Когнитивная система человека

 У каждого человека есть свои индивидуальные знания и психологические процессы в отношении к значимому для него объекту или субъекту. Эти знания и эмоциональные переживания о ком-либо или о чём-либо могут быть согласованными или противоречивыми.
Когнитивная система человека влияет на его поведение и она может влиять на его  состояние и поведение. У каждого из нас есть различные способы восприятия и переработки поступающей или имеющейся информации о мире и о себе. Все это есть когнитивный процесс - способ, посредством которого мы приобретаем, трансформируем и храним информацию, получаемую из своего окружения для использования в изучении и объяснении мира.
В начале 1960-х годов появилась направление в психологии - когнитивная психология.Когнитивная психология - это взгляд на психику как на систему когнитивных операций предназначенная для переработки информации. Сами когнитивные операции включают анализ психологического процесса и связь не только с внешним стимулом, но и с внутренними переменными (самосознание, селективность внимания, когнитивные стратегии, идеи и желания).

Что есть когниция?
В кратком словаре когнитивных терминов. Сост. Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. М., 1997 записано:
"КОГНИЦИЯ (cognition, Kognition) – центральное понятие когнитивной науки, сочетающее в себе значения двух латинских слов – cognitio, познание, познавание и cogitatio, мышление, размышление. Обозначает, таким образом, познавательный процесс или совокупность психических (ментальных, мыслительных) процессов – восприятия, категоризации, мышления, речи и пр., служащих обработке и переработке информации. Включает осознание и оценку самого себя в окружающем мире и построение особой картины мира – все то, что составляет основу для поведения человека. Когниция – все процессы, в ходе которых сенсорные данные трансформируются, поступая в мозг, и преобразуются в виде ментальных репрезентаций разного типа (образов, пропозиций, фреймов, скриптов, сценариев и т.п.), чтобы удерживаться при необходимости в памяти человека. Иногда когницию определяют как вычисление (computation) – обработку информации в символах, ее преобразование из одного вида в другой – в другой код, в иную структуру. Разные дисциплины в составе когнитивной науки занимаются разными аспектами когниции: лингвистика – языковыми системами знаний; философия – общими проблемами когниции и методологией познавательных процессов; нейронауки изучают биологические основания когниции и тех физиологических ограничений, которые наложены на протекающие в человеческом мозгу процессы и т.п.; психология вырабатывает прежде всего экспериментальные методы и приемы изучения когниции.
Альтернативные толкования термина когниция:
Жмуров В.А. Большая энциклопедия по психиатрии, 2-е изд., 2012 г.
КОГНИЦИЯ - 1. познавательный акт; 2. процесс познания. ...
Человеческая когниция — взаимодействие систем восприятия, представления и продуцирования информации в слове. В значении единиц языка заложены познавательные структуры, что проявляется при образовании окказиональных слов. Например, у Пушкина находим — «Я влюблён, я очарован, словом, я огончарован».

Когнитивная сфера
Материал http://www.psychologos.ru/articles/view/kognitivn...
Н.И. Козлов
К когнитивной сфере относят все психические процессы, выполняющие функцию рационального познания (от лат. cognitio - знание, познание, изучение, осознание).
Понятие "когнитивное" (когнитивные процессы, когнитивная психология и когнитивная психотерапия...) - получило распространение в 60-е годы XX века, во время увлечения кибернетикой и электронным моделированием интеллектуальных процессов, переросшим в привычку представлять человека как сложный биокомпьютер. Исследователи пытались моделировать все психические процессы, происходящие в человеке. Что получилось смоделировать - назвали когнитивными процессами. Что не получилось - аффективными.
Таким образом, по факту понятие "когнитивные процессы" получило похожее, но несколько иное значение. На практике "когнитивными" называют психические процессы, которые возможно представить как логичную и осмысленную последовательность действий по переработке информации.
Или: которые можно разумно промоделировать в терминах переработки информации, где в переработке информации можно разглядеть логику и рациональность.
К когнитивным процессам обычно относят память, внимание, восприятие, понимание, мышление, принятие решений, действия и воздействия - в той мере или в той части, в какой они заняты познавательными процессами, а не чем-то другим (влечениями, развлечениями...). Сильно упрощая, можно сказать, что это компетентность и знания, умения и навыки.
Например?
Рациональное восприятие - это восприятие аналитическое, критическое, отличающееся от интуиции и живого впечатления. «Мороженое вкусное, но для больного горла это не вовремя. Откладываем!»
