Изгнанник поневоле. Отрывок

Глава 1
Наследие изгоев

Вдалеке за безмолвными водами моря собирались черные громовые тучи. Висели они и над Северными землями берегов Берселии, самого крупного владения Империи Виллион. Именно в глубинах Берселии император отстроил замок Остог с многочисленными бастионами и провозгласил столицей. К нему вели все дороги, и мощь этого города не знала границ, однако печальные новости дошли до Хелены Броундет из-за моря…
Великого императора погубила старость, и самый старший из трех наследников занял его трон. Эти вести разрознили единожды сплоченную державу, окончательно разделив её на Север, Юг, Восток и Запад – каждая из сторон видела императором своего правителя и не желала подчиняться малоизвестному юнцу.
Хелена стояла на самом краю крепостной стены и любовалась мерцающими молнии на темном горизонте. Солнце ярко освещало её владения Песка, как и раньше, но это не мешало порывистому ветру с севера остудить несвойственное старухе любопытство.
Волны начали подниматься, а вместе с ними зашуршал подол черного одеяния по каменной кладке. Броундет не любила ветер - он всегда означал перемены, но иногда прибегать к ним было необходимо.
- Госпожа! – высокий мужчина в стальных доспехах быстрым шагом поднимался по боковой лестнице. – Наши войска готовы. Мы можем хоть сейчас объявить войну!
- Ещё рано, сынок, - седовласая женщина даже не взглянула на запыхавшегося рыцаря. – Лучше расскажи мне про земли Берселии. – она никак не могла отвести глаз с тонкой полоски побережья Северных земель, омываемых дождем. – Что докладывает дозор?
- Имперский замок захватили разбойники, госпожа. Сейчас самое лучшее время для нападения.
- Разбойники? – в голосе старухи скорее послышалось равнодушие, чем удивление.
- Да, - кивнул воин. – Они убили второго сына императора и взяли власть в свои руки.
Мужчина встал по стойке смирно и поклонился королеве. Внешне он ни чем не отличался от остальных воинов, но в росте и ширине плеч превосходил всех. По сравнению с другими смуглолицыми солдатами он казался великаном в позолоченной броне – таковы отличительные знаки капитана стражи.
- А что стало с остальными сыновьями? Я полагала, что сейчас на троне сидит старший – Байрон Амон.
- Вы разве не знаете, госпожа? – воин встал рядом с собеседницей возле парапета. – Несколько дней назад самый вспыльчивый из наследников не пожелал мириться с полномочиями старшего брата и прилюдно казнил его в тронном зале.
- Как интересно, - на устах Хелены заиграла легкая улыбка. – А что стало с самым младшим наследником?
- Кто-то говорит, что он бежал из замка с позором, но наша разведка располагает другой информацией.
- Какой же?
Сильный порыв ветра принес с собой соленые брызги. Броундет почувствовала ледяную прохладу на морщинистом лице и улыбнулась ещё шире, хоть её суставы и ныли от скорой перемены погоды.
- Свидетели утверждают, что его силой вытолкали за порог и добили до полусмерти. – темноглазый мужчина проговаривал все так точно, будто заучивал доклады дозорных наизусть.
- Жестокость у семейства Амон в крови. Здесь нечему удивляться. – старуха нехотя обернулась к рыцарю и бегло осмотрела его. – Ты упоминал про разбойников.
- Да, госпожа, - встретившись взглядом с хозяйкой замка, воин заметно растерялся. – Вчера утром армия головорезов ворвалась в столицу и лишила второго сына семьи Амон жизни. Теперь имперский трон заняла некая Присцилла Де’Лин, а на самой высокой башне восседает дрессированный дракон.
- Дракон! – ахнула Хелена, широко раскрыв глаза. Все же что-то на старости лет смогло её по-настоящему удивить. – Расскажи мне про эту девчонку.
