Петровна

Петровна.

К обеду Петровна управилась с рассадой. Натаскала вёдрами воды, полила, подержалась руками за некстати заболевшую спину и пошла в дом. Внучок Илья трясущимися руками наполнял железную бочку водой, создавал запас воды для полива. Помогал бабушке. Сегодня было воскресенье, в школу идти не нужно было. Да и школа эта, в посёлке доживала последний год. Посёлок опустел, люди из него поразъехались кто куда, вот и родители Илюши тоже подались в город на заработки – мать на молочный комбинат, а отец шоферил на автобусе в какой-то фирме. Сегодня они не приедут – отсыпаются. Илья не то, чтобы грустил по этому поводу, понимал, что изменить что-то не удастся, но слегка завидовал другим, у которых родители были под боком. Когда вся семья вместе, то солнце, как бы веселее светит.
Да, солнце светит – подумал Илюша. Стало быть завтра снова воду таскать, поливать огород. Пока отец жил в посёлке, ничего не стоило натаскать воды. Другое дело, когда они с бабушкой остались на хозяйстве вдвоём. Бабушка, вот, всё за спину держится, натрудила за свою жизнь, а ему пока что трудно таскать из колонки на улице тяжёлое ведро. Бабушка понимает всё и старается подсунуть внуку кусок повкуснее, да побольше. Как-никак мужик растёт.

А Петровна тем временем достаёт их буфета чекушку самогона, настоянного на чесноке, отрезает кусочек хлебца, кусочек солёного сала, складывает всё это в тряпицу, а тряпицу – в корзиночку. Повязала чистый платок, на шерстяные носки одела резиновые сапожки, и подалась вон из дома.

Илья уже не удивлялся бабушкиным походам. Наверное опять в церковь пошла – подумал он. И ошибся. Как только дом скрылся из виду, бабушка прямиком пошла в лес. Бабушка не была религиозной. Вместо икон в красном углу красовались вырезанные из разных журналов портрет Сталина и Путина. Разве что лампадки не хватало. В молодости бабушка была комсомолкой и звеньевой в колхозе, а её мать и вовсе была партийной. Ходила в пиджаке поверх платья, покуривала и строго разговаривала с прочими колхозниками. Часто ездила в «район» на совещания и какие-то отчёты.
А вот бабушкина бабка, Никитишна, напротив, была религиозна до неприличия и верила во всякие суеверия, хотя в деревне уже и электричество было и радио провели. Спасибо родной Партии!
Никитишна исподволь взялась наставлять свою внучку, теперешнюю Петровну по своему разумению. Понятно, что комсомолку в церкву не затащить, стала учить внучку народным приметам, да обычаям, полезным в быту и повседневной жизни. Научила разбираться в травах и подчас сама лечила лучше, чем антибиотики, которые втихоря называла бесовским зельем и при этом крестилась. Но в ту пору в посёлке была что-то типа больнички, где принимал фельдшер. Была и медсестра и даже санитарка. Они и составляли конкуренцию Никитишне, хотя фельдшер, человек образованный и мудрый, прошедший войну человек, иногда направлял пациентов к Никитишне, но втихоря, чтобы не болтали. Так и жили – рождались дети, а старики умирали от старости, а не от болезней.
Но не только травам да обычаям обучила Никитишна внучку. Под большим секретом, под страшной клятвой рассказала она внучке про Даждь-камень. Рассказала про разные заговоры и молитвы, которые надо читать перед этим камнем и тогда тебе всё будет. Говорила, что рассказывали верные люди, что камень этот дал людям Даждьбог, который в старые времена вместе с другими богами оберегал русскую землю и русский народ.
Даждьбог он не от слова дождь, а от слова дать, наставляла бабушка. Учи, внучка, заговоры старинные и если не себе, то людям поможешь и будет тебе от этого благо. Заговоры трудно давались молодой Петровне, а записывать бабушка не велела. Говорила, что написанное на бумажке силы не имеет и заговоры следует передавать от старших к младшим.
Вот и шла сейчас Петровна к этому заветному камню. Озиралась и не шла прямо, проверяя, не идёт ли кто следом, не глядят ли за ней. Так не спеша за полтора часа и добралась.

