Ветер танца

ВЕТЕР ТАНЦА (В обработке)

Каждый раз, когда я касаюсь тебя,
мы начинаем. Мы начинаем.


Кто знает, что было бы, если отклонения от нормы довести до идеального состояния. Кто знает… Но что было нормой для нее? Метаться средь нового мира, вырастившего ее, но не принявшего ее? Или просто дотронуться до чего-то… чего-то, что чуть ощутимо удивится, воспринимая такой, какая есть. И заберет с собой. И защитит.
Глупо было шептать, но в тот момент ветер наполнял ее уста. Она просто играла. Без ожиданий чего-то и всеобъемлющей пустоты надежд.
А вот теперь некоторые сомнения закрадывались в нее, словно, распахнув куртку, она ловила желтые звезды за пазуху, стоя под старым кленом. Скрывался от нее в тумане, смущаясь, почти обнаженный.
Она улыбнулась.
Приближалось то, чего она ждала.
Проскрежетала молния замка, и ноги сами понесли ее вперед, навстречу…
____________________

Иногда он думал о том, что лишние неосмысленные движения порой заводят в тупик. Заме-чал ли подобное еще кто-нибудь? Он бы хотел поговорить об этом с ними.Потому что чувствовал: неверные движения наполняли и его жизнь.
Под неосмысленными он подразумевал бессмысленные. Но не те, когда всем управляет не-определенность.Они были исключением. Люди могли быть где-то далеко и двигались, продолжая жить. В этом он видел смысл движения. Все люди двигаются, чтобы жить.  Двигаются, чтобы умереть когда-то и где-то. Двигаются, чтобы…
Быть.
Любить?
Быть. Может.
Что-то заставило его очнуться, встрепенуться. Улыбнутся.
Он захотел мыслить категориями движений.
___________________

Чайки в небе парят даже сейчас, утром, иногда прикасаясь к ограде набережной, чтобы тут же взмыть вновь, испуганные присутствием человека. Чуть заметная, ползущая под ногами туманная дымка, набрасывающаяся на ботинки редких прохожих, хочет прикоснуться к его ногам, но, подумав, ползет мимо. Тишина, разбавленная звуком автомобилей, словно музыка с заезженной пластинки. Поет какая-то оперная певица, но слов не разобрать. А где-то далеко - разговоры людей, слившихся вместе. Ему кажется,что это разговаривают те же машины.
Расстояние, отделяющие от обычного.
Они видят друга издали. Свет и тень устремляются друг к другу и невидимое что-то начинает вплетаться в воздух, вырываясь из них. Нет никаких слов облачками пара, глаза и губы неподвижны, но говорят о многом. О важном, но отрицаемом. Отрицаемом обоими.
Оба понимают, что отрицают. Не принимают всерьёз. С серьезным у них свои счеты.
Они останавливаются в шаге друг от друга, и все еще летающая паутина молчания повисает между ними, цепляясь за что-то в нем и в ней. Что-то натягивается, скрипит, дрожит. От холода, вероятно.
 - Итак.
Вдох.
Его голос сливается с ее же шепотом двухнедельной давности. Уже высушенным шепотом, заложенным между страницами книги. Он пил кофе и вдруг из шума капель по стеклу уловил слова. Ее запах, ее мысли, ее губы над ухом. Не обернулся, расслабил глаза. Пена кофе превратилась в цветное боке. И где-то на поверхности смутно отражалась она…
«Я научу тебя танцевать» - говорили линии шепота.
 - Я не знаю, - колебания нитей паутины возвращают его к действительности. Иногда он злится на себя за то, что погружается без предела.
Покачал головой. Знает. Все знают.
Она знает. Она, состоящая из страсти последних дней осени и света тусклого солнца.
 - Ты ведь хочешь.
Выдох.
 - Научить?
 - Ну да.
 - А ты? Искренен?
 - Почувствуй, - и раскрывается до предела, тянется к чему-то высокому, недостижимому и непостижимому обычным.
Вдох.
……Молчание.
………….Дыхание…
 - Хорошо, - она говорит сама, нет никаких игр и сомнений. То, что витает глубоко внутри нее, уже рвется наружу. – Хорошо.
Улыбки, разгоняющие холод, улыбки, создающие пространство.
Вдох за вдохом, создающие что-то…
Ритм.
Способ.
___________________

…- Так? – спрашивает, но сам же видит, что не так - его движения совершенно неуклюжие, совершенно непохожие на то, что проделывает она. Неуклюжее и невозможное – это две разные вещи. Разные, но стремящиеся к друг другу. Как и они сами.
 - Да нет же! – со смехом откидывает волосы назад, разрешая ветру играть с ними. – Вот! Почувствуй это, ощути глубоко в себе. Ты словно плывешь, - она двигается плавно и грациозно, словно и правда плывет в ноябрьском красно-желтом пространстве.  – Двигайся. Ты – это твое сердце, прислушайся, как осень отбивает ритм… Это бесподобно! - она барабанит пальцами по воздуху, зарождая в голову звуки музыки. Форте сменяет пиано и наоборот, черно-белый ряд ритма.  – Ты – листья! Лети, как я! Видишь? Кружись, чувствами опирайся о воздух, он – словно колыбель. Пой ему и он будет качать тебя на руках. Ты только пред-ставь. Твое тело невесомо, как ветер.Ты, да и я тоже и есть ветер! Слышишь? Он шепчет, - она поднесла палец к губам, все так же кружась. – Тише.
Она делает немыслимое па, словно и правда является сестрой холодному ветру. Она существует везде и сразу, ее тело перетекает из одной точки в другую, готовое вот-вот посоперничать с гравитацией. Она пронизывает насквозь, она смешивается с тишиной, а потом вдруг срывает с деревьев листья, приглашая на танец. В ее движениях нет ни пафоса, ни жеманности, ни эгоизма, она отдает себя всю, ничего не прося взамен. Лирика и романтика вплетаются в само мироздание, незаметно для чужих глаз подменяя собою ветер, вливаются в душу, истосковавшуюся по этим ощущениям, а сердце становится воздушным шаром, и его начинает тянуть вверх, туда, где пылинки мечутся в лучах солнца...