- Де’Лин? – рыцарь словно усомнился в словах королевы Предела Песка. – Мы не многое смогли про неё узнали за последние сутки. У нас слишком мало достоверной информации, госпожа. То, что нам удалось разузнать – слухи.
Отдаленный раскат грома напомнил утробное рычание зверя.
- Говори, сынок, развей мою тоску. – Броундет вновь уставилась в морскую даль, позволяя ветру дальше свирепо трепать её длинные волосы цвета серебра. - Я предчувствую скорые перемены, и мне это не нравится.
- Я могу начать с того, что имя Де’Лин вселяет во всех ужас в Северных землях, но девчонка не та, за кого себя выдает, – латные перчатки звонко упали на парапет, а сам рыцарь закусил губу. – Она вовсе не Де’Лин, а Ортакора - дочь владелицы Юга. Мать в младенчестве спустила её по реке, так как первым ребенком по заведенным там традициям должен быть сын. И если верить этим слухам, то у Де’Лин есть ещё и кровный брат, который всего лишь на год младше неё. Сейчас он пытается взять Империю в свои руки как полноправный правитель Юга.
- Голубая кровь среди черни? Интересно. – Хелена на мгновение задумалась. – Меня уже забавляет эта игра.
- Выросла девчонка в деревне рыбаков, - продолжил мужчина, - Но и тогда она отличалась кровожадностью. Не прожив там и десяти лет, она сожгла деревню со всеми жителями, после чего отправилась дальше под видом беспризорного ребенка. Странная была девочка… Её скинули в ущелье Трех Берегов, когда она дошла до ближайшей деревни. Все думали, что она померла, но через несколько дней Присцилла вернулась оттуда драконом и снова сожгла целое поселение.
- Так девочка и есть дракон?
- Все говорят, что – да. Но это все слухи, госпожа. – воин вздохнул, любуясь на чернеющее небо. - Единственная достоверная информация, так это то, что Де’Лин с малых лет стала возглавлять разбойников и после объединения с неким лордом берега Берселии напала на столицу. Сейчас Север принял её как нового правителя, и все же мне кажется, что её власть продлиться не долго.
- Юг с Востоком  собирают войска у границ Берселии, а Запад предпочитает оставаться в стороне, - почти шепотом отозвалась Броундет. - И все они не знают, какая угроза над ними нависла.
- Мы можем напасть прямо сейчас, госпожа, - напомнил рыцарь, гордо выпрямив спину. – Лучшего момента и не придумать. Пока они заняты своими проблемами, мы можем объединить империю под флагом Песка.
- Погоди, сынок, сначала я хочу размять старые кости. Слишком долго я сидела взаперти, – старуха отошла от края стены и медленно пошла вдоль неё, убрав руки за спину. – Мое время подходит к концу, и я хочу провести его с толком. Пока старое сердце бьется, я сделаю все, чтобы усадить тебя на трон. Ты прославишь Предел Песка как и я в свое время. Боги Дугары нам благоволят, и когда тебе придется сражаться за жизнь с шавками Виллиона, они будут с тобой.
- Да, мама, - мужчина поплелся следом за королевой, не наступая на волочащийся за неё подол черного одеяния. – Но что ты хочешь сделать?
- Я хочу посмотреть на девочку-дракона и лишить Берселию очередного правителя. – хозяйка Предела обернулась через плечо и её морщинистый лик осветила белая вспышка молнии.

***

«Скука», - вот о чем я думала, заняв имперский трон. Государственные перевороты всегда предполагали скуку и бесконечную бумажную возню. Я расположилась поперек трона на каменных подлокотниках, свесив ноги вниз, а тем временем возле ступеней к пьедесталу на красных коврах толпился знатный люд в ожидании аудиенции. За последние несколько дней я очень сильно от местных аристократов. Все эти барышни в пышных платьях, мужчины с набеленными лицами… Ничего хорошего. Высокомерная знать раздражала меня так же, как и лорд Джованни.
