Яшка

               
               


                Яшка.
               
                Рассказ
               
Сенокосная пора в Центральной России начинается  во второй декаде июня, после праздника Святой Троицы. Стоят солнечные жаркие дни. Сухая погода радует крестьян, нужно не упустить хорошие дни, успеть скосить травы на лугах, по опушкам лесов, вдоль лесопосадок. Рядки скошенных трав быстро подсыхают, но не сами по себе: женщины и дети, не покладая рук, граблями и вилами переворачивают, ворошат  их.  Работать нужно быстро, хотя на жаре это делать непросто, силы быстро иссякают, и тогда косари и подсобники накрывают нехитрый обед в тени деревьев. К сенокосу хозяева заранее заготавливают продукты, быстро восстанавливающие силы. Окрошка и тонко нарезанное сало, вкрутую сваренные яйца, зелёный сочный лук, укроп, петрушка,   ароматный свежий хлеб - за такими обедами были обязательны, прохладная и вкусная окрошка и сало, которые  утоляли жажду и восстанавливали силы. После небольшого послеобеденного отдыха работы продолжались до сумерек.
                К заходу солнца сено необходимо было сметать в копны, чтобы случайный дождь не испортил весь труд. Совместная работа соседей, родственников и знакомых,  взаимопомощь на уборке урожая были традиционными в деревнях на Руси  на протяжении веков. Сенокос длился недолго, если этому не мешала природа. Но в летнюю пору грозовые дожди бывали частыми. Крестьяне хорошо знали это и  старались  работы закончить  в первой половине дня, так как уже к обеду начинают быстро расти в высоту и темнеть облака. Собирается гроза. Из-под тёмных туч начинает усиливаться  ветер, который метёт  вихрями по дорогам пыль, раскачивает деревья и ломает  ветви. Луговые травы стелятся по ветру,  первые капли дождя падают на разогретую землю, быстро испаряются, восходящими потоками поднимаются снова к облакам, усиливая их и насыщая дополнительной влагой, которая быстро поднимается на высоту, переохлаждается и превращается в градины. Они вырастают до такой величины, что восходящие потоки в облаках не удерживают их, льдинки летят вниз и тают, с небес на землю опускается пелена  дождя. Сверкают молнии, раскаты грома сотрясают окрестности. Но такие явления природы длятся недолго, гроза уходит дальше по воле ветров, раскаты грома доносятся уже издалека, стихает ветер. Воздух после грозы насыщен озоном, дышится легко, веет свежестью, запахи   луговых трав и цветов просто опьяняют. Птицы весело щебечут, купаются в лужах, природа радуется влажной чистоте, солнцу и теплу. Выпавшие осадки высыхают быстро,  летнее солнце снова вступает в свои права  и вскоре можно снова продолжать работы по уборке сена.
                Школьные каникулы и пора сенокоса были  желанным временем для ребят. Просыпались мы вместе с родителями и выезжали  с ними на свои делянки сенокосных угодий. Косить травы начинали еще по росе, отец косил красиво, размеренно и мощно, рядки  скошенных трав ложились ровно, на спине рубашка становилась мокрой от пота, у других мужиков рубахи были тоже мокрыми, расход энергии был очень большим. Прекращали косить, когда роса  высыхала. Напрасно расходовать силы никому не стоило, так повелось уже издавна.  Сухие травы косить трудно . 
                Среди травостоя росла крупная и ароматная земляника, ребята набирали её помногу, хватало угостить всех косарей. В травах свивали свои гнёзда разные птахи. Так вот, чтобы гнёзда не были разрезаны косами, мы их аккуратно переносили в травы на другие места, туда, где были окопы, траншеи ещё от военных лет, где не косили травы. Птицы вились над нами, пищали и даже пытались клюнуть, они защищали, как могли свои гнёзда. Наконец  мальчишки осторожно опускали их гнёзда с яйцами в травы, птицы успокаивались и деловито начинали обживать новые места.
        События  лета 1956 года я запомнил очень надолго, на всю жизнь. В очередной день сенокоса  мы,  ребята, помогали ворошить сено, а когда нам наши родители разрешили, пошли собирать  землянику. Вдруг отец окликнул меня : - Сынок, Эдик, скорей иди сюда, я тебе подарок отыскал! -      Я подбежал к отцу, и он протянул ко мне руку со светло серым комочком, это был маленький зайчонок, он сидел, пригревшись на руке отца, прижав свои ушки. Отец чуть не разрезал косой зайчиху с зайчонком, зайчиха убежала, бросив зайчонка. Я взял на руки этот тёплый дрожащий комочек и стал осторожно гладить его по шёрстке. Радости моей не было границ. Зайчонок перестал дрожать, открыл глаза и посмотрел на меня, ушки его выпрямились. Мама налила немного молока в крышку, и я посадил зайчонка на домотканый половичок, осторожно подвинул зайчика к молоку. Он понюхал молоко, и окунув в него свою мордочку начал лакать молоко как кошка, он пил жадно и много, проголодался видимо сильно. Ребята собрались вокруг меня с зайкой, и затаив дыхание любовались невиданным зрелищем. Каждому из них хотелось погладить зайку и взять в руки, но я давал им только осторожно погладить его на моих руках.
