Удивительный сон или необычайное путешествие

Сей сон мне приснился в месяц март дня 23 в славный год 2003-й от Р.Х.Повторюсь: тогда был еще жив мой бессменный дружище почтеннейший котЭ Арамис, он был молод, резв, не дурен собой, и имел весьма прескверный характер. Хотя монитор был еще им необгажен, ми пардон мсье... Итак, начнем благословясь...         
         
         Придется записывать все-таки свои сны: они настолько иногда бывают странными и значимыми, то есть сбываются, а иногда бывают фантастическими, ну просто сказочные. Странно, почему они приходят, или если быть более точной – откуда все-таки они такие, и почему именно мне снятся такие сны?...

         Но, начну все по порядку. Сегодня день на редкость заладился, все складывалось удачно: нашелся вдруг очень важный документ, который я считала утерянным, и что самое страшное – навсегда. Затем я уехала в налоговую. Обычно мое посещение налоговой – это просто чуть ли не какой-то «крестовый поход» с массой приключений и недоразумений, и одним днем это не оканчивалось, но сегодня.… Это просто – фантастика! Я управилась за пять минут, все сотрудники налоговой были со мной ну просто подчеркнуто, вежливы (наверное, после очередной выволочки, произведенной новым очередным начальством), и я, закончив дело, удачно поймав такси за умеренную плату, за каких-то двадцать минут проехав весь город без обычных для этого времени пробок на дорогах, добралась до своего любимого супермаркета. Купив для своего Арамиса разных кошачьих вкусностей, вздохнув о своих любимых деликатесах, взглянула на свое отражение в витрине магазина и решила, что до воскресенья лучше о деликатесах и не думать, тем более что сейчас Великий Пост, и надо более думать о душе, нежели о теле. Да, а мое тело таково, что скажем прямо - одним только постом не обойтись… Завидую я своему Арамису, может уплетать свои паштеты, сколько душе угодно, и не думать о фигуре. Хотя, что толку, что я о своей размышляю, особенно по утрам, когда передо мной стоит банальный извечный гамлетовский вопрос, трансформированный применительно к моей горькой действительности: «Бежать! Или не бежать!» И, как всегда, придя к одному и тому же банальному выводу, закутываюсь в теплый, мягкий плед, беру в руки свои любимые газеты, журналы о разных тайнах и загадках вселенной, о дипломированных колдунах и колдуньях – бабках Верах, Надях, Феклах, которые могут в один присест снять порчи, сглазы, вылечить от алкоголизма, наркомании, вернуть мужа или такового отвадить и тут же, за умеренную плату подключить его к космосу, а чтоб не пил (бедные мужики, ну чего не вытерпишь ради наших дамских капризов), перечитывая в который раз весь этот бред, постепенно засыпаю.
          Благо, мои занятия со студентами начинаются во второй половине дня, и мне так приятно себя побаловать лишний часик сном, особенно когда будильник прозвонил ровно в шесть утра, а у тебя в запасе еще каких-то 5-6 часов до начала занятий. А завожу будильник так рано на тот случай, если вдруг сама себя подвигну, в рамках программы: «Лишний вес не пройдет! Но пасаран !», на такой великий подвиг как утренняя пробежка. Но в отличие от всех революционеров всех времен и народов, пока терплю лишь поражение: лишний вес не просто не проходит, а как сказал классик – «жил, жив и будет жить!». Часиков в девять утра просыпаюсь, варю свой любимый кофе, при этом, наставляя Арамиса на путь истинный по поводу его ночных игрищ с моей единственной лисьей шубой, хотя и старой, но все-таки натуральной, меховой, которой обожаю укрываться сверху пледа, когда отключают отопление, особенно зимой. Арамис почему-то считает, что это огромный большой кот или кошка, уж что он с шубой делает ночью, я не знаю, но на утро на ковре, в ванной, на кухне, во всех возможных и невозможных местах квартиры я нахожу кусочки меха от моей некогда роскошной шубки и при этом пытаюсь вразумить это глупое животное, что это не кот, а лиса, хоть и крашенная, и кусочками, но лиса. Но этому бывшему мушкетеру в