Нефертити и остальные. Сериал. Часть 2. 23 серия

Амон-Пануфер был вне себя от страха и ярости. Нефертити! Какой неожиданный и дерзкий ход с ее стороны, разрушающий все его планы. Главное, закон на ее стороне. А этот хитрый шакал Супиллулиума непременно им воспользуется. И, несмотря на трагизм положения, Амонпануфер хмыкнул, представив  старого разбойника в роли блюстителя закона.  Он уже видел в Большом Доме толпу хеттов, пестро и безвкусно одетых, чванливых, крикливых, пахнущих лошадиным потом. Они утирают с бород застывший бараний жир руками, а потом хватают старинные египетские статуэтки и изящную дворцовую посуду. Они окружают трон, на котором сидит хетт-фараон. Но его никогда не учили сидеть на троне, как полагается сидеть фараонам. Эхнатон тоже был не любитель восседать на тронах. Однако перед толпой мог сидеть, как того требовала традиция. И еще он видел, как египетские барки, груженные зерном и золотом, плывут по Нилу в Дельту. Там их ждут финикийские корабли, чтобы отвезти золото  в сокровищницу хеттского царя. Амон-Пануфер почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки. Он теряет контроль над собой. А ведь за ним наблюдает прислуга и младшие жрецы! Его мозг лихорадочно работал, ища выхода, и не находил его. Отравить Нефертити не удастся. Наверняка она приняла меры предосторожности. Как добраться до нее? И он приказал позвать  Эйе и Хоремхеба.
Они пришли, и он показал им перехваченное письмо царицы. Они поняли, что жрец в отчаянии. Эйе как всегда услужливо улыбался, а Хоремхеб был невозмутим. На вопрос о том, сможет ли египетское войско разгромить армию хеттов, Хоремхеб не ответил ни «да», ни «нет». Он лишь сказал, что борьба будет трудной, очень трудной, и Амон-Пануфер понял, что ему, как Верховному жрецу, никогда не простят, что он довел страну до такой войны. «В то же время, - сказал осторожно Эйе, - наши союзники и соседи в Сирии и в Междуречье вряд ли смогут помочь нам, ведь претензии Супиллулиумы вполне законны». Потом они замолчали, и он знал, что они ждут от него решения. А решения не было. И Амон-Пануфер понял, что в глазах этих людей он начинает терять свою силу и власть. Молчание длилось невыносимо долго. Наконец, жрец сказал, что «Мощь Ра» может встретить хеттское посольство в пустыне. Они опять молчали. Эйе продолжал вежливо улыбаться, а Хоремхеб слегка пожал плечами. «Это война», - сказал он, - Супиллулиума нам этого никогда не простит, он сам встанет во главе своих колесниц». Амон-Пануфер сидел, сгорбившись, а эти люди стояли перед ним. «Чем они могут помочь ему, эти мальчишки?» – думал жрец. Они как будто чего-то ждут от него. Они знают, что такое «Вся Сила Ра». Слышали о ней. Но разве он может допустить такое?  И ему нестерпимо захотелось пообщаться с Пеиуром. Он бы согласился уйти в сторону. Уступить место другому. Пускай кто-то другой принимает это страшное решение. Вот они стоят перед ним, Эйе и Хоремхеб, и видят всю его слабость. Эйе  думает только о себе, а Хоремхеб вообще непонятно о чем думает. «Надо остановить хеттов», - стучит у жреца в голове, - тогда Тутанхамон взойдет на трон и будет править мудро и справедливо под его, Амон-Пануфера, руководством. И боги простят ему. Амон-Ра поймет. Он сам истреблял врагов. Но не так. Не таким способом. То, чего ждут от него, слишком страшно и слишком опасно. Но другого выхода нет. Он уже слышит топот и ржание хеттских коней, грохот колес, страшные крики бородатых хеттских воинов.  Он видит тучи клубящейся пыли, в которой мелькают лошадиные морды и перекошенные яростью лица лучников и возниц.  Тысячи стрел вылетают из этой тучи, и тысячи египетских воинов падают на землю, пронзенные стрелами, раздавленные колесницами. Он видит зарево пожаров над городами, и ручьи крови, стекающие в Нил. Такое уже было во время нашествия гиксосов. На полтора столетия Египет оказался раздавленным жестокими степными завоевателями. «Надо остановить хеттов», - стучит в мозгу, - иначе ему не простят». Он тяжело поднимается и делает жест рукой. Эйе и Хоремхеб кланяются, поворачиваются и уходят. Они слишком много видели сегодня. Но это потом, а сейчас нужно остановить хеттов. И старый жрец принял решение.