Удар огня по премьеру

  Ну вот и все, наконец его душа упокоится:Ариель Шарон похоронен на семейной ферме, рядом с женой Лили.
  Его сын, Гилад, скажет:"Отец ушел, когда решил уйти".
  Сын волен говорить то, что считает нужным. Но если бы вопрос жизни и смерти довелось решать самому отцу, он бы наверняка не стал  ждать восемь лет, чтобы поставить последнюю точку в своей судьбе.
  Целых восемь лет, проведенных в коме... Врагу не пожелаешь такой судьбы. Шарону - пожелали, и не просто пожелали, но и провели летом 2005 года обряд "Пульсей де-нура" - "удар огня" -, который должен был  убить премьера Шарона.
  В проведении этой каббалистической церемонии участвовали человек двадцать во главе с раввинами, сведущими в столь сложном действии, имена которых до сих пор не разглашаются.
  Как писали тогда израильские СМИ, она проходила на рассвете на одном из старых кладбищ, и задумали ее месяцев за восемь до того, когда началась  активная подготовка к проведению одностороннего плана размежевания с сектором Газа.
  Но никто не верил, что Шарон все-таки решится на него, что он снесет сотни домов еврейских поселений, цветущие сады и теплицы, синагоги и иешивы.
  Но он решился, и сделал это при помощи армии, поскольку поселенцы добровольно не уходили. Картины, показанные по телевидению, раздирали душу и сердце, и Шарон выступил по нему и сказал, что тоже плачет вместе со всеми, но размежевание нужно сделать ради мира с палестинцами.
  Восемь тысяч поселенцев остались без крова, а все, что они десятилетиями строили и растили, было снесено и уничтожено, превращено в пыль и мусор.
  Многие из поселенцев до сих пор не приобрели свой дом, но и у тех, кто приобрел, рана в сердце осталась незаживающей.
  А мир так и не наступил. Наоборот, палестинцы добровольный уход евреев восприняли как капитуляцию, и с тех пор постоянно обстреливают ближние к Газе районы Израиля, а армия за прошедшие восемь лет дважды входила в сектор Газа для проведения антитеррористической операции.
  Но Шарон ничего этого уже не увидел. 18 декабря 2005 года у него случился микроинсульт, а 4 января следующего -  обширный инсульт, и он впал в кому.
  Участники "удара огня" уверены, что это подействовало их заклятие. Один из них сказал, что они обращались к Ангелам смерти. "Ответа" следовало ждать тридцать дней. Однако Ангел смерти не торопился целых восемь лет.
  Тот же участник утверждал, что он принимал участие в "ударе огня" и в 1995 году против против премьера Рабина, который подписал Соглашение о мире с Арафатом. А через месяц после проведения церемонии Рабин был убит.
  Этих людей, берущих на себя смелость выносить смертные приговоры, в Израиле называют правыми сионистскими экстремистами. Они не приемлют никаких уступок палестинцам, тем более, что ни одна не принесла израильтянам мира и спокойствия.
  Теперь и все политики, которые поддержали тогда Шарона и его план одностороннего размежевания с сектором Газа, вслух признают, что это была большая и трагическая ошибка, а те, кто остался в результате ее без крова, не простили и никогда не простят ее Шарону. Строки из стихотворения одной из них привел в качестве эпиграфа к своей статье на эту тему раввин Полонский, опубликованной 6 января на сайте 9-го русскоязычного телеканала:"Да, он возделал сад, но он же его и разрушил. Не вернешься назад, плюнув в столькие  души. Распространяется вонь дальше ауры мифа. Вечный горит огонь бульдозера Гуш-Катифа".
  Слово "бульдозер" здесь имеет двойной смысл:Бульдозером называли Шарона и бульдозером уничтожили поселения в районе под названием Гуш-Катиф".
  Когда вечером 11 января появилось сообщение о кончине Шарона, в религиозно-сионистской иешиве, которая ранее была в Гуш-Катифе, а теперь находится в другом месте, на севере страны, появилась анонимная листовка, в которой, в частности, говорилось:"После смерти людей, изменивших иудейской вере и предавших евреев в руки врагов, траур не устраивают. Когда умирает такой еврей, родственники покойного должны надеть праздничные наряды и устроить веселую трапезу".