реинкарнации абсолютно безразлично, он начинает со мной пререкаться своим угрожающе раскатистым: «Хмммааааау!!!», и пытается задеть мои ноги своими лапами с выпущенными когтями. Тогда уже я, не терпя кошачьих возражений, и, как я говорю: «Не задовольняючи котячого хлопотання у судовому засіданні”, чинно направляюсь в ванну за веником. После этого, пожиратель «Вискаса», на согнутых лапах, с поднятым хвостом и прижатыми ушами исчезает под диваном. Через минуту мне становится жалко моего «истребителя шубы», я зову его и угощаю чем ни-будь вкусненьким. После чего, Арамис, с уже довольным «рррмяяяу!!!» уплетает все под чистую и, покричав для приличия в ванной на свое отражение в кафельной стенке, устраивается все на той же шубе отдыхать и с величием древнего императора наблюдает мои утренние сборы на работу. А может Арамис прав, и это действительно кошка?... (это я о своей шубе). Уж очень как-то вороватыми глазками смотрел продавец на отсчитываемые мною пять сто долларовых купюр девять лет назад, когда я примеряла шубку под завистливые взгляды моей подруги, согласившейся сопровождать меня на городской рынок за зимними покупками, когда уже и зима-то была в самом разгаре, а на мне было мое старое потертое красное осеннее пальто на шелковой подкладке. Но как бы то ни было, а длинная из крашеной лисы, шубка с роскошным капюшоном смотрелась на мне даже эффектно, не смотря на мою далеко не французскую фигуру, и на зависть всем нашим завистливым престарелым мымрам на работе.
           И так, приехав домой с кошачьими деликатесами для этого противного «грозы всех шуб» и который меня встретил радостным и бравым мяуканьем, я, покормив кота, выпив ненавистного мне, горького, но, как все вокруг твердят, что очень полезного зеленого чая, улеглась на диван отдохнуть и почитать очередную газетенку о чудесах, о контакте сельского сторожа в какой то российской глубинке с двумя залетными инопланетянами и одним захожим снежным человеком. Надо же, и все это с ним (то есть со сторожем Михалычем) случилось как раз во время поминок по его племяннику, такому же «контактеру с высшим разумом» в прошлом, как и сам Михалыч. И, как утверждал герой статьи, что на поминках он был трезвехонький, с его слов выпил только две рюмки водки – одну первую и несколько вторых. Вот только не понятно, что же на похоронах племянника сторожа Михалыча делали эти два инопланетянина и случайно захожий Йетти, то есть снежный человек? Этот риторический вопрос так и остался не выясненным.

          Да, как сказал некогда кто-то из российских, ныне покойных, императоров: «Голь на выдумку хитра». Но как утверждал уже сам автор статьи (проживший по его же словам в этой деревне целый месяц, и изучивший в полном объеме все, так сказать, местное народное творчество по теме непознанного во всевозможных формах), у них там, в селе этих то контактеров с космосом хоть пруд пруди, и что интересно, удивительная прослеживается связь между получением раз в год запоздалой пенсии несколькими дожившими до «нашего светлого будущего» пенсионерами, очередной порцией свежеизгнанного опосля получения скудной пенсии средства против всех болячек и нашествием внеземных цивилизаций. Просматриваю далее газетенку и натыкаюсь на иного плана статью о новоявленном экстрасенсе из бывших-то партийцев. Так к тому сами инопланетянки прилетают (да, хромает партийная дисциплина). И как рассказал автор статьи, был тот экстрасенс в прошлом депутатом в местных советах. Да как случилась о ту пору антиалкогольная пропаганда, то записался тот борец за дело рабочего класса в общество, да еще и по борьбе с алкоголизмом. А тут случись, нагрянула в райцентр проверка из области. Пропаганда–то пропагандой, да проверяющих же надо встретить, как полагается, хоть в самоварчик, а чего налить–то надобно. Ну, этот борец широкого профиля, не долго думая, в отсутствие тещи и жены рванул на чердак своего, по тем временам роскошного двухэтажного дома, да не известно, что уж там случилось, то-ли перепробовал изделия, то-ли