Трагикомичный поэтический цикл женщины из высшего

Медведев Роман




ЦИКЛ ИСТОРИЙ

«ДЕВУШКИ ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА»





Москва 2002 г.


ЧАСТЬ I.
«ИЗГОИ»

Глава 1.
«Маша»

Для посвященных был он Машей,
Согласно метрикам – Денис
Питался в детстве манной кашей
Писал «оральный» чрез дефис

Был с малолетства часто битым
А защищаться не хотел
Он улыбался паразитам
Людей порядочных презрел

Отец оставил его рано
Мамаша, слава богу, – нет
Она была его отрадой
Учила сына с юных лет

Мамаша знала толк в мужчинах
Когда единственный сбежал
Она, узрев во тьме, причину
Хотела, чтоб сын мир познал

Заместо завтрака ребенку
Был ежедневный монолог
О том, что нет в мужчинах толку
Что мозг их в том, что между ног

В обед она дразнила грудью
И видя блеск в глазах мальца
С восторгом вскидывала руки,
Поймав с поличным подлеца

Она кляла его инстинкты
Корила похоть, била зад
Лишала пищи, игр, жизни
За то, в чем он не виноват

Она терзала его орган
Она плевала прям в него
Клялась однажды всенародно
Отрезать и швырнуть в окно

Заботой «чуткой» окруженный
Дениска рос судьбе назло
И постулатами снабженный
Считал, что с мамой повезло

Он был уверен – мама знает
О том, что лучше малышу
Она к мужчинам злость питает
Так значит нужно и ему

Но, вот ведь странно: с каждым годом
Его запретный плод манил
Смотря на женщин мимоходом
Он мужикам благоволил

Что в детском саде, затем в школе
Он с замиранием смотрел
Как брюки снимет, скажем, Толя
Как Лешин зад в горшке потел

Украдкой, затаясь в сортире
Он вожделел мужской стриптиз
Одной утехой в этом мире
Стал тот конец, что смотрит вниз

Но с мамой был Денис послушен
При ней мужчин он осуждал
Стыдился без ножа он кушать
Пижаму на ночь одевал

О ночь! Под храп своей мамаши
Дениска волю отпускал
В игре теней на дверцах шкафы
Безумство оргий представлял

Вот в свете лунном он шагает
Навстречу группе мужиков
Вот кто-то за руку хватает
Вот кто-то сзади без штанов

Дениска стонет слабо, слабо
Сжимая в похоти конец
Перевернулась на бок мама
Ну все, мечтаниям п…ц

Малыш взрослел, окончил школу
Работать банщиком пошел
Уж не стеснялся смотреть голых
Приватный кабинет завел

В нем крайне тайно, всех стесняясь
Он принимал своих «друзей»
На животе, в пол грязный пялясь
Стонал под тяжестью мощей

И возбуждал не сам процесс,
А то, что рядом шло бок о бок
Разоблаченья страх и стресс,
Толпы волнению дать повод

Клиентов тьма, известность, слава
Он Машей стал в кругу своих
Была подружка с членом – Клава
С ним часто пил он на двоих

Денис мужал, мамаша в бозе
Почила, век свой оттоптав
Над гробом зачитал он в прозе
Ей отходную, честь воздав

Вот перестройки годы, Ельцин
Свобода, гласность, передел
Дениска в банном полотенце
Подле министра кресла сел

Друзья любили свою Машу
И близко при себе держа
На сходки брали не однажды
Не быть без Маши куража!

Не ровен час, сам президент мог
Его достойно оценить
Но эпилогу пришел срок
А знать и счастью здесь не быть

На вечеринке, как-то в мае
Был с Машей знатный кавалер
Его Хуньдонгом вроде звали
Чиновник из КНДР

Все веселились, а чиновник
С Машуней в кладовой потел
На горе стал беды виновник
Тот косой хер с КНДР

Простое ОРЗ для Маши
Вдруг обернулось в гепатит
Затем полиемелит и к ряду
Инфекционный простатит

Министра кресло позабыто
Заброшен дом, коттедж, авто
Лежит, хрипя, Денис разбитый
В больнице и глядит в окно

Нет ни видений, ни соблазнов
Лишь боль тупая и болезнь
Забыт эффект былых оргазмов
В паху теперь лишь плоти резь

Он умер. С мамой похоронен.
Никто не плачет. Нет цветов.
Лишь друг Хуньдонг слезу уронит
В ладонь корейских докторов

И он умрет. Может чуть позже
И все друзья его умрут
Кому-то станет только проще
Все жизнь другую обретут

Такой конец у жизни этой
Все в половину: чувства, быт
Денис и Маша – две планеты,
Сгоревших во вселенной «СПИД»
 
 
Глава 2.
«Лера»

Пролог

Над седым асфальтом улиц гордо бредит тетка Лера
То как зверь она завоет, то заплачет как дитя
Стоя у перил на крыше старого жилого дома
Она смотрит вниз без страха, прядь седую теребя

Жизнь ей кажется обманом, цепь событий – ржавый трос
Жизнь без Бога, Бог без Леры, все не шутки, все всерьез

Ее руки мертвой хваткой уцепились за карниз
Она в голос проклинает жизнь никчемную свою
Уж не помнит тетка Лера, где начало ее бед
И, качаемая ветром, горько плачет на краю

Сто зевак зевают молча, в небо головы задрав
Смотрят все на тетку Леру, ждут решенья от нее
Осень. Холодно. Промозгло. Люди машут ей рукой:
«-Не тяни. Стоять устали», «-Может подтолкнуть ее?»

Тетка Лера все же медлит. Уже думает она:
«-На кой хрен сюда забралась? Ведь не помню почему!»
«Так когда же, так когда же приключился сей содом?
Прыгну ведь не вспомнив даже, как попала я в беду!»

Люди стали расходиться, ни пожарных, ни ментов
Тетка Лера рукой машет: «Подождите, айн момент!
Соберусь сейчас я с мыслью, осознаю, что к чему
И потом конечно прыгну я под ваш аплодисмент»

Люди нехотя остались: «-Ладно! Только не тяни!»
Вдруг у тетки озаренье – вспомнила былые дни…

Молодость

Родилась в семье обычной детка весом три пятьсот
Рост стандартный, все в порядке, дышит, голос подает
Мама кормит ее грудью, ко второй отец припал
В единении семейном год за годом пролетал

Девочку назвали Лера: папа мальчика хотел
Мячик, кимоно и штанга жаль остались не у дел
Подрастала краля в норме, была в школу отдана
И никак не выделялась пуще данными она

Физкультурой занималась, пела в хоре, шила в крест
Романтично представляла, как штурмует Эверест
Неизменно брала на ночь в ароматную кровать
Потрепавшегося мишку, чтоб к груди его прижать

Все бы было, как у многих: ухажер, подвал, аборт
Но случился страшный казус и нарушил счастья ход
В школе, в –цатую годину Лера стала вдруг расти
И не в ширь, а в высь стремиться, вес теряя по пути

Подрастала и худела, все сильнее с каждым днем
Скудный гардероб девчушки – что для тела ее в нем?
Длинный плащ, мамина юбка, брюки папы, все ей в рост
А Валерину одежду папа в ближний храм отнес

С первой парты, под смех класса Леру выгнали назад
Там поверх голов детишек ее высились глаза
Дети всласть дразнили Леру: палкой, дылдой, каланчей
Самый рослый в классе мальчик был Валерке по плечо

На уроке физкультуры Лера с тряпкою в руках
Баскетбольный щит помыла стоя просто на ногах
Она запросто могла бы волейбола звездой стать
Но лишь прыгнет Лера тужась – начинало ее рвать

Спорт врачи ей запретили: худоба, больной живот
Стар и млад ее видавший называл смеясь: «Урод»
Мама с папой постарели раньше времени в тоске
Что ж поделать: не видать им дочь во славе на доске

К концу школьного этапа в жизни Леры, так пришлось,
Счастье первых менструаций испытать ей довелось
Ощутив впервые что-то необычное в груди
Она духом вдруг воспряла, чуя счастье впереди

А когда в один из будней, оседлав велосипед
В такт неровностям дороги между ног расцвел букет
Лера вопреки обидам и несчастиям своим
Получила откровенье, подружившись сразу с ним

Каждый день, терзая чресла, она в комнате своей
Предавалася распутству не щадя длинных ногтей
Лера страсть воображала, ухажеров из мечты
И трусы свои в цветочек рвала рьяно в лоскуты

Шквал эмоций, буря неги, вздохи, стоны, все у ней
Ничего, казалось Лере, нету лучше этих дней
Время закаляло нервы, крепла плоть и жизнь текла
Молодость – благие годы. Как теперь твои дела?

Трагедия

Подросла малютка Лера, взрослым бытом зажила
Но ни парня, ни подружек так, увы, не обрела
В одиночестве скитаясь в дебрях сказочных утех
Она плоть свою терзала, презирая живых всех

Леру приняли в театр, там она играла смерть
Дали ей косу и платье, научили злобно петь
В перерывах репетиций, за обедом, и в антракт
Лера пряталась в уборной, совершая гнусный акт

И однажды, как мессия, ей явился Николай
Возжелал ее такую, как для всех она была
Длинную, худую палку, руки скрючены, в узлах
Полюбил ее душою и презрел уродства страх

Николай был лыс, упитан, в язвах оспы на щеках
В черных ранах от увечий повсеместно на ногах
Он влюбился в Леру сразу, раз уткнувшись лбом в живот
Задрав голову, влюбился в подбородка низ и рот

Лере льстило ухажерство, Николай в любви расцвел
Рядом с ней он элегантно лицом к попе рядом шел
Он любил ей мылить ноги, меж коленей поместив
Ступню Лерину нагую, кило больше двадцати

Он любил в ней все, лишь ночи досаждали рядом с ней
Николай, страшась постели, избегал ее страстей
Он старался, но все тщетно, Лера жаждала еще
Пара полных лун минула – стал бояться он ее

Лишь зайдет после работы Коля в дверь ее жилья
Сразу круг объятий плотных и влагалища змея
Он кричит: «-Давай хоть чаю выпью кружку я сперва!»
«-К черту чай…» - дышала Лера и бралась за потроха

Когда Коля в изможденьи, в поту, высунув язык,
В ее ложе после акта выключался в тот же миг,
Лера продолжала страстно персть порочную трепать
В этом деле для Валеры было сил не занимать

Николай покорно сдался, что ж любовь бывает зла
Через год Валеру вел он в залу брака торжества
Подарил он ей колечко с колесо величиной
Прогулялся к Мавзолею с великаншею женой

Завели они хозяйство, прикупили мебеля
Плотник увеличил ложе с Леры слов: «-Потехи для»
Весь медовый месяц Коля, словно проклятый пыхтел
Над простором тела Леры, витамин горстями ел

Лера требовала больше, брала Колю за грудки
На правах семьи хозяйки дверь закрыла на замки
Николай лишился пищи, сна, прогулок – только секс
Исхудал и заикался, язвами пошел уж весь

Он просил ее пощады, на коленях умолял
Отпустить его на солнце, чтоб березу он обнял
Но Валера непреступна: «-Что береза?! Милый мой,
Должен ж ты свой долг исполнить пред законною женой?!»

Через три недели Коля разучился говорить
Лишь мычал, вздымая ноздри, ртом не в силах шевелить
Был космат, горбат, унижен, превратился в существо
Все до капли жизни соки Лера выжала его

Коля бредил, жил в тумане, понимал один инстинкт:
Чтобы можно было выжить – надо Леру «завести»
Он безвольно, словно робот делал, что ему велят
Признавался, что ей должен, что за слабость виноват




Но однажды лучик света вдруг забрезжил сквозь туман
Словно божий дар у Коли родился спасенья план
Разум, на мгновенье вспыхнув, озаренье подарил
Стал он ждать удобный случай, тужась из последних сил
    
Пробил час: Валера вышла справить малую нужду
Коля, ковыляя с ложа, медленно пошел к окну
Сдернув темные гардины, распахнув окно во двор
Он залез на подоконник и потупил к низу взор

С высоты восьмиэтажной он взирал на свой район:
Этой простенькой картины сколько ж дней лишен был он?!
Заперт был, а не преступник, был измучен – не подлец
Так за что ж дрянная Лера ты так любишь мой конец?

