История вторая. Женя

Меня лизнули в щеку, потом еще раз. Потом облизали нос шершавым языком.
– Наташа, отстань. Я спать хочу! – пробурчал я в ответ, но «лобзания» стали лишь настойчивее. – Ай-ай, ухи! Ухи не трожь! Ладно! Всё, я проснулся! Довольна?
Наташка торжествующе мяукнула, спрыгнула на пол и пошла на кухню. Я потянулся, с удовольствием разминая затекшие конечности, и встал с дивана. Кошка сидела у своей чашки и выжидающе посмотрела на меня.
– Тебя опять надо кормить? – притворно удивился я. – Ты же уже ела вчера. И на прошлой неделе тоже я тебя кормил, вроде бы.
На глупую шутку Наташа отреагировала весьма по-женски, выпустив коготки и многозначительно посмотрев на обои.
– Шантажистка ты пушистая! – сдался я и направился к холодильнику. Достал оттуда пакет с кормом, насыпал в блюдечко. Наташка недовольно фыркнула. – Да-да, опять сухой корм! – извиняющимся тоном ответил я, – Печенка будет завтра, обещаю. И молоко.
Пока кошка завтракала, я приводил себя в порядок – скоро должен был зайти Константин, а выслушивать его стенания по поводу моего запущенного внешнего вида мне не хотелось. Тем более что Костик привык заявляться без стука, что, впрочем, неудивительно – привидения стучать не умеют. Зато умеют ходить сквозь стены.
– Ты выглядишь ужасно, – первым делом сообщил мне Костя, едва просочившись в дверь.
– Зато я могу есть колбасу! – парировал я, дожевывая бутерброд.
– Фу, Эжен! – скривился Константин, – Приготовил бы себе нормальный завтрак – тост с джемом, йогурт, мюсли.
– Сам ешь свои сопли!
– Не сопли, а мюсли. Это такие…
– Даже знать не хочу, что это! – перебил я словоохотливого призрака. – В мире нет вкуснее зверя, чем свиная колбаса! А тосты-шмосты это для гомо… – тут я осекся под презрительным взглядом своего неупокоенного друга.
Кстати, да! Костик – гей. Впрочем, меня этот факт мало волнует, на самом деле. Главное, что человек… в смысле, нечеловек он неплохой. И стал еще лучше, когда съехал с моей квартиры к своему новому увлечению – актеру из популярного сериала. Не в том смысле «новому», что я был его увлечением прежде. Я вообще не был его увлечением. Да и вообще! В общем, вы поняли.
– У тебя на голове ад кромешный, – не унимался Костя, – Тебе нужно к стилисту.
– Нет уж, спасибо. Не дай бог, попадется из вашей братии. А попадется именно такой, я уверен. Мы лучше попроще, по старинке, к тете Зое на рынок. Да и нормальная у меня прическа! – в конце концов, возмутился я, пытаясь пригладить торчащие в разные стороны вихры.
– С тем же успехом тебя мясник может постричь!
– Лучше мясник, чем стилист! – парировал я.
Костик замолчал. Из всего того немногого, что он теперь умел, вот обижался он просто феноменально. Ладно, хоть поем в тишине.

За прошедший год в моей жизни мало что изменилось. Я по-прежнему работаю таксидермистом и по-прежнему вижу привидения. Более того, я с ними нередко общаюсь. А если быть совсем откровенным, общаюсь-то я только с призраками.
Хотя, теперь у меня есть Наташка. За год она из маленького веселого котенка превратилась в настоящую леди – аккуратную, неторопливую и чертовски умную кошку. И, как я уже говорил, Костик теперь со мной не живет, но все равно очень переживает за меня, считая, что я тут пропаду без его заботы. Поэтому заявляется в гости раза три в неделю, сообщая новости из мира шоу-бизнеса и призрачной тусовки. И, разумеется, массу замечаний по моему образу жизни.