О, про этого человека можно было слагать легенды! Орлиные глаза цвета талого льда, светлые волосы, аккуратно собранные в хвост на затылке, утонченные черты лица – истинный северянин – сын земель Берселии и вождь подобных ему. Методы лорда славились жестокостью, а ум железной логикой и холодным расчетом.
И не смотря на все это, моя ненависть к нему только возрастала.
Он смирно стоял по правую сторону от трона, пока я считала количество каменных изваяний под высоким потолком. Архитектура императорской обители на данный момент интересовала меня больше, чем пустые разговоры с ним или молчаливым Хаку, верным слугой и приставленным телохранителем. Этот худощавый парень отлично орудовал парными клинками и уже не раз доказывал свою верность в бою. Мне казалось, что он заслуживал место возле трона, но Джованни не разделял моих взглядов и всем видом пытался это показать.
Тронная зала из серого камня тонула в гаме оживленных разговоров знатных горожан, а солнечный свет вертикальных окон освещал каждый уголок, убранства и тонкие колоны с вырезанными гербами имперской семьи Амон. От него невольно приходилось морщиться.
- Скучно, - только потом я поняла, что произнесла это вслух.
Джованни тут же пронзил меня взглядом дикого зверя. Темный камзол из имперских покоев оттенял его кожу до болезненно бледного цвета.
Он тоже метил на трон – я не сомневалась в этом, зная его натуру. И он наверняка спал и видел, как избавляется от меня и встает во главе закона самого мощного города Северных земель.
- Хаку! – я приподнялась на локтях. – Передай страже, чтобы привели сюда барда. Это прямой приказ.
Коротко стриженый паренек заметно занервничал. Он всегда нервничал в присутствии лорда, но сейчас почему-то особенно сильно. Я даже видела, как у него дрожали руки.
- Того самого, что прятался за шторами во время взятия столицы? – Хаку не знал, куда себя деть, чтобы скрыться от уничтожительного взгляда Джованни. Тот смотрел на него как голодный волк, не скрывая презрения. Да, выглядело это жутко.
- Именно, - мне пришлось сесть по-человечески. – Я слышала, как он поет в темнице. Уже неделя прошла с тех пор. Хватит. Невинные люди не должны находиться в тюрьме только потому, что оказались в ненужное время в ненужном месте. Он же обычный имперский шут!
- Не зарывайся, девчонка, - прорычал лорд сквозь зубы и угрожающе наклонился ко мне. – Мое слово тоже имеет здесь вес. Если бы я не нашел тебя ребенком, то сейчас бы ты была наложницей какого-нибудь богатого старика с похотливыми наклонностями. Помни, кем ты стала рядом со мной и знай свое место!
- Это не ты меня нашел, а я тебя, Джованни, – моя улыбка заставила его скривиться от негодования. – Небольшая кучка разбойников сложила твое поместье как карточный домик, и тебе ничего не оставалось, кроме как сдаться и предложить нам своих людей. Даже будучи ребенком я надрала тебе зад!
Опять этот ледяной взгляд голубых глаз. Гнев и лед. На секунду я представила себе, как вгоняю ему клинок промеж ребер, прекращая вражду. Джованни всегда был чем-то недоволен, чего-то требовал от меня, упрекал, пытался унизить. Наша ненависть была взаимна, и она смогла перечеркнуть все то, что было когда-то между нами…
До меня долетали слухи, что лорд тайно готовил покушение. Он хотел прикончить меня при помощи наёмников, не замарав при этом кровью рукава дворянского камзола. Я ожидала удара в спину, но все равно чертовски трудно находиться рядом с тем, кто желает твоей смерти и ежедневно высасывает жизненные соки.
Пока мы с Джованни «мило» беседовали, Хаку успел дойти до ближайшего стража и передать ему послание. Вот ещё одна причина, почему я держала проверенного человека рядом с собой – при нем белолицый северянин кое-как сдерживал свой пылкий темперамент.