Рациональное понимание – это понимание с помощью понятий и логики, в противоположность сопереживанию, эмпатии и вчувствованию, то есть эмоциональным, телесным и переживательным способам понимания.
Рациональное влияние - это объяснение и убеждение, обращающиеся к разуму человека. Внушение, эмоциональное заражение, якорение и другие средства, влияющие на человека не разумным путем, относят к иррациональным средствам влияния.
Рациональное мышление - мышление логическое и понятийное, или хотя бы направленное в эту сторону. Люди в процессе жизни и общения мыслят не всегда, вполне успешно обходясь чувствами, привычками и автоматизмами, но когда человек включает голову, он мыслит (по крайней мере пытается мыслить) рационально.
Эмоции относят преимущественно к аффективным процессам, поскольку разумно промоделировать их сложно.
Какую эмоцию иногда выдаст женщина, не знает никто, включая ее саму...
С другой стороны, часть эмоций возникает вполне закономерно, вследствие понятных программ, устоявшихся привычек или определенной выгоды. В этом случае, такие эмоции - могут быть отнесены к когнитивным процессам, или, на другом языке, можно изучать когнитивную составляющую таких эмоций.
Аффективная сфера
В отличие от этого, аффективные процессы - психические процессы, которые промоделировать разумным образом не представляется возможным. В первую очередь это процессы эмоционально-чувственного отношения к жизни и взаимодействия с миром, собой и людьми. Так же упрощая, это обычно чувства и предчувствия, желания и импульсы, впечатления и переживания. Все это - аффективная сфера

КОГНИЦИИ И КОГНИТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Материал http://belkon.ru/content/view/758/35/
Когнитивная сфера внутри себя расчленена и иерархизирована на четыре соподчиненных уровня. На каждом из них можно выделить структурную единицу и соответственно этому обозначить сами уровни: уровень ощущений, уровень восприятий. уровень представлений и уровень мыслей. Как и любой ингредиент психической реальности, ощущения, образы восприятия, образы представления, мысли являются продуктами интеграции внешнего, экстрапсихического воздействия и определенных сегментов внутренней активности субъекта. Динамические ингредиенты психической реальности наиболее явственно обнаруживают свое присутствие в структуре психической реальности, начиная с уровня восприятий. Поэтому наряду с образами восприятий следует выделять перцептивные действия, наряду с образами представлений – репрезентативные действия, наряду с мыслями – мыслительные операции. Разграничение ингредиентов когнитивной сферы, выполняющих прежде всего функции познания, отражения – воспроизведения объекта, естественнее всего произвести по признакам познаваемого объекта. Ощущение – это результат (процесс) психического отражения определенных свойств объекта при их воздействии на соответствующие рецепторные системы субъекта. Восприятие – это результат (процесс) целостного психического отражения объекта при его актуальном взаимодействии с субъектом. Представление – это результат (процесс) психического воспроизведения образа объекта, ранее уже встречавшегося в опыте субъекта, в условиях отсутствия взаимодействия с ним в данный момент. Мысль, мышление – это психическое воспроизведение свойств объекта, недоступных непосредственному чувственному отражению. Такого рода представление структуры когнитивной сферы, конечно, не является единственно возможным. Поэтому, предваряя более подробную характеристику названных ингредиентов, приведем иные варианты структурного описания психической реальности, которые зафиксированы в некоторых достаточно известных методиках изучения интеллекта. В 1909 г. профессор Московского университета Г.И.Россолимо предложил тест для измерения развития общих способностей ("психологический профиль"). При этом автор использовал, по крайней мере, 4 варианта структурирования показателей, оценивающих интеллектуальные потенциалы человека: 38 (27 в сокращенном варианте) тестовых заданий группируются в 9 показателей: внимание, воля; точность восприятия, память, осмысливание, комбинаторные способности, сметливость, воображение, наблюдательность, которые в свою очередь обобщаются в 4 показателя: психический тонус (средняя оценка по группам тестов, измеряющих внимание и волю), точность и прочность восприятия (средняя оценка тестов точности восприятия, запоминания зрительных образов, элементов речи и чисел), ретенция (процент сохранения в памяти), высшие ассоциативные процессы (средняя оценка по осмысливанию, комбинаторным способностям, сообразительности, воображению и наблюдательности); для типологии уровней умственного