Даждь-камень выглянул из-за кустов, как всегда неожиданно, будто в прятки играл с Петровной, веселился, что не один теперь, пришли и его проведать. Петровна смела с него прошлогодние листья, почистила, постояла, облокотившись на него. Камень не был холодным, а был приятным на ощупь. Петровна не стала ничего просить у камня, а достала свою тряпицу, а оттуда бутылочку и еду.
-Накось, угостись, сердешный – приговаривала Петровна и наливала в трещину камня самогонку из бутылочки.
-Накось, угостись, приговаривала она и совала в трещину сало и хлебушек.

Камень будто ждал этого. Ветки на деревьях как бы расступились и на камень упали лучи солнца. Камень весь заискрился слюдяными вкраплениями и, казалось, даже цвет изменил. Стал каким-то нарядным и вроде как помолодел. Петровна погладила его руками, поцеловала и только после этого стала читать секретный заговор. Заговор этот просил у камня дождя для полива. Но чтобы не больше и не меньше, а в самый раз. Лишнего не надо, пусть и другим останется. Ведь не только ей одной тяжело таскать воду из колонки. Да и Илюше, внучку подмога выйдет. Будет дождевая вода сама в бочку наливаться, а Илюша вместо того, чтобы воду таскать, пусть поиграет или почитает книжку.
Почитав заговор, Петровна прибрала вокруг камня упавшие ветки, ещё раз огладила его руками, поцеловала и распрощалась. Уходя от камня, несколько раз оглянулась, как бы прощаясь, помахала рукой, будто бы говоря: - Не грусти, нужда заставит, снова свидимся, не скучай. А камень продолжал ей в ответ поблёскивать, будто подмигивал: - Ступай, дескать, Петровна, подружка моя давняя. Случится потребность, приходи, обсудим твои проблемы, поможем чем сможем.

Когда Петровна воротилась из леса, затопила плиту, чтобы вскипятить воду для чая, антициклон, который висел над этой частью России стал смещаться немного к северу, к полюсу. Освободившееся место тотчас заняла область пониженного давления. Ветер с восточного сменился на юго-западный. Дым из трубы пошёл не вертикально, а стал изгибаться змеёй, а то и вовсе пополз в сторону. А ночью пошёл дождь. Не ливень, а именно дождь. Тёплый, весенний.

Поутру Петровна не могла нарадоваться. Политая ночным дождём земля парила на солнце, жила, давала жизнь пока ещё маленьким росткам. Так же ночью шёл дождь и на следующий день и потом, пока всё вокруг не пошло буйно в рост. Тогда дождей стало меньше, а тепла и ясных дней – больше. Такая погода держалась до сентября, а в сентябре, ясное дело – всё в огороде выкопали, грядки обиходили, мусор пожгли. Петровна снова засобиралась к камню, но не просить, а поблагодарить за хорошее лето, за урожай. Также она пошла к камню в начале декабря. Также взяла бутылочку и еду, попросить, чтобы зима не была холодной, а то, дров не напасёшься, а они, дрова, денег стоят, а какие у пенсионерки деньги? Конечно, сын, что в городе, помогает, подбрасывает иногда денежек, но Петровна всякий раз от денег отказывается, им самим, там, в городе нужно за всё платить.
Обласкав и на этот раз камень, почистив его и вокруг, почитав заклинание на тёплую зиму, Петровна засобиралась домой. Скоро совсем стемнеет, а до дома ещё идти и идти..

Над Атлантическим океаном, где-то в районе Исландии, где циклоны зимой сворачивают к Ледовитому океану, произошли изменения. Над Полюсом сформировался обширный и устойчивый антициклон. Он не дал циклонам уходить на север, а пустил их летним путём – на Англию. Англичанам не привыкать встречать циклоны. На западном её берегу живут люди немногословные и к штормам привычные. Но на сей раз природа что-то сильно разбушевалась. Два циклона сошлись вместе, образовав пару центров с низким давлением, причём таким низким, что окажись там кто-то с барометром, он обнаружил бы, что шкалы прибора вроде как и не хватает.
Сильный ветер от тридцати до сорока метров в секунду гнал на берег высокие пенные волны, люди в городках даже не пытались прятаться под зонтами, перемещались перебежками, а кое-кто и ползком. Настолько был силён ветер.
Циклон этот нагнал из Средиземного моря и Атлантики тёплого воздуха в среднюю полосу России, принёс с собою и дожди, но холода не было. Поскольку все работы вне дома были сделаны, Петровна спокойно сидела дома под лампой, смотрела единственный телевизионный канал по старенькому, чёрно-белому телевизору, да слушала такой же старенький, на ножках, радиоприёмник. Но и тут выбор был не велик – Радио России на длинных волнах, и Голос России на средних. Вот и весь выбор. Петровна любила слушать радиопостановки на Радио России, а вот новости, особенно коментарии к ним – на Голосе России. Удивлялась, как чуть не затопило Англию, как местные люди покидали затопленные дома, прямо как у нас летом в Сибири. Слушала радио, вышивала красными нитками крестиком узоры, которым учила её бабка. Илья, внук, который по-прежнему жил с бабушкой, идя из школы приносил всё, что нужно из магазина, который, по счастью, ещё работал, не закрылся.

