Мозаика, продолжение

                Учеба
                «Сдадим посредственные знания на хорошо
                и отлично!» – лозунг в одной из комнат общежития.

                Спросили у профессора: «Как быстро вы
                выучите китайский язык?» Подумав, профессор
                ответил: «Года за два».
               
                Аспирант был готов выучить китайский
                месяцев за шесть.
               
                Студент же задал только один встречный
                вопрос: «А когда экзамен?»

Сессия. Это эпоха в жизни студента. Экзамен– всегда лотерея. И большую роль в этой лотерее играла и играет Шпаргалка. Шпаргалка, как и коррупция, явление вечное и неистребимое.

Когда много лет спустя мне самому пришлось принимать экзамены, я никогда не преследовал студентов за шпаргалку, при условии, что она была написана самим экзаменующимся.

А это всегда видно по ответу – если человек писал шпаргалку сам, то он проработал материал, и не только проработал, но и обработал его, ужал, выбрал самое главное и кратко его изложил, т.е.он знает материал, а шпаргалка играет подсобную, вспомогательную роль, помогает справиться с волнением и стрессом.

Видам, форме, способам изложения материала в шпаргалке несть числа. Но была шпаргалка, аналогов которой я не видел.

Брался шестигранный цанговый карандаш в пластмассовом корпусе. На грани карандаша иголкой наносились основные данные (формулы, даты и т.п.). Все. Шпаргалка готова. Естественно, что пользоваться ею можно было только при общем знании материала, хотя бы знать, какую формулу выбрать.

Изюминка такой шпаргалки заключалась в том, что надписи были видны только под определенным углом зрения, и использовать ее можно было даже сидя напротив преподавателя, задающего дополнительные вопросы.

Ты задумчиво вертишь карандаш, а если на нем нет нужных данных, ты, "нечаянно" ломаешь грифель и тут же из кармана достаешь другой карандаш, с целым грифелем. Обычно хватало двух карандашей.

Эту шпаргалку я изобрел на втором курсе и видел ее у студентов второго курса, учась на пятом. Карандаши передавались по наследству.

* * *
В наше время высшим шиком считалась досрочная сдача экзамена на отлично при
минимальном посещении лекций в течение семестра.

Преподаватели в частных беседах рассказывали, что после войны существовало неформальное объединение студентов ВОЛ (Всесоюзное Общество Лентяев), в уставе которого было записано требование отличной учебы при полном манкировании занятиями.

При этом ВОЛ не ставил никаких политических или идеологических задач. Члены ВОЛа платили членские взносы, на которые они во время семестра ездили по домам отдыха, санаториям, спортлагерям.

Естественно, что в условиях советской власти такое было недопустимо. ВОЛ был разогнан, а его члены в большинстве исключены из институтов.

Один из лучших преподавателей нашего университета был в свое время членом ВОЛа. От репрессий его спасло только то, что во время разгона организации он был в санатории, якобы по медицинским показаниям.

* * *
Свою первую сессию и первый экзамен я запомнил на всю жизнь.

Первый экзамен был по матанализу. Его у нас читала П. – молодая и очень симпатичная  женщина, доцент с мехмата.

За день до экзаменов П. проводила консультацию. После занятий я зашел в ближайший гастроном купить колбасы на ужин.

Через некоторое время в гастроном зашла П. и заняла за мной очередь. Людей было довольно много и, чтобы скоротать время, мы мирно беседовали. Что-то спрашивал я, что-то она.

На другой день я, по своему обыкновению, пришел на экзамен в первой тройке. Когда я подошел к столу, чтобы взять билет,  П. сказала: «А вы садитесь ко мне и решайте задачу, все теоретические вопросы я выяснила вчера в очереди».
Экзамен я сдал на «хорошо».

* * *
Настроение близко к эйфории – только что успешно сдан один из сложных экзаменов – основы теоретической механики. У дверей соседней аудитории небольшая толкучка – оптики сдают электротехнику.

У нас этот экзамен через три дня, последний экзамен в этой сессии. Принимает
доцент И-й. Инвалид войны, добряк и просто хороший человек.

Мелькает мысль: а что, если сдать экзамен по электротехнике прямо сейчас – плюс целых три дня к каникулам! Ну, а чем я рискую? – не сдам, пойду по графику.

Учебными пособиями по электротехнике нам служили две книги – Малов, книга большого формата, и Толстов, книга малого формата. Естественно, Толстова не было, он уже участвовал в экзамене. Беру Малова. С трудом запихиваю книжищу за пояс под куртку и иду в аудиторию.

И-й не возражает, чтобы я сдавал экзамен досрочно. Беру билет и сажусь за второй стол, наискосок от преподавателя.

Неожиданность – все столы повернуты ящиками наружу, книгу положить некуда. Делать нечего, кладу книгу на колени, поближе придвигаюсь к столу.
Теперь задача – найти нужный материал. Осторожно листаю книгу, ежесекундно ожидая, что И-й заметит мое нахальство.

