Речь зава. Продолжение

      
        "Мы ещё теснее сплотимся вокруг первичной партийной и профсоюзной организации, - он кашлянул - Мы с вами пережили тяжелые моменты, но выстояли. На тернистом пути швейного производства и взаимоотношения с клиентом мы потеряли своих друзей", - и тут он вспомнил, что теща не хочет давать ему денег на мотоцикл.

        Вечером Тришкин напившись плакался в сорочку Тихону, продавцу из керосиновой лавки: "Уйду я Тиша, не могу больше. Этот змий меня довел, а у меня печень большая. Уйду на ипподром работать, - всхлипывал он, - Лошади меня любят". Он вспомнил как скроил вместо брюк трусы и из-за этого из закройщиков был разжалован в швеи. Две швеи и закройщик Митрич тогда бросились в контору с заявлениями на отпуск за свой счет. Троих разбил паралич, а мастер пошивочного цеха бросился на склад готового платья, и, выглядывая из-под висевшего темно-синего пальто, спрашивал пробегавших мимо швей "Еще там? О-он еще не ушел?", держась за щеку, которая начинала подергиваться в тике. Березкин для чего то начал стричь большой кусок шерстяного материала, напевая "Хороши весной в саду цветочки". Как потом выяснилось, он спятил..

       У окон ателье вдруг появился г. О-й. Он был как всегда в тщательно отутюженном костюме и про себя загадочно улыбался. Все онемели. Затем раздался крик: "О-й!!!". Он любил только утро, когда косые лучи солнца освещают стены еще спящих домов, и в комнату через открытую форточку влетает чириканье воробьев с утренней свежестью. Улица пока пустынна. Крик был заглушен шепотом разбегающихся, падением предметов на пол. Линкин и Фунтиков с заявлениями об отпуске за свой счет "на всякий случай" бросились в контору. Пыжикова хватил удар, отчего он схватил зубами рукав распоротого пиджака и зарычал ощерившись. "Не тот", - облегченно вздохнула тетя Даша, уборщица, вытирая со лба пот и левой рукой потирая ушибленную ногу. Так она торопилась...Иван Иваныч вылез из груды тряпок и отряхивался.

      Только еще фигура О-го скрылась за дверью, раздался истошный вопль Митрича, бросившего с размаху чей-то скроенный костюм на прилавок, отчего куски мела, лежавшего на прилавке, брызнули по комнате:
      - Уволюсь. Ирод. Хватит. Клиент пошел.
      - Да костюм то ничего. Вот один из-за меня, говорят, уволился. Хвалили его, а двое в больнице с инфарктом, - хитровато улыбнувшись, и снизу вверх заглядывая Митричу в глаза - Может поторопиться?
      - Да как хотите..
      - Собственно, мне не к спеху. Конечно неплохо, если к маю.
      - Да, да, этот все можно, но только видите ли, это не так просто. Как говорится "без труда не выловишь рыбку из пруда". Конечно можно...Но..но, вы..
      - Да вы не особенно торопитесь, для меня главное - это качество. Месяц Вам хватит?
      - Да как Вам сказать, месяц тоже срок. Потом..это учтите. Ведь мы можем и хорошо сшить.
      - Ну что ж, давайте. Зайду.

      Через месяц костюм еще готов не был. Была выкройка, которая и была при помощи булавок сколота и повешена на О-го.
      - Так вы что, не справились?
      - Заказов много - О-й вспомнил, что купил еще один костюм...На следующей примерке О-й указал, что рука пришита не очень хорошо. А у левого рукава в месте сшивки при поднятии руки появлялся "фонарь".

       По поводу уезда О-го был объявлен банкет, на котором сам заведующий произнес речь: "Товарищи, мы дружно работали. Коллектив наш был спасен" - и тут он вспомнил как прогнал две швеи, из-за того что одна ушла сама.