развития используются 3 показателя: психический тонус, память, высшие ассоциативные процессы. В 1928 г. швейцарский психолог Р. Мейли опубликовал тест для измерения уровня интеллектуального развития, включающий в себя 6 субтестов: установление последовательности событий по серии картинок, закономерное продолжение числовых рядов, составление предложений по трем предлагаемым словам, дополнение картинок отсутствующими фрагментами, составление фигур из нескольких элементов, геометрические "пропорции". На основе определения значений показателей по этим заданиям различаются 5 типов интеллекта: формально-логический, образно-конкретный, аналитически-рецептивный, творческий, равномерно развитый. В широко используемой и имеющей много модификаций методике, предложенной американским психологом Л. Векслером в 1939 г., используется 11 субтестов, объединенных в две шкалы: вербальную и невербальную. По названиям этих субтестов можно судить о психологическом смысле соответствующих им показателей: осведомленность, понятливость, арифметический, сходство, повторение чисел, словарный, шифровальный, недостающих деталей, кубики Косса, последовательные картинки. сложение фигур. Немецким психологом Р. Амтхауэром в 1953 г. предложен тест, включающий в себя 9 субтестов, позволяющих оценить следующие параметры: индуктивное мышление (закончить предложение), способность к абстрагированию при оперировании словами, комбинаторные способности на вербальном материале, способность выносить суждение, арифметические задачи, продолжение числовой последовательности, комбинаторные способности на пространственном материале, идентификация разных проекций пространственной фигуры, запоминание ряда слов. В сравнении с тем, как будут охарактеризованы когнитивные механизмы дальше, подход к раскрытию понятия "интеллект", использованный в названных методиках, можно было бы определить как операционализированный ("интеллект – это то, что измеряют интеллектуальные тесты"). В таком подходе есть, конечно, и свои достоинства, и свои недостатки. Среди последних, в частности, можно отметить определенный дефицит концептуального осмысления связей с исторически сформировавшимися категориями общей теории психической реальности. В.И.Гинецинский ПРОПЕДЕВТИЧЕСКИЙ КУРС ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ

Три аспекта человеческого когнитивного функционирования
Материал Е.Томас Даут. Когнитивная гипнотерапия
Три аспекта предполагают описание различия между когнитивными событиями, процессами и структурами.
Когнитивные события являются осознанные, легко доступные мысли, самоутверждения и образы.
К когнитивным событиям относятся, например, такие сиюминутные мысли клиентов, как: "Ну и болван же я, что сделал такую глупую ошибку!" или «Я никогда не справлюсь с этой задачей!». Точно так же когнитивным (образным) со­бытием является собственный образ, когда человек представляет себя глубоко встревоженным, потеющим и забывающим слова во время вы­ступления перед публикой. Когнитивные события сравнительно легко идентифицируются, к ним легко подобраться с посторонней помощью, и они считаются поверхностными когнициями. Добраться до когнитив­ных событий помогают стандартные вопросы: «О чем вы думаете пря­мо сейчас?» или: «О чем вы думали, когда произошло X?», или: «Опи­шите, каким вы видите себя в момент выступления».
Когнитивные процессы
Клогнитивные процессы лучше всего описать как способы мышления. Примерами дисфункциональных когнитивных процессов являются, например, когнитивные ошибки, идентифицированные Беком и его коллегами (Beck et al., 1979), такие как сверхобобщающее, драматизирующее и дихотомическое («черно-белое») мышление. Аналогичным образом, иррациональные убеждения, идентифицированные Эллисом и Драйденом (Ellis and Dryden, 1997), являются примерами ошибок когнитивных процессов. К таким убеждениям относится «нагнетание страха» (когда ужасным считается простое неудобство), «неизбежность» (когда счита­ется, что нечто обязано случиться или не случиться, тогда как это собы­тие всего лишь предпочтительно) и выводы о собственной никчемности, сделанные на основании заурядных ошибок. К другим распространен­ным примерам относятся преуменьшение хороших событий и преувеличение плохих. Можно сказать, что дисфункциональные когнитивные процессы подразумевают селективное внимание к негативной информа­ции и отсев позитивной. Когнитивные ошибки могут совершаться и в сторону положительного настроя, хотя они менее свойственны психо­логическому страданию. В этом случае индивиды могут интерпретиро­вать события в излишне позитивном ключе, что приводит к установке Полианны1, что тоже может оказаться проблематичным.
