По лабиринту памяти гл. 3

                ГЛАВА 3

   При первой встрече Алику Маша не понравилась. Растение  какое-то, не видевшее солнца, подумал он.  Видно, в Сибири в теплицах не только огурцы-помидоры выращивают. Ну, совсем не пара она Косте. Худая, бледная, маленькая. Вон Лена у него, у Кости, была. Какая красавица! Эх, от такой девахи отказался!
 А это что? Одно сплошное недоразумение. Ну, не дурак ли у него, у Алика, друг? Да, зла любовь, ох, зла.
  Алик был очень разочарован в выборе Кости, сетовал на его дурной вкус и давал первоначально его избраннице самую нелестную оценку.

   Но  на следующий день Маша к ужину испекла сибирские тарочки и  показала, как готовится на её родине настоящий купеческий чай с молоком. Выпив чашку приготовленного ею напитка, Алик блаженно зажмурился и, не найдя слов для похвалы, поднял вверх большой палец. Выпив ещё одну чашку такого же, но теперь уже самостоятельно приготовленного, он признал, что прежний их  был пойлом, заявил, что отныне и во веки веков будет пить только купеческий, и начал сомневаться в правильности своей первоначальной  оценки.

  А когда же Маша научила его делать настоящие сибирские пельмени, когда он увидел, как быстро и ловко она управляется с готовкой, Алик решительно и бесповоротно поменял все минусы на плюсы.

  Худая?  Родит — поправится. Валентина вон тоже такая же была, пока Лерка не появилась.

 Бледная?  Так  зима сейчас. Летом загорит и будет нормальной. Да и потом вовсе она не бледная, просто беленькая. В конце концов, не в муллатку же Корри —  училась такая девушка с Валентиной в университете — должен был Костя влюбиться?
 
  Маленькая?  Ну, чуть-чуть ниже Валентины, разницы  даже и не  заметишь.
 
             Валентина для Алика была эталоном красоты.
 
  Днем Костя был на работе, и восьмилетняя Лерка, девочка очень серьезная и самостоятельная, знакомила Машу с городом. Были в планетарии, бродили по зимнему парку. В парке  Лерка показала гостье небольшое  озерко. Вода в нем была чистая, прозрачная, как  на Байкале. Прямо на воде стоял маленький домик. Девочка  пояснила, что в этом домике живёт  пара черных лебедей. Но лебедей Маше увидеть не удалось, на само озеро они не выплыли, в домике спали, наверное. А так хотелось их увидеть!

   Съездили и в университет, где  училась Валентина.
  Выйдя из трамвая, остановившегося прямо напротив большого серого здания, Маша сразу обратила внимание на приторно-сладковатый запах. Всезнающая Лерка объяснила, что неподалёку от университета находится кондитерская фабрика "Спартак", поэтому здесь всегда пахнет конфетами.  Поднялись к дверям учебного заведения, и Маша прочитала вслух: "Гомельскi дзяржауны унiверсiтэт". Ох, и распотешилась же Лерка техникой её чтения, а еще больше - произношением.

  Потом они пили компот с булочками в рабочей столовой трикотажной фабрики "8 марта". Столовая находилась совсем рядом с вузом, и студенты частенько её посещали - здесь можно было за 25 копеек получить полноценный обед.

  Ближе к вечеру возвращались домой и готовили ужин.

   Маша не скучала. Лерка была очень общительным ребенком, они быстро нашли общий язык. А с Валентиной его и искать не надо было — двум филологиням всегда найдется и что обсудить, и о чем поспорить.

   Общий язык был найден и с Аликом.
 За ужином он увлеченно объяснял Маше то  принцип работы гидравлического насоса, то устройство первого парового двигателя, чертил какие-то схемы на салфетках, а когда Валентина их у него отобрала, попытался графически изобразить  работу коленвала прямо на новых обоях,  за что и получил от жены два подзатыльника  и один хороший совет:  оставить в покое насос, паровой двигатель, коленвал и бедную Машу хотя бы до завтра. Алик обиделся, но к совету прислушался. Более того, назавтра они с Машей сменили тему и теперь до хрипоты спорили, кто более полезен, физики или лирики? Хоть и хрипел один Алик, а Маша большей частью молчала, он считал, что чрезвычайно трудно найти лучшего собеседника, который бы так эдорово  разбирался в технических и в философских вопросах.

  Среди женщин, конечно.
 
  Не считая, разумеется, Валентины — она, вообще, во всем вне всякой конкуренции.

  Только вот на втором году их супружеской жизни Валентина почему-то перестала отличать карбюратор от радиатора. Что с ней случилось? А ведь раньше самые сложные узлы и механизмы на лету схватывала, даже два раза объяснять не приходилось, сразу кивала головой — и так всё, мол, ясно! Как Маша сейчас.

  Правда, Валентину понять можно. Лерка родилась, хлопот полон рот. У Маши Лерки пока еще нет, она ещё интересуется тем, что интересно Алику и Косте. Ладно, пусть Маша не расстраивается,  про коленвал ей потом Костя всё объяснит. Только ему подсказать надо, а то и на этот раз холостым останется. Не умеет он с девушками общаться, не знает их интересов. У Алика-то в Костины годы Лерка уже детские стихи читала и даже схемы чертила на Валентининых планах. Непонятные правда. 

   Он  долго не мог заснуть. Вспоминал, как когда-то прибегал к своей любимой Валечке, чтобы порадовать её новинками из журнала "Наука и техника" и послушать стихи Эдуарда Асадова.
  Какие хорошие статьи они с Валечкой читали!
  Стихи,  кстати, были тоже  ничего.
  Наверное, в жизни и лирики нужны, подумал  Алик: ему — Валентина, Косте — Маша и всем им — Эдуард Асадов.
 
