Гефсиманские легенды

(В сокращении)

Гефсиманские легенды

Склон Масличной горы с древних пор украшал Гефсиманский сад, на территории которого тысячелетия назад прессовали оливки. Гефсимания  по-арамейски звучало «гат шамна» – масличный пресс. Но не этим прибыльным и полезным делом прославилось поредевшее со временем сообщество деревьев. Ныне небольшой сад, где восемь древних олив стали хранителями тайн и легенд, не является непроходимым и тенистым, каким я его представляла.   (…)
  Гефсиманский сад  был не только местом собраний, но и стал последним пространством свободы Иисуса в ночь ареста. Здесь Его нашёл нерадивый ученик в ночь прощальной молитвы.  Как же такое могло произойти?  Зависть к популярности или боязнь того, что увлечение народа проповедником зашло так далеко, что может довести до гражданского неповиновения? Не думаю, что оплёванный историей предатель сразу принял непростое решение. Возможно, он хотел предотвратить более страшные события, не думая о последствиях своего проступка. Но время вынесло ему приговор и заклеймило навечно.
***
Небольшая территория сада, окутанная невидимым облаком легенд, была охвачена полтораметровой оградой с ёлочным контуром. Я с тёплым воздухом вбирала в себя картину сада и ценила каждую минуту, проведённую рядом с ним. Мой взгляд обнимал деревья, но руки смогли только прикоснуться к металлической оградке. Маленькие продолговатые листья олив превращали ветви в серо-зелёные кружева с хаотическим узором. Деревья напоминали неземных существ - странных и беззащитных. Один ствол был похож на нагромождение переплетённых вертикальных суставов, словно время  замесило серо-коричневое тесто длинными пальцами, и оно не смогло восстановить форму. Деревья не мешали друг другу, и каждое занимало веками утверждённое в этом пространстве место жительства с осознанием своей значимости.
Пышные кроны на вычурно изогнутых стволах утверждали, что каждое дерево стало концентратором легенд информации времени. Между ними независимо устроились кусты и пролегли тропинки с белым щебнем. Рассыпалось белыми камешками слово РЕАСЕ  у дерева, уставшего от старости и пытавшегося наклоном прилечь. Внимание привлекали оливы почтенного возраста таким переплетением дырчатых стволов, словно несколько деревьев застыли в объятиях.  Эти живые скульптуры пытались вытянуть древесные руки  к небу, но их закорузлые пальцы не распрямлялись. Место предательского поцелуя Иуды отметилось в белой нише обломком колонны, которая бурела пятнами, словно запачканная кровью. Как надо относиться к этому отесанному камню? Я тронула его поверхность, но тепла не почувствовала.
…Молчаливые оливы помнили, как  ночью трёх соратников Иисуса сморил сон. Но верные спутники и охранники Учителя всё равно ничего бы не смогли сделать – Иуда шёл в сад не один – более полутысячи легионеров-меченосцев выполняли приказ по захвату одного безоружного человека. Воины не смогли бы сделать это в многолюдных храмах, где народ встречал своего лидера с почестями. Иисус знал, что события развивались по тому сценарию, который он сам себе предрёк. Идти до конца или отказаться от своих убеждений? Он выбрал первое. Предательское прикосновение губами Он расценил, как начало окончания Его земной жизни. Физическая смерть стала вершиной бесчеловечных страданий в чаше невыносимой боли, об удалении которой Он  молился, пока безмятежно спали Его великовозрастные ученики («да минует меня чаша сия»).

***

На территории легендарного сада сначала была возведена базилика, а затем величавый Храм Всех Наций с количеством  куполов по числу стран, участвовавших в строительстве. За Гефсиманским садом стал ухаживать католический Орден францисканцев. Высокий парапет Храма украсила  обширная мозаика, и на вершине его был установлен крест, по обе стороны которого застыли двое парнокопытных. Три арки у входа, поддерживаемые стройными пышнокапительными колоннами со скульптурами евангелистов на абаках, придали зданию торжественность, но его внутреннее содержание с улетающими вверх печально тёмными колоннами  создавало иное настроение.
Солнечный свет не пробивался сквозь стены, и полумрак окутывал огромное пространство, символизируя страдания Иисуса на скале, когда слезы его пронизали камень насквозь. Синие витражи создавали трепет  ночной мглы. Стены передавали информацию трагедии последней ночи мозаично застывшими сюжетами времени: «Предание Спасителя», «Гефсиманское моление», «Взятие Иисуса Христа под стражу».
  «Гефсиманское моление»  над алтарём несло пронзительность тяжкой ночи, испуг изогнутых олив и  печаль одинокого человека на скале, малого по сравнению с окружающим ландшафтом, но великого в его стремлении ценой своей жизни доказать очевидность истины!   Христос молил невидимого Отца об избавлении от страданий, а мозаичный Ангел поддерживал его душевные сомнения, потому что естественный страх перед пытками можно заглушить только сверхчеловеческим укреплением духа. Тем, кто не верит в высшие силы, это явление можно назвать самовнушением…

Светло-серый камень Моления о Чаше с естественной неровной поверхностью стал частью алтаря. Белизну камня в темноте помещения оттеняла стоящая на нём ваза со скромным растением. Разнонациональные земляне на коленях касались головами скальной поверхности, тянулись к ней руками, прикладывали ладони через терновый венец напольной ограды и замирали в таком положении. Кованый венок впивался в камень, но не мог причинить ему боль. Боль сопереживания  и благодарность за жизненный подвиг возникали в сердцах преклоняющих колени. Престол алтаря за камнем  украсили свечи и вазы с букетами белых и красных роз.




