Случайный знакомый

 ...Господи, за каким чёртом я женился! Конечно, мне уже 28! Но я долго этого всего не выдержу. И тут не в том дело, что она «мелькает перед глазами», как говорит герой фильма «С лёгким паром», который мы все до сих пор смотрим перед Новым годом…
      Нет, дело не в этом, а в том, что меня всё стало раздражать. Какие же мы разные, как она хочет всегда поставить на своём, чтобы последнее слово было за ней! Теперь я так поступаю: тут же, как только начался очередной «псих», выхожу на улицу. Иду быстро, как будто по делу, ухожу на окраинные улицы города, там фонарей почти нет, и видны звёзды. Иду я, уже неторопливо и думаю: «Может быть, я во всём виноват, ведь был же день, когда я её впервые увидел! Был. У меня на миг пресеклось дыхание, и я понял, что это Она. Было? Было.
     А что теперь? Стоит ли из-за всяких пустяков так переживать?
    – Куда ты поставил тарелку? А помыть её слабо?
    – А зачем мне тогда жена?
    – По-твоему, я могу только мыть посуду?
    – А что ещё ты можешь?
    – Знаешь, уходи уже, тебе пора проветриться.
Она хорошо знает, когда мне это сказать. Ведь после «проветривания» я прихожу – и всё дома становится нормально. Как глупо всё это. И вечные наши вопросы «кто виноват и что делать?»
     А какая разница, кто виноват? А вот что делать, хотелось бы знать. Стоп, стоп. Мы живём уже полтора года, а ребёнка пока нет. А вдруг? Говорят, что «бабы на сносях нервные». Я не подумал об этом… Но она же молчит. Странное племя эти женщины. Странные и непредсказуемые, то она – сама нежность и любовь, то за поставленную в раковину грязную тарелку убить готова…
     А звёздочки на небе хоть и маленькие (всё же город), но так приятно искрятся, мигают, как будто сочувствуют мне. Ничего, мол, всё пройдёт, красота останется. Может быть, может быть. Поздний прохожий попросил прикурить. «Будьте любезны». Я не курю, но всегда ношу с собой сигареты и спички. Зачем? Ну, ясно же! Чтобы не было повода облаять меня, оскорбить.
    – Слышь, парень, не хочешь пойти на часок ко мне?
    – Пошли, – неожиданно даже для самого себя ответил я, – всё равно до сна ещё далеко.
    Мы поднялись с ним на шестой этаж дома, я разглядел его – небрит, глаза небесно-голубые, какая-то жалкая улыбка. На кухне, куда он меня пригласил, тусклая лампочка на потолке, электрочайник на столе готов к работе.
Он включил чайник, вскоре в нём забурлила вода. Мы всё ещё оба молчали, потом он спросил:
    – Тебя как звать-величать.
    – Алексей, – ответил я.
    – Верующий?
    – Чего вдруг?
    – Сам не знаю, почему спросил, имя какое-то полное, церковное.
    – Ну, Лёша – так лучше?
    – Лучше, а я Саша. Понимаешь, Лёша, противно мне стало. Жена ушла, всё  рассыпается прахом. Не могу взять себя в руки.
    – Ты любил её, Саша?
    – Сначала, да. А потом всё как-то испортилось. Она к мамочке своей убежала.
    – А сколько лет был женат на ней?
    – Десять лет.
    – А дети были?
    – Сын, с собой забрала.
    – Понятно. Скучаешь по сыну?
    – А то…
    – А я вышел проветриться, опять ссора началась с супругой. Главное, по пустякам, понимаешь.
    – Понимаю. Конечно. С пустяков всё и начинается. У меня, Лёша сынок, Андрейка, всё делает, что мать скажет, я для него никто. Не сумел себя поставить, как следует. Но не бить же её, да ещё и при ребёнке. Может, вырастет, поймёт. Да ты пей чай, о чём задумался? Несчастные мы мужики, попадаем в полную зависимость от женщин. А почему? Сами несостоятельны?