И он замечает. Подходит к нашему столу,  я едва успеваю задвинуть ноги с книгой под крышку,  нагибается и отбирает у моего соседа классическую шпаргалку-гармошку.

Пока преподаватель возвращается на место, а мой сосед ищет запасную шпаргалку, я просматриваю нужный материал.

И-й опять подходит к нашему столу. Нет, не к нашему, а к тому, что стоит сзади нас, и отбирает у Борьки маленького Толстова. У меня на коленях лежит громадный Малов и я нахально родолжаю им пользоваться.

Наконец ответ готов. Теперь проблема – куда деть книгу!? С большим трудом запихиваю ее в ящик стола, стоящего сзади, и иду отвечать. Экзамен я сдал на «хорошо».

* * *
Самым сложным предметом (по крайней мере, для меня) была математическая физика. Читал ее профессор О-й. Отличительной особенностью лектора было то, что из 30 звуков русского языка он 27 не произносил и три не выговаривал. Однако после некоторой адаптации можно было вполне успешно конспектировать его лекции.

О-й славился необыкновенной рассеянностью. Однажды во время сессии он раздал всем билеты и, пообещав скоро вернуться, вышел из аудитории. При этом он запер дверь.
Прошел час. Все присутствующие подготовили ответы в соответствии со своими знаниями и наличием шпаргалок. О-й не появился.
Прошел еще час. Непонятливые основательно проконсультировались у понимающих, все были готовы к ответу.
Профессор отсутствует, дверь заперта, делать нечего.

Сидим поем песни. Вдруг стук в дверь и голос декана: «Это что здесь происходит?!». Хором отвечаем: «О-й принимает экзамен».
Начали искать О-го. Пошли к нему домой, к счастью, он жил через дорогу. Оказалось, профессор пришел домой перекусить, прилег отдохнуть и забыл про
экзамен.

Через полчаса О-й энергично вошел в аудиторию и провозгласил: «Всем по тройке, все свободны!» Принять этот подарок отказались только отличники.

* * *
Днепропетровск – город южный, а летняя сессия приходится на июнь месяц, когда жара в 25-30°С – дело обычное.

За окном жарко, на днепровских пляжах яблоку негде упасть, а мы сидим
в душных аудиториях и, истекая потом, пытаемся что-то соображать и отвечать.

Экзамен по начертательной геометрии принимал старший преподаватель с мехмата. Этот невысокий полный человек страдал от жары во много раз больше нас.

Неожиданно он собирает со стола билеты, сует их в свой карман и говорит: «Пошли!»

Дальнейшая сдача экзамена происходила на одном из пляжей Комсомольского острова. Это был самый необычный и самый веселый экзамен в моей жизни. Шпаргалки невозможны по определению – мы все были в одних плавках, писали и чертили на песке, а ручка была только у преподавателя, когда он ставил оценки в зачетках. Экзамен сдали все!

* * *
Общеизвестно, что во время сессии студент спит мало.
Впрочем, мне никогда не удавалось просидеть дольше, чем до часа ночи – позднее я катастрофически терял работоспособность, и бдеть дальше не было никакого смысла.

Правда, я был способен подняться часов в 6 утра и продолжить грызть гранит науки.

Никогда не учил в день экзамена и всегда старался попасть в первую тройку.

А вот мой сокурсник Л. мог не спать практически всю сессию, зато потом проспать двое-трое суток подряд.

В любом случае недосып был огромный, что приводило иногда к курьезам. Например – вам никогда не снилось, что вы хотите спать? Попробуйте – очень необычное ощущение, наяву никогда так сильно не хочется спать, как во сне.

Как-то я пришел в общежитие часов в шесть вечера. Целый день просидел в библиотеке – завтра ожидался последний в этой зимней сессии экзамен.

Очень хотелось спать.

Я решил получше выспаться перед экзаменом и лег в кровать.

Когда я проснулся, на часах было восемь. Экзамен начинался в девять, в комнате никого не было. Поминая недобрым словом не разбудивших меня товарищей, я лихорадочно оделся и только в трамвае перевел дух – к началу экзамена я успевал.

Успокоившись, я огляделся по сторонам. В трамвае было на удивление пусто. И тут до меня дошло – было восемь часов вечера. До экзамена еще целая ночь.

* * *
Сдаю зачет по общей физике. Принимает молодой доцент О-о. Я знаю материал и поэтому веду себя несколько развязно. Общаюсь в свободной манере, качаюсь на стуле.

Неожиданно стул подо мной складывается, и я оказываюсь на полу. Пока я пытаюсь сообразить, что произошло, О-о в растерянности заглядывает через стол и, увидев, что я в целости и сохранности, удовлетворенно усмехается, – нахальство всегда наказуемо.