есть! Похоже на глюрную руду!
    - Вот, как?.. – Пробормотал старший. – Значит, говоришь, звенит борт размалёванного?..
    - Так точно!
    - Глюрной рудой?..
    - Глюрной… - Хохотнул молодой.
    - Чьей-чьей?.. - Поль явно, решил молоть под дурачка. – Бордюрной?.. Чё-то, я про такую не слыхал… Может, импорт?.. И вообще… Дяденьки… Мне даже, невдомёк, о чём идёт речь!..
    - Слыхал?.. – Закашлялся смехом старший патрульный. – Ему невдомёк!
    - А вы полагаете – «вдомёк»?.. – Испуганно пропищал Поль. – Никак не пойму - чего вам от нас нужно?..
    - Хорош придуриваться! – Рявкнул молодой. – И говори нормально!
    - Договорились… - Поль прокашлялся. – В таком случае, вынужден проинформировать, что если вы собираетесь инкриминировать нам хранение и сбыт запрещённых веществ, то уверяю – здесь вами совершается роковая ошибка! Ну, подумайте сами… Нас, успевающих студентов престижного ВУЗа, дома ждут родители, волнуются... А мы заявимся, неизвестно когда, и начнём объяснять, что задержались не на приёме в посольстве, а были арестованы патрулём аж, в космосе! Они ж, ругаться будут…
    - А кто у нас, родители?.. – Как бы невзначай, проскрипел старшой.
    - Родители-то?.. – Поль коротко вздохнул. – Да, у кого – кто… В основном - «шишки» из министерств… Из этих… как их?..
    - Чего к минерологу привязались? – Вступилась за него Эмма. – У парнишки камней – полная ракета. Брал всё, что под руку попадётся. Скажи, Поль…
    - Даже холодильник забил… – Вдруг захныкал тот. – А куда деваться? Доцент на кафедре так и сказал. Не наберёшь, говорит, на гербарий - не видать тебе зачёта. Потом вспомнил папашу-министра и зачёт, всё-таки, поставил. Но с условием, что привезу ему для дачи гравию…
    - Студент, что ли? – В голосе старшого засквозила скука. – Мажор?..
    - Отстающий… - Поль кивнул и всхлипнул. – Можно сказать – «минор»…
    - Не имеет значения! – Гнул своё младший. – В инструкции ясно сказано…
    - Погоди!.. – Оборвал старшой, раздирая динамики жутким скрежетом – видимо, почёсывал подбородок. – Читал я эти инструкции… А тебе известно, кто эти инструкции пишет?..
    В эфире послышался яростный неразборчивый шёпот. Должно быть, старшой учил уму-разуму своего молодого коллегу. Судя по отдельным восклицаниям, тот пытался оправдываться, но, в конце концов, сдался.
    - А цветы на корпусе?.. - Несмело начал он. - Вообще-то, слишком яркая тонировка отвлекает… и других участников движения… А если, не дай бог, вас вынесет на оживлённый перекрёсток?.. А это, между прочим – здесь, рядом…
    - Ну и что? – Быстро перебил старшой. – Ближайший оживлённый перекрёсток в наш район не входит! А входит он… куда?
    - В семнадцатый округ! - Тут же отчеканил напарник.
    - Во-от… В семнадцатый… Значит, пусть бойцы из семнадцатого с этими студентами и разбираются. И вообще…
    Старшой многозначительно прокашлялся. В эфире возникла пауза, посреди которой явственно прозвучал гулкий стук костяшек пальцев по чьему-то лбу.
    - Не хватало ещё, посылать запросы в министерства!..
    - Ну, а я - что… Я - ничего… – Шёпотом прошипел молодой, забыв прикрыть микрофон. - А с этими-то, что теперь?..
    - С этими?.. Да, ничего. Гони их в шею, только повежливей…
    Динамики разразились понимающим смешком.
    - А ну, шантрапа!.. – Внезапно, по-военному гаркнул младший патрульный. – Слушай мою команду! Сию минуту, быстро давим на педальки, и, чтобы через пять секунд, здесь никого не было! Усекли?.. Или, повторить?..
    Но повторять ему не пришлось. Убедившись, что нас действительно отпускают, мы не сговариваясь, ударили «по газам» и, как ошпаренные, пустились наутёк. Причём Эмма, явно, переусердствовала. И когда бамперное кольцо её ракеты лихорадочно заискрилось, я понял, что дело здесь не обошлось без «пентрольной» тяги. Вдобавок, только она одна исчезла из поля зрения вездесущеров практически, мгновенно. И, хотя демонстрировать возможности запрещённого топлива было, с её стороны, большой глупостью, никаких дополнительных осложнений не возникло. Похоже, вездесущеры и в самом деле, махнули на нас рукой.
    Опять собравшись в кучку, но без Эммы, которая, по-видимому, уже была на месте, мы двинулись в ту сторону, где маячило пятнышко Земли. Где-то там должна была быть и Луна.
    Благополучно обойдя стороной несколько «оживлённых перекрёстков», всего через каких-нибудь час - полтора, наш маленький караван вышел к одному из секторов, сопряжённых с орбитой Луны. Здесь уже, движение было односторонним, а потому, менее интенсивным. Именно через такие участки пролегали редко используемые транзитные трассы, ведущие в обход Земли. И, конечно же, в этом неприметном секторе нас уже поджидала Эмма. Её окольцованная «сигара», как ни в чём не бывало, плавно кружила вокруг аварийно-сигнального маяка, специально выставленного на случай, если бы мы вдруг промахнулись.
    - Ну, где вы там, плетётесь? – Вскинулась Эмма, едва мы приблизились. – Я уже, и место нашла. Действительно – пустыня пустыней! Давайте, двигайте за мной.
    Сняв маяк, она устремилась к сверкающему диску Луны, который на моём мониторе уже заполнил собой всё поле. Предвкушая скорый отдых, мы рванули следом. Однако пришлось повозиться, чтобы чётко вписаться в проложенный Эммой координатный коридор. И только, пройдя всевозможные корректировки и привязки, наши ракеты, наконец-то, пришвартовались в тени громадного наклонного пика, входящего в круговую цепь таких же скальных выступов, составлявших кратер, о котором, видимо, и говорил Стив. От кратера, наподобие хвостика при запятой, тянулась гряда невысоких горок. Судя по всему, эти каменистые нагромождения и назывались «Оранжевой Грядой». Но, сколько я ни вглядывался, ни сами горы, ни формирующие их скалы не имели и намёка на оранжевый оттенок. Всё здесь носило печать контрастного чёрно-белого фотоснимка. И даже глубокий провал, рассекавший гряду, приблизительно, в километре от кратера, выглядел просто, чёрной рваной полосой, на краю которой виднелись развалины каких-то строений. Должно быть, это и были руины разнесённой взрывом станции.
    Оставалось - прогуляться до развалин и убедиться, как говорится «в натуре», таким ли замечательным местом был разрекламированный Стивом «уголок».
    - Это оно и есть? – Осведомился Поль, едва в эфире наступила полная тишина. – Ну… место?..
    - Оно… - Кивнул Стив. – А тебе что – не нравится?
    - Нравится. Я, чего спрашиваю?.. Как одеваться – потеплей или, как обычно?
    - Напяливай, что хочешь! Главное, «глюрный камень» не забудь.
    Соскучившись по свободе, мы быстро натянули скафандры и резво повыпрыгивали из ракет. В ту же секунду я почувствовал такое небывалое облегчение, словно снаружи расстилался не безжизненный пейзаж, а солнечная лужайка где-нибудь в центральном парке. И дело было не столько в известной потере тяжести, сколько в свободе непосредственного общения, от которой все мы уже успели отвыкнуть. Наконец-то, не нужно было пялиться в экраны видеров, отслеживая различные сектора и прислушиваясь к скрежету динамиков, гадая, кто сейчас говорит! Конечно, и в шлемофонах радиосвязь сильно отличалась от «живой» речи. Но тут большую помощь оказывала «трёхмерная» жестикуляция. В конце концов, даже просто, размахивая руками и используя одни лишь междометия, можно было выразить гораздо полнее, чем через плоский экран.
    Видимо об этом же подумал и Стив. Не тратя времени на разговоры, он махнул рукой в сторону развалин и плавными гигантскими прыжками устремился к ближайшему холму. А со стороны казалось, будто по дну моря разгуливает кенгуру, на которого напялили бутафорский водолазный костюм.
    Соскучившись по открытому пространству, мы с Эммой тут же припустили за ним, устроив скачки наперегонки. Однако всех проворней оказался Поль. Легко перепрыгивая громадные валуны, он то и дело, забегал вперёд, чтобы призвать каждого к осторожности и строжайшей дисциплине. При этом его тоненький голосок всячески умолял всех ступать след в след.
    - Ну, кто ж так ходит!.. – Задыхаясь, пищал он. – Что вы мечетесь, как стадо баранов? Хотите оставить побольше улик?.. Или, полагаете, что у этих ищеек не хватит ума вычислить нас по следам?..
    В какой-то момент Эмма не выдержала. Дождавшись очередного выступления Поля, она резко затормозила и, подняв целый столб лунной пыли, схватила того за шиворот.
    - Слушайте… А давайте запустим этого следопыта задом-на-перёд? Ну, чтоб запутать этих… Заодно, будет следы заметать…
    Поль осёкся и, обиженно замолчав, поплёлся замыкающим. Причём, его герметичные бутсы оставляли такие чёткие отпечатки, что казалось, будто он делает это нарочно, копируя древние фото с высадкой на Луну Армстронга.
    Впрочем, вскоре начали встречаться и другие следы пребывания «цивилизации». То тут, то там, на глаза попадались искусственные рытвины, рифлёные узоры, оставленные проходившими здесь тягачами, или просто, куски обработанного камня. На некоторых булыжниках можно было даже разглядеть нацарапанные буквы. Должно быть, мы подходили к участку, где когда-то велось активное строительство. А, когда поверхность под ногами превратилась в более-менее ровную дорогу, стало ясно, что до станции рукой подать.
    Собственно, мы уже пришли. Это, в земных условиях на такой поход пришлось бы потратить уйму времени. А здесь, даже самые дальние перемещения оказывались сущим пустяком.
    Внезапно, шагавший впереди всех Стив остановился. Подойдя ближе, я увидел, что дальше начиналась почти что, отвесная пропасть, по краю которой была аккуратно вырезана  продолговатая площадка с десятком, расположенных уступами, зданий. Вниз, на площадку вела покатая дорога, перегороженная старинным вездеходом, искорёженным, то ли взрывом, то ли временем.
    Я с опаской заглянул вниз. Площадку от пропасти отделял мощный бордюр, по которому тянулся ряд цилиндрических столбов. От каждого из них исходила дугообразная титановая ферма, заканчивавшаяся на полукруглом куполе здания, возвышающегося над всеми остальными. Видимо, когда-то здесь располагалась местная обсерватория. А фермы обозначали границы защитной полусферы, под которой обитатели станции могли чувствовать себя в безопасности. Но, как оказалось, опасность пришла не снаружи, а изнутри. Несколько зданий было разрушено до основания. Должно быть, взрыв действительно, был нешуточным. Вдобавок, стены сохранившихся строений во многих местах выглядели пробитыми насквозь, как будто по ним лупили тараном.
    - Метеоритами побило… - Пояснил Стив, пробираясь мимо вездехода к ближайшему зданию с зияющим в стене проломом. – Как генератор защитного поля рванул - так и побило…
    Я восхищённо поцокал языком и молча последовал за ним.
    Пришлось поплутать по развалинам, прежде чем, наша команда наконец-то, оказалась в обширном помещении, более-менее, сохранившемся после катастрофы. Никакого оборудования здесь, конечно же, не было и в помине. Должно быть, всё самое ценное давным-давно, растащили мародёры. Или - сразу же после аварии вывезли спасатели. Кое-где громоздились брошенные в спешке контейнеры, в которых обычно, перевозят руду и прочий исследовательский хлам. Через частично обрушившийся потолок в помещение проникали лучи наружного света. Зато, в теневых местах мрак стоял такой, что приходилось включать головные фонари.
    Один из контейнеров стоял в центре комнаты и с виду напоминал стол. По нему медленно ползло чётко очерченное пятно солнечного света, пробивавшееся сквозь идеально круглое отверстие, проделанное в крыше.
    Стив махнул по пятну ладонью, словно прогоняя залетевшую с улицы букашку. Затем выудил из своего ранца странный агрегат, похожий на микроскоп, и пристроил его на крышке контейнера.
    - Доставай глюрьё… - Он кивнул Полю. - Будем заряжать активизатор.
    Поль, всё ещё обиженно сопя, принялся рыться в карманах скафандра. Причём, делал это с таким растерянным видом, что со стороны могло показаться, будто самое главное он второпях забыл в ракете. Но камень, как и прежде, объявился в заднем кармане.
    Осторожно взяв обломок руды в руки, Стив оглядел его со всех сторон и поднёс к агрегату. Я с интересом следил за его манипуляциями, поскольку абсолютно не представлял, каким образом глюрное сырьё следует готовить к использованию.
    Наконец, после несложных операций, кусок руды оказался зажатым между чёрными рифлёными пластинами, а сам активизатор - помещён в прозрачный термос с жидким гелием. Изготовленную «вазу» Стив тут же подставил под солнечный луч и, отряхнув ладони, молча склонился над заискрившимся стеклом.
    Не сговариваясь, мы моментально сгрудились вокруг. А удивительный кусок руды, как будто только этого и ждал, вдруг брызнул во все стороны радужным фейерверком и, перебрав весь цветовой спектр, спокойно засветился ровным голубоватым сиянием.
    - Вообще-то, следовало бы рассчитать время и радиус действия… - Пробормотал Стив, не отрывая взгляда от светящегося термоса. – Но, честно говоря, сейчас - неохота…
    - И не надо… - Поль заворожено помотал гермошлемом. – И так видно, что камушек в резонансе. А если появится глюрный эффект, мы сразу почуем.
    Некоторое время абсолютно ничего не происходило. Или казалось, что – ничего. Ведь, никаких детекторов, определяющих наличие соответствующих полей, никто из нас не прихватил. И единственным мерилом, способным определить, работает активизатор или нет, оставались наши головы. Вернее, то, что в них сейчас проносилось. Правда, в моей - пока что, никаких проблесков не наблюдалось. Конечно, если не считать пляшущих перед глазами солнечных зайчиков.
    Закрыв глаза, я со всей силы стиснул зубы. Ничего… Решив, что Поля, просто-напросто, кто-то ловко разыграл, я украдкой вздохнул. И в тот же миг услышал в наушниках, как Эмма что-то негромко бормочет под нос. Я напряг слух. Теперь к её бормотанию присоединился голос Поля и, почти одновременно – Стива. Казалось, будто эфир вдруг наполнился несущимся отовсюду шёпотом, словно по радио передавали некую мистическую пьесу. И не успел я опомниться, как понял, что вслед за остальными, и сам что-то бормочу.
    - Подумаешь, диплом… – Как сквозь вату, донёсся до меня писклявый голосок Поля. – На кой он сдался, когда у меня, считай уже сейчас - голова академика! Да и «Нобелевка», можно сказать - давным-давно, в кармане. Бабла столько, что девать некуда… Можно тратить направо и налево – ещё и внукам останется! А главное – ничего делать уже не нужно. Всё позади… И это - в двадцать лет!
    - Ещё бы! – Откуда-то издалека хихикала Эмма. – Да кто бы мог подумать, что я, в двадцать лет, успею и - замуж, и - детей, да вдобавок – развестись и остаться с состоянием?.. А?.. Ни правил, ни условностей – одна полная свобода!
    - Вот именно! – Услышал я сам себя. – Плевать на правила! В конце концов, на моей планете любой может делать всё, что захочет! И без всяких там, условий!
    - Угу… – Согласился вовсю разомлевший Поль. – В этом есть, не столько резон, сколько - определённая закономерность. А всё, почему?.. Да потому что, правила существуют для «правильных».
    - А исключения – для «исключительных»! – Подхватила Эмма.
    - А мне и так - ништяк, и эдак… - Стив слегка отодвинул меня локтем. – Вот, если бы ещё, Харви не заслонял…
    - Кого?..
    Уронив голову на контейнер, я уже некоторое время с интересом разглядывал радужные пейзажи своей собственной уютной планетки.
    – Никто никого не заслоняет…
    - Тогда чья это, тень?
    Стив через силу оторвался от активизатора и нехотя, бросил взгляд через плечо.
    – Ух, ты!..
    За ним повернулись и мы.
    В проёме повреждённой стены кто-то стоял, отбрасывая в нашу сторону длинную тень, похожую на чёрный кинжал. Мешковатый скафандр, покрытый узором в крупную клетку, выдавал в нём неформала или актёра какого-нибудь бродячего театра. Подобные заведения, так и шныряли вокруг, перескакивая с планеты на планету, впрочем, не удаляясь далеко от Земли. И можно было предположить, что один из таких балаганов высадился на Луну.
    Пытаясь определить амплуа незнакомца, я уставился на его гермошлем, имевший необычайную конусообразную форму. По матовой поверхности зловещего остроконечного колпака пробежала искорка, но, добравшись до лицевого обзорного щитка, погасла. На месте прозрачной полусферы гермошлема красовались огромные солнцезащитные очки. Как будто опрокинутую горизонтально восьмёрку залили чуть выпуклым слоем смолы.
    - Эва… - Ахнул Поль. – Да у него очки…
    Первым вышел из оцепенения Стив. Проворно смахнув термос с активизатором в ранец, он раскинул в радушии руки и двинулся навстречу незнакомцу.
    - Ба!.. Какие люди! Должно быть, вы – местный?.. А мы тут… это… Минералы собираем… На гербарий…
    Чисто машинально, вслед за Стивом, потянулись и мы, совершенно случайно, образуя на ходу, атакующий полукруг. Но не прошли и нескольких шагов, как рядом с первой фигурой появилось подкрепление. Всего – человек десять. И все, как на подбор - в мешковатых клетчатых скафандрах и нелепых остроконечных гермошлемах.
    - Лунера… - Шепнула сквозь зубы Эмма. – А ведь, я предупреждала…
    - Кто-кто?.. – Громким шёпотом переспросил Поль, прекрасно сознавая, что те, в проломе, тоже слышат по внутренней связи каждое его слово. – «Ливера»?..
    Он подёргал Стива за рукав.
    – Босс?.. А, босс?.. Кажется, мы попали в «колбасный» капкан! Эмма толкует о каких-то «ливерах»… Может быть, стоит применить какую-нибудь военную хитрость? А?.. Типа, фланговой «докторской» засады?.. Или, «сервелатной»?..
    Лунер, первым появившийся в проломе, сложил руки на груди и, сипло крякнув, зашёлся скрипучим лающим смехом. Видимо, бормотание Поля рассмешило его до слёз. И тут же, словно исполняя припев, дружным гоготом, грянули его дружки. Из этого можно было сделать вывод, что лидером всей группы являлся «лающий» весельчак. Тем более что, только у него очки были выполнены в виде горизонтальной цифры «восемь». Остальные глядели на нас через симметрично уложенные «шестёрки».
    Тем временем, резко оборвав смех, главный лунер легко соскочил на бетонный пол и, глубоко засунув руки в карманы, неторопливо направился к нам. Расхлябисто выворачивая ноги, точь-в-точь, как недавно демонстрировал Поль на экране видера, «клетчатый» предводитель, казалось, не вышагивал, а загребал толстый слой пыли, оставляя за собой глубокие размашистые борозды. Его походка была настолько примечательной, что не оставалось никаких сомнений – перед нами собрались местные.
    - Чо эт, вы тут? – Остановившись перед Стивом, лунер лениво сплюнул, и, если бы не собственный гермошлем, угодил бы тому на ботинки.
    - А чо?.. Мы - ничо… - Поль выступил вперёд и, растопырив руки, непонимающе посмотрел по сторонам. – А вы, чо?..
    Лунер мельком скользнул взглядом по низкорослой фигуре Поля, отдельно задержавшись на круглом выпуклом животике и, повернув к дружкам голову, еле заметно кивнул. Тотчас один из них выхватил из-за спины какой-то предмет и ловко метнул вожаку. Предметом оказался тяжёлый металлопластиковый крюк, обычно используемый для игры в «юпитерианский слейк».
    Картинно поймав опасный снаряд, клетчатый вожак принялся поигрывать им, словно лёгкой цирковой тростью. Внезапно он замер, но в следующую секунду с диким рёвом занес над головой крюк, да так и застыл, грозно нависая над маленьким съёжившимся Полем.
    - Усёк?..
    - Чего усёк?.. - Испуганно ощупав голову, Поль снова растопырил руки. - Вроде, нет…
    - Слышь, ты… - У лунера перехватило горло.
    - … В натуре… - Быстро подсказал Поль.
    - … В натуре!.. – Тут же прорычал тот. – Захлопни варежку! Раскроешь, когда скажу! Понял?..
    - Понял… - Поль покрутил растопыренными руками. - Только, у меня перчатки…
    - Я про твою харю, дебил! Тем более что, она так похожа на мяч для слейка!
    Клетчатый повернул голову к дружкам и призывно заржал. Те моментально загоготали следом.
    - Куда?.. – Поль приложил ладошку к уху и с опаской посмотрел под ноги.
    - Да, не «куда», а - «для слейка»! – Лунер перестал ржать и, перехватив крюк,  постучал им Полю по гермошлему. – Слыхал про «слейк», дубина?.. Если нет, то я сейчас научу!
    Я посмотрел в сторону пролома. Судя по всему, лунера пребывали в приподнятом настроении. Облепив края дыры, они с нетерпением ожидали, когда же их вожак перейдёт от слов к делу. Некоторые даже заключали пари, на какой секунде тот уделает этого уморительного коротышку. Громко хохоча и весело перекликаясь, они тыкали в нашу сторону пальцами, видимо, рассматривая следующие кандидатуры... Как будто с Полем вопрос уже, был решён.
    Собственно, и мы не ожидали здесь, никаких сюрпризов. И переживать за Поля никто не собирался. Так как тот с пелёнок занимался «шаке» – редким видом рукопашного боя, основанного на чередовании статичных поз и молниеносных поворотов. И, не только занимался, но и уже пару лет как, состоял на особом учёте федерации объединённых школ аналогичного направления. А разряд «неподвижного», полученный им в прошлом году, и вовсе - носили лишь, единицы.
    Конечно, обо всех этих подробностях нам было хорошо известно. В отличие от вожака лунеров… Видимо, о «шаке» в их среде никто и понятия не имел. И странное поведение чужака, застывшего с растопыренными, словно в недоумении, руками, совершенно никого не насторожило. А, зря… Потому что, именно эта стойка была излюбленной исходной позицией Поля, когда тот собирался «работать» по-настоящему. Правда, тогда уже, могло достаться не только чужим, но и своим… Как при разгуле стихии, где не существует разделения на «свой» и «чужой». Поэтому Поль всегда просил нас отойти, даже если, просто тренировался.
    Помня об этом правиле, Эмма со Стивом подхватили меня под руки и, под презрительный свист лунеров, оттащили подальше от центра площадки. Теперь Поль остался в одиночестве, если, конечно, не считать, ни о чём не подозревавшего клетчатого атамана.
    В какой-то момент мне стало стыдно. Может быть, стоило, прямо в общем эфире, объяснить гогочущим лунерам, что наше временное отступление, продиктовано вовсе, не трусостью, а здравым смыслом и трезвым расчётом. В конце концов, я мог бы их хотя бы, предупредить насчёт Поля… Но, стоило мне, всего лишь, прокашлялся в микрофон, как эфир взорвался таким улюлюканьем, что говорить моментально расхотелось.   
    Тем временем, Стив с Эммой устроились на паре ящиков и, втиснув меня между собой, приготовились наблюдать. И тут, «расправа» началась.
    Для начала, клетчатый лидер подбросил слейковский крюк высоко вверх и, легко поймав, принялся с бешеной скоростью вращать из стороны в сторону. Затем, видимо утомившись, потыкал им в разных направлениях, демонстрирую зрителям отточенную технику.
    Лунера одобрительно засвистели, а вожак перешёл к активной стадии. Ухватив снаряд двумя руками, он зловеще нахохлился и угрожающе завёл оружие за спину. В следующую секунду, взвившись в кошачьем прыжке, лунер плавно обрушил всю массу металлопластика на то место, где стоял Поль.
    Однако, каким-то непостижимым образом, тот оказался на шаг в стороне, сохранив ту же позу с растопыренными руками. А страшный крюк, пролетев по инерции, опустился на случайно подвернувшийся контейнер и, словно кувалда молотобойца, мгновенно превратил бедный ящик в груду искорёженного металла.
    Случись это на Земле, такой удар можно было считать законченным. Но в лунных условиях всё выглядело иначе.
    От пружинной отдачи, клетчатого с такой силой подбросило вверх, что, не вцепись он мёртвой хваткой в свою «дубину», его диковинный гермошлем, наверняка бы, расплющило о потолок.
    Ощутив себя снова крепко стоящим на полу,  Лунер удивлённо посмотрел на Поля. Но тот лишь, пожал плечами.
    Повернувшись к зрителям, вожак тоже пожал плечами, как бы желая показать, что неудачный выпад был всего лишь, разминкой. Толпа в проломе тут же ободряюще загудела. Никто не сомневался, что за досадным промахом, теперь уж точно, последует настоящая «бойня».
    Однако и следующий удар пришёлся в пустоту. И следующий… А когда лунер, бросившись на одно колено, попытался рубануть по Полю горизонтально, тот и вовсе, «превратился» в распластавшийся на полу коврик.
    Правда, на этот раз клетчатого атамана угораздило «просвистеть» мимо ящиков, на которых сидели мы, и со всей дури обрушиться на противоположную стенку. Стена, конечно, выдержала, но вот, остроконечный лунерский колпак оказался смятым в гармошку. Толпа у пролома в ужасе ахнула. А Поль, как ни в чём не бывало, уже стоял на прежнем месте, показывая открытые ладошки. Дескать, он тут ни при чём.
    Кто-то из лунеров подскочил к вожаку, чтобы помочь подняться. Но тот лишь, отмахнулся. Ощупав смятый гермошлем, он протёр рукавом очки-восьмёрку и развернулся к Полю.
    - На приёмчик берёшь?.. Ну-ну!..
    Оттолкнувшись от стены, главарь перехватил крюк по центру и, раскрутив, наподобие ветряной мельницы, двинулся вперёд.
    – Щас мы с тобой по-другому потанцуем!
    В следующую секунду перед нами предстал не хулиган, а сверкающий на солнце пропеллер, в центре которого, надрывно ревел в эфир измятый до неузнаваемости колпак лунера. Удары тяжёлого крюка сыпались направо и налево, как будто в небольшом помещении клетчатому вожаку противостоял десяток-другой «растопыренных» Полей. Да и нам теперь приходилось всё чаще и чаще пригибать головы, чтобы не попасть под чью-нибудь горячую руку.
    В конце концов, когда в очередной раз орудие лунера пронеслось в каком-нибудь миллиметре от моего гермошлема, я решил не рисковать и спрятаться за ящиками. Тут же за мной повалились на пол и Эмма со Стивом. И кто знает, сколько времени нам пришлось бы так проваляться, если бы Полю и самому не надоела игра в «уклониста».
    Улучив момент, он вдруг крутанулся волчком и, незаметно встряхнув кистью, молниеносно замер по стойке «смирно».
    Осторожно выглянув из-за ящика я понял, что схватка закончена… Клетчатый вожак сидел на пятой точке и, мотая головой в квадратном гермошлеме, тупо разглядывал зажатые в руках половинки перерубленного пополам слейковского крюка.
    - Ну, всё, что ли?.. – Эмма вылезла из-за контейнера и принялась отряхивать коленки. – Хотя, зря ты его так… Как он теперь в слейк поиграет?
    Казалось, что с победой Поля инцидент можно было считать исчерпанным. Но это только казалось. Публика и не думала расходиться. Пока одни оттаскивали своего лидера, другие молча рассредоточились вдоль стен, охватив помещение подковой.
    - Эй, чуваки?.. – Стив в изумлении развёл руками. – Что такое?.. Я не верю своим глазам!..  Почему бы нам не договориться как-нибудь, вербально?..
    Однако лунера как будто и не слышали. Сразу четверо клетчатых бойцов, развернувшись цепью, хмуро двинулись на нас. Непонятно каким образом, но теперь они были вооружены до зубов. Так, в их арсенале имелись и швартовочные тросики, шутя перебивающие брёвна, и переделанные под кастеты тяжеленные подмётки башмаков селенодобытчиков, и клешни-зажимы, снятые с погрузочных манипуляторов… А один, низкорослый крепыш, сжимал в руках алебарду, очень похожую на средневековую, но сработанную из новейшего стеклотитанового сплава.
    - Ну, тогда я не знаю!.. – Стив повернулся к Полю и, участливо вздохнув, указал на середину площадки. – Извини, но публика желает продолжения… Второй тайм…
    Поль открыл было рот, но сказать ему не дали. На этот раз, «расправа» протекала совсем неинтересно. Легко увернувшись от взметнувшегося тросика, Поль картинно нырнул под алебарду и, ловко «столкнув» кастеты с клещами, хитрыми «клюющими» тычками прошёлся по скафандрам нападавших. В итоге, вся четвёрка моментально отправилась «отдыхать» в компанию к своему лидеру.
    - Нет-нет!.. – Крикнул Поль, заметив, как остальные лунера выстроились в ряд. – Даже и не думайте! Перерыв!.. И, вообще - здесь уже, попахивает рекламой… Меня ж, за это дисквалифицируют!
    Но и теперь никто его слушать не стал. Убедившись, что ближний бой не даёт никаких результатов, нападавшие решили сменить тактику. И, не успели мы опомниться, как в ход пошла «разнокалиберная» артиллерия.
    Сначала нас попытались забросать свинцовыми ядрами, используя самовозвратные бензолокаучуковые растяжки. Но в условиях слабого тяготения эти снаряды оказались совершенно неэффективными. Тогда в нашу сторону полетел всевозможный метательный инструмент. Среди прочего, я сумел разглядеть ртутные десантные ножи, спрессованные плутониевые стержни, обработанные мышьяком абразивные круги и даже, острейшие гирлянды, похожих на шипы, окаменевших нептуниевых градин…
    В общем, на наши головы посыпалось такое количество заострённого, закалённого и специально утяжелённого хлама, что Полю, успевшему подхватить лишь, обломок слейковского крюка, стоило больших трудов отправлять всё это обратно. Как заправский теннисист, он носился по площадке и, отбивая «подачу» за «подачей», успевал ещё, и комментировать.
    - Ну, кто ж так подаёт!.. – Прерывисто дыша, орал он в эфир. – Где подкрутка?.. А это вообще никуда не годится! Переподай…
    Какое-то время, его прыжки и ужимки забавляли. Но, когда мне в голову, едва не угодил брикет замороженного мусора, видимо, подобранного на помойке, моё терпение лопнуло.
    Отодвинув Поля, всё ещё виртуозно «перенаправлявшего» потоки штырей с ядрами, я отвернул на рукаве специальную манжету, за которой прятался нейропарализующий стрельнер, и нажал на спусковой крючок. По клетчатым балахонам лунеров тотчас побежали искорки усыпляющих разрядов. А, спустя минуту, ватага «уличных» бойцов во главе с вожаком, уже дружно храпела, лёжа аккуратным рядком под стеной, отбрасывающей густую умиротворяющую тень.
    - Харви!.. – Эмма потыкала ботинком ближайшего лунера. – И откуда в тебе столько жести? Я ещё, могу понять, когда самоутверждается Поль… Но, тебе-то что?..
    - Это, у него - от «мусорной» болезни… - Хихикнул Стив. – Если бы лунер не запустил в него охапкой замороженного дерьма, может он бы и не встрял…
    - Типичная провокация! – Подтвердил Поль. – Я бы может, тоже озверел.
    Вспомнив о брикете с отходами, я зябко передёрнул плечами. Почему-то, один лишь вид мусорной кучи или помойки мог вызвать у меня приступ холодного бешенства. Должно быть, это болезненное чувство ко всему беспорядочно наносному, передалось мне с генами дальнего предка, действительно, когда-то служившего лесничим в безымянном пригородном лесу.
    - Так им и надо… - Пробормотал я, но всё же почувствовал жалость к усыплённым лунерам. – Пусть поспят… до утра…
    - Пусть… - Поль попытался почесать гермошлем на затылке. – Поспят, и разойдутся. Вот, как бы теперь нам свалить, по-тихому?
    - Свалить?.. – Стив непонимающе огляделся. – Зачем? Вроде, всё улажено.
    - Какое там - «улажено»?! – Поль схватился за голову и забегал по комнате. – Ты хоть, понимаешь, что нас уже, наверняка, успели засечь? Думаешь, эфир не прослушивается? Пусть даже, и локальный?.. Ещё как прослушивается! Не успеешь и глазом моргнуть, как вездесущеры будут здесь!
    - Думаешь?..
    - Знаю!
    Стиву надоело спорить, поэтому он лишь, удручённо вздохнул и пожал плечами.
    - Тогда, давайте сваливать.
    - Во-о-от! – У Поля от внутренней испарины даже охрип голос. – Отмотаем отсюда какой-нибудь, милипарсек, чтобы уж точно, ни на кого не нарваться. А там – расслабляйся, хоть, до потери пульса!
    - А что… - Я выглянул в пролом наружу, где уже надвигалась лунная ночь. - В конце концов, на Луне свет клином не сошёлся! Есть и другие места...
    - Только, давайте, пошустрей! – Подхватила Эмма. – А то, на эти переезды никаких каникул не хватит.
    Все как-то, сразу засуетились. Видимо, Полю удалось напугать нас вездесущерами. Да и желание поскорее убраться отсюда оказалось всеобщим. И даже Стив, совсем недавно, с таким рвением рекламировавший зону заброшенной станции, торопливо подцепил ранец с активизатором и потопал к пролому в стене. Эмма, одним прыжком перемахнув через всю комнату, схватила меня за руку и потащила за Стивом. И только Поль, аккуратно переступая через тела и извиняясь перед каждым шевелящимся во сне «аборигеном», на цыпочках направился к выходу, решив уйти тем же путём, каким сюда и пришёл.
    Впрочем, как только мы вернулись к ракетам, выяснилось, что извинялся Поль зря. Лунеры успели-таки, напакостить. Два корабля - мой и Стива, оказались полностью выведенными из строя. Мало того, что с них поснимали всю внешнюю навигационную аппаратуру, так ещё и в иллюминаторах не осталось ни одного целого стекла. В этом отношении, Полю «повезло» куда больше. При беглом осмотре его разукрашенной машины было обнаружено всего лишь, матерное слово, выплавленное газовым резаком по всему корпусу. И, хотя это слово прямо сообщало, что за пилот управляет кораблём, никакой помехи для полёта оно не представляло. Так что, лететь можно было и с ним.
    А вот, Эмму постигла настоящая катастрофа! Увидев, что натворили лунера с её любимицей, она наотрез отказалась, даже переступить «порог» шлюзовой камеры. И не только из-за того, что украшавшее корпус ракеты кольцо бесследно исчезло. Собственно, и вся прочая «бижутерия», которую Эмма так заботливо подбирала на самых разных планетах, была срезана лунерами подчистую!
    - Да, чтобы я рассекала эфир на таком обрезанном стручке?! – Орала Эмма. – Да, ни в жизнь! Это, что же, обо мне подумают?.. «Чешет Эмма по просёлку на обглоданной метёлке?..» Нет, уж!.. Лучше, бросьте меня здесь! Или, вот…
    Она вцепилась в ранец Стива, который уже перетаскивал своё барахло в ракету Поля
    - Оставьте мне глюрный камень, и я забудусь… И пусть вездесущеры делают со мной, что хотят…
    - Вот уж, дудки! – Стив, как у ребёнка, отнял у неё ранец с камнем. – И не мечтай! Никого вездесущерам оставлять не будем. А прокатиться можно и на «Поле». Кстати, знаю ещё один «секторок» - закачаетесь!
    - А как же - наш транспорт?.. – Я растерянно посмотрел в сторону искорёженных ракет.
    - Ничего с ним не случится! – Отрубил Стив. – Оставим здесь и врубим «СОС»-маяк… Приедут спасатели и отправят либо в сервис, либо на штрафстоянку. Только, если и дальше будешь тянуть, в сервис отправят тебя. Сказано же - рвём когти!
    - Стойте!.. - До Поля только сейчас дошло. – Погодите… Вы что же, собираетесь всей шоблой втиснуться в мой драндулет? Да ещё с барахлом?.. Думаете, он резиновый?
    - Фу!.. Что за лексикон? – Фыркнула Эмма, уже успевшая выгрести из своей ракеты какие-то необходимые ей безделушки. – «Шобла»… «Драндулет»… Откуда такие жлобские замашки? Друзья просят его приютить, а он выпендривается… Ведь, пока прилетит эвакуатор, пока доставит в ремонтный док… А ещё – чинить... Да, на это ж, уйдёт уйма времени!
    - А каникулы у нас – короткие. – Тут же ввернул я. - Каждая минута – на вес пентрола…
    - Кстати, о пентроле… - Эмма с размаху шлёпнула себя по гермошлему. – Чуть не забыла! Если Поль перестанет корчить из себя зануду, так и быть – подкину ему, щепотку на бак.
    - Целую щепотку?.. – Поль едва не задохнулся от восторга и тут же кинулся помогать Эмме переносить вещи. – Ну, это же, всё меняет! Если мой драндулетик накормить пентролом, он – кого угодно… Я ведь, что хотел сказать… Может, у меня не прибрано… Вдруг кому-нибудь не понравится?.. Вон, у Харви - аллергия на беспорядок, а в рукаве – стрельнер…
    - Не бойся… - Выдохнул я, с трудом втаскивая по трапу резервное стартовое кресло. – Как-нибудь переживу твой беспорядок. Да и заряд в стрельнере кончился.
    Дополнительного оборудования, как ни странно, оказалось немного. Само собой, первым делом, разместили в холодильнике ранец с активизатором, в котором «томился» глюрный камень. Затем дозаправили все топливные баки и снесли на борт всевозможные анализаторы, на случай, если бы довелось что-нибудь анализировать. Единственной вещью, над которой пришлось изрядно попотеть, был небольшой контейнер в виде гильзы, из тех, что обычно используют при хранении особо ценных или склонных к токсичности веществ. Его, под руководством Эммы, переносили мы со Стивом. Потому что, даже, несмотря на малое тяготение, справиться с таким грузом в одиночку, оказалось делом нереальным. Видимо, львиная доля веса этого небольшого цилиндра заключалась не в самом содержимом, а в «навороченной» защите от его возможной утечки.
    - А кто говорил, что пентрола нет?.. - Ворчал Стив, с пыхтеньем протискиваясь через переходную камеру и запирая за собой люк. – Да тут хватит, чтобы смотаться в соседнюю галактику. Ух, и хитра!..
    - Не хитра, а расчётлива! – Огрызнулась Эмма, снимая скафандр.
    Поль уже сидел в своём «домашнем» комбезе на любимом «карусельном» кресле и, болтая ножками, вовсю щёлкал клавишами пусковой аппаратуры. Стив пристроился рядом, чтобы задавать направление первичного этапа движения, после которого уже можно было бы совершить скачок в известный ему «сектор».
    Из любопытства, я зашёл им за спины и попробовал определить, какую стартовую программу для отрыва от Луны они собираются применить, но ничего не понял. Судя по всему, это было что-то «многоступенчатое» и, следовательно - не сиюминутное. Почувствовав скуку, я решил пройтись по рубке, чтобы убедиться, действительно ли у Поля «не прибрано», как он всем говорил. Однако, никакого сверхъестественного «беспорядка» на борту не наблюдалось. Так… Обычный творческий бардак, какой встречается у любого студента. Бесцельно кружить по отсеку надоело. В конце концов, потоптавшись на месте, я плюхнулся в своё кресло рядом с Эммой, как обычно делал на лекциях, и вытянул ноги.
    Наверное, меня сморил сон, потому что, следующим же ощущением был жуткий удар, отозвавшийся болезненной вибрацией сразу во всех мышцах. Испуганно отшатнувшись от Эммы, я в ужасе вытаращил глаза. Не могло быть, чтобы толчок такой силы исходил от неё… И только, через пару секунд до меня дошло, что это стартовало размалёванное жёлто-фиолетовое «чудовище» Поля, с очень правильным «лунерским» замечанием на корпусе.
    - Предупреждать надо! – Запоздало проорал я, принимая оптимальную позу для стартовых перегрузок. – Не дрова везёшь!..
    Но, покрутив головой по сторонам, осёкся… Все, уже давным-давно, распластались в амортизационных креслах, включая Поля, который, оставив панель управления на попечение автопилота, теперь лишь, искоса поглядывал в иллюминатор, как будто тот являлся неким контрольно-измерительным прибором.
    Впрочем, так оно, почти что, и было. И, когда я, вслед за Полем, посмотрел в округлое оконце, то увидел ослепительно сияющий диск, и рядом – крохотный голубоватый шарик, стремительно проваливающиеся куда-то «вниз». А это означало, что корабль, наконец-то, уносил нас, не только от Луны, но и вообще, прочь из области влияния Земли.
    И, если Поль со Стивом всё правильно рассчитали, то через некоторое время мы должны были бы оказаться на какой-нибудь трассе дальнего поиска. А уже оттуда не составило бы труда, воспользовавшись пентролом, нырнуть в первый попавшийся отросток сверхскоростного перемещения, включая, и нулевой. Что давало возможность, практически, мгновенно переместиться в любую точку галактики, а может быть, и дальше…
    Оставалось добраться до нужной трассы без потерь. Но, сначала, предстояло завершить этап предварительного разгона корабля. И, как можно, скорее… Эти перегрузки… Они всегда  действуют так угнетающе!
    Конечно, специальные крейсеры, уходившие на большие расстояния, как правило, оснащались анабиозными камерами, в которых экипаж имел возможность преспокойно выспаться, вплоть, до конечного пункта. Но такое оборудование, хоть и было легальным, стоило очень дорого. И главное – «пожирало» уйму времени. К тому же, частые погружения в длительный вынужденный сон вызывали преждевременную атрофию мышц. Другое дело – пентрол! Правда, и он обходился не дёшево. Зато те, кто им пользовался, не тратили время впустую. Да и физическая форма не страдала.
    Поэтому, ещё по пути к рубежу, откуда начинались трассы дальнего поиска, Поль всё же, решил сэкономить время и воспользоваться частью пентрола, выданного Эммой. Правда, здесь содержался определённый риск. Ведь, никто не мог дать никаких гарантий, что, совершив скачок в пространстве, мы случайно не «вынырнем» под носом у какого-нибудь скучающего вездесущера.
    Но Полю, похоже, везло. И когда он, наконец-то, отключил подачу пентрола в топливный бак, перейдя на стандартное горючее, выяснилось, что нашу ракету занесло в такой пустынный сектор, где о патрулях, должно быть, отродясь, никто не слыхал.
    Но настоящее облегчение пришло в тот момент, когда исчезла свинцовая тяжесть, сковывавшая все члены, от самой Луны. Вот тогда-то, и стало окончательно ясно, что самый неприятный этап, связанный с разгоном корабля, остался позади. Теперь можно было расслабиться.
    И, конечно же, первым, кто немедленно принялся «расслабляться», оказался Поль. Не тратя времени на разговоры, он разжёг походный примус и, вытащив из холодильника колбу с какой-то тёмной жидкостью, принялся разогревать её на открытом огне. Потрогав пальцем, удовлетворённо кивнул и, разлив по стаканам, вручил каждому из нас. Следующей на огонь угодила ступка, из которой наружу торчали сухие стебли неизвестной травы. Тот час над ступкой возникли тоненькие струйки лёгкого дымка, и по отсеку распространился терпкий запах земной деревенской глубинки. Сладко зажмурившись, Поль шумно потянул носом.
    - Люблю глухомань… - Начал он, отпивая из своего стакана. – Особенно, в космосе.
    Мы с Эммой переглянулись и синхронно припали губами к стаканам. Жидкость оказалась приятной на вкус и обладала тонким пряным ароматом.
    - Но, для полного уединения, - продолжал Поль, - я бы, всё-таки, подыскал «дыру» поглуше.
    Он махнул рукой в сторону иллюминатора.
    - Мало ли, кому ещё вздумается поглядеть на нашу глюрную руду? Она ж, на радарах светится, как маяк на пристани! Так что, чем скорее мы двинемся дальше, тем лучше. Помнится, кто-то предлагал подходящий «секторок»…
    - Ну, я предлагал… - Отозвался Стив, потягивая коктейль. – Мы, как раз, в этом секторе и находимся. Через него проходит одна трасса…
    - Тогда, может быть, сразу проложим конкретный курс? – Перебила Эмма, помешивая соломинкой в стакане.
    - Зачем прокладывать?.. - Стив подсел к ней за штурманский столик. – Лучше, я тебе на пальцах покажу.
    Залпом допив коктейль, он склонился над антикварной пластиковой звёздной картой Поля и принялся водить по ней узловатым пальцем.
    – Так… Ну, тут всё просто… Сейчас мы - где?.. Во-о-от, где... Значит, от этой точки нужно взять четверть градуса вверх, и пятнадцать - влево… Так? Потом – сделать пару микропарсеков наискосок, в сторону Веги, и развернуться… А дальше, применяем «ход конём»… Сначала прыгаем направо, до Зыбучей Туманности, и, сразу же – налево, под Гребень Петуха… Так?.. Отсюда, чтобы не делать лишний крюк, придётся воспользоваться проходным каналом в системе Цапли и, не доходя до белого карлика в Полифеме, ещё раз, повернуть налево... А вот, после железной звезды, что в Крестоносце, нужно будет, наоборот – взять чуть-чуть, правее... Так, чтобы проскочить, строго по центру, между вихревыми столбами Носорога и Выдры - к Южному Ромбу… Правда, эффект нулевых трасс там отсутствует, но это - пустяки… Стоит только, дотащиться до двойной звезды в Дельфине, как останется лишь, нырнуть во вспомогательный отросток, который выведет в малый астероидный массив Сигмы Водолея. Ну, а там – рукой подать. У кого-нибудь спросим…
    - Действительно - просто!.. - Восхитился я.
    - Как раз под «Гребнем Зыбучей Цапли» я и состарюсь… - Печально вздохнула Эмма. – А что – короче пути нет?
    - Куда уж, короче? – Удивился Стив. – Мы ведь, не собираемся шнырять по соседским дворам? И, вообще… Чем дальше в глушь, тем больше кайф! Вон, и Харви согласен. Посмотри, как у него глаза заблестели!
    В этот момент я, как раз, поднимал свой опустевший стакан, чтобы попросить у Поля добавки.
    - Ещё бы, они у него не заблестели! - Прыснул Поль, наливая мне из колбы. – Вполне нормальная реакция! После моего коктейля – у всех блестят… Хотя, в рецепте об этом – ни гу-гу.
    - В смысле, «ни гу-гу»?.. – Я задержал стакан на весу. – В каком рецепте?
    - Ну… - Поль замялся. – Понимаешь… Попалось мне, тут, одно описание… Совершенно случайно… Это, когда нам читали курс по генезису творческих импульсов в коре головного мозга ущербных особей. Помните? Ну, вот… Для того, чтобы получить зачёт, мне нужно было написать расширенный реферат по веществам, стимулирующим эти самые, творческие импульсы. А так как, я тогда подрабатывал на кафедре секретных архивов, то решил воспользоваться их материалами. И, не разобравшись, перепечатал первый попавшийся рецепт из одной старинной засекреченной рукописи! А, когда экзаменационная комиссия потребовала провести эксперимент, пришлось изготовить образец…
    - Ах, да… - Вспомнил я. – Ты, ещё, получил «пять с плюсом».
    - Некоторые хотели поставить и больше… - Поль поднял руку, изображая солидную высоту. – Но вмешался представитель отдела режима. Ведь, после дегустации образца, комиссия пришла в такой восторг и изумление, что мой реферат и сам моментально засекретили! Но это ещё, пол беды… Вместо первоначального авторского названия «Поль + 18», они оставили в заголовке просто цифру «18»! Представляете?..
    - А как было в оригинале? – Спросила Эмма, разглядывая на свет остатки коктейля. – Может быть, и переименовывать не стоило?
    - Это, с какой стати? – Насупился Поль. – Я, как автор реферата, имел полное право! Тем более что, в рукописи название продукта звучало, как полная абракадабра. Какой-то… «Порт… вейн»…
    - «Портвейн»?.. – Эмма наморщила лоб, но лишь, пожала плечами и протянула свой стакан за добавкой. – Нет… Не слышала.
    - Естественно… – Поль разлил сразу всем и поставил пустую колбу на пол. – Откуда тебе знать?.. Я ж говорю – обнаружено в старинных секретных архивах… Может, власти специально запретили его ещё, сто лет назад? А может он, и до сих пор - у спецслужб на учёте? Иначе, зачем бы ему присвоили температурный код?
    - Ах, так это пойло ещё и закодировано?
    - А ты, как думала! – Поль кивнул через плечо. - Согласно рецептуре, данный продукт предписано употреблять восемнадцатиградусным. Следовательно - более тёплым, чем продукты в холодильнике. А - что это, если не температурный код? Поэтому и пришлось подогреть.
    - Не рукопись - а справочник… - Буркнул Стив. – Лишь бы всё усложнить.
    Он отвернулся и, попивая тёплый портвейн, принялся набивать на компьютере первую серию координат, обозначавших Зыбучую Туманность. Судя по всему, нас опять ожидала чехарда с перегрузками.
    Я вяло запротестовал. Теперь, когда мы оказались в такой «глухомани», можно было и не спешить. Что толку от отдыха, если, даже не успев перевести дух, нужно было снова погружаться в состояние «препарированной» лягушки? Но мой протест тут же погасили  Эмма с Полем, объяснив что, как раз теперь, всё будет по-другому. Что начальный импульс, который мы, якобы, заполучили, благодаря последнему разгону, позволит сохранить на борту состояние полной стабильности. А, чтобы эта тема больше не возникала, Поль предложил переключиться на дальнейшую дегустацию портвейна в упрощённом, или, попросту сказать - охлаждённом виде. И тут же назначил меня дежурным по холодильнику, где этот портвейн и содержался.
    Скорчив кислую мину, я послушно поплёлся к холодильной камере. Тем более что, все уже сгрудились вокруг Стива, продолжавшего водить пальцем по раритетному атласу.
    Ну, что ж… Должно быть, в этом был какой-то высший промысел… И, пока одни управляют кораблём, составляя программы и прокладывая курсы, другие – разносят им напитки! Да, что там, говорить… Налицо сквозило полное отсутствие харизмы! Да и откуда было ей взяться, если, даже элементарные перегрузки, неудачники, вроде меня, переносили с трудом.
    Открыв дверцу холодильника, я тяжело вздохнул. И в тот же миг всё моё сознание затопило таким приступом жалости к себе, что оставалось только расплакаться! Хотя, с другой стороны, то же самое сознание предлагало оригинальный выход – немедленно опрокинуть два-три стакана «секретного напитка» и не переживать.
    Решив так и поступить, я ухватил очередную колбу с мутной жидкостью, и, уже закрывая дверцу, случайно бросил взгляд на термос, в котором находился глюрный камень.
    В следующую секунду вся чепуха, заполонившая голову, разом испарилась! От неожиданности я просто обомлел…
    Сквозь толстое стекло термоса отчётливо проступал кусок руды, который теперь представлял собой разинутый, как бы в испуге, «каменный» рот, ощетинившийся рядом чётко очерченных квадратных зубов. Видимо, продолжая по инерции генерировать глюрное поле, минерал, каким-то образом, ухитрился трансформировать собственную структуру. Впрочем, это могло быть и обыкновенной игрой воображения. Но, когда кусок руды вдруг сложил мясистые губы в трубочку и почмокал, я и вовсе, чуть было, не выронил колбу из рук. Казалось, даже внутренние стенки холодильника, нарушая все законы геометрии, шарахнулись от этой «пасти» в разные стороны.
    - Эй… - Негромко позвал я. – Посмотрите… Тут что-то не так…
    Поспешно захлопнув дверцу холодильника, я сделал шаг назад и повернулся к пульту управления.
    - Я говорю – что-то не так…
    - Сам вижу… - Буркнул Стив.
    Не обращая на меня внимания, он уставился в экран внешнего обзора и разглядывал там нечто, совершенно другое.
    - Я бы даже сказал, не «что-то», а «совсем» - не так… Не иначе, кто-то сел нам на хвост.
    - Кто это, сел?.. – Поль изогнулся в кресле и попытался, через плечо Стива, заглянуть в экран. – Патруль?
    - Если бы – патруль…
    - Да какая разница? – Эмма закинула руки за голову. – Подкинь в бак пентролу, и – по газам!
