Игра теней. Глава двенадцатая. Случайности не случ

                Судьбы причудливых сплетений
                Ещё никто не разгадал.
                Она – то злой, то мудрый гений –
                Играет свой великий бал.

Глава двенадцатая
СЛУЧАЙНОСТИ НЕ СЛУЧАЙНЫ

В пятницу родители собрались ехать в Пензу. Им нужно было купить кое-какие строительные материалы – мы строили дом в центре города. Мои родители вообще часто катались в Пензу, потому что очень многих вещей в нашем городе было не купить, а ехать было относительно недалеко.

Я любила такие вылазки, хотя с родителями это делать было довольно утомительно – вся поездка заключалась в бесконечных разъездах по всевозможным строительным и хозяйственным магазинам – но всё же это была заманчивая возможность выехать хоть куда-нибудь за пределы этого городка и, конечно же, прогулять уроки.

В четверг за ужином родители обсуждали план мероприятий на завтра.
– Я взяла без содержания на работе, – сказала мама, накрывая на стол.
– Я тоже написал заявление, но меня в пятницу и так никто не хватится, – ответил папа, и, помолчав, продолжил: – Сначала, наверное, к сестре заедем на Западную, там рядом «Квадратный метр», можно зайти, а потом видно будет. На выезде тогда в «Вектор» заедем.
– Да, наверное, так и сделаем, – кивнула мама.
– А можно мне с вами? – встряла в разговор я.

Программу, которую составил папа, конечно, нельзя было назвать поездкой в Диснейлэнд, но на что только не пойдёшь, лишь бы не идти в школу.

– Лен, мы ведь только по магазинам будем ездить, ничего интересного, – ответил папа.
– Я знаю, но это хоть какая-то смена обстановки, – проговорила я.
– Тебе же завтра в школу? – удивлённо сказала мама.
– Ну и что? – упрямо проговорила я.
– Ты что, решила прогулять? – спросила она, укоризненно глядя на меня.
– Ой, да ладно. Ты потом напишешь мне записку, что, мол, отсутствовала по семейным обстоятельствам.
– Тань, правда, пусть едет, если хочет. Она всё-таки в одиннадцатом классе. Не убьют же её за один пропущенный учебный день! – вступился за меня папа.

Я опустила голову, пряча улыбку. Если бы только родители знали, сколько я уже прогуливала школу. Благо, они вряд ли когда-нибудь узнают об этом.

– Ладно, поехали, – сдалась мама. – Только учти, мы завтра рано встаём.
– Хорошо. Я уже скоро собиралась ложиться спать, – радостно проговорила я.

Перед сном я позвонила Элис, предупредить о поездке в Пензу. Она сказала, что ничего нового для меня нет. Кроме того разговора, ей пока не удалось узнать никакой новой информации.

Как и говорил папа, интересной эту поездку назвать было нельзя. Мы объездили почти все строительные магазины Пензы. В большинстве случаев я сидела в машине и слушала радио, поскольку рассматривание различных видов ламината, обоев и плитки не доставляло мне особого удовольствия. Единственным исключением являлись мебельные магазины – по ним я любила бродить.

Ближе к вечеру, уже на выезде из Пензы, папа решил заехать в автомагазин: ему нужно было что-то купить для машины.
– Ты, наверное, в машине посидишь? – спросил он.
– Нет, мне уже надоело сидеть, я с тобой пойду, – ответила я, выходя из машины.

Зайдя в магазин, я почти сразу пожалела, что не осталась в машине. Папа пошел вглубь, к дальним витринам, а я решила подождать его на улице и погулять где-нибудь.

Не успела я выйти из дверей, как у меня зазвонил телефон. Мне написала моя подруга из Москвы. Я остановилась, чтобы ответить ей, когда случайно услышала разговор двух мужчин, стоящих в двух метрах от меня около какой-то витрины с запчастями.

– Ты уверен, что всё получится? – спросил невысокий мужчина лет сорока.
– Я очень на это надеюсь, – ответил другой, чуть повыше ростом и покрупнее комплекцией.
– Дмитрий, это очень опасно. Если вдруг что-нибудь пойдёт не так…
– Андрей, мы не будем делать необдуманных шагов, но предоставленная возможность слишком заманчива.

Я поняла, что мне нужно уходить: во-первых, подслушивать чужие разговоры было нехорошо, а во-вторых, всё, о чём они говорили, меня совершенно не касалось.

