Бессонница. Шестая глава

-Если ты любишь смотреть на звездное небо,
Если оно привлекает тебя своей гармонией
И поражает своей необъятностью -
Значит у тебя в груди бьется живое сердце,
Значит оно сможет отзвучать на сокровенные слова о жизни Космоса.(1)
Я положил руку на сердце и попытался почувствовать его удары, пробивающиеся через надежную защиту грудной клетки.
-Что за странный стих.
- Не стих, друг мой, а стихотворение.
- Да мне плевать, если честно. Ты что тут делаешь?
 -Жду.
Денис стоял и смотрел на меня сверху вниз, а я спокойно лежал на бетонной крыше одного из самых высоких зданий нашего города. На небе виднелись звезды и их было необычайно много сегодня, а все из-за того, что произошла крупная авария на центральной электростанции и город почти полностью погрузился во тьму.
-Я об этом пожалею. Ну и чего ты ждешь?
-А чего обычно ждут люди? Чувств, конечно.
-Если я тебя сейчас ударю – это сойдет за чувство?
-Ляг.
-Слушай, это уже ненормально…
-Да ляг ты!
Ворча себе под нос что-то вроде «псих ненормальный, совсем с катушек съехал», он все же улегся на расстоянии вытянутой руки от меня.
-Да не бойся, приставать не буду.
-А так хотелось,-  сказал Денис уже без всякого недовольства, но с притворным придыханием.
-Люди,- начал я не обращая внимания на его слова,- они всю жизнь чего-то ждут. Загадывают желания,  когда звезда падает, лотерейные билеты покупают в надежде выиграть пару миллионов, записочки на Новый год жгут, мантры там разные читают, Богу молятся. И все это ради того, чтобы все само пришло в руки, чтобы не надо было горбатиться всю жизнь, задумываться над правильностью и высокооплачиваемостью  выбранного ремесла, над его стабильностью, престижностью и так далее, и так далее. Ради того, чтобы их существование было совершенно перманентно, без своих каких-то внутренних репрессий и переворотов. Желание того, чтобы судьба шла навстречу, и чтобы лишь с помощью нее установилось то самое равновесие,  абсолютно лишено уникальности,- я прервался, чтобы икнуть. – Я вот хотел бы за свое счастье побороться. А ты?
- А я бы хотел подавить рвотные позывы. Удивительно то, что это вовсе не из-за твоей чертовски проникновенной речи. Как тебе вообще не стыдно нести такую чушь?
-Чувство стыда вообще переоценено, прямо как алкоголь.
-Ох, он тебе это припомнит утром.
И действительно, следующим утром, я готов был оторвать голову и опустить  ее в чан с минеральной водой. Это был первый вечер, когда мы поняли, что станем друзьями.
Я пытался настроить себя на волну спокойствия, но, видимо, мой внутренний приемник дал сбой за редкостью использования. Я боялся, что если допущу ошибку, то погибну. Захлебнусь в ненужных мне чувствах. Голос превращался из друга в надоедливую няньку. Я срывался крича в пустоту: «Заткнись к чертовой матери, я пытаюсь собраться с мыслями!» Я пугался самого себя, когда был один. Казался себе странным, ненормальным, психом. Думал, что схожу с ума, что не могу нормально отражать действительность. Как же мне было невыносимо тяжело оставаться самим собой.  Здесь я не нашел другого выхода, как постоянно с кем-то говорить или просто быть в людных местах. Это был, честно сказать, просто исполинский шаг для меня.
Но когда в моей душе был покой, я поджигал сигарету и мерил шагами комнату, рассматривал, как дым поднимается к потолку и там растворяется. Потом, обычно, писал Ненси. Говорили мы с ней в основном о Денисе, о работе, учебе и никогда - о жизни.  Именно так. Она не воспринимала ни работу, ни учебу как саму жизнь, или хотя бы как составную ее часть. Нет. Мне казалось и кажется до сих пор, что она живет где-то в другом измерении, в придуманном, а, быть может, и реально существующем. Кто ее разберет. Она убеждена, что жить, означает не делать то же, что вчера. Она уверена, что человек может испытывать куда больше тех эмоций, которые известны науке на сегодняшний день. Когда она это говорила, я только посмеивался в ответ, а про себя думал, что доля правды в ее словах есть.
Так, когда Денис совсем был завален делами по бизнесу, а мне нужна была компания, мне попалась под руку его сестра, и я тут же уговорил ее встретиться в любимом мною кафе.
Начало было положено. Но все мои чувства сплетены в клубок. За какую из нитей нужно потянуть сначала, пока все не стало совсем плохо?
***
Шесть часов вечера следующего дня. До встречи с Настей, я выпил пару бутылок пива,  чтобы немного снять напряжение. И вот я сижу в любимом кафе, слушаю бессмысленный щебет француза, курю.  Открывается стеклянная дверь, и она заходит в ласковую теплоту  кафе. Пробел в памяти. Полнейший провал. Тонкие бледные пальцы с ободравшимся черным лаком на ногтях держат сигарету. Я уверен в том, что они очень холодные. Она одета в бардовый вязаный свитер с V-образным вырезом, который, надо сказать, ей очень идет. Левая рука мягко лежит на деревянном столе, а рядом виднеется пачка «Marlboro» легких. Сигарета прилипла к пухленькой губке. Я прихожу в сознание.
-Лучше никогда не быть счастливой.
-Что?- начинаю часто моргать, пытаясь понять смысл происходящего.
-Отвечаю на твой вопрос. Я считаю, что лучше никогда не быть счастливой.
Я задавал вопрос? Что со мной происходит?
-Помнишь тот комикс, где Жизнь дает нарисованному человечку печенье, а тот радуется и благодарит Жизнь. Помнишь, что она делает потом? Она забирает лакомство и дает человечку под дых. Так что лучше? Пять минут быть счастливым и потом стонать от боли и вспоминать былую радость, которая не вернется? Или никогда не знать какого это - иметь счастье? Жизнь будет давать тебе это печенье еще не раз, и ты всегда будешь принимать ее с идиотской улыбкой на лице. Ты будешь это делать даже не смотря на то, что как только твои пальцы ее сожмут, на тебя выльется ушат дерьма. И ты будешь это знать, но все равно тянуть руки. Апофеоз человеческой глупости - это желание быть счастливым,- твердой рукой она потушила дотлевающий бычок.
 А я понял, почему отключился от реальности в начале разговора. Потому что голос разрывался от воплей в моей голове. Вопил, потому что понимал, что я вот-вот сделаю роковую ошибку. Я начал возвращаться к человеческой сущности потому, что мне надоело жить в одиночестве, в созданном мною коконе. И эта самая жизнь, о которой только что рассуждала Ненс, давала мне не один намек на то, что вот, уже пора вылезать и принимать ее дары. И теперь я признаю, что мне нужно лакомство, которое предлагает мне Жизнь, вне зависимости от того, что последует за ним.
1-Н. Рерих. "Семь великих тайн космоса"