Огрызок. Этюд

На моём столе лежит огрызок. У всякого, в том числе, у любого может возникнуть вопрос: огрызок чего?— а может и не возникнуть. Огрызок яблока, карандаша? Что ещё? Я имею в виду не «чего ещё», а «что вам ещё». Почему сказать, что лежал просто огрызок, не хорошо? Я, напротив, считаю, что неопределённость огрызка вносит ощущение таинственности. Недосказанность — тоже элемент. Чтобы изучить предмет его необходимо зафиксировать. Для этого у меня под рукой всегда имеются молоток и гвоздь. Жёны писателей имеют обыкновение заявлять, что мужья-писатели «гвоздя не умеют вбить». У меня с этим порядок и я, когда не пишу, то забиваю гвозди. У меня ими обито всё: стены, пол, потолок, оконные рамы, двери и шкафы.  Супруга всё равно недовольна. Чего ей ещё нужно? Я не знаю. Так вот, посадив его удобнее, беру и прибиваю огрызок к столу. Теперь ему деваться некуда и он готов к своему изучению мною.  Огрызок в сидячем, но прибитом положении, стал отличаться от своего первоначального лежачего вида. Уже одно то, что я смог его посадить говорит о том, что у него есть то, на что его можно посадить. Значит это не червяк! Тут мысль моя идёт ещё дальше, и я так думаю, что, если есть на что посадить, то, возможно, найдётся на что его поставить. «Погоди,— говорю я,— дай надену очки». В очках мне стали виднее мелкие детали, но общая картина природы предмета осталась неопределимой. То есть огрызок не поддаётся определению — частью какого бывшего целого он является. Вопрос. Так что для меня это так и осталось загадкой. Надо будет позвать на помощь кого-либо умнее меня, но эта задача, более невыполнимая, чем первая. Тоскливо.