порнодневник. бар

Мы сидели в баре с общими друзьями. Хотя, по прошествии лет я пересмотрел бы все составляющие этой одряхлевшей дружбы. Люк за последние четыре года стал постоянным клиентом психолога, что меня серьезно настораживало. Ситуацию я категорически не одобрял. Человек не может выпутаться из себя самого четыре длинных и — для нас — ошеломляющих года, платит деньги какому-то мужику, в надежде, что тот сделает это за него: полная задница, согласитесь? Не совсем понимаю, как к ней проникнуться дружеским доверием.   Аня была уже blyadski пьяна, успела загваздать подаренное Люком платье красным вином и в попытке вытереть пятно бумажной салфеткой провела последние минут сорок. Мы чудовищно скучали, но мастерски и не сговариваясь показывали обратное.  Настоящая командная работа, скажу я вам! Эта парочка называла себя счастливой. Да как бы не так! Люк, твоя жена в этом платье похожа на мешок с мукой! Куда ты смотрел, когда его покупал, счастливчик?

— И что вы указали в графе "причина развода?"
Самое время слегка задеть ногой элегантные туфельки Маритты под столом. Даже в Африке это означало бы  "валим отсюда". Туфелька незамедлительно дала одобрительный обратный толчок.

Я подумал о том, как отвратительно на утро будет пахнуть моя рубашка и волосы Маритты. Как бы ты не вел себя в баре, в бонус ты всегда получишь аромат содержимого пепельницы, случайно залитой спиртным. Быстрее бы уехать и в душ: залезем туда вдвоем! Прямо в шмотках. Маритта в восхитительном платье. Чтобы не разругаться на предмет, кто пойдет первым, всегда так делаем.
Даже разлюбив.

 Маритта сказала, что нам было слишком весело вместе,  мы "прохохотали свою любовь к чертям собачьим", достала из ниоткуда пудреницу, и стала поправлять в зеркало помаду на идеально накрашенных губах.
 Завидую женщинам в их умении вести себя неестественно. Мне же оставалось только крутить отстегнувшуюся запонку в руке и повторять "ну-да, ну-да, ну-да". Прямо как в коротком рассказе Бротигана "Может, вот так и настанет конец света".

Аня сползла под стол.
Мне искренне жаль твоего психолога, Люк