Вы, вероятно, удивитесь, но привидений в Москве довольно много. В большинстве своем они милые и безобидные существа, которые по разным причинам задержались на нашей бренной земле. Каждый со своим характером, привычками и страхами. Они, также как и мы, общаются, развлекаются, влюбляются, ссорятся – живут, в общем, как умеют. И многие живут так, как не могли жить при жизни. Свободнее, что ли, ярче… Странно звучит, но это так.
Костя, к примеру, занимается социальной адаптацией геев-призраков. Есть и такие, представьте себе. Максим читает лекции по истории, а в свободное время играет в призрачный пейнтбол. У них даже целые чемпионаты проводятся. Кассандра (хотя, зовут ее, на самом деле, Алла) руководит театральной труппой из привидений – на спектакли собирается вся бесплотная, но высокодуховная богема столицы.
И среди них я такой один – живой, но способный видеть и разговаривать с ними. Этот дар, а может и проклятье, у меня с детства и за двадцать с лишним лет я уже свыкся с их присутствием в своей жизни. Да и они ко мне тоже. А раньше, бывало, поздороваешься на улице с привидением, а он от тебя в страхе шарахается. Забавно.
– Евгений! – голос Костика вывел меня из полусонного состояния, от которого даже вторая чашка кофе не спасала. – Ты не забыл о моей просьбе?
Так-так, Константин обратился ко мне не обычным «Эженом», а официальным «Евгением», стало быть, дело серьезное. Но, к своему стыду, я напрочь забыл, в чем дело!
– Нет, конечно! Как ты мог подумать обо мне так плохо!?
– Вот и чудесно, – улыбнулся призрак, – Игорь и Тамара ждут тебя к шести.
Игорь и Тамара? Вспомнил! Молодая семья с весьма непростой ситуацией. Честно говоря, каждый визит к ним оставлял у меня осадок неловкости, но отказать им в помощи я не мог. Что ж, к шести, так к шести.

Работу я закончил раньше обычного. Заказов стало гораздо меньше – сказывался финансовый кризис, и иногда приходилось браться за непрофильные дела. Алла, то есть, Кассандра, рекомендовала меня в свой прежний театр – пару раз делал им декорации. А однажды выступал экспертом в полууголовном деле – знакомый мент (вполне живой, кстати) попросил проконсультировать на предмет мехов. Шла у них шапка одна вещдоком – думали ондатра, оказалась капибара. Не мексиканский тушкан, и то славно.
До Свиблово решил проехаться на метро. Для пяти часов пополудни в вагоне было непривычно малолюдно. Рядом сидела бабулька и вязала свитер. Если внуку, то я бы ему не позавидовал. Напротив сидела парочка и мило держалась за руки, не отрывая взглядов друг от друга. А вот в другом конце вагона стояла девушка… И она была еще живая.
Еще? Я впервые испытывал такие ощущения – я видел, что она жива, во плоти и крови, дышит. Но, в то же время, в ней было что-то неживое. Рядом с ней никого не было, словно окружающие тоже чувствовали эту ауру и сторонились ее. Я глянул на часы – времени у меня было предостаточно и, недолго думая, я решил подойти к ней, но как только я встал с места, вагон остановился, девушка выскочила на станции, оставив меня в дураках и растрепанных чувствах. Ну что ж, видимо не судьба, подумал я.

Дверного звонка у Игоря не было, а сама дверь была неаккуратно обита мягким дерматином, поэтому стучать пришлось в косяк. Неудобно, но иначе и не получается – не в дверь же кулаком долбить. Вдруг Ульяша спит! После повторного стука, наконец, послышались шаги и дверь открылась.
– О, Евгений, здравствуйте! – обыкновенно засуетился Игорь, – Проходите в зал.
– Как Уля? – спросил я, разуваясь.
– Спит, – ответил молодой папаша.
Вот, видите? Я был прав!
– Проходите, будьте как дома, Евгений, – продолжал суетиться хозяин, – Я чайник поставлю пока.
– Да, Игорь, спасибо. Вы уж так не беспокойтесь.
Я прошел в зал, кивнул Тамаре.
– Здравствуй, Женя, – тихо поздоровался призрак.