  "Веселую трапезу" устроили палестинцы в секторе Газа, празднуя кончину Шарона. Они вышли на улицы и раздавали всем прохожим сладости, и молились, чтобы на том свете Шарон понес наказание. А ХАМАС,-террористическая группировка, правящая в Газе,- заявил:"Смерть диктатора Шарона вселяет в нас уверенность и укрепляет веру в нашу победу".
  В одном из лагерей беженцев топтали и жгли портреты Шарона и кричали:"Шарон, отправляйся в ад!".
  Враги Шарона, внутренние и внешние, словно сошлись в едином порыве.
  Не удержалась от "реплики" и депутат Кнессета от партии "Еврейский дом" Орит Струк:"Нужно поблагодарить Бога за то, что он забрал Шарона из общественной жизни". Позднее, под шквалом критики и неодобрения лидера своей партии Нафтали Беннета, она извинилась за сказанное и заметила, что "ни в коем случае не желала смерти Шарона и не радуется тому, как он ушел из жизни".
  Беннет же, в свою очередь, отдал должное Шарону и призвал:"Отложим критику в отношении его деятельности в сторону, до иных времен".
  А сын Шарона, Гилад сказал на церемонии прощания с отцом:"Тем, кто скорбит о сносе поселений Газы, стоит помнить, что отец построил больше поселений, чем любой". И это действительно так, и в этом вся противоречивость личности Шарона. Он всегда делал то, что считал нужным и не тогда, когда ему кто-то диктовал, но когда решал сам.
  Так было и со строительством поселений. Будучи министром, он строил их во множестве, чтобы расселить прибывающих репатриантов, несмотря на то, что в правительстве его не поддерживали. Но он ни на кого не обращал внимания и ухитрялся каким-то образом обходить все препоны.
  Этот настырный характер особенно проявился во время войн, которые пришлось вести Израилю, и особенно во время войны Судного дня, когда генерал Шарон, вопреки всем и всему, повел свою танковую дивизию на прорыв египетской блокады и вышел к Суэцкому каналу, повернув ход воны - от, казалось бы, неминуемого поражения , до победы в ней.
  Но не всякий блестящий воин столь же блестящий политик и премьер, скорее, наоборот:армейский опыт мешает, поскольку у военных своя психология, и они привыкли действовать своими методами, не годящихся для мирного времени.
  И вот судьба Шарона взвешивается ныне на двух чашах весов. С одной стороны, он - чуть ли не военный гений, и действительно спаситель Израиля, а, с другой стороны, разрушитель тысяч судеб своих граждан, пожертвованных ради призрачной идеи мира с палестинцами.
  Но до сих пор у израильтян жива и другая версия внезапного превращения "ястреба", как еще называли Шарона, в "голубя мира". Мол, все это размежевание было затеяно для того, чтобы отвлечь внимание от уголовных дел против его сыновей - Гилада и Омри, которых подозревали в мошенничестве и коррупции.
  Когда Шарон уже был в коме, дело против Гилада закрыли, а Омри дали год тюрьмы, но где-то через полгода президент Перес помиловал его.
  За содержание Шарона в больнице и его лечение платило государство - полтора миллиона шекелей в год. И только в августе 2011 года финансовая Комиссия Кнессета приняла решение о том, что половину затрат должны нести сыновья Шарона.
  Похоронили Шарона со всеми воинскими почестями, и сын Омри прав, сказав:"Ты, отец, был достоин своего народа".
  Шарон, безусловно, великий сын своего народа. Ведь только великих могут одновременно  любить и ненавидеть,   восхищаться ими и кипеть от гнева. Серая личность такой участи не удостоится.
  Ну а те, кто его проклял "ударом огня", слишком многое на себя взяли. Неужто не боятся, что "удар" может вернуться к ним бумерангом и поразить самих?
  А, может, к кому-то и вернулся, только мы не знаем?