Незабудки

Она так устала после предновогоднего марафона, что проспала бой курантов. Прикорнула, решив вздремнуть минут двадцать. А проснулась, когда по телевизору восторжественно закричали: «С Новым годом! С Новым годом!» Да, печально, подумала она. Но тут же себя успокоила. Ведь еще один праздник есть. Старый Новый год.
Но и перед этим праздником была суматоха. Надо было утром и вечером съездить на работу, вернуться, приготовить ужин, накрыть стол.  На этот раз она решила обойтись без шампанского. Но чем ближе становился Старый Новый год, ее желание стало понемногу меняться.  В исполнении желании выпить бокал шампанского ее останавливало лишь одно: отсутствие боя курантов. Она, как собака Павлова, привыкла пить шампанское под бой кремлевских часов. Без боя какой смысл?
Но что это? На экране «маячат» цифры времени уходящего года. Неожиданно передача прекратилась и на экране появилась картинка с кремлевскими курантами, зазвучал гимн. Она побежала на кухню, под бой  часов достала бутылку шампанского…
В ход пошли мандарины, купленные накануне в двух магазинах. Одни марокканские, которые она не очень любила, они казались ей немного суховатыми, другие - абхазские.  Наслаждаясь их вкусом,  открыла Интернет, где увидела фотографию ветки, усыпанной марокканскими мандаринами на фоне довольно простой металлической лестницы, похожей на ту, что на ее одной из южных фотографий. Ах, эти мандарины! Как она была им рада в детстве. Если бы они были одушевленными, то  выглядели бы, как пришельцы с других планет.
Она ответила автору фотографии, описав немного свое времяпрепровождение, встречу Старого Нового года. Получила короткий ответ: «Будьте благоразумны» с маленькой припиской «шутка».
В ту ночь  новогодние сюрпризы не закончились. Следующая фотография одной из картин Матисса. Она впервые видела цветы Матисса в вазе дельфтского фаянса. Раньше все больше фрукты или овощи, если говорить о натюрморте. И эти самые фрукты или овощи, непонятно, что это. Какой фрукт или овощ? И это все не потому, что он не умел писать. Напротив, его умение писать помогло ему изобразить все так, что мы до сих пор гадаем, что это.
Но теперь для нее загадка. Какие же это  цветы у Матисса. Название, можно перевести как «Незабудки». Но эти цветы явно крупнее, чем незабудки. Может быть, он специально их «укрупнил» и написал «Мысли Паскаля». Мысли и незабудки пишутся если не одинаково, то почти.
Дело, пожалуй,  в не названии, а в той необыкновенно теплой атмосфере, идущей, от репродукции с изображение цветов, пустой чашки и книги, а также колыхающейся на небольшом ветру занавеске в крапинку. Лишь на следующий день она заметила за  занавеской пальму. В ту новогоднюю ночь ее воображению предстала часть сибирской избы, где летом  у окна ставили стол и стулья, а зимой заносили курятник.
Зимы были суровые, а лето всегда жарким. Частенько в огороде  она залезала в бочку с водой, чтобы освежиться, потом бродила между грядок, ничего не делая. Никогда она ни полола, ни собирала урожай. Теперь ей не припомнить были ли цветы на огороде. Наверное, нет, если она восхищалась цветущим картофелем. Рядом с пустым коровником росли лопухи, куда она спрятала в первом классе тетрадку по арифметике с колом за первую контрольную работу, потому что  ни один из четырех примеров не был решен.
Могла или она тогда знать, что станет женой известного ученого-математика. Вот ирония судьбы и сказка про Золушку. Все сериалы, в которых создатели стараются показать истории современных Золушек, ей кажутся просто детским лепетом. Ведь жизнь подкидывает «сюжеты», которые придумать невозможно.
Как, например, было в жизни Матисса и Дилекторской, появившейся во Франции после революции и превратившейся  там в Золушку, в сиделку для больной жены Матисса, потом уволенную, затем приглашенную вновь, теперь уже в качестве личного секретаря. Трения начались в семье художника. Жена ушла из дома. И Матисс каждый день, прихватив с собой верного пса, после обеда направлялся  к жене, а вечер возвращался к Дилекторской, упорно отказывавшейся принять подарки - картины, и исчезнувшей сразу же после кончины художника.
Несколько по другому было в семье у художника Дали, женившейся на уроженке Казани, Галине, оставившей поэта Поля Элюара и ставшей для Дали его Галатеей, которую он называл Гала. Несмотря на то, что она была старше его лет на пятнадцать, обожал ее. И когда Гала скончалась, он надел на нее красное платье и отвез в семейный склеп. Присутствовать на похоронах не было сил. Перестало биться сердце  его верной спутницы жизни, которая была частью  русских женщин, ставших вдохновительницами и музами на чужой земле…
ФОТО
M - HERRI MATISSE - Pensieri di Pascal - Pascal’s Pensees, (1924)