Приезжал как-то сын на своём автобусе и сказал, что когда у школьников будут зимние каникулы, он на автобусе повезёт детей сотрудников фирмы в Москву, вроде как на ёлку. Он и Илюшу с собой хочет взять. Пусть готовится, когда всё решится, он за ним заедет.

Петровна подхватилась, засобиралась к камню, просить хорошей погоды на это время, чтобы и дороги были сухие и солнышко и чтобы не холодно.. Камень стоял весь мокрый, какой-то замёрший и, как показалось Петровне, приболевший. Предполагая такое, Петровна принесла чекушку с травяным настоем, которым и сама лечилась и других на ноги поднимала. Камень, как показалось, с радостью принял согревающую жидкость и сало с хлебушком. Петровна обтёрла камень чистой тряпочкой, огладила, пытаясь согреть его руками, почитала заговоры от простуды и болезней и только после этого обратилась к камню с просьбой. Как водится, камень поблестел слюдой и кварцем и, кажется, даже стал чуточку теплее. Петровна наломала еловых лап, прикрыла камень от дождя и ветра и пошла до дому.

Поездка в Москву прошла замечательно. Погода стояла радостная. На ёлку Илью, конечно, не пустили, зато они с отцом посетили и Музей космонавтики и Политехнический музей и Исторический музей, что на Красной площади. Питались они в основном пирогами, которые приготовила бабушка, да жареной курочкой. Разве что чай ходили пить в кафе. А дети сотрудников фирмы, кто побогаче, наелись в ресторане не нашей модной еды – суши. На другой день они не смогли выйти из гостиницы из-за поноса. Так и просидели со своими планшетниками и мобильниками в гостинице, ничего в Москве не повидав. Но, может быть, им и не очень-то это было нужно.

По приезду домой Илья долго рассказывал бабушке про музеи, про дорогу туда и обратно, про своих попутчиков. И вдруг, загрустил. Чего это ты, Илюша такой грустный ходишь? – спрашивала бабушка. Да, понимаешь, бабушка, вот уже середина зимы, а снега то и нет. Что же это за зима такая, что снега нет, на санках не покататься ни на лыжах. Скоро у меня день рождения будет, а снега как не было, так и нет. Оттого и грустно.

Подумала, подумала Петровна, да ведь и прав Илюша. Какая это зима без снега? Поискала в буфете и нашла большую поллитровую бутылку перцовой настойки, взяла, как обычно, хлебушка и сала, прибавила несколько пирожков с капустой, которые и сама очень любила, оделась потеплее и пошла в лес.

Лес шумел вверху ветром. По счастью дождя не было и тёплый ватник, ещё советских времён согревал на ходу, не давал замёрзнуть.
Подойдя к камню, Петровна убрала с него еловые лапы, почистила, погладила, спросила, не болеет ли? Достала бутылочку и налила в трещину всё без остатка. Туда же пошли и пирожки и сало и хлебушек. Ей на миг показалось, что камень чуть пошатнулся. Ярче заблестели и слюда и кварцы в нём, вид его стал не таким унылым, он кажется, даже как-то приободрился. Уж не налила ли я ему лишку? – подумала Петровна. А ну, как спьяну не услышит он мою просьбу про снег на Илюшин день рождения? Тем не менее заветные слова были сказаны, просьба обозначена и камень вдруг из серого стал чуточку красным. Или так показалось Петровне. Она вновь огладила его, поцеловала. Закрыла хвойными лапами, попрощалась и довольная пошла домой.