    - Так, уже подкидывал… Не помогает.
    - То есть, хочешь сказать, что вездесущер тоже на пентроле?
    - Да, какой там, вездесущер!.. – Стив нервно облизнулся. – Это, вообще, не наш!.. Это… Даже не знаю, как обозвать…
    Эмма, а за ней и я, как по команде, бросились к пульту управления, где уже прилипли к экрану видера Поль со Стивом. Поискав глазами, я увидел, что в секторе заднего обзора маячит какой-то странный «сгусток», состоящий из набора перетекающих друг в друга фрагментов материи, явно, органического происхождения. С каждой секундой «сгусток» становился всё больше и больше. В конце концов, он приблизился настолько, что, уже никто из нас не сомневался – тут, действительно, было «что-то не так»!
    Я растерянно потёр лоб и посмотрел на Эмму. Она – на меня… Её глаза быстро-быстро захлопали, точь-в-точь, как она это делала на экзаменах, когда получала вопрос «на засыпку».
    Там, в космической пустоте, за нами летел самый настоящий дракон! И, в довершении ко всему – о трёх головах!..
    Поль непроизвольно хохотнул, но на него сразу же зашикали. Словно, он, и в самом деле, мог вспугнуть или, наоборот – привлечь, это фантастическое привидение. Однако, судя по картинке на видере, дракон не имел к призракам никакого отношения и никуда исчезать не торопился.
    Величаво облетев ракету, он лёг на параллельный с нами курс и, развязно подмигнув одной из голов, принялся демонстрировать технику полёта. Казалось, бесполезные в вакууме крылья, тем не менее, делали слабые взмахи, оставляя за собой «инверсионные всплески», состоявшие из наэлектризованных искр, непонятно каким образом, возникавших по краям перепончатых плоскостей. Мускулистые лапы были плотно прижаты к упитанному животу и очертаниями напоминали шасси пассажирского самолёта. Завершал «анатомию» ящера длинный чешуйчатый хвост, живописно растянувшийся, чуть ли, не на сотню метров назад.
    Из-за того, что скорость полёта дракона была сопоставима с нашей, его тело на экране казалось почти что, неподвижным. Может быть даже – немного приближающимся, но без особого риска столкновения. Точь-в-точь, как на занятиях по отработке стыковочных манёвров.
    Заворожено следя за удивительным попутчиком, мы даже не уловили того момента, когда тот приблизился к ракете вплотную. Вот, он согнул когтистую лапу в локте и, будто в дверь квартиры, постучал костяшкой одного из «пальцев» по обшивке. Тот час, по всему кораблю пошёл такой гул, словно по железной бочке кто-то, изо всех сил, принялся долбить молотком.
    - Кыш!.. Кыш!.. – Первым опомнился Поль и, на всякий случай, неуверенно замахал руками. - Куда прёшь, тварь?!
    - Сам ты - тварь!.. - Обиделся дракон, просовывая вовнутрь, прямо через иллюминатор, одну из голов. – И, вообще… Я не понимаю - что за реакция?.. Только увидели, сразу - тварь… А ведь, мы с вами даже не знакомы. И, потом… Почему бы не допустить, что перед вами - местный альтруист?
    - Кто?.. – Одиноко пискнула Эмма.
    - Ну, этот… Как его?.. – Дракон мучительно задвигал мохнатыми бровями. – Впрочем, сейчас это - не существенно…
    В отсеке наступила мёртвая тишина. Казалось, будто каждый ждёт, что, вот-вот, наваждение пройдёт, и всему этому найдётся какое-нибудь разумное объяснение… Что вдруг окажется, будто мы стали свидетелями какого-то ловкого фокуса или – новой компьютерной игры... Что сейчас прозвучит – «улыбайтесь, вас снимает скрытая камера…» И мы поймём, что стали жертвами чьего-то розыгрыша.
    Во всяком случае, никто не допускал и мысли, что всё это может происходить в реальности, и что в космосе, вот так запросто, встречаются летающие трёхголовые драконы, говорящие на человеческом языке.
    Однако меня больше всего удивил не сам ящер, и даже, не его удивительная способность разговаривать, а то что, несмотря на очевидную полнейшую разгерметизацию, воздух из ракеты не улетучился ни на грамм! Ведь, корпус корабля, в один миг, лишился, по крайней мере, одного иллюминатора. Причём, абсолютно непонятно было, куда подевалось сверхпрочное, специально опрессованное кварцевое стекло, способное выдержать прямое попадание небольшого метеорита? В конце концов, о том, что оно вылетело, лопнуло или разбилось на мелкие осколки, не могло быть и речи. Стекло, просто-напросто, исчезло без следа… Как тает лёд, или - растворяется на языке желатиновая мембрана пилюли...
    Пока мы пытались осознать, что на самом деле, означало это удивительное вторжение, дракон состроил страдальческую «рожу» и, оглядев нас полными слёз карими глазами, надрывно вздохнул.
    - Эх… Сукины, вы, дети!.. - Всхлипнул он и помотал головой, отчего обшивка ракеты угрожающе заскрежетала. – Если бы вы знали… Если бы вы знали, какой я добрый!
    Эмма опасливо отодвинулась от жуткой бугристой морды, из пасти которой откровенно агрессивно торчало несколько огромных «добрых» зубов и, на всякий случай, скривила губы в приветливой улыбке.
    - Правда?.. Вы это – серьёзно?..
    - Конечно! – Оживился дракон. - Вы только, взгляните на мой благородный профиль…
    Он покрутил головой, снова вызвав скрежет по всему кораблю.
    - А?.. Ну, кто заподозрит его обладателя в каких-нибудь гнусных намерениях?
    - Ну, не знаю… - Эмма покосилась на нас, потом - на внушительный рог, торчавший у ящера во лбу. - В общем, что-то выдающееся в вашем профиле, конечно, есть… Особенно - вот этот миленький шип. Во всяком случае, выглядит очень даже, импозантно!
    - Маленький шип?.. – Дракон обрадовался и моментально прекратил всхлипывать. – Ах, как приятно это слышать! Обычно, недалёкие дамочки называют его рогом… Но я не обижаюсь. В конце концов, у каждой подобной дурочки есть право на последнее слово. Надеюсь, вы понимаете…
    - Ещё бы!.. – Эмма уже оправилась от шока. – Я абсолютно вас понимаю! А тому, кто сомневается в вашей утончённости – и поделом! Вот только, никак не могу взять в толк, зачем, при вашей внешности, нужны такие большие зубы?
    - А это, чтобы клацать… - Пояснил ящер и, для наглядности, несколько раз оглушительно клацнул. – Холодно же, на дворе!..
    Он попытался кивнуть через плечо, но чуть было, не разорвал титановую окантовку бывшего иллюминатора.
    - Только клацаньем и спасаюсь… Да ещё - естественными испарениями… Если бы не они - давно бы уже, окочурился! Тут ведь, одних только, отрицательных градусов…
    Дракон с треском просунул в соседний иллюминатор чешуйчатую лапу и принялся загибать разбитые подагрой пальцы с бурыми от никотина когтями. Но на втором же пальце, сбился со счёта и горестно вздохнул. Чем вызвал в отсеке лёгкий ураган.
    - Не… Сейчас не вспомню…
    - И не надо! – Замахал руками Стив. – Мы вам всецело доверяем! В конце концов, у вас свой микроклимат, у нас – свой… Так что, не будем путать одно с другим. Вот только, насчёт окошек – это вы, зря… Кто их теперь, вставит?.. Дядя?..
    - Не… - Дракон озабоченно почесал лапой подбородок. – Дядя вообще, ничего вставлять не умеет... К тому же, у него сейчас занятия на этой… как её?.. На бойне!
    - Где?!
    - Ну, на этой… - Он беспомощно защёлкал огромными пальцами, едва не искорёжив пульт управления. - Вот, незадача - опять забыл! Совсем, понимаешь, альтруизм замучил!
    - Может быть - склероз?.. – Подсказал я.
    - Во!.. Точно - он!.. А, чтоб ему!.. – В глазах ящера промелькнуло раздражение. – А вообще, я очень рад, что ваша память находится в таком прекрасном состоянии. Пожалуй, это мне подойдёт. И, пока я не забыл, давайте-ка разберёмся с вашими темпераментами. Конкретно… Вы… э… меланхолики, флегматики или эти… как их?.. Тьфу!
    Дракон с таким остервенением сплюнул, что его слюна чуть было, не затопила весь отсек. Причём, Стив проявил просто-таки, чудеса реакции, сумев прикрыть собой компьютер с уже введёнными курсовыми данными. А Эмма, испуганно взвизгнув, едва успела спрятаться за мою спину.
    - Нет, эта мигрень меня доконает! – Пригорюнился дракон, вытирая слюну со щёк. – А кто виноват?..
    - Не мы! – Грянули мы хором.
    - А виновато - несбалансированное питание!.. – Продолжал он, как будто разговаривал сам с собой. - Ведь, чтобы соблюсти баланс, голове необходимы витамины… Так?.. Так. А где, скажите на милость, достать их старому больному альтруисту?.. В аптеке?.. Ха-ха-ха… Не смешите меня! Там их, днём с огнём, не сыщешь! А вот, мозги флегматиков, эти самые витамины содержат в огромном количестве… Да, что там, говорить… Даже, дядя советует... Глотай, говорит, этих самых… побольше… Дескать, флегматики – первое средство от этой… как её?..
    Мы быстро переглянулись. Бормотание дракона становилось всё более бессвязным. А, когда он перешёл к сравнению качественного состава «чудодейственных ферментов» правого и левого полушарий флегматиков, Стив сделал знак, чтобы все, не делая резких движений, отходили к двери кладовой. В ней Поль держал вспомогательный ботик, на случай, если бы пришлось срочно эвакуироваться с корабля. Но, и без всяких знаков, мы уже давно пятились, кто куда…
    В том, что нам попался полоумный ящер, никто уже не сомневался. Проблема заключалась в другом… Сколько времени у нас оставалось до того момента, когда от болтовни тот перейдёт к активным действиям? И, как именно он намеревался исполнить свои угрозы? В конце концов, никто из нас становится «витамином» не собирался.
    Словно бы, прочитав наши мысли, дракон вдруг встрепенулся и, задумчиво подцепив меня за рукав комбинезона, потянул к себе.
    - Вот, ты мне кажешься подходящим экземпляром. Что-то, есть в тебе… такое… флегматичное…
    Я попытался выдернуть руку, но дракон потянул сильнее.
    - Ну, что вы к нему привязались! – Поль потянул меня за другой рукав. – Да разве этот придурок похож на флегматика? Вы только, приглядитесь... Неужели, эти бегающие глазки могут принадлежать спокойному существу, невозмутимо взирающему в будущее? А?.. Да, ни за что не поверю! Скорее, это - натуральный холерик!
    - Конечно, холерик! – Стив присоединился к Полю и тоже ухватил меня за рукав. - Причём, холерик - самого разнузданного нрава!
    Он обвёл рукой забрызганный драконьей слюной отсек и отвесил мне ощутимый подзатыльник.
    – В доме бардак, а этот разгильдяй даже не удосужился убрать! Хотя, сегодня – его очередь дежурить. Не знаю, как остальные холерики, но лично я, еле сдерживаюсь, чтобы не закипеть! А поскольку, все мы тут – люди неуравновешенные, то каждый может взорваться в любую минуту… Неужели, по нам это не видно?..
    - Вот, только, не надо анализировать! – В истерике завизжала вдруг, Эмма. – Как будто, по вашим рожам сложно определить, кто есть кто!.. Да, любой дурак сразу сообразит, что имеет дело с холериками! И что, от подобных типов нужно держаться подальше! Или, кто-нибудь считает, что здесь собрались одни дураки?!
    - Так, вы и в самом деле - эти?.. – Дракон машинально отпустил мой рукав и зачем-то принялся обнюхивать оставленные на столе стаканы. – Как их, там?..
    - Холерики, холерики!!! - Заорали мы наперебой. - Все, как один!
    - Вон оно, что… - Разочарованно протянул ящер, брезгливо отодвигая стаканы в сторону. – Холерики мне ни к чему… Они - от бесплодия… А я, как-никак…
    - Животное?.. – Подмигнула Эмма, но тут же поправилась. – Я имею в виду - по части размножения… В смысле – «зверюга»! Самец! Да?..
    - Не… - Отмахнулся дракон. – Какое, там!.. Мы ж - инкубаторские… Нам плотское баловство ни к чему. А доктор прямо говорит – противопоказано!
    - Доктор?.. – Насторожился Стив. – Вы сказали - доктор?
    - Ну, да… Из этого… Из крематория. Ой, нет… В крематории у нас инкубатор. А доктор…
    Он вдруг хлопнул себя лапой по лбу, образовав в корпусе ракеты внушительную трещину.
    - Вспомнил!.. Из санатория – вот! Точно!.. Нас ещё, вывезли на процедуры, а я убежал.
    - Убежал?.. – Поль в ужасе всплеснул руками. - Зачем?!
    - Да, ну их…
    Дракон презрительно кивнул за спину, где в трещину пытались протиснуться остальные две головы.
    – Стоит лишь, одной из этих кретинок ляпнуть что-нибудь про демократию, как тут же бегут санитары… А, начинаешь оправдываться, тебя же, как зачинщика, моментально заворачивают в кокон. Ни вздохнуть, ни это… как его?.. А то ещё, всадят укол, после которого сутки лежишь крестом, и только пасть разеваешь… Разве ж, этим дебилам втолкуешь, что никакого единства в природе не существует? Что, всем заправляет индивидуальный эгоизм?.. А они всё, ржут и ржут… В общем, одно слово – расисты!
    Я незаметно подмигнул Полю, чтобы тот заканчивал задавать вопросы. У дракона явно начинался очередной виток, уже знакомого приступа, когда язык готов молоть без устали всё, что ни заблагорассудится. К тому же, темперамент ящера мог окончательно развалить ракету на куски. Ещё одно его неловкое движение - и латать обшивку не придётся… Поэтому нужно было немедленно найти предлог, чтобы выпроводить этого зануду за пределы корабля. А уж, потом - подумать о ремонте.
    Я ещё раз подмигнул Полю и, сложив ладошки домиком, изобразил над головой конус.
    - Ах, да!.. – Кашлянул Поль, многозначительно подёргав бровями. – Кстати… Харви? А в кого это, ты сегодня палил из стрельнера? Помнишь… там, на Луне?.. Случайно, не в меланхоликов?
    - В кого?! - Я раздражённо мотнул головой, как, наверное, сделал бы холерик. – Тоже мне, нашёл меланхоликов! Одна харя - тупее другой. Ни мимики, ни жеста… Да, с такими рожами, только флегматики и рыщут! Хотя… Их было так много.
    - Много?.. – Встрепенулся дракон. – Кого много?.. Флегматиков?! А ну-ка, расскажи – по ком это, ты палил?
    - Да, чего рассказывать?.. – От напускного раздражения я моментально ударился в досаду. – Палю, понимаешь, в этих охламонов из парализующего стрельнера. И – ничего… Тогда, подхожу ближе и стреляю, можно сказать, в упор…
    - Ну-ну?..
    - Протоны гну! – Разошёлся я не на шутку. – От такого заряда, любой сангвиник в момент бы загнулся!.. А этим – хоть бы, хны!.. Никто и бровью не повёл!
    - Иди ты!.. – Дракон восхищённо поцокал раздвоенным языком и вдруг, со страшным скрежетом выдернув голову из иллюминатора, обратился к кому-то снаружи. – Слышь, «отростки»!.. Кажись, у нас тут флегматиками запахло… В смысле – наводка подкатила.
    - Чего?.. – Послышался за бортом нестройный рёв двух других голов.
    - Витамины, говорю, нашлись, бестолочь!
    - Да, ладно!..
    - Зуб даю! - Заверила «главная» голова и, путаясь в остальных шеях, кивнула на проделанную ранее брешь. – Вон, холерики толкуют про какую-то «Луну»…
    И опять – странное дело. Катастрофической утечки воздуха не последовало. Видимо, «естественные испарения», которыми хвастался дракон, создали вокруг ракеты своеобразную атмосферную оболочку, позволявшую временно поддерживать внутри сносное давление. Во всяком случае, другого объяснения на ум не приходило.
    - А, где эта… как её?.. – Снова раздалось снаружи.
    - Луна-то?.. - Поль неопределённо махнул рукой в сторону двигательного отсека. – Это, там… А, если точно, то - строго за кормой…
    - Слыхали?.. – Дракон скосил глаза через плечо. – Строго, за кормой!.. И не вздумай мне, перепутать! Как в прошлый раз… А то, одними кляпами не отделаетесь! Поснимаю головы, к чёртовой бабушке, и останусь один!
    - А, «строго за кормой», это - точный курс? – Испуганно заблеяли головы.
    - Точный! – Заверил Поль. – Как в аптеке! Можете прямо сейчас, и отчаливать.
    - А, что… - Дракон почесал когтями мохнатую бровь. – Пожалуй, жирный холерик прав. Чего тянуть?.. Вот, прямо сейчас, возьмём и отчалим! А?..
    - Конечно! – Наперебой заверещали головы. – Жирный холерик – хороший холерик! Чего, с ним тянуть?.. Нужно взять его - и, как следует, отчалить!..
    - Молчать!..
    Внезапно, ящер вскинул обе лапы и напряжённо замер, подав главную голову вперёд. Две другие – в страхе шарахнулись в разные стороны. Выдержав паузу и убедившись, что всё внимание обращено на него, дракон набрал полную грудь космического вакуума и, трепеща крыльями, изрыгнул гигантский язык оранжевого пламени.
    - Полундр-р-ра!!!
    Казалось, ещё мгновение, и вся эта трёхглавая махина сорвётся прочь. Но тут, в дело вмешался молчавший до сих пор, Стив.
    - А ну, стоять!.. – Яростно рявкнул он. – Это, что ещё, за «полундра»?.. А?.. А вдруг мы дали неверный курс?
    - Неверный курс?.. – Дракон насторожился. - Это, зачем?..
    - А затем, что не надо нам очки втирать! – Разошёлся Стив. - Кто теперь иллюминаторы вставит? А?.. Думаешь, если альтруист, то можно и окна тырить? Думаешь -  спёр матчасть, и никто не заметит? Как бы не так! Вон они, наши стёклышки, у тебя под мышкой!
    Дракон непонимающе захлопал глазищами, затем приподнял крылья и просунул под них «боковые» головы.
    - Ух, ты! И в самом деле - стёкла… Откуда они тут? Ах, да…
    Его хвост с размаху, стеганул сразу по всем трём макушкам.
    - Вспомнил!
    Он картинно всхлипнул  и высморкался в когтистую лапу.
    - Это всё, из-за зрения… Будь оно не ладно! У левой, понимаешь, головы – «минус пятнадцать», а у правой – «плюс» сорок. Ну, как тут, без очков? А окулист говорит, что нужны линзы… Вот, я и подумал – не одолжить ли у вас парочку иллюминаторов, чтобы помочь горемыкам? В конце концов, от вашего корабля бы, не убыло…
    Дракон горестно вздохнул.
    - Но, раз вы против…
    Бормоча ещё что-то под нос, он достал из-под мышки целёхонькие стёкла и, приставив к искорёженным отверстиям, тихонько дыхнул плазмой. Тот час, огнеупорный кварц так сплавился с обшивкой, что образовавшимся швам позавидовал бы любой сервис. Однако дракону этого показалось мало. Отлетев от ракеты, он дыхнул посильнее. В результате жёлто-фиолетовая краска, украшавшая корпус, частично облупилась. Зато без следа исчезли, не только проделанные драконом трещины, но и старые вмятины, оставленные метеоритными ударами в прошлых полётах.
    Видимо, оставшись довольным работой, дракон в последний раз оглядел корабль и, посшибав невидимые пылинки, заглянул в иллюминатор. Мы внутренне напряглись. Но он лишь, приветливо помахал когтистой лапой и жестами попросил Поля, на этот раз, указать правильный курс на ту точку пространства, где мы встретили флегматиков.
    - Вон, там… - Буркнул Поль, ткнув указательным пальцем, чуть в сторону от кормы. – Там они, голубчики… И все в очках…
    Дракон тут же приник виском к стеклу иллюминатора и долго вглядывался в космическую пустоту, придирчиво сверяя указанное пальцем направление с продольной осью корабля. В конце концов, удовлетворённо кивнув, он расправил крылья и, рванул прочь с такой скоростью, будто на хвост ему насыпали целую пригоршню пентрола.
    - Идиот! – Выдохнул Стив, едва тот скрылся из виду.
    - Надо проверить, не спёр ли этот альтруист чего-нибудь ещё? – Бросил Поль.
    Окинув отсек озабоченным взглядом, он отправился по периметру, по пути заглядывая во все закоулки.
    - Ну… Так и есть!.. – Раздалось через минуту. - Контейнер пропал…
    - Контейнер?! – У Стива на секунду перехватило дыхание. - С нашей рудой?..
    - Да, нет… - Поль хихикнул. – Эта «змеюка» утащила бак с мусором! Кстати, могла бы и открыто попросить. Я бы отдал. А то, когда ещё, сам вынесу…
    - Вот! – Эмма обрадовано хлопнула в ладоши. – И обшивку зачистили, и мусор вынесли. Всё-таки, полезно иногда, встречаться с альтруистами. А то, так и летали бы, с отходами на борту.
    - Давайте сменим тему… – Я поморщился и кивнул на окно. – А, заодно - и дислокацию… Не хватало ещё, чтобы наш альтруист заглянул в контейнер. Тогда уж точно, догадается, что и с флегматиками его надули.
    Стив посмотрел в иллюминатор, потом решительно уселся в штурманское кресло и защёлкал клавишами на пульте управления. Все тут же, рассыпались по местам. Предстоял разгон, и значит, следовало основательно закрепиться.
    Но видимо, что-то пошло не так. Ни один двигатель запускаться не пожелал.
    - Ну, что там? – Поль отодвинул Стива и сам уселся за пульт.
    Обнулив вводные параметры, он набрал комбинацию повторно. Однако, и на этот раз, ничего не произошло. Ракета, как вкопанная, висела в пространстве и, казалось, даже не думала менять положения.
    - Кажется, влипли!.. – Стив с досады хлопнул ладонью по клавиатуре. – Мало того, что этот любитель флегматиков погасил наш начальный импульс… Он ещё и разгонный модуль вывел из строя!
    Поль встал и, заложив руки за спину, принялся вышагивать по рубке.
    - Должно быть, оплавил своим «огнемётом» какой-нибудь фрагмент в системе внешних коммуникаций. Короче говоря, считайте, что головного движка у нас нет.
    - А, маневровые?.. – Стив покачал расставленными в стороны руками. – Может быть, для аварийного перемещения, воспользуемся маневровыми движками? Хотя бы, для того, чтобы «отползти» в сторону. А, когда «засвеченные» координаты изменятся, кого-нибудь позовём на помощь.
    - Маневровыми?.. - Копируя Стива Поль тоже широко раскинул руки. – Это, если маневровые движки тоже не накрылись.
    - Ну, как хочешь… Твоя тачка - ты и решай.
    Поднявшись с кресла, Стив потянулся и поплёлся к холодильнику. А Поль подтащил к пульту свой любимый стул и, поплевав на ладони, принялся за дело. Войдя в маневровый режим, он покрутил ракету, сначала влево, затем вправо. И, хотя аппарат выполнил команды с точностью «до наоборот», Поль остался доволен. Подав корабль чуть вперёд, он попытался  тут же двинуть его чуть назад. В итоге получился поворот на сто восемьдесят градусов. Наконец, после нескольких попыток, Полю удалось заставить ракету двигаться, пусть и со смешной скоростью, но всё же - прямо.
    - Сейчас где-нибудь сядем и починимся… - Бормотал он, от усердия высунув язык. – Надо, только, выяснить – где?..
    Я решил ему помочь. Во-первых, нужно было навести порядок в отсеке после посещения дракона. А во-вторых, без карты Поль вряд ли бы нашёл, к чему пришвартоваться.
    Эмма, в свою очередь, вызвалась помочь мне. Вооружившись шваброй и хозяйственной губкой, мы принялись за дело. И пока Стив что-то разливал у холодильника, нам удалось навести в рубке относительный порядок.
    Смахнув с полки раритетный звёздный атлас, я разложил его на столе, на котором уже стояли наполненные стаканы. А когда Поль, как заправский полководец, вонзил указательный палец в центр пластиковой карты, мы сгрудились вокруг.
    - Ну-ка посмотрим… - Он сдвинул брови и склонился к планшету. - Нет ли поблизости какого-нибудь приличного космического тела, к которому можно было бы пристроиться?
    Разобрав стаканы, мы окружили Поля со всех сторон и принялись водить пальцами по карте, каждый со своей стороны.
    Район, в котором нас угораздило повстречаться с удивительным «альтруистом», был толком ещё, не колонизирован. Поэтому рассчитывать на сервисное обслуживание здесь, не приходилось. Да и на любое другое – тоже. Ближайшее скопление планет, более-менее, пригодных для проживания, находилось в звёздной системе, до которой и на исправном-то корабле добраться было проблематично. Но и о том, чтобы подать элементарный сигнал бедствия, не могло быть и речи. Ведь тогда пришлось бы объясняться с инспекторами из департамента по спасательным операциям. А это было равносильно публичной огласке и автоматическому попаданию в «чёрный список» деканата, где фигурировали кандидаты на отчисление. Оставалось надеяться, что нас заметят с какого-нибудь заблудившегося разведочного транспорта и, без лишних вопросов, помогут починить движок. Или – самим попытаться добраться до места, где такую помощь смог бы оказать кто-нибудь ещё.
    - Нет… Бесполезно! – Мне надоело бороздить пальцем по тончайшему пластику карточной поверхности. – Никаких подходящих объектов…
    Я отпил из стакана.
    - А от неподходящих веет таким негативом, что, одни только, названия, вызывают депрессию… Это ж, надо до такого додуматься!.. «Осечка», «Промах», «Недолёт», «Перелёт»…
    - А чего-нибудь позитивного нет? – Эмма поморщилась, как от горькой микстуры. – Чего-нибудь, эдакого - «снайперского»? Или, ещё лучше - мягкого, тёплого и сладкого? Типа – «Зефира»…
    - «Вифлеем»… - Неожиданно промямлил я, заметив закруглённую надпись у самого края сектора.
    - Как?! – Стив с Полем так столкнулись лбами, что над картой раздался громовой треск, и посыпались искры. – Ви… флеем?
    - «Вифлеем»?.. - Переспросила Эмма и почмокала губами, как бы пробуя слово на вкус. – «Вифлеем»… По-моему, звучит очень даже, вкусно.
    - А что, толку? - Буркнул Стив, потирая лоб. – Ты сопоставь расстояние с нашими возможностями. Тут, никакие названия не помогут. Так что, хоть на «Промах», хоть на «Вифлеем» - без разницы. Всё равно, не дотянем.
    - А, если дотянем? – Поль тоже потёр лоб, но не себе, а Стиву. – Попробуй включить мозги! Предположим, что пентрол вводится не в основной двигатель, а в топливную смесь маневровых…
    - Куда?.. – Стив даже перестал тереть лоб и со страхом уставился на Поля. – Ты, хоть, представляешь, к чему это может привести?.. А?..
    - Ну…
    - К эффекту «карусельного» ускорения – вот, к чему! – Стив помешал пальцем в его стакане. - И, когда нас начнёт распылять на атомы, не забудь зажмуриться. Не то, голова закружится.
    - Вообще-то, если запуск корректирующих сопел будет синхронным… – Примирительно пробормотал Поль. – Да ещё, организовать дозированную подачу смеси… Тогда, ракете можно будет придать линейный импульс… Конечно - при условии точного расчёта задающих параметров…
    Стив отмахнулся и принялся грызть ногти. За ним задумались и остальные.
    В течение следующего часа, как бывало на лабораторных работах, мы, только и занимались тем что, тщательно рассчитывали и перерассчитывали пропорции, при которых топливная смесь второго порядка позволила бы ракете осуществить чётко направленный скачок, а не зашвырнула бы её в какую-нибудь отрицательную трассу. К тому же, нельзя было допустить, чтобы маневровые движки вышли из равновесия и придали кораблю вращательный импульс. Тогда, вместо движения вперёд, мы бы действительно, получили сверхскоростную карусель.
    В какой-то момент, между Полем и Эммой возник спор о порядке одного из коэффициентов. И, если бы не Стив, расчёты пришлось бы производить заново. Но он так уверенно нажал на клавишу ввода данных в компьютер, что спорить дальше уже, не имело никакого смысла. В следующую секунду ракета судорожно завибрировала и, едва мы успели занять свои места, как она, словно вздохнув перед прыжком в воду, вдруг ухнула в ничем не обозначенную пропасть…
    Через минуту, а, может быть – сто тысяч лет, я открыл лаза и взглянул в иллюминатор.
    Вблизи, Вифлеем оказался красивым золотисто-голубым шариком, почти что - близнецом Земли. Два чётко очерченных материка, подозрительно схожих размеров, омывались океанскими водами и располагались строго в противоположных полушариях. Белые полярные шапки казалось, отсекали от сферы планеты оба полюса, отчего вся её форма производила впечатление «приплюснутого» мандарина. Слишком уж, очевидная симметричность, так бросавшаяся в глаза, наводила на мысль об искусственном происхождении. Правда, обустройство ландшафта планеты по такой идеализированной схеме, могло задействовать такие ресурсы, что дальнейшее её использование теряло всякий смысл. Но, всё равно, перед грандиозностью идеи следовало бы снять шляпу.
    А вот, спутник Вифлеема, без сомнения, был рукотворным. При нашем подлёте он, как раз, выплывал из-за тёмной стороны и своим внешним видом сразу разрешил массу вопросов, касающихся планеты. Представляя собой гигантское кольцо-баранку трубчатой конструкции, спутник являлся идеальным вариантом стандартных исследовательских станций, которыми обычно, оснащались подходящие для колонизации объекты с недостаточно изученными или, пока что, не утверждёнными параметрами. А значит, Вифлеем считался перспективной планетой, обладавшей таким набором положительных данных, что вполне мог относиться к высшему разряду курортных миров или экспериментальных лабораторий. Что, в свою очередь, не исключало, уже на данном этапе, наличия на нём комфортных условий для проживания.
    Так или иначе, но пока что, нам сказочно везло! Оставался сущий пустяк – причалить к станции или совершить посадку в каком-нибудь подходящем месте планеты, чтобы встать на ремонт.
    Управлявший своим драндулетом Поль на секунду растерялся. Сначала, он направил было, ракету к станции, но после, передумал и решил-таки, двинуть на Вифлеем.
    - Йё-х-хо-о! – Завопил он, виртуозно проводя ракету прямо сквозь отверстие станционной «баранки».
    Конечно, это было грубейшим нарушением правил вождения вблизи стационарных объектов. И хотя любая система слежения, если она здесь была, зафиксировала бы нас, ещё на подлёте, в первые секунды никакой реакции не последовало.
    Зато, стоило только, нашей ракете миновать орбиту спутника, как с того полетели возмущённые вопли диспетчера, требовавшего вернуться и повторить манёвр, не нарушая правил обхода превосходящих по значению объектов. Вслед за его воплями эфир наполнился монотонно бубнящими предупреждениями роботов о штрафных санкциях, которые администрация вынуждена будет применить, в случае игнорирования принципов навигации в «околовифлеемском» пространстве. Отдельно нас уведомили о карантине, обязательном для туристов, прибывающих из других секторов, и о дополнительных сборах в пользу, не то коммунальных служб, не то постоянно действующего олимпийского комитета. В конце концов, прозвучал категорический приказ военного коменданта - немедленно вернуться к таможенному терминалу, чтобы пройти детальный досмотр. Видимо, летающая «баранка» служила здесь, не столько исследовательской станцией, сколько - пропускным блок-постом.
    - Бюрократы! – Злился Поль, упрямо ведя машину вниз. – Они что, не видят, на чём мы идём? Да, любой регулировщик уже смекнул бы, что на корабле аварийная ситуация!
    - А им, что здоровый, что больной – «не спектрально». – Я пожал плечами. – А то, ты не знаешь, в чём заключается главная особенность бюрократа?.. А заключается она в том, чтобы, под видом помощи, создать такие условия, при которых ты от этой помощи, сам же и откажешься. Даже, если другого выхода нет. Одно слово – клерки.
    - А чем наш Поль хуже? – Подбоченилась Эмма. – Может, он внутри - бюрократ, почище здешних? Может, в нём этого бюрократизма накопилось столько, что никаким клеркам не снилось! Подумаешь - приказывают вернуться… Да, если на такого бюрократа, как наш Поль, ещё и пробовать давить, он так упрётся, что и вообще, отвечать не будет! Правда, Поль?..
    Поль ничего не сказал. Судя по всему, чьи-то приказы, да ещё в эфире, подействовали на него не больше, чем жужжание мухи. Однако и лезть на рожон он не собирался. Мало ли, какие сюрпризы могли ожидать нас внизу? Не хватало ещё, нарваться на какую-нибудь военную базу! Поэтому, он просто насупился и принялся с такой методичностью выполнять операции по посадочному маневрированию, что со стороны могло показаться, будто на планету плавно опускается не космический корабль, а сорвавшийся с дерева осенний лист. Точь-в-точь, как на учебной стартовой площадке. Когда на неё старательно заруливает неопытный «чайник» или стажёр, которому ещё не выдали лицензию на вождение.
    Пройдя в такой манере, один за другим, все атмосферные слои, Поль завис над океаном, на равном удалении от обоих материков, и задумался.
    - Может - на запад! – Предложил я.
    - Можно... – Согласился Стив. – Только, чего мы там не видели? От этих «западов» - одни сплошные недоразумения! Лучше, уж – на восток…
    - Тогда – на восток… - Вздохнул я.
    - Вообще-то, с востоком тоже могут быть неувязки… - Стив зачесал в затылке. – Многие считают, что, без определённых знаний, туда лучше не соваться…
    В это время бортовой компьютер деликатно кашлянул и залился тоненьким писком. Это означало, что прямо под нами радар засёк некую твёрдую структуру, отличную от воды. И, если он обнаружил не какую-нибудь плавучую базу, то скорей всего, это был остров.
    И, действительно… После дальнейшего снижения Поль поймал на экране видера увеличенное изображение небольшого острова, призывно пестревшего разноцветными пятнышками растительности.
    Похоже, что вопрос выбора места посадки разрешился сам собой. Теперь не нужно было выбирать между востоком и западом. Тем более что, Поль уже перевёл систему управления в режим планирования и, не успели мы толком разглядеть, что за ландшафт там внизу, как, описав безукоризненную дугу, корабль, по всем правилам швартовки, аккуратно завис над покрытой травой лужайкой, со всех сторон окаймлённой, то ли перелеском, то ли лесопарком. Чуть поколебавшись, он мягко опустился на грунт и выжидательно застыл.
Однако покидать ракету никто не спешил. Снова напяливать мешковатые скафандры не хотелось. А пейзаж за стеклом иллюминатора так походил на земной, что имело смысл дождаться заключения анализатора состава атмосферы, чтобы отправиться наружу налегке. К тому же, Поль наотрез отказался разблокировать выходной люк, пока не будут пройдены необходимые адаптационные мероприятия, заключающиеся в поголовной прививке всего экипажа, на случай воздействия внешних враждебных сред. Я подумал было, что он шутит. Но Поль уже тащил из кладовой аптечку, на ходу вынимая из неё всевозможные таблетки и ампулы.
    Наскоро поколов друг друга шприцами, мы сгрудились в шлюзовой камере. И когда Стив, наконец-то распахнув люк, потянул носом, всех разом прорвало.
    - Ну?..
    - Как?..
    - Что там?..
    - Нормально! – Сдержанно буркнул Стив, пропуская меня вперёд. – Вылезай, приехали…
    - Наконец-то!
    Я первым спустился по трапу и, задержавшись на последней ступеньке, огляделся. За мной потянулась Эмма. Поль, видимо, успев соскучиться по нормальной твёрдой почве, прыгнул сразу через весь трап и, споткнувшись, тут же полетел носом в траву.
    - Ха-ха-ха! – Отчётливо сказала трава…
    Мы с Эммой так и застыли на месте. То, что хихикал не Поль, а кто-то ещё, было ясно сразу. Но в голове никак не укладывалось, что это «ха-ха-ха» могло исходить от растения! В конце концов, травы не умеют смеяться…
    Растерянно переглянувшись, мы повернулись к Стиву, который всё ещё, стоял наверху, в начале трапа. Судя по его настороженному виду, он тоже кое-что услышал, но никак не мог понять - что это было.
    - Это, что ещё, за смехуёчки?! – Стив сдвинув брови и стрельнул глазами по сторонам.
    - Это, не я… – Поль, как ошпаренный, взвился на ноги и опасливо кивнул на заросший газон. – Это, вон… он… она…
    - Пустяки… Не обращайте внимания, - снова подала голос трава. – Просто, я боюсь щекотки.
    Наступила пауза. Никто не шевелился. Как будто в неподвижном состоянии легче соображалось. А, может быть, каждый надеялся уловить что-нибудь ещё - более привычное. Например – шорох ветерка, или – шелест листьев… Даже дракон, в своё время, так поразивший всех своим «альтруизмом», теперь не вызвал бы большей растерянности. Во всяком случае, у него имелся язык. Да и мало ли, что там, в космосе болтается?.. А тут – трава…
    - Вот это да! – Наконец, изумилась Эмма, неуверенно глядя куда-то под ноги. – В первый раз встречаю говорящую траву, которая к тому же, боится щекотки. Вы что же, местная аборигенка?
    - Да, как вам сказать… - В голосе травы прозвучали мученические нотки. – Как трава я, несомненно – аборигенка. А вот, как верблюжья колючка, меня можно отнести к пациенткам. То есть, я - и здешняя трава, и верблюжья колючка, одновременно. Видите ли, для нашей группы определён вид терапии, предполагающий тесный контакт с почвой и кислородом. А здесь, и того, и другого – вдоволь. Вот, я и стараюсь, по мере сил… Так сказать, в качестве факультатива.
    - Другими словами, вы хотите сказать, что, кроме вас…
    - Ну, разумеется!.. У вас, милочка, складывается совершенно верное представление. Конечно же, я здесь не одна. Откровенно говоря, мне и самой неизвестно, сколько обитателей насчитывает наш санаторий. Но каждый, кто к нему приписан, обязан пройти интенсивный курс терапии у доктора Кэмела. А вы, разве, не лечитесь?.. Или, вы - новенькие?..
    - Вообще-то, мы не местные… - Уклончиво ответил Стив. – И, следовательно, нас можно причислить к новеньким. То есть, ну просто – к самым, что ни на есть, новейшим!
    - И, судя по всему, - пробормотал я, - нам тоже необходимо срочное лечение.
    - И ремонт… - Добавил Поль.
    - Очень хорошо! – Сразу же обрадовалась трава. – Тогда, для начала, вы должны зарегистрироваться  в административном корпусе. Это, вон там, за деревьями.
    Мы посмотрели в ту сторону парка, или перелеска, где деревья стояли не такой частой стеной, и действительно, сквозь ажурное переплетение ветвей, заметили какие-то строения.
    - Большое спасибо… - Судорожно глотнув, поблагодарила Эмма и осторожно, чтобы не помять зелёные ростки, ступила на посыпанную гравием тропинку, рассекавшую поляну надвое.
    Оглушённые, словно нокаутированные боксёры, мы сбились в кучу и, шатаясь, потянулись за Эммой. Теперь, не сговариваясь, все ступали след в след. Как недавно на Луне призывал Поль. И если кто-нибудь вдруг останавливался, остальные тоже, немедленно замирали на месте. Как будто надеялись, что вот сейчас, он злорадно заржёт и, наконец-то, объяснит, в чём тут, фокус.
    Но ничего такого не происходило. И, продолжая шагать, мы лишь, исподтишка поглядывали друг на друга, стараясь вычислить шутника, который затеял весь этот розыгрыш. Однако время шло, а неизвестный мистификатор не объявлялся. Должно быть, случай с травой имело смысл отнести к какой-нибудь другой области. Например – к слуховым галлюцинациям.
    Постепенно, растерянность, вызванная необычайным явлением, сменилась острым интересом. Тем более что, со стороны сочной, выглядевшей  вполне обыкновенно, травы не чувствовалось ни опасности, ни подвоха. Да и в разговоры она больше не вступала.
    Отойдя от ракеты на значительное расстояние, наша группа оказалась в замечательном тенистом парке, где деревья росли не рядами, а вразброс, что указывало на естественность образования массива. Уже, одно это успокаивало и, как ни странно, вносило в лесной хаос что-то, вроде устойчивого порядка. Во всяком случае, от привычного вида знакомых пейзажей все тут же почувствовали себя увереннее.
    Сначала, Эмма принялась насвистывать какой-то бравый марш. Затем, мы со Стивом, расшаркавшись, подняли такую пылищу, что со стороны могло показаться, будто по тропинке марширует целая рота солдат. Наконец, Полю приспичило сорвать с куста шиповника цветок, чтобы вставить в петлицу комбинезона. Он остановился и принялся выбирать бутон покрупнее. Но растение повело себя как-то, странно.
    - Эй, приятель! – Неожиданно прошелестел куст. – У тебя что, проблемы с воспитанием?..
    - Ой!.. – От неожиданности Поль выронил злосчастный цветок и даже присел.
    - Попридержал бы грабли! – Продолжал куст. - А то, суёшь, куда ни попадя!.. Положим, твоя рожа меня тоже, не больно вдохновляет… Но ведь, я не лезу в неё своими колючками!
    - Простите… Это, я… рефлекторно…
    - Рефлекторно он… – Проворчал шиповник. – Рефлекторно - пить позорно!.. Тоже мне, «флорист»… Ботаник, что ли?..
    - Ну… - Поль уклончиво кивнул, украдкой щипая себя за ухо. – Этот… как его?.. Натуралист…
    - Ладно… - Смягчился куст. – Натуралист – ещё, куда ни шло… Не ты первый, не ты последний. Тем более что, все новенькие именно, так и поступают. Вы ведь, новенькие?..
    - Мы самые, что ни на есть, свежие новенькие, - затараторила Эмма. – Поэтому, пока что, не очень ориентируемся… Ну, там - в здешних правилах и прочем…
    - Да, я уж, вижу! – Хохотнул шиповник. – Четыре конечности, и голова… А раз, передвигаетесь, значит - верблюды.
    - Кто!? – Стив заломил руку и попытался ощупать спину. – С чего вы взяли, что мы верблюды? Мы – совсем, наоборот…
    - Брось, парень! - Добродушно перебил куст. – Это тебе только кажется, что - наоборот. Поначалу, у всех прибывающих наблюдается один и тот же «бзик». Я вон, когда-то, тоже считал, что отношусь к семейству розоцветных. Но потом прозрел.
    - Прозрели?.. – Эмма растерянно захлопала ресницами.
    - Вот, именно!
    Шиповник с гордостью, как это делают павлины, развернул веером колючие ветви, усыпанные яркими соцветиями.
    – Взял – и прозрел! Бродил, понимаешь, до поры, до времени, в потёмках… Но в один прекрасный момент, по моему сознанию,  вдруг что-то ка-а-ак шандарахнет!..
    Одна из ветвей шиповника прогнулась и, спружинив, хлестанула Поля по макушке.
    - Оказалось - искра просветления!.. – Как ни в чём не бывало продолжал куст. - Вот, считай, с тех  пор и прозрел. Это, я к тому веду, что видимость шиповника – не обязательно является шиповником. И то, чем я себя когда-то считал - элементарное заблуждение. На самом деле, перед вами - натуральный верблюжий кустарник!
    - Ух, ты!.. - Опешил я.
    - Ни фига себе… - Пробормотал Поль, потирая макушку. - Вообще-то, мы не имеем ничего против…
    Он повернулся ко мне вполоборота и скорчил зверскую гримасу.
    - Раз уж, имеется верблюжья трава, то почему бы, не быть и верблюжьему кустарнику?.. Только, мне не понятно - отчего это, у всех здесь, такой плоский юмор? Не хватало ещё, чтобы в вашем парке и деревья оказались верблюжьими!
    - Совершенно верно! – Шиповник радостно зашелестел листьями. – Все, как есть – верблюжьи! И, не только деревья…
    Он вытянул ветку и дружелюбно потрепал Поля по загривку.
    - Ах, как быстро ты всё схватываешь! Сразу видно, что эта башка принадлежит не какому-нибудь там, натуралисту, а - самому настоящему ботанику! Так что, можешь не сомневаться - с таким-то, складом ума тебе отведут место покомфортнее.
    - Это, в каком смысле? – Не понял Поль. – Что значит, «отведут место»? И кто, вообще… отведёт?..
    - Как, кто?.. Доктор Кэмел, разумеется.
    - Погодите… - Стив яростно почесал в затылке. – Доктор… Говорящие заросли… Комфортные места… Неужто, в этом заповеднике бывали случаи, когда кому-то отводились места и менее комфортные?
    - Ещё как, бывали!.. – Важно протянул шиповник. - А то, как же?.. К примеру, для особо строптивых последователей таких дисциплин как, лже-ботаника, анти-зоология и прочего псевдонаучного вздора, существует специальная система воспитательных карцеров. Но это уже – для абсолютных идиотов.
    - Вот это номер… – Промычал я. – А сам-то, доктор Кэмел, он - кто?
    - То есть, что значит, кто?.. – Судя по застывшим листьям, куст просто оторопел. – Что за дурацкий вопрос?.. Разумеется - верблюд!
    - Как?! – Поль в ужасе всплеснул руками. – Если я правильно понял, вы хотите сказать, что ваш доктор - обыкновенный… верблюд?
    - Нет, ну что ты! – Из середины куста раздался надтреснутый смешок. – Это было бы слишком банально!.. Естественно, обыкновенный верблюд лечить не может. Однако доктор Кэмел является представителем семейства не простых, а безгорбых верблюдов! Что, собственно, и отличает его от всех нас.
    - Ах, как интересно! – Оживилась Эмма. – Ни разу не приходилось встречаться с верблюдами. Говорят, что необычная внешность часто подкрепляет лидерские качества ярких личностей. А, раз ваш доктор олицетворяет собой образ верблюда, да ещё, выдающегося, то у него должны быть очень развиты навыки ориентирования. Я имею в виду, не умение правильно выбрать курс, а ориентацию на поддержку, ну, хотя бы, новичков…
    - Ещё как, развиты! – Куст горделиво закивал ветвями. – Насчёт того, чтобы одних поддержать, а других возглавить, нашему доктору просто цены нет. Вождь, он ведь – на то и вождь, чтобы завести туда, куда бы вам и в голову не взбрело. А, если у какого-нибудь новичка вдруг возникнут проблемы с ориентацией – добро пожаловать на соответствующую процедуру. Уж, доктор Кэмел этого больного так «сориентирует», что у того глаза на лоб полезут…
    Шиповник вытянул вверх, насколько было возможно, бутоны цветов. Видимо, пытался изобразить вылезшие на лоб глаза.
    - Вот, взять, хотя бы, вас. Судя по обилию глупых вопросов, ваше умственное развитие застряло на «побеговой» стадии, поэтому и не мудрено, что вы до сих пор не знаете, к какому виду существ относитесь. Так что, чем смешить своим невежеством солидные верблюжьи кусты, обратились бы сразу в клинику. В конце концов, лучше доктора Кэмела, о таких элементарных вещах вам не расскажет никто. Поэтому, вот вам мой совет… Не тратьте понапрасну времени, и ступайте прямо к нему. А то, честное слово, я от вас уже устал!
    Непонятно почему, но и на меня навалилась такая усталость, что захотелось поскорей оказаться в каком-нибудь тихом месте, пусть даже, в клинике. Тем более что, в сложившейся ситуации нам просто необходимо было оказаться именно, там. Ведь, неизвестно ещё, какие сюрпризы готовит своим гостям этот удивительный лес. И, прежде чем, в следующий раз, со мной заговорит какая-нибудь парковая скамейка, неплохо было бы встретиться с местной администрацией, которая смогла бы разъяснить, что, на самом деле, здесь творится. А, если вдобавок, удалось бы договориться, насчёт ремонта ракеты и отдыха для экипажа, то о странном поведении местной фауны можно было бы и вообще, не вспоминать. В любом случае, самое простое, что на нашем месте сделал бы любой приезжий, так это, конечно же, прямиком отправился бы туда, куда его и послали. То есть - к этому самому, доктору Кэмелу… Плутон бы его побрал, вместе с этим «верблюжьим» оазисом!
    Мы вежливо раскланялись с оригинальным шиповником, который тотчас, облегчённо вздохнул всей листвой, и припустили по тропинке. Теперь каждый смотрел в оба, чтобы не задеть, ненароком, ещё какую-нибудь былинку. Однако дорожка заметно расширилась, превратившись в утоптанную аллейку, и вскоре вывела нас к невысокому белому строению, напоминавшему здание администрации в каком-нибудь деревенском захолустье. Вокруг не было ни души, как бывает в детских лагерях отдыха, когда объявляют мёртвый час. Впрочем, у местного персонала вполне мог случиться и обеденный перерыв.
    Взойдя на веранду, увитую плющом, мы остановились перед входом, вернее, арочным проёмом в стене, прикрытым прозрачной сетчатой занавеской. Занавеска свисала с широкого карниза в виде деревянной дуги, по которой крупными буквами была вырезана надпись: «Коммуна Вифлеем».
    Поскольку стучать было не во что, мы дружно перешагнули через истёртый дощатый порог и оказались в просторной белой комнате, сильно смахивающей на прачечную. Правда, воздух в помещении был до такой степени насыщен эфиром, что моё воображение тут же нарисовало рядом со стиральной машиной железную больничную кушетку.
    Однако никакими бытовыми комбайнами здесь и не пахло. Всю мебель составляли массивный письменный стол и, приставленное к нему, такое же массивное кресло. На растрескавшемся кожаном сидении кресла лениво раскинулся маленький пухленький коротышка - абсолютно лысый, но при этом, с пышными пшеничными усами, лихо загнутыми вверх. Я невольно сравнил его с Полем, но, кроме роста, никаких совпадений не нашёл. Зато отличий была масса. И, первое, что поражало в коротышке - непропорционально огромный лоб, который украшали маленькие круглые очки в тонкой оправе, с трудом цеплявшиеся дужками за кожу где-то, в районе висков.
    Видимо, до нашего появления он дремал, и лишь, громкий топот вернул его к реальности. Испуганно вздрогнув, коротышка поднял на нас слезящиеся голубые глазки. В следующую секунду его губки удивлённо надулись, а пухлые пальцы потянулись к сверкающему медицинскому молоточку, лежавшему рядом. Покрутив молоточек в руках, он тихонько постучал им по столу.
    - Извиняюсь… виноват. Вы, наверное, постучались, а я не услышал…
    Я растерянно оглянулся на сетчатую занавеску, заменяющую дверь. Но за дело взялся Поль. Развязно шаркая ногами, он вышел на середину комнаты и, пожевав губами, вдруг мощно плюнул в дальний угол.
    - Вы сказали «постучались»?.. – Пробулькал он полным слюной ртом. – Ничего подобного! Мы и не думали стучать. Или, вы находите, что мы похожи на стукачей?.. Так, я вас разочарую. Мы э-э-э…
    - Буйволы...  – Неуверенно ляпнул я, решив подыграть Полю.
    - Ну, ты и ляпнул! – Утробно заржал Стив. – Какие же мы буйволы? У буйволов, как правило, имеются рога… Всякие там, холки… А у нас эти… как их?..
    - Вот именно! – Поль согласно затряс головой и, качнувшись назад, плюнул в другой угол, едва не угодив коротышке в глаз. – Раз, у нас на спинах эти… Ну, вы понимаете… То, какие мы, к чертям собачим, кабаны?
    - Подождите-подождите… - Хозяин кабинета отложил молоточек и помотал головой.
    - Ждать не имеем права! – Твёрдо отчеканил Стив. – У нас - регламент!
    - Понимаю… Тогда, может быть, вы позволите мне предположить… Вы, случаем… не верблюды?..
    Коротышка вкрадчиво облизнулся и, в ожидании ответа, напряжённо замер.
    - Точно! – Заорала Эмма и захлопала в ладоши. – И как это, нас угораздило забыть? Конечно, верблюды! Кто же, ещё?.. Вы не смотрите на этих олухов – что с них взять? Их потребности ограничены исключительно пищевой функцией. Им бы брюхо набить, какой-нибудь верблюжьей колючкой… Или, там - обкуриться травой… верблюжьей… Да, разве после этого, кто-нибудь из них себя вспомнит?
    - Ну…
    Лысый закатил глазки в потолок, словно что-то прикидывая. Затем, глубоко вздохнул и вдруг, раскинув руки, истошно завизжал. Мы остолбенели. А коротышка, не обращая внимания на наши перепуганные лица, уже скатывался с кресла и, перебирая коротенькими ножками, проворно выбегал из-за стола.