Она вышла из сортира, звонко песню голося
Но увидев Николая с страху посинела вся:
«-Ты куда, мой свет взобрался? Воротись, я все прощу!»
Коля гордо отвечал ей: «-Нет уж Лера, не хочу!»

«-Ты лишь собственной мандою увлеклась, увы, всерьез
После смерти моей жду я – задохнешься ты от слез
Жду, что будешь ты метаться в поисках других страстей
Но родившись гамадрилом не найдешь отрады сей!»

«Все. Довольно. Надоело твою видеть красоту
Ты, уеб…ще лесное, шлю тебя в твою п…ду!»
Гордо он взмахнул руками. Заскрипел кривой карниз
Оттолкнулся и с улыбкой полетел счастливый вниз

Лера села и завыла. Коля шлепнулся и стих
Пролетел медовый месяц, пролетело счастье их
Долго дворник злой крыл матом мозгов Колиных пятно
Долго плач вдовы был слышен сквозь открытое окно

После…

После смерти Николая в гости к Лерочке зашли
Два служителя порядка и беседу завели:
Про ее любовь к мужчинам, про огромную кровать
Про то, где ее подруги, где живет старуха мать

Потом мягко вопрошали: отчего ее супруг
Решил с жизнью так расстаться, отчего убился вдруг?
Почему на его ляжках сплошь отметки от зубов?
Почему его член синий отвалиться уж готов?

Поспрошали, попрощались, а спустя пять дней принес
Почтальон в мохнатой шапке ей повестку на допрос
Внизу прописью: «С вещами» - это почтальона сын
Пошутил; однако, Лера поняла судьбы посыл

Нет, не плакала Валера, не душил ее и спазм
Лишь решила напоследок получить еще оргазм
Собрала затем вещички, для порядку, просто так
И полезла неуклюже, через люк и на чердак…

Эпилог

Над седым асфальтом улиц гордо бредит тетка Лера
А внизу стоят зеваки, все устали ждут финал
Лера жизнь свою припомнив, поняла – нет больше смысла
Путаясь в своих пороках, продолжать страстей накал

Жизнь свою за бестолковость проклинать нет больше сил
Ветер подтолкнул ей в спину, закряхтел металл перил
Полетела тетка Лера под веселый свист людей
К своей смерти, чтя в полете память истинных бл…дей. 



Глава 3.
«Зина»

Я знавал одну девчушку в годы юности своей
Жили мы в домах соседних, виделись нередко с ней
Звали девушку Зинуля, белокура и стройна
Энергична, миловидна, многим нравилась она

Папа был ее механик, помню с ночи до утра
Ковырялся он в машинах возле нашего двора
Матерясь снимал он ШРУСы, молотком срубал болты
Тужась до звучанья в попе, приворачивал винты

Помню, что не редко Зина, рядом с папой наклонясь
Помогала при починке, в шепот тоже матерясь
С детства раннего папаша вместо сказок про зверей
Про моторы, масло, кузов на ночь вел рассказы ей

Применительно к машинам в годы школьные свои
Зина физику учила, неорганики азы
В математики расчетах она брала за пример
Практику вращенья штифа, торможения замер

Лишь уроки сделав Зина, натянув комбинезон
Мчалась к чей-нибудь машине на парковочный газон
Ловко прыгнув под глушитель, Зина громко на весь двор
Вопрошала ключ на двадцать или старенький упор

Пацаны ее завидев, в ноги падали с мольбой
Посмотреть и их машины, устранить мотора сбой
Ложной скромности минуя, Зина хвастала не раз
Что с закрытыми глазами разберет авто за час

Она стала супер-мастер: словно семечки жуя
Разбиралась во всех тачках от Порше до Жигуля
Ее будущее каждый знал в районе наперед
Зина и авто едины, словно Ленин и народ

После школы окончанья Зине за достойный труд
Папа подарил машину и гараж построил тут
Никакие институты не прельщали ее взор
Мил был сердцу ее только хромом блещущий мотор

Переходный возраст Зина провела в своем авто
Лишь смотрела с удивленьем, что с ней стало вдруг потом
А она заколосилась, расцветала ее грудь
Стал частями затрудненным под глушитель ее путь

Грудь ее как два бутона наливавшихся цветов
Подрастала и мешала наклоняться над авто
Парни принялись валяться в Зины стройненьких ногах
Уж не только для починки, а свиданье назначав

Приносили ей букеты, инструменты и бензин
Даже новые рессоры ей принес мудрец один
Зина долго не решалась чувствам волю своим дать
Все держалась, ей казалось пока лучше отказать

Наливалась наша краля, все гормон тому виной
Знали все уже недолго оставаться ей одной
И однажды ее плоти был открыт зеленый свет
Был с ней парень, ему Зина не смогла ответить «Нет»

А потом еще мужчина, он ей масло подарил
А потом азербайджанец – колесо ей прикатил
День за днем светило солнце в стекла лучиком стуча
В Зины гараже просторном стон отрадный зазвучал

Каждый вечер, день и утро к ней шли местные самцы
Дети шли, менты, студенты, шли почтенные отцы
Прежде в том зеленом поле девственно росла трава
А теперь в гараж просторный шла широкая тропа

Дети напевали в шутку, только Зину увидав
Стих «Резиновая Зина» про ее порочный нрав
Зина, между тем, с подарков отложив деньжата в ларь
Очень скоро поменяла Запорожец на Волгарь

Вместе с плотским наслажденьем получая скромный дар
Зина сделала из Волги настоящий Супер-кар
В нем она и предавалась сексу и большой любви
На сиденье развалившись, ноги раскидав свои

Раз зимой, в мороз колючий, Зина голову склоня
С плеч очередного парня, силы потеряв, падя
Языком своим горячим прикоснулася к замку
И промерзшее железо враз прилипло к языку

Зина силилась отлипнуть, но к несчастью головой
Она дернулась и тут же прилепилась и щекой
При движении у Зины с боли резало в глазах
Бывший с ней проворный парень сзади сунул конец в пах

Так она и наслаждалась: сзади трахает мужик
А лицо горит от боли и саднит больной язык
Зина не могла прикрикнуть на лихого молодца
Лишь мычание звучало от прилипшего лица
 
После он, закончив дело, шлепнув Зину по спине
Отвалился на сиденье отдохнуть чуть в тишине
Парень видя, что Зинуля одеваться не спешит
Покурил и вновь за дело, «-Значит хочет» – он решил

А у Зины слезы градом, секс не в радость ей совсем
Боль тупая досаждает на примерзнувшем лице
И сказать она не может, чтоб чудило-паренек
Ей помог скорей отлипнуть, унять боль скорей помог

Парень же напротив счастлив, лишь закончив в этот раз
Покурил и вновь засунул, напевая про «Спецназ»
Кончил в третий раз, в четвертый, в перерывах вел рассказ
Про бои в горячих точках и опять про свой «Спецназ»

Зина плакать уж не может, очень тихо лишь скулит
А солдат уж раз десятый ее пялит паразит
Наконец устав под утро парень брюки натянул
И впервые за всю встречу к лицу Зины он шагнул

Зина, отупев от боли, вяло глазом повела
Только вздох тяжелый сипло, в дверь уткнувшись, издала
Парень медленно склонился, обошел ее вокруг
И спустя лишь час он понял положенье ее вдруг

Тут спецназовец воскликнул всю смекалку проявив:
«-Щас тебя б водой горячей надо быстро окатить!»
Из последних сил натужась, Зина в одобренье знак
Большой палец приподняла в руке стиснутой в кулак

Окрыленный своей мыслью, парень тут же побежал
Весь гараж громить, при этом словно ниндзя он визжал
Полагал наверно парень: здесь источник теплых вод
Зина думала с тоскою: «-Вот попался идиот!»

Еще час спустя солдатик, разломав все стеллажи
Раскидав все инструменты, затупив ей все ножи
Обреченно пнув по Волге, злясь на что-то подошел
И с тоскою молвил Зине: «-Здесь воды я не нашел»

Зина горько промычала, думая: «-Уйди скорей!»
Парень понял будто Зина ждет еще его идей
Он склонился над капотом, вспомнил армию, «Спецназ»
Закурил, забыв о Зине: «-Вот бы мне туда сейчас!»

Вдруг нежданно он припомнил что-то из армейских дней
Засмеялся, руки вскинул: «-Зинка, ты держись бодрей!
У нас в армии ребята попадали все в беду
Не волнуйся, враз прикину и спасение найду!»

Захотел солдат пописать, пошел в угол гаража
По пути застыл вдруг резко, громко завопив: «-Ура!»
Подбежал скорее к Зине: «-Я придумал, слышишь Зин?!
Да-а-а,… не зря я был сержантом. Да, мундир не зря носил!»

Зина с ужасом взирала, как ширинку расстегнув
К ней шагнул сержант «Спецназа», скаля зубьев белизну
«-Неужели эта сволочь будет снова меня драть?
Боже, как ты позволяешь мудаков таких рожать?»

Но напрасно волновалась Зина о мотивах тех
Было все куда страшнее эротических утех
Слишком поздно осознала она план его х…я
Уже била по лицу ей мочи мощная струя

Что сказать?… Освободился ей спецназовец в лицо
Хоть и спас ее, солдатик был, конечно, подлецом
Мог предупредить он Зину о намереньях своих
Мог поведать ей причину появленья мыслей сих

Как бы ни было, под теплой желтоватою мочой
Лед растаял и осталась Зинка вольной и живой
Лишь минуту веселился сей солдатик рядом с ней
И сомнительно, что понял он причину пиз..лей

Долго Зина горевала над поруганным лицом
Долго дурь свою ругала, что связалась с подлецом
И хотел бы я сказать вам, что с тех пор и навсегда
В гараж больше не ходили к ней мужчины никогда

Но, увы, урок печальный вывод лишь один ей дал
Не меняя уклад жизни, Бог ей мысль одну послал
С той поры в любую зиму Зина прежде чем потеть
Мотор Волги заводила, чтоб металл ее прогреть

К гаражу не зарастала та народная тропа
Жизнь лихую проживала Зина с ночи до утра…

………………………………………….

С той поры минули годы. Я уехал из тех мест
Потерял из вида Зину, гаража ее окрест
И тут давеча попалась на глаза мои статья
Некрологом называлась, в ней и встретил Зину я

В некрологе том писалось о трагическом конце
Жизни Зинаиды Бунич, о скорбящем ей отце
Ниже сводка происшествий, из которой я узнал
О причинах смерти Зины, супер-мастера финал

Суть: под утро зимней ночи в гараже ее нашли
В своей Волге, от удушья газом умерли они
Зина и ее знакомый, оба с счастьем на лице
Он на ней, в привычной позе, вместе кончили в конце…



Глава 4.
«Рая»

От автора

Расскажу друзья вам сказку
Все в ней правда, плюс намек
Все поймете вы, уверен,
Все прочтете между строк

Как в былые годы старец,
Гусли между ног кладя,
Шепелявил текст былины,
Так представьте и меня

Сами отдохните в кресле
И послушайте рассказ
Верю: будет интересно
Позабавлю, верю, вас…

Начало

«Рая, Раечка, Раиса» -
Мама ласково шепча
Прижимала к груди дочку
Долгожданное дитя

Заявила сразу мужу:
«-Для Раисы дорогой
Ничегошеньки не жалко!
Все для доченьки одной!»

Папа тут же согласился
И склонился над дитем:
«-Для тебя все мои деньги,
Для тебя весь этот дом!»

И посыпались подарки,
Угощенья и цветы
Пусть здесь будет рай для Раи!
Пусть сбываются мечты!

