Как мы ни бились...

«Как мы ни бились…»

Бывая на собраниях литературных объединений, гостиных , клубов Ижевска, я заметила интересную особенность в выступлениях поэтов и прозаиков, посещающих такие собрания: отсутствие элементарных знаний по теории стиха и общим особенностям произведений словесного искусства и присутствие непоколебимой уверенности писать как пишется, уверенности., основанной на том, что все написанное – плод «божественного вдохновения»,  «космической энергии», это  «надиктовано свыше».Стойкость убеждения, что писать стихи могут все, кто буквы знает, особенно забавно проявляет себя  в полемике, когда предлагаешь оппоненту сыграть на рояле, а он . не подозревая, что выставляет ослиные уши, конечно же, говорит, что не умеет. Понятно продолжение мысли: стихи писать можно сразу, не мороча себе голову умением и обучением. Оставим в стороне вопросы одаренности, поэтического таланта, чувства ритма, чуткости к слову звучащему.Оставим, потому что для тех, кому эти вещи даны, быть может, действительно неактуальны вопросы теории стиха. Но почему они неактуальны для тех, кто  «ямба от хорея» не только не отличает, но и чуть ли не гордится этим, как орденом? Вот, дескать, да, не умею отличать, но пишу же, три сборника издал! Это воинствующее невежество неопасно для русской поэзии, опасно для самих невежд. На подобные заявления можно ответить одним:  и очень жаль, что не отличаете! Ведь все отличие, если на то пошло, заключается всего лишь в ударении на первом или втором слоге. Ларчик просто открывался. Это арифметика. Продолжая аналогию с математикой, хотелось бы спросить авторов, дающих своим опусам жанровые обозначения: сонет, ода, -  возможно ли изучение интегральных уравнений  теми, кто алгебру не изучал и этим гордится?
Цель сравнения с музыкой и математикой заключается прежде всего в уточнении позиции:  не в ямбе и хорее дело, важно убеждение в том, что творчество идет об руку с наитием, вдохновением, а знание здесь неуместно и даже лишает необходимой прелести порыва, эмоционального подъема.
Картина вдохновенного творчества  вызывает в памяти страницы из романа Виктора Пелевина  «Ампир В26
«…Но через несколько минут у меня начала чесаться кожа между пальцами, а потом захотелось писать  стихи. Я взял ручку и блокнот. Но желание, к сожалению, не означало, что у меня открылся поэтический дар; строчки лезли друг на друга, но не желали отливаться во что-то законченное и цельное.
Исчеркав полблокнота, я родил следующее:
За калину твою,
За твой пиленый тендер с откатом,
За твой снег голубой,
За мигалок твоих купола…
После этого вдохновение вдруг наткнулось на непреодолимый барьер. Вступление подразумевало какое - -то ответное « я тебе…»А с этим было непросто. Действительно, думал я, пытаясь взглянуть на ситуацию глазами постороннего, - что, собственно. « я тебе» за пиленый тендер с откатом? Приходило в  голову много достойных ответов на народном языке, но в стихах они неуместны.
Я решил, что поэтический эксперимент на этом закончен и встал с дивана. Вдруг у меня возникло ощущение какой – то назревающей в груди счастливой волны, которая должна была вот – вот вырваться наружу и обдать сверкающей пеной все человечество. Я глубоко вздохнул и позволил ей  выплеснуться наружу. После этого рука моя написала:
My sister, do you still recall
The blue Hasan  and Khalkin – Gol?
И это было все. Напоследок только хлопнуло в голове какое – то бредовое  трехступенчатое восклицание вроде «хлобысь  хламида хакамада», и лампа музы угасла».
Отмечу в скобках несчастную судьбу вынесенных в название строк Пушкина, не единственных, свободно толкуемых вне контекста: « Не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить», - сказано, как известно, не о поэте. В романе в стихах  « Евгений Онегин»  это сказано о герое , о его легковесном и поверхностном( в традициях  дворянского образования того времени) знании из всех областей. Автор  «Евгения Онегина» отнюдь не призывает всех причастных к поэтическому  творчеству к невежеству, не ставит отсутствие  необычайно простых, как дважды два, знаний по поэтике, условием вдохновения и создания истинно лирических  строк. Мне приходилось видеть на стене маникюрного салона строки из того же произведения Пушкина : «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», - с указанием автора строк. Я думаю, не нужно объяснять, что Александр Сергеевич не призывал посещать маникюрного мастера, да и вообще здесь комментарии излишни.