    - Ага!!! – Багровея всем лысым черепом, торжествующе орал он. – А ведь, я знал!.. Знал!.. И никогда не сомневался! Наконец-то… Настоящие верблюды!!!
    - Самые, что ни на есть… - Едва придя в себя, крякнул Стив, пожимая коротышке руку и, на всякий случай, сплёвывая под ноги. – Можете и дальше не сомневаться…
    - Ах, какой пассаж! Какой пассаж!.. – Радостно повторял тот, не замечая, что уже, по третьему разу перетряхивает все наши руки. – Вы даже представить себе не в состоянии, как это больно и мучительно…
    - Быть верблюдом?.. – Я перестал улыбаться и вопросительно замер.
    - А?.. – Толстяк на секунду запнулся. – Да, нет… Я говорю – как это невероятно тяжело, изо дня в день, выслушивать одно и то же! Ведь, от этих пациентов можно с ума сойти! Каждый мнит себя «академиком», и у каждого, заметьте, насчёт собственной природы - своя непрошибаемая теория! Как будто эволюция – это хаотическое нагромождение видов, развивающихся в непредсказуемые формы. Вот, и считают себя, невесть кем… А это уже – эпидемия! Неужели непонятно, что именно, верблюд и его производные – единственно возможная форма существования органической жизни? Разве этот факт так уж, трудно осознать?.. В конце концов, от такой профанации можно и самому удариться в ересь…
    - Куда?.. – Опять не понял я.
    Но коротышка лишь, отмахнулся.
    - Да, куда угодно… Главное – не забывать, что подобная угроза существовала. Там… Откуда все мы прибыли. Но, теперь!..
    Он вскинул над лысой головой пухлые кулачки и яростно погрозил кому-то, под потолком. Затем спохватился и, отступив на шаг, снова в радушии раскинул руки.
    - Позвольте представиться… Доктор Кэмел!.. Ваш идейный соратник и, как вы уже догадались, истинный верблюд!
    - Ур-р-ра! – Завопил Поль и кинулся доктору на грудь. – Истинный – это то, что надо! И, главное – соратник! Только этого нам всем и не хватало! А то, мы тут, встретили одного верблюда… Тоже, соратника, только - трёхглавого… Так, эта тварь переоделась в дракона и, представляете?.. Чуть, не ухандокала всю обшивку нашей ракеты! Жуть!..
    Поль хотел было, тут же «завернуть» и про ремонт, и про отдых, но доктор Кэмел вдруг отстранился и, схватившись за голову, застонал.
    - Говорите - переодетый в дракона?.. Напал на ракету?.. Вот, паразит!.. А ведь, меня уверял, будто у него зачёт на бойне. Неужто, сбежал?.. Ай-яй-яй… Вот, и верь, после этого, дебилам!
    - А ещё, этот ваш «студент» мозги флегматиков жрёт! – Ехидно добавила Эмма. – Не верблюд, а чудовище…
    - Это ещё, что!.. – Доктор нервно хохотнул. – Видели бы вы нашу палату с буйными… Вот, там действительно – жуть! Никакая терапия не помогает. Куда ни кинь – одни мутанты! Впрочем… Есть пациенты и похуже!
    - Вы имеете в виду вездесущеров?.. – Ужаснулся Поль.
    - Я имею в виду хитрецов! – С расстановкой проворковал доктор Кэмел, внезапно меняясь в лице и отступая к столу. – Знаете… Такие, с виду, положительные… слащавые… Согласные со всем, что ни скажешь. А на поверку...
    Он выставил в нашу сторону ладошку, как официанты носят подносы.
    - Вульгарные лицемеры! Вот эти, из всех плутов - самые опасные!
    Доктор опрокинул ладонь вниз.
    - Кстати, совсем забыл спросить… А вы-то, сами-то, из каких верблюдов будете?..
    Мы растерянно покосились друг на друга. Никто из нас как-то, и не подумал, что у доктора может возникнуть такой вопрос. Казалось бы, какая разница? Верблюд – он и на Вифлееме верблюд. Но, судя по всему, доктор Кэмел пользовался особой классификацией.
    - А мы – из многогорбых верблюдов. – Наконец пояснил Стив, и для убедительности похлопал Поля по спине. – Одни - в большей степени, другие – в меньшей.
    - Очень хорошо! – Доктор удовлетворённо потёр ладошками. – Именно так я и предполагал. Тогда у меня ещё один вопрос…
    - Док… - Перебил Стив и, фамильярно подхватив под локоть, доверительно зашептал ему на ухо. – Нам понятен ваш интерес. Но войдите и вы в наше положение. Там, откуда мы прибыли, социальный статус наших семей, мягко говоря, не совсем одинаков. И говорить сейчас о достоинствах той или иной породы, означало бы - ослабить дисциплину в экипаже до критического предела. А кому, как ни вам, должно быть известно, что центральным стержнем любого каравана, а равно, и его движения, является не анархия, а  упорядоченность. Разве, не так?
    - Да, это так… - Важно кивнул доктор Кэмел. – Анархия не может служить моделью развитого верблюжьего сообщества. Однако, в какое ваше положение мне нужно войти, чтобы…
    - Так вот – о положении… - Продолжал Стив, бесцеремонно притягивая его за другое ухо. – Если вы не в курсе, у нас на Вифлееме вынужденная посадка. И, между прочим - по вине одного из ваших подопечных. Ну, того самого – о трёх головах… Конечно, ничего серьёзного, но всё же… Кое-что с обшивкой, кое-что с движком… Знаете, как это бывает? Здесь забарахлило, там перетёрлось… Вот, если бы вы, используя своё влияние, организовали бы нам ремонт…
    Стив воровато оглянулся и многозначительно похлопал себя по нагрудному карману.
    - Тогда и мы бы в долгу не остались. К примеру, смогли бы подкинуть на баланс клиники щепотку-другую глюрной руды… Само собой – исключительно, в экспериментальных целях, и для поддержания ваших революционных идей. Потому как, осуществить переворот в умах без глюрного порошка - это, всё равно что, попытаться льву привить вегетарианские наклонности. И, уверяю вас, что после применения этого препарата, самый строптивый пациент клиники легко представит себя не только верблюдом, но и вообще, верблюжьей идеей в чистом виде!
    - То есть, вы предлагаете взятку? – Наконец, догадался доктор Кэмел.
    - Ну что вы, док!.. – Стив обиженно надул губу. – О каких взятках может идти речь, когда вокруг столько больных? Нами движут, исключительно, гуманные мотивы… Только - чтобы внести, так сказать, лепту…
    - Ну, разве что - в качестве экспериментального препарата…
    Доктор Кэмел прищурился, разглядывая карман Стива, но тут же энергично всплеснул руками.
    - Это, другое дело! Раз, для науки, то - о чём тут, речь? Возьмём на баланс эту вашу руду. А, насчёт ремонта, могу вас успокоить. В нашей мастерской работают такие монстры, что, без всяких инструментов, порвут и переварят любую обшивку. А пока будут решаться технические проблемы, я приглашаю всех вас отдохнуть в гостевых апартаментах. Это - здесь же, на втором этаже.
    Он шустро подкатил на коротких ножках к укрытой коврами лестнице, ведущей наверх, и, покрутив руками, замер в приглашающем жесте.
    Похоже, предложение Стива о бартерной сделке пришлось ему по душе. Во всяком случае, подозрительные морщинки в уголках докторских глаз разгладились. Ну, а нам ничего не оставалось, как поблагодарить и отправиться по ступенькам на второй этаж.
    Долго искать гостевую комнату не пришлось. В просторном холле, хоть и без окон, но ярко освещённом роскошной люстрой, имелась одна-единственная дверь, по бокам которой в больших деревянных чанах стояли два высоченных кактуса, похожих на вооружённых до зубов стражников. Хотя, для встречи гостей уместнее было бы поставить здесь почётный караул.
    Впрочем, о вкусах хозяев не спорят. Поэтому, прошмыгнув сквозь колоннаду из колючек, мы, не долго думая, гурьбой ввалились в предложенное для отдыха помещение. И сразу же почувствовали какой-то подвох. Внутри гостевые апартаменты сильно смахивали на миниатюрный спортзал, у которого стены, пол и даже, потолок были облицованы мягкими парусиновыми матами. Слегка опешив, мы повернули было, назад, но в тот же миг дверь с лязгом захлопнулась, и снаружи раздался торжествующий хохот доктора Кэмела.
    - Ага, попались?!
    - Это, как же понимать? – Я с силой пнул дверь ногой.
    - А так и понимайте! – Гулко завибрировала дверь. – Неужели, вы всерьёз подумали, что меня можно обмануть? Я что, произвожу впечатление дилетанта, которому можно впарить любую туфту?.. Многогорбые верблюды… Ха-ха-ха! Типичный шизофренический бред!
    - Конечно, бред! – Стив радостно ударил по лбу ладонью и облегчённо выдохнул. – Уф!.. А я уже, испугался... Конечно, док, вы правы! Какие из нас, к лешему, верблюды? Да ещё, многогорбые?
    - Это нам в кустах наплели, - пискнула Эмма. – Должно быть, кто-то из ваших пациентов.
    - А мы, сдуру, поверили… - Поддакнул Поль плаксивым голосом.
    - То-то, же! – Смягчился доктор Кэмел. – Наслушаются всяких недоумков и воображают из себя… А ведь я, с первой же секунды определил, что вы… верблюды «безгорбые»! Такие же, как и я.
    - Безгорбые верблюды?.. – Ахнул я. - Не может быть!
    - Ещё как, может! - Взвизгнули из-за двери. – Между прочим, юноша, я на диагностике психических заболеваний не одну собаку съел. И на таких, как вы, вдоволь насмотрелся. Тут, не просто патология, а - целый букет комплексов! А всё потому что, из-за отсутствия сальных наростов на спине, «прямые» верблюды так и норовят приписать себе наличие небывалых телесных рельефов. Так что, ваш случай ясен, как банальный насморк. А раз, ясен – будем лечить.
    - Вот, так номер… - Я машинально отогнул манжету комбинезона, но, вспомнив, что стрельнер давным-давно разряжен, в раздражении затопал ногами по матам.
    - На вашем месте я вёл бы себя не так агрессивно. – Доктор Кэмел затопал в ответ. – Сердитый пациент – плохой пациент.
    - Ну, лечиться – так лечиться! – Поль принял боевую стойку с растопыренными руками и сделал нам знак, чтобы мы отошли. – Мы согласны, доктор… Открывайте. Только, пообещайте, что будет не больно.
    - А это уже, моё дело. – За дверью раздался ехидный смешок. – Все больные, с первых же шагов, пытаются выторговать для себя какую-нибудь поблажку. Как будто с ними разговаривает не доктор, а рыночный хапуга! Нет, мои дорогие… Хлебнёте в полной мере всё, что я ни пропишу!
    - Маньяк! – Крикнула Эмма в замочную скважину. – Собаку он съел… Живодёр!
    - Ну вот… - Слышно было, как доктор зевнул. - Всегда одно и то же… Ни тебе, спасибо, ни - пожалуйста. Придётся переместить вас в карцер. Эй!.. Санитар!..
    Тот час, за стенкой под чьей-то тяжестью пронзительно скрипнули половицы. Затем послышались грузные и одновременно, крадущиеся шаги. Причём, сразу же стало ясно, что доктору они принадлежать не могли. Слишком уж, мягким и неторопливым было шарканье. Чем-то острым царапая пол, невидимый «санитар» подошёл к двери и, вдруг принялся тереться о косяк. Точь-в-точь, как это делают домашние кошки. Вдобавок, через замочную скважину до нас донеслось хриплое урчание, как будто снаружи находился не медработник, а какая-нибудь ручная зверушка. Через секунду щёлкнул замок, и на пороге распахнувшейся двери, поблёскивая холёной шерстью, показался самый настоящий саблезубый тигр.
    - Эти? – Лениво бросил он через плечо и равнодушно скользнул по нам жёлтыми глазищами.
    - Эти, эти… - Всё ещё зевая, кивнул доктор Кэмел. – Сведи-ка их, голубчик, в карцер. Уж, больно, неадекватно себя ведут!
    - Слушаюсь! – Коротко рыкнул тигр и неторопливо двинулся на нас. – А ну, верблюды… Живо - руки за спину, и хари в пол! И чтоб я видел только ваши гривы.
    Понятно, что ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Зверюга была такой громадной, что даже Поль со своей реакцией, вряд ли мог что-нибудь с ней поделать. Видимо, в его феноменальном «шаке» против саблезубых тигров не было предусмотрено ни одного приёма. Оставалось только, подчиниться.
    Опасливо косясь на фантастически чудовищные клыки «санитара», мы выстроились гуськом и, с заложенными за спину руками, побрели по лестнице во двор.
    - Набирайтесь сил, верблюды! – Крикнул нам вслед доктор Кэмел. – Скоро они вам понадобятся. А, когда я освобожусь, мы начнём с вами такую терапию, о какой вы и представления не имеете. Ха-ха-ха!
    Выйдя на тропинку и обогнув дом, мы углубились в дебри парка, где никаких строений уже не было и в помине. Если, конечно, они не пребывали в тщательно замаскированном состоянии. Оставалось только гадать, что именно подразумевал доктор Кэмел, говоря о карцере? Ведь, не берлоги же используются здесь для изоляции неугодных пришельцев? В любом случае, помощи ждать было неоткуда. Несколько раз Эмма, как бы невзначай, наступала на клочья травы и молодые побеги кустов, видимо, надеясь на их участие. Но, разом онемевшие растения, лишь, испуганно подминались под её ступнями и упорно помалкивали. Казалось, будто никому до нас не было никакого дела. Наконец, громко сопящий за моей спиной Поль, зацепился ногой за какую-то колючку и, картинно взмахнув руками, рухнул под лапы тигру.
    - Послушайте, э-э… верблюд?.. - Жалобно шмыгнув носом, захныкал он. – Может, передохнём? Ведь, мы совсем недавно перенесли такие перегрузки, что нам положен не кросс, а постельный режим.
    - Сам ты, верблюд! – Лениво огрызнулся тигр. – Тоже мне, дипломат!.. Если у доктора Кэмела мозги - набекрень, это его проблема. А у меня, и своих – навалом!
    Он провёл лапой по горлу.
    - Может, мне - до кварцевой лампочки, какое имя носить… - Продолжил он. - Мало ли, как кого доктор назовёт? Хоть, кашалотом… От этого на рёбрах плавники не вырастут.
    Как в доминошной расставке, мы дружно споткнулись и моментально повалились друг на друга. Какое-то время все барахтались, стараясь подняться. Но первым очухался Поль.
    - Кажется, он что-то сказал?..
    - Я говорю, что против собственной природы не попрёшь…
    Присев на пенёк, тигр кивнул на полянку, где между елями живописно белело несколько берёз.
    - Неужели вы думаете, что эти северные деревья имеют к верблюжьим пастбищам хоть какое-то отношение? Или – вот этот орешник?..
    - Вообще-то, мы так не думаем, - пролепетал я.
    - И в мыслях не было! – Эмма поднялась и, задрав голову, уставилась тигру в глаза. – Нам лишь, хотелось соблюсти приличия.
    - Это - другое дело… - Миролюбиво промурлыкал тот. – Мне и самому постоянно приходится соблюдать. Ведь, не будешь же на всех перекрёстках орать, что ты не верблюд?.. Посудите сами… Кому охота кормить в карцере клопов? Пусть даже, и верблюжьих?..
    - Понимаю…
    Эмма совсем осмелела и, глубоко вздохнув, тихонько похлопала доисторического хищника по плечу.
    - Не всякий способен взглянуть на вещи с философской точки зрения. В конце концов, для этого нужен развитой интеллект. И, кажется, я заметила его искру в ваших глазах! А то, после всех этих «верблюжьих придатков» начинаешь думать, что независимый разум, это вообще - удел неорганической материи. Но вы, только что, просто-таки, заставили нас опять поверить в себя.
    Тигр неожиданно заурчал и попытался, совсем как домашний котёнок, потереться о её руку.
    - Уф!.. - Облегчённо вздохнул Поль. – Кажется, и я поверил… Прямо – от сердца отлегло! Просто, как будто, горб с плеч свалился! Посмотри, Харви…
    - У меня, и у самого… - Я потёр шею и расправил плечи.
    - Да чего там… - Стив подошёл к тигру и, встав на цыпочки, фамильярно потрепал того по загривку. – Всем нам доказал… Короче - свой парень! А то, мы уж было, подумали…
    - Осторожнее… - Попросил уже совсем разомлевший «санитар». – Они у меня ещё не окрепли.
    - Не окрепли?.. – Не понял Стив, растерянно разглядывая загривок тигра со всех сторон. – «Не окрепли» – в каком смысле?..
    - Ну, рога… - Пояснил тот. – Старые-то, я уже сбросил, а новые только-только, пробились. Слабенькие, ещё…
    Стив стремительно отдёрнул руку, как будто наткнулся на змею. Покосившись на нас, он многозначительно округлил глаза и закатил их к небу. Дескать - рано радовались. Зато, Поль перестроился прямо на ходу.
    - А что… - Он пригладил взъерошенные на макушке вихры, словно бы что-то проверяя. – Очень даже, милые рожки. Жаль, что у меня пока ещё, не растут. Должно быть, время не подошло.
    - Это ничего, - успокоил его тигр. – По-молодости, у всех так… Но, будь уверен - в один прекрасный момент, не успеешь и моргнуть, как они появятся. Это, как заново родиться! Совершенно неописуемые ощущения!
    - Абсолютно с вами согласен. – Я кивнул, припомнив одну свою давнюю подружку. – Ощущения действительно - ещё те… Жаль только, что доктор Кэмел не желает вникнуть в суть этого явления. Ведь, сколько мы ни говорили, он и не пытался увидеть в нас никаких других существ, кроме как, верблюдов. Хотя, любой дурак, с первого же взгляда, сразу бы определил, что на самом деле, мы не верблюды, а… эти…
    Я незаметно подмигнул Полю. Нужно было срочно выяснить у тигра, к какому виду млекопитающих тот относит самого себя?
    - Вот именно, - поддакнул Поль и, сморщив лоб в мучительном поиске слова, защёлкал пальцами. – Эти… ну…
    - Олени, - подсказал тигр.
    Поль поперхнулся и закашлялся. От напряжения у него даже свело скулы, а на глаза навернулись слёзы. В конце концов, он согласно закивал и замахал руками.
    - Вот-вот… Олени и есть! В смысле - три оленя… и одна косуля.
    У тигра вдруг тоже влажно заблестели глаза. Видимо, ко всему, что касалось оленей, он, и в самом деле, питал особые, родственные чувства. Окончательно расчувствовавшись, «санитар» приобнял полосатыми лапами, с одной стороны - Поля, с другой – Эмму.
    - Друзья… - Сердечно промурлыкал он. – Я вижу, вы - порядочные олени. И, не смотря на приказ доктора - с удовольствием бы вас отпустил. Но, судя по всему, вы и понятия не имеете, какие условия для содержания пациентов существуют на Вифлееме.
    Тигр обвёл лапой окрестности.
    - Для начала, неплохо было бы вам уяснить, что представляет собой система охраны внешнего периметра санаторной зоны. Это, если бы кому-нибудь пришла в голову мысль о побеге. А между тем, пытаться бежать с острова бессмысленно. И не потому что, все важнейшие объекты, включая  береговую линию острова, патрулируются отдельным подразделением верблюжьего спецназа. Нет… Дело даже, не в этом… Предположим, вам удалось их провести… Тем более что, это не составило бы особого труда. Они, хоть и свирепы, но достаточно глупы… Допустим, что у вас даже получилось бы выйти на каком-нибудь судёнышке в океан… Ну, а дальше?.. Куда бежать дальше?
    - Ну, как же… – Взвился Поль. – Куда ж, если не в тундру?.. В родные, так сказать, пенаты.
    - Тундра… - Глаза тигра подёрнулись туманной дымкой. – Эх… Если бы вы знали, сколько воспоминаний связано у меня с этим краем… И вообще, о тундре я могу говорить часами…
    - Может, лучше – про охрану?.. – Робко напомнил я.
    Тигр раздражённо шевельнул усами и скосил на меня один глаз, словно его неожиданно ужалил надоедливый овод. Казалось, ещё мгновение, и «санитар» прихлопнет меня, как букашку. Однако, овладев собой, он лишь, помотал мордой и, вместо меня, хлопнул лапами по коленям.
    - Нет, брат… Ничего не выйдет. Чтобы бежать в тундру, нужна массовость. А нас слишком мало! Даже, на сколько-нибудь приличное стадо, не наберётся … Но у меня есть план…
    - И у нас кое-что есть… - Подхватил Стив, и тут же получил от Эммы подзатыльник.
    - Ну, не знаю, что у вас, - продолжал тигр, – а мой план – очень даже, подходящий. Насколько я понимаю, первым делом, вам необходимо заполучить ракету обратно? Так?..
    - Так.
    - А как это сделать?.. – Он изобразил лапами арку. - Ведь, ракета сейчас помещена в ангар, и к тому же, усиленно охраняется.
    - Может быть, прокрасться ночью к этому самому ангару и незаметно снять охрану? – Предположил Поль.
    - Очень мудрый ход! – Согласился тигр. – Но можно сделать проще. А главное, от вас не потребуется никаких особенных усилий.
    - Так-так… - Мы, как заговорщики сгрудились вокруг санитара.
    - Раз в месяц, - затянул тот на манер сказителей северных широт, - когда наступает Великая Ночь, а Небесное Кольцо превращается в Сверкающий Тор, доктор Кэмел выводит всех передвигающихся пациентов санатория в пустыню…
    - Какое кольцо?.. – Перебила Эмма.
    - Ну, та станция, которую вы, наверняка, пролетали, - терпеливо объяснил тигр. – У здешних аборигенов она служит прототипом Луны.
    - А-а…
    - Так вот… Выводит, значит, пациентов…
    - А зачем - в пустыню? – Снова подала голос Эмма.
    - Зачем – в пустыню?.. - Тигр раздражённо повёл лапой, как будто скользил по неровной верхушке забора. - А затем, что там барханы!.. И значит - чтобы научить этих олухов ходить караваном…
    - Не мешай! – Рявкнули мы хором, едва она опять открыла рот.
    Благодарно кивнув, тигр продолжил свою «сагу». Но теперь, его рассказ, всё больше и больше, сбивался с напевного ритма, пока совсем не перешёл на язык сухих формулировок.
    - Никто не знает, откуда появился этот обычай. Может быть - из древних Вифлеемских легенд… А, может быть, доктор привнёс его оттуда, откуда прилетел сам? Даже старики не могут вспомнить, кто первым собрал единомышленников, чтобы пройтись гуськом по песку. Но в том, что одним из фанатов забытой техники выступил доктор Кэмел, никто не сомневался. Видимо, с его точки зрения, хождение караваном должно было способствовать поддержанию у больных чувства единения с первобытной средой обитания. А, в качестве дополнительного эффекта – отучало бы их от приобретённых навыков уродливых форм передвижения.
    Тигр перевёл дух и вытер лапой пот со лба.
    - Видите ли, у доктора Кэмела есть теория, согласно которой ползать в одиночку, бегать стаями, скакать стадами, а уж тем более, летать косяками - имеют обыкновение лишь, особи с поражённой моторной функцией. Что, в свою очередь, и провоцирует психические отклонения. Следовательно, нормализуя работу двигательного аппарата, посредством «караванохождения», доктор Кэмел восстанавливает в сознании пациента верное представление о себе, как о реальной личности. То есть – как о верблюде. Поэтому, в качестве тренировок, в санатории практикуется только один метод – добровольное хождение караванами. Вот, и приходится ходить по барханам всем скопом, друг за дружкой. Собственно, по этой причине санаторий и называется «Коммуна Вифлеем». А единоличников и несогласных доктор направляет на принудительное лечение в карцерах.
    - Ну, и подлец! – Вставила Эмма.
    - Хуже… – Согласился тигр. - Ведь, в самом хождении караваном нет ничего, особенно сложного или порочного. Трудности начинаются во время второго этапа. Это, когда доктор требует многодневного воздержания от воды и пищи…
    Он вдруг, коротко проскулил и судорожно сглотнул.
    - Представьте, что, независимо от комплекции, вам не дают ни крошки еды и велят питаться одним только, подгорбным жиром… При таком раскладе, у испытуемых остаётся два пути. Или - действительно, публично признав себя верблюдом, отрастить сальную холку, или - стать тенью и навсегда переселиться в призрачную пустыню предков.
    - Настоящее свинство! – Поль машинально погладил кругленький живот.
    - И ведь, что самое обидное!.. – С надрывом продолжил тигр. – В то время, как всем потенциальным верблюдам поголовно прочищают мозги, главный заводила - этот полоумный олень, жрёт себе, сколько влезет, и повсюду разъезжает на вездеходе! А всё потому что, видите ли, безгорбые верблюды, к которым, якобы, относит себя доктор, подкожных запасов не имеют и, следовательно, автоматически выпадают из общей категории питающихся собственным салом. Каково, а?..
    - Геноцид! – Эмма гневно сжала кулаки.
    - Точно! – Оскалился санитар. - Но мы отвлеклись…
    - Да, действительно… - Я почувствовал, что ещё немного, и от древних легенд у меня расколется голова. – Кажется, мы собрались обсудить план побега?..
    - Правда?.. - Тигр на секунду задумался. – Ах, да! Так вот, о побеге… В этом эксперименте - я имею в виду терапевтическое хождение караваном - обычно, участвует весь личный состав санатория, включая охрану, которая свои функции выполняет прямо на месте, так сказать, в походном порядке. При таком раскладе, нашу задачу легко свести к одному…
    - Охмурить спецназ, чтобы свалить к ракете! - Рубанул Стив, видимо, испугавшись, что тот опять заведётся.
    - Именно! – Тигр радостно хлопнул Стива по спине, едва не сломав тому позвоночник. – Охмурить! Правда, придётся пробежаться по барханам… Это, чтобы чуждый нам контингент не поспел обратно… Но, думаю, что для настоящих оленей особой разницы между песком и снегом не существует. А уж, я прикрою, как смогу.
    - Так-то оно, так… - Я с сомнением погладил подбородок. – Но есть две проблемы. Во-первых, вы забыли, что ракета не на ходу. С маневровой тягой мы, в лучшем случае, сможем «подпрыгнуть» лишь, до вашей «Луны». А во-вторых, каким образом наша группа попадёт в этот самый караван, если доктор Кэмел уже определил нас в карцер?
    - Не волнуйтесь. – Тигр хитро прищурился. – К тому времени, как Небесное Кольцо округлится, ваша ракета будет готова. Собственно, ею занимаются уже сейчас. А насчёт того, чтобы попасть в караван, сделаем вот что… Сейчас я отведу вас обратно к доктору и доложу ему, что вы хотите сделать специальное заявление. Только умоляю, не ляпните, будто вы именно те, за кого он вас принимает. Короче, называйтесь кем угодно, только не верблюдами. Иначе, караванных учений вам не видать.
    - Спасибо, благородный олень! – Эмма состроила губы бантиком и даже присела в реверансе. – Вы так много делаете для нас… Не могли бы и мы чем-нибудь вам отплатить? К примеру - вывезти из этого санатория, если всё получится?
    - Не стоит, сестра!.. – Грустно ответил саблезубый тигр, еле сдерживаясь, чтобы не всхлипнуть. – А как же, остальные олени?.. Ведь, кроме меня, им никто не объяснит, кем они на самом деле являются. Видимо, моё место - здесь, в коммуне… Но, если доберётесь до тундры, вспомните о бедном олене с Вифлеема и пришлите с оказией клочок ягеля… Думаю, что, когда придётся совсем туго, эта травка сумеет поддержать мой рассудок и не позволит окончательно превратиться в верблюда…
    Тигр порывисто отвернулся, затем встал с пенька и, не оборачиваясь, поплёлся назад по тропинке. Мы немного постояли и  попарно, взявшись за руки, потянулись за ним.
    У административного домика по-прежнему было пустынно. Если не считать нескольких кустов, затейливо постриженных под один и тот же «горбатый» фасон. Отодвинув прозрачный сетчатый полог, тигр пропустил нас вовнутрь и застыл на пороге.
    - Кхе-кхе… - Начал Поль, постучав воображаемым копытом по полу. – Прошу прощения, доктор, но это - опять, мы.
    - Кто это, «мы»? – Доктор Кэмел подравнивал хирургическим скальпелем ногти и даже не поднял головы.
    - Ну, те подонки, что прикидывались верблюдами, - хмуро пояснил Стив.
    - Лицемеры… - Совсем тихо добавила Эмма.
    Доктор Кэмел моментально вскинул глаза и какое-то время сверлил нас удивлённым взглядом сквозь толстые линзы очков.
    - Ах, да… Припоминаю…
    - Мы бы хотели сделать заявление, - промямлил я. – Вот, попросили санитара…
    - Ну, что там, у вас? – Доктор Кэмел нетерпеливо взмахнул скальпелем. – Только, сразу хочу предупредить – любая интерпретация на тему вашего верблюжьего происхождения меня не впечатлит. И не потому, что я какой-то там, нигилист. Просто, в моём учреждении к этому приходят далеко, не сразу.
    - Нет, док… – Стив виновато помотал головой. – Мы вернулись не за этим. Пусть наше происхождение составит тему какой-нибудь вашей диссертации, мы с готовностью подтвердим любые ваши гипотезы. Но, как оленям, постоянно проживающим в тундре, нам было бы полезно перенять и у вас кое-какой опыт.
    - Ах, так вы на самом деле, являетесь оленями? – Доктор откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу. – Так-так-так… И вам нужен опыт?
    - Для обоюдной пользы, - поспешил уточнить Поль. – Например, мы бы показали вам, как отыскивать ягель в вечной мерзлоте. А вы…
    - Стоп! – Резким движением доктор вонзил скальпель в деревяшку стола. – Оставим вечную мерзлоту в покое… А как, насчёт того, чтобы научиться виртуозно пользоваться караванной иноходью?
    - Чем?! – У Эммы неподдельно отвалилась челюсть.
    - Караванным шагом! - Повторил тот, рывком выдёргивая медицинский нож и лихорадочно сверкая распахнутыми глазками. – Нога – в ногу… Строго, по линии! Как ходят по лезвию бритвы отчаянные фаталисты!.. Как убийца преследует свою жертву!.. Как лунатик безотчётно слушается зова Луны!.. А?..
    - О-о-о! – Вскричал я, не представляя, о чём ещё, можно было вскричать, и с ужасом посмотрел на Стива.
    - Ништяк… – Восторженно прошептал тот, но тут же осёкся. – В смысле - никогда так ходить не доводилось!
    - Всему своё время… - Пробормотал доктор и, мгновенно поскучнев, принялся листать перекидной календарь. – Время - ходить в караване, и время - сидеть в карцере… Время - надевать смирительную рубаху, и время - её носить… Впрочем… Вот!
    Наткнувшись на какую-то запись в календаре, он торжествующе полоснул по ней скальпелем.
    - Вот он – ваш единственный шанс! При таком стечении обстоятельств, можете считать, что вам неописуемо повезло! Ведь, сегодня - четверг, двенадцатый день месяца… И завтра, когда на Вифлееме случится полнолуние, вам представится возможность себя показать!..
    - Вы имеете в виду стриптиз?.. – Оживилась Эмма. – Это что-то, вроде, вечеринки?
    Доктор Кэмел снова выкатил глаза на лоб и, вскинув скальпель, молниеносно очертил над головой круг. Затем скорчил такую зверскую рожу, что даже тигр у порога испуганно икнул.
    - Полнолуние означает «выход»!!! – Истошно завопил он. – «Выход», во всех отношениях! «Выход» из всего, что тормозит и сдерживает!
    - И – «вход»?.. – Не унималась Эмма.
    Но доктор Кэмел уже вошёл в раж и никого не слышал.
    - В такую ночь любой получит право на абсолютную свободу! И никто… Слышите, никто не запретит ему разобраться со своими комплексами, раз и навсегда! Это и будет «Выходом»! А, кроме всего прочего, в полнолуние мы совершим выход в пустыню… Ах, какая это будет ночь! Я бы сказал - особенная… Именно, в такие ночи рассудок внезапно осознаёт свою истинную природу и рвётся на простор!.. Причём, рвётся с такой внезапностью и мощью, с какой из подворотни на вас набрасывается маньяк!.. Так что, повторяю – вам исключительно повезло!
    - В том плане, что нас, на это время, запрут в карцере?.. – Эмма растерянно покосилась по сторонам.
    - Не мелите вздор! – Доктор, словно указку, направил на неё скальпель. - На завтрашнюю ночь у меня запланировано одно грандиозное мероприятие. И вы примете в нём самое непосредственное участие. Ясно?.. Иначе, я за себя не отвечаю!
    В комнате наступила тишина. Я посмотрел на Поля, Поль – на Стива, Стив – на Эмму, Эмма – на меня. Наконец, немного помявшись, она вдруг, капризно оттопырила нижнюю губу.
    - Как, завтра?.. – Она быстро захлопала ресницами. – Уже… завтра?! Ну, не-е-ет… До завтра я и подготовиться не успею. А когда голову мыть?.. А, к парикмахеру?.. А, на маникюр?.. И потом, надо тщательно продумать, в чём появиться… А с вашей спешкой, обязательно что-нибудь напутаешь! Тем более что, северным оленям внезапность вообще, противопоказана. Вот, если бы – через недельку…
    - Никаких «неделек»! – Взвизгнул доктор Кэмел и забегал по кабинету. – Мне лучше знать - когда! Внезапность – это вам, не ягельная жвачка! Тут, важен импульс… движение… взрыв!.. А с вашими слюнявыми сборами мы и через месяц не выйдем. Так что, завтра – и точка! Нет, чёрт возьми!.. Сегодня же!.. Сейчас!.. Немедленно!
    И, словно бы испугавшись, что может передумать, он поспешно навалился на стол и, что было силы, замолотил кулаком по красной кнопке, вмонтированной в подставку для молоточков.
    - Тревога!!!
    Тот час, по всей округе пронзительно завыли сирены, где-то захлопали двери, а из лесопарка донёсся такой панический топот, что казалось, будто оттуда гонят огромное стадо слонов. Нарастая с каждой секундой, топот достиг силы грома и перерос в один сплошной тревожный гул.
    Словно от налетевшего внезапно шквала, с деревьев полетели листья и обломанные сучья. Даже саблезубого тигра, меланхолично переминавшегося в дверном проёме, как ветром сдуло. Сам же доктор, колобком прокатившись по кабинету, вытолкнул нас на крыльцо и, уперев руки в бока, замер на верхней ступеньке, изображая генерала, собравшегося принимать парад.
    А перед зданием администрации, в густом облаке пыли, постепенно выстраивалась внушительная шеренга находящихся на излечении «больных». И, хотя в общей суматохе разглядеть кого-либо конкретно оказалось сложной задачей, я всё же, попытался «вычленить» отдельные «образцы».
    Конечно, в своё время мне доводилось бывать и в зоопарке, и в цирке, и в кино, и просто - на природе... Однако попасть в самую гущу «ветеринарной психушки» мне не приходилось даже в самом кошмарном сне… Например, чего только стоил самый настоящий верблюд, понуро стоявший на задних ногах, причём, передние застенчиво прижимавший к животу, на манер кенгуру?.. Или – обыкновенный серый кот, принявший вертикальную стойку, и нервно теребивший связку ключей, свисавших с опоясывающего живот шнурка. А – свернувшийся кольцами жираф?.. А – бегемот, хлопающий себя по бокам передними конечностями и еле сдерживающийся, чтобы не закукарекать?.. Ну, и так далее…
    Мало-помалу, пациенты выровняли шеренгу и, в ожидании указаний доктора Кэмела, застыли с напряжёнными мордами. И в то время как мы во все глаза таращилась на это фантастическое сборище, само «сборище» таращилось не на нас, а на своего доктора. Похоже, наша жалкая кучка невзрачных новичков никого здесь особо, не заинтересовала. Видимо, следуя заведённому в санатории порядку - каждый стремился сосредоточиться исключительно на своей «проблеме».
    Наконец, прокашлявшись, доктор Кэмел сам указал на нас пальцем и, выдержав паузу, вдруг разразился истеричным хохотом. Вслед за ним, как заводные игрушки, нестройно заржали и пациенты.
    - Вот, друзья мои, полюбуйтесь! – Успокоившись, начал он. – Точно так же, каждый из вас, и - все вы вместе, выглядели по приезде в санаторий. Кто-то назывался именем чужого племени, кто-то пытался хитрить, и выдавал себя за верблюда. А кому-то казалось, что вокруг собрались одни невменяемые особи, и только, он - сам по себе, является единственным носителем здравого рассудка.
    Доктор покрутил пятернёй в воздухе.
    - Однако наши гости перещеголяли всех! Перебрав массу возможных вариантов своего происхождения и убедившись, что ни один из них нельзя воспринимать всерьёз, они нашли в себе мужество, чтобы, порвав с прежними заблуждениями, встать на истинный путь! И сегодня, друзья, мы, не просто, пойдём караваном, но и наглядно покажем нашим новым братьям все преимущества единственно верного образа жизни. Образа, который возможен только в условиях Вифлеемской Коммуны. Ибо верблюжий караван – это первичная ячейка общества, каждый член которой обязан реализоваться в качестве здравомыслящей особи одним, и только одним, способом! А именно – плюнуть на своё прошлое и спокойно следовать за впереди идущим. Куда он – туда и вы. И поверьте, не пройдёт и недели, как ваши умы заполнит всепоглощающая истина, имя которой – «простота»!
    Доктор самодовольно похлопал себя по низу живота.
    - Теперь - о порядке следования.
    Он обвёл шеренгу испытывающим взглядом.
    - Первым, естественно, выдвинусь я, на нашем старом добром вездеходе. Дальше – по ранжиру. Новеньких поставим в хвост каравана, а замыкающими пойдут санитары спецназа - саблезубый верблюд, пещерный дромадер и… белый кролик.
    - Белый кролик?? - Позабыв о приличиях, Эмма непроизвольно схватила доктора Кэмела за руку. - Вы сказали - белый кролик?
    - Белый кролик! - Подтвердил тот и тут же прыснул в кулак. - Если бы вы знали, что этот тип тут вытворяет… Причём – со всеми… И, не зависимо от пола… У вас бы тоже язык не повернулся назвать его верблюдом.
    Я поискал глазами, но никаких кроликов не заметил. Видимо, тот прятался где-то за спинами пациентов. Два других спецназовца – свирепого вида пещерный медведь и, уже знакомый нам, саблезубый тигр замыкали правый край шеренги. Судя по всему, они и составляли конвой, определённый доктором для нашего сопровождения.
    Через пять минут полностью сформированный караван уже выступал по утоптанной дорожке в сторону распахнутых настежь ворот, после которых лесопарк резко обрывался, уступая место степным просторам. Видимо, где-то там, у самой линии горизонта, и располагались, обещанные доктором, песчаные барханы здешней пустыни.
    После угрозы заключения в карцер, прогуливаться на свободе было легко и приятно. К тому же, сколько мы ни таращились по сторонам, никаких ужасов, предвещаемых саблезубым тигром, вокруг не наблюдалось. С неба светило солнце, высокая трава пестрела цветами, и даже растянувшийся длинной змейкой караван скорее напоминал ватагу туристов, выбравшихся на пикник.
    Оглянувшись, я, на всякий случай, отметил, что наш «тигриный» сообщник идёт замыкающим. Сосредоточено глядя прямо перед собой, он шагал строго в ногу за пещерным медведем, который, в свою очередь, свирепо сопя, никак не мог подстроиться под хаотичные перебежки белого кролика. А тот, усердно перебирая лапками, старался поспеть за Полем, согласно ранжиру, занимавшим последнее место в нашей маленькой группе.
    То ли нарочно, то ли случайно, но кролик постоянно наступал Полю на пятки, а когда тот раздражённо оборачивался, невинно подмигивал томным красным глазом.
    - Давай поменяемся местами! - Наконец не выдержал Поль, дёргая Эмму за локоть. – Эта белая тварь меня доконает!
    - Да, ты с ума сошёл! – Эмма лишь, прибавила шагу. – И как тебе такое только, в голову взбрело? Чтобы этот маньяк пристроился ко мне сзади?.. В конце концов, может быть, я, всё ещё - косуля…
    - Хорош балаболить! – Грозно прорычал пещерный медведь. – Доктор Кэмел велел, чтобы - без базара!
    Некоторое время все шли молча.
    - Ой! – Вдруг вскрикнул Поль и, запутавшись ногами, повалился на Эмму.
    - Ну что, опять?.. – Рыкнул медведь, не сбавляя шага.
    - Да, этот белый дебил!..
    - Тихо, тихо… - Слащаво затараторил кролик. – Зачем же так пугаться? Как будто вам пытаются причинить увечье… А вдруг я тренирую караванную иноходь? В конце концов, если вам дышат не в затылок, а… ниже, то это продиктовано исключительно, малым ростом… Кстати, вы не находите сей факт интригующим?..
    - Я тебя сейчас сам заинтригую! – Зашипел Поль, поворачиваясь боком и переходя на приставной шаг. – Попробуй только, ещё чего-нибудь выкинуть…
    - Эй, там… - Послышался голос саблезубого тигра. – Чем интриговать друг друга, лучше бы обратили внимание на пейзаж!  Не правда ли, он живо напоминает тундру?.. А скоро, того и гляди - ягель пойдёт… Понятно, о чём я толкую?..
    Поль запнулся и некоторое время шёл молча. Под ногами уже давным-давно шуршал песок, и слова тигра о тундре, скорей всего, содержали какой-то скрытый намёк. Видимо, теперь этот намёк необходимо было облечь в расшифрованную форму и предпринять соответствующие действия.
    - Если охота пялиться на пейзажи, поговори с дромадером! – Наконец, бросил Поль через плечо. - А насчёт ягеля, мы с кроликом уж, как-нибудь, и сами разберёмся.
    - Что-то, я не пойму… - Пещерный медведь замедлил шаг и повернул к тигру сморщенный лоб. – При чём здесь, тундра?..
    Мы догадались, что наступил решающий момент. И, если тигр начнёт сейчас заварушку, нам необходимо будет его поддержать. Но, главное – чтобы всё произошло быстро и по-тихому. Иначе, впереди идущие, чего доброго, поднимут тревогу. А, чтобы этого не случилось, очень бы подошёл какой-нибудь отвлекающий манёвр.
    - Ой!.. – В очередной раз крикнул Поль и остановился, как вкопанный, приняв позу с растопыренными в удивлении руками.
    - Ну, всё! – Взревел пещерный медведь, собираясь, как муху, смахнуть Поля «ладошкой». – Ты меня достал!..
    Однако саблезубый тигр оказался проворнее. Опередив медведя на какую-то долю секунды, он щёлкнул своими страшными клыками и, блестяще проведя удушающий приём, изящно уложил громадную тушу «спецназовца» на песок. Не издав ни звука, тот погрузился в глубокий обморок.
    Действуя абсолютно синхронно, Поль, со своей стороны, провёл мастерский хлопок белому кролику по ушам. Судя по всему, тот даже не успел сообразить, с какой стороны на него обрушились эти звенящие «литавры». Привалившись к медведю, он так и отключился, скрестив на макушке ушки буквой «Х».
    Вся операция прошла, практически, мгновенно. Поэтому, никто из пациентов, бредущих впереди, ничего не заметил. К тому же, монотонность движения, едва не погружавшая участников «марафона» в сон, не позволяла вообще, хоть на что-то реагировать. Караван настолько углубился в мягкие песчаные барханы, что, окажись за ним табун взбесившихся лошадей, никто и ухом бы не повёл.
    Таким образом, ситуация для побега была, как нельзя, наиболее подходящей. Не теряя времени, мы оттащили обоих бесчувственных спецназовцев под чахлый куст саксаула, а сами залегли в тени. Судя по всему, и этот манёвр остался совершенно незамеченным. Оставалось, выждать какое-то время и пуститься в обратный путь.
    - Ну?.. – Стив нетерпеливо толкнул тигра в бок. – Рвём когти?.. В смысле… копыта?..
    - Теперь, можно… - Отозвался тот. – Дуйте в ангар! А там – как получится…
    - Минуточку… - Вскочившая было, Эмма плюхнулась обратно в песок. – А, вы?.. Неужели, после всего, сделанного вами, вы ещё, собираетесь оставаться в лапах доктора Кэмела?
    - Увы… - Тигр сорвал с куста сухую веточку и сунул в пасть. – Как уже было сказано, я себе не принадлежу. В том смысле что - жребий брошен, и Рубикон перейдён… В конце концов, не могу же я оставить Вифлеемских оленей, один на один, с полоумным верблюдом? И, потом… Кто прикроет вас, в случае погони?..
    В принципе, он говорил дело. Дорога была каждая секунда. Ещё неизвестно, как всё могло обернуться. И, пока в караване не обнаружили потерю, нам нужно было немедленно возвращаться назад. Поэтому, наскоро распрощавшись с тигром, мы развернулись и, что было духу, припустили к еле видневшемуся на горизонте лесу.
    Почему-то бежать нестройной толпой оказалось гораздо тяжелее, чем двигаться караваном. Но всех нас подгонял страх перед завтрашним полнолунием. Мало ли, на что ещё, будет способен вооружённый скальпелем психотерапевт, когда наступит «Великая Ночь» и сверху вовсю засияет «Небесное Кольцо»?.. Во всяком случае, ничего не оставалось, как разбиваться в лепёшку, но делать всё, чтобы к этому моменту нас на Вифлееме уже не было!
    - А вы… уверены… - Тяжело дыша, подала голос Эмма. – Вы уверены, что в ангаре… нас не поджидает… какое-нибудь стадо пещерных бегемотов?..
    - Это… Это уже… не важно… - Я оглянулся, чтобы помочь отставшей Эмме, и едва не споткнулся.
    Со стороны пустыни, по всему горизонту, расплывалось густое облако пыли, как будто там, и в самом деле, резвился целый табун диких бегемотов. Это означало только одно! В караване обнаружили пропажу, и теперь доктор Кэмел снарядил погоню! Вдобавок ко всему, издалека донёсся нарастающий рёв мотора.
    - Вездеход!.. – Заорал Стив, тыча пальцем в облако пыли. – Давайте – в перелесок!..
    На наше счастье, мы успели миновать песчаники, однако и до леса оставалось ещё прилично. Понимая, что первыми до ангара нам, ни при каких раскладах, не добраться, мы, не сговариваясь, юркнули в росший по краю опушки орешник. И, как оказалось, вовремя…
    Едва наши головы скрылись в густых зарослях кустов, как из пылевого облака вынырнул вездеход. Водя из стороны в сторону зажжёнными фарами, он пронёсся по широкой дуге и, чуть помешкав, вдруг ринулся к просвету между деревьями, как раз туда, где мы и притаились.
    - Хана… - Отчётливо прошептал Поль и распластался в небольшой лужице застоявшейся воды. – А ведь, я ещё, так молод… Даже диплома не успел получить …
    - Молчи!.. – Зашипел Стив. – Может, пронесёт…
    - Если попадёмся, то – обязательно!.. – Хихикнула Эмма, рывком опрокидывая меня на землю. – Вот, Харви, в первую очередь - и пронесёт…
    Тем временем, вездеход подъехал к самой опушке и остановился. Отсюда начинались две окольных дорожки, ведущих к центральной площади. Видимо в вездеходе пытались прикинуть, по какой лучше двинуться. А это говорило о том, что нас, пока что, не заметили.
    Мы замерли, насколько это было возможно. В конце концов, стоило подождать, пока вездеход не уедет, а уже потом - двигаться к ангару напрямик, через чащу. Тем более что, лесом до него можно было добраться намного быстрее, чем по дороге. А, если ракета до сих пор оставалась под наблюдением, то, прячась за кустами, мы могли бы подкрасться к охране незаметно.
    К сожалению, никто из нас даже не подумал о том, что и здесь, в лесу, вполне могли водиться пациенты доктора Кэмела. А они, как раз, водились. И не успели мы порадоваться своей маскировке, как со всех сторон на нас зашикали.
    - Чего припёрлись, козлы? Разлеглись, тут!..
    - Совсем обнаглели! Как будто других мест нету!
    - Куда копыто суёшь? Не видишь – занято!
    - Мама, мама!.. Злой дядька-верблюд сейчас меня съест!
    - Не плачь… Мы скажем доктору Кэмелу, и он поставит его в угол.
    - Эй, чуваки! – Весело прошипел какой-то молодой развязный стебелёк. – И охота вам здесь париться? Шли бы к доку… Он такие уколы делает, закачаешься! Вмажет кубик-другой, и – в Нирвану!
    Однако все эти шелестящие возгласы моментально стихли, едва вездеход двинулся по дороге. Безжалостно давя всё, что росло на обочине, он уже не мчался, а медленно катился, как бы высматривая кого-то в окрестных кустах. Вот он остановился на повороте, и в распахнутом люке показалась лысая голова доктора Кэмела. Из нашего убежища было хорошо видно, как, посовещавшись с придорожным репейником, доктор коротко скомандовал, и вездеход покатил дальше. Ещё немного, и машина доктора скрылась бы за поворотом, но тут заросли орешника подняли такой шум, что я не на шутку встревожился. Не собираются ли эти предательские растения поднять тревогу? Тем более что, некоторые кусты, видимо, желая выслужиться перед начальством, уже начали громко прокашливаться.
    - Пора менять дислокацию… – Шёпотом промычал Поль, выпуская из рук скрученный в бараний рог самый «голосистый» стебель. – Всем им глотки не заткнёшь!
    Друг за другом, копируя замашки индейцев, мы принялись бесшумно отползать в чащу. Постепенно, ядовитое шипение вероломного орешника осталось позади, а дебри плавно трансформировались в «цивилизованный» парк. Продолжая пятиться на четвереньках, мы, в какой-то момент, увлеклись и снова выползли на дорожку, которая делала в этом месте обратную петлю. И, как нарочно, в тот же миг из-за разлапистой ели медленно выехал вездеход, по-прежнему разгонявший теневой сумрак леса потоками прожекторного света. Деваться было некуда. Оставалось замереть под первым же придорожным кустом и, с головой зарывшись в его колючих ветвях, прикинуться поросшими травой кочками.
    Однако наш манёвр прошёл не совсем гладко. Видимо, заметив какое-то движение, доктор Кэмел остановил вездеход и наполовину высунулся из люка.
    - Эй, колючка? – Услышали мы над самыми головами. – Здесь, случайно, верблюды не пробегали? Четыре таких, дебильных особи?
    - Во-первых, я не просто, колючка… - Раздалось в ответ, и я сразу же узнал голос шиповника, встреченного нами по прилёте. – А во-вторых, все «дебильные» верблюды сейчас в пустыне.
    - А то, я не знаю!.. – Доктор Кэмел отёр пот с шеи. – Те – другое дело. А эти могут называть себя оленями… Так, видел, или нет?
    - Дебильных оленей?.. – Шиповник задумчиво пошелестел листьями. – Нет… Таких видеть не приходилось. И вообще, моей внутренней природе противно даже упоминание о нестандартных формах существования объектов, как статичных, так и мобильных. Правда, оперируя философскими категориями, такое существование вполне может иметь место…
    - Послушай, заноза! – Доктор начинал терять терпение. – Меня не интересуют твои философские замашки! Я спрашиваю, куда они пошли?
    - Никуда… - Просто ответил куст. – Разве может кто-то, или что-то, существовать вне сферы моего чувственного восприятия? Образы тех, о ком вы спрашиваете, незримо присутствуют здесь, со мной… В моих ветвях, в моих кореньях…
    Поль, обалдевший от такого откровения, уже ухватился было, за корневище подлого растения, как вдруг шиповник сменил тон. С туманно-философского он вдруг перешёл на такой жаргон, что даже Эмма, позабыв о конспирации, едва не выкатилась под колёса вездехода.
    - Значит, так… - Без всякого перехода продолжил куст, незаметно запихивая Эмму обратно, под свои колючие ветви. – Если ты собрался полировать мне мозги, насчёт тех горбатых олигофренов, что припёрлись на зону в раздолбанной тачке, то хотя бы, фильтруй базар! В том смысле что - или предъяви поганяла, или - обрисуй мастюхи.
    Шиповник сложил центральные ветки «восьмёркой».
    - Потому что, три пацана и одна намазанная герла – это тебе, не фраера, косящие под верблюдов! Да, об этой шобле уже талдычит весь Вифлеем!.. Я и сам зазырил, тут… Кажись, намылились в центровую контору. То ли - за бухлом, то ли - за жратвой…
    - То есть, ты хочешь сказать, что видел, как четверо вновь прибывших направились в центральный офис?
    - Ну…
    - Уверен?