лестница не выдержала «борца за дело рабочего класса», а пролетел он все два этажа своего особняка, да еще и крышку погреба во дворе головой пробил, вот так и открылся у него, как он стал утверждать – третий глаз. Как не приедет на заседание депутатской сессии в райцентр, так не одно заседание не начинается без изгнания нечистой силы из зала заседания да от изваяния любимого всеми вождя пролетариата. В общем, «и вечный бой, покой нам только снится!». Поняли соратники-однопартийцы, что он еще и заделался борцом с нечистью в рядах партии, и порешили, не делая скандала отправить его сначала на лечение, а уж потом и на покой, подалее от партийной работы. Вот так и появился в райцентре свой экстрасенс-любитель, да еще и мастер подключения крупного и мелкого домашнего рогатого скота к космосу в целях улучшения надоев молока. Так и весит в райцентре объявление да еще и на бывшей доске почета героев соцтруда о том, что «дипломированный специалист по контактам с инопланетным разумом за умеренную плату в у.е. в целях улучшения надоев молока и приплода произведет ментально-витальное подключение домашней скотины к космосу». Неизвестно, была ли у того специалиста клиентура или не было, только с тех то пор весь домашний скот в том райцентре почти перевелся: то-ли местное население с голодухи порезало скотину, то ли сама скотина подохла с голоду, а может и «космос» замучил. Так теперь, как рассказывал автор столь живописной статьи о чудесах в аномальных селах, этот экстрасенс тем и живет, то вызывает духов на заказ, а то, как он сам утверждает, инопланетянки в огород к нему повадились, но только, когда жена с тещей уезжают из дому на заработки. Вероятно, доход-то от сих оккультных дел – то не очень…

                ***
           Да… Невольно начинают вспоминаться рассказы о совсем ином: об иных людях, которым поистине открывались тайны совсем иного масштаба, да и люди были иные, и мысли были о другом, и устремления далеко не меркантильного характера, не ради дешевой газетной сенсации. О таком не принято было даже говорить, о таком принято молчать, а ежели кому поведать, то тому, кто достоин такого откровения. А откровения были поистине великие.
           Говаривали в старину, что далеко на Востоке существовала некая страна Беловодье, - сказочная обитель истины и красоты. По-разному она называлась у разных народов и в разных легендах. Некоторые называли ее "Страной Белых Вод и Высоких Гор", другие - "Страною Светлых Духов", "Страною Живых Богов", "Страною живого Огня", "Страною Чудес", или давали еще много различных названий, которые относились все к одной и той же стране. Говорят, в наши дни известно два названия: у тибетцев страна сия известна под названием Шамбала, у Сибирских народностей и по сей день она бытует как легендарное Беловодье. Тайну о ней хранили волхвы в древней Руси, позже - староверы, так же известно о ней бурятам, светлое сказание о Беловодье как великое и сокровенное – хранили калмыки, и уж конечно свято охраняют свою Шамбалу буддистские ламы.
           А принес эту легенду в старину, на Киевскую землю отец Сергий да передал Великому князю Владимиру, который, воодушевясь услышанным, решил послать на Восток, тайную миссию отыскать эту чудную страну. Поговаривали, нашел монах Беловодье, всякие чудеса поведал своим ученикам о той стране, да наказал молчать и свято хранить эту великую тайну, не сказывать никому до потребного строка, ибо нельзя, чтоб худой человек нашел тот путь и ту страну, где несметные сокровища и где пребывает Великая книга, в которой записано все, что было до сотворения мира, и что будет после времен. И нет в той книге не букв, не слов, а записана она на неведомом языке, и все творения людские, все мысли, и худые и добрые записаны в той книге. И не может смертный постичь великих тайн сей книги, а токмо люди посвященные, живущие в той стране, где нет смерти, старости, болезней, и, как говорят на Тибете, для которых колесо Сансары (колесо перевоплощения душ) прекратило свое вращение.