Каждый день их дочь купалась
В роскоши тех дней плодов
Каждую шальную прихоть
Выполнить отец готов

Над душой ее и телом
Мама билась, как могла
Только Рая рот откроет
Рядом ложка уж была

Завтрак был, обед и ужин
А еще помимо сих
Тридцать раз ее кормили
Не рассчитывая сил

И ребенок разъедался
От тарелки ни на шаг
Аппетит ее здоровый
Рос, как будто на дрожжах

Ручки словно две колбаски
Ножки будто два пенька
Щечки – вислые комочки
Глазки – мутная река

Вскоре легкую коляску
Папа джипом заменил
В нем он дочку на природу
Прогуляться вывозил

Из машины Раю папа
Поднатужась вынимал
И лишь чудом не роняя
На лужайку опускал

Дети Раю наблюдая
Сразу плакали навзрыд
Первобытный страх внушал им
Ее растолстевший вид

Рая же лениво хныча
Только рот могла открыть
Чтоб родители не медля
Могли пищу положить

К слову, к году своей жизни
Рая весила, друзья,
Килограммов двадцать с гаком
И не путаю здесь я

Детский врач Раисы в шоке
Пребывал недели две
Когда девочку впервые
Увидал наедине

Он настаивал, чтоб мама
Перестала дочь кормить,
Угрожая даже грозно,
Через суд их прав лишить

Но родители Раисы
Лишь врача впотьме избив
Еще пуще стали Раю
Пищей сытною кормить

К школьным годам Рая стала
Широка, как тихий Дон
Хороша, как жук навозный
И мила, как дрели звон

Но родителям казалось,
Что стройней и красивей
Нет девчушки, чем Раиса
На просторе Земли всей…

Цветы

Как положено Раису
В школу мама отвела
Ей с собой борща и булок
Всяких разных наклала

Но лишь три денька Раиса
В классе высидеть смогла
От дразнящих ее деток
Еле ноги унесла

Папа оплатил бандитов:
Вскоре школу подожгли
И виновников несчастья
Как обычно, не нашли

А Раисины обиды, что ж
Отомщены с лихвой
Не пойдет ребенок в школу
Было решено: «-На кой?»

«-Рая девочка живая,
С выдумкой, резва, бодра
И себе найдет занятье» –
Молвил тут семьи глава

Рая, между тем, жевала
Лист домашнего цветка
«-Вот! Цветы ребенок любит!» –
Мать в улыбке расцвела

С той поры для Раи стали
Покупать сорты цветов
Фикусы и хризантемы
Розы, лилий пять кустов

Рая медленно вникала
В суть растений красоты
А затем и вправду стала
Любить нежные цветы

Папа круче становился
Все сильнее богател
Приобрел большой домище
В месте, что давно хотел

В нем семья и поселилась
В нем и новый сад зацвел:
Вместе с домиком для Раи
Папа садик приобрел

Там была оранжерея,
Ряд диковинных кустов,
Экзотических деревьев
Целый лес там и цветов

Рая толстенькою ручкой
Нежно гладила цветы
Многим имя раздавала
И звала потом на «Ты»

А к шестнадцати годочкам
Рая знала про них все
Сотни книжек изучила
О том, что в земле растет

Мама с папой очень рады
Что их дочь влюбилась в сад
Пусть она жирна, но все же
Мама рада, папа рад

Дочка ест вагон с прицепом
За день – это не беда:
Краше Раи не рождался
Здесь ребенок никогда

Горький опыт

Рая подросла настолько,
Что лет после двадцати
Захотелось ей для счастья
Мужика себе найти

Но, увы, с ее красою
Никто Раю не желал
Даже сторож пьяный Федор
Увидав ее, бежал

Папа брал ее с собою
На банкеты и в кино
Ухажеры не встречались –
Знать, остаться ей одной

Но, однажды, среди мая
К ней вдруг начал приставать
Молодой красивый парень
Димой было его звать

Он встречал ее у дома
Вечером к пруду водил
Там рассказывал про звезды
Про закаты говорил

Раз обнять ее пытался
Не хватило длины рук
Раз стихи слагал коряво
Жаль, прервал Раисы пук

Рая полюбила Диму
От души и навсегда
Жаль, не знала тогда Рая
Что он служащий отца

Жаль, не ведала Раиса
Что был Дима карьерист
Что хотел он через дочку
Полететь на службе ввысь

Все могло так и сложиться
Все как Дима и хотел
Если бы в ту ночь любовник
Вдруг смеяться не умел
 
А случилось так, ребята:
Дима, с Богом помолясь,
Все ж решился ей засунуть
"- Чтоб ребенок был у нас!"

Он устал ей петь про звезды
Он устал позор терпеть
И решил, что пока может
Должен сунуть ей успеть

В вечер тот он дал понять ей
Что, мол, милая, пора
Нам с тобой любовь продолжить
Прямо с ночи до утра

Рая радостно вздохнула
Обдав Димино лицо
Духом лука и оливок
И взяла его яйцо

Она рьяно затащила
Диму в свой зеленый сад
И порвав его одежду
Энергично мяла зад

Дима думал: «-Боже правый!
Лишь бы только не сблевать!
Дай мне силы, милый Боже,
Это чудо отъеб…ть!»

Рая, между тем, проворно
Скинула свое белье
И под стройным кипарисом
Дима вместе с нею лег

Поцелуев избегая,
Стал он свой конец трепать
Заклиная, умоляя
Его побыстрей вставать

Наконец, свершилось чудо
Воин, дернувшись, привстал
Дима тут же прыгнул сверху
И стал дырочку искать

Но, однако, мне поверьте
Проще снять с небес луну
Чем средь складок жира грузных
Дырочку найти одну

Час прошел. Соитья нету
Воин пал, в бой не вступив
Дырку не нашел он эту
Своей воле супротив

Отвалясь на землю рядом
Дима к черту все послал
И взглянув на тело Раи
Громко вдруг захохотал

Он хохочет, она плачет
Дурой он ее зовет
И Раиса удрученно
К дому медленно бредет

По пути, задев лопату
Рая гордо замерла
Злобно сплюнула, оделась
И обратно побрела

Взяв ладошкою лопату
Рая к Диме взад идет
Тот хохочет еще пуще
В толк событья не возьмет

Подлетел над головою
Острый блещущий метал
Опустился с сочным звуком:
Зря ты Дима хохотал

Порубала его Рая
На мельчайшие куски
И в крови присела рядом,
Песнь запела от тоски

А затем неторопливо
Выкопала ямы круг
И под стройным кипарисом
Схоронила Димин труп

Песнь тяжелую запела
Про нелегкий бабский труд
Улыбнулась и сказала:
«-Суждено быть клумбе тут»

Эпилог

День минул, неделя, месяц
Рая клумбу завела
Посадила в ней тюльпаны
Их растила, берегла

Не узнал никто про Диму
Лишь тюльпаны в нем живут
Помнит лишь его признанья
Темноводный малый пруд

Рая долго не тревожась
За судьбу своих телес
С папой провела беседу
И он внял ее вопрос

Понял папа, коль есть деньги
Надо в дело их пустить
Кавалеры дочке будут:
При деньгах, как им не быть?

Раин сад похож на райский
И поверьте мне, друзья
Каждый год в саду волшебном
Клумбы новые растят…




ЧАСТЬ II.
«ИЗВЕСТНЫЕ и НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛИЧНОСТИ»

Глава 1.
«Ира»

Пролог

Слава бродит где-то рядом
Вроде сделай только шаг
И уже ты всем известен
И средь публики аншлаг

С неба сыплются контракты
Буйну голову кружа
Деньги, съемки и гастроли
Все, чем «звезды» дорожат

Лишь вчера была никчемной
Тусклой, скучной твоя жизнь
И вдруг все перевернулось
Полетел твой рейтинг ввысь

Сотни новых ухажеров
Тыщи ждущих росчерк твой
Здесь продюсеры, банкиры
Рвутся все к тебе домой

Все прекрасно. Ты привыкла
Превратилась жизнь в парад
Но посмотрим: а легко ли
Повернуть теперь назад…

Открытие

Ире повезло с рожденья
Ума Бог ей недодал
Зато внешний вид отменный
От души он ей послал

В школе пацаны Ирину
Обожали за глаза
В старших классах оценили
Все что ниже от лица

Все любили ее ноги
Руки, грудь, изящный стан
Каждый норовил быть рядом
Каждый встречи с ней искал

Все амбиции оставив
В сфере цифр и теорем
Ира козырь распознала
И играла между тем

Она тщательно учила
Психологию мужчин
И анализ проводила
Средь тысячи причин

Тонко следуя мотивам
Ира знала, где и как
Надо оголить ей ножки
Где склонить упругий зад

Подрастая в небогатой
Скромной маленькой семье
Ира с завистью смотрела
На бриллианты жизни сей

Она с горечью вздыхала
Видя даму за рулем
Видя двери ресторана
Ира грезила о нем

Осознав, что нету толку
Тешить сверстников собой
Стала та себя готовить
К встрече с денежной судьбой

Практикуясь на мальчишках
Ира целилась в других
И неистово молилась
Дать ей шанс добиться сих

Вскоре стало удаваться
На свиданья попадать
Потихоньку добиваясь
Привилегий чрез кровать

Ловко расставляя сети,
Свой охотничий сезон
Ирочка весьма успешно
Начала под гонга звон

Не успело стихнуть эхо
Ее школьного звонка
Как кровать уже скрипела
Под напором мужика

Переспав с деканом тучным
Ира попадает в ВУЗ
Ну а там и ранг пониже
Узнал талию ретуз

Вместо памятки к зачетам
Ира учится водить
Ей один доцент с Матмеха
Клялся тачку подарить

Семинары пропуская
Ира крутит тренажер
Ей важней ее фигура
Чтоб водился ухажер

Она запросто стреляет
У знакомых кобелей
В плату за свои старанья
Пачку толстую рублей

Тратит все с большим размахом
На салоны и белье
То вложением считая
В дело правое свое

Ей завидуют подруги:
«-Парни с вздохом смотрят вслед»
Ира отвечает сухо:
«-Я трудилась с малых лет»

Ира твердо уже знает
Что залог удач ее
В трудолюбии безмерном
В поте трудовом ручьем

Мама с восхищеньем смотрит:
«-Как дочурка хороша!»
Кругом толпы кавалеров
Успокоилась душа

У семьи благосостояние
Непомерно возросло
Ветром из-под койки Иры
Его в дом их принесло

Вскоре новую квартиру
Обживала в центре та
Дивиденды неплохие
Приносила красота

Близится к концу учеба
Жизнь дает зеленый свет
Но Ирине, как ни странно,
На душе покоя нет

Вроде все у ней сложилось:
Деньги, внешность – все при ней
Но она желает больше
Жаждет славы своих дней…

Взлет

Ира трезво рассудила:
«-Рожа есть, могла бы петь!»
То, что голоса нет вовсе
Ире не пришлось жалеть

Ира все прекрасно знала
В годы юные свои:
Легок выход на эстраду
Только юбку задери

С той поры она серьезно
Дни и ночи напролет
Сеть капканов расставляла
Всем кто музыкой живет

Завлекала гитаристов
Через них брала певцов
Вскоре авторы в постелях
Пели строки из стихов

Уж близка ее охота
К той богеме, что поет
И впервые в дымном баре
Та продюсера берет

Уцепившись мертвой хваткой
За могучего дельца
Ира делает признанье
В том, что любит молодца

Он на радости ей дарит
Новый певческий контракт
И немедля покупает
Горсть брильянтов в добрый знак

Заказал продюсер песен
Новой пассии своей
Студия их записала
Оплатил он клипы ей

Дали псевдоним «Анджела»
То начало всех начал
Вскоре над страной огромной
Ее голос зазвучал

Льется в радио эфирах
Хриплый Ирочкин шансон
Из палаток музыкальных
Рвется глотки ее стон

Правят целою когортой
Музыканты эту фальшь
А тем временем в народе
Принимают ее блажь

People «хавает» Анджелу
Забодали ей его
И уже, кто не знаком с ней
Не осталось никого

Днем и ночью ее крутят
В клубы стали приглашать
Хоть никто, увы, по сути
Не мог песен слов понять

Что-то про любовь и ночи
Фонограммою хрипя
Ира в клипах лобик морщит
Грудь нагую теребя

Появились даже фэны
Сей отчаянный народ
Пишет ей в любви признания
Смотрит жадно в ее рот

А она довольна жизнью
Крутит жопой и поет
Не догадывалась Ира
Впереди что ее ждет

Падение

Ира вся в зените славы
Верит – жизнь ей удалась
Новый диск «Анджела» пишет
«Про любовь» - не в бровь, так в глаз!