Синдром Полианны
Материал http://www.inha.ru/article/kompleksy-ot-a-do-ya/s...
Синдром Полианны — это умение находить положительное в любом, даже очень плохом событии. Он подобен ношению розовых очков – помогает, но в умеренных дозах, без фанатизма.
Синдром появился благодаря необычной игре, в которую играла 12-летняя Полианна, героиня книги американской писательницы Элинор Портер. Игра заключается в том, чтобы в любом событии найти повод для радости. И чем хуже несчастье, тем сложнее, интереснее находить в нем положительное. Полианна играла в эту игру с большим мастерством, так как горя и лишений в ее жизни было предостаточно.
А началось все с костылей, которые прислали девочке вместо куклы. После смерти матери Полианна жила вдвоем с отцом-пастором, и единственным источником существования для них были пожертвования прихожан. Однажды папа попросил женщину, которая собирала пожертвования, подыскать для девочки какую-нибудь куклу, так как у нее совсем не было игрушек. Но вместо куклы добрая женщина прислала Полианне маленькие костыли, написав, что и костыли тоже могут им пригодиться…
Можно ли радоваться, когда вместо игрушки получаешь костыли? Оказывается, да – Полианна радовалась, что костыли ей все же не понадобятся.
Эта игра в сознательное переориентирование с минуса на плюс, в умение видеть стакан наполовину полным, а не наполовину пустым. Она на самом деле может помочь тем, кто находится в депрессии, в безвыходном положении или нытикам по жизни компенсировать негативную установку, найти силы, чтобы жить дальше. Оптимистичность привлекает к ним окружающих, и Полианна действительно помогала другим. Но превращать игру в дело всей жизни опасно, – она, словно розовые очки, полезна лишь в небольших дозах.
Полианна приписывала окружающим исключительно добрые намерения – скупому соседу она говорила, как восхищается тем, что он долгие годы копит деньги на помощь язычникам. Черствую тетю Полли, которая сжав губы, приютила у себя сироту, благодарила за то, что та лишила ее ужина – ведь вместо него служанка накормила ее молоком с хлебом.
Такое поведение часто вырабатывается у детей, не чувствующих безусловной любви родителей, вынужденных «зарабатывать» ее хорошим поведением. Они настолько привыкают доставлять удовольствие другим, что перестают чувствовать свои собственные желания и потребности. Страх перед отвержением делает для них невозможными проявление любых негативных чувств – несогласия, злости, гнева.
Человек с синдромом Полианны искаженно воспринимает реальность, плохо знает себя. Он полностью зависит от мнения окружающих. В глубине души он считает себя «плохим» в «хорошем» мире.
Обычно у нас нет непосредственного доступа к нашим собственным когнитивным процессам, хотя мы, как правило, гораздо лучше идентифицируем чу­жие ошибки. Однако при помощи опытного психотерапевта мы можем научиться распознавать ошибки собственного мышления. В этом состо­ит один из аспектов когнитивной психотерапии.
Дж. С. Бек (J. S. Beck, 1995 ) составил следующий перечень главных когнитивных искажений.
Мышление по типу «все или ничего»: понимание ситуаций не в целом, а с точки зрения «или—или».
Драматизация: предсказание будущего в совершенно негативных тонах.
Дискредитация позитивных моментов: позитивные переживания не учитываются.
Эмоциональная аргументация: считать нечто верным на том основании, что вы «чувствуете» это верным, не принимая в расчет факты, подтверждающие обратное.
Навешивание ярлыков: навешивание общего и постоянного ярлыка на себя и других людей.
Преувеличение/преуменьшение: преувеличение негативного и преуменьшение позитивного событий.
Ментальный фильтр: большее внимание не к позитивной, а к негативной информации.
Чтение мыслей: необоснованная вера в знание чужих мыслей.
Сверхобобщение: выведение широких негативных заключений,
исходя из ограниченного количества данных.
10. Персонализация: неоправданное видение себя причиной поведе­ния других людей.
11. Употребление императивных утверждений: неизменное и необо­снованное понимание должного поведения для себя и других,которое отражается во многих утверждениях по типу «должен» и «обязан».
12. Туннельное видение: способность видеть лишь негативные аспек­ты ситуации.