Я уже направилась к входной двери и почти взялась за ручку, когда тот, кого назвали Дмитрием, произнёс:
– Малахи не всемогущ, несмотря на всю его силу.

Я замерла на месте. Из всех существующих имён именно это я ожидала услышать меньше всего. Мне бы очень хотелось, чтобы эти двое мужчин говорили о каком-нибудь другом Малахи, но я знала, что во всей Пензенской области вряд ли найдётся ещё один обладатель такого имени.

Я понимала, что мне лучше не слышать этого разговора, скорее идти в машину и забыть обо всём, что я уже успела услышать. Но теперь я не могла это сделать. О том, кто хочет меня убить, я хотела знать как можно больше, и я хваталась за любую возможность получить новую информацию.

Я знала, что двое мужчин не обратят на меня внимания и не заподозрят, что я подслушиваю. Но я всё же решила подстраховаться и сделала вид, будто пишу кому-то сообщение.

Мужчины тем временем продолжали обсуждение какого-то предстоящего дела.
– Ты думаешь, он останется один? – спросил тот, кого назвали Андреем.
– Малахи слишком самоуверен, чтобы даже предположить, что кто-то может его уничтожить. Конечно, идеальным было бы узнать его убежище, но это практически невозможно – о нём не знают даже члены его общины. Нужен кто-то очень близкий Малахи.
– Для самоуверенного, как ты говоришь, он слишком хорошо прячется, – заметил Андрей.
– Вампиры всегда заботятся о своей безопасности, – ответил Дмитрий. – Но им нужно охотиться, а делать это они любят большим числом, это вызывает у них азарт и соперничество.

Последние слова Дмитрий произнёс с нескрываемым отвращением. Мне и самой стало не по себе.

– Наш осведомитель заранее сообщит нам, в какую ночь они уйдут охотиться. Он сделает так, что Малахи придётся остаться в общине. Возможно, с ним будут один-два вампира, но они не смогут защититься.
– А если он не останется в общине? – спросил Андрей.
– Наш человек сказал, что подкинет Малахи такие дела, которые он не сможет отложить на следующую ночь, – ответил Дмитрий и усмехнулся.
– Когда ты собираешься поехать туда? – поинтересовался Андрей.
– Насколько мне известно, в ближайшие два дня Малахи куда-то уезжает и, похоже, надолго. Как только он вернётся, и осведомитель сообщит нам время охоты, мы приведём наш план в действие.
– Скорей бы с этим уже покончить, – вздохнул Андрей и покачал головой.
– Ждать осталось недолго.
– Знаю, просто всё это очень опасно.
– Страх может сыграть с нами злую шутку. Вампиры наслаждаются чувством страха, которое люди испытывают перед ними. А я хочу, чтобы это они нас боялись. У нас должно всё получиться. Смерть Владимира не должна остаться безнаказанной.
– Да, ты прав, – согласился Андрей, но как-то странно поёжился.

Ему, судя по всему, было не по себе от задуманной идеи, но он старался не показать виду. Дмитрий же, напротив, был очень воодушевлён предстоящими событиями. Казалось, он грезил мечтой уничтожить Малахи.

В это время я увидела, что папа уже расплатился в кассе и направился к выходу с какой-то коробкой в руках.

Двое мужчин, наоборот, пошли к дальней витрине. Мне же оставалось только выйти вместе с папой из магазина.

Всю дорогу до дома я думала о том, что услышала в автомагазине. Было очевидно, что на Малахи готовится нападение, причём нападение людей. Кто они такие? И как связаны с ним? Насколько я поняла, Дмитрий у них вроде главного и он буквально ненавидит Малахи. Что же он ему такого сделал? Хотя, учитывая, кем являлся Малахи, а также его невыносимый характер, можно было с уверенностью утверждать, что врагов у него было хоть отбавляй. Но меня интересовало, в чём дело именно в данном случае. Дмитрий говорил о каком-то Владимире, чья смерть не должна остаться безнаказанной. Получалось, что либо Малахи убил этого Владимира, либо как-то косвенно повлиял на его смерть. Так или иначе, Дмитрий за него мстит.

Не знаю, почему, но что-то подсказывало, что Дмитрий прекрасно осознаёт, с кем имеет дело. Он понимает, насколько силён и опасен Малахи, и при этом совершенно не боится его, из чего я могла сделать вывод, что Дмитрий вполне мог разработать план, осуществление которого действительно будет возможным.