С Тамарой мы как-то сразу перешли на «ты», в отличие от ее мужа-вдовца. Тамара умерла во время родов. Врачи спасли Ульянку, но не смогли спасли мать. Для Игоря это стало страшным ударом – молодая пара только приехала в столицу из Хабаровска, чтобы он смог продолжить научную карьеру, но судьба сложилась так жестоко. С новорожденной дочкой на руках Игорь остался в Москве совсем один. Впрочем, он так думал до недавнего времени.
Когда пару месяцев назад Константин попросил меня об одной услуге, я даже не представлял, как сложно это будет – рассказать убитому горем человеку о том, что его жена теперь привидение. На словах план Кости выглядел ясно и благородно – дать возможность духу Тамары хоть как-то, но общаться с мужем, а ему с ней. Разумеется, Игорь сначала мне не поверил, но после того, как я сообщил ему некоторые факты их совместной жизни с Тамарой, которыми она со мной поделилась, ему больше ничего не оставалось. Правда, во время первой встречи мы пили вовсе не чай.
Тамара очень помогла Игорю. Быть отцом маленькой девочки невероятно сложно, а отцом-одиночкой уж тем более. Игорь взял академический отпуск и занялся исключительно воспитанием дочки, а мы с Тамарой помогали ему – Тамара, как мать, а я – как переводчик. За два месяца Игорь неплохо наловчился управляться со шкодливой Ульянкой.
– Евгений, чай на столе.
– Спасибо, Игорь.
Я налил себе чай в чашку и вопросительно глянул на Тамару.
– Скажи ему про прививки.
– Игорь, Тамара говорит, что нужно сходить сделать прививки.
Молодой папаша поморгал подслеповатыми глазами.
– Да, хорошо, конечно.
– И у ребенка сыпь на шее. Пусть не дает ей больше то пюре магазинное…
Тамара не спеша передавала информацию через меня, которую Игорь старательно записывал в блокнот. Из спальной раздался хнык. Игорь молнией метнулся в комнату и вернулся оттуда с младенцем. Тамара подошла к плачущей дочке и положила ладонь ей на лобик. Удивительно, но ребенок успокоился.
– Жень, скажи ему, пусть не будет таким. Не надо реагировать так на каждый ее писк. Уля же из него веревки вить будет.
– Тамара говорит, что не стоит так трястись над ребенком.
Игорь вновь заморгал, перевел взгляд на улыбающуюся дочку.
– А что мне делать? Я же как лучше...

Мы еще немного посидели, поболтали. Тамара рассказывала о своем детстве, Игорь – о научной работе, Ульянка пыхтела в кроватке, пытаясь понять принцип работы погремушки, и почему она не помещается во рту. Около девяти я попрощался с радушными хозяевами, чмокнул уснувшую уже Улю в пяточку и ушел. Метро было неподалеку, но я решил пройтись пешком, благо погода стояла чудесная.
Я шел и думал об Игоре с Тамарой, о том, что долго так продолжаться не может – Игорь вряд ли научится слышать призраков, а я не смогу вечно быть переводчиком. И что станет, когда Уля вырастет? Что будет рассказывать в школе? «Здравствуйте, я Ульяна. Мой папа ученый, а мама привидение»?
В раздумьях я дошел до Ботанического сада и свернул к мосту. Переходя дорогу, привычно огляделся, нет ли машин, и краем глаза заметил тень на краю моста. В сердце нехорошо закололо. Я остановился посреди проезжей части и внимательно посмотрел на фигуру – знакомое ощущение не обмануло. Это была девушка из метро! Я метнулся в ее сторону наперерез истерично сигналящим «Жигулям».
Девушка обернулась и увидела меня.
– Стой! – закричал я. – Стой, дура! Смотри, там самолет!
Она машинально подняла голову к небу – этих секунд мне хватило, чтобы добежать и поймать ее за рукав.
– Нет там самолета, – запыхавшись, сказал я, – Обманул я тебя, извини.
Девушка дернула рукой, пытаясь вырваться, но я уже крепко схватил ее в охапку.
– Пусти меня, – всхлипнула она.