Когнитивные структуры были названы когнитивными схемами и
представляют собой скрытую систему правил и допущений, зависящую от опыта индивида. Они определяют предрасположенность мыслить, интерпретировать и реагировать определенным образом и находятся вне сознательного осмысления. Когнитивные структуры могут быть весьма адаптивными, что позволяет людям стремительно обрабатывать информацию (Beck and Emery, 1985). Однако результатом такой обра­ботки могут оказаться укоренившиеся неадекватные структуры. В свя­зи с тем, что они закладываются в раннем возрасте и являются элемен­том скрытого знания (Dowd and Courchaine, 1996), индивиду трудно оценить или принять их в случае обсуждения данных структур окружа­ющими. Обычно люди переживают схемы по типу «так устроен мир и точка!». Попыткам помочь им взглянуть на вещи иначе оказывается, как правило, ожесточенное сопротивление. Они могут быть функциональ­ными и дисфункциональными и являются основными когнитивными конструктами в том, что обычно называется типом личности. Дисфунк­циональные схемы прочно привязаны к расстройствам личности. Кто-то, например, может обладать схемой личной некомпетентности, из-за которой его действия постоянно интерпретируются как «недостаточно хорошие». У другого может быть схема недоверия, в силу которой все межличностные инициативы других отвергаются как подозрительные. Третий может носить в себе схему зависимости, из-за которой ощущает в себе неспособность функционировать в одиночку и без посторонней помощи. Четвертый может обладать схемой дефектности и постоянно чувствовать себя нелюбимым. Однажды установленные, эти схемы дей­ствуют подобно трафарету, который пропускает согласующиеся данные, и отфильтровывает отличные, поддерживая тем самым свою неизмен­ность. Если принять во внимание раннее происхождение и силу этих долгосрочных схем, то остается удивляться, что люди вообще изменя­ются!
Янг (Young, 1994) разработал общую классификацию ранних не­адекватных схем (РНС), выделив четыре их вида. РНС — стабильные и устойчивые когнитивные темы, которые развиваются в детстве, после чего не претерпевают существенных изменений, а только развиваются. На их основе формируется наш взгляд на себя, мир и наше место в мире. Эти темы не обусловлены убеждениями и сами себя питают. Они активизируются под действием внешних событий, связаны с высокого уровня аффектами и являются результатом ранних дисфункциональ­ных переживаний из-за опекунов и сверстников. Янг выявил следующие РНС, выделив пять ведущих тем (январь 1994).
Разобщение и отвержение
Заброшенность/непостоянство: убежденность в том, что в будущем окружающие не смогут продолжать обеспечивать постоянную поддержку и защиту.
Недоверие/ущерб: ожидание того, что другие обидят или обманут.
Эмоциональная депривация: убежденность в невозможности получать в будущем от других эмоциональную поддержку, что, в свою очередь, подразделяется на лишение заботы, лишение эмпатии и лишение защиты.
Дефектность/стыд: убежденность в своей дефектности, негодности или несовершенстве в важных отношениях. Изъяны могут быть внутренними или наружными.
Социальная изоляция/отчуждение: убежденность в отъединении от остального мира или в отличии от других людей.
Поврежденные автономность и представления
Зависимость/некомпетентность: убежденность в своей неспособности компетентно справиться со своими обязанностями без посторонней помощи.
Уязвимость перед лицом опасности: преувеличенный страх катастрофы, которая может разразиться в любую секунду и которую
нельзя отвратить.
Запутанность/неразвитое Я: избыточная эмоциональная зависимость от значимого окружения в ущерб обретению полной индивидуальности.
Фиаско: убежденность в прошлой и будущей несостоятельности или исходной неадекватности по сравнению с другими людьми.
Поврежденные ограничения
Право/доминирование: убежденность в своем праве иметь то, что хочется и когда хочется, как бы это ни сказалось на окружающих.
«Я хочу то, что хочу, когда хочу!»
Недостаточный самоконтроль/самодисциплина: трудности с самоконтролем или отказ прибегать к нему, плохая переносимость фрустрации. Индивид слишком избегает неудобств.
Направленность на других
Подчинение: чрезмерная передача контроля над собственным поведением и чувствами во избежание кары, гнева или отвержения со стороны окружающих.
Жертвенность: избыточная сосредоточенность на удовлетворении нужд окружающих за свой счет.
Поиски одобрения: избыточный акцент на получение похвалы и признания со стороны окружающих в ущерб собственным идеям.
Может подразумевать переоценку статуса, денежных доходов, достижений.