Что я почувствовала при этой мысли? Ну, если быть абсолютно честной с собой, я ощутила некоторое облегчение. Я уже не надеялась, что когда-нибудь смогу избавиться от Малахи, что когда-нибудь он исчезнет из моей жизни? И вот у меня появился шанс. Я не смогла сдержать мелькнувшей у меня мысли о том, что если Малахи убьют, моя жизнь, наконец, наладится и станет прежней. Я ещё не понимала, что моя жизнь уже сделала крутой поворот, изменилась навсегда именно в тот злополучный июньский день, когда мы с Катей отправились в кафе. И вообще не бывает так, чтобы всё стало так, как было.

Надеяться на убийство Малахи было жестоко, но я не могла об этом не думать. Неужели мои проблемы решатся? Конечно, мне было не по себе от того, что я желаю кому-то смерти, но я успокаивала себя тем, что этот кто-то – Малахи, мой враг, тот, кто хочет меня убить. Когда речь идёт о спасении собственной жизни, инстинкт самосохранения толкает тебя на использование любых средств. (И даже если за спасение придётся заплатить небольшим отступлением от своих принципов, наступив своей совести на горло, это ведь не страшно, не правда ли?!)

Зайдя домой, я сразу же позвонила Элис, чтобы поделиться с ней услышанным и своими мыслями. Я хотела с ней встретиться, потому что по телефону такие вещи не обсуждают, но она сказала, что сейчас в гостях у бабушки и не сможет увидеться со мной.

На следующий день Элис тоже была занята.
– Лен, мы сегодня вечером с папой будем прокачивать тормоза, – извинялась она.
– Ну почему я не удивляюсь, что моя лучшая подруга сделала именно такой выбор? – засмеялась я, но ничуть не обиделась.

Мы договорились, что завтра непременно встретимся.

Тот, кто информировал Дмитрия, не соврал. Элис сказала, что Малахи куда-то уезжает этой ночью. В любом случае, сегодня ему будет не до меня, и я смогу спокойно погулять.

Так как была суббота, мы с подружками пошли на танцы. Поскольку я знала, что мне нечего опасаться, то пошла домой одна. Правда, как только я свернула с освещённой улицы, мне стало немного не по себе от темноты, окружившей меня.

Кромешная тьма и тишина, повисшая в воздухе, создавали жутковатую атмосферу и вызывали ощущение неизвестности. Казалось, опасность подстерегает тебя за каждым кустом, и у тебя нет возможности от неё скрыться. Однако я всё-таки смогла более или менее избавиться от этого чувства. Мне даже удалось успокоиться и перестать мучиться манией преследования.

Как всегда по закону подлости, всё самое плохое случается, когда до дома уже рукой подать.

Метров за пятнадцать до поворота к моему дому тротуар был перекопан – видимо, кто-то делал водопровод. Мне пришлось выйти на дорогу, чтобы обойти яму.

Следующие события произошли буквально за минуту-полторы. Не знаю, откуда появилась эта машина, мчавшаяся на большой скорости. Её сильно заносило в разные стороны – судя по всему, водитель был изрядно пьян. Я не успела даже осознать, что происходит. На меня мчалась машина, а через секунду я почувствовала сильнейший удар. Меня отбросило на несколько метров от дороги в траву. А виновник происшествия резко развернулся, едва не задев фонарный столб, и умчался прочь.

Я почувствовала боль лишь через пару секунд. Грудь болела так, что трудно было дышать, рука ныла, а когда я попыталась шевельнуться, ногу пронзила такая боль, что я вскрикнула. Я хотела посмотреть, что у меня с ногой, но не смогла подняться.

Мне необходимо было вызвать «скорую» или позвонить родителям, и я начала искать глазами сумку, в которой у меня лежал телефон. Заметив её лежащей в двух метрах от меня, я потянулась к ней, но ногу снова пронзила боль. Я упала на землю. Всё тело ныло, не давая ни малейшей возможности пошевелиться. Но я понимала, что боль никуда не уйдёт, а будет только усиливаться, поэтому нужно было во что бы то ни стало дотянуться до сумки. Я снова приподнялась, нога и грудная клетка мгновенно отозвались пронзающей болью. Я изо всех сил стиснула зубы и продолжила попытки. Боль стала невыносимой – грудь защемило так, что дышать стало невозможно, а ногу словно резали ножами. Боль затуманивала разум и я почувствовала, что по щекам потекли слёзы.