    - Зуб даю… В смысле – шип…
    - Обзовись…
    - Век пустыни не видать!
    Доктор Кэмел сдвинул бровки, затем злорадно хмыкнул. Видимо, сведения, полученные от куста шиповника, сразу же подняли ему настроение. Он даже азартно потёр ладошками. Но тут же, спохватившись, так рявкнул в кабину, что вездеход взревел и, поднявшись на дыбы, рванул по левому ответвлению дорожки, ведущему к зданию центрального офиса.
    А мы, не дожидаясь, пока он скроется из виду, ринулись - по правому. Потому что, именно в той стороне располагался ремонтный ангар, где содержалась наша ракета.
    Теперь всё решали секунды. И даже та фора во времени, которая появилась у нас из-за «грамотной наводки» шиповника и благодаря которой доктор Кэмел отправился обыскивать не ангар, а свой кабинет, могла не сработать. Ведь, не было никаких гарантий, что в ангаре нас не поджидала оставленная в засаде охрана.
    Однако волновались мы зря. Никакой засады не было и в помине. И когда, экономя время, мы решили не производить разведку, а просто-напросто, ворваться на территорию санаторного гаражного комплекса, выяснилось, что ангары пусты. Видимо, саблезубый тигр не обманул, и в пустыню отправились абсолютно все обитатели санатория.
    Однако главный сюрприз ожидал нас впереди. Как ни странно, но местные механики сумели-таки, не только восстановить оплавленные коммуникации двигательной системы покорёженного драконом корабля, но и частично отреставрировать его неповторимую корпусную живопись. «Частично» – означало, что теперь, вместо фиолетовых цветов на жёлтом фоне, обшивку украшали оранжевые верблюды, вкрапленные в лесисто-пустынные пейзажи Вифлеема.
    Единственное, чего механики не успели, так это - заправить основные топливные баки. К тому же, каким-то таинственным образом, исчезла вмонтированная в систему подачи горючего гильза, содержащая весь наш пентрол. Должно быть, бескорыстные ремонтники, на деле, оказались не такими уж, и бескорыстными.
    Но на фоне всего остального, эта пропажа не выглядела катастрофичной. В конце концов, мы вполне могли бы воспользоваться и тем топливом, что осталось во вспомогательных баках маневровых движков. Стоило лишь, перекачать его в основную систему. Во всяком случае, этих остатков хватило бы для выхода на орбиту. А уж, там и до станции-спутника было – рукой подать...
    Переведя систему подачи топлива в режим перекачки, мы со Стивом набрали ветоши из оставленного ремонтниками вороха и принялись протирать руки.
    - Я не понял!.. – Поль обошёл вокруг ракеты, заглядывая во все сопла. – А куда подевался наш пентрол?
    - Да, хрен с ним… - Я махнул тряпкой в сторону вереницы покосившихся сараев. – Должно быть, снесли куда-нибудь, на склад. Давайте, поскорей залезем в ракету!
    - Никуда я не полезу! - Заартачился Поль. - Не хватало ещё, чтобы наш пентрол хавали верблюды… Да, я из принципа, останусь на Вифлееме!
    - А, что - оставайся… – Вслед за Стивом, Эмма уже поднималась по трапу. – Поступишь к доктору в спецназ. А напарником у тебя будет белый кролик… Кстати, не он ли маячит вон там, в кустах?..
    Мы с Полем обернулись. И действительно – среди густой листвы кустарника, окружавшего гаражный комплекс, ритмично «вспархивала» чья-то голова в бинтовой повязке, а-ля «шлем лётчика». И, если бы не длинные уши, торчавшие из-под бинтов, можно было подумать, что в зарослях шныряет не кролик, а какой-нибудь заблудившийся колобок.
    Я поднял камень и размахнулся. В ту же секунду из-за деревьев послышался уже знакомый рокот вездехода, утюжившего дорожки парка.
    - Бежим… – Прошептал я, делая шаг назад. – Скорее!..
    Однако торопить было просто, некого. «На улице» оставался один лишь я. И даже Поль, только что не желавший покидать Вифлеема, уже успел проскользнуть в шлюзовую камеру и теперь, с испуганным видом, усиленно тыкал пальцем куда-то в сторону.
    Посмотрев туда, я выронил камень и попятился к трапу. От крайнего сарая, сильно припадая на одну лапу, к ракете ковылял пещерный медведь с медицинским фиксирующим воротником на шее. Подхватив с земли дубину, он размахивал ею, видимо, призывая белого кролика зайти с фланга.
    Скосив глаза я, и в самом деле заметил, как ушастый «колобок», растопырив передние лапки, пытается зайти ко мне в тыл. Дальше медлить было нельзя. Ещё мгновение, и путь к трапу мог бы оказаться отрезанным.
    Перескочив сразу через несколько ступенек, я успел лягнуть по возникшей откуда-то снизу забинтованной башке и кубарем ввалился в переходную камеру. И вовремя! Едва герметичная дверца люка захлопнулась, как в неё с оглушительным грохотом врезался булыжник. Следом, разлетелась в щепки выпущенная медведем дубина. И когда наступила тишина, я понял, что на этот раз - пронесло…
    - Живой? – Раздался где-то рядом голос Поля.
    - Не знаю… - Я поднялся на ноги. – Мог бы и помочь.
    - Так я страховал!
    Он придирчиво оглядел меня со всех сторон. Затем, как маленькому, отряхнул коленки и, задраив внутренний люк в шлюзовую камеру, вздохнул.
     - Страховал, страховал… а потом гляжу – ты и сам справляешься.
    Ухватив под руку, Поль потащил меня в отсек управления, где Эмма со Стивом уже вводили в компьютер данные стартовой программы.
    - Надеюсь, двери не забыли прикрыть? – Пробурчала Эмма, не отрываясь от пульта. – А то, глядите… Раненый спецназ – это, вам - не шайка лунеров с клюшками.
    - Ой, не смеши меня! – Прыснул Поль, усаживая меня в кресло. – Видела бы, как Харви с ними разделался.
    Выскочив на середину рубки, он насупился и вдруг беспорядочно замахал перед собой руками.
    - Сначала… Бац – камнем в медведя!.. Потом… Бац!.. Ногой кролику в лоб… Потом…
    Не успел он договорить, как снаружи раздался ужасающий скрежет, и по корпусу ракеты ударили чем-то тяжёлым. Затем – ещё… Казалось, кто-то гигантской кувалдой принялся методично обрабатывать только что отреставрированное покрытие нашего корабля. Будто невидимый молотобоец имел дело не с живописью, а со скульптурой.
    Вскочив с кресла, я ринулся к иллюминатору. Следом, оставив Стива добивать программу, подлетела Эмма. Поль подстроил видер внешнего обзора и прилип к нему лбом.
    Внизу, прямо под дюзами бесновался пещерный медведь. Оторвав от корпуса металлический трап, он долбил им по хвостовым стабилизаторам, как будто собирался придать им какую-то другую, особую форму. Рядом, путаясь у медведя под ногами, сновал белый кролик. Держась одной лапкой за перебинтованную голову, он другой пытался запихнуть в центральное сопло какой-то пакет, обвязанный бечёвкой. Чуть поодаль, прямо в дождевой луже, сидел наш знакомый тигр. На всех его четырёх лапах поблёскивали наручники. Видимо, избежать ареста ему всё же, не удалось. Не принимая участия в штурме, он лишь, тихонько раскачивался и скованными лапами украдкой поглаживал макушку, как будто там могло что-то расти.
    - Санитары - на месте… - Пробормотал я. – А вот, где доктор Кэмел? Ни вездехода, ни доктора…
    - Да, вон же он! – Эмма постучала пальцем по запотевшему пятнышку на стекле иллюминатора. – Замаскировался…
    Я поискал глазами и, действительно, заметил на опушке леса бронированную машину доктора, беспорядочно заваленную срезанными ветвями орешника. Видимо, хитрый глава санатория задумал какую-нибудь ответную пакость.
    - Тоже мне, конспиратор! – Хохотнул Поль. – Набросал веток, а фары не вырубил! Ишь, как сверкают.
    Вездеход, и правда, выделялся в тени кустов, как украшенная гирляндой ёлка. Как будто его владелец понятия не имел о маскировке. Или, делал это намеренно… Например – чтобы отвлечь внимание на себя.
    Присмотревшись как следует, я вдруг, с изумлением отметил, что территория гаражного комплекса стала, как будто бы, меньше. И если совсем недавно она граничила с опушкой лесопарка, то теперь внезапно разросшийся кустарник покрывал уже, едва ли, не половину окружности двора.
    - Какая всё же, интересная здесь фауна. – Я толкнул Эмму локтем. – Ты только, глянь… Пухнет, как на дрожжах.
    - Пухнет – это, что… - Прыснула Эмма. - Она ещё и «бегает»!
    - Бегает?..
    - А ты понаблюдай вон, за тем шустрым можжевельником.
    Округлив глаза, я вперил немигающий взгляд в указанное растение и, затаив дыхание, замер.
    Поначалу, можжевельник «вёл себя» вполне, нормально. Но вот, его пушистые ветви слегка шевельнулись, из-под них вытянулись две куриные лапки и, не успел я опомниться, как он быстро перебежал к стоявшему рядом боярышнику. Тот, в свою очередь, сделал маленький шажок вперёд, но мне удалось разглядеть в его основании раздвоенные поросячьи копытца.
    Судя по всему, за всеми, оккупировавшими двор кустами, прятались подбиравшиеся к ракете коммунары доктора Кэмела.
    - Да ведь, нас окружают… - Я растерянно повернулся к Эмме.
    - Кто окружает? – Рявкнул со своего места Стив и хлопнул в ладоши. – Сейчас «доокружаются»! Программа уже дала отсчёт. Продуем сопла и – адью!..
    - Вот же, паразит!.. – Заорал вдруг Поль, едва не разбив лоб о видер внешнего обзора. – Вы только, поглядите, что вытворяет этот белый мутант!
    Мы с Эммой, как по команде, приникли к иллюминатору и посмотрели вниз. Неугомонный кролик закончил возню у сопла и теперь чиркал спичками, должно быть, готовясь поджечь какой-то шнурок.
    - Ой!.. – Снова взвизгнул Поль. – Ой-ёй-ёй!.. У него спички! Кажется, наш пароход собираются подорвать!.. Точно!.. Эй, Стив! Давай скорее, продувку… Иначе, мы полетим не вверх, а в разные стороны!
    Но Стив, и без него, уже вовсю колотил кулаком по кнопке предварительного пуска.
    Словно что-то почувствовав, кролик зачиркал быстрее. Наконец, справившись со спичками и убедившись, что шнурок загорелся, он пропищал что-то медведю, после чего стремглав кинулся в расступившиеся кусты. Медведь какое-то время смотрел ему вслед, затем отбросил в сторону искорёженный трап и припустил за кроликом.
    В тот же миг ракету сотряс первый импульс тестовой продувки сопел. И, почти одновременно, из-под хвостового оперенья полыхнуло разноцветным смерчем сработавшей «бомбы», подложенной кроликом. Собственно, взрывом это назвать было нельзя. Неизвестно, чем собирался уничтожить нашу ракету местный спецназ, только, под дюзами сдетонировал такой заряд с фейерверком, что от рассыпающихся гроздьев салюта у меня зарябило в глазах.
    - Ух, ты! – Эмма восторженно захлопала в ладоши. – Сто лет такого не видела. Ай, да - доктор… Ай, да - придумщик!..
    - Это, должно быть, кролик напутал… - Пояснил Поль. – Ему Харви, как по башке двинул, так у того в мозгах и коротнуло! Вот и притащил первый попавшийся пакет.
    - Не знаю, что там, у кого «коротнуло»… – Стив пробежался по клавиатуре, переводя пусковую систему в основной режим. – Только, сейчас коротнёт как следует!..
    Тот час, войдя в завершающий этап старта, двигатели оглушительно взревели, и мы едва успели повалиться в амортизационные кресла.
    Площадка перед ангаром давным-давно опустела. Так что, пламя из дюз никому навредить не могло. Хотя любой из нас был бы не прочь прижечь напоследок, доктору Кэмелу его пышные усы.
    Не сговариваясь, мы повернули головы к экрану внешнего обзора. Ракета уже вовсю вибрировала. Ещё мгновение, и она плавно, как в замедленной съёмке, двинулась вверх. И, прежде чем, отвернуться, я успел разглядеть на опушке привалившуюся к дереву одинокую фигуру. Это был саблезубый тигр. Он держал лапы высоко над головой, как бы о чём-то напоминая.
    Впрочем, картинка длилась всего какую-то долю секунды. И в следующий момент экран видера демонстрировал лишь, стремительно уносящийся вниз санаторный парк, а за ним и весь остров. А ещё через некоторое время сверкающий горизонт изогнулся полукругом, давая возможность оглядеть Вифлеем целиком…
    Уже на орбите Поль, разливая по бокалам свой уникальный коктейль, вдруг вспомнил о глюрном камне.
    - Кстати, верблюды, а где наше глюрьё? – Он покрутил головой по сторонам. – Пентрол, ещё - ладно… Стырили и – стырили… Может, на Вифлееме, у коммунаров так принято. Но, руда… Это вам - не горючее.
    - Посмотри в холодильнике. - Вспомнил я, что именно там видел термос с рудой в последний раз.
    И пока Поль копался в недрах морозильной камеры, мы с Эммой подсели к Стиву.
    Теперь, когда Вифлеемская угроза миновала, тот опять решил поколдовать со звёздными картами. Одной рукой он задумчиво почёсывал спину, другой - водил по пластику, испещрённому крупными и мелкими цветными точками. При этом ещё, умудрялся отпивать из стоявшего на пульте стакана.
    - Перестань чесаться! - Проворчала Эмма, скривив губы. – А то, горб вырастет.
    - У кого горб? – Оживился Поль, откладывая в сторону выуженные из холодильника синтетические котлетки. – У Стива?..
    Он покрутил в руках пачку со стёршейся надписью и закинул её обратно.
    - Так, это мы с вами – верблюды «безгорбые». А он, у нас, особенный… Сессию - и ту, завалил! А таким «верблюдам» одна дорога - в санитары…
    - Вот только, что он скажет дома? – Я похлопал Стива по спине. – Когда спросят, где горб подцепил?..
    - Ну, скажет, что - в караване… – Эмма оглядела Стива со всех сторон. – Мол, по недоразумению, вписался в коммуну. Там и наградили!
    - Тогда заставят обратиться к доктору. – Пропищал Поль, пытаясь надкусить твёрдый, как камень брикет. - Или, ещё хуже - вызовут доктора на дом…
    - Очень смешно!..
    Стив перестал чесаться и хмуро уставился в экран видера, на котором, как раз в это время, показалось кольцо станции-спутника.
    Я вспомнил, как пролетая здесь в прошлый раз, Поль опрометчиво провёл ракету прямо, сквозь отверстие «баранки». За этот манёвр невидимый диспетчер ещё, обругал нас и пообещал жестоко наказать. Оставалось надеяться, что сейчас дежурная смена окажется другой. Иначе…
    Я сокрушённо вздохнул. Эмма тут же повернулась и вопросительно вскинула брови. Пришлось показать ей на пальцах, как именно мы поступили в прошлый прилёт. Но Эмма лишь, покрутила пальцем у виска и, отвернувшись, снова уставилась в экран видера.
    Я снова вздохнул и переключился на созерцание кольца станции. Теперь внутренний её радиус был значительно уже. Как будто станцию чем-то накачали изнутри. Впрочем, именно такой и была конструкция у большинства космических сервисных модулей этой категории. Идея была в том, чтобы их внутренний объём мог увеличиваться, по мере заполнения складских отсеков запасами воды, воздуха и прочими компонентами, необходимых для непрерывной деятельности комплекса.
    Обычно, подобные метаморфозы случались после набегов бродячих торговцев, готовых за определённую мзду, доставить какой угодно груз, в любую точку вселенной, указанную заказчиком. И, если такой снабженец недавно посещал «нашу баранку», то и нам следовало бы там побывать. Ведь, помимо горючего, склады станции могли быть загружены и свежим провиантом, и техникой, и, чем чёрт не шутит, даже - запрещённым на Земле пентролом…
    - А знаете… - Стив принялся почёсывать нос. – Не скажу, что крупно, но кажется, нам повезло! Вы только, поглядите на их раздутые «закрома». Не иначе как, на «Великом Небесном Кольце» побывали снабженцы. А у меня нюх на такие вещи!
    Он чокнулся с экраном видера и, опрокинув стакан, громко выдохнул.
    - И нюх подсказывает мне, что здесь полным-полно горючего. И – не только… Так что, если удастся пришвартоваться к этой летающей шайбе, мы не только заправимся, но и попадём на банкет.
    - На банкет?.. - Поль уже вернулся было, к холодильнику, но на полпути остановился. – Ты говоришь – на банкет?..
    - Не сомневайся. – Стив махнул рукой куда-то за спину. – Помнится, подрабатывал как-то, в одной лаборатории на Фобосе. Так, после каждого заезда этих коммивояжёров начальство устраивало такие недельные банкеты…
    - Ни слова больше!.. - Поль подлил ему ещё портвейна. – Давай, подкрепись и заходи на стыковку. Самое время - перекусить. А то Харви всё вздыхает и вздыхает… Должно быть - с голодухи.
    - Главное, чтобы там не было говорящих деревьев… - Я хотел вздохнуть ещё раз, но удержался.
    - И альтруистов… - Добавила Эмма, морщась, словно от чего-то приторного. – От этих гадов можно ожидать всего… Включая бесплодие и гастрит.
    - Деревья… Гастрит… – Стив залпом осушил стакан и повернулся к пульту. – Не надо выпендриваться – вот, что я вам скажу!
    И не успели мы опомниться, как он уже щёлкал по клавиатуре компьютера, переводя ракету в режим автоматической швартовки.
    Авторежим заключался в активизации алгоритма подчинённости управления корабля программе захвата и привязки приёмного модуля станции. А это означало, что теперь, игнорируя действия пилота, наша посудина направится по лучу, генерируемому навигационной системой этого модуля. Оставалось только дождаться окончания процесса стыковки и подачи посадочного трапа.
    - Нашёл! – Вдруг завопил Поль, потрясая над головой термосом активизатора, в котором томился глюрный камень. – Уф!.. Уже подумал было, что механики и его «скоммунарили»… А он – вот, он! Под пельменями лежал… Представляете?.. Может, пока идёт швартовка, ещё разок запустим?
    - Обязательно! Но, потом… – Окончательно устранившись от управления, Стив сделал над клавиатурой несколько умывательных движений руками и повернулся к Полю. – Погоди… А ты его вообще, выключал?..
    - Нет… А, надо было?..
    - Что значит «надо было»?.. – Стив распахнул рот и сделал вид, что задыхается. – Не хочешь ли ты сказать, что оставил активизатор включенным?
    - Ну… Ты ж его сразу забрал… Когда лунеры наехали…
    Мы молча переглянулись. После стычки с лунерами об активизаторе как-то, никто и не вспоминал. Единственное, что отложилось у меня в памяти, так это то, как Стив смахнул с контейнера термос и сунул его в ранец. А, успел ли он при этом отключить питание, я не заметил… Вполне возможно, что и в последующей суматохе никто этого не сделал. И значит, выходило, что глюрная руда до сих пор оставалась в активном состоянии.
    - Это, что же получается? – Я машинально взглянул на оплавленный драконом иллюминатор. – Мы, всё ещё, находимся под влиянием «Полиного» глюрья?..
    - А хоть бы и так… - Стив успокоился и, наполнив стакан очередной дозой портвейна, принялся разглядывать жидкость на свет. – Подумаешь, трагедия!.. Ещё неизвестно, действительно ли виновата здесь, руда?
    - А что же, ещё?! – Взвизгнул Поль, держа термос на вытянутых руках. – Портвейн говорящих драконов не вызывает! И вообще… Хватит с меня, «рогатых тигров»! Где тут выключатель?..
    - Не ори… - Бросил Стив, делая маленький глоток. – Нету там выключателя… уже. Сломался…
    - То есть, как это, сломался?..
    - А, так… Надо было сразу выключать. Пока активизатор находился в условиях вакуума. А теперь - поздно…
    Стив допил портвейн и развёл руками.
    - Такова конструкция термоса. На всякий случай я поставил в него датчик давления, блокирующий любое управление активизатором, если тот окажется вдруг в условиях, сходных с земными. Ну, это – чисто, в целях защиты от вездесущеров. Чтобы нельзя было ни выключить, ни открыть. А ты его, не только в ракету, но ещё, и в холодильник запихнул!
    - Значит, он просто отключился?..
    - Скорей всего, нет… – Начал догадываться я. – Сказано же – блокировка любого управления. Это значит, что, как только защита сработала, активизатор превратился в «сейф», внутри которого все процессы остались на той стадии, на которой их и застала блокировка.
    - Точно! - Кивнул Стив.
    - То есть, до тех пор, пока камень окончательно не расплавится… - Эмма задумчиво потеребила подбородок.
    - Или мы не отправим его «гулять» в открытый космос. – Вставил я.
    - Вот уж, дудки! – Взвился Стив. – Ты хоть, представляешь, сколько стоит активизатор? Это тебе – не разовая тарелка!
    - А глюрный камень?.. Подхватил Поль. – Я, может, целый год на завтраках экономил…
    - Что ж нам, так и придётся болтаться в этом поле? – Эмма похлопала по термосу.
    - А кто его знает… - Стив пожал плечами. - Может быть, наш булыжник уже давным-давно расплавился? Вы только, прикиньте, сколько времени мы проторчали на Вифлееме. Жуть!..
    - Вот, именно! – Оживился Поль и, заглянув под днище термоса, прислушался. – Да, за такой срок любая активированная руда исчерпала бы все ресурсы! К тому же, я абсолютно не слышу, чтобы в этой шарманке что-то работало…
    - М-да… - Я закрыл глаза и мысленно заглянул под черепную коробку. – Я тоже ничего необычного не ощущаю. И, потом… Если бы в активизаторе продолжался какой-нибудь процесс, то наблюдалось бы что-нибудь, вроде свечения, или там, вибрации… А тут - ничего. Термос, как термос…
    - Да, что вы заладили!..
    Разозлившись Эмма попыталась отобрать у Поля активизатор. Но тот вцепился в термос, словно клещ.
    - Работает - не работает!.. – Она помахала кистью, туда-сюда. - Какая разница? В конце концов, у нас каникулы. И лично меня совершенно не интересует механика вспомогательных процессов. Мне, главное - чтобы время не прошло впустую. Ведь, его и так, осталось мало. А ещё нужно подумать, как мы будем добираться домой… Я к тому, что без пентрола - нам не обойтись.
    - Пентрол можно будет достать на станции. – Стив воровато оглянулся, как будто его могли подслушать. – Как-то не верится, чтобы его у них не было. Конечно, выйдет дороговато… Но, если что, загоним персоналу станции нашу руду. Откуда им знать, что в термосе остались крохи?.. А, когда всё выяснится, мы уже будем далеко.
    - Хороший план. – Согласился Поль. – Только, мне бы хотелось внести одну маленькую поправку.
    - Ну… - Стив нахмурился.
    - Поскольку глюрный камень мой, то я и буду его загонять.
    - Само собой! – Закричали мы, перебивая друг друга. – Что ж мы – не понимаем? Кому, как не тебе, его впаривать?
    В это время на экране видера возникло изображение какой-то странной конструкции, напоминающей пещеру. Как будто на формообразующие фермы наскоро набросали бетонный раствор, да так и оставили необработанным. Неравномерно стекающие к центру «баранки» ручейки застывали, превращаясь в сталактиты и сталагмиты. Видимо, это и был приёмный модуль станции.
    - Кажется, подъезжаем… - Объявил Стив, склоняясь над пультом управления.
    Но, и без дополнительных манипуляций, ракета уже аккуратно «ввинчивалась» в переходную камеру станционного приёмника. Судя по всему, здешние автоматические системы работали безукоризненно. И, когда по корпусу корабля пробежала лёгкая вибрация, мы поняли, что наша многострадальная посудина в «надёжных руках». Бережно обхватив ракету, лапы манипулятора с такой осторожностью переместили её в бокс первичной санитарной обработки, что мне показалось, будто нас приняли за больных или немощных. В любом случае, стыковка со станцией прошла успешно, и теперь оставалось лишь, познакомиться с самими хозяевами.
    - Ну, вот… - Стив вольготно развалился в кресле. – Это, я понимаю – приём! И, главное – никаких верблюдов! Я уж, не говорю о чокнутых докторах… Похоже, минут через десять, нас будут просто, качать на руках. Уж, я-то знаю, каково персоналу на этих сервисных станциях. Круглые сутки - одни дежурства, графики и синтетический харч в тюбиках. Единственная радость - когда кто-нибудь прилетает.
    - Ну, ладно… - Поль, всё это время не выпускавший термос из рук, наконец-то, положил его в ранец, который тут же закинул за спину. – Уговорили! Так и быть – ведите на банкет.
    Но, едва мы покинули кресла, как откуда-то, из коридора раздалось пронзительное шипение. Казалось, там разрезвился целый клубок змей. Я замер с уже занесённой ногой и посмотрел на Стива.
    - Это… в шлюзовом отсеке… - Прошептал тот и осторожно выглянул в коридор. – Должно быть, кто-то открыл внешний люк.
    Держась друг за другом, как в караванном строю, мы, ступая на цыпочках, двинулись по направлению к переходной камере. И, хотя Стив уверял, что персонал на подобных станциях просто-таки, сходит с ума без гостей, нам стоило поостеречься. Однако, уже то, что здешнее давление оказалось нормальным, вселяло оптимизм. В конце концов, что нам могло угрожать? Неподходящий приём?.. Да, после экспериментов доктора Кэмела любой приём можно было воспринимать, как радушный! Особенно здесь – в недосягаемом для Вифлеемских коммунаров месте.
    - Смотрите! – Шедший впереди Стив остановился и поднял руку. – Люк-то, открыт…
    - Может, сам распахнулся? – Шепнула Эмма. – А то, от нашего Поля можно всего ожидать. То, свет забудет выключить, то – двери не захлопнет.
    - Ага!.. Чуть что, так сразу - Поль! – Огрызнулся тот. – Когда я втаскивал Харви, то захлопнул дверку ногой.
    - Да, нет… Тут всё нормально… - Стив подошёл к люку и выглянул наружу. - Видимо, сработала местная «гостевая» система. Я такое уже видел… Это, когда приёмные модули оснащены автоматикой разблокировки прибывающих ракет. Говорю ж – сервис на высшем уровне!
    Все тут же облегчённо вздохнули. Цивилизованные места, где сервису уделяют так много внимания, не могут содержать в себе ничего негативного. Поэтому, не смотря на то, что хозяев по-прежнему, не было видно, такое начало всем сразу понравилось. Должно быть, спонтанным визитам тут действительно, были рады.
    Наскоро отряхнув комбинезоны, всё ещё, запорошенные Вифлеемским песком, мы перебрались из ракеты в причальный модуль и огляделись. Зал для приезжих представлял собой просторное помещение классической четырёхстенной архитектуры и производил впечатление скорее, модной дискотечной площадки. Никакой мебели или хотя бы, приборных панелей здесь не имелось и в помине. Зато, все стены были расписаны такой абстрактной живописью, что разрисованный Вифлеемскими мастерами корабль Поля казался, по сравнению с ней, верхом реализма. Из массы сюжетов я бы, пожалуй, отметил сцену охоты на какое-то травоядное чудище. Во всяком случае, только в линиях этого фрагмента моё воображение сумело угадать вооружённых дубинками доисторических охотников, долбящих по темечку заросшую волосами тварь.
    - А тут недурной художественный цех! – Похвалила рисунки Эмма. – Сразу видно уверенную кисть раскрепощённого мастера.
    - «Кисть» и я вижу… - Буркнул Поль, озираясь. – Вот только, увидеть бы ещё, и самих «раскрепощённых мастеров». Куда они все запропастились?
    И, действительно… Какое ж, это местное радушие, если гости давным-давно прибыли, а никто из персонала так и не объявился? Видимо, главную встречу нужно было ожидать чуть, позже.
    - Может, проявить инициативу первыми? – Я кивнул на округлую нишу с единственной дверью, ведущую из приёмного модуля в недра станции. – Вдруг, здесь так принято?
    - Да, хотя бы, и - не принято… - Поль поправил ранец и решительно направился к нише. – Всё равно – проявим!..
    Однако круглая металлическая дверь тотчас, сама отъехала в сторону, едва мы подошли. Дальше начинался коридор, ведущий куда-то в глубь ребристо-трубчатой конструкции, стилизованной под свод и стены пещеры. Пластиковый пол покрывал слой гальки, очень похожей на настоящую. Насыщенный кислородом воздух отдавал запахом хвои, и не удивительно, что при первых же шагах, у меня моментально закружилась голова. Местами, с неровного потолка свисали искусственные сталактиты, точь-в-точь такие, какие изображались на школьных картинках. А, когда под ногами стали появляться лужицы с самой настоящей водой, я уже не знал, что и подумать.
    - Богато живут… - Заметил Поль, шаркая ботинками по мокрой гальке. – На орбитальных станциях вода, вообще - на вес золота. А тут ещё, и камушки завезли… Сплошной эстетизм!
    Меж тем, туннель расширился, превратившись в просторный грот, из которого в разных направлениях вытекало ещё, несколько коридоров, поменьше. Не представляя, куда двигаться дальше, мы решили остановиться на привал.
    - Эй!.. – Крикнул я в один из коридоров. - Есть кто, дома?..
    - …Дома... дома... дома... – Донеслось из пустоты.
    - Алё!.. – Пропищала Эмма в соседний проход.
    - …Ё… ё… ё…
    - Меня терзают смутные сомнения... - Заговорил Поль сам с собой. – Конечно, если все сейчас на совещании, это - одно… А, если - на банкете?
    Не успел он договорить, как из-за скального выступа ближайшего туннеля внезапно показалась чья-то лохматая голова. Беспокойно оглянувшись, «голова» окинула нас подозрительным взглядом и исчезла. Видимо, посчитав нас вполне миролюбивыми, незнакомец решил проявиться в полный рост. Выскочив на середину коридора, он пригнулся и вперил в Эмму немигающий карий глаз. От неожиданности та вскрикнула, мы со Стивом онемели, а Поль не придумал ничего лучше, как невнятно пролепетать что-то, вроде – «здрас-с-сьте»…
    Теперь мы смогли рассмотреть удивительного человека целиком. Во-первых, его голова была, не просто лохматой, а такой «дремучей», что казалось, он вообще, ни разу в жизни не имел дела с расчёской. Во-вторых, помимо рваного тряпья, на нём болталось что-то, отдалённо напоминавшее шкуру. А босые ноги, покрытые затвердевшей грязевой коркой, производили впечатление обутых в галоши копыт. По этой причине, от человека разило так, что Эмма схватила меня под руку и немедленно уткнулась носом в рукав комбеза.
    В довершении ко всему, абориген сжимал в руках внушительных размеров дубину, присмотревшись к которой, я с ужасом опознал в ней каменный топор.
    - Начинается!.. – Вполголоса простонал Поль, прислоняясь ранцем к шершавой стене.
    - А из взрослых, есть кто-нибудь дома? – Приветливо спросила Эмма, отрываясь от моего рукава.
    Несколько секунд странный дядька хмуро разглядывал наши комбинезоны, затем его рот, с трудом угадываемый в зарослях густой бороды, разъехался по впалым щекам, обнажив крупные квадратные зубы. Перекинув топор из руки в руку, он вдруг дико оскалился и бросился к нам.
    - Кто приехал!.. Кто приехал! – Радостно завопил он. – Наконец-то!.. А ну-ка… Дайте-ка, я вас раздушу!
    И не обращая внимания на протесты, он принялся поочерёдно отрывать нас от пола и кружить в объятиях, словно каких-нибудь тряпичных кукол. Больше всех, конечно, досталось Эмме. Он так долго тискал её, прижимая лицом к разящей уксусом шкуре, что я не на шутку, испугался, как бы с ней не случился удар. В конце концов, снова оказавшись на ногах, Эмма слабо взмахнула рукой и, отирая лоб, повела вокруг помутневшим взором.
    - Где я?..
    - Как где?.. – Детина взмахнул топором, окидывая пещерные стены широким жестом. – На Вифлееме, мадемуазель, на Вифлееме! Добро пожаловать!.. Ах, как я рад! Как рад!.. Вы и представить себе не можете, какая здесь скучища!.. Не в смысле столпотворения. Я имею в виду, именно - скуку!
    Он дико заржал, видимо, довольный получившимся каламбуром.
    - Постойте… - Стив растерянно оглянулся по сторонам. – Может быть, вы не расслышали? Наша подруга спрашивает, куда мы попали? В смысле - как называется ваша станция? Понимаете?.. Ваша!.. А Вифлеем – это там, внизу…
    - Внизу?.. – От нового приступа смеха лицо человека аж, посинело. – А мы… А мы, стало быть - наверху!.. Ха-ха-ха… Ик!.. Здесь… ик!.. везде… ик!.. Вифлеем…
    - А что это, у вас в руках?.. – Поль попытался перевести разговор в серьёзное русло. – Никак - топор?..
    - Не… – Внезапно человек оборвал смех. – Инструмент! Нам без него здесь нельзя! Ведь, что ни виток – бац, и главному компьютеру – «мансарда»! Виснет, зараза, как сосулька в мороз! Так что, каждый день ремонтируем. Правда, иногда инструмент используем и в качестве топора. Но это - когда приходится отлучаться в одиночку.
    - Отлучаться в одиночку?..
    - Ну, да… - Детина кивнул куда-то, за спину. – А что тут, такого?.. Или, вам никогда не приходилось отлучаться в одиночку?
    - Ну, то есть… как это – никогда… – Поль быстро захлопал глазами. – Конечно… Бывало, что и отлучались... Только - без топоров.
    - Так-так… - Уперев «инструмент» в пол, детина скрестил руки на его рукоятке. – Очень интере-е-есно…
    - Интересно - что?.. - К Эмме вернулся её здоровый агрессивный румянец. – Что - в одиночку, или, что - без топоров?
    - Что – без топоров, конечно! – Бородач сощурил один глаз. – Дело в том, мадемуазель, что у нас на Вифлееме, такое развязное поведение давным-давно, никто не практикует. Кроме, разве что… «спокойников»!
    Он широко распахнул оба глаза и, словно вездесущер на допросе, принялся испытывающе буравить колючими зрачками каждого из нас.
    - Кто… практикует?! – Ахнули мы наперебой.
    - Спокойники! - Раздражённо повторил детина. – Только, не надо делать вид, что вы к ним не относитесь!
    - Да, вы с ума сошли!.. – Возмутился было, Поль. – Хотя… Если бы нам объяснили, о чём идёт речь?.. А так - я даже, ума не приложу …
    - Ну, тут и прикладывать-то особо, нечего… - Подобрел дядька. – Всё очень просто. Спокойник – это, такой паразит, который, даже отлучаясь в одиночку, никогда не возьмёт с собой топора. В крайнем случае, прихватит инструкцию или шпаргалку. Это - на случай, если ему не удастся определиться в экстремальной ситуации. У такого слюнтяя напрочь отсутствуют любые зачатки решимости. Вот, вы?.. Разве у вас не принято носить при себе разные там, инструкции?.. Или - шпаргалки? Подумайте хорошенько…
    Он сделал паузу.
    - Ну-у… - Стив посмотрел на меня. – Как сказать…
    - Если - принято, - перебил детина, – то вы автоматически попадаете в разряд спокойников. И, следовательно, приравниваетесь к членам их шайки.
    - Вот, ещё! – Фыркнула Эмма. – Что за бред?.. И, как понимать, это ваше – «члены их шайки»? Во-первых, у нас - своя… А во-вторых, в нашей системе строгие правила. И если поймают со шпаргалкой, то запросто могут исключить. Так что, приходится постоянно быть настороже.
    Мужик задумался, затем быстро кивнул и уже, хотел было, что-то добавить. Но вдруг резко выгнулся, словно получив удар розгами, и, закинув топор за спину, принялся ожесточённо чесать между лопатками.
    - Я ж, говорю… - Еле отдышавшись, продолжил он. – Нам без топоров, ну - никак!
    - Значит, так… - Вслед за бородачём Стив машинально затеребил затылок. – Если я правильно понял, то «спокойники» - это те, кто болтается по станции без «инструмента»?
    - Именно!
    - А - с топорами?..
    - Беспокойники! – Радостно выпалил дядька, но тут же испуганно присел. – Только, об этом - громко нельзя! Нам, беспокойникам, с этими молчунами надо держать ухо востро. У них повсюду шпионы. Подкараулят – и не заметишь!
    - Ах, так они ещё, и молчуны?
    - Не то слово! – Бородач на цыпочках подбежал к соседнему туннелю и, заглянув за угол, вернулся обратно. – С этого-то, всё и началось. Вы, я вижу, не местные и значит - не в курсе.
    - Конечно, не в курсе, - буркнул я. – Раз, не местные…
    - Ну, это поправимо. – Детина подмигнул, но как-то, неопределённо. – В конце концов, каждый из нас, прежде чем, стать местным, поначалу, тоже был приезжим. Но дело не в этом…
    Он закинул топор на плечо и принялся методично прохаживаться перед нами, как профессор на лекции.
    - Раньше, персонал станции не был таким многочисленным. И, когда выпадало свободное от вахты время, все стремились в какое-нибудь общественное место, чтобы почувствовать себя, так сказать, частью коллектива. Кому-то нравилась игротека, кому-то – спортзал. А кое-кто коротал время в баре… В общем, все общались, и об одиночестве никто не помышлял. Тем более что, с прибытием каждой новой партии, возможностей для общения становилось всё больше и больше. Но вот, с некоторых пор, среди сотрудников станции начали происходить странные вещи. К примеру, заходишь после работы в бар, а там тишина… Ну, не мёртвая, конечно… Народу, вроде бы, полно. Но половина – словно, воды в рот набрала. Может, пара машинисток в углу что-то обсуждает, да кучка слесарей травят анекдоты, остальные – молчат... Пьют и читают, пьют и читают… Та же картина и в других местах. Позже выяснилось, что кто-то провёз на станцию контрабанду электронных брошюр, обучающих психотехнике самовнушения и специальным приёмам  медитации. На одних сотрудников вся эта белиберда никак не подействовала, а вот, другие – «подсели». И началось!.. Те, что «подсели», замкнулись на теоретическом постижении внутренних возможностей организма, а другие, в пику первым, решили поднажать на развитие внешних, практических качеств. Естественно, пошли споры. Правда – форма этих споров, большей частью, носила какой-то однобокий, «кастрированный» характер. Потому что, поначалу, горланили только мы, а те отмалчивались. И выглядело это так… Берёшь за грудки какого-нибудь спокойничка и начинаешь втолковывать ему эволюционные принципы, по которым выходит, что правда – не на их, а на нашей стороне. А он молча лыбится прямо тебе в лицо, и медитирует… Видимо, считает для себя слишком зазорным снизойти до беседы с тобой. А, когда стало ясно, что слова тут бесполезны, кто-то предложил тактику наглядного убеждения. То есть – использовать метод «топора и шкуры». Который, как раз, заключался в прямом воздействии незамутнённой природы на отвлечённые умы.
    - Я прошу прощения… - Эмма в ужасе схватилась за щёки. - Другими словами, вы хотите сказать, что сейчас по станции бродят две радикально настроенные банды? Две шайки, из которых ни одна не способна пойти на компромисс?
    - Ну, почему – «ни одна»?.. – Бородач раздражённо мотнул головой. – Это, спокойники не идут… Но, рано или поздно, мы их обломаем! Уж, будьте покойны… Пойдут, как миленькие! Причём - на тот компромисс, на какой мы им укажем. Дайте только, срок…
    - Нет-нет… - Замахал руками Поль. – Мы никаких сроков не даём!
    - Полномочий нет… - Подхватил Стив. – Да и как тут, дашь?.. Мы ведь, всего лишь, приезжие. Сегодня здесь, а завтра там. Так что, без полномочий – никак…
    - Ну, что ж… Понимаю ваш сарказм. - Беспокойник пожевал губами и принялся озабоченно озираться.
    Я подумал, что сейчас он развернётся и уйдёт. Однако дядька бросать нас не собирался. Прокравшись к дальнему углу грота, он зашарил по стене и, нащупав неприметный выступ, с силой нажал. Тотчас, замаскированная под обломок скальной плиты дверь, легко распахнулась, и полумрак пещеры разорвало снопом яркого света. Мы ошарашено уставились друг на друга, а беспокойник быстро заглянул вовнутрь и, удовлетворённо хмыкнув, поманил нас топором.
    - Давайте, сюда…
    Скорее из любопытства, чем повинуясь приказу, мы подошли к проёму и остановились на пороге. Расценив нашу нерешительность, как излишнюю осторожность, бородач сгрёб Эмму в охапку и потащил за собой. Не раздумывая, мы рванули следом и тут же оказались в небольшой комнате, заставленной лабораторными столами с химической посудой.
    - Здесь нас никто не услышит, - пояснил мужик, отпуская Эмму и осторожно закрывая за собой дверь. – Так что, пользоваться намёками и шифрами - не обязательно. Будем играть в открытую. А всю информацию можете выложить, непосредственно, мне.
    - Что выложить? – Не понял я.
    - Да вы не волнуйтесь… - Ухмыльнулся беспокойник, садясь на высокий табурет и пристраивая топор между колен. – Я, именно тот, кто вам нужен. И, как раз, у меня имеются все необходимые полномочия. Надеюсь, в Центре поддерживают нас, а не этих сепаратистов?
    - Послушайте… - Эмма бесцеремонно смахнула с ближайшего стола несколько реторт и, усевшись на край, принялась болтать ногами. – Давайте определимся в главном. Я так поняла, что вы сегодня дежурный… И наш неожиданный приезд слегка нарушил местный распорядок. Конечно, мы уважаем ваши принципы, но, не вдаваясь в подробности, не могли бы вы подсказать, к кому здесь можно подкатить, на предмет отдыха? В конце концов, неужели не видно, что гости устали, не столько от одиночества, сколько от суеты? В связи с чем, нельзя ли подыскать для нас какое-нибудь нейтральное помещение, где не донимали бы всякими «незамутнёнными природами» и прочими страшилками?
    - Милая… - Беспокойник жеманно всплеснул руками и фамильярно похлопал Эмму по коленке. – Откуда в вашей прелестной головке столько наивности? Вы что, до сих пор не поняли, где оказались? Так вот... Эта часть станции, куда вас угораздило внедриться, является погранзоной сектора, контролируемого беспокойниками. То есть – нами… Так что, словечки, типа - «нейтральное», носят здесь исключительно, провокационный смысл. Потому как, совершенно явно указывают на приверженность к фракции спокойников. Улавливаете?..
    - А то!.. – Эмма вдруг резко сомкнула колени, словно клещами зажав руку детины. – После санатория мы стали такими нервными, что улавливаем даже неуловимое!
    В ту же секунду Стив выдернул из-под ног беспокойника топор и перекинул его мне. Не ожидая от нас такой прыти, бородач шлёпнулся на пол и, открыв рот, выпученными глазами уставился на меня. Но и я не был готов ни к чему подобному. Растерявшись и совершенно не представляя, что делать с топором, я машинально перебросил его Полю. Тот среагировал молниеносно, но как-то странно. Вместо того, чтобы завладеть оружием, он, в одно касание, переправил «инструмент» обратно беспокойнику. Бородач замешкался, но осознав, что топор вновь у него, проворно вскочил и торжествующе расхохотался.
    - Ага!.. Вот, вы и попались! Что и следовало доказать… Теперь не отвертитесь!
    Он любовно погладил отполированную рукоять.
    - У вас даже замашки типично теоретические. Ни прагматики, ни сноровки… Одно слово – спокойники!
    - Постойте!.. – Плаксиво заныл Поль. – Это не честно… Я просто, засмотрелся… Давайте переиграем последний ход?..
    - Чего?..
    - Ну, устроим повтор последнего эпизода. Вы бросите топор мне, а я – вам…
    - Ладно… – Неожиданно согласился беспокойник.
    И, коротко размахнувшись, метнул топор в Поля.
    – Держи!
    Эмма пронзительно взвизгнула, но Поль уже стоял в своей излюбленной позе с растопыренными руками. Не моргнув и глазом, он легко, как будто это была цирковая жонглёрская булава, поймал топор за рукоятку и, подбросив вверх, снова поймал, но теперь – носком ноги.
    - Але… ап!
    Топор взвился под потолок и вновь оказался в руке у Поля. Наступила эффектная пауза. Все застыли на местах. Наконец, беспокойник шумно выдохнул и неторопливо захлопал в ладоши. Поль тут же принялся раскланиваться, шаркая ножкой. Но это были вовсе не аплодисменты. Бородач и не думал выражать восхищение. Слегка повернув голову к стене, он сложил ладони рупором.
    - Стра-а-жа…
    В тот же миг одна из стен комнаты бесшумно отъехала в сторону, и в образовавшийся проход хлынула толпа босоногих людей, одетых в шкуры. Несколько человек, вооружённых каменными топорами на длинных, покрытых резьбой, рукоятках, обошли нас полукругом и, поигрывая «инструментами», принялись угрожающе гримасничать. Поль тут же завертелся на месте, стараясь в каждом повороте сохранять боевую стойку. Но с топором в руках, у него получалось совсем уже, нелепо. Понаблюдав за его пируэтами, бородач презрительно скривил губы и махнул рукой.
    - Брось, парень! Неужто, думаешь, что твоё «шаке» будет покруче нашего? Как бы не так! У нас ведь, тоже - не шпана на службе. И твой «неподвижный стиль» никого здесь не впечатлит. В конце концов, наши ребята готовы противопоставить ему систему «пьяного кузнечика»! Так что, можешь передать в Центр – не на ту лошадку поставили!
    - О каком Центре он всё, толкует?.. – Эмма подёргала меня за рукав. – И при чём тут, кузнечики с пьяными лошадками?
    - Откуда я знаю? Может, у них тут все - того… В конце концов, не забывай, что мы на Вифлееме!..
    Тем временем беспокойник, не обращая на нас внимания, подошёл к Полю и, взявшись двумя пальцами за обух топора, аккуратно передал его страже.
    - Снимите отпечатки и оформите, как шпионаж с попыткой сопротивления при задержании. Остальные пойдут, как пособники.
    - Куда пойдут? – Стив приложил к уху ладонь, как будто не расслышал, и придвинулся ко мне.
    - Не «куда», а - как пособники. – Я похлопал Поля по плечу.
    - Погодите… - Окончательно запутавшись, Эмма принялась тереть лоб. – Если нас обвиняют в шпионаже, то хотя бы, в пользу кого?
    - В пользу кого?.. – Беспокойник так развеселился, что даже зажмурился. – Как раз, на этот вопрос ответа и не требуется. Думаю, здесь и так, всё предельно ясно. Но, если хотите, я вкратце, поделюсь с вами, о чём мы будем спрашивать вас в самое ближайшее время.
    - Очень хотим! – Синхронно закивали мы, все разом.
    - Так вот… - Давясь от смеха, детина принялся загибать узловатые пальцы. – Во-первых, вы подробно обрисуете поставленную перед вами задачу. Во-вторых, поведаете нам о составах остальных групп Центра. И, в-третьих, укажете точную дату и место их заброски. И, чем правдивее вы будете отвечать, тем проще пройдёт процесс вашей реабилитации.
    - Ну, что ж… - Поль наморщил лоб и несколько раз загнул и разогнул пальцы, которые демонстрировал беспокойник. – По-моему, очень выгодное предложение!
    - А, если не скажем?.. - Промычал я под нос.
    - Слыхали?.. - Бородач закатил глаза к потолку. - Они не скажут…
    Стража тут же ударилась в хохот. Корчась, словно под ударами тока, беспокойники хлопали себя по всяким голым местам, проглядывавшим сквозь дыры в шкурах, и, вскидывая бороды, мелко трясли худыми кадыками.
    - Вот, уморил… - В голосе главаря вдруг зазвучали интонации доктора Кэмела. - Всегда - одно и то же. Как ни крути, а спокойника не переделаешь. Он и под пыткой останется тупым теоретиком. Будет мучиться, лишаться членов, а то и – рассудка, но правды ни за что не скажет.
    - А если и скажет, то соврёт! – Прыснул один из стражников.
    - Эй!.. – Эмма быстро соскочила со стола. - Как это – «под пыткой»?.. Да, вы что!.. С ума, что ли, все тут, посходили?.. Из-за какой-то тухлой идеи пытать невинных гостей?!
    - А вас, милочка - в особенности! – Беспокойник направил на неё рукоятку топора. – Ну, посудите сами. Из всей вашей диверсионной группы никто не поинтересовался теми, кто бы мог предложить здесь что-нибудь нейтральное. А вы поинтересовались. Тут не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, кто из вас является резидентом, ищущим связи с местными ренегатами, а кто – рядовыми исполнителями. Ну… что скажете?
    Эмма растерянно пожала плечами, затем, как и Поль, посчитала что-то на пальцах и, наконец, обречённо вздохнула.
    - Ну… да… Получается, что я – это, он и есть…
    - Что… вот так прямо и признаёте?.. - Насторожился беспокойник. – Без всяких там, легенд?.. Ну, знаете… Что-то, уж слишком легко вы со всем соглашаетесь. Давайте внесём больше конкретики, чтобы полностью исключить возможную путаницу. Итак… Не хотите ли вы признать, что ваша миссия на Вифлееме действительно, носит разведывательный характер, и направлена на подрыв антиспокойнических настроений, существующих внутри прогрессивно ориентированных слоёв персонала станции?
    Эмма вскинула брови и быстро захлопала ресницами. Как будто ей предложили сходу назвать точный вес шапки Мономаха или – объяснить суть посыла шестого патриарха буддийской школы дзен. И, хотя вопрос беспокойника прозвучал для неё не слишком доходчиво, она облизнула пересохшие губы и утвердительно кивнула.
    Я вдруг вспомнил, что точно так же она кивала в прошлую сессию, когда её нагло «валили» на экзамене по теории спонтанной сверхпроводимости в условиях вечной мерзлоты арктического побережья Восточной Сибири. Но, похоже, беспокойника вечная мерзлота не интересовала.
    Недоверчиво покачав головой, он присел на край стола, где перед этим сидела Эмма, и принялся теребить спутавшуюся бороду.
    - Тут что-то не так… - Наконец пробормотал он. – Не может быть, чтобы вот так просто, на первом же допросе, резидент взял и раскололся. По крайней мере, в нашей практике такого ещё не бывало. Боюсь, что полученных данных будет недостаточно, и нам всё же, придётся прибегнуть к дополнительным мерам. Ладно… Ведите всех в оранжерею, попробуем разобраться там.
    Стражники сразу засуетились и, размахивая топорами, принялись теснить нас к выходу. Помещение моментально наполнилось разноголосым гулом. Со стороны можно было подумать, что пастухи выгоняют из овчарни овец. Но, когда я возмутился, по поводу обращения с нами, как со скотом, то чуть было не получил рукояткой топора по макушке.
    - А ну, не вякать!..
    - Шевели копытами!..
    - Куда пошла?..
    Устроив небольшой затор в проёме узкой двери, стражники, наконец-то, вытолкнули нас под своды пещеры и, разобравшись попарно, замерли в ожидании команды. Однако главарь всё медлил, видимо никак не мог решить, в каком порядке лучше всего конвоировать диверсантов. В конце концов, он выступил вперёд и, осторожно заглянув в один из туннелей, коротко мотнул головой.
    - Пшли…
    Мы потянулись следом. Беспокойники, сгрудившись в кучу – за нами. Постоянно озираясь, главарь, то и дело, останавливался и, послушав пустоту впереди, на цыпочках отправлялся дальше. За ним, в точности копируя все его ужимки, следовал Поль. Эмма шла под руку со Стивом и, казалось, не обращала никакого внимания ни на стражу, ни на главаря. Я чуть приотстал, чтобы не наступать на пятки Эмме. Зато ватага стражников, топающая за мной впритык, вела себя как самая настоящая уличная шпана! Время от времени, кто-нибудь устраивал подсечку, и когда я спотыкался, норовил заехать локтем в спину.
    - Не отставать! - Рявкали сзади, даже когда я упирался лбом в спину идущего впереди Стива.
    Таким порядком, толкаясь и сопя, мы прошагали с сотню метров, как вдруг вожак вскинул руку. Но, вместо того, чтобы замереть, беспокойники устроили такую кучу малу, что ни о каком походном строе уже не могло быть и речи.
    С трудом вытянув шею над скрещёнными топорами, я увидел, что в этом месте наш путь пересекал другой туннель, образующий с первым просторный перекрёсток. Шикнув на стражников, главарь бесшумно подкрался к одному из углов и прильнул к выступу. Убедившись, что за поворотом всё спокойно, он быстро перебежал к следующему углу.