– Еще чего! – ответил я, – Прыгать вздумала? Отсюда и без тарзанки? Только не в мою смену!
– Пусти, я сказала! – голос незнакомки стал срываться на крик.
– Не пущу, я сказал! Женщина, не спорь с мужчиной. Я старше и сильнее!
Несостоявшаяся самоубийца еще раз дернулась, но поняв, что это безуспешно, разрыдалась. Я лишь крепче прижал ее к себе. Вскоре, в сиянии мигалок и вое сирен подоспела помощь.
Первыми прибыли гаишники. Один дуралей на меня наставил радар, как пистолет и требовал, чтобы я «отпустил заложника». Мы орали с ним друг на друга, пока не приехали остальные службы. Самыми толковыми оказались МЧСники – сразу смекнули в чем дело, отогнали гаишников и ментов. В машине скорой у девушки началась истерика – она металась и кричала, рвала на себе одежду, после чего ей вкололи изрядную дозу успокоительного. В приемной выяснилось, что никаких документов у нее нет, поэтому записывали ее под мое слово. Я сунул пару тысяч врачу, и он определил ее в отдельную палату, и даже разрешил мне к ней зайти после осмотра.
Она лежала на кушетке и отстраненно смотрела в окно. Я сидел на стуле напротив и смотрел на нее.
– Привет, – наконец поздоровался я.
В ответ молчание.
– Как ты себя чувствуешь?
Тишина.
– На мосту ты была более разговорчива.
Ноль реакции.
– Как тебя зовут? У тебя есть родные, чтобы сообщить?
Нет ответа. Я вздохнул.
– Слушай, я не знаю, кто ты, и что у тебя произошло. Может быть, ты и правда считаешь, что тебе незачем больше жить. Это твое право. Но я не мог дать тебе умереть там. Я не мог, понимаешь? У меня вообще… – я было задумался, но все же продолжил, – Понимаешь, у меня особые отношения со смертью. Я живу в мертвом мире, разговариваю с мертвыми людьми…
Девушка обернулась и удивленно посмотрела на меня.
– Значит, ты меня все-таки слушаешь, – улыбнулся я.
– Опять уловка? Как с самолетом? – наконец произнесла она.
– Удивишься, но нет. Я вправду умею разговаривать с мертвыми. Точнее, с призраками.
– Не врешь?
– Честное октябрятское. Один даже жил у меня. Костя. Он… в общем, он ушел к другому. Тьфу ты, блин. Не в том смысле, от меня ушел к другому. Хотя да, он гей. Но я не… Да что ж такое-то, а?!
Девушка слабо улыбнулась.
– Я не гей!
– Я верю.
– Это хорошо. Знаешь, я тебя еще в метро заметил. Я сразу обратил внимание на тебя. Возникло странное чувство, будто ты… призрак. Не знаю, как объяснить.
– Это потому что я уже умерла.
– Неправда. Ты вполне живая, – возразил я, – И я рад, что ты жива. Не знаю почему…
– Как тебя зовут?
– Женя, – ответил я.
Девушка снова улыбнулась.
– Что? – нахмурился я, – У меня бабушка пушкиновед. Вот ведь могла назвать Александром. Русланом, на худой конец. Но назвала Евгением. Знаю, не очень мужественное имя. А тебя как зовут?
– Женя! – засмеялась она.

Утром я привез ей кучу продуктов, но на проходной все изъяли, кроме яблок. Женя чувствовала себя гораздо лучше, но по-прежнему отказывалась сообщить информацию о себе. В коридоре я встретил того самого знакомого мента, которому поручили вести ее дело. Пришлось пообещать ему узнать всё.
– Привет, тезка, – постучал я в открытую дверь. – Как дела?
– Привет, Эжен! – с хитрой улыбкой ответила мне Женя.
– Так! Я же попросил! Я вообще-то тебе по большому секрету рассказал. И так меня только Костик может называть!
– Ладно, не дуйся, Женя.
– Ладно, не дуюсь, Женя, – в тон ей ответил я.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Так как себя чувствуешь?
– Лучше.