Я всё тянулась, но в какой-то момент поняла, что я не достану сумку. Волна отчаяния нахлынула на меня как раз в тот момент, когда я увидела, как кто-то вышел из темноты, медленно подошёл и, наклонившись, поднял мою сумку.

– Тебе, кажется, это нужно? – спросил он и протянул её мне.

Я видела лишь его ноги в чёрных брюках и чёрных модельных туфлях, но по голосу сразу узнала его, и моё тело пробила дрожь. Я подняла голову, чтобы лишь подтвердить свою догадку. Малахи стоял в двух метрах от меня, потом подошёл ближе и подал мне сумку.

– Спасибо, – выдавила я из себя, но, взяв сумку, поняла, что теперь она мне не нужна. Какой смысл был уже звонить в «скорую» или куда-либо ещё?
– Что случилось? – спросил Малахи.
– Машина сбила, – сквозь зубы ответила я.
– Как это произошло?

Я хотела возмутиться, что это его не касается, но тон его голоса был очень серьёзным и он действительно был намерен узнать подробности.

– Тротуар был перекопан, и мне пришлось обходить по дороге. Тут появилась эта машина. Она ехала на большой скорости, и водитель был пьян. Её занесло, и она сбила меня, – ответила я, недоумевая, почему я это ему говорю.

Я посмотрела в сторону и только сейчас заметила стоящего неподалёку Волоха.

– Как вы здесь оказались? – спросила я.
– Мы были в квартале отсюда и почувствовали твою кровь, – объяснил Малахи.
– Но вы же должны были уехать? – удивилась я и тут же прикусила язык. Я забыла, что не должна этого знать. Чёрт, язык мой – враг мой. (Твой враг, Лена, это далеко не только твой язык!)
– Откуда тебе это известно? – последовал резонный вопрос Малахи.

Я молчала, поминая себя в душе нехорошими словами.

– Так, похоже, пора прекратить эти шпионские игры Элис. Она лезет не в своё дело, – произнёс Малахи.
– Элис тут ни при чём, – чуть слышно проговорила я, чувствуя нарастающую боль в груди.
– Ты пытаешься меня обмануть, но я слышу, как учащённо стало биться твоё сердце – ты испугалась за подругу.
– Ты считаешь, у меня нет других причин испытывать страх? Меня только что сбила машина, а через несколько минут меня нашли вампиры, которые хотят меня убить. И что, по-твоему, я должна чувствовать в такой ситуации? – воскликнула я, и новый приступ боли заставил меня изо всех сил сжать зубы.
– Ты из тех, кто больше боится за других, чем за себя, – еле заметно улыбнулся Малахи, но, видимо, заметив, как исказилось от боли моё лицо, снова стал серьёзным.

Он подошёл ближе и присел на корточки около меня.

– Что ты делаешь? – спросила я, почувствовав новый приступ страха.
– Хочу осмотреть твои раны, – ответил Малахи и наклонился надо мной.
– Не трогай меня! – воскликнула я.

Я ощутила подступающую панику от осознания того, что он будет сейчас меня трогать. Он ведь хочет убить меня, а тут такая возможность. Я лежу на земле совершенно беззащитная. Что ему стоит осуществить задуманное именно сейчас?! Хотя, зная Малахи, можно предположить, что он придумает что-нибудь изощрённое. Но, в любом случае, исход один.

– Я всего лишь хочу посмотреть, насколько серьёзные повреждения ты получила, – объяснил он.

Его пальцы едва ощутимо пробежали по моей руке, отчего я снова задрожала. Я никак не могла справиться со страхом и паникой, охватившими меня. Очевидно, это боль мешала мне сосредоточиться на своих эмоциях. Я знала, что Малахи чувствует, как мне страшно, и мне это не нравилось.

– Не трогай меня! – снова воскликнула я и попыталась отодвинуться в сторону.

Боль не заставила себя ждать, и я прижала руку к груди.

– Я бы посоветовал тебе не шевелиться, – проговорил Малахи и, заметив моё лицо, исказившееся от боли в груди, добавил: – У тебя, судя по всему, перелом рёбер и сильный ушиб грудной клетки.
– Отлично, – пробормотала я.

