Оккупант

Чтобы стать врагом всех народов — нужно родиться русским...


Что-то давно я не был на оккупированных мною территориях!? Да уж, давненько! С самого рождения! Ну, очень давно! А, тут оказия, командировка. И ни куда-нибудь, а в Литву, в Вильнюс! Командировка так себе, типа прогулка, документы отвезти и с подписями вернуть. Вдобавок ехал я совсем не по своим делам, а соседнего подразделения. Так, что ответственности ну никакой! Коллеги меня напутствовали: «Русских там не любят и это ещё мягко сказано! Так, что про всякие магазины забудь... Если литовский не знаешь, на тебя даже не посмотрят не то, что с тобой будут разговаривать!»
 — Ай!.. Да понаслышан я уже всего, в «жисть» бы не поехал, да работа, куда денешься!?

Весна на дворе и в Ленинграде снега уже нет, но всё ещё прохладно. А живём мы как оказалось, на крайнем Юге крайнего Севера, так, что от плюс тридцать до минус тридцать — всего один шаг! Пальто, шапка, портфель и на вокзал... Поезд застучал по рельсам и вскоре дорога пошла лесом, а здесь зима ещё идёт полным ходом — кругом снег, снег, снег...

Проехали заснеженный Псков, Остров, Пыталово, появились станции с незнакомыми названиями... Резекне. Ну, вот мы и в Прибалтике, в Латвии! Так себе, ничего особенного, если бы не названия станций, разницы большой и нет, всё как у нас. В лесу, и на полях снега нет, и уже вечереет! Солнце почти зашло — станция Даугавпилс! Уютный уголок Латвии: поляна, красного кирпича старое здание, на поляне молодёжь играет в волейбол... Невдалеке ухоженный домик на зелёной лужайке, с не по-русски низким прозрачным заборчиком!

Уже ночь. В свете жёлтых фонарей непонятные названия станций: Игналина, Пабраде. Кто-то в вагоне сказал: «К двенадцати будем в Вильнюсе!» Посмотрел на часы — и вправду двенадцатый час ночи! Стало непривычно тоскливо! Вот и город начался, какая-то пустынная улица, ни души, только мертвецким светом светят уличные фонари! Какая там к чёрту гостиница, ночь, незнакоый город?.. Придётся на вокзале куковать а, что делать!?

Время от времени просыпаюсь, но на вокзале всё спокойно! Нет ни милиции, ни работников вокзала, одни спящие пассажиры... Утро, автобус битком наполненный — все спешат на работу. Вслушиваюсь в объявление водителя, остановки с незнакомыми названиями, пропущу нужную — всё, мне кранты!

«Красной Армии...» — донеслось спереди автобуса. Моя, и протискиваюсь на выход. Завод, пропуск, приёмная, самый верхний этаж. Девица — секретарь листает какой-то журнал. Объясняю кто я, звонит кому-то по-литовски и рукой с акцентом показывает на стул. Выходит молодой человек, забирает документы.
 — Здесь подождите, мы вас пригласим. От нечего делать рассматриваю настольный перекидной календарь. И чем больше смотрю, тем больше удивляюсь! Такая маленькая республика, а сколько знаменитых людей: поэтов, писателей, художников, учёных, мыслителей... А, я ведь знаю не более трёх — четырёх! Всё на литовском, спрашиваю девицу, кто и что!? Поначалу неохотно, но потом всё более втягивается в беседу! С удивлением глядя на меня — русский и интересуется...

Выходит молодой человек, но другой, несколько старше и жестом приглашает. В комнате несколько человек склонились над нашими чертежами и что-то бурно говорят по-литовски... Тот, что старше, по-русски выражает с негодованием, что он думает о тех кто прислал эти чертежи, пытаясь вбить в меня суть проблемы!..

Отмечаю командировку, прощаюсь со всеми, благадарю девицу и непривычно раскланиваясь, удаляюсь. На верхнем этаже тихо и если кто говорит, то только по-литовски! Чем ниже опускаюсь, тем всё шумнее и изредко слышен русский. На первом этаже механические цеха, а оттуда русский и отборный мат! Дискриминация налицо!