Минуты длились как часы, приумножая тревогу и скуку. Какая-то барышня в розовом платье выпрашивала у меня свое имение, когда на пороге в тронную залу появились люди лорда с головы до пят облаченные в латные доспехи (мои же подчиненные носили исключительно крепкую кожу и кольчуги). Гости замка разбежались по сторонам при виде оборванца в лохмотьях, закованного в ржавые цепи. Возмущенные визги придворных дам всегда забавляли меня.
- Бард, - раздраженно сплюнул Джованни, разглядев у ступеней к трону незнакомца.
Темные волосы и глаза придворного музыканта говорили о его принадлежности к Южным землям, впрочем, как и мои, но отличительные знаки на его теле говорили совершенно об ином происхождении. Его левая рука с предплечьем не избежала гнева иглы татуировщика. Языческие знаки древности – не молитвы к Дугалам, вились на его коже подобно тысячи змей, напоминая собой облетевшие ветви извилистого дерева. Парень спокойно выдержал на себе мой взгляд и даже не повел бровью. Я удивилась – не многие были на это способны.
- У тебя красивый голос, бард, - краем глаза я заметила, как лицо Джованни вытянулось от новой вспышки недовольства. – Не хочешь ли ты нести мое слово в народ?
Секунду-другую пленник явно колебался. Видимо решил, что ему послышалось. Он метался взглядом от обозленного лорда на меня, но потом чуть заметно кивнул:
- Почту за честь, миледи.
Я вновь растянулась в улыбке – Джованни никогда бы так ко мне не обратился. Эта игра начала мне нравиться так же, как и паренек-язычник. Его татуировки с омерзением созерцал весь знатный народ.
- Ты должен знать, бард, что я пришла сюда не ради грабежей и уничтожения местного населения, - нехотя я встала на ноги. – Во время битвы за столицу мои люди не трогали дома горожан и обнажали клинки только против имперских солдат.
Музыкант молча согласился. Его совсем не смущали кандалы на руках и громилы за спиной. Он вел себя непринужденно, не скрывая хитрой ухмылки – в цепи его заковывали ни раз. В этот момент я почему-то решила, что до работы в замке он вел уличную жизнь вора и постоянно странствовал из города в город.
А лорд Джованни постепенно превращался в вареного рака. Я мысленно усмехнулась, представляя, каких ему трудов стоило сдерживаться, и затем приказала страже снять с узника оковы.
- Иди к людям и скажи, что Присцилла Де’Лин не оставит их голодать. Теперь я несу ответственность за земли Берселии, и те, кто посмеют вторгнуться на наши территории, ждет та же участь что и заморских захватчиков Роми!
Размяв запястья, язычник отвесил низкий поклон, а знать отреагировала бурными аплодисментами. Никто из местных жителей не был рад второму сыну семейства Амон, когда тот занял трон после убийства старшего брата. Он обещал людям начало кровавой эры и новой Великой войны, но в появившихся на горизонте разбойниках, в которых все обычно видели разорителей и убийц, жители столицы узрели спасителей.
- Да, миледи, спасибо, Ваше слово дойдет до ушей каждого, - парень медленным шагом двинулся прочь. – Если позволите, сегодня вечером мы с городскими менестрелями устроим праздник на главной улице. Вы должны обязательно присутствовать как новая хозяйка Берселии. Пиво и теплый мед ждет каждого!
Вновь по залу разнесся одобрительный гул. Меня забавляли северяне только по одной причине: если дело доходило до выпивки, то даже самый высокопоставленный господин не прочь был распить кружку-другую с босоногой чернью. Затухающие аплодисменты отсчитывали секунды до гневной тирады лорда, а я же плюхнулась обратно на трон и снова обратила внимание на полную барышню в розовом платье.