Круг большой ее знакомых:
Бизнесмены всех мастей
И подруг полтыщи новых
Круг изысканных б**ей

Позабыв про мать Ирина
Лишь тусовкой увлеклась
Запах денег ее тянет
Их незыблемая власть

Ира холит и лелеет
Тело страстное свое
Для него стихи ей пишут
Им она их и поет

Ира мерит пеньюары
Чтоб в них в клипах развалясь
Пленять души населенья
Шевелить в нем блуд и страсть

А народ традиционно
Любит титьки посмотреть
Можно было бы «Анджеле»
Песни вовсе и не петь

В общем, все ее любили
За большую красоту
Но трагедия: Ирина
Попадает вдруг в беду

На одной из вечеринок
Взялся Иру прокатить
На блестящем мотоцикле
Бизнесмен, лишь кончил пить

Разогнался он по трассе
И по ходу вдруг решил
Ухватить ее за ляжку
Но бедняга поспешил

Руль качнуло резко влево
И асфальт летит на них
Кувырков пятьсот проделав
Экипаж в кювете стих

Тишина, сверчки и ветер
Гонит по земле куски
От Карденовского платья
Туфель модных лоскутки

Лишь к утру нашли их люди
Бизнесмен, увы, погиб
А Ирину от асфальта
Отскребал какой-то тип

Документов не осталось
Не узнал ее никто
В подмосковную больницу
Отвезло с крестом авто

Там небрежно Иру склеив
Пьяный врач, не отходя
Завалил свою подругу
И резвился с ней впотьмах

А от красоты Ирины
Не осталось и следа
Нос ей порвало и губы
Сексуальнейшего рта

Ноги сломаны и руки
Изувечены на век
Увидав ее не каждый
Скажет: «-Это человек»

К слову, может быть и можно
Было что-то сохранить
Но в больнице подмосковной
Не могли чудес творить

А свои искать Ирину
Стали месяц лишь спустя
И найдя, стремглав бежали
От испуга голося

И продюсер заезжал к ней
Увидав ее в окно
На пол рухнул без сознанья
Попрощавшись с ней на том

Иру бросили подруги
Бизнесмены и певцы
Все благое окруженье
Обрубило враз концы

Лишь пройдя все муки ада
Иру к выписке своей
В шали мать ждет у ограды
Та, что любит всех сильней

Подкатили Иру в кресле
Инвалидном на порог
И отдали в руки маме
Тому, кто любить бы смог…

Эпилог

Нет на «звездном» небосклоне
Больше Ирочки нагой
Не гремит шансон «Анджелы»
Над российской мостовой

Спит, прикованная к креслу
Череп сшитый наклоня
В прошлом знойная невеста
Ныне – бедное дитя

Тронулась умом Иринка
Шепелявя лишь мычит
Позабыла она песни
И эстрада не манит

Лишь когда-нибудь под вечер
Мама ласково шепча
Просит: «-Спой, мой милый ангел,
Спой, любимая душа!»

И тогда на диву миру
Разнесется по Москве
Как упрек эстраде лживой
Зычное: «-Бе-бе, бе-бе-е-е-е-е!»…


 

Глава 2.
«Лариса»

Пролог

Стук клавиш на ее баяне
Гармоний плавность и напор
Весь мегаполис знал прекрасно
Любил ее впрямь каждый двор

Она будила страсть к искусству
Задором за душу брала
Ее заслышав стыли чувства
Стихала бранная хула

Очарование баяна
И звонкий баритон ее -
Искусство люда без изъяна
О чем веками он поет

Судьба Ларисы: смех и слезы
Она трагична и чудна
Как соком сладок ствол березы
В свою весну она была

Ей было вроде только десять
Когда крутой вираж судьбы
Сопровождал холодный ветер
Когда сгорели все мосты…

Судьба

Как я сказал, ей было десять
Косички мама заплела
Портфель папаша ей повесил
И Лара в школу побрела

Обычный ветреный денечек
И цирк приехал в их село
Лариса в класс идти не хочет
Ее к арене занесло

Купив шипучего сиропа
Она к вольерам подошла
Играла с ланью, антилопой
Медведям булочку дала

Увы, в тот день среди охраны
Лишь бабка старая была
И по утрам людей так мало
На улицах ее села

Лариса шепчет павиану
Про будни скучные свои
И не заметила цыгана
Зашедшего к ней со спины

Лишь, обернувшись, увидала
Как тот цыган конфеты жрет
И покрутив цветной оберткой
С собою к лошадям зовет

Лариса сладкое любила
Как зачарованная вслед
Она идет за тем цыганом
Мечтая о горстях конфет

Он даже дал одну конфету
Ларисе возле бивуака
Но через миг ее схватили
Два пропотевших мужика

Ей тряпку сунули сквозь зубы
Она лишь пукнула в ответ
Через минуту их повозки
Минул в селе родимом след

Родители Ларисы в горе
Их дочь украли среди дня
Хоть постовой и вел погоню
В итоге было все за зря

Ларису же, доставив в табор
Цыгане весело смеясь
Обдали костровища жаром
Заставили овса есть вязь

Затем ее они одели
В убогий нищенский прикид
И повели к сырой постели
Чтоб отдых скрасил тусклый вид

А по утру в оплату быта
Девчонку на вокзал свезли
Как у разбитого корыта
Одели в рвань, шипя: «-Сиди!»

Она понуро села в угол
Коробку дали ей меж ног
Среди таких же нищих пугол
Просить на хлебушка кусок

Она сидела день, неделю
Кидали мелочь ей всегда
Но не могла терпеть на деле
Лариса низость никогда

Однажды, темной ночью Лара
Уже сподобилась бежать
Ботинок сперла новых пару
И стала вещи снаряжать

Но на беду ее застали
Цыгане двое молодых
Во время поцелуев жарких
Когда наткнулась та на них

Те двое педиков украдкой
Друг друга трогали в сенях
А тут Лариса, стукнув пяткой
Нечайно бьет ромалу в пах

От гнева вспыхнули цыгане
И в наказанье за побег
(а больше – за раскрытье тайны)
Ее увечат здесь при всех

Один держал ее за руки
Второй устроился у ног
И не снимая с Лары брюки
Ей ножку отпилить помог

Она от боли не кричала
Сознание тут же потеряв
Лариса сипло лишь дышала,
Во сне лик Бога увидав

Он молвил ей: «-Смирись родная
Такая уж твоя судьба
Поверь, пойдешь к дверям ты рая
Земные завершив дела»

Очнулась Лара поздней ночью
Внизу тупая боль саднит
На теле вся в крови сорочка
И муха на лице сидит

Взглянула вниз: «-О матерь божья!»
Заместо ноженьки родной
Обрубок с почерневшей кожей
А рядом ванночка с водой…

Новая жизнь

Лариса стала членом стаи
Цыгане в сущности добры
Оберегать ее вдруг стали
И стали приносить дары

А Лара уж не возмущалась
И подать стала собирать
С одной ногой? Какая малость!
Бывает хуже, надо знать

Ей старец у цыган Пафнутий
Сшил обалденную культю
Из полусотни ржавых прутьев
Скрутил ее умело всю

С такой культей Лариса смело
Могла хоть рок-н-ролл плясать
За доброту от рук умелых
Та старца стала обожать

Однажды Лара вместе с другом
Сподобилась баян украсть
Пафнутий обучил Ларису
Как ей меха его сжимать

И вот в тиши ночей девчушка
Оставив табор, шла в леса
С баяном сидя на опушке
Слагала песен словеса

Все про родимую сторонку
Беднягу мать и про отца
Под стать словам таким вдогонку
С лица закапает слеза

Лариса старше становилась
Все больше песен у нее
Как прежде на опушке ветер
Мотив ей жалостно поет

Ее застукали цыгане
В один из дней среди лесов
И заворожено стояли
Внемля душевный голосок

Один из них сказал: «-Лариса,
С таким талантом ты должна
Брать подати в самой столице
Жлобам слеза твоя нужна»

На том ее перепродали
В столичный табор для друзей
А сами год еще рыдали
Не вытерпя потери сей

В столице Лара заблистала
Звездой вокзалов и метро
С баяном душу та щипала
Даря стихов своих тепло

Ее боготворят цыгане
Их табор стал богаче всех
А Лара посвящает маме
Куплеты песен грустных тех

Она, культей махая, бродит
Среди вагонов поездов
Один лишь вид ее наводит
Тоску без жалостливых слов

Она поет: «-Зачем ты мама
Меня уродом родила?!
Милее дома мне канава
Родней зеленая трава!»

А люди плачут и рыдают
Прижать к себе ее хотят
И Лара слезы утирает
И руку тянет для деньжат

А третий разменяв десяток
Лариса стала уж сама
Главою табора. Присягу
Кочевной жизни отдала

Под ней цветет полночный табор
Она их бережет от бед
Она детей спасает слабых
Она готовит им обед

Ларисы слава разлеталась
Сквозь километры старых шпал
Она на фото красовалась
Попавшее в цветной журнал

И с телевидения к ней едут
Берут прямые интервью
И Лара, несколько помедлив
Им врет историю свою

Что, мол, спасала жизнь солдата
Что, мол, под поезд занесло
Судьба злодейка виновата
Что ножку ей оторвало

Потом берет баян и громко
Заголосит вдруг про Вьетнам
Кляня Америки потомков;
О том, что скинем в них напалм

Про Думу тоже знает песни
Про их коррупцию и ложь
Все прямо у нее, по чести
И всяк характером похож

Лишь про Зюганова ни слова
Он свят, а святость надо чтить
Ему отдельно цикл новый
Она клянется посвятить

В восторге режиссер канала
В редакцию спешит свою
Его Лариса взволновала
Ей передачу отдал всю

Вот так нежданно негаданно
Лариса вспыхнула звездой
Хромая с стареньким баяном
Она пленила род людской

Как на концерты пассажиры
Ловили выход ее в люд
И скоро бизнесмены в Джипах
Ей из окошка шлют салют

Ей посвящают монограммы
Цветы охапками несут
Со всей России телеграммы
В родимый табор ей идут

Студенты учат ее песни
Лариса стала «Мегастар»
Лишь шаг и будет мир ей тесен
За все страданья гонорар

И вновь судьба

Уже близка к финалу песня
Про жизни Лариной излом
Пришел момент нам вспомнить вместе
Семью ее и то село

Старушка мать и старец папа
В канун Купалы собрались
В столице прикупить лопату
Ведь без лопаты, что за жизнь?

Перекрестившись они сели
В вагон трясущийся метро
Лопату папа прижал к телу
Чтобы не свистнули добро

И вдруг, как в сказке, как в былине
Разверзлись двери в тот вагон
И в них легко, как балерина
Влетает Ларочка с бантом

Баян с плеча срывая ловко
Встает поодле стариков
Взлетела глаза ее бровка
Взорвался ритм глубоких слов

Аплодисменты гремят, деньги
Летят к культе ее большой
А старики глазам не верят
Вдруг папа закричал: «-Постой!»

«-Лариса?!» – к ней он подлетает
Лопату даже позабыв
И за руки ее хватает,
Души неистовый порыв

Лариса пятится в смятение
Баян, гремя, роняет вниз
«-Папаня?!» – это озаренье
И слезы заструились ниц

Старушка прыгает к Ларисе
Отец в ногах ее стоит
И слез потоки из глаз брызжут
С небес затейник Бог глядит

А люди, что в вагоне были
Рыдают также в унисон
Мы б Голливуд в раз разорили
Если бы засняли тот вагон

Однако нужно закругляться
Семья друг друга так нашла
Ларисе больше не являться
В метро столичном никогда

Теперь она в селе родимом
Пасет коров в густом лугу
И под баяна звук игривый
Поет им песни про Москву…




Глава 3.
«Агния»

Пролог

Дивлюсь всегда я фантазерству
И смелости отдельных лиц
Минуя моду на позерство
Они смутят видавших жизнь

Они решатся на все смело
Презреют всяк стереотип
И создадут на поле белом
Не признанный доселе лик

Все предисловие, что выше
Лишь сказано, чтоб честь воздать
Родителям одной малышки
Смогших дочь Агнией назвать…

Талант

Агаша – ласково так звали
Чета супругов свою дочь
И многие затем склоняли
То имя, чтоб себе помочь

Кому-то в голову пришло вдруг
Агашу Агаю назвать
Один родителей большой друг
Ее стал Гашкой величать

Она бурчала под нос строки
Ответных реплик тем врагам
И все пыталась сделать колким
Ответ, рифмуя по слогам

Признаюсь, упражненьям в рифме
Немало послужил тот факт,
Что Агния любила имя
И защищала его так

Лишь научилась детка буквам
Как вдруг выводит на двери:
«Кто с Агнией позволит шутку –
Тот сократит земные дни!»