Назавтра устойчивый азорский антициклон сместился поближе к экватору, разогнав тем самым облака, которые там долго висели. Хоть и зимнее, но всё же жаркое в этих местах солнце, обрадовавшись, что появилась работа, стало греть океанскую воду, а экваториальное течение потащило эту тёплую воду к Бразилии, Венесуэле и дальше в Карибы. Вода в Карибском море, получив такой неожиданный допинг, аж закипела. Волны скакали беспорядочно во всех направлениях, а богатые бездельники на яхтах, не понимая, что это стало с ветром, который дул одновременно со всех направлений, постарались скорее укрыться в гаванях.

Тёплая вода из переполненного Карибского моря хлынула в Мексиканский залив. Мексиканский залив, не ожидал такой тёплой воды зимой, начал сливать её в Гольфстрим, на два градуса увеличив его температуру. Холодное северное течение вдоль восточного берега Америки и тёплая вода Мексиканского залива и Карибского моря закрутили воздушные потоки с невероятной силой. Сильнейший циклон пронёсся по Соединённым Штатам и понёсся в Канаду. Упёршись в не по времени тёплый Гольфстрим, циклон остановился над Галифаксом и стал своим задним фронтом забрасывать в Штаты холодный воздух из Арктики. Восточнее же образовалась зона повышенного давления, где воздушные потоки вращаются по часовой стрелке. Тем самым два потока – от заднего фронта циклона и переднего антициклона сложились вместе и, сначала, Штаты завалило снегом на два метра, а потом ударили морозы под сорок градусов. Закрылись аэропорты в Чикаго, в Нью-Йорке, Филадельфии, Бостоне. Даже в Хьюстоне температура упала до минусовых значений, хотя там всегда в январе было до плюс двадцати. Такая же ситуация сложилась и на Флориде. Только на самом её кончике температура была выше нуля. Странно, но это похолодание совсем не задело Кубу.

Морозы, ударившие по Америке, привели в ярость Президента. Был вызван в Белый Дом начальник секретного центра HAARP. В прошлом боевой генерал, стоял, как кадет перед президентом и выслушивал оскорбления в свой адрес. И вообще-то справедливые. Его контора на Аляске потребляет сумасшедшие деньги из бюджета страны, а где результат? Слабые утешения, что они могут устроить засуху в Африке или дождь в Китае или России, сейчас не действовали. Президент требовал спасти Америку. В завершении разноса, в голову Генерала полетела Библия со стола Президента и аудиенция была окончена. Генерал с большим трудом на специальном военном борту отбыл к месту службы и вскоре давал разнос технарям и учёным HAARPа. Закипела работа, аппаратура была пущена на полную мощность, но эффекта не было. Стали ещё увеличивать мощность, и в один прекрасный день основной генератор излучения взорвался. Разлетелись в куски изоляторы, скрутились в верёвки провода, мачты частью упали, частью покосились, а некоторые и вовсе были сожжены.
Эту страшную картину наблюдал из окна своего кабинета Генерал. Он не спеша одел свой парадный мундир со всеми наградами, написал необходимые письма – по работе и частные, сделал несколько звонков по телефону и застрелился из своего боевого пистолета, с которым много где побывал, и много чего повидал.

А мороз, как говорится, крепчал. Уже потянулись через границу, назад в Мексику нелегалы, За ними прочие граждане страны. Бензин стремительно подорожал, также газ и электричество. Не приспособленная к холодам Америка скукожилась, одела на себя всё, что годами лежало на чердаках и в гаражах. Раньше самодовольные и холёные американцы стали похожи на российских бомжей. В магазины стали с перебоями поступать продукты, разрушился привычный уклад жизни. Стало страшно. Репортёрам строго было указано не показывать по телевизору все эти ужасы, но какие-то зарубежные операторы всё же смогли что-то наснимать и кадры показали всему миру.

Петровна сидела у тёплой печки, смотрела новости по телевизору, рядом что-то мастерил Илюша. В новостях показывали, как американцы спасаются от мороза. Вот уж бестолковые эти американцы – говорила Петровна. У нас бы про такую погоду и говорить бы не стали, а им всё не впрок. Смотрела и считала дни до дня рождения внука, загадывала, будет ли снег?
Должен быть!