Сегодня ничего не получится

Карина взобралась на широкий подоконник и притянула ноутбук к себе.
«Сегодня точно ничего не получиться» подумала она и достала из пачки тонкую сигарету. «Ничего, ничегошеньки» мысли проедали мозг словно кислота. С крыши падали крупные капли, хотя дождь почти закончился. Она чуть приоткрыла форточку, чтобы насладиться запахом дождя – пожалуй, самым любимым на свете, за исключением… запаха любимого человека. Она несовременна. Однолюбка. Не любит перемен. Чашки в ее доме должны висеть в строгой последовательности, как и находится вся посуда. Сигареты - только этой марки на окне вместе с зажигалкой. Карина водрузила бук на колени, затянулась сигаретой. Она ненавидела себя за курение и не могла бросить – привычка, а она не любит перемен. Красный шелк короткого халата мягко мерцал в полутьме, милое лицо, обрамленное черными, густыми волосами освещалось от монитора. Пальцы шустро забегали по клавишам, мысли ее были далеко отсюда, но ненадолго. Девушка повернулась и прижалась лбом к стеклу. Прохлада его на секунду отрезвила ее, и она продолжила. Слабая она была или сильная? Чем измеряется эта слабость или сила? Кто знает. Дождь прекратился. Девушка подняла голову и заметила еще капли на крыше. Сонный голубь, почему-то один, нахохлившись, сидел под крышей, немного намокший, смешной… А она не смеялась, и уже давно. Где тот писатель, пишущий наши судьбы, смеясь, кривляясь, то давая все, то забирая, то пуская нас идти по белой, то по абсолютно черной полосе? Карина закусила руку, костяшки пальцев чтобы не выдать себя утробным плачем, не разбудить дочь. Физическая боль страшна, но что это против того, когда болит душа, рвется на части внутри тебя, а ты жива, жива… Жива внешне и почти мертвец внутренне…

Кирюха был спецназовцем. Как в красивой сказке-он рыцарь – силач, она – хрупкая черноволосая красавица. Сказок не бывает, но тогда она еще не знала. Жили в ее квартире, и он, как ни странно принял ее правила насчет быта. В остальном подчинилась она. И было счастье. Такое, когда просыпаешься посреди ночи и хочется плакать, видя его, чувствуя, как дочь толкается в животе…

Анне Кирилловне не было и года, когда отец погиб. Карине – двадцати трех лет.  Как будто кто-то разорвал, растоптал их семейную фотографию, порвал на мелкие кусочки… Карина металась, выла, как волчица. Страшно смотреть было на это, но она взяла себя в руки. Месть, вот что ею овладело. Она узнала, кто был заказчиком. Не без помощи его сослуживца, единственного, кто прогнил с верху до низу, а брал он немного, по его меркам. И все, по ее. Кирилла убили в подъезде собственного дома, и Карина до сих пор с дрожью доходила до лифта. Она не понимала, как могли вычислить его, безопасность гарантировалась, а потом мысли почти парализовали ее мозг… Конечно, Борис… Вечный завистник, тот самый прогнивший товарищ… Поимел ее, и сейчас хотел с помощью ее устранить кое-какие свое проблемы. Мерзавец. Мерзкая тварь…

- Мою маму зовут Карина Сергеевна, - красивая, словно куколка девочка лет трех рассказывала товарищам по песочнице. – Она очень хорошая. И добрая. Любит меня. Мама!!!
Девочка кинулась к эффектной женщине, черноволосой, что шла по тротуару, казалось, проложенному среди цветущих одуванчиков. Женщина присела и обняла свое сокровище.
В машине зазвонил мобильнник.
- Да. – Карина была холодна, как лед. Она ждала. Просто в один из таких темных вечеров она решилась, с левого настроенного хакерами аккаунта напросилась в друзья к Борису, а потом и в гости. Нервы натянулись как стальные нити.
- Карин, это Валерий Петрович, руководитель группы. Помнишь, на похоронах Кирилла…
 - Да…да… - Карина придала голосу необходимую хрипотцу, да и трудов не особых не потребовалось, воспоминания были свежи.
- У нас тут… В общем, Борис погиб. Похоже, все случилось как с Кириллом, я бы подъехал к вам…для беседы… понимаю, что вам все еще тяжело…
- Мне тяжело, - вздохнула Карина, - но если вам действительно необходимо… И Борис, они ведь были так дружны… Странное совпадение…
 - Вы уже дома?
- Нет, забрала Анечку. Через полчаса я вас жду.
И еще одну ночь она провела так, только без ноутбука… Все было кончено, но облегчения она не чувствовала. Боль как и прежде разрывала ее изнутри, кромсая душу на кусочки, зубы снова впивались в руки, чтобы не дать вырваться стонам, не дать разбудить дочь… Время  - великий лекарь, и в эту темную, промозглую ночь она уповала на него…