Пунктир судьбы. Точка - К

Дед Тимофей говорит: может дать твоего хлеба, Василич, тот с чёрной солью.
Я услышав такое: нет, ни в коем случае!
Тот хлеб нужен тогда, когда она потеряет желание быть здоровой, а сейчас она очень возбуждена, Нужно просто ждать пока она успокоится.

Вдруг деды переключили внимание на меня...
Да-а-а, говорит один! Да-а-а, проронил другой!
Да ты Василич весь не в порядке: кругом царапины - наверное от травы, задница в волдырях - сгорела на солнце, да ещё пот от лошади может дать о себе знать...
Они даже не сговариваясь, поняли что надо делать...

Дедушка Фёдор поднял меня на руки, второй подхватил мою рубаху и быстро направились в деревню.
Зашли в избу, меня поставили посередь, а сами вышли куда-то.
Бабушка наблюдая за их шумной суетой, замерла как не живая, смотрит на меня и силится что-то понять!
И вдруг как-то странно оживилась, когда дедушки заволокли большое деревянное корыто и поставили на лавку.
Бабушка с округлёнными глазами, перекрестясь выдохнула: гроб-то мамин зачем притащили!?

Гробы тогда делали из целого бревна - выдалбливали и он походил на корыто.

Дедушка Фёдор говорит: Мария, маме он долго ещё не понадобится, вспомни как ты удивлялась, как мама, репей с твой рост выдёргивала с корнем, а ведь такое даже не каждому мужику под силу! А недавно, ты сама видела, как мама летела по улице с ведёрным самоваром полный кипятка, да ещё пёрла его на вытянутых руках перед собой!

Это случилось когда от лампадки загорелся угол кухни, дак она в первую очередь схватила самовар (её приданое), а на избу её было наплевать!

Ты бы лучше, Мария приготовила бы воды - внука надо вымыть!
Вода была готовая. Моментом оказалась на столе в чугунках.
Дедушка Фёдор поливает на меня из ковша.
Я стою в гробу, а другой дед намыливает а потом смывают.

Бабушка стоит у печи и ворчит: вот ведь и меня не подпускают!

Потом один дед поднял меня из гроба, а другой обмотал простынёй.
Бабушке наказали расстелить сухую простынь на их кровать, которая была деревянной, широкой и мягкой. Уложили меня поверх простыни и обложили (на их взгляд) все воспалённые места сухим мхом, и завернули как куклу.

Я уже засыпал, но остатками свое бодрсвования видел: дедушка укладывает себя на широкую лавку у окон, а бабушка забирается на моё место на полатях.
И ещё слышал голос дедушки: Мария, надо сшить штаны ему.