***

Вечером на улице развесили карнавальные фонари и зажгли тысячи огоньков. Город светился ярче ночного неба, затмевая звезды. Я смотрела на него через окно тронной залы и не могла налюбоваться, терпеливо ожидая, пока Джованни заканчивал с бумажной отчетностью в кабинете ныне покойного советника. Не знаю, почему лорд все время находился возле меня. С Хаку то все понятно – это его обязанности как телохранителя, а вот с чего Джованни решил меня стеречь как ястреб добычу - не ясно. Мы с Хаку сидели на каменном подоконнике в его ожидании; поодиночке на торжестве мы появиться не могли. К наступлению темноты тронный зал опустел и казался очень неуютным. Я погасила почти все светильники, чтобы получше рассмотреть праздничную столицу во всей её красе, но радости на душе не прибавилось. Хаку уже пускал слюну по теплому элю, мечтая отвлечься от придворной суеты, а я же то и дело хваталась за эфес меча, рассматривая в толпе простолюдинов своих подчиненных в объятьях местных жриц любви.
Какое-то внутренне беспокойство не оставляло меня в покое. Может столица и выглядела как самое мирное место на земле, но интуиция била тревогу, отдаваясь в голове звоном колоколов.
Впрочем, так все и случилось: стоило лорду вышагать из кабинета советника в мрачную тронную залу, как через главный вход, звеня латами, ввалился встревоженный Альфонс. Эта огромная детина считалась первым приближенным Джованни и его правой рукой. Туповатая, послушная машина для убийств. Этот мужик любил только развлечения, и на его харизматичную внешность всегда находилось много ветреных охотниц – северяне везде нарасхват.
Он сделал несколько тяжелых шагов вперед и согнулся пополам, восстанавливая дыхание.
- Что на этот раз? – раздраженно пробасил лорд. – Ты должен приглядывать за солдатами на улице, чтобы те не устроили из торжества пьяное побоище! – он так и не отошел от дневного представления с бардом. Джованни многое хотел высказать по этому поводу, но почему-то сдерживался, предпочитая игнорировать меня.
- Господин, - вместо слов у Альфонса получился сдавленный хрип. – Враг у западной стены, а все солдаты пьяны в стельку.
- Враг? – малыш Хаку слез с подоконника и потянулся к родным клинкам на поясе. – Кто? Сколько? Откуда такие сведения?
- Дозорный с башни прислал голубя, – воин выпрямил спину. Блики от огня факелов бегали по его доспехам и лицу. – Враг сломал крепостную стену. Разве вы не слышали грохот?
- Западная стена далеко отсюда, – мы с Хаку мельком переглянулись. В его глазах танцевала тревога.
- Сколько их? – холодно продублировал вопрос лорд.
- Один.
- Один? – я рывком повторила жест друга, вытаскивая меч. – Это шутка какая-то? У нас сегодня праздник. Первый праздник в Берселии за последние несколько месяцев! И я не хочу, чтобы кто-то испортил его своим появлением! – все посмотрели на меня, даже флегматичный Джованни. – Плевать! Ничего не говорите страже – паника нам ни к чему! Мы сами справимся с угрозой и сделаем вид, что ничего не было.
Альфонс стукнул латным кулаком по нагруднику:
- Я покажу короткий путь.
Мы сразу кинулись вниз из тронной залы по широким коридорам. Впереди - подпевала лорда, следом за ним я и остальные. Замок пустовал. Сквозь эхо наших торопливых шагов я отчетливо слышала музыку с улицы и приглушенный смех. Хотелось присоединиться к торжеству, поговорить с обычными людьми (бедняки приходились мне ближе по духу), послушать пение барда-язычника и поблагодарить за организованное веселье, однако Альфонс с дурными вестями все испортил.