Сверхбдительность и сдержанность
Уязвимость/негативная настроенность: преувеличенное ожидание того, что дела могут пойти плохо в любую секунду; чрезмерный страх допустить ошибки, приводящие к этому. «Это обязательно, наверняка плохо кончится!»
Избыточный контроль: чрезмерное торможение спонтанности во избежание ошибок, отчуждения других или потери контроля.
Жесткие стандарты: убежденность в необходимости всегда стремиться к соответствию очень высоким усвоенным стандартам, как правило — во избежание критики.
Репрессивность: убежденность в том, что следует выказывать гнев и наказывать всех (включая себя), кто не удовлетворяет твоим (высоким) требованиям и стандартам.
Янг утверждает, что люди, как правило, обладают двумя или тремя такими схемами, и для оценки последних разработал Вопросник по схемам (Young, 1994). Очевидно, что в умеренном виде многие эти схемы облегчат жизнь индивида. Они могут стать неадекватными лишь в случае избытка. Индивидам, обладающим могущественной РНС в той или иной сфере, очень трудно понять, почему она может быть неадекватной. Для них самих она очевидна: «Это так, потому что это должно быть так!»
Таковы основные когнитивные явления, с которыми работает когнитивная психотерапия. Во многих случаях гипноз может значительно способствовать клиницисту в помощи клиентам преодолевать когни­тивные ошибки, искажения на всех трех уровнях когниции и замещать их более адаптивными когнициями. В следующих главах описывается применение гипноза для модификации дисфункциональных когниции при многих психологических нарушениях.
Телесные реакции и когниции: модель ассоциативной сети - Берковиц. Книга Леонарда Берковица «Агрессия: причины, последствия и контроль».
Глава 4. Мышление, и не только
Мы не можем точно сказать, почему телесные реакции влияют на эмоциональные состояния. Однако представляется вполне возможным интерпретировать эти эффекты в терминах предложенной мной гипотезы ассоциативной сети. Если эмоциональное состояние возможно рассматривать как сеть взаимосвязанных мыслей, воспоминаний, чувств и экспрессивно-моторных реакций, то активирование любого из этих компонентов должно активизировать также и все остальные компоненты. При тех или иных обстоятельствах осуществление определенных движений, ассоциированных с конкретными эмоциональными состояниями, может привести к действию и другие компоненты. Это, разумеется, происходит лишь в той степени, в какой мышечные реакции были определенно связаны с эмоциональным состоянием и отсутствовали интерферирующие мысли.
Проявление признаков гнева
Связь между экспрессивно-моторными реакциями и эмоциональным состоянием особенно устойчива в случае переживания гнева. Именно таким образом, как и утверждает теория ассоциативной сети, выражение лица и телесные реакции, ассоциированные с агрессией: сжатые зубы, опущенные вниз и сведенные брови, напряженные мышцы и сжатые кулаки и т. д. — определенно могут активировать чувства гнева и враждебные мысли. Шекспир понимал подобные влияния. Когда его персонаж король Генрих V призывал своих солдат атаковать французов в битве при Гарфлере, он побуждал их «имитировать действия тигра», перенимая у него выражение ярости:
Кровь разожгите, напрягите мышцы...
Глазам придайте разъяренный блеск...
Сцепите зубы и раздуйте ноздри;
Дыханье придержите; словно лук,
Дух напрягите.
Перевод Е. Вируковой
Демонстрируя ярость выражением своего лица и жестами, мы иногда можем, по крайней мере в определенной степени, привести себя в состояние гнева. Следует, однако, иметь в виду, что выражение лица и телесные реакции обычно не оказывают большого влияния на переживаемые эмоции. Мы не приходим в состояния сильнейшего гнева или ярости просто оттого, что скрипим зубами и рычим на кого-то. Эффект обратной связи обычно бывает не слишком сильным, а иногда и вообще отсутствует. Понятие ассоциативной сети предлагает объяснение того, почему такое возможно. Другие компоненты эмоциональной сети также связаны с чувствами и с ассоциированными с ними тенденциями к действиям (определенные воспоминания, а также, возможно, некоторые виды физиологических реакций), и эти другие компоненты могут в данном случае не действовать или быть активированы лишь в слабой степени. Не исключено даже, что другие идеи и воспоминания могут интерферировать с возбуждением эмоционального состояния. Некоторые из испытуемых в описанном выше эксперименте Рутледжа—Хупки могли думать о том, что они делают, приводя в движение свои лицевые мышцы согласно указаниям экспериментатора, и возникающие вопросы могли интерферировать с активацией их эмоциональных сетей. Аналогичным образом мы можем представить себе английского солдата в битве при Гарфлере, испытывающего мучительное беспокойство по поводу того, что его могут убить, даже если он усвоил агрессивный вид и позу, внушаемые королем Генрихом. Он мог задавать самому себе вопросы: «Что я делаю, здесь? Почему я оставил Англию? Надо ли мне умирать?» Подобные мысли также могли препятствовать полной активизации сети ассоциаций, включающей связь гнева и агрессии.