***
Русскому православному взору привычный вид открыли взлетевшие блеском над Гефсиманским садом семь золотых куполов церкви  Святой Марии Магдалины женского Гефсиманского монастыря. Русская православная церковь, похожая  снаружи  на сказочный терем, была построена императором Александром III в память его матери Марии Александровны. Уютная базилика восхитила ухоженностью благодаря трудолюбивым рукам сестёр. Притянули взор великолепный иконостас из белого мрамора с бронзовым орнаментом и иконы, выполненные художниками Василием Верещагиным и Сергеем Ивановым.

…Красивая молодая женщина отказалась от радостей жизни и отдала своё сердце праведности Учителя, возлюбив его. Она не побоялась осуждения, помогая Ему в нелёгких походах с проповедями, ухаживала за Ним, как за ребёнком, и это приравняло её к Его ученикам. Каждый великий человек становится таковым, если рядом есть любящая, умная и во всём помогающая женщина. Мария стала примером беззаветной любви и служения великой идее великого человека. Эта черта характера приблизилась к русской православной ментальности.

Не боясь гнева власти, она известила римского императора Тиберия о Воскресении Христа. Среди изумительной росписи храма  русскими художниками на алтаре  выделялось произведение Верещагина  «Визит Марии Магдалины к императору Тиберию». Изображение выглядело настолько реальным, что нельзя было не поверить  женщине, отчаянно пытающейся доказать свою правоту.
После Распятия Иисуса Мария Магдалина решила искать правосудия у императора. В качестве подарка бедная женщина подала ему яйцо со словами: «Христос воскрес!» Тиберий подверг сомнению это утверждение, решив, что это так же невероятно, как  превращение яйца из белого в красное. При этих словах яйцо в руках императора изменило цвет, и он произнёс: «Воистину воскрес!».  Так родилась добрая традиция красить яйца – символ возрождения.

     Уникальная святыня монастыря Икона Божьей Матери Смоленской «Одигитрия» в этом Храме неоднократно проявляла чудеса  в разные эпохи -  не сгорела в огне большого пожара в ливанском селении Рихания, оберегала людей от чумы при обходе с ней по зараженным поселениям, помогала людям по их молитвам. Народ величал её именами «Неопалимая Купина», «Исцелительница» и «Скоропомощница». Чудом можно было назвать видения митрополита Ливанского Илии, в которых неизвестные ему великомученицы Елизавета и Варвара просили передать икону игуменье Марии в Палестине. Илия разыскал игуменью и вручил ей почерневшую от времени икону Одигитрии, которая наутро самостоятельно осветлилась.
      Прикосновение к великим святыням русского народа, расположенным по обе стороны от алтаря ракам с мощами святых великомучениц моей Родины, придало мне уверенность в том, что Россия ещё утвердит своё величие, если народ русский осознает своё историческое предназначение и будет чтить память своих лучших сыновей и дочерей.
…Великие Князья Сергей Александрович и Павел Александрович, отправились в Палестину для освящения этого Храма. Вместе с ними в поездку отправилась и Елизавета Фёдоровна. Восхищение красотой Храма Княгиня высказала эмоционально: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Ее словам суждено было сбыться.
…С момента кончины супруга Елизавета Федоровна носила траурную одежду и держала строгий пост, проводя время в молитвах за Родину.  Великая Женщина решила разделить судьбу страны и не согласилась на переезд в 1917 году, несмотря на уговоры.  В апреле 1918 года, вместе с другими членами царского дома, Елизавета Фёдоровна была вывезена в Алапаевск и  18 июля сброшена в шахту, повторяя перед смертью: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят!».  Вместе с ней добровольно мученическую смерть приняла и инокиня Варвара. После занятия городка частями Белой Гвардии стараниями иноков мощи великомучениц были вывезены через Китай в Палестину, где и упокоились в крипте церкви в соответствии с волей Великой Княгини. Впоследствии мощи были помещены в раки и перенесены в базилику.