    Пока вожак производил разведку, Поль тоже не дремал. То ли со скуки, то ли действительно, решив проявить рвение, он распластался на выкрашенном под камень полу и, прижав ухо к шершавой поверхности, замер. Поначалу, на него не обратили никакого внимания. Но, когда один споткнулся о его ноги, а другой присел рядом, остальных беспокойников разобрало любопытство. Окружив Поля плотным кольцом, стражники притихли.
    - Ну… что там? – Нетерпеливо спросил один.
    - Т-с-с-с… - Поль замахал руками, как будто из-под пола, и в самом деле, что-то доносилось.
    - Т-с-с-с! – Тут же зашипели со всех сторон.
    - Эй?.. – Подошедший вожак осторожно пнул Поля ногой. – Чего это, ты?..
    - А?.. - Тот быстро вскочил. - Нет, ничего… Просто, слушаю.
    Но по его округлившимся от страха глазам было видно, что он всё же, кое-что уловил.
    - И что же ты услышал? – Бородач огляделся по сторонам.
    - Да, собственно, ничего такого. Хотя… Хотя, копыта они могли и тряпками обмотать…
    - Копыта?.. – «Беспокойный» главарь вдруг сглотнул и перешёл на шёпот. – Тряпками?..
    - Тряпками … - Кивнул Поль, тоже переходя на шёпот.
    - В каком смысле - тряпками? – Выдохнул один из стражников. – У кого копыта?..
    - У погони, у кого ж, ещё? – Поль кивнул в сторону Стива. – Вон, он знает.
    - Ох, ребята, лучше и не спрашивайте! – Стив испуганно замахал руками. – Там такие кадры…
    Он принялся настороженно вглядываться в глубину туннеля, как будто там уже мелькали обмотанные тряпками копыта.
    - Если догонят – мало не покажется! Да, что я вам рассказываю… У них один только, саблезубый кролик десятерых ваших уложит!
    - Кто?.. – Ахнуло сразу, несколько глоток.
    - Флегматик-санитар… - Буркнул я. – С виду спокойный, как удав!
    - К тому же - альтруист-извращенец! – Эмма даже поёжилась.
    - Но, главное… - Я фамильярно приобнял двух стоявших по краям беспокойников. – Этой ночью на Вифлееме ожидается полнолуние. В смысле – пиковое противостояние с плоскостью вашей станции. А в такие ночи тамошний персонал склонен к проведению глубоких рейдов по окрестностям. Эти рейды они называют погонями в поисках беглецов или - караванными облавами. И, если такой погоней будет руководить некий доктор Кэмел, считайте, что всем нам – крышка! Поэтому, не вдаваясь в подробности, хочу вас попросить… Нет!.. Потребовать! Чтобы нас немедленно отвели в какое-нибудь помещение покрепче. Например - в железобетонную камеру с надёжным замком. Или, на худой конец - в «пытошную»…
    Едва я закончил, как беспокойники засуетились и, сгрудившись вокруг главаря, принялись совещаться. А мы, чтобы им не мешать, отошли в сторонку и расселись на камнях.
    Очень скоро «совещание» перестало носить форму совета. Мне даже показалось, что продлись оно ещё немного, и дебаты плавно переросли бы в драку. Стоило кому-нибудь завести речь о докторе Кэмеле и об отпоре, который следовало бы ему дать, как тут же находились противники, требовавшие, для начала, подвергнуть интенсивному допросу «гостей», то есть - нас. Мол, только заполучив полную информацию об участниках погони, можно будет приступить к операции по их обезвреживанию. Были и такие, кто предлагал немедленно убраться, куда подальше. Дескать, заниматься чужими проблемами сейчас было бы верхом беспечности. Особенно в условиях, когда вокруг рыщут шайки спокойников.
    Постепенно накаляясь, «совещание» начало приобретать характер ожесточённого противостояния. Причём, споры возникали буквально, по любому поводу. Даже жесты воспринимались, как попытка навязать свою правоту. И, если кто-нибудь из беспокойников начинал размахивать руками, другие тут же, в знак протеста, затевали топот ногами. Временами споры затихали. Но лишь, в те моменты, когда кому-то вдруг начинало казаться, будто из туннеля раздаётся перестук копыт. Убедившись, что тревога оказывалась ложной, беспокойники опять набрасывались друг на друга.
    - Это - чистейшей воды, грязная провокация! – Орали одни.
    - А если - наоборот?.. – Возражали другие.
    - Какая разница? - Хрипел главарь. – В любом случае, мы должны быть готовыми ко всему! И в первую очередь - к тому, что участниками пресловутой погони могут оказаться ловко замаскированные диверсанты!
    - Или – террористы! – Поправляли первые.
    - Не террористы, а подрывные элементы! – Упирались вторые.
    - Это - одно и то же! – Срывался главарь на визг. – Террористы или подрывные элементы – нам до лампочки! В любом случае, туннель придётся минировать!.. Или - устраивать засаду…
    - Минировать! – Тут же горланили слева.
    - Засаду! – Немедленно требовали справа.
    Через минуту пустынный перекрёсток, на котором застрял отряд беспокойников, уже напоминал гладиаторскую арену. В клубах поднятой пыли метались орущие до хрипоты спорщики и, хватая друг друга за грудки, пытались перекричать один другого. Ни о каком соблюдении скрытности уже не могло быть и речи. Теперь пещерный коридор походил, скорее, на рыночную площадь, чем на часть космического исследовательского модуля. Вокруг стоял такой дикий ор, что возникало ощущение, будто где-нибудь, в торговых рядах всем скопом ловят базарного вора.
    Тем временем, некоторые «исследователи», отбросив топоры, перешли в рукопашную. И, когда со стен посыпались осколки разбитого вдребезги декоративного пластика, а сквозь поднятую столбом пыль во все стороны полетели клочья шкур и волос, я понял, что раскола им не избежать. Становилось непонятно, каким образом вообще, эти люди до сих пор держались вместе. И неизвестно, чем бы всё закончилось, но тут в «совещание» вмешалась Эмма.
    - А ну-ка, смир-р-р-но! - Вскочив с камня, завизжала она, да так, что у меня мороз пошёл по коже. - Смирно, я сказала!
    Беспокойники застыли, как в игре «замри» и, развернувшись на голос, моментально вытянулись в струнку.
    - Что вы тут, устроили?..  – Продолжала Эмма, уперев руки в бока. – А?.. Я вас спрашиваю! Разве у нас с вами не осталось никаких дел?.. Кто обещал свести в оранжерею? Кто обещал пытки?.. Или, собрались на покой?.. Тогда, прямо так и скажите. Дескать, желаем переметнуться к спокойникам.
    Стражники смущённо потупились, затем исподлобья покосились на главаря. Но тот и бровью не повёл. То ли растерялся, то ли не успел удивиться. А может быть, его обескуражил тот факт, что на подчинённых подействовал не авторитет предводителя, а визг какой-то заезжей девчонки. Конечно, следовало немедленно её проучить. Но, с другой стороны, сейчас же подвергнуть «гостей» допросу с пристрастием, означало бы - согласиться с Эммой и пойти у неё на поводу. А такой поворот, и подавно, уронил бы престиж вожака. Нужно было как-то выкручиваться.
    - Да, она - ведьма! – Внезапно рявкнул главарь и окинул стражу свирепым взглядом. – Или, кто-то ещё не заметил?
    - А… да-да… - Нестройно замычали в толпе.
    - Точно говорю! – Повеселел бородач. - Посмотрите сами… Чёрный волос, карий глаз – чем не колдунья? И, вообще…
    - Да, что ж это такое?! – Эмма всплеснула руками. – Час от часу не легче! Ведь, уже выяснили, что я – эта… Как её… Резидентша! А теперь ещё - и ведьма? Вы уж, как-нибудь определитесь, что ли?
    - Нечего тут, определяться! – Беспокойник с остервенением тряхнул топором. – И то, и другое – в одном флаконе! Другими словами, два сапога - пара… И, если понадобится - спросим обоих. Кстати, вы сами напомнили об оранжерее… Вот, там и спросим. Верно, братцы?..
    - Ага… - Отозвались в толпе.
    - Ещё бы!..
    - Само собой…
    - А заодно, устроим засаду на их ветеринара, или как там, его?.. – Главарь покрутил кистью руки, словно натягивал резиновую перчатку. - Ха-ха-ха!..
    - Гы-гы-гы! – Вслед за ним глухо заржали стражники и подступили к нам.
    По отмашке вожака кое-как построившийся отряд резво двинулся вперёд. На этот раз долго идти не пришлось. Тем более что, беспокойники явно торопились. Миновав изрытый в ходе «совещания» перекрёсток и, чуть ли не галопом, промчавшись до следующего, мы свернули в какой-то отросток, который оказался тупиком. В его торце виднелась большая стальная дверь с круглым стеклянным иллюминатором. Видимо, это и была пресловутая оранжерея.
    Внутри, как и положено оранжереям, всё пространство занимали деревянные кадки с растениями. Правда, кроме кактусов, имевших самые неожиданные формы, других видов растительности здесь, похоже, не держали. У дальней стены, совсем не к месту, выстроился ряд сверкающих металлом кресел, очень смахивающих на те, какие бывают в зубоврачебных кабинетах.
    - Это и есть «пытошная»? – Поль деловито прошёл к одному из кресел и принялся придирчиво разглядывать его со всех сторон. – А где же инструменты? Где эти милые, блестящие, стальные безделушки, которыми обычно пугают неврастеников? Ведь, не станете же вы пытать нас голыми руками?
    - Ну, отчего же?.. - Осклабился главарь, обращаясь скорее, к страже, чем к Полю. - Самодостаточный практик, легко обойдётся тем арсеналом, которым снабдила его природа. Потому как, топоры и прочий инструмент для настоящего мастера лишь - символы ремесла. А кулаки, ногти и зубы – его суть!
    - И зубы - суть?.. – Переспросил Поль.
    - Что… «зубы»?
    - Я спросил про зубы, потому что, в конце концов, они вполне, могли бы оказаться  и символом.
    И пока беспокойники озадаченно переглядывались, он швырнул  ближайшего из них в кресло. Всё произошло так быстро, что бедняга даже не успел понять, что происходит. А Поль, как заправский дантист, уже ковырялся у того во рту. Виртуозно проведя осмотр челюстей стражника, он удручённо вздохнул и, вытерев руки о его шкуру, повернулся к остальным.
    - Ну, вот… Так я и знал! Ни одного зуба мудрости… - Поль пошлёпал перепуганного стражника по щеке. - Одна сплошная фикция. А, поскольку мы имеем дело с фикцией, стало быть, и зубы здесь, всего лишь - символ. Как предмет, который подразумевается, но в наличии отсутствует. И после этого вы будете рассуждать о символах и сути ремесла? Ну, знаете… Здесь уже, попахивает самым настоящим волюнтаризмом!.. Если не  масонством!
    - Чем?! – Главарь выкатил глаза на лоб и вдруг принялся исступлённо долбить рукояткой топора по выложенному плиткой полу. – Взять его! И - этих!.. Сейчас они мигом узнают, чем здесь, на самом деле, «попахивает»!
    Тотчас, толкаясь и сопя, самая активная часть беспокойников накинулась на Поля. Остальные, чуть потоптавшись – на нас. Понятное дело, первыми скрутили и крепко привязали к «пытошным» стульям - Эмму, Стива и меня. И только Поль, успевший принять свою любимую позу с растопыренными руками, оказал отчаянное сопротивление.
    Отбиваясь от беспокойников он, то замирал, то молниеносно отпрыгивал в стороны, заставляя тех сталкиваться и хватать в охапку воздух. Но, как и предупреждал главарь, среди нападавших действительно, оказались бойцы, очень плотно знакомые с техникой «шаке». Эти-то, сразу применили оригинальную тактику.
    Выстроившись вокруг Поля в каре они, все как один, замерли, в точности копируя его стойку с раздвинутыми руками. Но, стоило тому шевельнуться, как и среди беспокойников тоже возникало движение. Теперь каждый, но строго по очереди, принимал именно ту позу, в которой Поль оказывался в данный момент. Со стороны выглядело смешно и походило на передразнивание. Наверное, точно такую же поэтапную прорисовку образа, когда-то использовали в мультипликации. Не хватало лишь, музыкального сопровождения.
    Исполняя почти незаметные для наблюдателя шажки, приседания и подскоки, «стражники-борцы» кружили за Полем, иногда смыкаясь в замысловатые фигуры, иногда рассыпаясь в причудливые гирлянды. А то, вдруг - становились на голову и вертелись волчками, вызывая в глазах пёструю «карусельную» рябь. И при этом – никакого намёка на агрессию!
    Я смотрел, как завороженный, не в силах оторваться. И, если бы не Эмма - так и продолжал бы глазеть.
    - Пс-с-с… Пс-с-с… - Донеслось вдруг, с её стороны.
    Повернув голову, я заметил, что она подаёт мне какие-то знаки, указывая глазами на ближайшую кадку с огромным круглым кактусом. На первый взгляд, кактус не производил впечатления чего-то выдающегося. Обыкновенное пустынное растение, каких в любом ботаническом саду держат десятками. Но, приглядевшись внимательнее, я сразу же забыл и про Поля, и про «танцующих» с ним стражников.
    Судя по всему, кактус внутри был полым. На это указывала открывшаяся поперечная трещина в его корпусе, откуда на меня смотрели два абсолютно реальных человеческих глаза. Я быстро посмотрел на Эмму. Но она лишь, пожала плечами, насколько позволяли верёвки.
    Тем временем, щель раздвинулась шире, обозначая в глубине кактуса нос и плотно сомкнутый рот. Человек внутри пошевелил губами, видимо, пытаясь что-то сказать. Но, сколько я ни силился, ничего разобрать не удалось. Тогда, откуда-то снизу, появился зажатый между пальцами клочок бумаги. На смятом листочке крупными печатными буквами стояло: «Не беспокойтесь - мы с вами!»
    От неожиданности я промямлил что-то нечленораздельное. Но человек воспринял мой лепет по-своему. Должно быть, его удовлетворила моя реакция, потому что, сунув записку в рот, он быстро её проглотил и радостно подмигнул.
    - Не беспокойтесь… - Уже оглушительным шёпотом добавил человек, словно общался с иностранцем или глухим. - Мы с вами!
    Я посмотрел на «танцующих» стражников. Не хватало ещё, чтобы и до них донеслось. Но они были так заняты Полем, что, похоже, вообще, ничего вокруг не желали замечать. Используя всё ту же тактику, беспокойники продолжали кружить вокруг Поля, стараясь улучить момент и «взять» диверсанта.
    Отвернувшись, я наклонил голову и, едва не вывихнув шею, тихонько посвистел Стиву. Но тот, и без меня уже, заметил, что происходит с фальшивым кактусом. В свою очередь, энергичными кивками по сторонам Стив пробежался и по другим цветочным посудинам.
    Оказалось, что повсюду горшки с растениями еле заметно перемещались, стараясь разъехаться ближе к стенам. Казалось, будто кто-то приделал им колёсики. И, если совсем недавно кактусы стояли ровными рядами, то теперь, прямо на моих глазах, они постепенно образовывали зелёное кольцо с мятущимися беспокойниками внутри.
    Случались и недоразумения. Когда какая-нибудь пара кадок, столкнувшись пузатыми боками, начинала вдруг сердито пихаться из-за места. К таким тут же подкатывали другие, и те, быстро успокоившись, благополучно разъезжались.
    Я лишь, ошалело хлопал глазами. И хотя фокус с маскировкой был ясен как день, в голове, всё же, никак не укладывалось, что у кактусов могут быть какие-нибудь другие интересы, кроме как, наращивание колючек.
    Меж тем, Поль, то ли выдохшись, то ли действительно, попавшись на «приёмчик», наконец-то, рухнул в свободное кресло и дал себя связать. За ним и беспокойники, тяжело дыша и отплёвываясь, без сил повалились на пол. Кроме одного. С мученической гримасой тот ощупывал ягодицы и всё пытался прогнуться назад. Видимо, с таким сопротивлением ему встречаться ещё не приходилось.
    - Молодец! – Сухо похвалил главарь единственного бойца, оставшегося держаться на ногах.
    - Да, чего там… - С трудом выдавил стражник. - Нам главное, чтобы - суть и символ… А так… На фиг они сдались - эти диверсанты?.. Прибить бы их при попытке к бегству – и все дела!
    - Ишь, какой шустрый!.. При попытке… При попытке - любой дурак прибьёт! А кого пытать будешь? А?..
    Беспокойник повернулся к нам.
    - Ну что, лазутчики?.. Уловили, в чём «суть», а в чём «символ»? Впрочем, выбирайте сами. Что вам ближе, «попытка» или «пытка»? Ха-ха-ха!
    - Гы-гы-гы… - Вяло подхватили уставшие бойцы.
    - А как же, погоня?.. – Вспомнил Стив и, словно копытами, ехидно потопал по полу связанными ногами.
    - А что, с погоней?..
    - Я говорю, про погоню забыли! Или, никого здесь уже не беспокоит, что какой-нибудь маньяк, может быть, прямо сейчас, подбирается к нам со спины?
    - Это всё - демагогия! – Беспокойник повёл рукой вокруг. – Можете сами убедиться… Наши люди готовы ко всему. И никакая ваша погоня не сможет выбить их из колеи. Ни погоня, ни засада - никто…
    Я быстро скосил глаза в сторону бутафорского кактуса. Как он там? Судя по всему, человек, засевший внутри, как раз и являлся организатором засады. И, если его готовность помогать нам всё ещё, оставалась в силе, то в какой мере на него можно было бы положиться?..
    Однако главарь беспокойников был начеку. Перехватив мой взгляд и, видимо, что-то заподозрив, он вдруг на цыпочках направился к шевелящейся кадке. Подкравшись к ожившему кактусу сзади, главарь обернулся и приложил палец к губам. Тотчас в оранжерее воцарилась тишина.
    Некоторое время ничего не происходило. Но вот, верхняя полусфера кактуса чуть сместилась, и в образовавшейся щели появился нос. Видимо, человека, прятавшегося внутри, озадачила наступившая вдруг тишина.
    Осмелев, он приподнял, словно каску, половинку колючего шара и принялся крутить головой по сторонам. В ту же секунду главарь беспокойников просунул топор в щель и, орудуя словно крюком, в два счёта сковырнул маскировку на пол. Из обнажившейся полости, будто из разбитого яйца, показалась лысая голова с прилизанными на бок редкими волосёнками.
    - Ой!.. - Сконфуженно пробормотала «голова» и, моргнув глазками, попыталась втиснуться обратно.
    Но было поздно.
    - Заса-а-а-да! – Что было мочи, заорал главарь, проворно отпрыгивая в сторону.
    И тут же, как по команде, вся оранжерея пришла в движение. Отовсюду понёсся сухой треск. Это лопались маскировочные оболочки «псевдокактусов». А из горшков, кадок и ящиков на свет лезли, внешне похожие на беспокойников, бородатые люди в шкурах. Но в отличие от тех, вооружённых топорами, эти - все как один, свирепо размахивали замусоленными свитками, испещрёнными письменами.
    Молча сгрудившись вокруг лысого, успевшего выбраться из кадки, они замерли, видимо, не зная, что делать дальше. Воспользовавшись этой заминкой, беспокойники тоже решили перегруппироваться. Развернувшись по флангам, справа и слева от своего главаря, они ощетинились топорами и также застыли, ожидая команды. Теперь оранжерея напоминала арену, где вот-вот должны были развернуться боевые действия.
    Так получилось, что наши кресла оказались расположенными в стороне и, приблизительно, на равных расстояниях от группировок. Таким образом, лучшей позиции для наблюдения нельзя было и представить.
    Я попытался прикинуть шансы сторон на победу, но ничего конкретного в голову не приходило. На обширном пространстве выстроились две шеренги, более-менее, вооружённых людей, хмуро вперивших друг в друга ожесточённые, полные ненависти, взгляды.
    - Вот это, я понимаю, интрига! – Восхитился Поль и принялся ёрзать в кресле, устраиваясь поудобнее. – Кстати… Не плохо было бы выяснить, как называется вторая банда?
    - Угадай с трёх раз, - промычал я, одновременно пытаясь ослабить кольца верёвки, стянувшие руки.
    - Собственно, я задал риторический вопрос… – Поль закатил глаза к потолку. – Кому ж им быть, если не «спокойниками»? Тем более что, нам о них уже, все уши прожужжали!
    - Тогда я ставлю на беспокойников! - Бодрым голосом объявил Стив. - В конце концов, у них топоры…
    - Тише, вы!.. - Зашикала на нас Эмма. - Сейчас начнут…
    И, действительно. После предварительных приготовлений, каждая из группировок уже вполне была готова приступить к активным действиям. Ещё немного потоптавшись, чтобы выровнять носки по линии, обе шеренги, выставив перед собой каменные топоры и свёрнутые в трубки брошюры, наконец-то, решили вступить в бой.
    Для начала, от каждой группы на середину оранжереи выдвинулось по одному участнику. Со стороны могло показаться, будто это – парламентёры. Но из лекций по истории мне было известно, что приблизительно так и начинались в древности сражения. Когда, непосредственно перед столкновением, для поднятия боевого духа сторон, было принято состязаться самым опытным в драке воинам. И, судя по всему, нам предстояло стать свидетелями такого же поединка и здесь.
    Однако, при первом же взгляде на соперников, меня охватило странное чувство. Как будто в предстоящее единоборство, уже заранее, был заложен подвох. Или – какая-то военная хитрость. Иначе, как можно было объяснить, что сторону беспокойников представлял здоровенный лохматый детина с топором, а партию спокойников - тщедушный безбородый юноша с тетрадкой?
    Я посмотрел на Эмму. Округлив глаза, она с ужасом разглядывала беспокойника, который, явно рисуясь, взялся играть горой переплетённых мышц. Потрескивая шкурой, еле смыкающейся на мощных бугристых плечах, тот с усмешкой поглядывал на соперника, словно примеряясь, с чего начать в первую очередь. Но спокойник и бровью не повёл. Наморщив высокий лоб, он развернул свиток и принялся водить пальцем по тексту, видимо, что-то вычитывая.
    Мне захотелось поскорее отвернуться. И так было ясно, что нас ожидало зрелище не драки, а самого банального избиения.
    Тем временем, лохматый детина решил взяться за дело. Положив топор на плечо, он вдруг резко подал корпус вперёд.
    - Эй, ты!.. – Многоголосо разнеслось под сводом оранжереи. – Амёба хренова!!!
    - Чего?!! – Не ожидавший такого выпада, лобастый спокойник даже выронил брошюру. – Чего ты сказал?..
    - Что слышал!
    - А ну, повтори!
    - И повторю!
    - Повтори-повтори!
    - Была бы охота!.. – Детина презрительно сплюнул лобастому под ноги. – Когда надо будет, тогда и повторю!
    - А вот, и не сможешь! – Тщедушный паренёк гаденько захихикал.
    За ним потихоньку захихикали и остальные спокойники.
    - А если смогу?.. – Упрямо гнул своё беспокойник.
    - Ну, смоги-смоги… А мы поглядим.
    - Амёба… хренова!.. - Наконец, выдавил здоровяк и, распалившись, ткнул громадным пальцем в шеренгу спокойников. – И дружки твои… Все - амёбы! Усёк?..
    Тотчас, обе стороны взорвались воплями. Одни злорадно ржали и улюлюкали, другие утробно стонали и в бессильной ярости, скрежетали зубами. Должно быть, по местным правилам выходило, что на данном этапе, победу одержал детина с топором.
    Но молодой спокойник, похоже, так легко сдаваться не собирался. Собравшись с силами, он поднял свою брошюру, медленно скрутил в тугой рулон, и, как кепку, вдруг резко вскинул над головой. Вопли моментально стихли. Обе стороны, которые, только что, готовы были сравнять друг друга с землёй, замерли в ожидании ответного хода. Казалось, от возникшего напряжения зазвенел сам воздух.
    Я украдкой посмотрел на Поля. Даже у того, давно привыкшего к стычкам, от волнения отвалилась челюсть. А лобастый паренёк, выдержав паузу, развернул к детине ехидно сморщенный нос.
    - Сам ты - амёба! - Отчеканил он в полнейшей тишине.
    - А-ха-ха!!! У-у-у!! У-лю-лю! – Снова взорвались шеренги, но теперь уже, поменявшись интонациями.
    Следующие несколько минут «битва» протекала в том же ключе. Противники топтались в узком пространстве между фронтами враждующих армий, принимали устрашающие позы и, плюясь на пол, упорно называли друг друга, не иначе как - «амёбами». Постепенно, их противостояние потеряло остроту. Мне даже показалось, что соперники выдохлись. Но неожиданно, в ходе схватки наступил перелом.
    Видимо, слишком увлёкшись размахиванием брошюры, головастый спокойник нечаянно ткнул бородатого детину в грудь.
    - Ага! - Тут же завопил тот, притворно корчась от боли. - Все видели?..
    Он выпятил грудь и принялся поворачиваться в разные стороны, как на подиуме.
    - Эта амёба, только что, меня ударила! Кто будет свидетелем?
    - Мы! – Захлёбываясь и перекрикивая друг друга, завыли беспокойники. – Мы будем свидетелями! Все видели… Врезал! Да ещё как!.. Амёба хренова!
    - Наглая ложь! - Возмущённо хрипели спокойники. - Никто вашу «амёбу» не трогал!
    - Не трогал?.. Не трогал, да?.. – Всхлипывал бородатый детина, ощупывая грудь, покрытую густыми зарослями курчавых волос. – А это - что?..
    Бойцы с обеих сторон сгрудились вокруг «раненого», стараясь отыскать роковой синяк или опровергнуть, что тот вообще, имелся. Причём, каждый из свидетелей, стремясь, как можно точнее воссоздать картину нападения, остервенело лупил по тому месту, куда, по его мнению, пришёлся «удар». Их противники не соглашались и долбили по другим местам, доказывая, что брошюра лишь, скользнула по рёбрам.
    В итоге, беспокойнику так досталось и от своих, и от чужих, что через пару минут его грудь и в самом деле, уже покрывал сплошной синяк. И, неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не вмешался главный виновник. Всё это время он стоял в сторонке и, теребя подбородок, просматривал какие-то места в брошюрке. Наконец, оторвался от чтения и глубоко вздохнул.
    - Нет… Не могу больше!.. – Он размахнулся и шлёпнул свитком об пол. – Да!.. Это, я виноват!.. Чуть было, не ухандохал человека! Но поверьте, я не хотел…
    - Чего?.. - Главарь беспокойников моментально развернулся.
    - Я говорю - случайно… Чуть не ухандохал…
    - Нет уж, позвольте! – Бородач гневно тряханул перед лицом парнишки топором. – Что значит – «чуть было»? Да ты хоть, в зеркале себя видел?.. Разве такой заморыш способен кого-нибудь ухандохать? Я уж, не говорю - ударить… Да подобные типы не то что, тронуть - замахнуться не посмели бы! Ишь ты, амёба!..
    - Конечно, не посмел бы! – Хором подхватили беспокойники, совсем недавно взахлёб утверждавшие обратное. – Куда ему!.. Ох, и здоров же, врать!
    - То есть, как это, не посмел бы?! – Взвизгнул лысый спокойник. – Да, я сам видел! Ещё чуть-чуть, и пробил бы вашей горилле грудную клетку! Подумаешь… И не таким «амёбам» хребты ломали!
    - Да наш вашему все рёбра пересчитал! – Тут же загалдели остальные спокойники.
    Через час ни один сотрудник станции уже не помнил, какую именно, позицию отстаивал вначале. «Битва» застопорилась на подготовительном этапе. Понятно что, ни о каких пытках, а тем более, засадах никто и не помышлял. Оранжерея утонула в таком гвалте, что появись здесь сейчас доктор Кэмел со своим «спецназом», никто не обратил бы на него никакого внимания. Про нас, так и вовсе, забыли - напрочь.
    Однако внезапно всё закончилось. В тот момент, когда словесная перепалка между сотрудниками, казалось, достигла кульминации, откуда-то, из-под потолка вдруг пронзительно завыла сирена. Причём, вой был такой силы, что я не на шутку испугался за барабанные перепонки. К сирене добавился низкий рокот мощных басов. А, когда в общую картину звучания вплелись элементы частотной модуляции, оставалось лишь, крепко зажмурить глаза. Казалось, что под сводами оранжереи одновременно заиграло с десяток гигантских органов.
    Оглушённые бойцы мгновенно застыли. Судя по тому, что сирена звучала не только здесь, но и в коридорах, тревогу объявили по всей территории станции. Возможно, в одном из отсеков произошла авария. Хотя, тревожный сигнал мог прозвучать и при внешней угрозе. Например - при метеорной бомбардировке. Или – когда возникала необходимость в переходе на другой режим орбитального движения. Да, мало ли, в каких ещё случаях использовалась сирена? И пока я перебирал варианты, её вой оборвался так же внезапно, как и начался.
    В ту же секунду дверь в оранжерею с лязгом распахнулась, и на пороге появилась фигура такого толстого человека, что даже «раненый» в поединке здоровяк выглядел, по сравнению с ним, тощим доходягой. Вместо шкуры на толстяке болтался огромного размера комбинезон, до половины прикрытый кухонным передником, а голову украшал сплющенный до формы берета колпак,  видимо, когда-то выглядевший белым.
    - Хорош работать, хрен с укропом! - Развязным тенором рявкнул толстяк, и в воздухе явственно пахнуло «Полиным» портвейном. - Обед, амёбы!
    И, не успел он договорить, как у нас на глазах, началось настоящее светопреставление!
    Моментально позабыв о принадлежности к каким-либо партиям, а заодно, и о партийных принципах, сотрудники станции гурьбой ринулись к дверям. Началась давка. На пол, как атрибуты пустяшной игры, полетели топоры, брошюры, лоскуты тряпья, обрывки верёвок и полоски ремней. С какого-то бедолаги, прямо на ходу, содрали шкуру и тут же растерзали в клочья. Кто-то истошно завопил, поскользнувшись на кактусовой корке. О чью-то голову разбили здоровенный глиняный горшок. И каждый норовил, как можно скорее, прорваться к заветной двери. Впереди, выпучив глаза и отчаянно толкаясь локтями, неслись оба предводителя.
    Не желая уступать друг другу, главари попытались одновременно протиснуться в коридор, но застряли, устроив в дверном проёме самую настоящую пробку. Тотчас, напирающая сзади толпа спрессовала их в какой-то сказочный двухголовый монолит. Однако, это не помогло. Свалка только усилилась. В конце концов, в рядах сотрудников, желающих пообедать, вспыхнуло справедливое негодование по отношению к начальникам.
    - Убери свой бурдюк, жирная амёба! - Орали одни.
    - Вдохните поглубже, босс! – Советовали другие. – Не то, рёбра переломаем!
    Но, не смотря на бешеный напор, ни о каком продвижении в сторону пищеблока не могло быть и речи. Бестолковая возня сотрудников, не решавшихся действовать радикально против вышестоящего начальства, только усугубляла положение. И тут, обстановку разрядил Поль.
    - Суп стынет, амёбы! - Зычно завопил он, разом перекрыв гул толпы. - Кто желает остаться без первого, пусть и дальше продолжает либеральничать!
    Осаждавшие дверь недавние бойцы мгновенно затихли. По их искажённым лицам можно было догадаться, что горячей пищей на станции баловали не часто. И, чтобы окончательно добить сомневающихся, за Полем выступил Стив.
    - Всё равно, на всех не хватит… - Пробормотал он, как бы ни к кому не обращаясь.
    Волшебные слова моментально произвели нужное впечатление. И, если до этого у бойцов обеих партий имелось хоть какое-то уважение по отношению к своим предводителям, то теперь, ради близкой и понятной всем цели, толпа сплотилась окончательно.
    В едином порыве и спокойники, и беспокойники обрушили всю мощь главного инстинкта в узкую амбразуру дверного проёма, где копошились главари. Такого натиска не выдержала бы ни одна крепость. В одно мгновение тяжёлая металлическая дверь, вместе с обрамляющей рамой и застрявшими в ней «идеологами», оказалась выбитой и, словно щепка в бурном потоке, понеслась по волнам бурлящей толпы в недра коридора. Туда, где, судя по всему, и располагалась столовая.
    Оранжерея быстро опустела, если не считать нас и присевшего на сломанную кадку толстяка. Видимо, это был местный повар. И то, что он не носил шкуры, как остальные сотрудники станции, показалось нам хорошим знаком.
    - Вы так спокойно держались… - Робко затянула Эмма, решив проверить его на предмет принадлежности к какой-нибудь партии. - Позвольте выразить восхищение по поводу вашей железной воли. Сразу видно, что такого парня, как вы, не так-то просто вышибить из седла!
    - Из какого седла?.. - Встрепенулся повар и, развернувшись, уставился на привязанную к креслу Эмму. - Эх-ма!.. Да с вами дамы!..
    Пьяно скалясь, он поплевал на ладонь и принялся разглаживать торчащие из-под колпака пряди волос.
    - Отрадно, отрадно… А то, мы тут, совсем одичали, хрен с укропом! Ни пообщаться, ни пофлиртовать… Весь досуг простой, как бублик. С вахты - в бар. Из бара – в кубрик…
    Повар на секунду замер, затем что-то написал пальцем в воздухе и с довольным видом крякнул.
    - Да… Так, вот… О чём это, я?
    - Про бар и кубрик, - осторожно брякнул я. – И что-то, о свободном досуге.
    - Ну, да… О свободном…
    - Именно! – Тут же ввернул Поль. – Наш друг Харви упомянул слово «свободный» в том плане, что, для начала, неплохо было бы снять с нас верёвки…
    - Снять?.. – Повар удивлённо обвёл оранжерею мутным взглядом. - С чего… снять?
    - С нас… - Поль кивнул на Эмму. - Верёвки…
    - А-а-а… – Толстяк кивнул и, уронив голову на залитую соусом грудь, тонко захихикал. – Правильно! Уж чего-чего, а снимать я умею, хрен с укропом! В конце концов, раз эти амёбы смогли надеть, то что ж я - не раздену?.. Конечно, раздену… Но…
    Он поднял вверх указательный палец.
    - С условием!
    - С каким ещё, условием? – Насторожился Стив.
    - А, вот… - Повар, кряхтя, нагнулся и поднял с пола скрученную в трубку брошюру. - Чтобы мне, без этих штучек… хрен с укропом!
    - Беспокойник! - Шёпотом ахнул Поль.
    - …И, без этих!.. - Толстяк поддел носком валявшийся у кадки топор. – Я вам, не какой-нибудь обдолбанный голодранец! На мне кухня висит, хрен с укропом! Ясно?
    - Ещё бы!.. - Эмма хотела было, всплеснуть руками, но помешали врезавшиеся в запястья верёвки. – Ах, как я вас понимаю! Мы ведь, тоже - не эти… Ну, то есть - совсем из другого теста… И к местным партиям не имеем никакого отношения!
    - Ну, если из другого теста… - Повару явно понравилась трактовка Эммы.
    - Абсолютно - из другого! - Наперебой заорали мы.
    - И уж, если говорить о поварах, - добавил Поль, - то, кого-кого, а представителей вашей профессии мы, как студенты, всегда уважали!
    - Ишь, ты… хрен с укропом! – По пухлым щекам повара поползли румяные пятна горделивого самодовольства. – Ещё бы, не уважали. Жрать-то, всем охота! А поваров не любят только те, кто сами готовят…
    Он вдруг сощурился и окинул каждого из нас оценивающим взглядом. Словно бы, старался навскидку, определить вес.
    - Но вы ведь, не из таких?.. Не из кулинаров?..
    - Нет-нет, что вы!.. - Мы синхронно замотали головами.
    - Да нам, не то что, готовить… - Стив покрутил головой, подыскивая сравнение. -  Нам и бутерброда ни за что не соорудить…
    - Значит - нет?.. – Толстяк громко икнул и вдруг хитро подмигнул. - Тогда, откуда у вас этот компот?
    - Компот?.. – Мы с Полем озадаченно переглянулись.
    - Вот, именно! Компот!
    Повар неожиданно ударил кулаком в ладонь.
    - Сколько готовлю, а такой - ни разу не удавался! То есть, что-то, конечно, получалось… Но с вашим – никакого сравнения! Ну и компотец, я вам доложу… Шедевр! Вот бы мне - рецептик…
    - Погоди-погоди… - Стив ожесточённо мотнул подбородком. – О каком компоте, хрен с укропом, идёт речь? Откуда он взялся?
    - Так, с вашей же, ракеты. - Повар растерянно вытянул руки в сторону двери. - Зашёл, понимаешь, в рубку - соли поискать… А на столе - он… Ну, как тут, не попробовать?
    - Ах, это… - Поль облегчённо вздохнул и натянуто хохотнул. - Должно быть, вы имеете в виду нашу лабораторную работу?.. Только, это не компот, а всего лишь - портвейн. Так сказать - пробный продукт, изготовленный по старинному рецепту. Но, к сожалению, неудачно… Есть тут, один негативный нюанс, требующий доработки. Так что, повара из нас - никудышные.
    - Не прибедняйтесь! - Толстяк упрямо выпятил подбородок. - Никаких изъянов у вашего компота нет. Наоборот… хрен с укропом!.. Сейчас я чувствую один сплошной позитив.
    Он вдруг развязно подмигнул Эмме и многозначительно завёл глаза под потолок.
    - Какой ещё, позитив?.. – Поль проследил за его взглядом и нахмурился. – Если вы имеете в виду лёгкую эйфорию, то вынужден буду вас огорчить – она скоро пройдёт. Зато, наступит нечто другое…
    - Пусть наступает!
    - Вы не поняли. Судя по тому количеству портвейна, которое вы успели употребить, примерно, через полчаса у вас начнётся тошнота. А утром возникнет жуткая головная боль. Эти симптомы описаны в рецепте как побочные эффекты и проходят по коду «похмелье». Так что, скоро сможете убедиться сами.
    - А зрение?.. - Повар перестал улыбаться и повёл вокруг набрякшими веками. – Про зрение в вашем рецепте ничего не говорится?
    - А как же! - Стив страшно выпучил глаза. – Если двоится, пиши – пропало!
    - Даже не знаю…
    Он ощупал мешки под глазами. Затем оттянул их книзу и вдруг уставился мутными зрачками прямо на меня. Я замер. Какое-то время повар изучал моё лицо, но видимо, не найдя ничего необычного, опустил руки.
    - Не… У этого всего три глаза…
    Все облегчённо вздохнули.
    - Ну, у Харви такое случается! – Подтвердила Эмма. – Перед каждой сессией. Открывает третий глаз, и половину зачётов – автоматом!
    - Уф! - Повар снова повеселел. – А то я уже, испугался. Решил, хрен с укропом, что это опять - из-за глюроидных грибочков…
    - Из-за чего?! - Мы переглянулись.
    - Из-за грибов… - Он расплылся в улыбке и, почмокав мясистыми губами, сглотнул. – Глюроидных… Между прочим – моё изобретение! Можно даже, сказать – открытие…
    - А я, почему-то думал, что их открыли ещё, так сказать, на заре… - Пробормотал Стив.
    - Про зарю не слыхал. - Повар поскрёб в затылке. – Только, на нашей станции другие не растут. Одни глюроидные. А поскольку с продуктами на орбите, сами понимаете – напряжёнка, я и приспособился выращивать. Опять же – витамины, хрен с укропом!.. Так что, приходится стряпать из тех, которые под рукой. А, что?.. Персоналу нравится. Во всяком случае, когда жрут, на станции – мир. Вот, как сейчас… Правда, после обеда опять начнут бузить…
    Он тяжело вздохнул и сокрушённо покачал головой.
    - Ну что ж… - Стив покрутил кистями рук. – Картина стала проясняться.  Под глюроидные грибочки, хрен с укропом, пожалуй, и я бы вступил в какую-нибудь партию. Одно непонятно… Откуда у вас такая напряжёнка с продуктами? Ведь, судя по габаритам складских отсеков, на станцию должен был поступить груз…
    - Так, он и поступил… - Повар кивнул куда-то, в сторону выломанной двери. – Третьего дня… Только, в контейнерах оказалось совсем не то, что я заказывал.
    - А, что?.. - Удивился Стив. – Неужели что-нибудь запрещённое?
    - Если бы!.. – Толстяк даже всхлипнул. - Вместо того чтобы, пополнить продовольственный ассортимент, эти олухи подкупили снабженцев, и те доставили на базу два полномерных грузовых судна… Знаете, с чем?..
    - Не, не знаем…
    - Одно – с деревянными топорищами, другое – с этими идиотскими брошюрами! И - ни крошки хлеба!..
    - Непостижимо! – Охнула Эмма.
    - Вот, и я - о том же. - Продолжал повар. – Понаехали, хрен с укропом, а как обустроить быт – не знают! Видимо, эти мазохисты считают, что натуральную пищу можно заменить духовной! Ну, ничего… Как оголодают вконец, я им приготовлю жаренной «топорятины» под «брошюрным» гарниром. И пусть потом переваривают…
    - Кстати, о пищеварении… - Я с трудом поёрзал в своём кресле. - Может быть, пока «мазохисты» не вернулись, вы всё-таки, снимите с нас верёвки? Ну, для начала, хотя бы - с дамы?
    Эмма тут же встрепенулась.
    - Да-да! Начните с меня… А то я давным-давно уже, чувствую себя не в своей тарелке.
    Молчавший до сих пор Поль решил поднажать.
    - Вы ведь, уже догадались, что наша группировка основана на беспартийном принципе… А следовательно, не приемлет никакой конкуренции. В том числе и – в кулинарной области. Поэтому, в качестве акта доброй воли мы могли бы вручить вам рецепт нашего замечательного портвейна. В счёт, так сказать, компенсации за наше освобождение.
    Какое-то время повар, наморщив лоб, смотрел на Поля. Как будто прислушивался к синхронному переводчику, что-то бормотавшему внутри. Затем кивнул и, пошатываясь, поднялся с кадки.
    - А, что… - Шаркая заплетающимися ногами, он прошёл за наши спины. - От рецепта я бы не отказался. Вполне подходящее предложение. И, вообще… Раз уж, вы оказались приличными «перцами», придётся вам помочь. И, если хотите, чтобы для начала, я снял с дамы…
    Оказавшись позади Эммы, повар принялся разглядывать её со всех сторон.
    - Верёвки… - Быстро уточнила Эмма.
    - Ну, не форму же, хрен с укропом!.. – Он пьяно захрюкал, навалившись пузом на спинку кресла. – Конечно же, в первую очередь, нужно снять верёвки. А, уже потом, и всё остальное… Ну, вы понимаете…
    - Мы-то, может, и понимаем… - Поль как-то, нервно поёжился. – А, вот я бы, на вашем месте, особо не расслаблялся бы!.. А вдруг, она припадошная?..
    - Кто?!
    - Ну, не я же! В конце концов, кто знает, как на эту девицу может подействовать внезапная свобода?.. Вот, помнится, как-то в психушке…
    Но повар слушать не стал. Отшатнувшись от Эммы, он со страхом уставился на Поля. Затем перевёл взгляд на меня.
    - Припадошная, припадошная… - Уверенно закивал я.
    - Да, ладно - заливать!.. – Наконец, заржал повар, но слишком уж, натянуто. – И не надо меня пугать. Не из пугливых! Знаете, как у нас, у поваров говорят?
    - Не плюйте в суп, в нём кок ботинки моет? – Быстро ляпнул Стив.
    Толстяк округлил глаза. Видно было, что он мучительно пытается подключить воображение. В конце концов, почертив по воздуху пальцами, повар удовлетворённо хмыкнул.
    - Ну… типа того…
    Качаясь из стороны в сторону, он обошёл Эмму кругом и, присев перед ней на корточки, принялся ковыряться в верёвочных узлах.
    - Мы как-нибудь, и сами разберёмся, кто здесь припадошный... - Бормотал он, снимая с Эмминых ног петлю за петлёй. - Верно говорю?.. Нужно только, немножко потерпеть. Скоро дядя повар снимет верёвочку и освободит послушную девочку… Да?..
    Во время процедуры «освобождения» Эмма сидела, не шевелясь, и казалось, не обращала на толстяка никакого внимания. Её глаза были устремлены куда-то, вглубь оранжереи, как будто там находилось нечто, более интересное, чем копошившийся у ног повар. В какой-то момент мне и самому почудилось, что среди разгромленных цветочных кадушек происходит какое-то движение. Но это были всего лишь, блики от искорёженных в битве тепловых ламп.
    И тут, меня осенило. Видимо, Эмма попросту, решила усыпить бдительность повара, чтобы в нужный момент, одним «ударом» освободить и себя, и нас. В таком случае, ей следовало подыграть.
    - Э-э… - Начал я, не представляя, о чём говорить дальше. - У меня возникло такое ощущение, что… именно сейчас… э-э… у меня вообще нет никаких ощущений… Но… когда они появятся, я сразу же, сообщу…
    Нехотя оторвавшись от узлов, повар вперил в меня подозрительный взгляд. Мне стало не по себе. Так и не привыкнув к его постоянным разглядываниям в упор, я лишь, вымучил дружескую улыбку. Чертыхнувшись и упомянув «хрен с укропом», толстяк сплюнул под ноги и опять вернулся к верёвке.
    - Да-да… - Подхватил Поль, правильно истолковав мой отвлекающий маневр. – Меня тоже посетила смутная тревога. Я бы сказал - ощущение, что мы здесь не одни… К примеру, только что, как мне показалось, вон в том углу, промелькнула чья-то зловещая тень…
    На этот раз повар бросил развязывать последний оставшийся узел и, с кряхтением поднялся. Покрутив головой, он уставился в указанный Полем угол. Затем поднял с пола каменный топор и пошёл в обход по оранжерее. Теперь Эмме ничего не стоило освободиться от ослабевшей верёвки и, наконец-то, заняться нами.
    - Эй!.. – Наперебой зашикали мы. – Давай, быстрее… Пока этот не вернулся!
    Но ничего не произошло. Она как сидела, так и продолжала неподвижно сидеть, несмотря на то, что теперь свобода была так близка.
    Мало того. Даже, когда вернулся повар, она так и не пошевелилась. В её взгляде, продолжавшем сверлить пространство в районе противоположной стены, потихоньку начало сквозить удивление. Постепенно оно переросло в такой нескрываемый ужас, что и у повара руки вдруг затряслись сами собой.
    Уже не зная, что и подумать, он рывком содрал последний верёвочный узел, опутывавший ноги Эммы, и отступил на шаг. Но та и не собиралась приходить в себя. Сначала у неё мелко-мелко затрясся подбородок, затем – щёки, и вот уже, ходуном заходили плечи.
    Я смотрел на Эмму со смешанным чувством. Если она притворялась, то получалось очень убедительно! А, если нет?..
    Собственно, ничего необычного в оранжерее не происходило. Если не считать странного поведения Эммы. А теперь ещё, и - повара. Судя по всему, её волнение передалось и ему. Во всяком случае, помимо трясущихся рук, у того теперь задёргался глаз. Совсем, как у начинающего водителя, впервые остановленного вездесущером. И, хотя повар был встельку пьян, даже до него начало что-то доходить.
    - Какого чёрта!.. – Румянец с его щёк мгновенно улетучился. - На что она там, пялится, хрен с укропом?!
    - Тс-с-с!
    Эмма наконец-то, пришла в себя и приложила палец к губам.
    - Вы что, не видите?.. - Округлив от страха глаза, она кивнула на искорёженный сотрудниками станции проход. - Кролики… Белые…
    - Кто?! – От неожиданности повар даже, клацнул зубами.
    Беспомощно обернувшись к Стиву, затем - ко мне, он, в конце концов, остановился на Поле. Должно быть, тот внушал ему больше доверия.
    - Чего это, с ней?..
    - А чего вы хотели? - Поль хотел развести руками, но лишь, мотнул головой. – Я же предупреждал - припадошная.
    И в тот же миг Эмму так передёрнуло, что враз протрезвевший повар едва успел юркнуть Полю за спину. Но Эмму уже понесло... Ещё разок дёрнувшись, она вдруг, оглушительно чихнула и принялась хрипло хохотать.
    Не зная, как реагировать на это действо, неуверенно захихикали и мы со Стивом. Всё выглядело настолько нелепо, что даже повар за креслом принялся тихонько похохатывать. На высоте оказался один лишь, Поль.
    - Хватит ржать! – Рубанул он, дёрнувшись в своём кресле.
   Затем яростно боднул повара затылком.
    – А ты тащи анальгин! Не видишь - у неё аллергия на этот… как его?.. На что, Харви?..
    - На тополиный пух! - Продолжая хихикать, ляпнул я.
    - Вот-вот…
    - На какой ещё, пух?.. - Повар растерянно захлопал глазищами.
    - Ну, сказано же – на тополиный… - Стив прыснул и замотал головой, пытаясь стряхнуть слёзы.
    - А… откуда здесь, тополя? – Не унимался повар.
    - Да, не здесь! – Рассердился Поль. – А, в тайге!.. Ещё, в прошлом году… На практике. Не послушались синоптиков и попали в тополиный буран. А Эмма – возьми и надышись…  Видимо, тогда с этого пуха всё и началось…
    - Что, началось?..
    - Ну как, что? – Поль удручённо вздохнул. - Сначала - меховая аллергия… А уже, на её фоне - сибирская гонорея… Теперь, чуть что, ей всюду мерещатся пушистые кролики.
    - Что-что, на фоне?!!
    Повар дёрнулся, как от удара хлыстом и с ужасом уставился на свои пальцы, которыми совсем недавно развязывал Эмму.
    - То есть, как?.. Это, какая… гонорея?!
    - Сибирская! – Рявкнул за Поля Стив. – И хватит задавать дурацкие вопросы! Сказано же - тащи анальгин.
    - Ой! – Повар в отчаянии хлопнул себя ладонями по голове. – Совсем забыл!.. У меня ж, хрен с перцем, молоко на плите!..
    И не успели мы моргнуть, как он, перескакивая через раздавленные кактусы, рванул на выход.
    - А как же, рецепт? – Крикнул Поль, пытаясь вырваться из верёвочных петель. – Рецепт на компот?..
    Но повара уже и след простыл. Оранжерея, выражаясь частными категориями, опустела во второй раз. Если, конечно, не считать нас, связанных по рукам и ногам, и освобождённую от пут, но продолжавшую хохотать, Эмму.
    Потихоньку, её странное веселье снова начало захватывать и остальных. А, когда она, уже явно нарочно, в очередной раз передёрнула плечами, все просто зашлись в истеричном хохоте. В конце концов, Эмма первой взяла себя в руки и, постепенно успокоившись, поднялась со стула.
    - Значит, «надышалась»?.. – Растирая запястья, Эмма подошла вплотную к Полю. – А припадки, стало быть, у меня - от сибирской аллергии?
    - От гонореи… - Поправил Поль, давясь от смеха и слизывая катящиеся по щекам слёзы. – Припадки у тебя от сибирской гонореи. А от аллергии у тебя - заворот левого полушария…
    - Заворот, чего?..
    - Левого полушария. – Он склонил голову и, как погремушкой, потряс черепом. – Того самого, в котором зверушки живут.
    - Зверушки? – Эмма нагнулась и заглянула Полю в зрачки.
    - Ага… - Тот выкатил глаза на лоб, чтобы Эмме было удобнее их разглядывать. – Я имею в виду тех зверушек, что случайно попали с нами в буран. А ты их выходила. И потом решила откормить, чтобы они пригодились для опытов. Разве, не помнишь?..
          Мы со Стивом моментально перестали смеяться. Похоже было, что Поль не шутил. И, если в присутствии повара, его кривлянье объяснялось вполне понятными причинами, то теперь, когда мы остались одни, оно начинало пугать. Конечно, можно было предположить, что Поль просто решил поиздеваться над Эммой. Однако, даже по нашим меркам, со «зверушками» в мозгах он определённо, переборщил. Не хватало ещё, чтобы в его голове, и в самом деле, кто-нибудь «поселился»!
    Не сговариваясь, мы со Стивом попытались отодвинуться от Поля в разные стороны. И только Эмма продолжала нависать над ним, наподобие грозовой тучи, из которой вот-вот, хлынет ливень. Видимо, что-то разглядев у Поля в глазах, она выпрямилась и скрестила руки на груди.
    - А ну-ка, поведай, что там, у тебя - со зверушками?
    - Не у меня, а – у тебя! - Поль хлюпнул носом и задвигал верхней губой, видимо, силясь его почесать. – Не может быть, чтобы ты забыла… Ну?.. На раскопках, под Ашхабадом?.. Когда нас накрыло песчаной бурей. А, перед этим - тополиным пухом…
    - Кошмар!