Затем: «Пускай зовусь Агашей
Зато я счастлива вдвойне
Меня не спутают с Наташей
Все будут помнить обо мне!»

Взрослела Агния и вскоре
Вокруг все стали понимать
Никто в ее родимой школе
Не может так слова спрягать

Вот математики учитель
Вдруг Агнию зовет к доске
А та ему: «- В науке чисел
Вы так сильны, что дурно мне»

На химии: «- Зачем пробирку
Вы мне суете каждый день
Сам Фрейд сказал про эту дырку
Что вы тоскуете по ней»

Мальчишкам также доставалось
Никто тягаться с ней не мог
В злословии и силе жала
Каким колол умелый слог

Денису: «-Посмотри Дениска
Видна в штанах твоих пиписка!»
Антону: «-Дорогой Антон
Поёшь, как жопы своей звон!»

Подругам: «-Ольга, не горюй
А то на лбу повиснет х..й!»
«-А ты Оксана не грусти
Вточь перестанет грудь расти!»

«-А вы смеетесь, что девчонки?
Засунув между ног пеленки!»
«-А ты, что рот Олег раскрыл?
Воняет словно из могил!»

Примеров масса ее язв
Экспромтов куча ядовитых
Но больше всех народ потряс
Агашин взгляд на мир открытый

Она увидела впотьме
Суть всех явлений мирозданья
Ее рука горит в огне
Агаша пишет от отчаянья

Она пестует свой талант
Своей поэзией разящей
Она реализует план
Вскрыть тайну сил живородящих

Признанье, слава и цветы
Как долг ей сыплются на темя
И гений слова красоты
Она приемлет это бремя

Весь смысл в стихах, вся жизнь в тетради
И родилось в иных умах:
Мечтать ль ей больше о награде,
Ведь она так уж на устах?

О, да! Мечтать! Ведь есть еще
Помимо славы, денег, музы
Греховный помысел о НЕМ
И он лежит тяжелым грузом

Она страдает без любви
Она теряет вдохновенье
Но где ж в миру тебя найти
Достойного ее творенья?

Любые ухажеры – мразь!
Они боятся ее слова
Когда ж закончится напасть
Уже к любви она готова…

Дуэль

Вот в годы зрелости своей
Агаша пыткою душевной
Изводит близких ей людей
Исканьем речи совершенной

У Агнии большой успех
Среди поклонников вначале,
Но день пройдет, и нету тех,
Раздавленных ее словами

Она пытает всех мужчин
Экспромтами проверить разум
И так без видимых причин
Их гордость уязвляет сразу

Вот дарит ей цветы Максим
Агаша хитро улыбаясь:
«-Максим, поверь с букетом сим
На кладбище встать постесняюсь»

Вот на свидание зовет
Ее неопытный влюбленный
Она: «-А вы помыли рот,
А то дыхание мне сперло?»

Конечно, после таких фраз
След ухажеров испарялся
Агаша слезы льет из глаз:
«-Куда ж мужчина подевался?!»

Ведь ждет она – самец поймет,
Что, то лишь метод испытания
Но всем мужчинам невдомек
Что нет обидеть здесь желанья

И вот отчаявшись уже
Найти достойного партнера
Жизнь в необычном вираже
Ее вдруг сводит с бомжем черным

Агаша как-то средь ночи
Вдруг набрела на их жилище
Оттуда голос: «-Заходи,
Коль наших глаз ты не боишься»

Она, увидев на полу
Ночлежки темной человека
Вдруг гордо вздернула губу
И удостоила ответом:

«-Кого бояться мне, тебя?
Немытого, как поросенка
Таких как вы знавала я
Вам даже трахнуть нечем толком!»

Она уж повернулась вспять
Пронзив тирадою привычной
Как довелось ей услыхать
Бомжа ответик необычный:

«-А на себя смотрела ль ты
Худа грудями и сутула
Тебе б для тела красоты
Добавить инвалида стула!»

Опешила Агаша тут
И с удивлением взглянула
На свою маленькую грудь
И с возмущением вздохнула:

«-Ах ты, вонючий грубиян
Неужто сквозь завесу грязи
Ты мой смог разглядеть изъян
И рот раскрыть, неся заразу?!

Твой смрад убил всех крыс вокруг
И рот твой полон мертвой гнили!» –
Меж тем, Агаша ощущает вдруг
Симпатию к тому мужчине

А он: «-Права ты, я не чист
Но я симпатий и не жажду
А ты вот ждешь свой бенефис
Хоть для тебя лишь пенис важен!»

Она: «-Что знаешь ты мужлан
О том, что я желаю в жизни?
Ты лишь, как истинный болван
В плену того, что с жопы виснет!»

Он ей в ответ: «-Вот видишь, прав я
Все в х…е помыслы твои
Но не мечтай – тебя не трахну
Не осчастливлю твои дни»

«-Подлец!» - Агаша прочь стремится
Пылают щеки у нее
Но в сердце что-то шевелится
И что-то на душе поет

Она врывается в квартиру
И навзничь валится в кровать
Она впервые полюбила
Хоть не желает то признать

Всю ночь в мучениях шатаясь
Она не может сон найти
И спозаранку собираясь
Записку хочет отнести

Записки адресат известен –
Тот грязный бомж в ночи сырой
Агаша на привычном месте
Выводит собственной рукой:

«Я вам пишу, чего же боле
Достойны, грязный вы нахал,
Вы возмутили мою волю
На честь мою ты начхал.
Ты сам похож на дикобраза
Но есть в тебе какой-то шарм
Твой слог прилипчив как зараза
И возбуждающ тела срам.
Ведь ты убожество, но знаешь
Я вся дрожу, припомнив лик
Твой безобразный, как у жабы
Но и желанный в тот же миг.
Смирись с моей изящной лирой
Признайся, что падешь в бою
Тебе ль тягаться с той сатирой
Которой я всю жизнь пою?!»

Агаша написала строки
В конверт засунула письмо
«Бомжу!» выводит ради склоки,
Пометив от кого оно

Затем она конверт относит
К ночлежке в памятный квартал
И на пороге его бросит
Чтоб прочитал письмо нахал

И снова солнце засияло
У Агнии над головой
Как будто с плеч гора упала
Агаша справилась с собой

Но словно гром на ясном небе
Вдруг прогремел, когда она
Придя домой, нашла на пледе
Конверт ответный от бомжа

Тихонько вскрыла, внутри строки
Она подносит их к лицу
И медленно читая стонет
От силы слов, царивших тут:

«Пишу и я в ответ вам леди,
Чтоб спесь порочную унять
Минуя Пушкина наследие
Хочу вам пару слов сказать.
Слабы вы и, увы, пугливы
Боясь ответа моего
В один конец направив силы
Не ожидали вы того.
Но между тем, спешу расстроить –
Имею тоже что сказать
Хоть не люблю с шалавой спорить
Но надо взбучку вам задать.
Вы столь надменны, столь ретивы
Сколь и глупы, вам доложу
Стремитесь говорить красиво
Из уважения к бомжу.
И все ж, поверьте, то напрасно,
Свой пыл растратили вы зря
Скажу вам, что ваш слог ужасный
Годится разве для зверья.
Что вы писали? Дикобраз я?
Откройте фото тех зверей
И вы поймете, что прекрасней
Они красы срамной твоей.
А в целом, ты боец душою
Я рад, что повстречал тебя
Ведь лишь в сравнении с тобою
Красу земную понял я.»

У Агнии из рук упало
Письмо ответное бомжа
И на душе противно стало
От рикошета вспыхнул жар

Она берет перо и пишет:
«Не знаю даже как вас звать
Но вы заносчивый мальчишка
Прямой и глупый, как кровать»

Письмо летит к бомжу и вскоре
Агаше принесло ответ:
«Зовут меня в народе Борей
И я не мальчик – скорей дед
Еще: с такой ступней, как ваша
Уж лучше б звали вас Наташей!»

Она ему: «-Коль ты Борис
Наверно член уж твой отвис!»
И он: «-Коль звать тебя Агашей
Скажу – тебя какаша краше!»

Она опять: «-Ах ты зараза
Твой род пошел из унитаза!»
И он: «-Тебя ж рожали в муках
И посему родили сукой!»

И переписка их, друзья
Так продолжалась бесконечно
Но вас не буду мучить я
Их речью грубой и беспечной

Близка развязка, как всегда
Всему есть окончание в мире
И будет грустною она
В упрек безудержной сатире…

Финал

Агаша счастье обрела
Ее соперник был прекрасен
Сколь были сильными слова
Столь был и слог его опасен

Он приручил ее навек
К полету мысли его брани
«Вот идеальный человек!» –
Она вторила на диване

Она хранила каждый лист
Его порывистых суждений
И скоро в шкафе собрались
Полтыщи Бориных творений

Казалось это навсегда
Казалось: день и скоро свадьба
Но вот явилась в дом беда:
Она взглянула в лицо правде

Был жаркий день. В руках ее
Лежит конвертик от Бориса
Агаша торопливо рвет
Кусок бумаги с его низа

Достала лист, несет к глазам
И жадно пожирает строки
А в них причина бед всех дам
А в них прискорбные уроки:

«Пишу Агаша я тебе
В последний раз на этом свете
Признался давеча себе –
Терпеть несносно песни эти.
Ты надоела мне давно
Тебя, признаться, ненавижу
Но ты прилипла, как говно
И не отстанешь, пока дышишь.
А посему бегу я прочь
С друзьями бо’мжами далече
Из города в слепую ночь
И прекращаю наши речи.
Надеюсь, вскоре ты поймешь
Что должен слог служить твой людям
Тогда и истину найдешь
В таланте личном словоблудья.
На том я шлю тебя к чертям
И заявляю громогласно
Писать не буду больше вам
Не жди тирад моих напрасно!»

И опустилось тут письмо
На пух ковра у ног Агаши
Не дочитав последних строк
Инфаркт хватил подругу нашу

………………………

Похоронили, песни пели
Пельмени на поминках ели
Могли б прожить вполне вот так
Барто и Боря Пастернак…





Глава 4.
«Ольга»

Пролог

Короткий мой о том рассказ
Что происходит повсеместно
О той судьбе, что ищет нас,
Найдя ж, ведет дорогой тесной

Клянусь, не знал еще людей
Довольных полностью судьбою
Как много благостных идей
С судьбой развеянных борьбою

Но что поделать, коль, увы,
Мы можем дергаться и биться,
Но не уйдем мы от судьбы
И лишь останется смириться…

Напасть

О да! Напасть. А как иначе
Ей величать было все то,
С чего она с младых лет плачет
С чего тоска грызет весь дом

Она умна, стройна, красива
Здорова, спортом занята
И все ж не все у Ольги милой
По жизни ладится с листа

С лет ранней юности у Оли
Проблема встала во весь рост:
Храпит она помимо воли
Со звуком, словно то понос

Лишь ляжет спать, как в стены эхом
Летит ее протяжный храп
И резонируя в потеху
Стучится в уши мам и пап

Что ляжет на живот, на спину
Что на боку – одна беда
Рычанья звук неотвратимый
Несется изо рта всегда

И столь ужасен этот рокот
Что нету сил его терпеть
Клокочет в горле ее громко
Злой демон храпа на весь свет

Ее родители глотали
Таблетки пачками для сна
Но ничего их не спасало
Когда ложилась спать она


Соседи Олины те тоже
В кошмарах мучаясь, ревут
Храп Олин всех людей тревожит
Что в доме рядом с ней живут

Заместо стен, как будто пленка
Настолько мощен ее рык
Сильна мембрана у ребенка
Бетон трепещет в этот миг

Врачи смотрели Оле гланды
Всю носоглотку изучив
Так не смогли найти управы
На страшный рев ее в ночи

Ей экстрасенсы ставят пробы
Старушки молят небеса
Но ничего, бессильны боги
Сдались над нею образа

А Оле портит настроенье
Угрюмый вид ее отца
Она взирает с сожаленьем
На слезы с мамочки лица

Ведь суть расстройства их не в силах
Она понять, увы, вполне
«Подумать храп какой-то сильный?!
Ведь папа тоже ржет во сне?!»

