V часть

Она ехала до конечной в пустом автобусе, забыв плеер дома, потому кусала губы сильнее обычного. Лампочки мерцали неприятным грязным светом, всё раздражало и заставляло глаза слезиться. Картинка плыла. Кто-то зашёл на остановке.
Пустота вокруг и ощущение близкой депрессии, когда всё замечательно, всё, как надо. Самой себе придумывать проблемы, срываться на близких и коптить себя грустью, безысходными истериками. Видимо, это усталость.
А сессия только начинается.
Снова взахлёб слезами, так, чтобы плевать на окружающих, зачёты, лампочки…
- Девушка!
Она не хотела отзываться и молча вздрагивала от душившей истерики, сжимая в пальцах ручки зелёной кожаной сумки.
- Девушка… Да отзовись же!
Широко расставив ноги, чтобы не упасть, высокий, как-то красиво небритый молодой человек стоял в проходе между сиденьями и пытливо смотрел ей куда-то ниже виска. Густые тёмные усы не скрыли бы улыбку, но он и так не улыбался, что было подозрительно и пугало. Они каждый день ездили на этом маршруте вместе, но вот так сблизились только сейчас.
Он сел рядом. Она даже не отодвинулась, замерла и дышала медленно, предупреждая внутренние судороги. Ей хотелось бы показать себя сильной, но было поздно. Она изначально, стандартно при нём рыдала.
Почти ночь, до дома пять остановок. Бородатый серьёзный мужчина, пахнущий вязаной одеждой и книжной бумагой, подсел на крайнее кресло.
- Чего рыдаешь? – голос у него был приятный, и спрашивал он интересно, с интонацией утверждения. Не дождавшись ответа, быстро расстегнул драповое пальто и завернул рукав свитера, обнажив правую руку, обезображенную едва зажившей глубокой раной. Она дёрнулась к окну.
- Видишь? Вот мне надо бы плакать, да мужиком родился. У меня из-за этой дряни жар был. Абсцесс. Три дня по полу катался, пока насильно к хирургу не отвели. Здоровье подорвал, а был уверен, что от пореза ничего не случится. Ещё боль, знаешь ли. С учёбы за разборки чуть не выперли и мать больна серьёзно. Плачет по ночам, звонит, извиняется за беспокойство и рыдает. Как в такой обстановке? Я её люблю, но и сделать не могу ничего. Понимаешь? Я не плачу.
Она сидела всё так же неподвижно. Ей было приятно, что незнакомый человек взял и с ходу поделился своими бедами. Странно приятно и тепло. Боковым зрением она видела, что парень на неё не смотрит совершенно, и пыталась привести свои чувства в порядок. Дрожь мешала координации.
- Жизнь – консервная банка с копчёными шпротами. Зло.
Она поразилась такому выпаду, но именно после него нашла в себе силы спросить:
- Откуда у Вас такое?
И он ответил сразу:
- Драка.
Она улыбнулась так чисто и безукоризненно, как не делала этого уже полгода.
- Меня зовут Полина.
- Что?
- Я Полина.
Он покосился на неё, как на больную чем-то заразным. Потом, отвернувшись, стал надевать пальто.
- Хилон.
Его голос, показавшийся Полине грубее, чем раньше, слился со скрипом колёс тормозившего о сбитый снег автобуса. Полину мягко ударило о спинку переднего сиденья.
Хилон был недвижим. Хилон.
Чуждое слово заставляло представить что-то хилое и почему-то отдавало физическими единицами измерения. Джоуль, герц, ньютон, хилон…
- Странное имя.
Хилон взглянул так же недоуменно-презрительно.
- Это не имя вовсе.
И оба замолчали. Он вплоть до конечной смотрел на свою правую руку, не наклоняя головы, а Полина дышала тихо-тихо и радовалась, потому что её больше не раздражало грязное освещение.
Они вышли и повернули в почти линейно противоположные стороны – это было нелогично, обидно и раздражало. Сделав пять шагов, Полина вдруг сорвалась и побежала, взрывая сапогами сугробы. Внутри что-то оборвалось и забилось в панике, чувство страха и обида слились в одно. Она опять готова была рыдать, но слёзы не успевали за мыслями и неприятным холодом скапливались в уголках глаз.
Её догнал прежде голос Хилона.
- Ты истеричка, что ли, нет?
И это снова прозвучало утвердительно. Близорукая Полина не видела его лица, но сдерживала глупую радость созерцания вновь обретённого и точно хорошего человека. Она стояла по голень в снегу и размазывала варежками без того расплывшийся контурный карандаш.
- Я решил… что у нас район недоброжелателен в такое время. Меня не бойся. Я провожу тебя, потому что так надо. Полина! Слышишь? Я должен тебя проводить. Ты всё-таки похожа на истеричку, а это опасней для тебя… Пошли уже куда-нибудь.
Снег пошёл. Чёртов снег пошёл, и от него всё стало ещё темнее. Страх исчез.