– Может надо чего? Хотя, у меня все отобрали на входе. Только яблоки вот.
– Спасибо, но я не люблю яблоки, – смущенно ответила Женя.
– Зашибись! – я развел руками.
– Не расстраивайся. Правда, мне ничего не нужно, – успокоила меня девушка.
– Хорошо, – я закусил губу, раздумывая, как аккуратно перейти к сути, – Женя, послушай меня…
Она моментально нахмурилась и отвернулась к окну.
– Я понимаю, тебе нелегко. Ты пережила сильный стресс. Но уже всё позади. У тебя наверняка есть родные, друзья. Они ведь беспокоятся о тебе. Нужно им сообщить.
– Нет у меня никого! – отрезала Женя.
– Но ты ведь где-то живешь, учишься, работаешь? Родители, муж, дети?
Вдруг она заплакала. Горько-горько, как ребенок. Я растерялся. Лучше бы она кричала и билась в истерике, я бы знал, как реагировать – облить холодной водой и отхлестать по щекам. Но она просто закрыла лицо ладошками и тихо рыдала. Я присел на край кушетки, приобнял ее за плечи. И тут она начала говорить…

Как и я, Женя выросла в детдоме. По направлению поступила в педагогический техникум, но вылетела после первого курса из-за неуспеваемости. Пыталась найти работу, но ни на одном месте не могла продержаться больше полугода. Брали лишь уборщицей или официанткой. Вскоре ее выгнали из общежития, и в безвыходной ситуации Женя пошла на беспрецедентный шаг – согласилась стать суррогатной матерью для обеспеченной бездетной пары.
Деньги обещали серьезные, и срок беременности Женя прожила в доме заказчиков – лучшее время в жизни, по ее словам. Наверное, было бы проще, если бы заказчики оказались людьми жестокими, обманули бы и выгнали. Но они не только полностью расплатились с ней после родов, но и позволили некоторое время пожить дальше и видеться с ребенком. Это стало большой ошибкой.
Когда срок реабилитации истек, Женю вежливо, но твердо попросили покинуть дом. Она понимала, что рано или поздно это произойдет, ведь она не имела никаких прав на ребенка. Но она уже так привязалась к сыну. И Женя сорвалась... Сначала она попыталась похитить ребенка, но план провалился. Заказчики и тут оказались порядочными людьми, сволочи такие – не сдали ее в милицию. Несколько дней она накручивала круги вокруг их дома, после чего охранники, не вытерпев, избили девушку, отобрали деньги и документы. И тогда Женя пошла на тот мост.
Она еще долго не отпускала меня, то и дело всхлипывая у меня на груди. А я уже знал, что мне нужно делать.

Стучать в косяк было по прежнему неудобно – я даже оцарапал костяшку. Через дверь послышались шаги.
– Кто там?
– Это я, Евгений.
Заскрежетал замок, и в проем двери высунулось удивленное лицо Игоря.
– Евгений? Что-то случилось? Мы вас не ждали сегодня.
– Я знаю. Вы позволите войти.
– Да, конечно, – хозяин распахнул дверь.
Мы вошли в коридор. Из зала появилась Тамара и подозрительно уставилась на Женю.
– Да, я не один. Это Женя. Тоже Женя. Сейчас я все объясню.
Когда все собрались в зале, я вздохнул и начал:
– Игорь, ты хороший отец, даже не сомневайся. Но ты один и тебе тяжело, я знаю. Через год отпуск закончится, и что ты будешь делать дальше? Родных у вас в Москве нет. Возвращаться в Хабаровск и забыть о науке? Тебе нужно ребенка поднимать. Один ты не справишься. Как ни крути, Ульянке нужна мать, а если ты так и будешь жить… Тамара, помолчи, пожалуйста! – перебил я, раскрывшего было рот призрака, – Дайте мне высказаться! Тамара, я все понимаю. Понимаю, тебя как никто другой. Ты очень помогла Игорю, но ребенку нужна мать, а не ангел-хранитель. У Жени недавно… Женя недавно потеряла ребенка. И… да вы просто посмотрите, как Уля смотрит на нее!