   
***
К Храму привели белые ступеньки, огороженные кирпичными бордюрами с цветочными горшками. Вдоль обеих сторон лестницы выстроились высокие пышные деревья.  Слева лестницу украсила каменная стена из разноразмерных камней. Паломников приветил мозаичный образ Марии с кувшином масла на фронтоне Храма. За высокими воротами у церкви Гефсиманского монастыря на Масличной (Елеонской) горе золотые руки  сестёр создали райский уголок с зелёными аллеями и царство душевного покоя.
Среди живописного ухоженного двора уютно расположились небольшие домики монахинь, взрастивших удивительное обилие зелени и разнообразие цветов; создавших изумительную чистоту, гармонию и порядок. За аркой из ветвей, усыпанных розовыми колокольчиками, в зелёную музыку густо засаженного экзотическими растениями двора гармонично вписалась беседка с ажурным деревянным покрытием.
По монастырю гуляли ухоженные кошки. У каждой послушницы прижился свой питомец. Коты всех мастей выполняли свою работу по борьбе с грызунами. Не гнушались такой живностью, как сколопендры – я о таких ящерицах и не слышала. Но о тарантулах, которые здесь водятся, я узнала из путешествий по Казахстану. Кто-то зашевелился в маленьком кустике. Может, это и были многоножки сколопендры. (…)


***
На территории монастыря я дотронулась до той части древней лестницы, по которой восходил Иисус. На этом месте была построена маленькая часовня, которую к Вербному Воскресенью украшали пальмовыми ветвями. В белой нише часовни над небольшим престолом о важном событии поведала икона Входа Иисуса в Иерусалим. На исторических ступенях лежали цветы. Сквозь камни мраморной памятной плиты пробивались зелёные ростки, неся из-под земли свою долю информации.
Сохранился грот, где крепко задремали Пётр, Иаков и Иоанн во время молитвы Учителя на камне перед арестом в Гефсиманском саду.  В память об их непроизвольной слабости предупреждала надпись на входе в пещеру: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение».
Икона на стене и лампада, кувшин с цветами и цепная ограда указали тот камень, на который Богородица при вознесении уронила свой пояс для уверения апостола Фомы. Фома  был от природы умным человеком и любую гипотезу ставил под сомнение, пока силой логики или увиденным реальным подтверждением не получал решение проблемы своих сомнений.  Несмотря на его давнее недоверие, веками намоленное место создавало покой в душе, смывая сомнения волнами тёплого иерусалимского умиротворения.

 
***
Неподалеку от Гефсиманского сада в Иерусалиме нас встретил   Храм Успения Пресвятой Богородицы XII века, построенный на месте древней церкви времён императрицы Елены. В подвале церкви сохранились гробницы родителей Богородицы и Иосифа Обручника.
Гробница, куда апостолы перенесли  тело самой Девы Марии, сохранилась в небольшой пещере нижней части храма: она была закрыта мраморной плитой, а при официальном вскрытии там были найдены пояс и погребальные пелены.
Дождавшись очереди, я прикоснулась к святым местам Престола Успения и Гробницы, под стекло которой вложила заветные записки -  поверхность камня была покрыта долларами и требами. Мягко рассеивали ласковый свет лампады над камнем.
Картина Успения у престола вещала яркими красками, которые смягчали печаль: Сын торжественно принял младенца – душу Матери.  Светлой надеждой дышали белые каллы в вазе в свете пламени длинных белых свечей.  Паломники прикладывались к иконе Успения Пресвятой Богородицы и, наклонившись, проходили под ней.
Я узнала, что сюда перед праздником Успения из Гефсимании крестным ходом православные несут по пути апостолов Плащаницу Пресвятой Богородицы, которая сохранилась в окружении подсвечников на подворье Гефсиманского монастыря.

Каменные  своды охватили большое пространство подземного Храма, в который привели полсотни ступеней.  Картины на каменных стенах,  проявляясь из темноты, образно рассказывали о земной жизни Матери Иисуса. Моё внимание задержалось на картине юной Марии с двумя играющими малышами Иисусом и  Иоанном. Казалось, что Мария называет их уменьшительными именами. Как же звали ласково малышей в те далёкие времена?
Но совсем немного информации поведали предания о Её земной жизни после перенесённого переживания. Из Иерусалима Дева Мария при гонениях Ирода переселилась вместе с апостолом Иоанном в Эфес. Она посещала праведного Лазаря на Кипре и Афонскую Гору. Незадолго до кончины возвратилась в Иерусалим, где молилась в  местах,  связанных с Её Сыном: Вифлееме, Голгофе, у Гроба Господня, Гефсимании, Елеоне.  Иудеи хотели убить Ее, и у Гроба Господня была поставлена стража, но у воинов исчезало зрение при появлении Матери. В день Успения Богородицы в Иерусалиме собрались апостолы из разных стран для прощания с Нею. Позже всех прибыл Павел. Отсутствовал только  Фома.

Я подошла к  нише каменного киота с Иерусалимской иконой Божьей Матери. Обрамлённый колоннами, сквозь серебряный оклад  с нежной печалью и любовью смотрел на меня самый прекрасный лик из всех, которые я видела. Изумительные черты юной Матери и прелестный образ младенца отражали не столько их физическое совершенство, сколько свет  духа, исходящего от неземной внутренней красоты прототипов образа. Не иссякал поток желающих поклониться  чудотворной. Такой же лик в миниатюре подарил Патриарх Иерусалимский русским паломникам. И этот маленький образ я приложила к оригиналу в надежде, что он вберёт в себя силу святой Земли.

2013, 8 ноября, Иерусалим, Гефсимания




Гефсиманские свидетели   http://www.stihi.ru/2014/03/26/1893


 



Прикосновение к истоку. Полная версия. http://www.proza.ru/2014/08/26/1547