На максимальной скорости возвращаюсь на вокзал, покупаю билет — поезд на Ленинград только вечером! Выхожу на улицу, что делать, хочешь не хочешь придётся знакомиться с Вильнюсом! Боюсь заблудиться, очень пасмурная погода, солнца не видно, никакой ориентации... Брожу по улочкам, не скажу, что идеально чисто, но всё же чище чем у нас! Временные объявления напечатаны чётко, а не по-нашему от руки, так, что читать противно... Улицы по-видимому, старого города, идут вкрив и вкось, словно торт разрезанный как попало! Надо возвращаться обратно, а то и вправду заблужусь!

Какая-то улица, более — менее прямая. Иду просто так, разглядывая всё вокруг. Небольшой магазинчик, решил рискнуть и был несказанно удивлён — продавец, женщина средних лет говорила по-русски! Встал в небольшую очередь и с удовольствием закупился... Впереди стояла какая-то женщина сильно в годах. С полным, пузатым портфелем, довольный, выхожу из магазина — женщина тяжело ступая, двигается вдоль улицы. Догоняю её:«Извините вы русская?»
 — Да, — удивлённо смотрит на меня.
 — Странно! Когда я сюда ехал мне сказали, что продавцы в Вильнюсе только литовцы, а здесь русская!
 — А она нерусская! Она полячка! Их здесь как собак нерезанных!
 — Вот те раз! А, откуда?
 — Молодой человек, может вы не знаете, ведь Вильнюс вовсе не Вильнюс, а польский город Вильно! А! Это длинная история...
 — А, вы давно здесь живёте? Как вам здесь, русской!?
 — Давно живу, меня после института направили по распределению, так и осталась... Литовский более — менее знаю. Я вообще-то учительница — русский язык и литература, бывшая конечно, сейчас на пенсии. Как могла прививала детям терпимость к людям разных национальностей! Как могла...
 — Спасибо вам, — откланялся я!

Брожу по вокзалу, народу много, сесть негде. Вдруг ко мне обращается по-литовски мужчина лет к пятидесяти, высокий с обветренном лицом. По одежде и поведению, сельский житель. Из всего сказанного только понимаю, что он о какой-то информации спрашивает. Тяну его за рукав в кассу, к кассиру: «Мужчина, что-то спрашивает, а я не понимаю, поговорите с ним!» Через некоторое время он с улыбкой подходит ко мне и лопоча, что-то своими мозолистыми огромными лапищами берёт меня за плечи! Улыбаясь, благодарит, киваю понимающе ему в ответ! Может он там у себя, где-то на хуторе не знает, что я оккупант...

Жарко натопленный вагон, вокруг русский язык, наконец-то я среди своих! В сильном подпитии какое-то свинное рыло подваливает ко мне и начинает орать про каких-то каунасских фашистов и прочие националистические гадости. Не слушая его, взбираюсь на верхнюю полку, а он уже изливает всё это, другим пассажирам. Как его остановить? Ну разве, что пристрелить, чтобы не мучался! Поезд трогается и стуча колёсами уходит в ночь!

Смотрю в ночное окно, вдали огоньки далёких деревень, хуторов. Откуда у людей столько злобы, ненависти, неприятия!? До чего мы докатились! Деградировали! Ах, если бы человек был человеком, то и не было бы: Двадцать третьего февраля, Восьмого марта, Первого мая, Девятого мая, Седьмого ноября! Не было бы милиции, армии, суда, тюрем, колоний... Какая была бы распрекрасная жизнь! А, вместо этого мы имеем то, что имеем!

Проснулся — пасмурное утро. Вдалеке лес в синей дымке. Проехали Лугу, Сиверскую, Гатчину... «Поезд прибывает в город – герой Ленинград!» — обрадовало радио. Спешу в метро, скорее домой! До чего же не люблю я эти командировки!

Прошло тридцать лет с той памятной поездки. Когда я в интернете спрашиваю пользователей из Литвы: «Как вам сейчас живётся, уютно ли вам после того как вы от всех отгородились высоким забором!?» В ответ лишь гробовое молчание! Одни боятся правду сказать, а другие по-прежнему на русский не отвечают!