Все посмотрели на ребенка – Ульянка улыбалась во все свои ноль зубов и тянула ручки к Жене. Игорь потер стекла очков и смущенно сказал.
– Я не знаю. Это какой-то дурдом. Чужая женщина пришла с улицы… Вот просто так.
– Чужая, Игорь. Ты прав. Но ведь и я чужой. И Тамара когда-то была тебе чужой. Родная тебе только дочка… Ради бога, возьми ты ее уже на руки!
Последняя фраза предназначалась Жене, по щекам которой уже вовсю текли слезы.
– Можно? – тихо спросила она.
Игорь посмотрел на меня, я на Тамару, та на Улю, а ребенок задрыгал ножками. Женя осторожно подняла ее с кровати и прижала к груди – Ульянка довольно заверещала.
– Я не говорю, чтобы ты ее пустил к себе жить, – обратился я к Игорю, – Разреши ей приходить иногда. Пусть даже раз в неделю. Вдвоем ведь легче, нет? Я прошу не ради меня или ее. И даже не ради Ули. Я прошу ради Тамары.
Супруги недоуменно посмотрели на меня.
– Прости, Тамара, – продолжил я, – Но ты умерла. А они живы. Это мир живых! Отпусти их. И себя.
Призрак подошла к Жене, играющую с малышкой, и не обращавшую на нас уже никакого внимания. Положила ей руку на плечо, а второй поправила взъерошенную прическу дочери. Потом подошла к растерянному мужу и поцеловала его в затылок. Посмотрела на меня, кивнула и…исчезла.
– Игорь! – позвал я ошалелого папашу, – Есть что выпить?

Мне не спалось. Я просто лежал на диване, а на моей груди урчала Наташка. Как трактор «Беларусь», ей богу! Словно услышав мои мысли, кошка приоткрыла глаза и фыркнула на меня. Молчу-молчу!.. Блин, такое ощущение, что я на ней женат – шагу ступить нельзя в этом доме без ее разрешения.
Несмотря на данное обещание, я с того вечера больше не ходил к Игорю с Улей, хотя безумно скучал по девочке. Но я так решил – им я больше был не нужен. Женя звонила пару раз, но я не ответил и ей. После этого она перестала меня беспокоить. Наверное, всё поняла.
Пару месяцев назад, видя мои страдания, Костик намекнул мне, что мой план сработал – Женя и Игорь воспитывали Улю вместе. После чего я, под страхом отлучения от ванной, запретил ему шпионить за ними. Константин, разумеется, обиделся, но с тех пор не заикался на эту тему.
В призрачной тусовке я тоже перестал появляться – духи, конечно, в открытую не высказывались, но я понимал, что «смерть» Тамары мне не простят. Впрочем, мне самому уже там было не по себе. Будто что-то изменилось во мне, сломалось. Я устроился на постоянную работу в автосервис. Тюнингую машины, пусть не всегда мехом, но ведь нужно учиться и чему-то новому, так? Коллектив подобрался у нас весьма живой. Пусть не сразу, но общий язык с ребятами я нашел. Даже иногда в пейнтбол ходим играть.
Из привидений со мной общались лишь Костик да Максим. Временами я ходил в клуб, где раньше было казино. Привычно выпивал пару кружек пива за стойкой бара, оглядываясь по сторонам в поисках Капитана, но старый призрак исчез – может и вправду на Кавказ подался? Посидев так час-другой, я шел домой.
Так и живем.

За окном рассвело. Наташка привычно лизнула меня в щеку.
– Будем вставать и завтракать?
Кошка одобрительно мяукнула.
Я подошел к холодильнику и достал оттуда кусок куриной печенки и положил в блюдце. Наташа довольно заурчала и принялась есть. А я пошел в ванную.
Только она была уже занята.
– Костик! Какого хрена ты делаешь в моей ванной?!
– Эжееен, милый, еще пять минуточек!
В нашей жизни что-то постоянно течет и меняется. А что-то остается неизменным. Например, гей-призрак в моей ванной.