Ты помнишь, мама...

Ты помнишь, мама, как играли в прятки
с девчонкой в бантиках и с бабушкой живой?
Все впереди, все – сказки и загадки! –
и хитрый кот, и пудинг дрожжевой...

Ты помнишь, мама, как цвели ирисы,
а по ночам в них прятались жуки?
И сухари для старой умной крысы
ты оставляла… и портрет актрисы
на полке в рамочке, и теплые носки

нам бабушка вязала… пел шиповник
и пчелы полосатые как тот
хитрее крысы, важный, как полковник
все о своем мурлыкающий кот...

Был месяц май – и шарики, и фанты –
гремел оркестр, ворчали сизари
на мостовой… и звонкие куранты
из репродуктора на улице Зари…

Я помню все: не выжженные села,
корова Зинка, банки с молоком,
и запах новогодних сизых елок,
и школьный сторож с бронзовым звонком…

.   .   .   .   .   .   .

Когда бы нам в атаку не подняться –
поспать хоть час в холодном блиндаже!

Я вспомнил вдруг – мне завтра девятнадцать,
6-е мая кажется уже…
Уже и ночь укутывает тонкой
и звездной шалью редкие огни...

Ты засвети свечу или иконку,
но только обо мне – не говори!
Тем, кто в живых остались с той бомбежки,
кого любил семнадцатой весной...

.   .   .   .   .   .   .
 
не говори голубоглазой крошке –
той девочке, что с бантиками, той...



* * *











.