          И было невдомек ни тому сторожу Михалычу, ни эктсрасенсу – борцу с нечистью за светлое будущее всех трудящихся масс, ни тому автору статей о чудесах, да и всем бабкам Верам, Надям, Феклам, и всем «дипломированным колдунам и магам», что каждые сто лет всего семь человек, семь самых достойных, избранных способны услышать Зов великой тайны, Зов Грааля - великого откровения, зов прекрасной и таинственной страны Беловодье на Востоке. И проникает туда лишь семь позванных, из них шесть возвращаются, унося с собою сокровенные знания, развитие новых чувств, сияние души и сердца, и только один остается. И уже никакая сила, ничто не способно их удержать от путешествия в поисках великой и таинственной страны. «Зов Шамбалы» - так звучит на востоке желание избранного идти на поиски тайны, великой тайны человечества. Для одного из семерых избранных, как говорят на Востоке, «колесо Сансары навсегда прекращает свое вращение», прекращается его воплощение в грядущих жизнях, ибо его ожидает вечность…

                ***
          От нахлынувших мыслей стало немножко и горько, и грустно, но размышлять далее уже не хотелось, и сон постепенно стал обволакивать, рука с газетой сама собой упала на подушку рядом со свернувшимся в клубок и уткнувшимся в собственный хвост Арамисом, которому наверняка снился соседский котяра Ганджубасс (так назвал своего котяру мой сосед, вечно пьяный сантехник нашего Жека Петрович), и с которым Арамис неоднократно проводил небольшие экспресс–дуэли на площадке возле нашей квартиры… И вот уже сознание начинает уплывать, и возникают фантастические неясные образы, что-то теплое и мягкое начинает опускаться на лицо, комната начинает заливаться золотистым приглушенным светом. Откуда ни возьмись, посреди моей комнаты возникает огромное роскошное кресло, на котором лежит небрежно накинутый то ли плед, то ли ковер с какими то знаками или узорами. Я пытаюсь сообразить, откуда все это, но мое сознание все более и более погружается в какой то вязкий и теплый кисель, и уже кажется, что все вокруг – само собой разумеется, и этот мягкий приятный золотисто-оранжевый свет, и кресло, и таинственные непонятные знаки, орнаменты на небрежно накинутом на кресло ковре.
          И вдруг эти знаки – узоры начинают оживать и всплывают в пространстве, превращаясь в фигуры в виде квадратов, ромбов, кругов. Я пытаюсь разглядеть и понять смысл этих фигур, непонятных мне знаков, но не могу, а вижу лишь все отдельно: отдельные свастики, спирали, круги в квадратах и квадраты, вписанные в круг. «Да это же янтры!» - меня осеняет мысль. Такие фигуры приходилось видеть на иллюстрациях в книгах о Тибете: мистические фигуры, оказывающие особое влияние на человека… Но какое это отношение имеет ко мне? Я не знаю их значений, я, живущая в сугубо прагматичном и материальном мире, где каждый оценивает другого только по тому, есть ли у того другого джип или «мерс» последней модели, и какой у него особняк, и какая у его подруги шуба, какие у кого связи и кто с кем пил… И вдруг круговорот этих неведомых знаков постепенно распадается, и я замечаю, а вернее - отчетливо не вижу стен своей квартиры, остается только кресло, диван, на котором я сплю, а далее незнакомый мне пейзаж, который я никогда прежде не встречала в нашей лесостепной и лесной зонах, так свойственных Украине.
         Широкий, горный речной поток, пересекает скалистую горную местность, усыпанную мелкой, хотя и довольно пышной растительностью. Я пытаюсь всмотреться и разглядеть двух человек на противоположном берегу реки. Один, что постарше, ехал верхом на белом поджаром коне с длинной шелковистой гривой, таких лошадей я видела только на старинных картинах да в кино. Второй, вероятно помоложе, шел рядом, ведя коня под уздцы. Подойдя к берегу и постояв несколько секунд, раздумывая, как перейти столь стремительный водный поток, оба путника посмотрели в мою сторону и тот, что постарше, указал рукой тому, что помоложе, давая понять, что, вероятно, они нашли то, что искали, или того, кого искали. И вдруг я начинаю понимать, что искали они именно меня. Но кто эти люди? Мне они не знакомы, да и сама местность… Я никогда не бывала в таких районах, где горы, горные реки, хотя признаюсь, мне приходилось видеть подобные пейзажи на картинах все о том же Тибете, Гималаях, хотя я обо всем этом имею довольно смутное представление. У меня вдруг родилось сильное желание быстро исчезнуть из поля зрения этих двух путников, тем более, что они уже стали перебираться через поток, и я разглядела, что один из них, что помоложе, был одет как то странно, несвойственно нашему времени: на нем было что-то, дающее отблеск в лучах солнца. Да это же панцирь или кольчуга (вероятно, такие носили в древние времена и уж не для мирных целей); длинный широкий плащ темно-вишневого цвета, на плече перехваченный круглой огромной застежкой, похоже, что серебро, и на широком кожаном ремне у левого бедра красовался огромный, скорее всего, меч, в роскошных ножнах ручной работы. Да, такой раритет украсил бы любую музейную или частную коллекции старинного оружия. Второй путник выглядел не столь воинственно, но одет был, так же как и первый, в старинное одеяние неизвестной мне страны и эпохи: на нем был какой то халат, вероятно из шерсти, но очень тонкой, украшенный такими же непонятными знаками и фигурами, что всплыли вначале моего видения.