    - Вот-вот… А когда все ударились в панику, ты заявила, что мы всё делаем не так. Что, мол, песок тяжелее, и его следует глотать, а пух легче, поэтому им лучше всего, дышать. Дескать, так поступают все тамошние зверушки. И, если бы не поступали – то не имели бы шансов на выживание в период осенних ураганов. И потом ещё, всем наказала тренироваться на предмет аналогичных качеств. А, чтобы не истощать бюджет и сэкономить на тренере - велела немедленно поселить местную фауну в свои левые полушария…
    - Ранец!!! – Вдруг заорал Стив дурным голосом. – Скорее сними с него ранец!.. Не то, он мозги сожжёт напрочь!.. Это же - глюрная руда!
    - Руда?..
    Только сейчас до меня дошло, что активизатор с нашим замечательным камнем, всё это время болтался у Поля за спиной. И, стало быть, его излучение, в той или иной степени, влияло на каждого из нас.
    - Точно! – Эмма хлопнула себя по лбу и кинулась развязывать верёвки. – А я всё думаю, о какой фауне он бормочет? Ведь, и кролики мне тоже, не померещились. Вон они – копошатся в дверях!
    - …А флору – в правое полушарие… - Продолжал бубнить Поль, словно бы не замечая общей тревоги. – Чтобы полностью исключить доминирование думающих растений над животными инстинктами прямоходящих тварей…
    Покосившись на искорёженный пролом, теперь и я уже, не смог бы с уверенностью сказать, что там ничего необычного не происходит. Напротив… Повсюду, куда бы ни устремлялся взгляд, отмечались факты чужого присутствия. Только, это были не «зверушки», в виде пушистых кроликов, а странные изогнутые трубки, тут и там торчавшие прямо из пола перед входом в оранжерею.
    Присмотревшись, я легко опознал в них перископы вражеских подводных лодок. Они рассекали пространство между кадками, словно те были разбросаны не на твёрдой поверхности, а плавали в тягучей, похожей на кисельную, жиже. Перископы ударялись друг о друга и, изгибаясь, как кобры, шустро вращали по сторонам своими маленькими глазастыми головками.
    Я открыл, было, рот, чтобы поведать всем о своих наблюдениях, но перископы, как по команде, вдруг исчезли. А Эмма уже рвала с Поля ранец, в котором зловещий активизатор продолжал генерировать своё порочное поле. Ещё немного и от глюрной руды можно будет избавиться. Однако Поль, ни с того, ни с сего, вдруг заартачился.
    Не желая расставаться с ранцем, он вцепился в лямки зубами и, судя по всему, решил стоять «насмерть». Видимо, пришёл в ужас от одной только мысли, что руду собираются «загнать» без него… А может, почувствовал по отношению к камню, какой-то новый, особый интерес? В любом случае, снять с Поля ранец так и не удалось. К тому же, покусанные зубами лямки оказались настолько перекрученными, что Эмма, в конце концов, плюнув, переключилась на меня со Стивом.
    Правда, и с нами ей пришлось не легко. И, если узлы на моей верёвке были затянуты кое-как, то Стив был «упакован» на совесть. Наверное, во мне стражники увидели самое «слабое звено», поэтому и возиться, особо, не стали. Так что, первым от верёвок освободился я…
    Но радоваться было рано. От входного пролома по направлению к моему креслу протянулась вереница перископов, которые вновь повыныривали откуда-то, из-под пола и теперь, даже не думая прятаться, нагло таращились на нас, словно чувствуя себя в полной безопасности. Судя по всему, прямо на моих глазах разворачивалась крупномасштабная боевая операция. А поскольку в ней фигурировали подводные лодки, то и моё восприятие оказалось полностью сориентированным в сторону морской темы.
    Быстро оглядевшись, я заметил среди горшков и кадок внушительную пирамиду, сложенную из чугунных ядер. А чуть поодаль, округлыми боками чернела старинная пушка, невесть как, оказавшаяся на нашем борту. Нужно было немедленно действовать!
    Припомнив, как должен выглядеть вперёдсмотрящий матрос, я принял соответствующую позу и выбросил руку вдаль.
    - Земл-я-я-я!
    К этому времени Эмме удалось развязать Стива, и уже вместе, они отодрали упирающегося Поля от «пытошного» кресла. Услыхав мои вопли, все обернулись и застыли, как вкопанные. О ранце уже, никто не помышлял. Видимо, опасность, угрожавшая с моря, захватила всех с головой. Времени на раздумья не оставалось. Первым опомнился Стив.
    - Какая, хрен с укропом, земля?.. Это же - атака подлодок!
    - Фитили готовь! – Тут же заорал Поль.
    - Отставить гундёж! - Стив покрутил головой по сторонам. – Поль! Будешь подтаскивать ядра!.. Харви! А ты - бегом к пушкам!
    Потолкавшись перед креслами, мы с Полем разбежались по своим номерам. Я – к пушке, Поль – к пирамиде с ядрами. Но, едва он приподнял тяжеленное чугунное ядро, как перископы, подпрыгнув на месте, кинулись врассыпную. Должно быть, перепутали ядро с глубинной бомбой.
    - Кэп! – Вдруг истерично заверещала Эмма, указывая брошюрной подзорной трубой в пролом. – Прямо по курсу - транспорт!
    - Тоннаж? – Подавшись вперёд, Стив приставил к переносице скрюченные в колечки пальцы.
    - Не разберу… Кажется, сухогруз с партией кроликов.
    - Отставить бортовую пушку! – Зычно скомандовал Стив. – Разворачивай башенное орудие!
    И, не успел я опомниться, как Поль заклацал какими-то железками, а в моей руке оказался жёсткий шнур, уходящий не то вверх, не то вниз...
    - Левое полушарие… товсь!.. – Протяжно затянул Поль, вглядываясь в прицел из сложенных крестиком пальцев. – Правое… Залп!!!
    Не долго думая, я дёрнул за резанувший ладонь провод и втянул голову в плечи. Раздался дикий грохот. Казалось, сработало не башенное орудие, а, по крайней мере, группа береговой артиллерии. Это рухнул подвешенный под потолком металлический кожух сирены, недавно погнавшей местный персонал на обед. Но для меня и этот грохот вполне сошёл за «залп».
    - По правому борту торпеда! – Не унималась Эмма. – Ба!.. Да, она с кроликом-камикадзе! Полундр-р-ра!
    - Срочное погружение! – Взревел Стив и, подхватив каменный топор, принялся лупить им по усыпанному кактусами полу. – Дырявь палубу, братва!
    Мы похватали валявшиеся между кадками топоры и, всед за ним, взялись крушить оставшиеся в помещении предметы. Через пару минут оранжерея, усеянная щепками, черепками и кашей из зелёных растений, больше походила на прифронтовой ландшафт, изрытый воронками от взрывов.
    Собственно, это и была передовая. От «морских далей» не осталось и следа. Должно быть, враг решил сменить тактику и ввести сухопутные силы. И, точно… Вместо перископов подводных лодок, в недрах скалистого коридора уже разворачивалась бригада неприятельских танков. Между тяжёлыми машинами сновали какие-то безликие фигуры. Это, продвигаясь перебежками от выступа к выступу, к дверному пролому подтягивалась вражеская пехота.
    На ходу образуя цепь, бойцы выстраивались полукругом, готовясь к атакующему манёвру. С тыла их прикрывали отряды технической поддержки. К стенам уже были прикручены кронштейны, с которых прямо на нас смотрели огромные, сверкающие серебристыми отражателями, прожекторы. Я попытался было, их сосчитать, но быстро сбился. При одной только мысли, что будет, когда вся эта светотехника заработает одновременно, меня ударило в дрожь.
    - Ложись, хрен с укропом! – Прошипел сквозь зубы Стив. – Сейчас «подсветку» врубят, и всем - хана!
    - А зачем им подсветка? – Удивилась Эмма. – Здесь вроде бы, и так светло.
    - Это, они такую атаку готовят… – Выдохнул я, вспомнив один, всеми забытый, древний фильм. - Психическую!.. Чтобы свет глаза резал…
    - Да, они садисты! - Возмутился Поль, плюхаясь рядом со мной в рыхлую воронку кактусовых отрубей. – Не иначе, хотят ослепить оба наших полушария…
    - А потом возьмут тёпленькими… как кроликов… - Подхватила Эмма.
    - Дело – дрянь… - Я перешёл на шёпот, внезапно испугавшись, что поблизости могли оказаться вражеские лазутчики. – Судя по обстановке, с нашей стороны необходимо провести молниеносный упреждающий удар. В противном случае, мы рискуем потерять позиции. При первом же натиске нашу оборону сметут, как плотник сметает с верстака стружку. Поэтому, предлагаю… Давайте, не откладывая в долгий ящик, возьмём, и… за что-нибудь дёрнем?
    Выражаясь так абстрактно, я, конечно же, имел в виду шнур артиллерийского орудия. Помнится, последний и единственный орудийный «залп», который мне удалось произвести, как раз, и был связан с таким вот, шнурком.
    - Пожалуй, я бы дёрнула… - Тут же шёпотом, отозвалась Эмма. – И, даже – без повода… Жаль только, что портвейн остался в ракете.
    - Причём здесь, ракеты?!
    Забыв об осторожности, я с жаром принялся растолковывать ей несостоятельность обмена ракетными ударами в условиях прямой видимости противника. Что в подобных случаях у военных принято пользоваться миномётами и гаубицами. Что в полевой обстановке успех любого сражения, как правило, зависит от умения грамотно вести артиллерийский обстрел. А значит, немаловажную роль играет бомбардир. То есть, тот, кто наводит орудие и дёргает за шнурок.
    Услышав про шнурок, Эмма прыснула в кулак, но тут же приняла сосредоточенный вид.
    - То есть, ты предлагаешь, не решать проблем, а дёргать за верёвки?
    - Конечно… - Я даже растерялся. – Ну, посуди сама… Если в нужный момент, под рукой у канонира не окажется такой безделицы, его пушка ни за что не выстрелит. Но, если даже и выстрелит, то отдачей размозжит ему кисть. По сути, «шнурок» – это, не что иное как, элемент, с помощью которого мы привязаны к внешнему миру. И тот, кто умеет им пользоваться, способен управлять и обстоятельствами. Так что, попадая в ту или иную безвыходную ситуацию, надо непременно за что-нибудь дёрнуть. Не важно, за что… Главное, чтобы эта вещь оказалась достаточно крепкой. И уверяю, стоит лишь, грамотно дёрнуть, как любая проблема разрешится сама собой...
    - Не годится… - Оборвал меня Стив. – Слишком грубо и прямолинейно. Я бы сказал – примитивно. Нет… Мы не станем полагаться на какие-то там, шнуры. А, тем более - поддаваться на военные провокации. Мы пойдём иным путём. Скажем, так… Для начала, проведём фломастером красную линию и заявим нашим оппонентам ноту протеста!
    - Ноту?.. – Эмма брезгливо поморщилась. – Да ты, должно быть, шутишь! Неужели, тебе, и впрямь, кажется, что они знакомы с музыкальной грамотой? По-моему, этим кроликам, что «до», что «ре» - одна морковка.
    - Дело не в нотах, а в протесте. - Возразил Поль и, копируя Эмму, тоже поморщился, но гораздо брезгливее. – Правда, толку от голого протеста тоже, мало. Как правило, ничем хорошим такие выступления не заканчиваются. Вот, если бы нам заявить музыкальный протест… По всем правилам шоу-бизнеса… То есть, чем тяжелее - тем круче!..
    Не успел он договорить, как из коридора в оранжерею хлынул целый поток ярчайшего прожекторного света. Видимо, не дождавшись от нас упреждающего удара, вражеские подразделения решили форсировать события, и, наконец-то, затеяли «психическую» атаку. Момент для перелома был упущен. Вслед за прожекторами, противник подключил сирены.
    Слепящие лучи, подкреплённые душераздирающим воем, заставили меня моментально заткнуть уши и зажмурить глаза. А, когда, спустя какое-то время, я всё же, отважился взглянуть на неприятельские позиции, то, в первый момент, ничего не понял. Вместо лавины танков и пехоты, в дверной пролом въезжала диковинная военная машина, представлявшая собой внушительную платформу на дюжине колёс, по которой в совершенном беспорядке были расставлены огромные, опутанные проводами ящики. И, хотя лучи прожекторов били прямо в глаза, мне удалось различить на боковых стенках ящиков множество разнокалиберных отверстий, напоминавших дырки в голландском сыре. Правда, здесь все дырки были аккуратно заделаны округлыми выпуклостями, наподобие грибных шляпок.
    И тут, до меня дошло… Без всяких сомнений, на нас надвигалась передвижная усилительная установка, оснащённая разветвлённой системой мощных динамиков, которые использовались в древние времена для психического расстройства особенно впечатлительных групп и слоёв населения. И, если сегодня любой школьник мог запросто, не выходя из дома, ощутить все прелести таких концертов, имея под рукой миниатюрный генератор необходимых эффектов, то в старину, под такие мероприятия отводились целые стадионы, а то и фермы…
    Но главная загадка заключалась в том, что в те времена, подобные сборища не преследовали никаких милитаристских целей. Скорее – наоборот… А тут перед нами разворачивали, пусть и несомненно, антикварную, но всё же, военную машину.
    Пока я терялся в догадках, что бы всё это означало, Поль решил действовать. Внезапно выскочив из окопа, он ринулся к ближайшему борту платформы и, с криками «На абордаж!» попытался вцепиться в металлическую скобу, фиксирующую откидной порожек. Вслед за ним тут же метнулись лучи прожекторов. Очутившись в их перекрестии, Поль застыл на месте и, беспомощно озираясь, по привычке, растопырил руки. Словно, в недоумении…
    Казалось, ещё немного, и по нему откроют прицельный артиллерийский огонь. Но вражеские орудия почему-то, молчали. Тогда Поль, чуть помявшись, вдруг принялся раскланиваться, причём так, как это делают боксёры на ринге - на все четыре стороны. Такого от него никто не ожидал. И, если мы, в принципе, всегда были готовы к подобным его выходкам, то неприятель просто-таки, оторопел. Ведь, не каждый день приходится видеть бойцов другой стороны, раскланивающихся, словно в каком-нибудь варьете. Видимо, «психической» атаке противника Поль решил противопоставить свою «психическую» контратаку, так сказать, в собственной интерпретации. И, как ни странно, но это подействовало! Теперь, пока вооружённые силы станции пребывали в состоянии ступора, можно было и самим предпринять какую-нибудь активную акцию.
    Быстро оценив ситуацию, Эмма со Стивом тут же атаковали чудо-машину с другой стороны. Сопровождавший её персонал, и подавно, не ожидавший от горстки чужаков такой прыти, даже не подумал оказать сопротивление. А, когда меня, словно бы что-то подтолкнуло дико завопить и пойти на штурм в лоб, экипаж и вовсе, кинулся врассыпную. Не веря своему успеху, мы принялись лихорадочно карабкаться по бортам платформы. Оставалось забраться наверх и, рассредоточившись на площадке между ящиками, как следует, закрепиться.
    Однако, стоило нам оказаться среди колонок, проводов и прочей аппаратуры, как противник, на наше удивление, повёл себя ещё более странно, чем до этого - Поль. Вместо того чтобы, оказать ожесточённый отпор и попробовать отбить технику обратно, вражеские бойцы, побросав оружие, сгрудились вокруг платформы и принялись восторженно вопить. Как будто перед ними расположилась не горстка обнаглевших вояк, а, по крайней мере, четвёрка популярных шоуменов. Через некоторое время я понял, что сотрудники станции что-то оглушительно скандируют. Правда, понять в этом шуме – что именно, оказалось делом немыслимым. Отовсюду нёсся залихватский свист, воздух сотрясали ободряющие крики, а под свод оранжереи уже полетели каски, фуражки и… чепчики.
    - Это как же понимать?! - Пытаясь перекричать рёв толпы, Поль растерянно потыкал вокруг пальцем. - Чего им всем от нас надо?
    - Может, с кем-то спутали? – Не слыша себя, проорал я.
    Однако, опережая всех, к этому странному разгулу местной «военщины» решила подключиться Эмма.
    - Ну что, кролики, споём?! – Взорвались вдруг динамики её пронзительным фальцетом.
    Я ошарашено присел. Затем, развернул моментально опухшую от грома голову и с ужасом уставился на Эмму, которая, с микрофонной стойкой наперевес, уже свирепо тыкала ею, чуть ли не в рожи, собравшихся внизу людей. Но те и не думали возмущаться. Напротив, некоторые, видимо, стремясь оказаться поближе, влезали товарищам на плечи, чтобы Эмме было удобнее их разглядеть. И тут, атмосферу зала разорвал истошный кошачий визг.
    Поначалу, я даже, не понял, откуда он исходил. И, лишь, заметив в руках Поля двухсотструнную сверхпроводниковую гитару, почувствовал, как внутри всё похолодело. А тот, ещё разок рубанув растопыренной пятернёй по рифлёному грифу, сладко зажмурился и, судя по всему, приготовился заиграть по-настоящему.
    Такие инструменты, адаптированные под широкий спектр резонансных поливибраций, только-только, входили в моду, и практически, ещё нигде не использовались. Но главное заключалось не в этом. И, даже не в том что, рядом с антикварной аппаратурой наличие таких новейших технологий выглядело, по крайней мере, нелепо. С детства страдая хроническим двусторонним отитом, я на дух, не переносил и малейших намёков на дискомфорт в области ушных раковин. Не говоря уже, о риске травмировать барабанные перепонки… Поэтому, мне ничего не оставалось, как, забившись под ближайший ящик, быстро открыть рот, в надежде, что перепад давления, пока что, ничего внутри не повредил. Однако то, к чему я приник щекой, оказалось базовой колонкой сверх вакуумного форсированного резонатора басовой гитары, к которой, как раз в этот момент, прикладывался Стив.
    От чудовищного акустического удара меня, словно пушинку, подбросило вверх. Затем, плавно пронесло над платформой и, если бы не подвернувшийся, откуда ни возьмись, стульчик - аккуратно размазало бы о сверкающую груду какого-то металлолома.
    Чтобы удержаться на хлипком сидении, я судорожно взмахнул руками и, со всей дури, грохнул по первому же, случайно попавшемуся, предмету. В ту же секунду раздался оглушительный вибрирующий звон, усиленный мембранами высокочастотного модулятора. И, пока сознание услужливо подсказывало, что этим «первым, случайно попавшимся предметом» оказалась ударная тарелка, отцентрированная по старинному методу разбегающихся волн и сработанная из меди с пошагово-атомным вкраплением серебра, моя нога внезапно угодила в какую-то педаль.
    Вслед за звоном, по всей оранжерее оглушительным громом тут же что-то «заухало», напоминая удары гигантского пневматического молота. Меня опять подбросило, и уже больше не отпускало, заставляя раз за разом, подпрыгивать на стульчике. И при каждом «подпрыгивании» нога, как бы ни приходилось её выворачивать, снова и снова, попадала в эту проклятую педаль. 
    Конечно, я имел представление об ударных установках. Но, вот так очутиться вдруг, посреди этого нагромождения барабанов и тарелок, никогда не приходилось. В конце концов, мне стало так неловко, что, не будь мы в недрах космической станции, впору было бы провалиться сквозь платформу.
    Однако, судя по реакции толпы, не всё было так плохо. И хотя, в первые мгновения сумасбродных «тактов» моей запутавшейся ноги, ряды собравшихся охватило тревожное затишье, уже через пару секунд, оранжерея просто, утонула в рёве сотен восторженных глоток. Скорей всего, качество силы звука, всё-таки, перевесило несовершенство выдаваемого ритма. К тому же, какофония нашего вступления, как ни странно, в первую очередь, благотворно подействовала на нас самих. Так, первые же «свободные» аккорды, извлечённые из инструментов Стивом и Полем, определили общую концепцию стиля нашей свежеиспечённой группы, как - «споткнись и перебей»! Потому что, назвать это как-нибудь иначе, не смог бы и самый изобретательный критик. А поскольку, критиками здесь и не пахло, каждого из нас моментально посетило индивидуальное вдохновение. Теперь никто не стеснялся, не только «спотыкаться», но и - с лёгкостью «перебивать» соседа. Тем более что, публика в зале придерживалась той же тактики.
    Вот, кто-то из беснующихся внизу аборигенов метнул в мою сторону парочку каменных топоров. Перехватив их в полёте, я с такой яростью заколотил кремнёвыми набалдашниками по титановым барабанным пластинам, что самым ярким фрагментом из получившейся дроби оказались брызнувшие вокруг искры. Угодивший под этот фейерверк Поль тут же принялся елозить по грифу своей гитары, да так, что извлекаемые им звуки могли бы поспорить со скрежетом попавшей под свалочный пресс машины, а то и - с рёвом ракеты, пробивающейся сквозь плотные слои атмосферы.
    Стив решил не отставать, но в его басовой партии лишь, тупо копировались громовые раскаты Венерианских сезонных бурь.
    Зато Эмма проявила чудеса сочинительского искусства. Прямо на ходу рифмуя тексты, она хрипло завопила о кровожадных кроликах, вероломно захвативших человеческую цивилизацию. Повторяя за Эммой бессмысленные строки, публика гневно вскидывала вверх сжатые кулаки, когда это делала она, и безутешно рыдала, когда та, вдруг расчувствовавшись, начинала пускать слезу. И пусть никаких нот в нашей музыке не было и в помине, протест звучал в каждом слове, гримасе и даже, движении.
    Что же касается моего участия, то особых фантазий здесь и вовсе, не требовалось. Давя на педаль головного барабана, когда вздумается, я легко рвал на клочки любые повторяющиеся такты. То же самое делали и Поль со Стивом, долбя по своим инструментам, совершенно не слушая друг друга. В итоге, ни в одной из наших композиций нельзя было найти, не то что, следов ритма, но и отголосков элементарной гармонии. И в этом был огромный плюс. Так как, в противном случае, ритмично напирающая толпа могла бы запросто опрокинуть платформу, или укатить её, неизвестно куда. Однако наши фанаты оказались на высоте. Они так хаотично бились головами во все борта «сцены», что ни о каком её смещении не могло быть и речи!
    И всё же, в очередной раз, невпопад надавив на педаль барабана, я вдруг с изумлением отметил, что наша площадка повела себя, как обыкновенный автомобиль. То есть - послушно тронулась с места, причём, не куда-нибудь, а в сторону входного пролома. От неожиданности я выронил из рук топоры и замер.
    Воспользовавшись паузой, Поль затянул такой убийственный сольный проигрыш, что с полсотни слушателей немедленно грохнулось в обморок. Остальные - лишь, интенсивнее забились в судорогах. Но меня это уже не интересовало.
    Ещё разок тронув педаль, я задержал её во «взвешенном» состоянии и затаился. И опять с платформой произошло то, что знакомо любому водителю. Сотрясаемая толпами фанатов, она уверенно двигалась вперёд, но тут же застывала на месте, стоило только, убрать ногу с педали.
    Я оглянулся на Эмму. Неужели она ничего не замечает? Но та настолько вошла в образ признанной поэтессы, эксплуатирующей уже избитую «кроличью» тему, что окружающее, похоже, занимало её лишь, как полигон для проверки собственной одарённости. Как раз в эту минуту она вещала о злых ограниченных «людишках», задумавших оборвать трогательные отношения двух влюблённых кроликов. В конце песни имелась даже мораль о вредности эгоистичных соображений, когда, ради пушнины на зиму и жаркого к ужину, отвратительные «гомо сапиенс» готовы замахнуться на тот животный мир, который их и породил.
    До Стива с Полем докричаться и вовсе, было бесполезно. Вслед за Эммой войдя в раж, они затеяли гимнастическое упражнение в виде синхронных нырков головами, видимо, изображая кочегаров, швыряющих в топку уголь, но перепутавших лопаты с гитарами.
    Видя, что и здесь помощи не дождаться, я целиком переключился на эксперименты с платформой. Поигрывая педалью барабана, мне удалось вызвать в недрах чудо-машины довольно ощутимую вибрацию, которая через некоторое время превратилась в гулкий рокот еле сдерживаемого перед рывком агрегата. И тут меня осенило. В памяти вдруг всплыли примеры из старинных боевиков, где герои не трогали, а просто-таки, впечатывали в пол педали акселераторов, чтобы сорвать машины с места. Как правило, такая спешка требовалась при определённых обстоятельствах, когда нужно было срочно уносить ноги. Собственно, сейчас и возникла такая ситуация…
    Глубоко вздохнув, я что было мочи, ударил ногой по педали, словно это была ядовитая змея. И так держал, пока колёса, на которых держалась платформа, бешено не завизжали. Однако фанатов этот фокус только раззадорил. Пришлось поднажать ещё. И лишь, когда из-под горящей резины чёрными клубами повалил едкий дым, а в воздухе запахло гарью, толпа в страхе расступилась. А наша импровизированная сцена, казалось, только этого и ждала. Словно по разрешающему сигналу светофора, скрытый внутри неё двигатель пронзительно взревел, и вся платформа с оглушительным грохотом ринулась в коридор. Поскрежетав по неровным стенам, она, наконец-то, вырвалась на простор головного туннеля и, окончательно ощутив свою мощь, понесла нас в ту часть станции, где нам бывать ещё не приходилось.
    Не отпуская педаль барабана, я поднял голову. Там, под неровным сводом пещеры, искрящимся потоком уносились назад синие фонари, стилизованные под ксеноновые дорожные отражатели. Из-под колёс, звонко щёлкая по стенам, летели осколки гравия. Нужно было предупредить остальных, чтобы не зевали и смотрели по сторонам.
    Быстро оглянувшись, я понял, что обращаться к кому-либо, по-прежнему, было бесполезно. Судя по всему, моих друзей «зацепило» капитально. Уже давно оранжерея с вопящими фанатами осталась позади, а Эмма всё продолжала завывать об отважном кролике, грабящим богатеев и раздающим захваченное добро неимущим зверушкам. И не беда, что «петь» приходилось без аккомпанемента, так как, из колонок не доносилось ни звука. В принципе, всю прежнюю музыку с успехом заменял рёв двигателя чудо-машины. Во всяком случае, никакой разницы не чувствовалось. Да и Поля со Стивом абсолютно не волновало, как звучат их инструменты. Продолжая долбить по давным-давно оборванным струнам, они вразнобой бросались, то вперёд, то назад, на этот раз, изображая бойцов, идущих в штыковую атаку. И привлекать внимание людей, впавших в такое состояние, было занятием, не только бесполезным, но и опасным. Так что, мне ничего не оставалось, как намертво зафиксировать педаль у пола и понадеяться на «умение» самой машины маневрировать. Ведь, неизвестно, как она себя поведёт, если вдруг впереди окажется поворот?
    К счастью, никаких крутых изгибов туннеля пока что, не попадалось. И я успокоился. В конце концов, зачем переживать? Разве нам не удалось вырваться из ловушки, да к тому же, оставить неприятеля с носом?.. Конечно, удалось! Вот, и нечего волноваться!..
    Повеселев, я окончательно расслабился и даже убрал ногу с педали. Но, как ни странно, на скорости чудо-машины это никак не отразилось. Она, как неслась, так и продолжала неуклонно нестись вперёд. Почувствовав неладное, я принялся торопливо давить на педаль, но, кроме барабанных «бухов», от установки ничего добиться не удалось.
    - Не получается!.. – Заорал я, неизвестно кому. – Машина не тормозит!
    - Не тормози-и-и!!! – Тут же истошно завизжала Эмма, на ходу импровизируя и меняя мотив предыдущего «шлягера». – Не тормози-и-и!!!
    Я чуть было, не грохнулся со стульчика. Вместо того чтобы, вникнуть в ситуацию, она решила выдать новый текст. И, когда на меня обрушился поток рифмованной чепухи о кроликах-мотоциклистах, плюющих на светофоры и не тормозящих ни при каких обстоятельствах, пришлось просто зажать уши. Выпучив глаза, я уставился в синюю полутьму, стремительно летящую навстречу.
    В какой-то момент мне вдруг показалось, что впереди забрезжил просвет. Даже, не просвет, а отблески каких-то мятущихся огней. Встрепенувшись, я привстал со стула и, еле держась на широко расставленных ногах, вперил взгляд в зияющую пасть туннеля. И в тот же миг мои радужные надежды сменились леденящим ужасом…
    Оттуда, из недр станции, на нас грозно надвигалось нечто невообразимое. Подобно сыплющему искрами огненному кому, «оно» было нацелено прямёхонько в лоб нашей платформе и, похоже, даже не думало отворачивать. Словно поршень, загнанный в туннель чьей-то гигантской рукой, это чудовище явно, собиралось раздавить нас, как давят мусорный хлам где-нибудь, на перерабатывающих предприятиях.
    Я ошалело завертел головой, надеясь, что кто-нибудь, наконец-то, спохватится… Но каждый был занят собой, и ничего вокруг не замечал.
    Тем временем встречный транспорт приблизился настолько, что стали различимы отдельные его детали. Так, помимо сумбурной формы, корпус этого монстра имел такую же, как и у нас, открытую платформу, по которой деловито сновали фигурки каких-то людей. Видимо, они тоже заметили нас, и теперь, о чём-то кричали, панически размахивая руками. Казалось, ещё немного, и ситуацию уже нельзя будет исправить.
    Но, когда до столкновения оставались считанные секунды, внезапно очнулись Поль со Стивом. Прекратив мотать головами, они развернулись по ходу движения и ошарашено уставились на несущийся навстречу экипаж. Должно быть, только сейчас до них дошло, что, вместо чудесной сцены,  под ногами вдруг оказался пол машины, с рёвом летящей по узкому каменному желобу, к тому же, собравшейся врезаться в другой автомобиль.
    - Табань! - Первым заверещал Поль, отшвыривая истерзанную гитару.
    - Стоп, машина! – Вслед за ним, заорал пришедший в себя Стив.
    Я послушно топнул ногой по педали барабана и молча развёл руками. Объяснять, почему музыкальная ударная установка вдруг перестала управлять передвижной моторизированной платформой, показалось мне нелепым.
    - Ну?.. - Охрипшим голосом взвыла Эмма, ломая микрофон пополам. – Чего ждёшь?.. Тормози!..
    - Чем?! - Я растерянно оглянулся. - Разве что… За что-нибудь дёрнуть?..
    - Опять?!
    - Точно! – Встрепенулся Стив. - Рубильник!.. Ищи рубильник!!!
    Я лихорадочно зашарил за ближайшей колонкой, впрочем, ни секунды не сомневаясь, что это пустое занятие. Даже, если бы и удалось что-нибудь отключить, автомобиль не встанет, как вкопанный. Да и времени уже не осталось. Ещё мгновение, и эти идиоты сомнут нас, как молоток плющит грецкий орех.
    Я зажмурился, и в тот же миг, рука наткнулась на что-то, отдалённо напоминающее рукоятку. Но, именно на этом, всё и закончилось…
    Дальнейшее воспринималось, как при замедленной съёмке. Пространство туннеля вдруг плавно вспучилось, словно поднимающееся из кастрюли тесто, и выплеснуло на нас нашпигованную колонками платформу – точную копию нашей. Раздался оглушительный взрыв. Вернее – звон… И обе столкнувшиеся машины, смешавшись, наподобие частей новогоднего салата, в один момент превратились в одно целое. Но лишь затем, чтобы, тут же, расколовшись на тысячи зеркальных осколков, со страшным грохотом просыпаться на чёрно-белый мозаичный пол, возникший, неизвестно откуда.
    Однако на этом чудеса не закончились. Оказалось, что именно, нашей чудо-машине, каким-то невероятным образом, всё же, удалось сохранить первоначальную форму и даже застопорить колёса. После чего, проелозив по инерции с сотню метров, она, наконец-то, остановилась, уткнувшись в массивный круглый стол, судя по всему – стальной.
    Перелетев через борта, мы, как тряпичные куклы, разметались по полу и затаились. Один лишь Поль, падать на пол не стал, а, сгруппировавшись в воздухе, сделал сальто и уверенно встал на ноги. Как ни в чём не бывало, он поправил завалившийся на затылок ранец и, отступив от платформы, окинул её оценивающим взглядом.
    - Хороша тачка!.. Вот только, интересно - куда это, она нас привезла?
    - Насчёт «куда» - не знаю… – Эмма с кряхтением поднялась и принялась ощупывать голову. - Но, по-моему, она протаранила зеркало!.. Слышь, Харви?.. Зачем ты въехал в этот шифоньер? Неужели, других мест не нашлось?
    - При чём здесь, другие места? – Стив подцепил меня за воротник и рывком поставил на ноги. – Может, ему другие - «по барабану»?
    - Только не по барабану!.. - Я поморщился и принялся оглядывать прятавшийся за зеркальной перегородкой зал. – Больше за этот агрегат – ни ногой! Сколько ни долби, всё равно въедешь во что-нибудь не то.
    Меж тем, помещение, в которое нас угораздило вломиться, оказалось огромной тупиковой нишей, устроенной перед самым поворотом туннеля, и зачем-то, искусно замаскированной под зеркальную стену. То ли, строители станции в чём-то ошиблись, то ли, пожелали скрыть некий стратегический объект. И, хотя по форме, зал напоминал оранжерею, внутреннее обустройство говорило совершенно о другом. Все стены представляли собой одну сплошную аппаратурную панель, от потолка до пола усеянную разнокалиберными блоками, всевозможными табло и линейками клавиш,  подмигивающих разноцветными глазками индикаторов. Даже по потолку тянулись ряды каких-то датчиков, похожих на летучих мышей. Казалось, единственным местом, свободным от приборов, был пол. Да и тот, лишь у стен оставался свободным.
    Центральную часть занимал внушительного вида круглый стол, основательно заставленный мониторами и заваленный  разнообразной документацией. Но, чтобы во всём этом разобраться, понадобился бы, наверное, целый взвод спецов самого высокого уровня. Поэтому Стив с Эммой остались у стола, а Поль, почесав затылок, поплёлся по периметру читать поясняющие надписи.
    Я тоже решил заняться чем-нибудь полезным. Но, покосившись на руку, с изумлением обнаружил, что, всё ещё, сжимаю в кулаке чёрную эбонитовую рукоятку допотопного рубильника. Помнится, перед самым наездом на зеркало, Стив орал о чём-то подобном. И что, дескать, неплохо было бы за него дёрнуть… Видимо, во время падения с платформы, пальцы интуитивно ухватились за первый попавшийся предмет, который и оказался этим самым переключателем.
    Я посмотрел по сторонам. Прямо передо мной располагался встроенный в стену блок со множеством разнокалиберных отверстий. Видимо – коммутационных. Осмотрев «свой» рубильник, я попытался пристроить его в одно из гнёзд. Но ни одно не подходило. И только, в третьем ряду нашлось приёмное отверстие, в которое мой ключ вошёл, как в своё родное. И, хотя ситуация успела измениться, я всё-таки, не удержался и повернул...
    Раздался лёгкий щелчок, но ничего необычного не произошло.
    - Понаставили, тут… - Я вернул рукоятку в первоначальное положение и вздохнул.
    Должно быть, рубильник оказался, либо недействующим, либо, и вовсе, бутафорским. Такие «обманки», сплошь и рядом,  встречались, не только на исследовательских станциях, но и на серьёзных военных судах. А жертвами подобных розыгрышей становились, как правило, неопытные практиканты, наивно полагавшие, что имеют дело с настоящей аппаратурой.
    Отряхнув ладони, я сунул руки в карманы и неспешно двинулся вдоль стены.
    Тем временем, завершив круг по залу, к столу вернулся Поль. Начитавшись всевозможных надписей и предупреждающих табличек, он заметно повеселел.
    - Знаете, куда мы попали? – Он кивнул по сторонам и прыснул в кулак. – Ни за что не догадаетесь! Спорю на курсовую по энергосистемам, что Харви затащил нас в оперативный модуль управления местным атомным реактором. Поэтому – поосторожней, с кнопками. И не вздумайте, сдуру, на что-нибудь нажать!
    - Да, ладно...
    Я затравлено хихикнул и, как бы невзначай, отошёл от аппаратной стены к столу. А, чтобы не выглядеть подозрительным, сделал вид, будто разглядываю индикаторы на панельке, под самым потолком. Впрочем, притворяться не пришлось. Потому что, как раз в этот момент, все индикаторы на панели, вдруг разом замигали красным цветом.
    Собственно, в этом их поведении ничего страшного не было. Мало ли, от чего «прыгает» напряжение? Но тут, мой слух уловил какой-то странный вибрирующий звук. Словно где-то далеко, заквакала лягушка. Через секунду звук усилился и вдруг шарахнул по ушам, уже знакомой тревожной сиреной. Должно быть, именно такими квакающими завываниями пугают экипажи подводных лодок, когда на тех что-то случается.
    Все, кроме меня, быстро переглянулись.
    - Это ещё, что? - Удивилась Эмма. - Вроде бы, для ужина рановато…
    - Может, на полдник?.. – Пробормотал я, искоса поглядывая на рубильник, чёрной вороной выделявшийся на плоскости блока.
    - Какой полдник?!. – Стив поддал носком ботинка осколок разбитого зеркала. – Забыли, как мы сюда въехали?.. Это – самая настоящая тревога!
    - Внимание!!! – Загремело в ту же секунду откуда-то сверху. – Аварийная тревога! Аварийная тревога!
    От неожиданности я вздрогнул, почувствовав, как хрустнули шейные позвонки.
    - Ка… какая?.. – Поль посмотрел по сторонам, не представляя, откуда исходит звук, и наконец, обратил глаза к потолку.
    - Аварийная!.. – Бесстрастно повторил сверху металлический голос. – Тревога!.. На центральный пульт поступила информация о несанкционированном запуске программы по самоликвидации основного реактора. У персонала ровно шесть минут для того, чтобы покинуть станцию.
    - Сколько?! – Поль даже присел.
    - Шесть... – Голос чеканил слова, как отсчитывают секунды механические часы. – Ровно шесть минут, чтобы… ну, и так далее. До кого не дошло – пускай пеняет сам на себя. Начинаю отсчёт… Триста шестьдесят. Триста пятьдесят девять. Триста… э-э, пятьдесят восемь…
    - Какой дебил запустил эту долбанную программу?! – Завизжал Поль, до которого видимо, начинало доходить, что произошло.
    - Какая разница? - Решив не мешкать, я уже выталкивал его в коридор. - Что ты так расшумелся?.. Мало ли, кто запустил?.. Да кто угодно! Вон, хотя бы - повар… Перепутал один котёл с другим… Думаешь, не смог бы?.. Ещё как, смог!.. Особенно, после твоего портвейна.
    Эмма со Стивом уже выскочили сквозь разбитый вход из модуля и теперь крутили головами, прикидывая, куда двинуться дальше. В этом месте туннель делал поворот под прямым углом, оставляя два пути для бегства. Либо – назад, где мы уже были. Либо – дальше, в неразведанную область.
    Толкая Поля перед собой, я старался двигаться решительным шагом. О злополучном рубильнике хотелось поскорее забыть. Хотя, дело могло быть и не в нём. Просто, кто-то из сотрудников, руководствуясь чувством мести к партийным оппонентам, решил поставить существование станции на грань…
    - Нет, только не это!..
    Я тут же прикусил язык. Ещё не хватало разговаривать с самим собой вслух.
    - Почему?
    Эмма, уже свернувшая было, в «неразведанный» рукав, остановилась и повернулась ко мне. В неё тут же врезался шагнувший следом Стив.
    - Ну-у-у… - Я попытался представить, каким образом, за шесть минут можно покинуть станцию. - Наверное, не следует усугублять… А ещё лучше - обратиться в службу спасения…
    - Так!.. - Стив решительно схватил Эмму за руку. - Давай - к причальному модулю!
    И затопал в обратную сторону по направлению к оранжерее.
    - И, пошустрей! Не то, все шлюпки расхватают!
    Повторять не пришлось. Перейдя с шага на бег, мы, словно стая гонимых охотниками зайцев, во весь дух помчались по той же дороге, по которой совсем недавно чудо-автомобиль вёз нас сюда.
    И, если поначалу казалось, будто, кроме нас в туннеле не было ни души, то по мере продвижения, становилось очевидным, что недра станции просто кишат отрядами специалистов самых разнообразных направлений. Отовсюду слышался топот таких же, как и мы, бедолаг, желавших в считанные минуты покинуть эту «пороховую бочку».
    Вот, из бокового отростка вынырнула горстка лохматых сотрудников, одетых в традиционную «шкурную» униформу и, присоединившись к нам, ринулась в сторону оранжереи. Тут же, с другой стороны, небольшой тупичок выплеснул парочку аборигенов, уже успевших напялить скафандры. Бестолково молотя тяжёлыми подошвами, аборигены бережно несли картонную коробку, то ли из-под ксерокса, то ли из-под видера.
    А народу всё прибывало. Покрыв за десяток секунд, чуть ли не с полкилометра, мы оказались зажатыми в плотной массе хрипло сопящих работников станции, вовсю работающих локтями и преследующих единственную цель - побыстрее унести ноги.
    - Послушайте… - Тяжело дыша, я обратился к бегущему справа косматому детине. – Думаете… на всех… может не хватить места?
    - Да как вам сказать… - Просипел детина. - Если поймают, то места хватит для всех…
    - Поймают?.. - От неожиданности я споткнулся и, чуть было, не рухнул на семенящего впереди Поля. - Что значит… поймают?..
    - А то и значит!.. – Пискляво взвыл подпрыгивающий слева тощий паренёк. – Или, надеешься, что они пропустят без дезактивации?..
    - Они?..
    - Под дебила косишь?.. – Прохрипел кто-то сзади и со злостью пихнул меня в спину локтем. – Санитары… Кто ж, ещё?.. У них, видишь ли… по плану учебных тревог - недобор. Поэтому и глушат всех сиренами – мочи нет!.. А фантазии хватает только на то, чтобы объявить реактор повреждённым… Чуть что – «покинуть станцию», «покинуть станцию»!.. А сами хватают всех подряд… И тащат на принудительную санобработку… Чистюли хреновы!
    - А что плохого в том… чтобы, хоть изредка, помыться? – Всхрапнула Эмма, точь-в-точь, как загнанная лошадь. – Я бы… и сама – не прочь…
    С десяток лохматых голов моментально повернулись на голос, отчего относительный порядок гарцующих рядов сразу же рассыпался. Началась дикая неразбериха. Задние налетели на передних, центровые припечатали к стенкам боковых, а высокие заметались под ногами у коротышек. Ещё мгновение, и Эмме пришлось бы туго. В такой свалке ей не помогли бы ни принадлежность к слабому полу, ни положение гостьи. Тем более что, вряд ли кому-нибудь пришло в голову отнести её к приезжей. Но, когда она очутилась в самой гуще косматых, толкающихся и орущих мужчин, в головных рядах колонны что-то случилось.
    Сначала там прекратилось всякое движение. Как будто перед лавиной сотрудников вдруг выросла стальная стена. Затем, по рядам прокатился шепоток ужаса, и наконец, чей-то взволнованный вопль окончательно взорвал всю массу аборигенов.
    - Крестоносцы-ы-ы!..
    - Кто?!
    Я даже, не сразу ощутил, как тощий паренёк, рванувший назад, изо всех сил заехал мне коленом прямёхонько, под дых.
    - Назад! – Охнул косматый детина, разворачиваясь и, словно былинку, сметая меня на пол. - Санитары!..
    Оглушённый и раздавленный я ещё какое-то время лежал, прикрывая затылок руками. Затем приподнялся и осторожно помотал головой. В паре шагов от меня стоял на коленях Поль и тормошил Стива, который, оказавшись слишком высоким, одним из первых попал под ноги кинувшихся врассыпную сотрудников станции. Единение с местными оказалось настолько ошеломительным, что наш друг так и застыл в лежачем положении, наподобие бревна. Ещё дальше, привалившись к стене и на что-то показывая пальцем, беззвучно хохотала Эмма.
    Я посмотрел вглубь туннеля. Как раз, там, куда она указывала, находилась оранжерея, недавно разрушенная нашими «концертно-боевыми» манёврами. Правда, сейчас уже нельзя было сказать, что в этом помещении выращивалась какая-нибудь растительность или проводились концерты. Зато в безобразном дверном проломе маячили фигуры самых настоящих санитаров.
    Разодетые в белые халаты и такие же белые шапочки, украшенные красными крестами, они рассыпались цепью и неспешно двигались на  тех, кто замешкался и не успел убежать. Хватая всех без разбору, санитары тут же укладывали пойманных на носилки и исчезали с ними в боковом ярко освещённом коридоре, уводящем куда-то, в недра станционного лабиринта. Но, если попадались отдельные смельчаки, пытавшиеся оказать хоть какое-то сопротивление, на них немедленно надевали смирительные рубашки и уже дальше, тащили волоком.
    В конце концов, дошла очередь и до нас. Судя по всему, здешний медицинский персонал абсолютно не интересовало, кто из пациентов являлся постоянным обитателем станции, а кто – временным.
    - Вообще-то, мы не местные… - Я попытался дружелюбно улыбнуться одному из санитаров, ухватившим меня за рукав. - И по утрам всегда умываемся… Но сегодня, что-то, не задалось… Нам бы, на вокзал…
    - А я и подавно, по два раза на дню моюсь!.. – Фыркнула Эмма, отбиваясь сразу, от четырёх медиков. – Причём, с такими шампунями, что вам и не снилось! Так что, попрошу вас немедленно убрать свои поганые лапы…
    - Слышь… - Бросил своему напарнику один, со стетоскопом на шее. – Кажется, у этой смазливой обострённый приступ откровенности. Давай сразу - в смотровую…
    - Не имеете права! – Продолжала вяло сопротивляться Эмма. – У меня, между прочим, сибирская аллергия!.. Так что, могу доставить массу неудобств…
    Но, судя по всему, санитары попались из тех, кого пугать какими-то там, «аллергиями» было совершенно бесполезно. А наше сопротивление только вызвало в них ещё большую подозрительность. Поэтому, перестав обращать внимание на бессвязное бормотание Эммы, они уложили её на носилки и переключились на Стива.
    - А ну, руки прочь… от космонавта! – Неожиданно заорал тот, всё ещё, пребывая в неподвижном, «бревноподобном» состоянии. – Я кому говорю! Чего привязались?.. Мы всего лишь, минерологи… дубины! И потом, у нас «папы»… во всех министерствах!..
    - Что там за шум? – Вдруг раздалось из динамика, подвешенного под потолком ярко освещённого коридора.
    - Да тут, один минеролог выступает… - Хохотнул санитар со стетоскопом. – Говорит, что стал папой… А у самого - сибирский столбняк. По всему видать - врёт. Должно быть, перебрал с каким-нибудь глюрьём.
    - Тогда, что вы с ним няньчитесь? – Грозно рыкнул голос. – Отправьте на лоботомию!
    - Вот это – дело! – Радостно загалдели собравшиеся вокруг медики.
    - Может, сначала попробовать укол от столбняка?.. – Вдруг выпалил маленький полный санитар, всё время державшийся за спинами остальных. – Чтобы размягчить костные ткани. А то, сверло не возьмёт…
    Мне не нужно было гадать, кому принадлежал этот голос. Приподнявшись на носилках, я моментально узнал в скромном санитаре Поля. Видимо, воспользовавшись суматохой, он, каким-то образом, умудрился стащить с кого-то белый халат и теперь, изображая медика, пытался нам помочь.
    - А ещё лучше - два укола! - Распалился Поль, пользуясь тем, что остальные молчали. – Вкатим этому космонавту пару кубов анальгину… Пусть только, попробует не расслабиться! А там уже, можно будет везти на эту… как её?.. На молотобойню…
    - Это ещё, кто?.. – Озадаченно хрюкнул динамик.
    - Доктор Кэмел! – Опережая всех, выпалил Поль и, выйдя вперёд, задрал к потолку лицо. – Между прочим, у меня тут, на Вифлееме имеется новейшая верблюжья клиника. И как раз, именно - для таких больных. Можете навести справки. Меня в коммуне каждый верблюд знает. Так что, если у вас не будет возражений, этих троих я заберу на профилактику. Тем более что, Вифлеемская скорая санитарная ракета уже ждёт у причального модуля.
    Некоторое время в динамике слышался подозрительный треск и шелест бумаги. Наконец, там вздохнули и, видимо, постучали карандашом по столу.
    - Хорошо, доктор… Будь, по-вашему. Делайте всё, что посчитаете нужным. А мы, со своей стороны, обеспечим доставку пациентов к модулю. Следуйте за санитарами по коридору. Только, прошу вас, не расслабляйтесь и будьте начеку. С такими экземплярами нужно держать ухо востро.
    - Понимаю! – Поль важно кивнул. – Не впервой… Уж, будьте покойны - у меня не забалуешь! Как только окажемся в санитарной ракете, я заставлю их принять по двести грамм медицинского снотворного портвейну. Так что, до Вифлеема проспят, как миленькие.
    Он повернулся к ожидающим команду санитарам и театрально взмахнул руками.
    - А, ну-ка… Взяли!..
    Потоптавшись на месте и перехватив носилки поудобнее, санитары осторожно понесли нас по коридору, стены которого, на удивление, имели самый обыкновенный «бело-кафельный» вид, не обезображенный «пещерным» дизайном. Убедившись, что Поль следует за нами по пятам, я успокоился и закрыл глаза. Наконец-то, появилась возможность по-настоящему расслабиться! С удовольствием вытянувшись на мерно покачивающихся носилках, я попытался представить себя дачником, развалившимся в кресле-качалке. Свет от потолочных ламп едва проникал сквозь сомкнутые веки и казался солнечными лучами, пробивающимися сквозь листву деревьев. В ушах всё ещё стоял далёкий, серебристый дребезг ударных тарелок, вызывающий ассоциации с перезвоном колокольчиков пасущихся на лугу коров. И даже шаркающие шаги санитаров, казалось бы, не вписывающиеся в эту звуковую идиллию, легко превращались в тихий шелест дождя… Стоило лишь, призвать воображение. Всё вместе, отдавалось внутри таким покоем и безмятежностью, что недавние неурядицы, сами собой, отступали на задний план. А собственно, с чего бы им и не отступить? Ещё немного, и вся эта чехарда останется в прошлом. Кому положено, те продолжат работу на станции, ну, а мы сядем в ракету и отправимся домой. Вот только, не случилось бы чего-нибудь непредвиденного…
    Тем временем, санитары куда-то свернули, покрутились на месте, и, наконец, переложили моё разомлевшее тело на что-то скрипуче-мягкое. Я тут же напрягся. Но, лишь – внутренне. Зато, внешне - расслабился ещё больше. Рассудив, что в данной ситуации было бы правильным, не проявлять инициативу, а дождаться от Поля какого-нибудь вразумительного сигнала, я решил, пока что, не открывать глаз и, до поры до времени, затаиться. Тем более что, вставать не хотелось ни под каким предлогом. Да и глазеть на белые халаты с бутафорскими крестами – тоже. Пусть уж, Поль доведёт операцию до конца, и только потом…
    - Так-так… - Услышал я над самой головой. – Ну, а с этим что?..
    - Да, то же самое… - Отозвался кто-то ещё. – Налицо - явный передоз. Правда, с чем именно, сложно сказать. Ни упаковок, ни ампул… В руках шнурок от ботинка, а больше – ничего. Как ни пытались выдернуть – не отпускает.
    Я ещё крепче зажмурился и решил не поддаваться ни на какие провокации. Должно быть, санитары что-то заподозрили. И теперь, вместо отправки на Вифлеем, могли, чего доброго, подвергнуть нас профилактической санобработке. Вот уж, дудки!.. Откуда им было знать о нашем главном козыре?.. И этот козырь – Поль! Уж он-то найдёт способ вытащить нас отсюда. А когда мы окажемся в ракете, будет уже не важно - отправится ли наша группа прямиком в клинику Вифлеема, или же, возьмёт курс на Землю.  В конце концов, пора ставить точку в отношениях со всеми этими беспокойными «спокойниками», не говоря уже, о докторе Кэмеле, с его полоумными «верблюдами»...
    - А кого конкретно, вы имеете в виду, говоря о докторе Кэмеле?.. – Снова раздалось где-то, над изголовьем.
    Я, в который уже раз, опять прикусил язык. Видимо, в моменты чрезмерного погружения в себя, мой организм терял способность контролировать умственное и речевое оформление мыслей. И тогда язык принимался молоть вслух всё, что приходило в голову.
    А значит, притворяться спящим и дальше, было бессмысленно. Поэтому, широко распахнув глаза, я резко приподнялся на локтях и огляделся.
    С непривычки, от белых стен, белого потолка, и даже, белой мебели – сразу же потемнело в глазах. Судя по всему, санитары доставили меня в медсанчасть.
    - Это моё дело, кого я имею в виду! – Вызывающе откликнулся я, стараясь разглядеть, кто со мной разговаривает. - А ваша обязанность – немедленно доставить нас в санитарную ракету и отправить на Вифлеем!