     – Скажи, Саша, а ты работаешь?
     – Работаю. Но как-то так, не очень меня всё устраивает. Может быть, я из-за семейных дел стал конфликтным?
Поговорили ещё немного о том, о сём. Кажется, легче стало обоим.
     – Ой, прости, уже 12 часов ночи, надо бы мне идти обратно. А ты помни, что всё равно будет и на нашей улице праздник. Мы им точно так же нужны, как и они нам. Так?
    – Пожалуй, надежда умирает последней. Давай я провожу тебя немного, поговорим. Так хорошо с тобой посидели, как будто всю жизнь знакомы были.
    – Вот и я подумал, что хорошо бы и тебе придти ко мне в гости, с визитом, так сказать, пусть моя видит, что не только она – свет в окошке. Идёт?
    – Идёт. Пошли.
На улице стало ещё темнее, мы с Сашей двигались к центру, подошли двое, похоже, подростки, попросили прикурить, мы рассмеялись, так это было похоже на нашу с ним встречу. Пареньки, видя, что насмешили нас, как-то сникли и ушли… Иногда так мало нужно, чтобы улучшилось настроение. Саша решил вернуться к себе, поздно уже, какие гости ночью, а я пошёл домой с некоторой опаской.
Пришёл я домой. Тихо, а свет в спальне жены горит.
    – Чего не спишь, Анютка?
    – Тебя ждала, Лёшка. Прогулялся? Знаешь, я всё думала, а ведь из-за таких пустяков мы ссоримся…
    – Вот и я о том же!
    – А я… я ребёночка жду.
Я чуть голову не потерял.
    – Не ты, не ты ждёшь ребёночка, а мы! Мы вместе, мы будем родителями, мамой и папой. Господи! Ну, теперь всё мне ясно. Чего ж ты молчала?!
    – Нет, ты скажи, что ясно?
    – Ясно, что в таком состоянии все женщины нервные. Теперь делай, что хочешь, всё стерплю. Только роди ты мне сына.
    – А если дочку?
    – Кого хочешь, я буду любить и дочку, стану на руках носить.      
    – Ты и меня обещал носить на руках, а долго ли носил?
    – Хочешь? Сейчас подниму!
    – Нет, нет, не хочу, пошутила я.
     Лето в разгаре, моей Анечке всё время жарко. Но тут ничего не поделаешь, дома почти всегда включен вентилятор. Анечка через два месяца идёт в декрет. На работе к ней относятся внимательно, иногда отпускают домой, если ей нездоровится, но в целом, как считают врачи, всё идёт нормально. Делали УЗИ, исследование такое, чтобы посмотреть, как там плод, так они называют ребёнка. Спрашивали нас, хотим ли мы знать пол будущего ребёнка. Мы дружно отказались от этого. Что будет, то будет. По-моему, Аня благодарна мне за понимание.
Я немного волнуюсь, хотя это всё нормальное явление, сколько женщин рожает, всё должно пройти хорошо, раз нет никаких нарушений. Пару раз к нам заходил Саша, мой новый приятель, по-моему, Ане он нравится. Саша мне как-то сказал: «Береги её, она такая светлая девочка!» Наверное, и она ему нравится, хоть и с животиком.
     У Ани на работе гадают – живот круглый, значит, будет девочка. А другие говорят, раз она не страдает от изжоги, значит, это, скорее всего, мальчик. Аня мне всё это рассказывает, когда приходит домой, а я напряжённо жду, иногда прикладываюсь ухом к животику жены и слушаю, как тихо-тихо постукивает сердце ребёнка, и от этого слёзы на глаза наворачиваются.
                * * *
     Зима уже вступила в свои права, стало рано темнеть, три дня тому назад выпал обильный снег. Пока городские службы чистили улицы, пришло время Анечке рожать. Лёша позвонил в «Скорую». А куда ещё? Диспетчер сказала, что все машины на вызовах, что дороги плохие, послать к ним никого не может в «данное время».
