Дар поэту

Учился я очень отлично. Будучи конформистом, юношеского бунта не проявлял, сочинения писал в соответствии с парадигмой  учебника по литературе.

Преамбула. Дали нам задание: откопать и выписать в тетрадку стихотворение какого-нибудь местного поэта. Откопал я целый сборник карачаево-черкесской  переводной поэзии и остановился на Хусине Гашокове. Почему? Убейте – не знаю.

Амбула. Выпускной экзамен, сочинение по литературе. Все усиленно занимаются заготовлением шпор с эпиграфами. Я – выше этой суеты, и думаю: уж что-нибудь да придумаю.

Экзамен! Из предложенных  тем выбираю крайне советскую. Доброе слово – и кошке приятно, а на грубые комплименты ведутся даже мужчины, не говоря уж о коммуняках. Итак, придумываю патриотический эпиграф про сыновей народа и партию. Подписываю – Хусин Гашоков. Имею за сочинение свою законную пятёрку.

Через день подходит ко мне малознакомая учительница литературы из параллельных классов, и спрашивает: «Остапенко,  вы с эпиграфом ничего не перепутали?» У меня всё упало, понимаю, обман раскрылся. Караул! Учительница продолжает: «Может быть, вы цитировали Кешокова?»  О, встаю на крыло, надуваю щёки: «Ну как же я мог перепутать, Алим Кешоков – всемирно известный поэт из соседней  Кабардино-Балкарии, а Хусин Гашоков – наш местный, менее известный, но не менее замечательный поэт».

Интересно, что бы сказал Гашоков, увидев свой-мой эпиграф?