Я видела, как Малахи осматривает меня с головы до ног. Мне было неприятно ощущать его взгляд и то, что он разглядывает меня. Но я не могла ничего сделать. Я просто беспомощно лежала.

Неожиданно лицо Малахи посерьёзнело, когда он осматривал мою ногу.
– Волох, – позвал он своего друга и что-то слишком тихо для моего слуха сказал ему.

Волох скрылся в темноте и через пару секунд появился вновь с каким-то небольшим куском материала. Малахи разорвал его и склонился над моей ногой.

– Они уже звонили, спрашивали, почему мы опаздываем. Они нас ждут, – произнёс Волох, обращаясь к своему другу.
– Подождут! – неожиданно резко воскликнул Малахи. – Скажи им, что у нас возникли неотложные дела.
– Уже сказал, – ответил Волох и еле заметно улыбнулся, посмотрев сначала на друга, а потом на меня.

Малахи резким движением завязал материал вокруг моей ноги, отчего я не сдержалась и вскрикнула.

– Извини, но нужно потерпеть, – произнёс Малахи.
– Что ты делаешь? – спросила я, чувствуя в своём голосе истерические нотки.
– Пытаюсь тебе помочь, – ответил он.
– Зачем? Ты же так долго мечтал о моей смерти! – язвительно проговорила я.

Малахи внимательно посмотрел мне в глаза и лукаво улыбнулся.
– Сегодня, к сожалению, у меня нет времени. Если Элис тебя правильно информировала, мне необходимо уехать вечером. Поэтому я просто вынужден тебе помочь. Ты мне ещё понадобишься.
– Вынужден?! – я была просто ошеломлена его снисходительно-издевательским тоном. – Слушай, зачем ты вообще ко мне подошёл? И зачем ты сейчас всё это делаешь?
– Ты бы предпочла, чтобы я оставил тебя здесь умирать? – удивлённо спросил Малахи.
– От переломов не умирают, – бросила я.
– От переломов, может, и нет, а вот от потери крови – да, уж ты мне поверь, – усмехнулся он.
– Что ты имеешь в виду? – мне почему-то совсем не понравилось то, что он сказал.
– У тебя множественные разрывы мягких тканей. Ты уже потеряла много крови.
– Чёрт! – выругалась я.
– Ты, насколько я понял, собиралась вызвать «скорую», – проговорил Малахи.
– А разве ты позволишь мне это сделать? – удивилась я.
– Не в этом суть. Я просто не советовал бы тебе это делать. «Скорая» приедет не раньше чем через полчаса, а тебе осталось жить не больше пятнадцати минут, – спокойным, хладнокровным голосом объяснил Малахи.
– Супер, – выдохнула я.
– Я наложил жгут, но он лишь немного отсрочит смерть, – добавил он.
– Видишь, Малахи, как всё удачно сложилось для тебя, ты так желал моей смерти, и вот она почти наступила, – ледяным голосом произнесла я, уже начиная чувствовать слабость во всём теле: силы медленно покидали меня.
– Это не совсем так. У меня имеются планы совсем другого характера на тебя, – произнёс Малахи и лукаво улыбнулся в предвкушении чего-то, – он что-то задумал.
– Ну, видимо, не судьба, в жизни не всё происходит так, как мы хотим, – на удивление спокойно проговорила я.
– С этим не поспоришь, – согласился Малахи.

– Что за машина тебя сбила? – раздался голос Волоха в двух метрах от меня, и я вздрогнула.
– Чёрная «99» с тонированными стеклами.
– А номер? – уточнил Волох.
– Ты что, издеваешься?! Во-первых, на улице ночь, во-вторых, в тот момент, когда эта машина неслась на меня, я, знаете ли, как-то не обратила внимания на её номер, а в-третьих, у меня плохое зрение, – закончила я.
– Ясно, – сказал Волох и в ту же секунду исчез в темноте.
– Куда это он? – удивилась я.
– Искать твоего обидчика, – ответил Малахи. – Он за тебя переживает, уж не знаю, почему.

Мне показалось, что боль немного уходит, и я решила сесть. Я облокотилась на руки и хотела резко привстать, чтобы не было так больно. Я не ожидала, что боль отзовётся с такой силой, что мгновенно затуманит мой разум. Я вскрикнула и потеряла сознание. Последней мыслью, которая успела промелькнуть в моей голове, было о том, что я скорее всего уже не очнусь, а если и очнусь, мне вряд ли захочется жить.