Со стороны себя не слыша
Она на опыт собралась
К подруге на ночь как-то вышла
Чтоб та ей в правде поклялась

Они читали Мопасана
Затем вкушали «мажитель»
И только Оля зазевала
Пошли в подружкину постель

Подружка первою уснула
Потом и Ольга забылась
Но получаса не минуло
Она от крика поднялась

С трудом открыла глазки Оля
Напротив в ужасе визжит
Ее соратница по школе
И на нее в упор глядит

«-Что приключилось?» – Оля в шоке
К подружке тянется вперед
А та отпрыгивает к полке
И крест к груди своей кладет

«-Изыди!» - вдруг орет подруга
И тычет в Олю медный крест
«-Тебя забрали в ада слуги
В число их проклятых невест!»

«-Да что случилось?» – Оля плачет, -
«-Чем я задела так тебя?»
Подруга крестик свой не пряча:
«-Твой храп так испугал меня»

«-Ты захрапела так, что окна
Раскрылись настежь вдруг в ночи,
Что попугай мой сдох от шока
И поседел мой кот Арчил

Так клокотала словно лава
В горящем адовом костре
И словно демон тьмы вздыхала
Что ужас трепетал во мне

Клянусь все это не случайно
В тебе полночный бес сидит
Тебя боюсь я до отчаянья
Скорее с глаз моих уйди!»

В слезах бредет она по скверу
В тоске волосья теребит
И на душе ее прескверно
И сердце воет и болит

И с той поры призналась Ольга
Себе, что храп ее беда
И сыпала на раны солью
После сеанса по утрам

Она смирилась, но жизнь манит
Ее огнями перспектив
Она одна быть не желает
Судьбе-злодейке супротив

Судьба

Минуло детство, сзади юность
Дожила та до зрелых лет
И с той поры на Олю клюнул
Мужской породы человек

Она встречалась днем, а на ночь
Стремилась к дому ближе быть
Чтоб не спугнуть мужчины планы
И храпом страсти не отбить

Она прелестна днем, но ночью
Как прежде страшен ее ор
Родители смирились с дочкой
Смирится ль с этим ухажер?

И вот, однажды, после долгой
Сколь нежной, столь большой любви
Ей бизнесмен усатый в «Волге»
Вдруг предложил прожить с ним дни

Прожить с ним вечную годину
В счастливом браке жизни всей
Друг друга ни на миг покинув,
Тешиться в неге их страстей

Она, конечно, согласилась
Любила Оленька дельца
И руку протянув, польстилась
На блеск надетого кольца

Ей платье справили для ЗАГСа
И заказали ресторан
И волновалась та напрасно,
В нем был роскошный балаган

Уж лучше б Оля волновалась
За первой ночи результат
Ведь им впервые ожидалось
Всю ночь бок о бок рядом спать

Но разгулявшись в ресторане
И опьянев от добрых слов
Она забыла об изъяне
И улеглась в постель цветов

Ей муж воздал любви без меры
Оттрахал так, что дым пошел
И вот к исходу ночи первой
Чета уснула хорошо

Ее супруг разлегся вольно
Она упала на плечо
И оба засопели стройно
Любя друг друга горячо

Проходит час, супруг усатый
За руку Оленьку трясет
И разбудив, вопрос приватный
Он ей законно задает:

«-Мне дай ответ, моя супруга
Что было щас с тобой в ночи?
Ты не больна? В груди натуга?
Ответ мне дай и не молчи!»

«-А что такое?» – та спросонья
Не понимает что к чему
Ее поспать ужасно клонит
А не смотреть в глаза ему

«-Ах, что такое?!» – в возмущении
Супруг берет ее за грудь:
«-С тобою разве только Ленин
Мог бы мертвецким сном уснуть»

«-Ты захрапела так, я думал
Бомбардировка началась
Весь сон враз с первым звуком сдуло
Как трель твоя здесь раздалась»

«-Подумать, храп…» – она в смущенье
«-Не просто храп, а сущий ад!» -
Он руки вскинул с возмущеньем:
«-Поверь, такому я не рад!»

«-Так что же делать милый будем,
Коль я всхрапнула так впервой?» –
Она успела быль придумать,
Хитро качнула головой

«-Что предлагаешь ты, супруг мой?
И что нам делать, как нам быть?»
«-Как что?! С такой болезнью злой
Не сможем вместе мы прожить!»

«-И что?»; «-Знать будем разводиться!»;
«-Любовь, смотрю, уже прошла…»;
«-Знать так. Что ж делать нам девица,
Коль спать с тобой одна беда!»

Покуковали они утром,
Она поплакала слегка
И порешили с той минуты
Что разойдутся на века

Он отписал ей отступного:
Машину, деньги и кровать
А Оле, что желать иного? –
Взяла, что можно было взять

Конечно, грустно, что в разводе,
Ведь были чувства, видит Бог
Но, не утратив честь в народе
Она нажила денег впрок

Теперь свободная девица
Красива также, как всегда
Не перестали парни виться
А брак? – Так это ерунда

Она решила, коль судьба ей
Такую роль здесь отвела
Она обиду отквитает
На мужиках. И все дела!

С того дня Оля уже стала
Богатых на себе женить
Порок намеренно скрывая
Пока у ЗАГСа ей не быть

Пред ЗАГСом Оля расстилает
На подпись брачный договор
Мужчина Оле доверяет
Ведь в мыслях брака их простор

Ну, а когда вдруг среди ночи
Мужчина клял безумный храп
Она невинно лобик морщит
Божась, что не храпела так

И кто-то из мужей несчастных
Ей сразу жертвовал развод
А кто-то мучился напрасно
И храп терпел ее весь год

По правде, год – один лишь случай
Все чаще, после двух недель
Мужчина бёг заткнувши уши
Покинув Ольгину постель

И вот статистики колода:
За год три брака, за два – семь
И после каждого развода
Брала имущество от всех

Она намеренно теряла
Свой паспорт, чтобы чистым был
И снова поиск начинала
Самца, который бы любил

И тот клюет, а как иначе
Коль невдомек ему еще
Что скоро горько он заплачет
И деньги в клюве понесет

Вывод

Вот так судьба распорядилась
Беда приносит дивиденд
С судьбою Ольга так смирилась
И, в целом, избежала бед

Живет и ныне Оля в мире
И бродит в парках светлым днем
Глазами целясь, словно в тире
В самцов, играющих с огнем

В свое напутствие мужчинам
Скажу, коль жаждешь ты любви
Сперва поспи в постели с милой,
А после замуж уж бери.












ЧАСТЬ III.
«НА РАБОТЕ»

Глава 1.
«Наташа»

Пролог

Вся наша – жизнь сплошная мука
В свободе вроде рождены
Но не лежат в покое руки
В чужих заботах меркнут дни

Когда нам хочется смеяться,
Под солнцем брякнувшись в топчан
Увы, должны мы заниматься
Тем, что по офисам торчать

Склонившись над станком иль партой
Мы в ноздри втягиваем пот
Своих коллег пыхтящих рядом
А за окошком кислород…

А за окошком жизнь проходит
Любовь и горечь, страсть кипит
По цепи дуба кот там бродит,
Русалка на ветвях сидит

Но все упорно спешат в клетки
И на плечо взвалив кайло
Мечтаем, дружно за обедом,
Чтоб с выходными повезло

Стареем; вечно недоспавши
Мы вновь спешим из раза в раз
Промучиться за ком бумажек,
Чтоб их пропить потом за час

Вот и она, поддавшись нормам
На сделку с дьяволом пошла
Продав свободу, честь и формы
За стол конторский у угла…

Надежды

Наташ в ее родимой школе
Бывало в классе по пять штук
Но та была все ж всех достойней
Способней всех своих подруг

Наташа родилась в богеме
Профессор папа, мать доцент
Учила в день по теореме
Шутя считала цифр процент

Та в ходунках еще ходила
Ей мама, как мадам Кюри
Упорно формулы долбила
Рисуя в полотне двери

Потом папаша, знатный химик
Ее неспешно развлекал
Тем, что в питанье детском с мылом
Химреактивы помещал

Ни слова брани в годы детства
Наташе слушать не пришлось
В семье той в споре лучшим средством
Был к логике прямой вопрос

Заместо кукол у Наташи -
Картинки физики начал
Заместо красок – лежит чаша
А в ней колб разных целый вал

Кроватку взяли под охрану
Из гипса головы мужей
Эйнштейн вот скалится похабно
Вот Менделеев страшит вшей

Его система в изголовье
Эйнштейн с теорией в ногах
И Аристотель гипса плотью
В клозете пялится на пах

И всем понятно, что ребенок
Программу школьную и ВУЗ
Прошел бы с возраста пеленок,
Неся играючи сей груз

Так и случилось – грудь в медалях,
Наташа кончила МИФИ
И впору было б этой крали
Продолжить изучать эфир

Папаша строит уже планы
Забрать ее в свой институт
Мамаша ей рисует лавры
И академиков приют

Но все напрасно, дочь решила
Пойти финансовой тропой
Рекомендации отшила
И подалась к банкирам в строй

Тому виной советы в школе:
«-Деньжата, парни, марафет…»
И вот она семье на горе
Науке данный рвет обет…

Иллюзии

Наташа искренне мечтала
Сменить рай творчества на жизнь
Которая полна накала,
Эмоций, денег – весь каприз

Она сознательно сжигает
Свои научные труды
Из виртуальных цифр сбегая
В столь приземленные мечты

Наташа так оптимистично
Прошлась по будущим годам
Что подсчитала багаж личный:
За год равняясь к Жигулям

За пять лет – новая квартира
За десять – домик под Москвой
Она купила уж полмира,
В мечтах мотая головой

В ее фантазиях все будни –
Лишь статистический отчет
Представить жизнь саму ей трудно
Она плоды лишь признает

К тому ж легко все получилось
Наташу взяли сразу в штат,
А как та счАстливо трудилась
Узнал бы папа – был б инфаркт…

Без труда не вытащишь и …

Наташу в офис пригласили
И посадили у окна
Бумаги стопки разложили
Велели разобрать с утра

К обеду привезли коробку,
И вновь бумажки на столе
Заполонили с краю бровки
Покрыв все полотно на день

И к вечеру еще немного
Так чтоб хватило до утра –
Светла бухгалтера дорога
И счастлива труда пора

И в день последущий, и после
К ней поступает оборот
Она слюну льет, льет и слезы
Открывши над отчетом рот

С ней рядом восемь схожих девок
Склонясь шуршат с утра весь день
Без общества и без обедов
Все трудятся, гоня прочь лень

Соседок имена не зная,
Наташа, молча и спеша,
Банкиров тайны соблюдая,
К зарплате делает лишь шаг

В один лишь день она сорвалась
И отлучилась в туалет,
За пять минут образовались
У ней две кучи на столе

До ночи вроде разобравшись
Она, шатаясь, ползет в дом
И вновь с утра не отоспавшись
Ее встречает бумаг лом

Но вот и, наконец, зарплата
К окошку кассы та бежит
А ей кассирша пол оклада
Сует и искренне глядит

Вот здесь терпенье у Наташи
Вдруг лопнуло с большим хлопком
И разревевшись физик наша
Кассирше в нос бьет кулаком

Охрана ей в ответ по почкам
Взлетели деньги к потолку
Лежит профессорская дочка
И с пола смотрит на толпу

Ей популярно втолковали,
Что деньги вычтены за миг,
Когда ее с толчка все ждали,
ПропИсала Наташа их

Наташа спорит, что лишь раз ей
За месяц удалось поссать
Парирует банкир ей сразу:
«-Могла б конца дня подождать!»

Наташа поползла по полу
Собрала деньги и затем
Визжа вдруг понеслась по холлу
Тем завершив клиентский день

Она вопила: «-В этой жопе
Гноят за грош рабочий класс!»
И завершила круг почета
Прилюдно помочась у касс

Ее уволили, конечно,
Слегка побили, выгнав вон
И зареклась она навечно
В банк не ступать своей ногой

Купила у ларька газету
И вскоре вновь была у дел
Пристроясь на исходе лета
Уже к нефтяникам в отдел…

Мужчины

Наташу встретил щуплый дядя
И проводил за стол к окну
Он разглядел ее наряды,
Вдруг ухватив за грудь одну

Пока Наташа в изумленье
Хватала молча воздух ртом
Тот щуплый дядя с наслаждением
Играл с девичьим животом

Причмокнул, крякнул, сел поодле
И с видом, будто в норме всё
Он взглядом пристальным, холодным
Наташи резюме прочел

Она краснела и бледнела
Она вцепилась с силой в стул
Но убежать все ж не сумела
Кляня свой посрамленный ум

Наташу приняли на должность
И щуплый босс ее отвел
В свою торгашескую волость
Где показал рабочий стол

Нефтяники сидели тесно
На офис – десять человек
Сплошь мужики одни на креслах
И тут Наташа среди всех

Здесь тоже было все банально –
Сперва неделя так себе,
Ну а затем сотрудник сальный
Взял сделал первый шаг к беде

Он подошел к ней за обедом
Нагнул к столу и снял штаны
Наташенька, давясь котлетой,
Жар ощутила со спины

Стряхнув в нее свое желанье
Наташе клерк тот объяснил:
«-Прости, но ты как наказанье,
Как в духоте пустыни Нил!»