  Когда после ужина зевающая Валентина угоняла спать сопротивляющегося  Алика,  Маша и Костя оставались одни. Нет, не одни. С ними была их первая любовь!
 
  Теперь они не сдерживали своих чувств, их любовь и сама вырывалась на волю, сломав железную решётку условностей. Любовь поднимала их высоко к небесам;  они,  взявшись за руки, невесомые,  парили в воздухе! Захватывало дух от полёта! Исчезала земля и всё сущее на ней! Переставало существовать время! Не было ничего и никого, только он и она! Он и она кричали друг другу "я люблю тебя!"... Во всей Вселенной для него — только она! Во всей Вселенной для неё — только он!
 
  Хотя, на самом деле, он и она сидели на кухне, слушали магнитофонные записи и о чем-то разговаривали. Костя гладил её руки, перебирал тонкие пальцы, прикладывал их к с своей щеке и губам. Самое большое, что он мог тогда себе позволить, это обнять Машу за плечи, поцеловать, прижать к себе, зарыться лицом в её пышные волосы и вдыхать аромат земляники. Маша мыла голову мылом с таким названием.  "Я люблю тебя!" они не только не кричали, но и  не произносили даже шепотом. Об этом говорили их глаза. С каждым разом все труднее становилось им разойтись по своим спальным местам.
 
   Время каникул мчалось с неимоверной скоростью. Оставался последний вечер.
  Уже приближалось утро, а они все никак не могли расстаться. Маша первая не выдержала бессонной ночи, уже пятой по счету.  Она задремала, положив голову на плечо Кости. Он, стараясь не разбудить, взял её на руки,  отнес в детскую и осторожно положил на Леркину кровать. Маша по-детски почмокала губами, поводила по подушке рукой и, найдя Костину руку, спокойно заснула.  Боясь потревожить её сон, Костя, не отнимая руки, сел на прикроватный коврик.

    Утром,  обнаружив раскладушку собранной, Валентина неодобрительно покачала головой и заглянула в раскрытую дверь детской.  Маша спала,  держа обеими руками Костину руку. Костя спал,  сидя на коврике, пристроив голову на край подушки.
    
                ...

  О том, что она, оказывается, спала с Костей ещё до свадьбы, Маша узнает только после регистрации. Она будет панически бояться первой брачной ночи и, краснея от жгучего стыда, поделится этим с Валентиной.  Валентина, давясь смехом, укоризненно покачает головой и скажет с осуждением:
  — Первая ночь у вас с Костей уже была. У нас, в Гомеле.
  А потом, не сдержав смеха, расскажет ей, потерявшей  дар речи, об этой их "первой  ночи" .
                ...

  Никогда так медленно не ехал автобус, никогда их районный центр не находился так далеко от областного! Как же долго он не видел Машу  —  целых три дня!
 
   Костя вошел в хату, поздоровался и сразу понял, что кроме бабки здесь никого больше нет. Но, на всякий случай, спросил:
  — Маша дома?

   Бабка покачала головой и поднесла к глазам край передника:
  — Уехала Машенька.
  — Как уехала?  Когда?  Куда? Зачем? — он обессиленно присел на лавку.

  — Так и уехала. Как получила эту телеграмму, так сразу и уехала, - бабка опять заплакала.

   Телеграмма...уехала...Костя пытался собрать расползающиеся мысли. Надо узнать, что было в телеграмме... Нет, неважно, что там было. Надо узнать, куда она уехала?
Бабка вытерла слезы, вздохнула и ответила на его немые вопросы:

  — Мать у Машеньки померла. Хоронить её она, моя болезная, поехала. В Сибирь.
   В обед мы с кумой Фаиной лук перебирали, пришла почтальонша и принесла телеграмму. Маша была ещё в школе. Почтальонша потом туда и пошла, понесла ей телеграмму.
      Хорошо, хоть Яковлевна спохватилась, что в Сибири-то морозы крещенские стоят, а то бы и улетела в капрончике да в картонных своих сапожках. Она, Яковлевна, как деньги Маше принесла от школы-то, так потом за тёплой одёжей ещё домой  сходила: теплые чулки принесла, платок пуховый толстый и свои сапоги зимние. Ей их брат привез, который в Мансийску живет, сапоги эти, из шкур узорным мехом наверх сшитые. Яковлевна их  не носит. Одно, что жарко в них,  другое, что мех тот быстро облезет от сырости.  Да и куда носить красоту такую,  цацками расшитую?
 Я Маше носки овечьи дала. Она, голубка, даже и не заметила, как переобулась. А потом Егор положил её документы к себе в карман и повёз Машу до самолёта. Смеркаться уже начинало.
 
    Голос бабки доходил до Кости, как через стену соседней комнаты в их общежитии. Вдруг он встрепенулся:
  —  А мне она ничего не передавала?
  Бабка отрицательно покачала головой — значит, ничего.

 — Может, записку оставила?  —  спросил, уже ни на что не надеясь.
 — Посмотри на столе, она что-то там писала.

   На столе лежало заявление на имя директора школы. Маша просила предоставить ей отпуск без сохранения содержания. По семейным обстоятельствам. Это заявление Егор отнесет в понедельник в школу. Записки для Кости не было.

  Председательский  ГАЗик, который  вез  Машу  в  аэропорт,  и автобус, который вез Костю к Маше, разминулись.

    Костя опоздал всего на полтора часа.


             Продолжение http://www.proza.ru/2013/05/27/569