Однажды 131-140

131. Лучшее лечение

Доктор Герман Бургаве (1688–1738), профессор Лейденского университета в Голландии получил в 1730 году письмо от богатого вельможи. Тот жаловался на нервы и просил ученого помочь ему избавиться от болезни. Бургаве ответил, что согласен его лечить, но с одним условием: пациент должен прийти к нему пешком, без слуг и без кареты. Вельможа выполнил условие. Он отправился в дорогу пешком. Несколько дней он провел на солнце и в лесах, питался орехами, лесными плодами, спал у костра. «На что жалуетесь?» – спросил врач когда богач наконец добрался до него. И тот с изумлением обнаружил, что он здоров.

132. Три выдающихся врача

Знаменитый германский врач Гуфеланд (1762–1836) перед смертью сказал своим коллегам: «Господа, я умираю, но оставляю после себя трех выдающихся врачей». Присутствующие захотели узнать, кто же это. Каждый надеялся, что будет назван он. «Эти трое, – произнес Гуфеланд, – вода, движение и диета».

133. Не верю!

По иронии судьбы знаменитый германский химик Бунзен (1811–1899), который своими измерениями теплоемкости индия дал первое экспериментальное подтверждение периодической системы элементов, долгое время отказывался воспринимать великое открытие Д.И. Менделеева (1834–1907) всерьез. Как-то раз чешский химик Браунер (1855–1935) попытался привлечь внимание Бунзена к интересным закономерностям, открываемым периодическим законом.
«Да уйдите вы от меня с этими догадками, – взорвался «папаша Бунзен». – Такие правильности вы найдете и между числами биржевого листа».

134. Пророк поневоле

Германский химик Кольбе (1818–1884) был известен не только как крупный химик, но и как необузданный спорщик, из-за избытка язвительности нередко попадавший впросак. Как-то раз, желая опровергнуть теорию химического строения, разработанную А. Бутлеровым (1828–1886), он, хохоча, написал на доске шестнадцать вариантов строения молекулы одного органического соединения, считая, что само обилие вариантов доказывает абсурдность теории.
Каково же было разочарование  Кольбе, когда спустя несколько лет были открыты не только все шестнадцать предсказанных им в раздражении веществ, но и еще три, вывести формулы которых у него не хватило терпения и внимания.

135. Вреден ли Вреден?

Известный русский химик Ф. Р. Вреден (1841–1878) в последние годы работал в Вар¬шавском университете. Как-то раз приехавший из Петербурга инспектор, лично знавший Вредена, поинтересовался у попе¬чителя:
– Ну а как служит этот? Вреден?
Превратно поняв вопрос и ста¬раясь как-то выручить профес¬сора, попечитель поспешил ус¬покоить инспектора:
– Не столько вреден, ва¬ше высокопревосходительство, сколько бесполезен...

136. «Юбилейный выговор»

В 30-е годы прошлого века начинающий ин¬женер, а впоследствии крупный организатор советской оборон¬ной промышленности И. А. Бар¬суков (1898–1957) работал главным механи¬ком на Московском автомобилестроительном заводе, у знаменитого И. А. Лихачева (1896–1956).
На предприятии тогда шла реконструкция, и было немало опоз¬даний и срывов. Как-то раз на совещании возник вопрос:
– Кто виноват, что пресс не поставили вовремя?
– Главный механик не успел.
Сурово поглядев на Барсукова, Лихачев сказал:
– Объявляю вам за это выговор!
– Да у меня их, Иван Алексеевич, уже целых девять! — невозмутимо заявил Барсуков.
– Ах, так! – рассердился Лихачев. – Тогда девять выговоров снять, а уж этот, юбилейный, объявить!

137. Доклад без слов

В октябре 1903 года в Нью-Йорке на заседании математического общества слово было предоставлено профессору Клини (1909–1994). Профессор Клини подошел к доске и, не говоря ни слова, начал возводить 2 в 67 степень. Затем он вычел из полученного числа 1 и, по-прежнему не говоря ни слова, столбиком перемножил два числа:193 707 721 и 761 838 257 287. оба результата совпали. Впервые в истории Американского математического общества его члены бурными аплодисментами приветствовали докладчика. Профессор Клини, так и не проронив ни единого слова, сел на место. Никто не задал ему ни одного вопроса.  Так Клини доказал, что число 267– 1 составное, а не простое, как это подозревали до него почти двести лет.
Когда через несколько лет у Клини спросили, сколько времени потратил он на это доказательство, он ответил: «Все воскресенья в течение трех лет».

138. Ответ мудреца

Однажды Диоген (ок. 412–323 до н.э.), древнегреческий мудрец-стоик, промывал чечевицу, чтобы сварить себе похлебку. За этим занятием его застал Аристипп (ок. 435–ок. 355 до н.э.) – философ, ученик Сократа (ок. 469 –399 до н.э.), который преуспел в жизни потому, что льстил и возносил хвалы царю. Аристипп с насмешкой сказал Диогену:
– Если бы ты научился льстить царю, тебе не пришлось бы питаться чечевицей.
– Ну а если бы ты научился жить, питаясь чечевицей, –  ответил ему с презрением Диоген, –  то тебе не пришлось бы льстить царю!..

139. «Единственному нетрудно быть и лучшим»

Когда известный русский геодезист В. Витковский (1856–1924) во время поездки в США осматривал достопримечательности Сент-Луиса, один местный житель, большой патриот родного города, убеждал его осмотреть городской ботанический сад.
«Этот сад, – говорил он, – лучший и единственный в Штатах».
«Если он единственный, то ему, конечно, нетрудно быть и лучшим, – резонно заметил Витковский.

140. «Расскажите мне что-нибудь…»

Когда молодой Энрико Ферми (1901–1954) учился в Нормальной школе в Пизе, его гениальная одаренность не составляла никакого секрета ни для кого из профессоров.
Один из них – профессор Луиджи Пуччанти (1875–1952) – быстро понял, что он мало чему может научить своего студента, зато сам может многое почерпнуть от него. Поэтому нередко он приглашал к себе Ферми и с величайшим простодушием просил: «Расскажите мне что-нибудь из физики…».