«-Не понимаю!» - она плачет
«-Да что здесь понимать, прости? 
Одна среди мужчин горячих
Терпеть нам не хватает сил!»

Наташа развела руками
Он, натянув штаны, ушел
И та осталась с мужиками
Ведь там платили хорошо

Забыв профессию и школу
Наташа ходит каждый день
Стуча на каблуках по полу
Брать вместо ручки мужской член

Всех уже знает досконально
Для многих стала как семья
Каприз сотрудников оральный
Не миновал ее ни дня

Над жизнью корчится от смеха,
Всегда мужчиной полон рот
Труд вроде сделал человека
С Наташей все наоборот…

Итоги

И вот итог ее карьеры
И вот весь смысл ее дней
«Товар», «обмен» - такая схема
Капитализм взял верх над ней

Наташа Жигули купила
И домик в Жаворонках свой
За все стараньем заплатила
И счастлива своей судьбой

Что теоремы позабыла
Она давно уж не грустит
Суть формул между ног застыла
Такой вот творчества гибрид

Мы миром всем ее поддержим
Мы скажем: «-Так тому и быть»
Мы сами капитала жертвы,
Пусть нас е..ут – мы будем жить…

























Глава 2.
«Елизавета»

Пролог

Удалые, молодые, преисполненные сил
Мы прокладываем тропы среди холмиков могил
Мы ведем их ежечасно, предаваяся мечтам
Оставляя всех несчастных у тропы по сторонам

Мы бредем, не разбирая, или скачем во всю прыть
Ставим каблуки на глотки – значит, так тому и быть
По пути мы подставляем лишь ладони для плодов
Капли меда не теряем из раскрытых ему ртов

Лишь удачи, лишь награды украшают нашу грудь
Вот такой витиеватый у мечтаний наших путь
Мним себя пупом вселенной, нам галактика тесна
Погоняем налить чаю мы небесного отца

Размечтаемся на славу, а потом вдруг грузовик
Обольет изрядно грязью возвеличенный наш лик
И мы снова у начала эфемерных своих грез
И заношенным платочком утираем мы свой нос…

Семья

Признаюсь, я не раз как слышал, что преуспевшие отцы
Добившиеся много в жизни и, прямо скажем, молодцы
Взирая на свое потомство, определяют им судьбу
И ставят им шезлонг под солнце, приукрашая наготу

Они, ни капли не тушуясь, определяют чад удел
Их, еще сызмальства готовя, к скорейшей передаче дел
Коль врач отец – то врач ребенок, коль педагог – так знать и тот
Коль собственник бензоколонок – то для ребенка их сберег

Лишь педофилы, зоофилы и пидорасы всех мастей
Надеюсь, не желают доли своей для собственных детей
Но, слава Богу, не наш случай, у нас как раз стандартный тип
И его собственный ребенок с мировоззреньем этим влип

Родилась девочка. Ну что же – в век феминизма – в самый раз
И как я раньше помянул здесь, отец совсем не пидорас
Из партработников шагнувший, он в министерство пересел
Став замминистра русских строек, скопил для передачи дел

Ломился дом их от достатка, причем не только тот, что здесь
Столичных акромя угодий и за границей виллы есть
Авто с водителем казенным, охрана из бюджетных войск
На Барбадосе миллионы, вместо трамвая роллс-ройс

Сей бизнес папы эффективен, стабилен и его доход
Ведь он за родину радеет и дни и ночи напролет
Он знает все, писать умеет, и хоть чернила дороги
Он все ж за родину радеет и выставляет на торги

И кто-то скажет: «Он ворует!», но их не слышно из-за стен
Министр был, он есть и будет, он не допустит перемен
Так вот, у замминистра-папы родилось милое дитя
Елизаветою назвали ее, за ушко теребя

Она училась тоже в школе, почти такой же как у нас
Десятки модных педагогов обхаживали Лизин класс
Уверовав в семейный бизнес, папаша с Лизы малых лет
От сердца в дочку направляет весь министеровский бюджет

Пускай плательщики налогов не плачут за свое добро!
За детки платят педагогов, неужто им не повезло?!
Неужто это не понятно, что то – вложение в страну?
И голодают пусть десятки, зато мы вырастим одну!

Одну такую растакую, почти что царственных кровей
Для Лизы родина откажет бюджетам прочих дочерей
Пусть с малолетства привыкает она за родину радеть
И в папин кабинет дочурку привозят в кресле посидеть

Она пока еще ребенок, но не далече те уж дни
Когда Елизаветин росчерк заменит папы крендели
Отец с улыбкою взирает, как Лиза пачкает сукно
И самолетиком пускает прошенья россиян в окно

«- Пускай, пускай! Еще напишут!» - папаша ласково мычит
А Лиза, на лету внимая, на секретаршу уж кричит
Ну вот и впрямь императрица! Ах, как прекрасен белый свет!
А что ж, давайте-ка посмотрим, достался ль Лизе кабинет…

Профподготовка

Окончив школу, Лиза мчится сражать Туманный Альбион
А где же кроме заграницы ей получать еще диплом?
Там кучер ждет уж у конюшен, и итальянец кашевар
Индийский йог ей там расскажет про наш российский самовар

Чтоб за любимую Россию получше мучалась душа
Под гнетом тайского массажа изнемогать будет она
Елизавета исстрадалась по клубам деньги прожигать
И так покорнейше смирилась от папы чеки получать

Она намерена и дальше терзаться за свою страну
И мучаться вдали от пашни у заграницы на пляжу
Сама собой искореняя извечный русский моветон
Но тут раздался из столицы домой зовущий ее звон

Велел ей папа возвращаться и приниматься за дела
Она заплакала, что рано, но отказаться не смогла
Как жаль еще не все премьеры и дефиле не все она
Из ряда первого смотрела, но все ж отчизна позвала

И Лиза, погодя лишь месяц, чтоб уж загар забронзовел
Летит через Милан и Ниццу к Москве так полной разных дел
Она уж знает лучший опыт, она отчизны лучший друг
Прощай Америка, Европа, наверно можно жить и тут

Несется Лиза и не плачет: «- Вот дух, вот доблесть!» - все твердит
И полируя в пути пальчик, в мечтах страной руководит
В вип-зоне ждали ее слуги, домчал с мигалкой Мерседес
А перед сном под балдахином шепнула: «- Можно жить и здесь…»

Гражданская служба

Елизавету утвердили на должность Старший контролер
И австралийский бук в приемной и ручной выделки ковер
Ту должность для нее специально в штат министерства занесли
Она сама себе начальник и всех мочалок командир

Что контролировать не знали, но Лизе, словно на подбор
Из манекенщиков набрали штат упоительных персон
Туда включили и шофера, стилиста для ее собак
Охранников из группы Альфа и модельера просто так

И закипела их работа ведь каждый день с двух до пяти
Одолевала их забота на службу новую прийти
И целых три часа терзаясь решать сложнейшие дела
И государственной заботой отягощать свои чела

У Лизы сплошь все совещанья, и всем отделом они тут
Где церемонию для чая решают вместе проведут
Где идут новые премьеры, где бренды новые на сток
Где дефиле от модельеров, в Париже где зальют каток

Вопросов вал неповоротный и служба сильно тяжела
Минуя месяц от работы, Лиза совсем изнемогла
Внекалендарный берет отпуск и всем отделом на Бали
Они летят за счет бюджета румянить потускневший лик

После Бали, Доминикана, затем Америка и Рим
Не расставаясь со стаканом, отдел над глобусом парит
И вот, набравшись впечатлений, они летят назад в Москву
И не скрывают устремлений опять работать на страну

Опять на месяц скорбных будней, опять на службу в свой отдел
Ну а потом на два в загулы сей коллективчик улетел
Решают сложные задачи; как жизнь, помилуйте, сложна!
Они не могут жить иначе, пока Россия так слаба

Переживают и радеют, спасители нашей судьбы
И не щадят ни на секунду свои умы и животы
Все под контролем Лизаветы, она ведь Старший контролер
И лик достойнейший куплета и в сердце пламенный мотор

Перемены

Так незаметно пролетели в гражданской службе восемь лет
Менялись люди в том отделе, но общий график вовсе нет
И Лиза на доске почета который год как уж висит
Достопочтенным макияжем живописует службы вид

Она привыкла к своей доле и даже пишет смс
Министру (для нее лишь Толе) порой по поводу и без
Она читает в понедельник передовицы трех газет
Ей даже ноутбук купили в непревзойденный кабинет

Она печатать научилась, но избегает доли сей
Для этой функции высокой в стриптизе нанят Алексей
А Лиза сократила день свой, теперь на службе всего час
И этот час дается Лизе, словно иные сто для нас

А отпуска длиннее стали, но министерству наплевать
Избранникам народным можно у населенья занимать
Казалось бы, не жизнь, а сахар, и можно думать о семье
Но тут внезапно Лизин папа решился вспомнить о себе

И написал вдруг заявленье, и вдруг на пенсию ушел
Ведь он решил, что для дочурки все, что задумал, уж нашел
Тем более, на днях министра должны, как вроде, поменять
В бюджете вроде не все чисто, пора наверно и слинять

Пора покоем насладиться и удалиться за рубеж
Уже не так мила столица, уже не много в ней надежд
У Лизы вроде все неплохо, есть должность, штат и кабинет
Из роз ей устлана дорога, и недругов активных нет

А папа славно потрудился, а папа может отдохнуть
За перелетной следом птицей на юг подальше упорхнуть
«- Ты Лизавета, будь достойна фамилии своей семьи!» -
Сказал он ей и преспокойно на взлете пристегнул ремни

Он улетел, она осталась, он сел в шезлонг, она в авто
Его душа парит, не маясь, а дочке меньше повезло
Ведь не успел еще папаша в Майами виллу прикупить
Министру Толе в нашей Раше вдруг стало некомфортно жить

Его спросили про расходы, проверили его счета
И в Думу вызвали с отчетом за все правления года
То эпизод лишь в общей массе, влиянье передела сфер
Но Толя, к ведомства несчастью, враз с пьедестала полетел

А так как он был при команде, ей участь та же привелась
И министерская элита сдала когорте новой власть
Но как-то все выходит гладко и россиянам невдомек
К чему все эти перемены, какой из них нам всем урок

Но диктор вскоре объявляет: «Коррупция побеждена!»
Пусть радуется россиянин, как девственна его страна
Пусть улыбается инвестор, в ладоши хлопает ООН
Мы расчищаем свои кресла от непорядочных персон!

Но Анатолий невиновен, и придержащие в тени
Так кто же эти раздолбаи, кто пострадает за всех них?
И МВД руководитель, сияя новою звездой
Корреспондентам оглашает, что дело уж заведено

Кара

Елизавета в эту пору летела с Филиппин домой
И думала: «На службу скоро. И не понятно ведь на кой!»
Почти с июня по сентябрь она учила каббалу
Сто уникальных листьев чаю везла для мамы ко столу

«Ах, что на родине творится?» - порхнул как мотылек вопрос
И тут же с трапа Лизу грузят в УАЗ и катят на допрос
Та не успела возмутиться как следствия крутой майор
Под треск катушек диктофона по протоколу враз попер

Умом у филиппинских лилий, изящной попой на скамье
Елизавета проливает ручьи на следственном столе
Она с мольбою вопрошает майора пощадить ее
Тот говорить не разрешает и линию свою лишь гнет

Он ей заоблачные цифры рисует мелом на доске
Из заграничной Лизы жизни, о разбазаренном добре
Он ей суммирует расходы, в графе доходы цифра ноль
Он вопрошает – в министерстве за чем вела она контроль?