    В большой светлой комнате наступила тишина. Голоса беседующих надо мной санитаров принадлежали двум, с виду, солидным аборигенам, один из которых, хоть и носил бородку, но какую-то уж, слишком аккуратно подстриженную. Второй - вообще, сверкал гладко выбритым черепом, как будто не имел к персоналу станции никакого отношения. На обоих красовались тщательно выглаженные белоснежные халаты, но безо всяких красных крестов. У дверей я заметил ещё одного медика. Этот был более похож на санитара. Скрестив на груди здоровенные волосатые ручищи, он со скучающим видом перекатывал в зубах спичку и лениво следил за парящей под потолком мухой. Никого из нашей команды в комнате не было и в помине.
    - Правильно ли я вас понял… - Продолжал бородач, незаметно переглядываясь с «выбритым». – Вам необходимо попасть именно… в космическую ракету?
    - Нет… в речную! – Огрызнулся я.
    - Так-так… - Пробормотал бородач.
    - Вот-вот… - Вслед за ним промурлыкал «выбритый».
    - Хватит «так-такать»! – Вспылил я. – Если у вас имеются вопросы по существу, говорите прямо! А со всякой чепухой обращайтесь к своему начальству. В конце концов, обсуждать свои проблемы с санитарами я не намерен! Позовите дежурного врача, иначе мне придётся пожаловаться доктору Кэмелу. Уж он-то, живо поставит вас на место! Кстати, где он?.. И где остальные?
    - Здесь… - Бородач неопределённо взмахнул рукой. – Только, кого вы подразумеваете под «остальными»? Если тех, что доставили вместе с вами, то - кто из них - кто?.. По-правде говоря, в отношении ваших спутников, у нас возникли некоторые нестыковки. Впрочем, как и по отношению к вам. Вот, к примеру… Как ваше имя?
    - Имя?.. - Я откинулся на подушку. – Ну, Харви… Только, не понимаю, какие тут, могут быть нестыковки?
    - Очень хорошо… - Пробормотал бородач, записывая что-то в блокнот. – А имена ваших друзей?..
    - Стив, Эмма и Поль… - Я демонстративно зевнул. – Между прочим, все студенты факультета космической минералогии.
    - И доктор Кэмел?.. – Как бы невзначай, быстро спросил «выбритый».
    Я понял, что проговорился. Но отступать было нельзя. Ещё чего доброго, эти настырные санитары решат, будто у меня проблемы с логикой. Поэтому, в моих же интересах, было - не юлить, а выложить всё начистоту и, может быть, таким образом, завоевать их расположение. В конце концов, эти два чудака производили впечатление здравомыслящих людей, вполне способных на участие.
    - Доктор ждёт внизу, на Вифлееме… - Терпеливо начал пояснять я. - В верблюжьем лесу... Но дело не в нём. Главное, мы обещали саблезубому тигру, который, на самом деле, является обыкновенным оленем, привезти из тундры ягеля… Пучок-другой… Ведь он столько для нас сделал! К примеру, этот олень… в смысле - тигр, первым поверил, что мы не верблюды. И не только поверил, но и вывел из пустыни… А потом ещё, рискуя собственной жизнью, спас от белого кролика! И попутно - дал в глаз пещерному медведю… Вот, и посудите - как же не отплатить за такую кучу добра? Или, вам кажется, что наше желание выглядит нелогичным?
    - Нет, отчего же… - Бородач полистал блокнот и сделал несколько пометок. – И ваше желание, и ваш рассказ выглядят вполне логичными. Единственное, что меня сбивает с толку… Почему ваш Вифлеем расположен внизу?
    - Да потому что, мы с вами находимся наверху! – Взорвался я. – Потому что, на вашей сумасшедшей станции у всех сотрудников мозги - набекрень! И Вифлеем, по сравнению с вашим дурдомом, кажется безобидным оздоровительным курортом!.. Всё!.. Больше мне говорить с вами не о чем… Пока сюда не доставят моих приятелей, объявляю голодовку! С завтрашнего же дня, отказываюсь от первого… и, пожалуй - от второго.
   - Хорошо, хорошо… Вы только, не волнуйтесь. - «Выбритый» повернулся к санитару, жевавшему спичку. – Привезите сюда Иванову… или, как там, её?.. Ну, и - всех остальных…
    И пока я соображал, зачем ему понадобилось показывать меня какой-то там, «Иванове», безмолвный санитар вышел в коридор и через минуту, одну за другой, вкатил в комнату три передвижных койки, на которых, облачённые в разноцветные больничные халаты, развалились Поль, Стив и Эмма.
    - А вот и Харви!.. – Увидев меня, радостно заорал Стив. – Я ж, говорил, хрен с укропом, что нет худа без глюрья!
    - Всё в порядке! – Оглушительно зашептал Поль, когда его каталку провозили мимо меня. – Мы контролируем ситуацию… Ещё немного, и процесс пойдёт... Будь готов…
    Притворившись, будто не слышал шёпота, «выбритый» обошёл Поля, нырнувшего под одеяло, и остановился у койки Стива. Оттопырив тому веко, он принялся что-то высматривать в его глазу.
    - Вот, вы назвали вашего приятеля именем «Харви»… - Кивнув в мою сторону, «выбритый» взялся за второе веко. - Может быть, назовёте и фамилию?
    - Кейтель… - С готовностью ответил Стив, искоса оглядывая меня с головы до ног. – А что?
    - Значит, Харви Кейтель?.. – Переспросил бородач, прохаживаясь по комнате и сверяясь с какой-то записью в блокноте. – А вот, по нашим данным, этого юношу зовут Виктором. Или, просто – Витей. И в недавнем прошлом он числился учащимся строительного колледжа, пока не был исключён за неуспеваемость. Примерно, перед тем, как попал к нам… И фамилия у него – вовсе, не Кейтель, а …
    - Стоп! – Поль рывком сорвал с головы одеяло. – Никаких имён!.. Заклинаю вас! Поблизости могут оказаться подводные лазутчики…
    Он быстро свесился с каталки и обшарил глазами пол.
    - Не хватало ещё, чтобы эта информация просочилась во внешнюю среду. Тогда уж, не избежать больших неприятностей! В первую очередь, я конечно же, имею в виду вендетту… Впрочем, для этого достаточно и одного имени. Как в нашем случае. Хотя… Откуда вы взяли, что Харви зовут Виктором?.. Он вам что – сам сказал? Оч-ч-чень сомневаюсь…
    - А вы, должно быть – Поль?.. – «Выбритый», наконец-то, оставил Стива в покое и, переключившись на Поля, принялся задирать веки у него. – И, разумеется, не какой-нибудь там, Гоген… А самый настоящий - Маккартни?..
    - Кто?.. - Поль завертел головой, словно надеясь, что кто-нибудь подскажет. – Не… Такого не знаю… И вообще… Меня вполне устраивает обращение - «Поль». Это – для друзей… Но, если вас интересует полная версия, то можете записать в своём протоколе «Жан-Поль Бельмондо»…
    - …А на самом деле – Павел. - Ласково перебил бородач, не отрываясь от блокнота. – В простонародье – Паша… После того как, трижды пытался поступить в кулинарное, автоматически очутился здесь…
    Пошелестев страницами, он вдруг весело присвистнул.
    - Ух, ты! Так-так-так… Значит, третий у нас… Дайте-ка, угадаю… Э-э-э… Стив Вандер! Правильно?..
    - Хрен с укропом! – Стив злорадно загоготал. – Недостоверные сведения… Сколько себя помню, всегда был - Бушеми. Стивен Бушеми. Хотя… Может, в зачётке что-то напутали…
    - Ну, разве что – в зачётке… - Бородач усмехнулся. – Как случается в театральных училищах. Там ведь, псевдонимами пользуются все, кому не лень, не правда ли? К примеру, укажут в каком-нибудь документе «Стивен Бушеми», а папа с мамой всю жизнь звали этого парня Стасиком. И никто уже, не вспомнит, что настоящие имя и фамилия студента - Станислав… Ах, да!.. Никаких фамилий… Во всяком случае, не при лазутчиках будет сказано. Мало ли, какую игру они ведут? Кстати, в театральном училище вы и числитесь, в действительности. Вот, вместе с ней…
    Он резко развернулся на каблуках и ткнул карандашом в Эмму.
    - С Ивановой…э-э…
    - Какой?.. – Не поняла Эмма.
    - Представьтесь – и узнаем! – Потребовал бородач, внезапно хмуря брови.
    - Эмма Кидман, сэр! – Откликнулась та, на всякий случай, заслоняясь ладошкой от докторского карандаша.
    - Позвольте!.. – «Выбритый» немедленно присоединился к бородачу, и вместе они нависли над её койкой. – Должно быть, вы путаете!.. Не Эмма, а – Николь… Николь Кидман!
    - Ну, знаете! – На этот раз рассердилась уже, Эмма. – Сами вы, путаете! То у вас - «Иванова», то – «Николь»… В конце концов, пора бы уж, определиться и выбрать что-нибудь одно. Как вы там, сказали? «Петрова»?.. Да я в жизни таких фамилий не встречала!
    - А что?.. – Неожиданно послышалось от двери. – «Эмма» – подходяще звучит… Мне, например, нравится…
    Это ленивый санитар, наконец-то, проглотивший спичку, решил высказаться. Но под пронизывающим взглядом бородача тут же скукожился и вытянул руки по швам.
    - Я… Я - в смысле того, что… что Николь Иванова звучит как-то нелепо… А вот, Эмма Кидман - наоборот!..
    - Не понял… - Бородач в изумлении повернулся к «выбритому». – Разве, мы с доктором интересовались чьим-то мнением?
    - Вас кто-нибудь спрашивал?! – Тут же накинулся тот на бедного санитара и даже затопал ногами. – Я спрашиваю – вас кто-нибудь спрашивал?.. Спрашивать – каждый горазд! А ваше дело - следить за порядком и помалкивать! Ясно?
    - А я что - не слежу? – Санитар начал медленно багроветь.
    - Вот, и следите!.. А то, взяли моду… Чуть не досмотришь, и уже, каждый сверчок норовит перескочить на чужой шесток.
    - Эй, бритоголовый… - Эмма откинула со лба волосы. – Ну-ка, полегче с персоналом!.. Не то довыпендриваешься! Вон, у «сверчка» уже, и глаз дёргается. Как бы не взял он брошюрку по медитации и не настучал тебе по «кактусу».
    - В смысле?.. – «Выбритый» растерянно провёл рукой по лысине. – Как это?.. И, вообще… Разве можно «настучать» брошюрой? Да ещё - по медитации?..
    - Ещё как, можно… – Стив авторитетно закивал головой. – Как раз, по «медитации», чаще всего и стучат… Особенно, если на ней нет ни волосинки. В принципе, могу показать… Вот, как только, просигналят на обед, я и покажу.
    - В крайнем случае, вполне подойдёт и каменный топор! – Подхватил Поль.
    - Топор?.. – Бородач пожевал губами и решительно спрятал блокнот в карман. – По-моему, тут всё ясно…
    - Вне всяких сомнений! – «Выбритый» быстро кивнул. – Перед нами - групповой параноидальный синдром, подкреплённый ярко выраженной агрессивной формой. Думаю, имеет смысл применить что-нибудь снижающее мышечную активность. Например - теразин. Каждому по двойной порции.
    - Ну, что ж… - Бородач шумно вздохнул. – Пожалуй, так и поступим. Пусть процедурой займётся ваш… м-м, «сверчок»… А мы с вами обсудим дальнейшие этапы лечения у меня в кабинете.
    Как только они вышли из комнаты, санитар звонко шлёпнул ладонью по предплечью и показал им вслед согнутую в локте руку. Затем, повернулся к нам и подмигнул.
    - Не бойтесь!.. Ничего я вам колоть не собираюсь. Меня и самого, от этих жлобов, уже тошнит.
    - А кто они, эти ваши товарищи? – Поль захлопал ресницами, как это делают наивные школьницы, спрашивая об очевидном. – Что-то, их облик, не очень вяжется с наружностью здешних санитаров…
    - Тоже мне, товарищи… – «Сверчок» раздражённо сплюнул на пол. – Тут надо брать выше! К примеру, тот, что с бородкой – главврач. А «бритая харя» – его зам. Так что, можете расслабиться. Пока вы у них будете числиться на «персоналке», к вам никого не допустят.
    - Числиться на «персоналке»… - Тягуче протянула Эмма, смакуя слова. – Ну, надо же!.. Никогда не слышала. А это - хорошо?..
    - Чего хорошего-то? – Я сел на кровати и свесил к полу босые ноги. – Насколько мне известно, персональные дела заводят на тех, кого хотят сослать на рудники, или – взять на поруки.
    - Правильно! - «Сверчок» подошёл ко мне и, как маленького, погладил по голове. – Только, «на поруки» - я бы не советовал… Особенно, после того, что вы здесь натворили. Не знаю, как в других местах, но у нас, в подобных случаях провинившихся ждёт автоматический перевод в контингент подопытного резерва!.. А там долго не живут. Что ни день – испытания новых препаратов… Ну и, самом собой – зуд, понос, тошнота…
    - А рудники?.. – Я никак не мог сообразить, куда он клонит. – За что ссылают на рудники? И что такого мы могли натворить, чтобы нас ими пугали?
    - Вот те, раз!.. – Санитар даже развеселился. – Неужто, ничего не помните? Да, один только, спецсейф – чего стоит! Это ж - подсудное дело! Скажите прокурору спасибо, что ордер не выдал… И - не выдаст, пока вы здесь… Так что, соглашайтесь на «рудники» и не напрягайтесь. А будут предлагать взять на поруки – говорите, что, дескать, не созрели…
    Я уже, ничего не понимал.
    - Какой сейф?.. Для чего – созрели?..
    - Знаете, что… – Эмма соскочила с койки и, путаясь в длинном халате, прошлась по комнате. – Ничего мы не знаем, и знать не хотим!.. Подумаешь, залетели заправиться…
    - Не знаю, куда вы там, залетели… - «Сверчок» сокрушённо вздохнул. - Только, по палатам прошлись – будь здоров!
    Он посмотрел в потолок и принялся загибать пальцы.
    - Ключи стырили?.. Стырили. Ночью во двор пошли?.. Пошли. А когда сторож вызвал милицию…
    - Кого-кого?.. – Поль непонимающе посмотрел на меня, я – на Поля.
    - Милицейский наряд… - Санитар зачем-то приложил вытянутую ладонь к виску. – Так, вот… Когда милиционеры приехали, кто их всех цинично… э-э, отлупил?
    - Кто?.. – Мы опять заинтриговано переглянулись.
    - Вот этот пухлый! – «Сверчок» кивнул на Поля. – Да, так виртуозно, что весь наряд, в полном составе, сейчас на больничном…
    В очередной раз переспрашивать не хотелось. Всё равно, санитар будет нести какую-нибудь околесицу. Из всего его рассказа я уловил только то, что вокруг нас по-прежнему, не было ни одного психически здорового человека. И что бы мы ни предпринимали, вырваться из сетей этого бреда вряд ли удастся. По крайней мере – в ближайшее время. Следовательно, единственной тактикой, которая сейчас нам бы подошла, было – не сопротивляться течению, а полностью отдаться его воле. Оставалось выяснить, какие законы действуют в этом самом течении и что, в конце концов, происходит на самом деле?
    Тем временем Поль выбрался из-под одеяла и уселся на край каталки. На его спине был ясно различим небольшой горб. И я подумал было, что это уже привычная часть моего искажённого восприятия образов. Уж, очень этот выступ походил на верблюжий. Но присмотревшись, понял, что «горбом» оказался всего лишь, укрытый под халатом ранец. Видимо, санитарам так и не удалось «отделить» его от Поля.
    Взмахнув рукой в сторону санитара, он продолжил разговор.
    – Вот вы сказали, что, дескать, я кого-то там, «цинично… э-э отлупил»…
    – Именно, цинично! – Подтвердил санитар.
    – При этом всё время повторяете слово «милиция»... Это что, жаргон?.. Или какая-то вспомогательная структура местной администрации? Потому что, хоть убейте, я и понятия не имею, о чём идёт речь. Другое дело – лунера… Может быть, под «милицией» вы подразумеваете именно их? Так, они первыми полезли… И потом, это было далеко отсюда… На Луне…
    - Где?! – Санитар, как стоял, так и плюхнулся на кровать, рядом с ним.
    - На Луне. – Поль старательно очертил руками большой круг. - Туда мы прилетели на четырёх ракетах, а оттуда, из-за этих паразитов – на одной. Да и то – искорёженной… Один трёхголовый альтруист постарался… Так что, вместо прогулки по нулевой трассе, пришлось, в срочном порядке, садиться на Вифлеем. И, откуда нам было знать, что там нас ожидает один сплошной дурдом…
    - Правда?.. – Санитар почему-то сильно удивился. – А, здесь?
    - Да то же самое… - Хмуро буркнул Стив. – С той разницей, что Вифлеем просто кишит говорящими зверушками, маскирующимися под верблюдов, а здесь тебе не дают прохода дебилы, переодетые в зверушек.
    - Ну, положим, про говорящих верблюдов мне ничего не известно... – «Сверчок» обиженно засопел. – Во всяком случае, встречаться с ними не доводилось. Зато, здешний живой уголок вы разгромили капитально! До сих пор не могу понять, зачем вам понадобилось переносить хомячков и морских свинок в солярий, а потом заставлять их маршировать, строго друг за другом?.. Ведь, там жара, как в пустыне! Неужели, кому-то из вас захотелось их поджарить?..
    - Что за бред?.. – Я быстро подобрал ноги, как будто внизу был, не прохладный пол, а раскалённый песок. – На что нам жареные хомячки?
    - Вот и я удивился. – Санитар отёр с загривка пот. - Ну, это ещё, полбеды… А чем вам не угодила оранжерея?.. Зачем её-то, было громить?
    - Оранжерея?..
    Мы переглянулись. Должно быть, в этот момент наш вид натолкнул санитара на мысль, что перед ним кучка пьяных пилотов, ухитрившихся проспать Землю в анабиозном сне. Он встал с полиной каталки и, уперев руки в бока, подошёл ко мне.
    - Именно! После ваших игрищ оранжерея теперь походит на какой-то полигон
    - А разве она была разрушена не вашими людьми? – Я кивнул на дверь. - Ведь, именно вы ввели в неё танки, подводные лодки и прочую военную технику!
    - Да неужели?.. – «Сверчок» закатил глаза к потолку. – А я всё, в толк не возьму, откуда в наших теплицах могли взяться следы от бомбёжек и торпедных атак?.. Да на их фоне потоптанные огурцы должны были выглядеть, как чья-то детская шутка! Кстати, на кой вам приспичило топтать наши овощи? Они-то, в чём провинились?..
    - Не овощи, а кактусы… - Неуверенно поправил Стив.
    - А похабные частушки под, якобы, экспериментальную музыку?.. - Продолжал санитар, приняв стойку певца с микрофоном. - Я уже, не говорю о гонках на кроватях по коридорам!
    - Стойте!.. – Я вдруг почувствовал, как лоб покрывается испариной. – Не хотите ли вы сказать, что нас угораздило, в трезвом рассудке и твёрдой памяти, устроить в оранжерее рок-концерт, а потом – угнать моторизованную платформу?
    - Нет, не хочу! – Он решительно прошёлся по комнате. – Откуда тут, взяться трезвому рассудку и твёрдой памяти, если накануне, вы заявили дежурному по блоку, что представляете группу приезжих «космонавтов» и, под предлогом осмотра подсобных помещений, проникли в кабинет главврача, чтобы  распотрошить спецсейф!
    - Вот это да!.. – Стив рывком приподнялся на локтях. – Теперь ещё, и сейф…
    - Не просто сейф, а спецсейф! – Санитар поднял вверх указательный палец. - И знаете - с чем?..
    - С глюрным камнем? – Ахнул Поль.
    - С каким там, камнем!.. - Отмахнулся санитар. – Камни бывают в почках… А в сейфе у главврача хранится… сами знаете, что… Вот поэтому-то, на вас, вместо криминала, пока что, повесили врачебную «персоналку». Но сдаётся мне, что теперь, за вас возьмутся по-настоящему. Как за «космических» пришельцев… А то, ведь, вы привыкли гонять на «ракетах», что детвора - на велосипедах… Умора, ей-богу! И мой вам совет – чтобы, в конце концов, вас не взяли на поруки, поменьше фантазируйте. Кивайте и соглашайтесь со всем, что ни скажут – дескать, скоро очухаемся. Вам же будет польза.
    Он подошёл к двери и, демонстративно выудив из кармана штанов дверную ручку, вставил её в замочную скважину. Только теперь, до нас дошло, что без специальной отмычки дверь просто так, открыть было невозможно. А санитар, уже ступивший за порог, вдруг обернулся.
    - А, ведь, я тоже… - Он с грустью ковырнул ногтем косяк двери. – Когда-то мечтал… космонавтом… Эх!..
    Дверь захлопнулась, и мы остались одни. Какое-то время все молчали. Эмма ходила из угла в угол, Стив лежал на койке, мы с Полем сидели. Наконец, молчать мне надоело.
    - Ну, и как всё это понимать? Получается какая-то ерунда! Выходит, я не Харви, а какой-то двоечник Витя из… Откуда, он сказал?
    - А Поль, так и вовсе… - Эмма остановилась и прыснула. – Повар без образования, но… с ранцем! Пардон, я имела в виду – с рецептом портвейна. Который некоторые называют компотом. Кстати… Может и местный повар тоже - совсем, не повар?
    - А меня бородатый «определил» в театральное училище… - Стив  задумчиво почесал кадык. – Только послушайте, как звучит… Тэо-тральное… У-чилли-щще… Тьфу! Гадость, какая!
    - А знаете, мне здесь нравится! – Эмма закружилась по комнате. – Никогда не приходилось бывать в психушках! Не понимаю, почему их так боятся? Мне кажется, если каждому дать возможность увидеть, какие тут, все правильные и уверенные в себе, перед входом выстраивались бы очереди. К тому же, усилия персонала нацелены на то, чтобы помочь, буквально, всем, включая  самых беспомощных. Что ж тут, плохого?
    - Отсутствие стабильности… - Вздохнул Поль. – Ты это ещё прочувствуешь, когда завтра, на смену нашему приятелю-санитару, придёт какой-нибудь новый «сверчок» и вколет тебе двойную порцию этого самого… как его?..
    - Ну и что?.. – Эмма упала на кровать. – Откуда ты знаешь, как подействует препарат? А вдруг это, как раз то, что нам нужно!
    - А что нам нужно? - Я похлопал рукой по каталке. – Может быть - это?.. Не думаю. А с тем диагнозом, который нам здесь пытаются приписать, ничего другого и не дадут. Недаром «сверчок» предупреждал…
    - Хватит, про «сверчков»! – Стив резво вскочил. – Сейчас нам нужно подумать о том, что говорить, когда вернутся главврач и его бритоголовый зам. Если верить санитару, они действительно, собираются взяться за нас по-настоящему.
    - Да на здоровье! – Я пожал плечами. – Как возьмутся, так и отпустят. Мы и перечить не станем. Признаем, что внезапно впали в состояние временного помутнения, и что, мол, с их помощью надеемся это преодолеть. В конце концов, раз уж, мы очутились в лечебном заведении, наша задача состоит в безоговорочном повиновении врачу. А уже, от него будет зависеть, насколько успешным окажется лечение.
    - Ну, хорошо… - Стив примирительно поднял руки. - Будем со всем соглашаться… Но ведь, рано или поздно, придётся отвечать на конкретные вопросы. А я, хоть убей, даже представить не могу, как вписать в своё прошлое это театральное, хрен с укропом, училище? Да ещё, это имя… Как его?.. Видишь! Я даже, не помню, как они меня называли!
    - Ты ещё, забыл про сейф… – Поль кивнул в сторону двери, за которой скрылся санитар. – Даже не представляю, как нас угораздило в него залезть? Видимо, надрались каким-нибудь психотропным глюрьём, которое напрочь, отшибает память. Так что, чем попусту молоть языками, давайте напряжёмся и хоть что-нибудь вспомним.
    Против обращения к воспоминаниям никто не возражал. И, поскольку, ничем другим заниматься не хотелось, мы быстренько вытянулись на своих койках и затихли.
    Не имея опыта в подобных процедурах, я просто вперил глаза в потолок и, вообразив, что передо мной экран видера, принялся рисовать картинки своего напрочь, позабытого прошлого, в котором должен был упоминаться строительный колледж.
    Сначала, как бы сами собой, возникли кадры, где мальчик Витя, пугаясь однотипных зданий стандартной застройки, укрепляется в мысли, что в будущем обязательно станет строителем, и - никем другим. Вот, с папкой карандашных рисунков под мышкой, он бодро шагает по запруженной народом улице, и толпа плавно оттесняет его в небольшой сквер с фонтаном. В глубине скверика расположено здание строгих архитектурных форм, фасад которого украшен красивыми цветными изразцами. Под крышей, прямо в штукатурке, глубоко процарапана гигантская надпись: «Строительный колледж». Оказавшись внутри здания, Витя обходит первый этаж и, наконец, отыскивает комнату, где заседает приёмная комиссия. У дверей возбуждённо гудит сборище таких же, как и он, недавних выпускников школы. Некоторых сопровождают родители, но большинство пришли с друзьями или просто - сами по себе. Потолкавшись среди абитуриентов и ловко проскользнув между двумя замешкавшимися толстушками, Витя входит в большую светлую комнату, посреди которой, за длинным столом, сидит с десяток солидных мужчин и женщин. Все они приветливо смотрят на вошедшего и, кажется, чего-то ждут. «Ваше имя?» - наконец, мягко шепчет сидящая с краю миловидная дама. «Харви Кейтель», - чуть поклонившись, с достоинством отвечает мальчик Витя. Дама заглядывает в какие-то бумаги и удивлённо вскидывает на него расширившиеся вдруг глаза. Пожав плечами, она делает пометку в раскрытом журнале и снова обращается к нему. «Значит, вы твёрдо решили стать строителем?..» И, хотя ответ очевиден, Витя молчит. Потихоньку, вся комиссия начинает ободряюще кивать и шептать подсказки, однако удивительный абитуриент, казалось, и не думает реагировать. Наконец, выдержав длительную паузу, он обводит комиссию презрительным взглядом и сплёвывает на пол. «Это, с какого перепугу?..» - вопросом на вопрос, отвечает мальчик Витя. И, пока члены комиссии ошеломлённо переглядываются, он поворачивается ко всем в профиль и обиженно оттопыривает губу. «Вообще-то, мне всегда хотелось быть катманавтом…»
    - Бред!!! – Я вскочил и с остервенением перевернул смявшуюся подушку. – Полный бред и кошмар!
    - Ты, чего?.. – Разлепив один глаз, Стив настороженно уставился на меня.
    - Откуда я знаю!.. Лезет в голову всякая чушь!..
    - А-а… – Он вздохнул и заложил руки за голову. – Вот, и у меня что-то, не получается. Стоит только, представить себя на сцене, как моментально начинает тошнить… А ещё, хочется ругаться матом… Как будто в театрах только этим и занимаются.
    - А я никак не могу взять в толк, - подал голос Поль. - Почему повара, с таким упрямым постоянством пользуются сковородками? В чём преимущества громоздкой посуды, если любые продукты прекрасно помещается в тюбиках и брикетах? По-моему, кулинария – это, совсем не то, что все думают… Скорей всего, данное искусство, вообще, не имеет к еде никакого отношения.
    - А вот, у меня… - Эмма закатила глаза под потолок и, театрально взмахнув рукой, вдруг осеклась. - В общем… Тоже - сплошной бред!..
    - Ничего-ничего… - Поль бодро перевернулся на другой бок. – Давайте-ка попробуем ещё разок. Не получилось сейчас, получится в следующей попытке. И, потом… Кто сказал, что будет легко?
    Мы опять замерли, изо всех сил стараясь оживить в сознании хоть какие-нибудь реальные воспоминания.
    На этот раз, перед моим внутренним взором никаких приёмных комиссий не возникло. Зато «нарисовался» смутный образ какого-то института с авиационным уклоном. Но и здесь неугомонный мальчик Витя, упрямо твердивший, что его настоящее имя «Харви Кейтель», заявился на первый в своей жизни, зачёт с гермошлемом на голове. А пока экзаменационная комиссия пыталась это переварить, в реальной палате что-то произошло.
    Я мгновенно перенёсся из авиационного колледжа в больничный блок, так как совершенно явственно услышал, как кто-то осторожно царапается в дверь… Судя по всему, этот звук «разбудил» и остальных.
    Все, как по команде, вскинули головы. С той стороны, немного подождали и опять поскреблись. Но уже – значительно, громче… Я посмотрел на Поля, который находился ближе всех к выходу. Высунув язык и выпучив глаза, он с ужасом смотрел на дверь, как будто за ней пряталась целая бригада поваров с кастрюлями и сковородками.
    - Эй… - Вдруг приглушённо донеслось из коридора. – Где вы, там?..
    Стив предостерегающе вскинул руку и бесшумно подскочил к двери.
    - Алё… - Снова позвали снаружи. - Вы здесь?..
    - Да… - Хрипло выдавил Стив, затем прокашлялся и громко повторил. – Конечно, здесь… Где ж нам ещё, быть?
    - Наконец-то…– Облегчённо прошептал голос. – Ну, так - как?..
    - Что, как?.. – Стив взглянув на нас и неопределённо пожал плечами. – Вроде бы, ничего… Вот, вспоминаем… И всё такое…
    - А про меня, не забыли? – Слышно было, как за дверью напряжённо замерли.
    - Ну… Помним, конечно… - Стив пожал плечами ещё неопределённее. - Разве, такое забудешь?..
    - Тогда, подсуньте его под дверь… - Попросили из коридора.
    Стив глянул на Поля и пару раз вопросительно вскинул подбородком.
    - Да мы бы, с удовольствием… - Включился тот в беседу. – Если надо, то, конечно же, подсунем… Только… э-э… «Их» у нас несколько… Вам, какой подсунуть?
    - Который, с компотом… - Нетерпеливо пояснили из-за двери.
    - С чем?.. – Я тоже решил поучаствовать.
    - Да, с компотом!.. Хрен с укропом! – Уже не таясь, раздражённо взвизгнул незнакомец. - Вы же обещали дать рецепт!
    - Так ведь, это же - повар!
    Сорвавшись со своей кровати, Эмма бесцеремонно отшвырнула нас от двери и приникла губами к замочной скважине.
    - Ну, как же!.. Как же!.. Конечно, мы вас узнали! Вы, ведь, тот самый жирный ублюдок, который называет незнакомых дам «послушными девочками»?.. Значит, теперь вам понадобился ещё, и рецепт?
    - Тише, тише… - Прошипел повар. – Ну, пошутил я… Что вы, сейчас-то, так орёте? Ещё не хватало, чтобы ваши вопли всех перебудили! Давайте скорее рецепт, и я побегу…
    - А вот, хрен с укропом! - Эмма встала перед дверью, уперев руки в бока. - Рецепт ему, видите ли, подай… И откуда у поваров столько наглости?.. Только, и нас – не в капусте нашли! Так что, теперь условия будем диктовать мы! И до тех пор, пока нашу группу отсюда не выпустят, о рецепте можете и не вспоминать.
    - Да не могу я!.. - Жалобно запричитал повар. - Ключа нет… А хоть бы, и был… Видели бы, как руки дрожат!.. Тут, не то что, в дверь - в холодильник не попадёшь. Должно быть - с похмелья… Точь-в-точь, как вы и предсказывали. Поэтому, чем раньше я получу рецепт, тем быстрее опохмелюсь. А, чем быстрее опохмелюсь, тем раньше вернусь и открою дверь…
    - Какой хитрый дядя… – Похвалил я повара. – Думает, что умнее всех!
    - Значит, так… - Стив пнул по двери ногой. – Делаем всё, с точностью до - «наоборот»! Сначала, вы - освобождаете нас… Ну, а после - мы не даём пропасть вам. В противном случае, все подвергаются лечению по методике местных докторов. А это означает, что по окончании такого лечения, а может быть, и раньше, никто уже не сможет воспроизвести на бумаге, не то что, какой-то там, рецепт, но и собственные имена! Так что – выбирайте…
    - Ладно-ладно, не шумите… Я попытаюсь…
    За дверью послышался сдавленный вздох и удаляющееся шарканье. Видимо, до повара, наконец, дошло, что самый короткий путь к заветной цели, не всегда - прямой.
    Убедившись, что мы остались одни, Эмма повернулась к двери спиной и скрестила руки на груди.
    - Ну, и что вы об этом думаете? - Она кивнула через плечо. - Оказывается, нас тут водят за нос! Сначала запугали уколами, затем переименовали… А дальше - что?.. Заставят сменить пол?..
    - И не мечтай! – Ухмыльнулся Поль. – Во всём этом сквозит какой-то подвох. Поскольку, повар нам не привиделся, то и всё остальное - тоже. А это означает, что мы находимся не в какой-то там, земной бутафорской клинике, а на станции. А раз - на станции, то эти двое, выдающие себя за главврача и его зама, попросту - гнусные обманщики!
    - Вот, паразиты! – Эмма скрипнула зубами. - А я, как последняя дура, пытаюсь заставить себя вспомнить, что могла делать эта полоумная Иванова в театральной общаге под Новый Год?..
    - Ах, они - козлы! – Стив с силой пихнул койку на колёсиках. – Да и мы тоже - хороши! Дали облапошить себя каким-то двум стриженым аборигенам… А ведь, я уже, на полном серьёзе, подумал было, что подцепил капитальный склероз! Сколько ни тужился, а ни одной пьесы вспомнить так и не смог… Да ещё, эти странные имена… Как там, они нас называли? Витя, Паша, Стасик?.. Тьфу!
    - Вот, именно! – Буркнул Поль. – Никогда о таких не слышал. И откуда они их только, выкопали? То ли дело - доктор Кэмел! Во всяком случае, звучит более, правдоподобно.
    - Тихо!.. - Я припал ухом к двери. - Кажется, возвращается…
    По коридору действительно, кто-то шёл. Но, судя по еле уловимому перестуку каблуков, человека сопровождали. Если это были «глав» с «замом», нас, наверняка, ожидала очередная серия расспросов о несуществующей прошлой жизни. В этом случае, можно было, хотя бы, покуражиться. Но, если палату решили посетить санитары новой смены, например - для проведения назначенных процедур, то тут не помогли бы никакие отговорки. Впрочем, они вполне могли следовать и мимо. Ведь, кроме нас, в блоке, наверняка, содержались и другие пациенты.
    Тем временем, шаги приблизились. В замке раздался металлический щелчок, и дверь распахнулась. На пороге возник, уже знакомый нам, санитар-сверчок, а за ним – откомандированный за ключами повар. Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы оценить состояние местного кулинара. Сильно обрюзгшее, синюшного оттенка лицо, мокрый, в цветных разводах передник, к тому же, одетый наизнанку, говорили о том, что повар не врал, когда жаловался на мучившее его похмелье. Однако, санитар запросто, мог оказаться лазутчиком. Поэтому, не проронив ни слова, я посторонился и пропустил гостей вовнутрь. Зато, Поль, на всякий случай, изобразил придурковатую улыбку и радушно раскинул руки.
    - О-о!.. Кто к нам пришёл!.. Ну, надо же, а! А мы вас и не ждали…
    - Как… не ждали?! – Трясущейся рукой повар попытался отодвинуть санитара в сторону. – Да вы с ума сошли, хрен с укропом!!! Я тут, можно сказать, загибаюсь… Уже, обо всём договорился…
    - Всё схвачено! – Подтвердил ухмыляющийся санитар. – У меня с коком приватный договор. Мне - персональная кормёжка, вам - групповой побег. Так что, не парьтесь…
    Он поднял над головой внушительную связку ключей и тихонько позвенел.
    - Да… И, насчёт того, что я вам тут, раньше наплёл, не переживайте… Ну - по поводу живого уголка, огурцов и патрульного наряда… Пришлось выдумывать на ходу. Вы же знаете, как оно, с начальством-то, бывает? Мне поручили – я исполнил. А, если где-то перегнул, не берите в голову… Единственная просьба – не откажите нашему повару в рецепте этого вашего компота. Честно говоря, даже не представляю, о чём идёт речь... Но, по словам кока, стоит только, ввести этот продукт в рацион сотрудников, как порядки на станции кардинально изменятся.
    - Изменятся?.. – Поль на секунду задохнулся, но быстро пришёл в себя. - Какое там!.. Да, с нашим замечательным портвейном вся ваша жизнь моментально полетит в тартарары! Причём, с такой скоростью, что вам и не снилось! Захотите, на всей станции целую неделю будет абсолютное согласие… А, захотите - мордобой… Короче – полная демократия!
    - Не может быть! – Ахнул санитар и нетерпеливо хрустнул сомкнутыми кулаками. – Вот это, да!.. Так ведь, это же - то, что надо!
    - Ещё бы!.. – Подхватил Поль. – Но это, только часть тех прелестей, которые несёт в себе демократия…
    И он принялся приводить никому не известные исторические примеры, когда, под прикрытием, якобы, демократических преобразований, в обществе начинала бушевать самая настоящая анархия.
    - Долой демократию-ю-ю!!! – Не выдержав, завопил вдруг повар. – Дайте компоту-у-у!
    Санитар с Полем мгновенно заткнулись и испуганно попятились в разные стороны. А повар, на негнущихся ногах, двинулся прямо на меня. Его лоб покрывали крупные капли пота, учащённое дыхание отдавало в хрип, а скрюченные руки, то и дело, хватались за бьющийся в спазмах кадык. Должно быть, передо мной, действительно, разворачивалась картина того самого загадочного состояния, о котором Поль вычитал в старинных архивах, и которое называлось «похмельем». Меня и самого бросило в дрожь, когда я вдруг представил, что наши далёкие предки, абсолютно добровольно, способны были подвергать себя таким вот, испытаниям.
    - Вам нехорошо?.. – Через силу выдавил я.
    Решив, что от меня не будет никакого толку, повар повернулся к Полю.
    - Ой!.. – Тот подхватил полы халата и заметался по палате. – Держите кока, иначе, я за себя не ручаюсь!..
    - Компоту!.. – Продолжал реветь повар, словно требуя противоядия. – Хотя бы, глоток!..
    - Ладно-ладно…
    В конце концов, прижатый к двери Поль зажмурился и выставил перед собой ладошки.
     - Успокойтесь, больной! В данный момент вам нужен, скорее, не рецепт, а натуральный продукт... И, если бы нам удалось попасть в ракету, я бы вам его предоставил. Там у меня, под пультом управления, припрятано пару бутылок…
    От такого откровения у повара сразу же, перестали трястись руки.
    - А не врёшь?
    - Да провалиться мне…
    - А, рецепт?.. – Напомнил санитар.
    - Рецепт?.. – Поль открыл один глаз. – Так, на этикетках всё расписано... Разве, я не говорил? Ингредиенты, там… и всё такое прочее. Ну, так как?..
    - Не «как», а бегом!.. - Прорычал повар, отшвыривая Поля и распахивая дверь. – Где, говоришь, вы припарковали свою ракету?..
    - Я знаю! – Санитар оттеснил его в сторону и выглянул в коридор. – Воспользуемся самым коротким путём. Дуйте за мной…
    Услыхав про «самый короткий путь», повар вытянул руки вперёд и, шатаясь, как лунатик, затопал за санитаром. Недолго думая, следом выпорхнули и мы. Однако не прошли и с десяток шагов, как наш проводник юркнул в какое-то подсобное помещение и растворился в темноте. Нам ничего не оставалось, как послушно последовать за ним.
    Судя по всему, это был один из тех вспомогательных переходов, который соединял между собой отдельные крылья комплекса. И, хотя белого кафеля здесь не было и в помине, коридор не выглядел сумрачным, так как, вполне сносно освещался цепочкой аварийных люминесцентных полос. Но, не смотря на это, продвигаться, всё равно, приходилось почти что, на ощупь. К тому же, проход, то и дело, перекрывали какие-то наглухо запертые двери. К счастью, наш гид-санитар, по-прежнему семенящий впереди, так виртуозно владел универсальным ключом, что, не успевали мы уткнуться в очередную дверь, как она уже, оказывалась распахнутой настежь.
    - Вот, ещё одна… - Бормотал он, сосредоточенно орудуя своей отмычкой. – А вот, ещё…
    - Зачем вам столько дверей?.. – Не выдержала Эмма, когда санитар замешкался у какого-то, уж, очень сложного замка. – Не станция, а лабиринт!
    - Ну, как же… - Тяжело дыша, тот отёр рукавом взмокший лоб. – Для порядку… Не знаю, как у вас, а в нашей системе здравоохранения каждой санчасти положено иметь достаточное количество дверей. Вот, она и имеет…
    Как ни странно, но путь, предложенный санитаром, действительно, оказался очень даже, коротким. Во всяком случае – не таким внушительным, как пещерный туннель. В какой-то момент, повар, лихорадочно ковылявший прямо передо мной, внезапно остановился, и я со всего размаху врезался в его потную спину.
    - Финиш! – Прохрипел он, облизывая пересохшие губы. – Прибыли…
    Я выглянул из-за его плеча. За очередной, вскрытой санитаром дверью, оказался просторный, хорошо освещённый зал, показавшийся мне знакомым. И дело было не в том, что привычное четырёхстенное помещение не уродовали «пещерные» излишества в виде каменистых наростов. Никакими искусственными сталактитами здесь и не пахло. Зато, в глаза сразу бросились красочные настенные росписи, на одной из которых местный художник запечатлел сцену охоты с участием косматого чудища. Именно на этот фрагмент я обратил внимание, когда мы впервые ступили на палубу станции.
    - Так ведь, это же причальный модуль! – Завопил Поль, выбегая на середину зала. - Ну, да!.. Вон, и мой расчудесный драндулет…
    И действительно, в нише противоположной стены красовался выпуклый жёлто-фиолетовый бок нашей ракеты, разукрашенной Вифлеемскими «мастерами». Потолок ниши представлял собой диафрагму, собранную из раздвигающихся пластин. Видимо, они срабатывали автоматически, стоило заработать двигателю ракеты. Или им помогали манипуляторы. В любом случае, здешняя служба швартовки была на высоте.
    Пока мы озирались по сторонам, санитар подобрался к люку и, по своему обыкновению, уже начал орудовать отмычкой. И, не успели мы опомниться, или, хотя бы, подсказать, на какую кнопку следует нажать, как тяжёлая дверца распахнулась.
    - Тащите компот! – Радостно ухмыляясь, распорядился санитар. – А то моего компаньона стошнит прямо у трапа.
    При слове «компот» повар не удержался на ногах и тихонько осел на пол. Вслед за ним присел и санитар. Устало вздохнув, он принялся обмахиваться, как после тяжёлой работы. В конце концов, это ему надоело и, подтолкнув локтем потерявшего дар речи повара, он вдруг резко махнул рукой.
    - А может, хрен с ним?.. С компотом?.. Вот, возьмём – и не будем! А?..
    Дальше, наблюдать за ними было уже не интересно. И, пока один собирался с мыслями, как именно, ответить, а другой принялся злорадно хохотать, мы, один за другим, ввалились в переходную камеру. А ещё, спустя какие-то секунды – очутились на пороге рубки, от которой, уже давным-давно, успели отвыкнуть.
    Казалось бы, на этом череда последних недоразумений должна была плавно иссякнуть. Но, не тут-то, было! Едва подошвы наших ботинок коснулись пластика знакомого пола, как от чувства обретённой свободы не осталось и следа. В отсеке нас ожидал сюрприз! А, попросту – засада… И, судя по всему, эта засада была спланирована заранее.
    При нашем появлении из амортизационных кресел, навстречу поднялись оба врача - «бородач» и «бритоголовый». Словно спортивные судьи, фиксирующие финиш, они синхронно щёлкнули секундомерами и деловито переглянулись.
    - Даже лучше, чем я думал… – «Бородач» постучал ногтем по большому круглому циферблату и убрал секундомер в карман халата. – Во всяком случае, моторные функции восстанавливаются значительно быстрее памяти.
    - По-моему, на этом неплохо было бы сделать акцент. – Сказал «бритоголовый» и, усевшись на пульт управления, принялся болтать ногами. – Плюс - ролевые игры… А ещё я, пожалуй бы, увеличил объём декораций. Для плавного, так сказать, возвращения к восприятию реальных объектов. Но, ролевые игры следует поставить во главу угла!
    Потрясение было слишком сильным. Такого поворота никто из нас не ожидал. А странная фраза «бритоголового» о декорациях и вовсе, ставила в тупик. Ведь, по его словам выходило, что помещение, куда мы так стремились, оказалось всего лишь, ловкой имитацией рубки управления Полиного корабля. И всё же, меня не покидало ощущение, что окружающая обстановка имеет подлинное происхождение. В конце концов, как-то не верилось, что кому-то удалось так искусно подделать целую ракету, что даже мелочи, знакомые, практически, на ощупь, не вызывали и тени сомнений.
    - Здрассьте… – Первым опомнился Поль и окинул отсек подозрительным взглядом. – А, чего это, вы здесь делаете?
    - Надо бы проверить – не пропало ли, чего… - Буркнул Стив.
    - Не волнуйтесь. – Поспешно бросил «бородач» и снисходительно ухмыльнулся. – Вашего здесь, ничего нет… Впрочем, вы и сами должны были это заметить. Уж, кому, как не вам, обязаны были втолковать в театральном училище, что качество декораций тем выше, чем точнее они воспроизводят реальные объекты…
    - Декорации?.. – Я постарался изобразить крайнюю степень растерянности. - Не хотите ли вы сказать, что…
    - Вот, именно! – Перебил «бритоголовый». – Именно, это – и хотим!.. А как бы вы поступили на нашем месте? Ведь, во избежание шоковой реакции при возврате к реальности, обычно, идут на компромисс. А в данном случае, лучшим выходом из ситуации, мы посчитали частичное воссоздание некоторых элементов вашего, так сказать, иллюзорного бытия.
    - Значит, мы находимся вовсе, не в рубке?.. – Ужаснулся Поль. – Может быть, вот это, сейчас… под нашими ногами - не пол, а дно этакой, разукрашенной картонной коробки?..
    - Конечно! – Добродушно рассмеялся «бритоголовый».
    - Непостижимо!..
    Поль прошёлся по отсеку, придирчиво ощупывая попадавшиеся, по ходу, предметы, и даже заглянул в холодильник. Затем, словно о чём-то вспомнив, вдруг направился к пульту управления ракетой, на котором, всё ещё, восседал «бритоголовый». Бесцеремонно отодвинув его ноги, Поль подхватил полы больничного халата и нырнул под штурманский стол. Тотчас, наружу полетела всевозможная рухлядь, которой обычно, пилоты-одиночки забивают бесполезное пространство своих отсеков.
    - Это, конечно же, всего лишь, бутафория!.. – Приговаривал Поль после каждой, выброшенной из-под пульта вещи. – А это, само собой, макет!.. А это, что?.. Оригинал?.. Ну, что вы!.. Банальная подделка!..
    И только, когда в одной из коробок что-то звякнуло, Поль, наконец-то, выбрался из-под стола. Демонстративно отбросив крышку, он извлёк из коробки две бутыли и, словно погремушками, потряс ими в воздухе.
    - Муляжи!.. – Он посмотрел сквозь стекло на свет. – И, кажется – с наполнителем, имитирующим какую-то жидкость… Неужели портвейн?.. Надеюсь, никто не будет против, если эта «декорация» поступит на кухню? Тут, как раз, повар, у входа, поджидает… Сейчас, я быстренько отнесу ему эти бутылочные макеты, а, когда вернусь, мы разыграем какую-нибудь ролевую сценку.
    С этими словами, он многозначительно подмигнул Стиву и проследовал к выходу.
    - Сценку?.. – Переспросил тот, озадаченно теребя подбородок.
    - Сценку… - Поль задержался у самой двери и подмигнул ещё раз. – «Рулевую»… Как вернусь, так и провернём…
    И, не дожидаясь, пока доктора откроют рот, выпорхнул в коридор.
    - Слышали?.. – Бросил Стив, едва тот вышел. – Мы от лечения не отказываемся. Но, раз уж, от нас требуется участие в ролевых играх, то право выбора темы мы оставляем за собой.
    Он немного подумал и вдруг капризно нахмурил брови.
    - Хочу поиграть в «космический старт»! Тем более что, это - наша любимая с Полем, «рулевая» игра.
    Доктора быстро переглянулись. Судя по всему, они не ожидали от нас такого скорого сотрудничества. Ведь, идея использовать ролевые игры в качестве метода лечения, исходила, в первую очередь, от них самих. И, когда прозвучало заявление Стива, насчёт готовности поиграть, они сначала, удивились, потом прыснули и, уже не сдерживаясь, расхохотались в полный голос.
    - А, почему бы, и нет!.. – Давясь от смеха, проблеял «бритоголовый». – Для нас, желание больных – закон! В конце концов, мы и сами собирались предложить вам что-нибудь экстравагантное. Но, раз уж, у вас уже есть любимая тематика, да ещё, «космическая» – никто не будет против. Наоборот, мы и сами, с удовольствием примем участие в вашей замечательной «космической» игре. К тому же, насколько мне известно, любой экипаж космических ракет, в обязательном порядке, должен быть укомплектован медицинским персоналом. Не так ли?.. А то, мало ли что, может случиться… Особенно, во время опасного космического перелёта!
    Я заметил, что, чуть ли не в каждой фразе, он старался использовать слово «космический». Причём, намеренно делал на нём ударение. Видимо - чтобы лишний раз подчеркнуть игровой аспект нашей затеи.
    - Ну, что ж… – Нарочито торжественно подхватил «бородач». - Я думаю, что пришло время занять места за космическим пультом и отправиться навстречу неведомому!
    - А, как же - Поль?.. – Встрепенулась Эмма.
    - Ждать никого не будем! – Решительно отрубил главврач. – А ваш товарищ сможет присоединиться к нам позднее.
    Поманив «бритоголового», он отошёл к иллюминатору и, еле сдерживая смех, принялся шептать тому что-то на ухо.
Стив немного помялся, затем прокашлялся и, как на экзамене, решительно направился прямо к штурманскому столу. Усевшись в кресло, он склонился над панелью управления, где всё ещё, были высвечены открытые нами звёздные карты, и задумался. Мы с Эммой, не сговариваясь, тут же выстроились за его спиной, заслонив собою пульт, на случай, если бы вдруг, доктора пожелали вмешаться в процесс. Но те и не думали вмешиваться. О чём-то лениво переговариваясь, они лишь, следили издалека и, время от времени, одобрительно кивали. А Стив, уже вовсю, щёлкал клавишами компьютера. Заглянув ему через плечо, я понял, что он набивает программу отрыва ракеты от манипулятора с последующим первичным стартом. Видимо, попытка «бритоголового» представить рубку корабля, как одну искусную декорацию, его не убедила.
    - Как только свалим отсюда, - шёпотом бормотал Стив себе под нос, - можно будет подкорректировать… А пока, сойдёт и так… Ну… где этот, винодел?..
    - Поль?.. В смысле - Паша?.. – Эмма хихикнула. – Должно быть, общается с поваром и санитаром... Куда ж ещё, податься абитуриенту кулинарного училища, раздобывшего портвейну? Конечно же, туда, где он окажется третьим… Кстати, исходя из логики законов общения, это число можно считать самым оптимальным для таких вот, сборищ.
    - Какие-то проблемы?.. – Растирая затёкшие от смеха скулы, «бритоголовый» с трудом кивнул на пульт. – Не заводится?..
    - Всё в порядке, сэр! – Бодро отрапортовал Стив. – Просто, ждём стрелка-радиста!
    - А я уже… здесь… - Невнятно донеслось от двери, и в рубку, заметно пошатываясь, ввалился Поль. – Пришлось делиться, этим… Опытом… Аборигены, они ведь… как дети… Всё им покажи, всему научи…
    - Хорош, трепаться!.. – Прошипел Стив сквозь зубы. – Все по местам! Стартуем…
    - Ну, и дисциплинка у вас… - «Бородач» скрестил руки на груди и укоризненно покачал головой. – В то время как, старший команды готов осуществить самый настоящий космический старт, экипаж занят своими личными делами и в ус не дует. Эдак, вы далеко не уедете...
    Поль рассеянно посмотрел на доктора, и, виновато кивнув, повалился в первое, попавшееся на глаза, кресло. Мы с Эммой устроились рядышком, на откидных аварийных сидениях, как сидят стюардессы при взлётах и посадках лайнеров воздушных авиалиний.
    - Готовы?.. – Стив занёс кулак над массивной стартовой кнопкой и хищно оскалился.
    - Минуточку…
Внезапно, «бритоголовый» щёлкнул пальцами. Оттолкнувшись от иллюминатора, он прошёлся по рубке и, останавливаясь у каждого кресла, принялся придирчиво осматривать фиксирующие ремни, как будто в салоне собрались, исключительно, новички. Задержавшись возле Поля, он поправил у того подголовник и, пощёлкав застёжками, вернулся к «бородачу».