          Я почувствовала резкое желание убежать, но ноги меня не слушались, я неотрывно смотрела на этих странных путешественников. Было ощущение, что старший из них поймал мой взгляд и неотрывно, несмотря на внушительное между нами расстояние, не отпускал его, я не могла отвести глаз и стояла неподвижно, как загипнотизированная.
          В какой то момент эти двое оказались прямо передо мной, и меня поразило, что действительно, они выглядят как персонажи, сошедшие со страниц истории или с экрана очередного голливудского исторического блок-бастера.
Тот, что постарше, спешившись с коня, подошел ко мне и на языке, которого я не то что не знала, а и никогда не слышала подобных звукосочетаний, заговорил. Речь его, как ни странно была очень мягкой и мелодичной, я успокоилась, и вдруг ощутила, что начинаю понимать незнакомца. Он представился: «Господин Сидхангкха» - протянув мне ладонь для приветствия. Я, пожав его руку, вдруг ощутила тепло и уверенность, в меня влилась какая то неведомая сила и вязкое, тягучее как мед, оцепенение отошло на второй план. А вообще-то меня поразило в этих двух то, что они уж никак не походили на низкорослых и неказистых жителей Тибета, Гималаев, Непала или какой либо из азиатских стран. О них можно бы было сказать, что это скорее жители европейской части континента, и скорее северной его части. Оба были высокого роста, около двух метров без малого. На них было приятно смотреть, что-то в их внешности было гармоничным, что-то притягивало. У того, что постарше, лицо имело правильные черты: глубокие, ясные, синие глаза, белые, ниже плеч густые шелковистые волосы, и как мне показалось - средней длинны борода. О таких в старину на Руси говаривали, что «старец был благообразной внешности», полный достоинства и в то же время удивительное понимание, уважение и сострадание к окружающим сквозило в его глазах. Вот именно – сострадание, у него были удивительно сострадающие глаза. Но меня поразило его лицо: я уже где-то его видела, но где… И тут меня пронзила мысль, я видела такие лица на старинных иконах в храмах. В Киево-Печерской Лавре, в пещерах, где хранятся святые мощи, каждый из образов Печерских старцев имели именно такой лик и такие глаза, но чем более я вглядывалась в лицо господина Сидхангкхи, тем более видела, как передо мной проносились, виденные некогда мною в старых храмах лики Святых: Антония Печерского, Феодосия, Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Серафима Вырицкого… сколько же их пронеслось сейчас передо мной, пока я вглядываюсь в лик этого человека?! Вот именно – лик, не одной морщины. И вдруг я вижу, что не старец он, а молодой мужчина, и вдруг не вижу бороды: гладкое лицо, белая кожа, все те же пронзительные мудрые синие глаза, как два озера. Сколько же ему лет? И как ответ на мой вопрос, который я вслух не задавала, прозвучал ответ на чистом, без единого акцента русском: «Срок моей жизни чересчур длинен, мы здесь давно… Так давно, что тебе бы было странным это услышать… «Господи, да неужели же это правда?! Я ведь что-то слышала подобное, что где-то, когда-то жили на земле люди, которые имели необыкновенно продолжительный период жизни… Но что это было за время, какая эпоха и что за люди?». Обрывки каких-то неясных мыслей начали опять крутится у меня в голове, опять возникло это вязко-сонное состояние. Я пыталась вспомнить курс истории общеобразовательной школы, пыталась свести воедино с тем, что уже когда-то читала, а особенно, когда после нашей «перестройки» на раскладках газетных и журнальных киосков стали появляться статьи об аномальном и разных, так называемых «чудесах», но в конце концов, мне стало стыдно от этих моих мыслей, и что ничего умного я не могла придумать. И, единственная четкая мысль, которая возникала у меня в голове с момента появления моих незнакомцев, это «что вообще им от меня надобно? Что я тут делаю и при чем здесь я?!!!». Мне вдруг захотелось зареветь белугой, как в детстве.