Убеждение в том, что знать теорию стиха не нужно, легко опровергнуть   обращением к наследию лучших поэтов России, оставивших глубокие теоретические  работы. Это и Гумилев, и А.Белый, это интереснейшие  исследование  «поэт о поэте»,проникающие  в самые  «тайны ремесла»:Ахматова о Данте, Цветаева о Пушкине и др. При этом мы говорим об одареннейших  авторах, воистину писавших  « под диктовку»!И не в вину в отсутствии знаний узких, специальных(чем отличается антиспаст от хориямба), а знаний необходимы, элементарных, которые позволят скорректировать ритмические погрешности из – за отсутствия природного восприятия звучания стиха,  не в вину ставим мы своим оппонентам. В формальном отношении(исключая лиризм) ритмика прежде всего создает стих, недаром английский просветитель семнадцатого века Джон Локк писал в одной из своих работ: «Неправильная постановка ударения в стихе должны навлекать  суровое наказание плеткой на благонравного  и прилежного мальчика так же неизбежно, как злостный проступок -  на упрямого и испорченного ослушника». Наказывать плеткой мы не будем, да и делать сие надо было в детстве, а вот с убеждением., что стих  « деревенеет».когда автор его считает слоги и ударения, необходимо  поспорить. К тому же не оставляет меня каверзный вопрос: а не был ли стих и до этого деревянным?
Автор этих строк предложила всем желающим приходить в библиотеку для пополнения своих знаний о стихосложении. В течение  2011 года в Центре удмуртской культуры и краеведческой литературы – библиотеке имени В.Азина собирались от трех до пятнадцати человек. информация для слушателей была строго отобрана, она была тесно связана с практикой художественного творчества. Это не цех, где обучают ремеслу .Скорее. это клубное собрание. на котором кипели споры ( и еще долго продолжались о  «вреде» сухой теории!),на котором  обязательно звучали стихи участников встреч. Да и примеры (если позволяла тема)были подготовлены из личных сборников, из коллективных сборников  литературного объединения  «Прикосновение» (руководитель Васильев Леонид Петрович .ИжГТУ),этих сборников уже издано одиннадцать. Начло все же не обошлось без пресловутого ямба и хорея, поскольку говорить о свободном стихе, сочетающем ,например, анапест и хорей, без арифметики все же затруднительно, да и в русской поэзии, достижениями которой мы справедливо гордимся, 85 % стихов написаны ямбом. Конечно, посвятили занятия видам рифм, способам рифмовки, строфике(акростих, фигурные стихи, венок сонетов, одиннадцатистишная строфа Лермонтова).Все эти вопросы представляются многим самыми важными, да и участники встреч в азинской библиотеке на вопрос об отличии стихов от прозы в первую очередь, к сожалению. называют рифму и размер( не ритмику даже).Быть может, поэтому такие горячие споры вызвала тема об отличии стихов от прозы. Отражение мира в стихах и прозе, изображение человека  в стихах в отличие от прозы не является аргументом в отстаивании своей точки зрения, а наличие ритма в прозе (помимо собственно стихотворений в прозе) представляется маловажным.
Это вызывает особенное сожаление, потому что во время такого системного курса прозвучали и темы о художественном пространстве и времени, о лирическом герое, о тропах и фигурах, о выразительных возможностях русской фразеологии, лексики, о словарном богатстве русского языка.
Меньше всего схоластика витала в библиотеке: использование венка сонетов показано на примере опубликованного в сборнике «С юбилеем, институт!» венка сонетов Л.Васильева, ритмическая организация стиха на примере стихов В. Правилова, Р.Семакина и др., лирический герой стихотворения на примере стихов А. Хамитова,  герой лирического стихотворения – на стихах С.Арсентьевой(у авторов в каждом случае бралось разрешение).Конечно, не для всех тем можно подобрать иллюстративный материал  из стихов участников  литературных клубов, но примеры на использование архаизмов и  омонимов, синонимов и профессионализмов приводились из поэтических произведений. Каждый из посещавших встречи в библиотеке унес целую папку материалов. Пусть она лежит без движения, в конце концов не в ямбе и хорее дело и не в умении их друг от друга отличать. Мне представляется гораздо  глубже корень этой проблемы, и лежит он в прошлом веке. Разрыв многих традиций привел к тому, что врачи не собирали медицинскую библиотеку, а учителя покупали вместо текстов  произведений так называемые методички , по которым можно провести «хороший «   урок. Удивительно ли, что человек имеет небольшой интерес к тому, чем он занят не  «профессионально» (на службе, за зарплату), а в часы досуга,  любительски? Для меня лично это неразрешимая загадка: как не иметь самого широкого интереса к тому, чему посвящаешь именно досуг, чем занимаешься с интересом, не считаясь с недостатком времени, усталостью и прочим? Коренное отличие области знаний от области творчества является значительным, как мне кажется, только в начале, а в дальнейшем творческое познание мира и создание стихов о познании мира и людей сближаются.
Конечно, далеко не все участники литобъединений пишут собственно стихи, как пишет их Валерий Килеев. Другие пишут творческий дневник, дневник духовного развития в стихотворной форме (Геннадий Русских). Я высоко ценю человека, который посвящает досуг и недосужее время творчеству. Считаю глубоко, принципиально неверным отграничение так называемых самодеятельных от профессиональных поэтов. Само прилагательное так и отдает советским новоязом. Если стихи хорошие и если будут у них читатели, то и смысла на подобное деление нет. Время рассудит. Но избегать, как черт ладана, знания поэтики, считая, что это обеспечит не формальный, сухой, а истинно творческий подход к написанию стихов – поэзия шаткая, уязвимая.