    - Ну, вот… Кажется, теперь, всё в порядке. Можно считать, что космический экипаж, более-менее, готов к отправке в дальний космос!
    - А вы… как же?.. – Поль поднатужился и попытался изобразить на лице искреннее удивление. – Так, ведь… и расплющить может…
    - О, нет!.. – «Бритоголовый» беззаботно махнул рукой. – Не беспокойтесь! Мы с коллегой, в космосе - не новички. Во всяком случае, в нашей практике, приходилось оказываться и не в таких ситуациях. А уж, сколько попадалось космонавтов и прочих представителей внеземных цивилизаций… И не сосчитаешь! Так что, как-нибудь, переживём…
    - Представьте, что нас здесь нет… - Подхватил «бородач» и, кивнув коллеге, достал из кармана секундомер. – Внимание… Начинаю отсчёт…
    Мы напряжённо замерли. Ситуация, точь-в-точь, повторяла обстановку на учебных тренажёрах, когда мы только ещё, учились отрабатывать приёмы предстартовых мероприятий. Когда лётных часов ни у кого из нас не было и в помине. Но, тренажёр – тренажёром, а сейчас-то, мы собирались стартовать по-настоящему! Неужели, и на этот раз, доктора приготовили нам какой-нибудь сюрприз?
    Я мельком взглянул на Стива. Его сосредоточенное лицо выражало полную готовность к любым неожиданностям. И даже вскинутая рука, словно бы занесённая над назойливой мухой, была строго нацелена на кнопку старта. Тем временем, «бородач» глубоко вздохнул и, медленно подняв ладошку, вдруг, без всякого отсчёта, обрушил её вниз.
    - Три-пятнадцать… Поехали!!!
    Однако Стив был начеку. И в тот же миг, как предписывали правила пилотирования, он стремительно вжался в спинку кресла и, что было силы, грохнул кулаком по красной кнопке…
    Приблизительно представляя, что будет дальше, я машинально задержал дыхание и, по обыкновению, крепко стиснул зубы. Тотчас, ракету сотряс мощный импульс, и где-то глубоко в её недрах сдержанно взревели пусковые двигатели. И, почти сразу же, по всей обшивке пронзительно заскрежетало. Должно быть, сработала тестовая задержка разблокировки лап манипулятора. А спустя секунду, стала ощутима мелкая вибрация. Это означало, что, повинуясь программе расстыковки со станционным модулем, ракета двинулась по швартовочному каналу к той точке, откуда можно было, уже не опасаясь импульса отдачи, перейти к непосредственному выдвижению на околоспутниковую орбиту.
    И, пока драндулет Поля, постепенно набирая скорость, уносил нас по направляющему туннелю, я попытался сосредоточиться на внутренних ощущениях. Несмотря на то, что физические нагрузки стремительно возрастали, сознание испытывало явное облегчение. И даже тяжесть собственного веса, уже перевалившего за четыре «земных», практически, не беспокоила. Наоборот… Знакомые перегрузки только бодрили. И, когда ракета, миновав корректирующий канал, наконец-то, вырвалась в открытый космос, каждый из нас весил, по крайней мере, раз в девять больше, чем на станции. Но мы-то, были к этому готовы. А вот, о чём думали наши отчаянные «пассажиры»?..
    С трудом шевельнув «свинцовой» головой, я попытался сфокусировать взгляд на том месте, где в момент старта находились врачи. Ведь, не каждый день встречаешь людей, способных, с такой лёгкостью, да ещё, стоя на ногах, переносить стартовые перегрузки, от которых, даже тренированных пилотов, выворачивает наизнанку! Однако тех нигде не было видно. Я повёл глазами по рубке и мысленно присвистнул.
    «Бородача» с «бритоголовым» отнесло к люку, ведущему в кладовую, и намертво прибило к его выпуклой поверхности. Сейчас оба доктора живо напоминали лейкопластырь, крестом наложенный на огромную шишку. На их лицах застыли натянутые улыбки. Какие бывают у хихикающих, поначалу, зрителей-скептиков, собравшихся в цирке шапито, чтобы поглумиться над заезжим фокусником, но которым вдруг, действительно, показали приличный номер.
    По моим расчётам, улыбаться с выражением такого недоумения им предстояло ещё, минут пять-шесть. Пока в ускорении не отпадёт надобность, и перегрузки не пойдут на убыль. И хотя, значительного удаления от станции, пока что, никто не планировал, для организации с ней режима полновесного орбитального взаимодействия, необходимо было дождаться, чтобы автоматика смоделировала контур привязки и отладила соответствующие параметры движения. Только после этого, тяготение на борту нормализуется, и экипаж, наконец-то, сможет спокойно передохнуть.
    - Эй, терапевты?.. – Ухмыляясь одной половиной рта, Стив уже переводил бортовой компьютер в режим адаптации к новым данным. – Как вам понравился наш «космический» старт? Надеюсь, он не оказался слишком резвым? Не переживайте - это только, начало!.. Впереди вас ожидает незабываемый космический перелёт. Скажем - в «Коммуну Вифлеем»… Не слыхали?..
    - А, что… – Эмма приподнялась со своего сидения и, убедившись, что нормальное тяготение восстановилось, принялась разминаться. – Прекрасная мысль! Взять - и устроить им встречу с доктором Кэмелом. Помнится, тот живо интересовался подобными типами. Почему-то, мне кажется, что с ними он моментально найдёт общий язык. В конце концов, не тащить же их с собой…
    - Опять встречаться с доктором Кэмелом?.. – Я нервно передёрнул плечами. – Ну, знаешь!.. Куда угодно - но ни на какой «Вифлеем» меня больше не затащишь!
    - А что в нём такого ужасного?.. – Поль беспомощно дёрнулся в опоясывающих его ремнях. - По-моему, место не хуже других. К тому же, у нас там друзья. Но если кому-то не охота, из корабля можно не выходить. Сплавим в санаторий наших терапевтов втихаря…
    Закончив распутывать узлы, он освободился от ремней и вихляющей «лунерской» походкой двинулся к докторам. Те уже начали приходить в себя, но, судя по выпученным глазам, совершенно не понимали, о чём здесь идёт речь.
    - Ну что, декораторы? – Приступил к ним Поль. - Как, насчёт, коммуны?.. Небось, и понятия не имеете, что значит – бродить иноходью по пустыне?..
    - Чем?..
    - Где?..
    «Бритоголовый» с «Бородачом» еле оторвались друг от друга. Но тут же, стремглав бросились занимать свободные в рубке кресла.
    - Аг-а-а!.. - Поль расплылся в ласковой улыбке. – По глазам вижу, что - не имеете… Ох, и местность, доложу я вам!.. Одна сплошная экзотика! Такой шанс выпадает раз в жизни. И упустить его, всё равно что, собственноручно поставить на своём будущем крест!
    - Поставить… крест?.. – Охрипшим голосом, запинаясь, переспросил «бородач».
    - Без всякого сомнения! – Заверил Поль и повернулся к Стиву. - Давай, рули вниз… Они согласны…
    Дважды просить Стива не пришлось. Он, и без того уже, плавно «выруливал» на новую траекторию, по которой ракета перемещалась из контура взаимодействия со станцией в контур привязки, непосредственно, к планете. При этом, манипулируя направленностью сближения, можно было добиться такого режима подхода к поверхности, при котором корабль, наподобие осеннего листа, просто, планировал бы, используя сложную цепь «маятниковых» дуг снижения. Правда, из нас четверых, подобной техникой пилотирования владел один лишь, Стив. И теперь, решив «прокатить» гостей с комфортом, он повёл ракету именно, так. Словно, управлял не космическим аппаратом, а каким-нибудь пассажирским лайнером с туристами на борту.
    - Это, вам, не декорации… – Тоном гида бормотал Стив, кивая на экран видера, по которому медленно проплывала поверхность заметно приблизившегося Вифлеема. – Здесь, самая настоящая дикая природа! Хотя, любая травинка, вон, на том островке, просто-таки, обожает ролевые игры.
    - Ох, обожает! – Подхватила Эмма. – Флора там, весьма, своеобразная! А, какая фауна…
    - Кстати… - Поль вдруг встрепенулся и, порывшись в карманах халата, выудил какой-то бесформенный пучок. – Насчёт, флоры… Чуть было, не забыл! Это – для вас…
    Он немного помялся, раздумывая, кому из докторов следует вручить презент. Затем, скороговоркой пробормотал детскую считалку и, наконец, решительно сунул пучок «бритоголовому».
    - От повара… Держите.
    - От какого повара? – «Бритоголовый» машинально взял в руки пучок и понюхал.
    - От вашего… - Поль неопределённо мотнул головой. – Правда, не совсем, для вас… На самом деле, это – сюрприз для одного нашего друга. Вот только, не знаю, курит он его, или так жрёт… Короче – ягель.
    - Ягель?.. – Мы с Эммой так и подскочили в креслах. – Откуда?..
    - От верблюда! Я ж, говорю – от повара… - Поль потыкал пальцем в сторону переходной камеры. – От того, что свихнулся на «компоте»… Я хотел вам сразу рассказать, да вы так резво стартанули…
    - Это ты «стартанул»… - Закладывая очередной вираж, Стив нетерпеливо задёргал рычаг на пульте. - С двумя бутылями «компота».
    - С двумя?.. - Поль нагнулся и заглянул под пульт управления. – А, ну да… В общем, как только вынес им портвейну - повар сразу же вцепился в одну бутыль, а мы с санитаром – в другую. И тут началось… Не успели мы пригубить по первому разу, как повар уже ухитрился выхлестать всё до донышка. После чего в мозгах у него прояснилось. Да так, что когда мы пригубили по второму – он успел сгонять на кухню и приволочь этот пучок ягеля. Не повар, а метеор на пентроле!
    - А рецепт?.. – Не отрываясь от видера, спросил Стив.
    - Ну, это – само собой! Сказал, отпарит от бутыли этикетку и вставит в рамку.
    - Я извиняюсь… – Осторожно перебил «бритоголовый», всё ещё, силясь выйти из прострации. - А на что нам ягель?
    - Ну, как же… - Поль приобнял врача за плечи и кивнул на пучок мха. – Всё очень просто. Прибудете на Вифлеем и, кроме всего прочего, встретите там оленя. С виду, ничего особенного… Олень – как олень… Правда, болтает без умолку. Похлеще иного попугая!.. И должность у него – нестандартная. Вроде бы – саблезубый тигр, но в местной коммуне числится, как верблюд. Короче, вы его сразу узнаете… С ним ещё, белый кролик и пещерный медведь… Хотя, эти тоже, вроде как - верблюды… Я ж, рассказывал… Так вот… Передадите этому парню ягель и намекнёте, что, дескать, друзья прислали - с оказией. А, когда он поинтересуется – с «какой», тут же и ввернёте, что вы и есть эта самая «оказия»! И, не успеете оглянуться, как сразу же окажетесь под его защитой. А уж, он за вас любому глотку перегрызёт! Потому что – добрый…
    - Постойте!.. - Внезапно «бритоголовый» вывернулся из-под руки Поля и припал к иллюминатору лбом. – Я там что-то видел! Вот, только что…
    - Где?
    - Да, вон же! – Он истерично замолотил по стеклу ладонью. - С хвостом!.. Да ещё, крыльями машет!..
    - Это альтруист! – Взвизгнула Эмма. – Откуда он взялся?
    - Должно быть, сдал зачёт… на бойне. – Я вспомнил дракона о трёх головах и внутренне содрогнулся. – Или опять из клиники сбежал… Теперь гуляет.
    - Вот, сволочь! – Стив быстро включил один из маневровых движков и плавно потянул рукоятку управления. – Надо срочно отрываться! Не то, опять стёкла пожрёт.
    - Кто пожрёт? – «Бородач», вслед за коллегой, тоже выглянул в иллюминатор, но тут же, в ужасе отшатнулся. - Кто… это?..
    - Да, что ж вы всё, переспрашиваете? – Поль ринулся к сервисной панели и защёлкал клавишами, гася свет. – Или, сами не видите?
    - Но, ведь, этого, просто, не может быть!
    - Поначалу, и я так думал… - Согласился Стив. - Только, если этот альтруист случайно чихнёт плазмой, от вас и головешек не останется.
    Решив больше не отвлекаться, он склонился над пультом управления и приступил к манёвру скольжения по конусной спирали, направляя корабль к еле заметному пятнышку затерявшегося в океане острова.
    - Подумаешь, плазма!.. – Фыркнула Эмма и, повернувшись к докторам, страшно округлила глаза. - А вы знаете, что сказала эта змеюка в прошлый раз?
    - Не-е-ет… - Врачи синхронно замотали головами.
    - Она заявила, что питается, исключительно, мозгами флегматиков! Каково, а?..
    На секунду замерев, Эмма шумно выдохнула и вдруг, как ни в чём не бывало, беззаботно откинулась на спинку кресла.
    - Кстати… А вы сами-то, кто по темпераментам?
    Но ответа она так и не дождалась. Бессвязно мыча, оба терапевта забились в угол рубки, где в прозрачном пластиковом шкафу висели запасные скафандры.
    Однако опасность миновала так же быстро, как и возникла. Неизвестно, по какой причине, но на этот раз, дракон приставать не стал. То ли, не заметил планирующей на Вифлеем ракеты, то ли, попросту, был уже сыт. А, может быть, торопился к каким-нибудь своим друзьям, чтобы поделиться радостью от сданного зачёта? Так или иначе, но, когда его гигантский хвост исчез в мареве далёкого облака, стало окончательно ясно, что бояться нам нечего. Зато, Поль разошёлся не на шутку. Копируя Эмму, он выпучил глаза и принялся рассказывать врачам, какие рецепты ему, якобы, приходилось осваивать при поступлении в кулинарное училище. В основном, это были описания блюд, в каждом из которых обязательно фигурировали мозги. Упомянув общеизвестную комбинацию с горошком, Поль зачем-то, «облёк» мозги в ореховую скорлупу, и, под конец, принялся перечислять различные маринады. В конце концов, от всего этого докторам стало дурно. Но Поль и не думал униматься. Порывшись в кладовке, он притащил большую стеклянную банку, заполненную зеленоватой жидкостью, действительно, напоминавшей маринад. Налив каждому по стакану, он ободряюще подмигнул и громко причмокнул, от чего врачей и вовсе, чуть не стошнило.
    - Нет, вы попробуйте! – Принялся настаивать Поль. – Ведь, в коммуне такого не подадут. По той простой причине, что сей продукт предназначен для употребления, исключительно, гурманами. Вот, ваш повар непременно бы его оценил… Потому что, понимает в компотах толк. А перед вами, не что иное как, ещё один вариант моего, не побоюсь этого слова, знаменитого компота, под названием… Э-э… Как его?.. Сейчас…
    Наполнив и наши стаканы, Поль привычно нырнул под стол и принялся копаться в контейнерах с любимым хламом. Отыскав потрёпанную тетрадь, видимо с лекциями, он выполз на середину рубки и, улёгшись на полу ничком, зашелестел страницами.
    - «Вермут»… – Наконец, прочитал он и постучал пальцем по замусоленному тексту. – Вот, как это называлось в старину. И, судя по ожидаемому эффекту, наши предки почитали этот напиток за лекарство от пограничных состояний. Другими словами… Или, ты - в состоянии, или – не в состоянии… Третьего не дано!
    Чокнувшись со Стивом, Поль осушил свой стакан до дна и тут же повалился в кресло.
    - Вообще-то, правильно делаете… – Забормотал он, устраиваясь поудобней. – В смысле, правильно, что – «компотов» не пьёте… В конце концов, к хорошему привыкнуть легко… А вот, отвыкнуть - тяжеловато… Особенно, в санатории… Зато, какой сюрприз будет ожидать вас, по возвращении на станцию! Я имею в виду обстановку в столовой и появление новой строки в меню… Даже, не строки, а раздела с продуктами первой необходимости!.. Потому что, это будет - вермут!.. Должно быть, к тому времени, ваш повар научится готовить, не только портвейн, но и этот замечательный «компот». Да, что там, готовить… Весь персонал станции, только и будет занят тем, что - совмещать неприятное с бесполезным…
    Поль на секунду остановился и нахмурил бровь.
    - Или… наоборот?.. Разбавлять?.. Впрочем, какая разница?.. Совмещать или разбавлять?.. Скоро, между всеми этими понятиями, вы, вообще, не почувствуете никаких различий. Потому что, различий, в санатории доктора Кэмела, не переносят! Особенно, после прогулок по пустыням… А, когда жажда всех уравняет, вы, и оглянуться не успеете, как научитесь находить истину там, где она действительно, обитает… Главное – искать её, с утра до вечера…
    - Ну, хватит агитации!.. - Стив поставил пустой стакан на штурманский столик и громко хлопнул в ладоши. – Ещё не хватало, чтобы мы сейчас, всё бросили и занялись поисками! Ну-ка… Живо, пристегнулись!.. Садимся…
    Я с трудом разлепил начавшиеся, было, слипаться веки. Монотонное бормотание Поля действовало умиротворяюще. Не говоря уже, о «компоте», из разряда «вермутов», от  которого и подавно, клонило в сон. А меж тем, начинался посадочный этап. И значит, нужно было быть готовым к новым перегрузкам.
    Машинально взглянув на докторов, я моментально взбодрился и проснулся окончательно. Судя по всему, они даром времени не теряли. На этот раз, их действия носили более осмысленный характер. Даже – чересчур… Плотно закутавшись в запасные скафандры и крепко сцепив руки, они устроились рядком на полу, в довершение, навалив на себя тяжёлую спортивную штангу, которую Поль, зачем-то, повсюду возил с собой. Видимо, с её помощью, терапевты рассчитывали компенсировать силу, которая, совсем недавно, швыряла их, словно теннисные мячики, по всему отсеку. Но, если тогда, они отделались синяками и шишками, то теперь, ситуация могла выйти из-под контроля. А, чтобы этого не случилось, и от незакреплённого снаряда никто не пострадал, врачей надо было как-то проинструктировать.
    Я покосился на Эмму. В конце концов, у неё, как у хозяйки, автоматически должно было возникнуть чувство ответственности по отношению к нашим «гостям». Однако Эмма, с таким отрешённым видом сидела в кресле, что это чувство, непроизвольно, передалось и мне. Конечно, можно было обратиться и к Полю. Но тот, утомившись от речей, уже переключился на банку с «компотом», яростно пытаясь навинтить на неё крышку из-под тюбика зубной пасты. Оставался Стив. Хотя, отвлекать пилота во время посадочного манёвра, я бы не решился, и подавно... Так что, инструктировать врачей, по всей видимости, выпадало мне.
    - Эй, друзья!.. - Я постарался, чтобы мой голос не звучал оскорбительно. – Это, никуда не годится! Что за позы?.. Разве, так следует предохранять себя в нештатных ситуациях? Во-первых, отодвиньтесь друг от друга. А во-вторых, займите места в аварийных креслах. И оставьте спортивный инвентарь в покое! При посадках летательных аппаратов, штангами пользуются, разве что, начинающие… Так что, никакие тяжёлые предметы вам сейчас, не помогут… Наоборот…
         Однако не успел я договорить, как Стив заложил такой головокружительный вираж, что у меня потемнело в глазах. И – хорошо, что потемнело… Иначе, пришлось бы стать свидетелем жуткого зрелища, когда ничем не закреплённая штанга, с оглушительным грохотом, принялась беспорядочно колесить по рубке, волоча за собой накрученных на гриф горе-врачей. И, хотя Стив считался, среди нас,  лучшим пилотом, особенно, в технике посадки ракеты, сейчас у него, что-то пошло не так. То ли случился непредвиденный сбой в аппаратуре, то ли на водителе сказалось побочное действие вермута, но корабль просто, выбился из повиновения. И, вместо мягкого скольжения, он, с таким азартом, принялся бросаться из стороны в сторону, что казалось, будто его ведёт неопытный первогодок. В довершение ко всему, на Стива вдруг накатил приступ необъяснимого веселья.
    - А хотите, я посажу эту колымагу без рук?.. Он радостно оскалился и, бросив рычаг управления, закинул руки за голову. - Вот, пальцем не пошевелю, а посажу!.. Хотите?..
    Первой отреагировала Эмма. Молниеносно освободившись от ремней, она ловко перескочила через грохочущую штангу, продолжавшую крушить мебель отсека, и, оттолкнув Стива, заняла место за пультом.
    - Харви!.. – Заорала она, лихорадочно щёлкая клавишами на панели управления. – Пока мы не войдём в режим планирования, попридержи этого акробата! Не то, он нанесёт по Вифлеему ракетный удар!
    Однако удерживать Стива не пришлось. Подоспевшая в этот момент  штанга, с болтающимися по бокам терапевтами, увлекла за собой и его. Теперь по рубке носилась удивительная акробатическая «пирамида», состоящая из постоянной металлической основы и причудливо извивающимися на ней «гимнастами». В другое время, я бы, может, и полюбовался бы на их этюды, но сейчас нужно было срочно остановить номер.
    Улучив момент, мне удалось перехватить штангу и направить её в узкую щель между холодильником и приборным столом. Убедившись, что гриф с акробатами надёжно зафиксирован, я занял место в кресле рядом с Эммой.
    А на экране видера уже проплывали очертания острова, где, совсем недавно, нас принимали в качестве пациентов. Судя по всему, Эмме удалось-таки, выровнять полёт корабля, и теперь, мастерски ведя его над живописными окрестностями санатория, она неспешно выбирала место для посадки.
    - Давай – на то же самое место. – Я быстро ткнул пальцем в экран, где как раз, разворачивалась знакомая округлая полянка. – Здесь они стырили наш пентрол. Может, отобъём?
    - Не понимаю, о чём ты там, бормочешь… - Не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана видера, Эмма продолжала поигрывать пальцами по клавиатуре компьютера. – Лучше приготовься, сейчас сядем.
    Ну а дальше, дозировано используя тормозные двигатели, она принялась плавно опускать ракету на зеленеющий внизу газон. Лёгкие толчки и короткие всплески вибраций указывали лишь, на слаженную работу комплекса посадочных устройств. А, когда фиксирующие лапы, соприкоснувшись с твёрдой поверхностью, наконец-то, заставили корабль застыть на месте, я понял, что уже какое-то время не дышу. А зря… Посадка оказалась очень даже, благополучной. Оставалось закрыть активизированные во время полёта программы и приготовиться к выходу.
    Я похлопал Эмму по плечу. А та, не удержавшись от театрального жеста, взяла на клавишах панели управления несколько заключительных «аккордов» и, как заправская пианистка, энергично встряхнула посиневшими от напряжения пальцами.
    - Финита!..
    Теперь можно было расслабиться и привести себя в порядок. Но никто не двинулся с места. Я – потому что, никуда, собственно, не торопился. Поль – из-за состояния, близкого к прострации. Он ошалело разглядывал опустевшую банку, содержимое которой расплескалось до последней капли и, похоже, даже не сознавал, что мы уже сели. Стив, всё ещё, составлял с терапевтами, нанизанными на штангу, живописную «пирамиду». И, судя по сдержанному кряхтенью, только-только, начинал соображать, каким боком ему следует развернуться, чтобы освободить застрявшие члены.
    - Ну?.. – Эмма соскочила с кресла и, с хрустом, потянулась. – Я говорю – приехали… Пора выметаться!
    Она прошлась по разгромленной рубке, оценивая ущерб, нанесённый спортивным снарядом, и остановилась перед клубком переплетённых на штанге тел.
    - Так… Который здесь, «космический асс», по имени Стив?
    И, не обращая внимания на стоны, Эмма принялась расплетать руки и ноги, стараясь отделить Стива от врачей, а тех – друг от друга. Наконец, разобравшись со всеми, она поставила Стива на ноги и, ухватив за грудки, несильно встряхнула.
    - Слушай, водила!.. В следующий раз, когда захочется поуправлять без рук, хорошенько подумай! И - мой тебе совет… Никогда не экспериментируй с незнакомыми «компотами», если собираешься сесть за баранку.
    - Угу… - Стив неопределённо мотнул головой.
    - А, вы?.. – Эмма повернулась к забившимся в угол врачам. – Теперь-то, уяснили, что значит рядовой космический полёт?
    Но те лишь, хлопали заплывшими глазками, подбитыми в «схватке» со штангой, и по инерции, старались поглубже втиснуться в изодранные до неузнаваемости, скафандры.
    - Они уяснили… - Ответил за них Поль и, отставив банку, поднялся. – Впрочем, это, уже, не важно. Теперь их ждёт встреча с доктором Кэмелом. А уж, он живо объяснит им, что к чему…
    Пошатываясь, он сделал несколько шагов по направлению к выходу и обернулся.
    - Ну?.. Чего ждём?.. Кому на Вифлеем - мухой на выход! Стоянка – две минуты…
    Тотчас в углу началось лихорадочное совещание. Со стороны могло показаться, будто там затеяли перепалку два, неожиданно оживших, испытательных манекена. Судя по всему, доктора успели прийти в себя и теперь пытались сообща разобраться, что же, всё-таки, с ними произошло.
    - А я говорю, что это – нонсенс!.. – Оглушительно шипел «бородач».
    - Ошибаетесь, коллега!.. – Свистящим шёпотом возражал «бритоголовый». – Такое, сплошь и рядом, встречается в кругу шарлатанов, далёких от медицины!..
    - Да… Но шарлатаны не воздействуют на сферу чувственного восприятия своих жертв!
    - Ещё как, воздействуют!.. Возьмите пример с плацебо…
    - Как раз, этот пример научно объясним…
    - Погодите… - Поль протестующе замахал руками. – Придержите свои измышления для третьего коллеги. Через некоторое время вы с ним встретитесь и, уверяю, получите возможность трепаться часами… А пока что, прошу очистить палубу.
    - В каком смысле?.. – Насторожился «бритоголовый». – Надеюсь, вы не предлагаете нам заняться обязанностями матросов?..
    - Матросов?.. – Поль растерянно оглянулся. – Вовсе, нет… Я, только сказал, что мол, кому на Вифлеем, тому – на выход…
    - Бла-бла-бла-бла… - Бесцеремонно перебил «бородач». – Это мы уже, слыхали! А что конкретно, означает это ваше - «коммуна Вифлеем»? Зачем вы постоянно козыряете этой абракадаброй? И при чём здесь - «мухой на выход»? Неужели вы, и в самом деле, могли подумать, будто два дипломированных специалиста в области медицины готовы поверить во всю эту чепуху с придуманной вами реальностью?
    - Вот это да!.. – Ахнула Эмма. – Оказывается, им не недостаточно самой, что ни на есть, достоверной наглядности. Да ведь, это же - бунт!
    - Вот, именно! – Отозвался «бритоголовый». – Бунт!.. Можете воспринимать нашу бесспорную правоту, как твёрдое противостояние вашим оголтелым фантазиям! Мы ведь, понимаем, что разыгранный вами спектакль о межпланетных перелётах, всего лишь - гипноз. Да-да… Банальный гипноз! Не спорю - некоторые продемонстрированные вами трюки, может быть, и смогли бы впечатлить каких-нибудь чувствительных девиц или психически неустойчивых фантазёров. Но мы-то, слава Богу, реалисты... И никакими космическими «вифлеемами», а тем более - «коммунами», нас так просто, с толку не собьёшь!
    - Это что же получается?.. – Поль, уже уставший топтаться в узком проёме двери, угрожающе растопырил руки, принимая излюбленную боевую позицию. – Каких-то два несговорчивых санитара, так и будут трепать нам нервы?.. Выходит, из-за их слюнтяйства наш друг, наш замечательный саблезубый олень так и не дождётся своего ягеля?!
    - Ягеля?.. – «Бритоголовый» выхватил из кармана пучок мха и вскинул над головой. – Вы – об этом сене?.. Да не смешите меня! Ваш лепет уже начинает утомлять. Вы бы хоть, прислушались к самим себе. Бормочут, не пойми что… «Саблезубый олень»… «Пещерный кролик»… Бред!
    Он плюнул под ноги и, отвернувшись от Поля, принялся вышагивать по рубке. Сдирая на ходу остатки намотанного на талию скафандра, «бритоголовый» остановился перед Эммой и взялся разглаживать измятый халат.
    - Мало того что, запудрили мозги друг другу, так ещё, надеетесь ввести в заблуждение медицинских работников, пытающихся вам помочь. И, не стыдно?
    - А почему это, нам должно быть стыдно? – Удивилась Эмма. – Пусть другие стыдятся. Вон, хотя бы - ваш дегенеративный кролик… Вы бы слышали, что он предлагал Полю!
    - Во-первых, не наш, а ваш… Во-вторых, кролики ничего предлагать не могут! Поскольку, в отличие от вас, подчиняются простым животным инстинктам. И, следовательно, не забивают свои головы всякими там, фантазиями. А в-третьих, если вы собираетесь и впредь винить во всех своих бедах мифических зверушек, мы вынуждены будем предпринять адекватные шаги!
    - Адекватные?.. – Эмма недоумённо вскинула брови. – А вы уверены, что понимаете, о чём идёт речь? В конце концов, как бы эти ваши шаги не привели к совершенно противоположным результатам.
    - Не волнуйтесь! – Снисходительно ухмыльнулся «бородач». – Наши «шаги» всегда направлены именно в ту сторону, где ожидается наиболее оптимальный результат. И, чтобы это доказать, мы с коллегой сейчас выйдем из палаты и совершим обход по клинике… Пардон - по вашей несуществующей «Вифлеемской коммуне». Но, когда вернёмся, вы должны будете сами признать, что состряпанный вами «космический полёт», по сути - насквозь фальшивая и иллюзорная провокация!
    - И, не только признать… - Подхватил «бритоголовый». – Но и приготовиться к тому, что дальнейшее лечение будет проходить исключительно по нашей методике. Впрочем… Э-э…
    Он на секунду задумался, закатив глаза к потолку.
    - Впрочем, есть альтернативный вариант. Вы сейчас же признаётесь в мистификации и гипнозе, а мы обещаем исключить из лечебного процесса специальные процедуры, имеющие особенно болезненный характер.
    - Погодите… - То ли от удивления, то ли из сострадания, я схватил «бритоголового» за рукав халата. – Вы что же, абсолютно не верите в существование коммуны? Ведь, мы уже находимся на её территории! И, если вы сейчас покинете корабль, то окажетесь вовсе, не в коридоре санчасти… Впрочем, достаточно выглянуть в иллюминатор, чтобы убедиться…
    - Убедиться в чём?.. – «Бритоголовый» сердито выдернул руку. – В том, что вы незаконно применяете гипноз? Или сами пребываете под его воздействием? А, может быть, вас беспокоит мысль, что, стоит нам с коллегой удалиться, и вам уже не удастся манипулировать нашим сознанием?
    - Какое там, «манипулировать»?.. – Я проворно подскочил к иллюминатору и застучал ладонью по стеклу. – Посмотрите сами! Вон - лужайка… А, вон - лес…
    - Ну, конечно… - Отмахнулся упрямый терапевт, даже не делая попытки подойти к окну. – А вокруг, должно быть, уже водят хоровод ваши замечательные зверушки?.. Бросьте!.. Вы и сами в них не верите. А, если верите, значит – тяжело больны! И, хватит молоть чушь!..
    - Да, что вы их уговариваете?.. – «Бородач» сунул руки в карманы халата и направился к выходу из рубки. – Неужели не видите, что ни о каких альтернативных вариантах они и слышать не хотят. Что ж… Тем хуже для них. Пускай пеняют сами на себя! Пойдёмте, доктор…
    «Бритоголовый» согласно кивнул и припустил следом за главврачом. Но в дверях, всё же, обернулся.
    - Учтите… Специальные процедуры я буду проводить лично! Так что, никакие «космические» повара вам не помогут. А теперь – извольте разблокировать выход…
    - Ладно-ладно… - Стив нетерпеливо защёлкал пальцами над кнопкой, отпирающей люк наружу. – Так и быть, выходите. Только, ягель не забудьте!
    - Минуточку!.. - Поль вдруг подскочил на месте и, лихорадочно озираясь, заметался по отсеку. - Так не годится!
    Но врачи уже топали по коридору.
    - Подождите! – Не унимался Поль, охлопывая карманы. – А как же - подарок?.. Эй, терапевты! Подарок забыли…
    - Какой ещё, подарок?.. Зачем? – Мы с Эммой переглянулись.
    - На память! – Отрубил Поль. – Так полагается!.. А то, чего доброго, ещё вернутся…
    Не найдя ничего подходящего, он ринулся в коридор за докторами. Спустя секунду, со стороны переходной камеры донеслось приглушённое мычание и шум отчаянной возни. Видимо, Поль нагнал врачей у самого выхода.
    - Выпускай!.. – Заорал я Стиву, испугавшись, как бы терапевты не утащили с собой Поля. – Выпускай их вон!
    Стив немедля щёлкнул по нужной кнопке. Тотчас к шуму борьбы добавилось пронзительное шипение открывающегося люка, и через какое-то время всё стихло.
    - Эй!.. – Эмма бросилась к двери.
    Однако не успела сделать и шага, как в рубку ввалился Поль. Радостно потирая руки, он плюхнулся в кресло и облегчённо выдохнул.
    - Уф!.. Подарил!
    - Что, подарил? – Я оглядел его с ног до головы.
    - Как, что?.. Подарок… В смысле – ранец. Что ж, ещё?..
    - Ранец?.. – Ахнула Эмма и зажала рот рукой. - Тот, в котором был глюрный камень?
    - Почему, был?.. – Поль состроил мученическую гримасу. – Он и сейчас в нём. Просто, я решил всучить им ранец, а заодно - и активизатор с камнем! А то, один ранец - что за подарок?..
    Он ещё раз вздохнул.
    - Самое дорогое, что было! А ведь, как не хотели брать!.. Как отказывались… Пришлось вручать насильно.
    Стив покосился на меня, потом на Эмму. Весь его вид выражал недоверие. Как у ребёнка, которому пообещали игрушку, но в последний момент отдали другому. Сдвинув брови, он обошёл Поля и быстро ощупал его спину.
    - Ну ладно, камень… - Стив шмыгнул носом. – Но зачем ты отдал им активизатор? Это же уникальный прибор!
    - Да понимаешь… - Поль закинул руку назад и почесал загривок. - Спину стало жечь. Просто, невыносимо… А то, нипочём бы, не отдал!
    - Спину жечь?.. – Переспросил я. – От камня?.. Так ведь, это означает…
    - Что активизатор всё ещё, работает! – Подхватила Эмма.
    - Вот-вот! - Поль постучал себя пальцем по лбу. – И я о том же подумал. А теперь вспомни, о чём говорили терапевты… А они, между прочим, жаловались на гипноз. Дескать, ваш Вифлеем не настоящий. Вот, я и решил подкинуть им ранец с глюрным камнем. Так сказать, в качестве эксперимента. Может быть, тогда они перестанут воспринимать всё вокруг, как свою клинику.
    - А тебе не приходило в голову, что реальность может измениться и для нас? - Стив повёл руками вокруг. - Сейчас мы уверены, что находимся на Вифлееме. Потому что, камень генерирует своё поле где-то неподалёку. А через минуту окажется, что мы, всё же, в клинике…
    - Чушь! – Отмахнулся Поль. – И вообще… Мне кажется, что кое-кто подцепил вирус упрямства от парочки свихнувшихся врачей…
    - Тихо!.. – Я резко вскинул руку.
    Три пары глаз тут же уставились на меня.
    - Слышали?..
    - Что?..
    - Там… У трапа…
    Но снаружи было тихо. И, сколько мы ни прислушивались, никаких посторонних звуков в рубку не проникало. А ведь, мгновение назад, мне показалось, будто со стороны трапа раздался какой-то странный шорох, сопровождаемый тоненьким писком. Словно, по полу, покрытому линолеумом, провели сухой шваброй.
    В рубке повисло напряжённое молчание. Некоторое время все сидели, боясь пошевелиться. Видимо, моя мнительность передалась остальным. Но с другой стороны, полная тишина, сама по себе, уже вызывала подозрение. Если доктора, всё ещё, находились на трапе, то почему не давали о себе знать? В конце концов, они должны были, хотя бы, переговариваться. А, может быть, там за дверью, и в самом деле, находился не трап, а коридор с палатами? И эта тишина означала обычную атмосферу больничного покоя?.. Может, не пройдёт и минуты, как за нами придут санитары?..
    Я украдкой посмотрел на Эмму. По её носу катилась маленькая прозрачная капля. Но Эмма и не думала её смахивать. Тем временем капля, добравшись до кончика носа, беспомощно зависла над верхней губой и, чуть помедлив, стремительно полетела вниз. На её место, тут же, приползла следующая… Потом – ещё, и ещё… Казалось, что вот-вот, и с Эмминого носа потечёт целый ручей…
    Но в этот момент тишину внезапно разорвал бодренький тонкий голосок, раздавшийся снаружи.
    - Ха-ха-ха! – Пропел голосок, и я сразу же узнал ту самую верблюжью траву, что так боялась щекотки, когда мы впервые прибыли на Вифлеем.
    Только, теперь её хихиканье вызвало не шок, а самый неподдельный восторг! Не сговариваясь, мы с Эммой бешено зааплодировали. Поль же аплодировать не стал, поскольку стремглав метнулся в кладовку, откуда тотчас, что-то «стеклянно» загремело. И только Стив оставался сосредоточенным. Едва стало ясно, что терапевты столкнулись с удивительной травой, он, как будто только этого и ждал, коротким ударом накрыл кнопку, запирающую выходной люк. Должно быть, испугался одной лишь мысли, что врачи могут повернуть назад.
    Правда, можно было и не спешить. На экране видера внешнего обзора показались оба терапевта, растерянно уставившихся на что-то под ногами. Вот они переглянулись и, механически ступая след в след, на цыпочках осторожно двинулись по уже знакомой нам тропинке. Один - с ранцем за плечами, другой - с пучком ягеля в вытянутой руке. При этом доктора то и дело останавливались, начиная ошарашено крутить головами, как будто их внезапно окликали попадавшиеся навстречу прохожие. Доковыляв до поворота, где стоял «разговорчивый» куст шиповника, парочка внезапно застыла на месте, словно натолкнулась на невидимую стенку. Видимо, «колючий» абориген обратился к ним с каким-нибудь вопросом.
    - Ну, вот!..
    Подошедший Поль бросил на экран мимолётный взгляд и, отвернувшись, принялся разливать по стаканам что-то абсолютно прозрачное.
    - Другое дело! А то заладили, как попугаи… Процедуры… Процедуры… Теперь сами прочувствуют, что такое настоящая врачебная практика! Да и нам не мешало бы прикинуть, что делать дальше.
    - А чего тут, прикидывать? – Эмма взяла стакан и уселась рядом со мной. – Поскольку все дела мы, вроде бы, переделали, я предлагаю не тянуть резину, а рулить домой. А то, глядя на Харви, можно и самим впасть в депрессию. Сидит, как в воду опущенный! Должно быть, переживает, что не успеем к началу семестра.
    А мне, и действительно, было как-то, не по себе. И дело было не в том, что мы могли куда-то там, опоздать. Тем более – к началу сессии… Главная наша проблема сейчас, заключалась в том, чтобы вообще, вернуться. Ведь, за нагромождением последних событий, никто и не вспомнил, что механики Вифлеема заправили ракетные баки обыкновенным топливом, без всяких специальных примесей. А с такой тягой ни о каких сверхскоростных бросках нечего было и думать! К тому же, учитывая тот факт, что пентрола у нас не осталось ни грамма, кораблю удалось бы добраться до Земли, разве что, в следующем столетии.
    - Эй, Харви?.. – Послышался, как бы, издалека голос Поля. – Твоё «я» с нами, или - где?.. Если пить не будешь, поставь стакан, а то уронишь.
    Видимо, я так крепко задумался, что чуть было, не отключился. Все уже выпили и теперь копошились вокруг штурманского столика, на котором высилась колба с прозрачным «компотом». Судя по распотрошённой аптечке, валявшейся тут же, Поль пытался запихнуть в посудину какие-то лекарства. Должно быть, готовил очередной коктейль.
    Покосившись на зажатый в руке стакан, я болезненно сморщил нос. Аромат, исходивший от «компота», уже сам по себе, вызывал такую дрожь, что в голову упорно полезли мысли о ядах. Немного поколебавшись, я зажмурился и сделал небольшой глоток…
    Конечно, травиться ядами мне ещё не приходилось… И какие действия, в первую очередь, предпринимают в подобных случаях, у меня не было ни малейшего понятия. Зато, стоило лишь, прозрачному коктейлю проникнуть в горло, как мои глаза сами собой полезли на лоб, а распахнувшийся рот принялся глотать воздух, как это бывает у ныряльщиков после глубокого погружения. Затем, в переносицу словно бы, ударила молния, а в пищеводе почудился всплеск расплавленного свинца. В одну секунду из расколовшейся головы улетучились все глупости, связанные с нехваткой топлива, угрозами терапевтов и опасениями остаться на Вифлееме. Да и сам остров, казалось, сжавшийся до размеров мыльного пузыря, вдруг с треском лопнул, не оставив после себя ни песчинки. Сквозь слёзы, брызнувшие из глаз, я с ужасом уставился на стакан.
    - Ну, как?.. – Поль уже подсовывал другой стакан, но на этот раз, наполненный обыкновенной водой. – Правда, сногсшибательно?!
    - Что… это?.. – Еле просипел я, как только вода погасила внутренний пожар и размягчила нёбо.
    - А, чёрть его знает… - Поль почесал в затылке, потом беззаботно развёл руками. – В списке старинных засекреченных рецептов, этот - стоял первым. Правда, название указано не было. Но из его формулы следовало, что сей продукт является основной составляющей, практически, любого «компота». Поэтому, пришлось приготовить его в первую очередь. Вот только, опробовать, всё не было времени…
    - Харви про это не интересно. - Перебил Стив. - Ты о сути толкуй!
    - Так, я и толкую…
    Поль схватил меня за рукав и потащил к столу. Здесь, придавленный колбой, лежал измусоленный клочок бумаги, видимо, вырванный из старинного фолианта. На клочке, обведённая в рамку расплывшихся старинных чернил, красовалась короткая формула.
    - Что-нибудь напоминает?
    - Ну…
    - Что… «ну»?.. – Рассердился Поль. – Ты приглядись повнимательней!
    Я что было силы, наморщил лоб и принялся разглядывать формулу со всех сторон. Наконец, до меня дошло, и в затылке резко кольнуло.
    - Не может быть!.. - Я растерянно покосился на Стива. - Пентрол?..
    - Почти… - Ухмыльнулся тот. – Вернее, его близкий аналог.
    - Вот, и я сразу допёр! – Затараторил Поль. – Видишь эту лишнюю связь?.. Вот, если её не использовать, а в полученный продукт ввести стандартный топливный отвердитель, то получится…
    - Чистый пентрол! - С трудом выдавил я.
    - Именно!
    - Ну-ка, ну-ка… – Я протёр всё ещё, слезящиеся глаза. – Что там, насчёт, связи?
    - Насчёт связи, всё в порядке. – Стив хищно потёр ладони. – Поль уже, всё придумал. Нужно добавить в «компот» аспирин, а после полного растворения - топливный отвердитель… И – вперёд!..
    - Куда?.. – Я всё ещё, никак не мог опомниться.
    - Он говорит… – Пояснила Эмма, не отрываясь от экрана видера. – Что теперь мы обеспечены, как чеченские шейхи! И если, по возвращению домой, нас не посадят, мы сможем наплевать на все стипендии, вместе взятые. И, не только, на стипендии… Впрочем, об этом говорить пока что, рано… Ближайшая задача – смотаться отсюда. И, как можно, скорее! Вон, они, голубчики, уже идут!..
    Она отодвинулась от видера, давая нам возможность рассмотреть картину целиком. Едва взглянув на экран, я в ужасе застыл. Как раз, в это время на опушку леса выкатывался вездеход доктора Кэмела, за которым, вытянувшись в колонну по одному, поспешали разномастные звери. В числе первых «коммунаров», возглавляемых жирафом с высоко задранной пятнистой шеей, находились и оба наших доктора. Видимо, их перехватили ещё на подходе к центральному офису и тут же погнали обратно. Белые халаты главврача и его зама были хорошо заметны на фоне сборища из разноцветных шкур, и казалось, будто в это странное стадо, каким-то образом, затесалось двое ветеринаров. Но, вместо того, чтобы оказывать животным помощь, они лишь, испуганно озирались и шарахались в стороны, когда кто-нибудь из аборигенов случайно наступал им на пятки или давал пинка.
    - Чего им надо?.. – Испуганно пискнул Поль и, смахнув со столика колбу, крепко прижал её к животу. - Неужели, всю эту ораву интересует мой «компот»?
    - Ещё бы! - Кивнул я. - Ты только, полюбуйся, как они крутят носами. А всё потому что, от твоего изобретения за версту несёт революционной ситуацией…
    - Кто это?!! – Вдруг завизжала Эмма, отчаянно тыча пальцем в какую-то точку на экране. – Вон там… в кустах?..
    И, не дожидаясь ответа, метнулась к аварийному креслу. Едва не проломив амортизационную спинку, она судорожно вжалась в рифлёную нишу и панически защёлкала замками ремней.
    - Немедленно стартуем! Там… Там… Белый кролик!..
    - Не может быть!.. – Поль подскочил к видеру, но тут же, и сам застонал. - Ну, нет… Только, не это!
    В следующую секунду в отсеке началась самая настоящая чехарда! Не разбирая, где чьё место, мы с Полем ринулись занимать аварийные кресла, как будто корабль находился на грани уничтожения. Причём, каждый, почему-то, стремился занять место подальше от входа в рубку. Памятуя о диверсионных навыках вифлеемского «спецназа» мы, ещё толком не устроившись, наперебой принялись орать на Стива. Чтобы, дескать, не медлил. Но того и так, не нужно было подгонять. Навалившись на штурманский стол, он лихорадочно долбил всеми пальцами по клавиатуре, судя по всему, набирая код экстренного запуска.
    - Шевелись, козлы!.. – Цедил он сквозь зубы, свободной рукой накидывая на плечи фиксирующие ремни. – Не то, все пойдём караваном!
    Но и без него все старались, как могли. Эмма, в состоянии, близком к истерике, с такой яростью терзала непокорный замок на последнем ремне, что казалось, будто тот вот-вот, разлетится на части. Поль, успевший опоясаться двумя комплектами пристежных устройств, собирался использовать ещё и третий, чтобы намертво зафиксировать прижатую к животу колбу с «компотом». Я же, проверяя крепёж, не отрывал глаз от экрана видера, стараясь не упустить ничего из того, что происходило снаружи.
    А снаружи события развивались неоднозначно. Дойдя до лужайки, головная часть каравана сбилась в кучу и, не представляя, что делать дальше, принялась нерешительно топтаться на месте. Кое-кто из аборигенов, уже начал, было, устраиваться на травке, видимо, расценив задержку, как возможность отдохнуть. Но тут, в дело вмешался вездеход доктора Кэмела. Вихрем промчавшись по лужайке и безжалостно трамбуя траву массивными колёсами, он сделал перед кораблём несколько кругов и, наконец, застыл на небольшом пригорке, посреди оторопевших животных. Чуть погодя, из люка показался сам доктор и, повертев лысой головой, принялся отдавать приказания. Тотчас, из рядов «пациентов» выступил, уже знакомый мне саблезубый тигр. Остальные выстроились в неровную шеренгу. Доктор Кэмел указал пальцем в нашу сторону и что-то крикнул тигру. Тот тут же вытянулся в струнку. Затем, пройдясь на задних лапах перед строем испуганных зверушек, он сгрёб в охапку наших терапевтов и, высоко подняв над землёй, как следует, встряхнул. Те отчаянно заголосили и принялись призывно размахивать руками. Должно быть, доктор Кэмел решил показать нам, что берёт их в заложники.
    - Ну, и методы у старины Кэмела… - Пробормотал я. – Куда там, беспокойникам!
    - Что ты там, бормочешь? – Поль тоже следил за картинкой на видере. - Если беспокоишься о врачах, то – зря… У них же для нашего друга оленя кое-что есть… О! Видал?..
    И действительно. На увеличенном секторе обзорного экрана было хорошо заметно, как «бритоголовый», изловчившись, вдруг что-то сунул тигру под нос. А когда тот обмяк и сел прямо в траву, я понял, что находчивый терапевт, наконец-то, догадался предъявить тигру наш ягель. И, кто знает, как бы дальше развивались события, если бы Стив не перешёл к активной фазе.
    - Готовы?.. – Зычно прорычал он, снимая блокиратор с кнопки пуска. – Ну, что, верблюды?.. Поехали?..
    - Жми! – Завопили мы хором, разом потеряв интерес к тому, что происходило за бортом.
    В ту же секунду кулак Стива обрушился в самый центр панели управления…
    Однако, вместо ожидаемого рёва двигателей, недра ракеты, вдруг заполнил совершенно другой звук… Словно, перенесённый сюда с какой-нибудь подводной лодки. Это был пронзительно квакающий вой сирены, так надоевший нам во время пребывания на сумасшедшей станции! Помнится, именно таким воем, тамошний персонал созывали на обед… От неожиданности, у меня ёкнуло, сначала в одном боку, затем - в другом и, наконец, тоскливо заныло где-то, под ложечкой. Не может быть, чтобы всё начиналось сначала!..
    - Я так и знал! - Вырвалось у меня. - Знал…
    - Молодец! - Похвалил Стив.
    Но, перехватив мой недоумённый взгляд, поясняюще кивнул на экран видера.
    - Предупредительная сирена!.. Чтобы при старте не покалечить кого… Зато посмотри, как улепётывают эти «верблюдофилы»!
    И действительно, едва Стив завёл сирену, как пациенты доктора Кэмела, беспорядочной толпой, бросились врассыпную, прочь от ракеты. И даже вездеход, до этого, грозно возвышавшийся над бывшим караваном, теперь мчался впереди всех, туда, где, скрытые за деревьями, располагались постройки санатория.
    Среди сборища бегущих животных особой прытью выделялся саблезубый тигр, громадными прыжками преодолевавший целые острова высокой, выгоревшей на солнце травы. Однако, в отличие от остальной массы беженцев, тигр направлялся вовсе не к санаторию, а прочь от него. Туда, где раскинувшаяся степь плавно переходила в пустыню. На его чёрно-рыжей полосатой спине, ухватившись за мощную холку, болтались наши терапевты и о чём-то истошно вопили в мохнатые тигриные уши. Однако тот не обращал на «пассажиров» никакого внимания.
    Мысленно я попытался представить, что мог чувствовать сейчас, стремящийся вырваться на свободу зверь. Должно быть, пустыня с чахлыми кустиками саксаула привлекала его в большей степени, чем благоустроенный быт охраняемой территории санатория. А может, перед его глазами расстилалась вовсе не пустыня, а, чем-то похожая на неё, тундра, укрытая пятнами пробивающегося к солнцу мха… В любом случае, цель тигриного манёвра была вполне объяснима. И желание оказаться как можно, дальше от назойливого внимания доктора Кэмела с его персоналом, вызывало уважение, хотя бы потому что, на его месте так поступил бы любой из нас. С той лишь, разницей, что наш дом был ещё, очень далеко, а «тигриная тундра» - под боком…
    Видимо, ягель оказался, не только настоящим оленьим деликатесом, но и мощным психотропным препаратом, окончательно изменившим сознание нашего саблезубого друга. И сейчас, сосредоточенно вытянув морду с обращёнными назад длинными серебристыми усами, бывший спецназовец, а по совместительству - санитар, больше походил на несущегося стремглав оленя, оставляющего за собой лишь, поднятые копытами облака вифлеемской пыли. Казалось, ещё немного, и он вовсе, исчезнет в прозрачном мареве горизонта…
    Залюбовавшись необыкновенным зрелищем, я на мгновение прищурился. И тут же, перед глазами возникла другая картинка. На ней пустыня вдруг обернулась морем, по которому плавно перекатывались оранжевые волны далёких песчаных барханов, а среди них, беспокойным поплавком, лихо гарцевал удивительный двухмачтовый парусник, чем-то отдалённо напоминавший двугорбого верблюда…
    - Красиво бегут!
    Проследив за моим взглядом, Эмма принялась ритмично раскачиваться, будто сидела не в амортизационной скорлупе, а в кресле-качалке.
    - Красиво, но - печально… Хотя, на его месте, я поступила бы точно так же. Даже, если бы на сто процентов была уверена, что вокруг всего лишь, остров, а всё остальное - сплошная иллюзия.
    - Для кого - иллюзия…
    Стив поднял палец и витиевато покрутил над пультом.
    - А кому и - Вифлеем!
    Он аккуратно надавил на неприметную клавишу, которая, на этот раз, и в самом деле, оказалась кнопкой старта.