Ни кто из нас не открывал рта. Джованни держался позади всех и заставлял меня нервничать. Я чувствовала на себе его взгляд. Тот самый взгляд, которым кобра смотрит на будущую жертву. Он что-то замышлял… Его молчание было способно свести с ума, а глаза же могли заглянуть в потаенные уголки души и раскрыть все тайны. Он читал чужие мысли, но запрещал заглядывать в свои.
Альфонс распахнул двери во внутренний сад, навалившись на них с разбега. Он не успел сделать и нескольких шагов вперед, как его вести о враге нашли подтверждение: в каменную стену возле нас влетел окровавленный стражник. Уже мертвый. Хруст уцелевших костей под кожаными доспехами окончательно изгнал живой блеск из его широко раскрытых глаз. Парня будто отшвырнуло катапультой. Он был одним из моих разбойников, что когда-то занимались мародерством на границах с Югом. И года не прослужил под моим началом… Но на скорбь не оставалось времени.
Вокруг царила разруха, летал пепел, вишневый сад полыхал огнем. Из-за пелены густого дыма доносились стоны боли раненых солдат, молящих о помощи. Ступив на выжженную землю, я вновь увидела ту картину, что преследовала меня с детства: всепожирающий пожар, руины и смерть. Не все солдаты успели попасть на праздник. Несколько десятков мужчин в саже и пепле сражались с невиданным врагом, что сумел сломать стену – на фоне ночного неба и убывающей луны торчали громоздкие развалины дозорной башни, чем-то напоминавшие на трезубец.
Зловещие предзнаменование... Смех и музыка с весельем на главной улице города показались мне фантастическим сном. Я знала, что должна защитить свой народ любой ценой, оберегая их покой, и лишь молча порадовалась, что враг зашел с тыла, а не сразу заявился в столицу через главные ворота.
Вот был бы «праздник»!
Тлевшие лепестки вишневых деревьев летали вокруг как сотни встревоженных светлячков. Иллюзии счастья и спокойной жизни таяли на глазах. Сквозь густой дым и языки пламени я смотрела на брешь в толстой крепостной стене и не верила в происходящее. Злилась на себя за то, что не предусмотрела подобного удара в спину. Через неделю после очередной смены власти захватчики с легкостью прорвались в столицу – это могло поставить под сомнение мои полномочия как хозяйки Севера и посеять смуту среди мирных жителей. Неприятель должен был за это заплатить собственной кровью.
Я кинулась вперед на звон бьющейся стали, огибая объятую пламенем землю. С развалин возле дозорной башни, что никак нельзя было назвать стеной, летели стрелы. Я не видела из-за дыма, куда бегу, но знала, что за мной следуют все остальные.
Дым щипал глаза и не давал вздохнуть полной грудью. Битва разгоралась в самом сердце вишневого сада, но когда я все-таки добралась туда, оцепенела как статуя, пустив корни в землю. Вокруг полыхали кустарники, летали лепестки, лежали изувеченные трупы, а на развилке двух троп из гравия стояла седовласая старуха, огромная, как полярный медведь. Она злорадно ухмылялась. Глубокие морщины - шрамы старости, паутиной расползались по её лицу. Смуглая кожа, густые, длинные волосы, спутанные как у фурии. Ростом она превосходила даже Альфонса. В руках железный посох, на плечах – острые металлические пластины, измазанные чьей-то кровью, черное одеяние в пол.
Передо мной стояла ни кто иная, как ведьма Земель Песка. Живая легенда, что сотню лет назад одна отстояла битву при горах Регатт против Великого Племени. Это точно была она. Я видела её портреты в домах аристократов, слушала сказания о подвигах с самого младенчества, а сейчас же смотрела на неё как на мираж – старуха не изменилась с тех пор. Именно так я себе и представляла хозяйку Песка, величественную и дряхлую, но и думать несмела, что она до сих пор жива. Последние пятьдесят лет Песок держался в тени и почти не контактировал с внешним миром. Все полагали, что страну постигла беднота и разруха, болезни, чума… Я была первой, кто узнал правду о враждебной стране.