Майор ей громко разъясняет, что все подельники ее
Кого в отделе давно сняли, призналися уже во всем
Он ей рисует перспективы на десять лет засесть в тюрьму
Где ей не избежать насилья, где старость ее ждет одну

И не видать на киче Лизе ни балдахина, ни морей
А лишь компанию немытых, забытых Богом дочерей
Косматы брови Лизы станут, живот повиснет, скиснет грудь
Понос, чесотка, гонорея к земле ее совсем пригнут

Рыдает Лиза: «- Что же делать? Не виновата вовсе я!»
И тут майор из кабинета уходит, поступью гремя
А через час, покуда Лиза в отчаянье сгрызла мамин чай
Заходит следователь новый, дабы унять ее печаль

Он улыбается, красивый, кладет ей руку на плечо:
«-Найдите», - говорит он – «силы. Не так все плохо!» «-Вы о чем?
Что не так плохо? Я же в жопе! Коллега ваш мне так сказал.»
А добрый следователь, молча, из сумки протокол достал

«-Вот подпишите и свободны! Снаружи ждет вас Мерседес»
И Лиза судорожно пишет где его палец: «-Здесь и … здесь!»
Все подписала и вскочила, и жизнь как будто хороша
Но почему то, оглядевшись, ее поникла вновь душа

Тот добрый следователь милый не улыбается уже
Напротив: глянешь стынут жилы, и кошки воют на душе
Он усмехается с издевкой: «- Ну что? Готова в Мерседес?»
И Лизе застегнул запястья: «- Смотри не больно – здесь и … здесь!»

У той дух вон. Когда очнулась – в разводах серых потолок
Железный занавес в окошке и что-то мокрое меж ног…
Тюремным будням каббалисты не обучаются, увы
На то есть рОдная столица, мы как один ее сыны.

Эпилог

Вот так, друзья, удел папаши не всем удастся повторить
Такая это – наша Раша, и что об этом говорить
Под гнетом тайского массажа мы все помучиться не прочь
Но коль самим так это важно – не факт что то оценит дочь. 




Глава 3.
«Нина»

 Пролог

Что власть есть? – Это как наркотик
Вкусил разок и ты попал
Хоть не стремился, но в работе
Всяк ей хоть раз, но обладал

Иные жаждут полномочий
Иные только их и ждут
И потому то, что есть мочи
Карабкаясь, до них ползут

Другие облачились властью
По мере милости судьбы
И мнят ее как в жизни счастье
Иль презирают до молвы

Но путь знакомства с властью краток
Вкусил, распробовал и вот
Тебе решать каков задаток
И раскрывать ли дальше рот

А есть путь вовсе уникальный
Где хошь – не хошь, а принимай
Цинковый жезл самодержавный
И им хоть как, но управляй

Так вот в руках умелых жезл
В руках не мягких, а прямых
Способен стать весьма полезным
И благодатным для других

А вот в руках, что с головою
В союзе слабом состоят
Власть станет тратою пустою
И кто же в этом виноват?

Тот, кто доверил полномочья?
Тот, кто их принял на себя?
Иль тот, кто судьбоносной ночью
В слюнях зачал это дитя?

Ответ не будет объективен
Да, собственно, не в этом суть
Мою историю прочтите
Арривидерчи, в добрый путь!

Истоки

«Нинка, как картинка,
С фраером гребёт.
Дай мне, Керя, финку,
Я пойду вперёд.

Поинтересуюсь:
А что это за кент?
Ноги пусть рисует,
Нинка, это мент,
Я знаю…»

Слова знакомой многим песни
Звучали в доме номер пять
На улице кровавой Пресни
Не год, не два, а двадцать пять!

Дом деревянным венцом ладный
Был в половины разделен
В одной жил плотник И.Заплавный
В другой – рецидивист Бобер

Заплавный жил как полагалось:
Рубанок, телек, самогон
Бобру поболе доставалось:
Разбой, попойка и вагон

Между отсидками соседи
Бывало квасили вдвоем
Когда ж Бобер бывал в отъезде
Квартира шла его на съем

Квартировали бандюганы,
Матроны ****ские, шныри
Заплавного не обижали
А были вовсе как свои

Сосед Заплавный вскоре бабу
К себе приводит из села
А через год она исправно
Ему дочурку родила

Вопросов с именем не встало
Оно звучало каждый день
Хрипя с динамика овала
И в зной, и в слякоть, и в метель

Назвали Ниной, записали
Крестили Ольгой, что не суть
Почти полмесяца плясали
За Нинкин беззаботный путь

Затем коляска, сад и школа
Вся интеграция в народ
Уроки сызмальства блатного
За стенкой нехотя берет

Читает много детективы
Пока отец и мать храпят
Хоть в жизни неясны мотивы
Уже старается понять

Что есть несчастье и обиды
Что вожделение и страсть
За что героя погубили
Зачем так вор хотел украсть

И, несмотря на близость урок
На то, что давеча сама
Украла из продмага булку
И два червонца у отца

Склонялась Нина к правосудью
Симпатизируя ментам
Подспудно примеряя судьбы
Правоохранительных мадам

Она мисс Марпл, а не шмара
Она каратель воровской
Посмотрим сдержит ли удары
Судьбы воитель удалой

Шаг

У Нины поутру экзамен
А за стеной гудит бардак
Пусть хоть умоется слезами
Не воспротивиться никак

Никак нельзя ей громко рявкнуть
Никак нельзя раскрыть секрет
Что завтра за мясницкой лавкой
Держать придется ей ответ

Что завтра в милицейской школе
Она предстанет для суда
Крутой комиссии в погонах
Что приоткроет ворота

Что могут распахнуться даже
Пред ней желанные врата
И станет Нине Альма-матер:
Свисток, фуражка, кобура

Но за стеной лютуют урки
Прознают – ей пощады нет
И коротает Нина сутки
И прячет гордость под паркет

Ну вот и утро, солнце в окна
Стих гомон, только крики птиц
Застегнут ворот блузки плотно
Она бредет сквозь встречных лиц

Вот лавка, поворот и двери
Швейцар в фуражке, большой холл
В аудиториях как звери
Рычит многоголосый хор

Еще полвека ожиданья
И вот фамилия ее
Идет она на растерзанье
А по щекам уж пот течет

На радио Маяк бьет полдень
Дверь нараспашку – вот она!
И крик пронзительный уходит
Для поднебесной: - Я сдала!

Вот жаль нельзя ни с кем отметить
Лишь перед сном сжевав эклер
Нинель для жизни скорбной этой
Шлет свой прощальный адюльтер

За баррикадами

Минули годы той учебы
Легла морщина на чело
И эхом вторит мрамор твердый
От поступи сапог ее

Пиджак короткий, с колен юбка
И серо-синий унисон
Кроит в коротких промежутках
Рабочий коридор простор

Вот кабинет, на нем пластина
А на пластине букв ряд:
Заплавная сидит здесь Нина
УБОПА старший лейтенант

Она заходит с толстой папкой
На стол кидает, а там чай
Вчерашней булочки остатки
И джем, открытый невзначай

Живот об спину тихо бьется
От голода с утра скуля
Но его зову не сдается
Хозяйка суетного дня

Стучится булочка в корзине
В остатки порванных бумаг
Еще дела горят у Нины
И не до отдыха никак

Она почти на след напала
Ворюг из банды «Кобели»
Та банда так ее достала
Что поклялася на крови

Дала обет кровавый Нина
Что белый свет не будет мил
Пока бандюг не укротила
И не сплясала у могил

Пока за каждое убийство
И воровство те Кобели
Не отплатят своею жизнью
В дорожной растворясь пыли

Она берется за улики
Листает в сотый раз тома
А у окна уж утра блики
Ласкают лик ее чела…

Завязка

В какой-то выходной апреля
Сидит семейство у стола
И вдруг, глазам своим не веря,
Роняет Нина свой салат

В ушах у матери родимой
Она вдруг видит яркий свет
Сережек блеск неотразимый
И ей знакомый лучше всех

Они из дела о налете
На антикварный магазин
Рубины в сером переплете
Из серебра роскошных спин

Не погребли еще остатки
От тел налета того жертв
И, нате вам, как горечь сладкий
Пред ее носом рдит посев

- Скажи, маманя, что с ушами? –
Толкует Нина, чуть дыша,
- И почему блестя камнями
Ты в серьгах с трупа хороша?

- С какого трупа? – мать бледнеет
- С убитой в среду О.К. Бролл!
Мать тут же серьги рвет скорее
Чтоб махом их швырнуть об пол

Дочь припирает мать к обоям
И через пять минут ответ
Лежит как будто на ладонях,
Раскрыт грабительства секрет

Мать рассказала, что сосед их
Лихой рецидивист Бобер
В вечерний час ее приметив
Свершил давнишний уговор

Ей в прошлом месяце божился
Этот преступный элемент
Что кабы золотом разжился
Ей справил чудный комплимент

А то который год соседи,
Почти что родная семья,
Но в день рождения намедни
Не подарил ей ни х…

Бобер мужик кремень в натуре
И за базар свой отвечал
И матери он серьги сунул
Когда вчера же повстречал

А мать взяла, чего же думать?
Себе она таких даров
Во век не то чтоб в уши сунуть
Не чаяла глядеть средь снов

Но Нина серьги оставляет
В тяжелом сумраке идей
Она из дома отбывает
Спеша на дело жизни всей

Она терзается в сомненьях:
Сосед, который с малых лет
Ее качавший на коленях,
Ей будет сослан в кабинет

Где небо в клеточку и нары
Баланда в ужин и обед
Такие нынче гонорары
От Нины примет тот сосед

Она его и прочих урок
Спешит на отповедь призвать
Так кто же Нина? Дура дурой?
Или обетам данным мать?

Развязка

За день с рассмотренных событий
В УБОПЕ создан план «Зеро»
И с Ниной во главе отбыли
Оперативники в село

Обложен дом, захват с поличным
Стрельба и крики в один миг
Багаж пополнят Нины личный
И возвеличат ее лик

Она сама в бронежилете
В дверном проеме ждет бандюг
И их выводят в белом свете
В стальных браслетах между рук

Один, второй в подтеках красных
Идут, все скалясь на нее
Она не прячет свое счастье
И ждет, ну где же он, Бобер?

Нет в доме для нее секретов
Здесь каждый угол ей знаком
И Нина тычет пистолетом
В тайник, упрятанный под дом

Оперативники выводят
Оттуда нескольких воров
И, наконец, Бобер на входе
Явиться пред судом готов

Он смотрит и глазам не верит:
- Эй, Нинка, что тут за дела?
Ты что за пёсие отребье
Себя с позором отдала?

И Нина гордо отвечает:
- Морозов Павлик мой кумир!
А он бандитов не прощает
Бандиту – клетка, миру – мир!

Плюет Бобер ей в голенища
В ответ ему сержант в ребро
Конец преступному жилищу
Разворошили их гнездо

И через месяц в суде дело
Издохли скопом Кобели
А Нине хлопают в отделе
И в выше чин произвели

Свой отдых заслужив, та едет
На Крымский солнечный курорт
А на ночь к ней в купе в соседи
Какой-то просится народ

Она покорно их приемлет
Те вроде тихо пьют свой чай
И Нина в такт вагону дремлет
И сон внимает невзначай

Ее пытают, к дыбе взвесив
Линчуют три седых попа
За грех предательства и спеси
За то, что близких предала

И стонет Нина на полатях
И бдит во сне, но просит вслух:
«- Освободите меня братья
Смиренно испущу я дух»

Соседи, что давно сгрудились
Лишь молча смотрят на нее
В плоть Нины финками вонзились
И дело сделали своё

Они сошли на полустанке
А при обходе проводник
От Нины жалкие останки
Нашел лежащие в крови…

Эпилог

Сей сказ отнюдь не в поученье
Я скорбно тут поведал вам
Принявший страшные мученья
Всяк просто платит по долгам

Она восстала против мира
Который сотканный из лжи
Иной лишь мнит своей квартирой
Где только пылью дорожит

И в этом мире лишь понятья
Законы прочие не чтят
На чашах их весов проклятья
Дремучей ветошью висят

И те, кто жезл власти стиснул
Решить по сердцу должен сам
Махать им в пользу правды жизни
Или подмахивать волкам