Предостережение относительно проявления гнева
Даже при условии интерференции наших мыслей мы, вполне возможно, все же индуцируем у себя некоторую степень гнева и агрессивности, выражая физические признаки гнева. Нам часто советуют выражать свои чувства, а не держать гнев «закупоренным в бутылке». Подобные рекомендации не слишком точны, но, по-видимому, нас призывают открыто проявлять физические признаки гнева выражением лица, движениями рук и всего тела. Исследования и рассмотренная мной здесь теория свидетельствуют о том, что неконтролируемая моторная экспрессия гнева в действительности может принести больше вреда, чем пользы. Вместо того чтобы чувствовать себя лучше, мы можем интенсифицировать свой гнев. Может быть полезным выговориться о своих чувствах, но вряд ли можно считать разумной и полезной идею о том, чтобы рекомендовать кричать, вопить и пинать резиновую куклу Бобо. Я буду говорить подробнее об этом в главе 11.
Настроения могут влиять на мысли
Не приходится сомневаться в том, что, как утверждается в теории ассоциативных сетей, настроения людей могут влиять на мысли и даже на воспоминания, приходящие на ум в данный момент. Влияния негативных настроений на когнитивные процессы несколько сложнее, чем влияния позитивных настроений, быть может потому, что многие люди стараются не думать о неприятных вещах, когда они чувствуют себя плохо, но и тот и другой тип настроения может оказывать определенное влияние на то, какие у них возникают идеи, как они смотрят на окружающий мир и что им приходит на память в данный момент.
Несомненно, все мы осознаем, как все вокруг нас выглядит ярче и лучше, когда мы чувствуем себя хорошо. Приятные чувства связаны в нашей психике с позитивными мыслями и воспоминаниями, и в результате при этом мы склонны благожелательно думать о разнообразных вещах. Мы также проявляем тенденцию относительно быстро вспоминать приятные события, когда мы счастливы. Психологические эксперименты многократно и разнообразными способами продемонстрировали эти эффекты. Показано, что, когда люди находятся в хорошем настроении, они более склонны (по сравнению с тем случаем, когда они находятся в нейтральном настроении) рассматривать самих себя и даже то, чем они владеют, относительно позитивно, менее склонны рассматривать мир как опасный и предпочитают умеренный риск.
В случае негативных настроений наблюдаются тенденции к противоположным эффектам, хотя и не столь выраженные, возможно, вследствие упоминавшихся мной механизмов самозащиты. Когда люди по той или иной причине чувствуют себя плохо, многие из них склонны вспоминать неприятные вещи, думать менее хорошо о самих себе и усматривать больше рискованных ситуаций и опасностей в окружающем мире.
Р. Бэрон продемонстрировал негативные эффекты отрицательных эмоций в экспериментах, где симулировалось интервью с желающими получить работу. У участников эксперимента — студентов университета индуцировалось радостное, нейтральное, или печальное настроение, после чего они «интервьюировали» молодого человека, исполнявшего роль претендента на получение работы, задавая ему ряд стандартизированных вопросов. Затем испытуемые должны были дать оценку человека, и, как оказалось, эти оценки подвергались влиянию их настроения. Испытуемые, находившиеся в хорошем настроении, характеризовали претендента на получение работы как очень «симпатичного» и обладающего высоким «общим потенциалом», в то время как те из испытуемых, у которых было индуцировано плохое настроение, давали ему весьма низкие оценки. Еще более интересно то, что воспроизведение испытуемыми информации, полученной ими от человека, которого они интервьюировали, также претерпело влияние настроения. Когда их попросили вспомнить, что этот человек говорил о себе, те из них, которые чувствовали себя плохо, меньше всего вспоминали о его позитивных личностных качествах, в то время как испытуемые, которые были в хорошем настроении, не вспоминали ни о каких отрицательных чертах, упоминавшихся претендентом на работу (Baron, 1987).