           Как ответом на мои мысли прозвучал голос второго незнакомца, что помоложе. Голос его был низкий, густой, с небольшой хрипотцой: «Вы здесь потому, что понадобилась Ваша помощь». «Ах, как похож его голос на голос Высоцкого, возможно ли такое?!» - но тут же снова стало стыдно от этой мысли. Уж очень как то не вязалась внешность этого высоченного, немного воинственного и в то же время спокойного, как скала, незнакомца, с разудалыми, надрывными, изобилующими под час откровенным народным фольклором, песнями любимого мною Владимира Высоцкого, да и с внешностью его, и особенно эта знаменитая фраза: «Воррр должен сидеть в тюрррьме!!!». Да, так, как умел сказать на жаргоне с экрана Высоцкий, так наверное не умеет и по сей день говорить не один актер… Да и жаргон в монологах Высоцкого никогда не носил оттенка похабщины, которой так много в новоявленных современных сериалах...
           Но тут мои праздные мысли опять прервал голос первого незнакомца - господина Сиддхангхи. Мне показалось, что он услышал, о чем я думала: «У вас есть поговорка: «Талантливый человек талантлив во всем». Но я хочу, что бы Вы узнали, что же все-таки мы от Вас хотим. Было бы абсолютно невежливым держать Вас в неведении, да и времени у нас мало». Тут взгляд незнакомца стал более сосредоточенным, его темно синие глаза смотрели как бы не на меня, а во внутрь, и передо мною вдруг возникла ясная картина того, о чем он мне поведал.
          «Много лет назад, когда закончилась последняя ваша война, в 1947 году в пустыне Гоби, в Монголии, в одном из храмов была похищена и вывезена солдатами вашей армии ценная рукопись. Информация, изложенная в ней слишком значима, что бы ее можно было знать всем. Нам известно, что никто так и не смог расшифровать письмена...Время еще не пришло… Верни ее…». « Господи, да нет у меня никаких рукописей, и не было, да и родилась я через несколько десятков лет уже после последней войны!». Тут снова мои мысли закружились, мне вдруг захотелось просто выругаться: - «Ну почему со мной и именно сейчас это случилось, и почему именно от меня это требуют! Я, обыкновенный человек, живущий в начале двадцать первого века, в столичном городе, мыслящий абсолютно рационально и, как мне кажется, вполне трезво…» Тут опять зазвучал голос, но только того самого господина Сиддхангкхи : «Каждому человеку определен путь, каждый должен его пройти, но не каждый может найти этот путь, поэтому так много у людей сломанных жизней, неудавшихся браков, не сбывшихся надежд. Люди забыли свой путь, они уже не идут путем Дхармы, как шли их предки. И ты пока еще ничего не знаешь, ты не знаешь куда идешь, в чем твоя Дхарма, но ты узнаешь…». «Как это я не знаю? Я - преподаватель престижного столичного института, готовлюсь защитить кандидатскую и вдруг не знаю, куда иду?!!!». Тут я попыталась возразить своим собеседникам, пытаясь доказать, что сегодня человеку не так уж и сложно определиться со своими талантами, и что я совершенно уверена в своих знаниях и возможностях с тремя-то высшими образованиями, юридической академией, и я уже в жизни определилась. Но моя попытка все это высказать незнакомцам была сведена на нет все тем же спокойным и теплым, слегка насмешливым взглядом таких же пронзительно синих глаз более молодого собеседника: « Иногда человеку приходится и в конце своей жизни, осознав неверность своего пути, начинать все сначала, и искать свою Дхарму. И тебе суждено начать жизнь заново, найти свой путь, ибо не нашедшего настигнут плоды кармы, а это и есть настоящий ад - ад, состоящий из людских мыслей и деяний». И опять передо мной закружились узоры, орнаменты. Я уже не видела своих собеседников. Горный поток стал исчезать, горы начали растворяться, и только в голове звучало, как исчезающее эхо: «ДХАРМА, Дхарма, Дхарма…». Тут сквозь сон я стала ясно различать настойчивое кошачье «рррмяу» и отчаянный телефонный звонок окончательно разорвал фантастические переплетения моего сна…
         «Инна Алексеевна?» - прозвучал в трубке очень приятный голос Танечки - секретаря нашей институтской кафедры. «Добрый день, тут Вас шеф разыскивает! Всю кафедру на уши поставил! Просил передать, что завтра с посольства Индии у нас в Институте будет делегация. Будут собирать всех ведущих преподавателей нашего института для проведения у нас конференции по еколого-правовым вопросам, так Вы уж будьте непременно, совещание назначено на 11.00 утра». И тут опять, как молния, возникли те пронзительно синие глаза красивого незнакомца из моего дневного сновидения, и в моей голове ясно пронеслось: «Твоя Дхарма, ищи свой путь…»...."