                Когда приехали с поля, я попросил отца сделать зайчонку клетку с маленькими ячейками сетки, чтобы наш большущий сибирский кот Пират не съел его. Отец привлёк к этой работе и меня, я расправлял сетку и отбирал маленькие гвоздики, подавал их отцу. Клетка была сделана общими усилиями быстро. Отец сказал, чтобы я клетку с зайчиком поставил на чердак, там был сеновал. Когда я поставил клетку с зайчиком на землю, чтобы сначала открыть чердачную дверь, к клетке тут же, как из - под земли тихонько подкрался Пират,  кот начал противно рычать, мяукать и шипеть, обходя клетку вокруг и шлёпая лапами по сетке. Зайчонок испугался, спрятался в сене, которое я ему постелил в клетке. Кота я отогнал, хорошенько шлёпнув его, клетку поднял на чердак и в неё поставил зайчику еду в клетку, он ел всё, что ему давали. Чердак я закрыл, на щеколду, но через некоторое время увидел Пирата, который не сводил своих хищных зелёных глаз с двери, он сидел на самой верхней ступеньке лестницы. А утром кот оказался на чердаке, нашёл какую-то дырку и залез. Пират спокойно сидел возле клетки и уже не вопил, но с зайки он не сводил глаз. Я открыл клетку, взял зайчика на руки и стал гладить его, кот занервничал, стал перебирать лапами, мяукать, шипеть и выгибать спину.. С тех пор кот часто  находился на чердаке. Я проверил все возможные лазейки, закрыл их наглухо, но кот как по волшебству появлялся возле клетки. Зайчонка мы, не сговариваясь, назвали Яшкой. У отца был друг дядя Яша Чаплыгин, мы его все уважали и в честь него зайчонок стал Яшкой. Ещё я обратил внимание на то, что кот с интересом наблюдает за зайчонком,  а Яшка в свою очередь не шарахается от кота, а спокойно грызёт капусту или морковку в своей клетке. Чем дальше длилось это  общение, тем интересней мне было видеть, как с одной стороны сетки сидит зайчонок, а с другой в этом же месте сидит кот, и оба принюхиваются через  сетку клетки друг к другу. Зайчонок быстро рос т.к. хорошо и много  ел,  превращался в красивого  взрослого зайца. У него были очень сильные задние лапы с довольно длинными  когтямит, ими он мог серьёзно поранить даже человека. Клетка для него стала тесна, и я рискнул выпустить Яшку просто в сено на чердаке. Он быстро сделал себе гнездо и стал там жить. Попытка кота всё - таки напасть на  зайца была, но потерпела крушение. Яшка решительно её пресёк с помощью своего второго комплекта  оружия, передних лап, он  бил кота  по его морде, как по барабану, быстро и сильно. Пирату расхотелось на него нападать второй раз, кот отлетел от зайца довольно далеко и долго зализывал места ударов. Между Яшкой и Пиратом постепенно установился мир.
           На мой зов Яшка всегда выскакивал из своей норы, и я его кормил, а однажды оттуда же вылез и кот, стояла уже поздняя осень, уже было довольно прохладно, а двоим им, было в норе тепло. Когда я об этом рассказал отцу и маме они не поверили и со мной поднялись на чердак посмотреть на это чудо. А однажды произошло нечто сверх естественное - кот Пират принёс пойманную им мышь и положил её на то место, где для зайца я клал еду. Заяц конечно до мышей даже не пытался дотрагиваться. Мышей и птиц я убирал и клал их на место, где ел кот, но Пират снова и снова подкладывал свои охотничьи трофеи Яшке. Мне это надоело и я начал подарки кота выбрасывать на улицу. Наконец-то Пират понял, что у него стол сильно отличается от заячьего, он ведь морковку и капусту тоже не ел. С тех пор, у моих подопечных, не было больше проблем с рационом питания за исключением молока, его они оба охотно пили. Заяц пил меньше молока и поэтому коту его хватало. Никто из них не отталкивал другого от блюдца, пили вместе.