Враждебные мысли могут порождаться неприятными чувствами
Предлагаемый здесь теоретический анализ идет еще дальше. Возникает предположение о том, что ассоциации в нашей психике связывают неприятные чувства не только с негативными мыслями в общем, но также и с идеями и воспоминаниями гневного или агрессивного значения. Как следствие, когда мы пребываем в негативном настроении, существует большая вероятность того, что у нас появятся враждебные мысли и мы будем вспоминать столкновения и конфликты, случавшиеся в прошлом. Бренда Руле и ее коллеги представили свидетельства, подтверждающие первый из этих эффектов, о чем уже упоминалось в главе 3. Испытуемые, находившиеся в чрезмерно жарком помещении, проявляли тенденцию выражать враждебные мысли при сочинении рассказов с эмоционально насыщенным содержанием. В моем собственном лабораторном исследовании были получены аналогичные результаты. Испытуемые — студентки университета, находившиеся в дискомфортных условиях по сравнению с сокурсницами, находившимися в нормальных условиях были более склонны вспоминать о случавшихся в прошлом конфликтах при воспроизведении в памяти важных инцидентов, связанных с их друзьями или посторонними людьми. Помимо этого у них обнаружилась также тенденция оценивать нейтральных лиц более неблагоприятно (Rule, Taylor & Dobbs, 1987; см. также: Berkowitz, 1990).
Все это имеет непосредственное отношение к тому, о чем уже была речь при обсуждении когнитивных теорий эмоций. Пытаясь объяснить, почему мы иногда бываем рассержены неприятными сюрпризами судьбы, такими, как шторм, внезапный шквальный порыв ветра или автомобильная авария, сторонники атрибутивного подхода обычно говорят, что мы думаем о событии как о вызванном некой специфической сущностью, чьей-то «злой волей».
Хотя подобное объяснение и представляется справедливым, здесь действуют и иные процессы, побуждающие нас обвинять естественные силы или неодушевленные объекты в наших бедах. Неудовольствие, порожденное неприятными событиями, ведет к появлению всевозможных враждебных мыслей. По крайней мере некоторые из них могут быть направлены на все, что каким-либо образом выделяется в окружающей ситуации, включая и воспринимаемый источник негативного аффекта. Другими словами, враждебные мысли появляются вместе с нашим гневом и мы думаем плохо обо веем, что привлекает наше внимание. Одним из следствий является то, что мы обвиняем все то, что оказывается в центре нашего внимания в данный момент (гроза, ветер, машина или все что угодно). Гнев и враждебные мысли могут возникать прежде, чем мы начнем обвинять.
Значение мыслей
Люди, конечно, действуют так, как они думают, а их мысли, разумеется, могут влиять на то, что они делают и как себя чувствуют, находясь в состоянии эмоционального возбуждения. Оценки и атрибуции, естественно, не имеют подавляющего значения, но определенно могут оказывать существенное влияние. По крайней мере, интерпретации могут определять, будет ли событие приятным или неприятным, насколько сильны окажутся результирующие чувства и станут ли действовать сдерживающие силы (ограничения).
Необходимо также иметь в виду, что когнитивные процессы могут действовать и другими путями, а не только через оценки и атрибуции. Дальше в этой главе я буду обсуждать некоторые из этих влияний.
Когнитивная карта
Материал http://www.psychologos.ru/articles/view/kognitivn...
Когнитивная карта (от лат. cognitio — знание, познание) — образ знакомого пространственного окружения.
Когнитивные карты создаются и видоизменяются в результате активного взаимодействия субъекта с окружающим миром. При этом могут формироваться когнитивные карты различной степени общности, «масштаба» и организации (например, карта-обозрение или карта-путь в зависимости от полноты представленности пространственных отношений и присутствия выраженной точки отсчета). Это — субъективная картина, имеющая прежде всего пространственные координаты, в которой локализованы отдельные воспринимаемые предметы. Выделяют карту-путь как последовательное представление связей между объектами по определенному маршруту, и карту обозрение как одновременное представление пространственного расположения объектов.
Происхождение термина
Термин предложен в 1948 в работе американского психолога Э. Толмена «Когнитивные карты у крыс и человека».
Карта и территория
Карта не равна территории, но от того, какой картой пользуешься, очень часто зависит, куда, когда, каким образом и в каком состоянии придешь.