    – Но в это самое время моя жена рожает, притом в первый раз! Что я должен делать? –
кричал в исступлении Лёша. Я не врач, мне двадцать восемь лет, я не знаю, что мне делать, – повторял Лёша эти  слова бесконечно...
    – Послушайте, ваша жена не первая женщина, которая рожает. Мы не может повлиять на погоду. Если на самом деле начались роды, я сейчас соединю вас с врачом, он расскажет вам, что надо делать, а пока налейте полный чайник воды, включите его, горячая вода будет нужна обязательно, приготовьте чистую глаженую простыню, ванночку для купания ребёнка.
Лёша бросил трубку, включил чайник, вытащил из комода простыню, а Анечка стонала всё громче, и страх охватывал Алексея, он чувствовал, что бледнеет и, кажется, сейчас упадёт в обморок. Он схватил мобильник, как утопающий хватается за соломинку, нажал кнопку и закричал со слезами в голосе:
     – Саша, Саша, Аня рожает, а «Скорая» не едет. Снег, метель. Саша! Я не знаю, что делать…
     – Я знаю, что делать, через десять минут, максимум буду у тебя. Мы же близко живём. Только, прошу тебя, без паники. Возьми себя в руки. Я уже бегу с телефоном в руках.
В это время позвонили из «Скорой»:
     – Дежурный врач слушает вас, – сказал спокойный, равнодушный голос.
     – Жена, жена рожает. Я не знаю, что делать, – зачастил Лёша привычную фразу.
     – Через сколько времени происходят схватки?
     – Не знаю я. Приезжайте, что же это за «Скорая» такая!
     – Успокойтесь, молодой человек, одна машина уже к вам отправлена, если доберётся. Ответьте на вопрос: головка ребёнка показалась?
    – Господи, мне в дверь звонят…
     Зашёл Саша, сбросил в передней куртку. Потёр руки, подышал на них, чтобы согреть, успел крикнуть: «Дай любой чистый халат!». Потом Саша подошёл к Анечке, стал гладить её руку, прикрыл простынёй лицо и поколдовал над ней внизу совсем недолго, в ту же минуту испуганный Лёша услышал детский голосок.  «Неси ножницы, папа! Протри лезвия спиртом или духами. Вот так. Да у вас сынок! Да, подойди ты, не бойся. давай ванночку с тёплой водой. Смешал?  Ещё скорее чистую простыню! А мы тебя, малыша, обмоем, вот так, чистеньким станешь. Кряхтишь…», – приговаривал Саша, обтирая младенца.
     Анечка улыбалась так блаженно и благодарно… А «Скорая», скрипя на поворотах и зарываясь в снег, подъезжала к дому Лёши. Дальше врачи уже делали своё дело, приняли место, где был ребёночек, и которое вышло наружу, укутанного младенца с мамой предложили отправить в роддом для осмотра, но тут же насторожили Лёшу: «Дороги очень плохие. А может быть, подождём до завтра? Мать в прекрасном состоянии, ребёнок – тоже. Кто принимал роды?» Лёша указал на товарища. «Вы врач?», – спросил доктор со «Скорой». «Нет», – ответил Саша, – "присутствовал при родах жены в своё время».
    Врач пожал Саше руку: «Спасибо вам, вы успели вовремя, в самый раз. И всё же, как будто потише на улице, не так завывает метель, наверное, поехали. Мало ли что?!»
Анечка оделась, Лёша с сыном устроился рядом с ней. Он только успел крикнуть Саше:
    – Ты спас нам жизнь, и мне, и Анечке, и сыну. Побудь немного у нас, прошу тебя.
    – Езжайте, всё в порядке, я подожду тебя здесь, Лёша, а Анечке лучше там побыть пару дней, и за ребёнком нужно понаблюдать.
     Когда машина уехала, Саша включил телевизор, но потом понял, что ничего там толком не видит. «Надо поискать у Лёшки спиртное! Грех не отметить появление нового человека!»