            Я ходил в школу в пятый класс, в деревню Щербатово Глазуновского района Орловской области  и когда ребятам класса я рассказал про моего зайца Яшку, они сначала тоже не поверили.   А когда увидели  зайца сами ( я приносил его в школу), то удивлению не было границ. Особенно бурно восхищалась зайцем моя подружка и одноклассница Верочка Раппопорт, она прижимала его к себе наверно так сильно,  что Яшке это не нравилось, и он вырывался от неё.
                Вот ведь какие удивительные вещи случаются в природе! Заяц стал выходить со мной гулять, он прыгал  за мной и веселил ребят, а те приносили ему всякие овощи и яблоки, которые он ел охотно. Приходя из школы, я всегда сначала кормил зайца, а потом ел сам.
                Так Яшка жил у нас больше года, стал очень большим и сильным зайцем, он спокойно делал прыжки метра по два. Сопровождал меня всюду, людей не боялся, давал погладить себя любому человеку. Его все любили, кроме одного ехидного и злого мужика Луковникова В. Тот всё уговаривал отца зарезать зайца, зажарить его, и под хороший самогончик съесть. Этот мужик был нашим соседом, и у него было ружьё. Он видел, что отцу жалко резать Яшку и предложил застрелить зайца. Когда я услышал, что отец, скрепя сердце, согласился вот так разделаться с моим любимым животным, я решил что отнесу зайца подальше, в ближайший  лесок и отпущу его на свободу. Я пытался это сделать несколько раз, но Яшка прибегал  вслед за мной к дому. А роковой день расстрела моего зайца неумолимо приближался!
                В последний раз, я отвёз Яшку на велосипеде,  в заросший терновником глубоченный овраг и бросил его на склон как можно дальше. Сел на велосипед и быстро поехал домой, обливаясь слезами. Но вскоре я снова увидел зайца, он не отставал от меня. Я остановился, положил велосипед на землю, обнял Яшку и горько заплакал от безысходности, от обиды на отца, от неукротимой злобы на Луковникова. Я плакал и кричал, называл его фашистом, полицаем, гадом, клялся, что убью его, подорву гранатой (она действительно была у меня спрятана). Яшка, тыкался в моё лицо мягким влажным носиком, и мне казалось, что он тоже плачет. Потом какое-то неожиданное решение меня подняло на ноги  и со всех сил ( сам того не хотя) я  толкнул  зайца ботинком под зад. Яшка отлетел в сторону, и внимательно глядя на меня, затих, в его глазах отразились непонимание, боль от того, что тот мальчик, которого он так любил, мог так сильно его ударить. Я продолжал безутешно рыдать, упал на землю, больно ударился об велосипед и наверно от боли перестал плакать. Встал, размазывая слёзы с земли, и больше не увидел  Яшку, он наверно убежал от меня в лесопосадку. У меня просветлело на душе, заяц теперь вне опасности. Он будет жить! Я быстро, пока Яшка не передумал, поехал домой.
            Но через несколько дней этот гад  Луковников принёс застреленного зайца к нам домой и отдал отцу. Он застрелил его на капустном поле, где женщины резали капусту, а заяц был с людьми рядом и никуда не убегал пока этот урод не съездил за ружьём.
                От злости и горя  я схватил столовый ножик  и бросился на этого зверя в человечьем обличье. Но мужик он был бывалый, выбил нож из руки и сдавил меня так сильно, что я не мог пальцем шевельнуть. Отец как мог, успокаивал  меня и когда Луковников отпустил меня, я заорал на него так, что все испугались как бы малец с ума не свихнулся . Мною ему  всё было сказано, но когда я  назвал его фашистом Луковников из нашего дома ушёл, я  решил, что выберу момент и подорву его гранатой, начал тренироваться как из гранаты  чеку выдернуть  и швырял всё дальше тяжёлые булыжники. Месть и злоба кипели  во мне. В школу, в эти дни, я ходил  молча, что было для меня очень необычно.
              Моего зайца, конечно, съели, мясо у него было ароматным и очень сладким, по высказываниям едоков,  я не притронулся к заячьему мясу, а его шкуру, из которой отец собирался мне и маме сшить рукавички, вместе с головой Яшки похоронил в моём заветном месте. Долго я ходил на могилу к зайцу, наверно года два, летом всегда там лежали полевые цветы.
                Но что произошло дальше, это наверно можно назвать мистикой!  Луковникова почти сразу, после расстрела моего зайца, стали разыскивать офицеры КГБ,  как бывшего пособника немцев и свирепого полицая,  расстрелявшего десятки партизан. Он это творил в Белоруссии, а потом скрывался под чужой фамилией.
            Свой приговор привести  в исполнение я не смог! Этого предателя  застрелили  КГБисты,  когда при задержании, в одной из глухих лесных заимок, этот фашист  от них начал отстреливаться.