- Ашила! – имя старухи само пришло мне в голову, навеянное из детских страшилок. – Берселия теперь мой дом! Империя – моя! Если ты хочешь уничтожить столицу, то сначала тебе придется сразиться со мной! – я не боялась ожившей легенды, а потому направила на неё меч.
Ведьма громко рассмеялась. Стрелы, что так целенаправленно летели в неё с высоты, отскакивали в стороны от невидимой преграды над её головой. Магия – воздух вокруг был пропитан ей. Древняя сила невидимая глазу защищала иссохшееся тело старухи от прицельных атак, но я почему-то сомневалась, что она выдержит удар моего меча.
Старуха закашлялась и с чувством стукнула посохом по гравию – такого я не ожидала – остальная часть крепостной стены с легкостью обвалилась, похоронив под собой лучников. Сильный порыв воздуха, последовавший за невообразимым грохотом, принес с собой жар пламени.
- Ты так молода! – серые глаза хозяйки Песка, почти слепые, с восторгом вглядывались в мои. – Сколько тебе лет, дитя? Двадцать? Двадцать три? – опять смех, но теперь более высокий и пугающий. – Как же долго я ждала, пока кто-нибудь вспомнит моё имя! Присцилла Де’Лин, я пришла за тобой! – веселье граничило с безумием в её скрипучем голосе. – Тебя не должно здесь быть! Чтобы понять всю суть, тебе нужно вернуться обратно! Отдайся темноте, обними вечность! Посмотри на все дикими глазами леса!
Она бредила. Все, что говорила Ашила, не имело никакого смысла. От гнева и бессилия у меня затряслись руки. Возможно, в этом был также повинен внезапно появившийся страх перед той, кто пять дней и ночей подряд в горах Регатт сдерживал натиск племен-людоедов.
- Может ты и легенда, прожившая сотни Ночей Молчания, но здесь твой путь закончиться! Мой народ не будет порабощен Песком!
Я ринулась к ведьме, шурша сапогами по почерневшему гравию. За спиной слышались быстрые шаги Альфонса, Хаку и Джовани. Шаг второй, третий, четвертый… Я замахнулась прямо над головой Ашилы – ростом ей и до груди не доставала, но вместо гримасы ужаса её старческая улыбка расползлась от уха до уха. Она не сводила с меня бесцветных глаз, высокая и величественная, бессмертная, такая самодовольная.
Мой меч затормозил возле её лица, чуть поранив щеку, после чего старуха вновь ударила посохом по земле. Вспышка света заставила исчезнуть горящие деревья и разруху оборонительных укреплений. Теперь я видела перед собой только её. Смотрела ведьме в блестящие глаза, усталые и мудрые, но не заметила там ничего, кроме искреннего сочувствия.
Костяшками тонких пальцев Ашила коснулась моего лба:
- Если хочешь ненавидеть меня – ненавидь, дитя. Ты можешь делать все, что угодно, но выживи. Пройди весь путь до конца.
- О чем ты говоришь, карга? – я пыталась пошевелиться, но тщетно, тело окаменело и не слушалось. – Я уже прошла через огонь и воду. Доказала всем, что любые моря мне по калено. Я была никем, но поднялась с земли. Мне приходилось убивать, и я продолжу резать людям глотки ради выживания и необходимого куска хлеба. Мои руки по локоть в чужой крови. Я заключала сделки, прыгала в пропасть…
- Но не умеешь летать, - бесстрастно перебила меня она.
Страшная боль тут же обожгла лоб. Бесчисленные молнии, смерчи, ураганы одновременно забушевали в голове. Дрожь проникла в каждую мышцу, паучьи лапы забегали по коже. Я глядела старухе прямо в немигающие глаза, задыхалась, силой воли пыталась высвободиться из оцепенения, а затем вокруг расплылось и обратилось во мрак.
Я подумала, что так и выглядит смерть.