...мой путь...с тех пор пронеслось 8 лет...отшумели Оранжевые месяцы, отгуляли страсти, прошла переоценка случившегося, поразившая меня своей неожиданностью, ...пришел день моей смерти, затем воскрешение, новая жизнь, новое тело, новое лицо, новые мысли...прошла защита кандидатской. Я изменилась...многие люди исчезли из моего нового мира...новые появились и так же не приняли меня, как и старые...но кое-что изменилось кардинально: я более не думаю, что достигла чего-то окончательного и бесповоротного. Я вдруг ощутила, что я вначале своего истинного пути, я только вступаю на путь под названием "жизнь" и мне предстоит узнать столько нового, и столько всего постичь...Придет время, и мне предстоит найти части рукописи, той древней рукописи, начертанной на неизвестном ныне материале, но смысл в общих чертах станет мне понятен, как только я взгляну на эти странные ветхие пергаменты...Я вспомню...Я сразу узнаю тот мир, древний при-древний мир и Того, Кто запечатлел эти знания...
          Я вдруг почувствую тепло, родное тепло и Свет...родную Кровь, что меня некогда породила. Я найду пергаменты. Другие тоже будут искать и их, и меня, но видя меня в упор, так же в упор не увидят, находясь рядом со мной, не поймут, не узнают и пройдут мимо...уйдут в прошлое навсегда...так ничего и не узнав...исчезнут в небытии...сотрутся, как старые файлы...
          И только древний, старый колокол ветхого, застывшего во времени, монастыря в горах разорвет застывшую тишину горного ущелья...При звуке этого колокола в стене огромной каменной глыбы, как по-волшебству, откроется дверной проем, откуда выйдет человек в оранжево-белой тоге, посмотрит на меня своими нереально-синими, раскосыми, как у газели, глазами, и на чистом русском сообщит, что настоятель Великого Хранилища меня примет. После этого я войду в узкий проем в скале и пойду по длинной галереи, по бокам которой буду лицезреть бесчисленные ячейки и стеллажи со свитками, рукописями, толстенными книгами в древнейших переплетах времен Атлантов и давней Лемурии...И я передам в руки Хранителя те тайные свитки, со словами, "де г-н Сидхангха велел кланяться Вам и передает в вечное хранение то, что было утрачено...Хранитель едва взглянет на протянутые ему мной свитки и его, такие же, нереально синие до неестественности глаза, увлажняться и заглянут во внутрь меня, с вопросом:"Что хочешь ты за оказанную тобой услугу?"...я же произнесу только одно слово:"МУДРОСТЬ"...и в моем мозгу пронесется его фраза в ответ:"ТЫ ПОЛУЧИШЬ БОЛЬШЕ!" и опять, перед своим пробуждением я увижу те прекрасные синие, как два глубоких озера, глаза на красивом лице, спокойствие во взгляде, увижу ту гордую королевскую осанку и двухметровый рост моего прекрасного, светловолосого незнакомца, привидевшегося мне в далеком 2003-м году...и дико пожалею, что не попросила ЛЮБВИ.