Цветущий мир глава 6

Проталкиваясь сквозь толпу, я думал о словах главы. В некотором он все же прав. Отряд, в котором я служил, полностью состоял из бандитов и перебежчиков, которых недолюбливали. И я был среди них самым опасным.
Если рассказать, чем мы занимались на войне, какие приказы исполняли, никто не поверит, что я помогаю не ради собственной выгоды. И сколько бы не убеждал себя в том, что действовал с завязанными руками солдата, исполняющего приказы генералов, прощения заработать не могу. Никто и никогда не простит мне, и подобным людям, содеянное.
Раз глава бережет людей и не желает исполнять обещание, я ударю по его карману, и направлюсь в бордель. Отдохну парочку дней, подожду пока волк залечит лапу и продолжу миссию, что исполняю уже почти месяц.
Бордель оказался у самых ворот, в подвале одного из зданий, где жили рабочие. На подходе меня встретили с пристальными взглядами, и пустили нехотя. Войдя внутрь я почувствовал кучу взглядов на себе. Но спустя секунду все отвернулись и лишь изредка, искоса, из-под лба поглядывали. Я прошел к бармену, мирно протиравшему бокал и болтавшему с каким-то стариком. Мордой он не вышел. Наверняка посетителей пугал вместо вышибал. И так испепеляюще зыркнул, когда я произнес, что все расходы оплатит глава.
- Чего пить изволишь, наемник? – прыснул он – Выбор не велик, так что…
Ну, как всегда. Лучшее для своих, а путников только водой и сидром.
- Чего нальешь, того и выпью – тихо произнес я, усаживаясь возле стойки – Только давай, что подороже.
Последние слова ему явно не понравились. Ишь, чего возомнил, раз за счет главы пьет, так можно и самое дорогое? Наглец!
- Ты не седи у стойки, - говорит он – Поди за столик.
Я оглядываюсь, замечаю, что все пялятся и что почти все столики заняты, лишь в самом темном уголку что-то виднеться. И вдруг ко мне подходят две девушки. Брюнетка и блондинка.
- Ты ведь тот, кого наняли для поисков города-призрака, не так ли? – спрашивает брюнетка.
- Не хочешь за наш столик сесть? – улыбается блондинка – Мы были бы рады.
Думаю, чего уж отказываться, раз приглашают. Все-равно пришел протратится. Хоть и без гроша в кармане. Киваю в ответ и следую за низкими подолами пестрых платьев.
За столиком уже сидел парень. Сравнительно молод, для своей-то профессии, лысина гладкая и блестящая. Он поднялся и оказался на голову выше меня. И лысым.
- Я Сэйрус – говорит он, протягивая руку – Милости просим.
Мне остается кивнуть и сесть за свободный стул. Поставив рюкзак рядом с ногами.
- Говорят, у тебя доспехи черные есть, чего не носишь? – спрашивает Сэйрус – Не боишься, что поранят?
- Все, кто пытался - мигом становились клиентами гробовщиков. – показывая лишь превосходный самоконтроль, ответил я – Уж поверь, доспех не единственное, что защищает меня в трудном бою. А ты вижу всегда в амуниции.
Сэйрус оглядел зеленную, стандартную форму военного, и улыбнулся.
- Предпочитаю не оставлять вещи без присмотра.
В этот момент бармен поставил передо мною небольшую, прозрачную бутылку, коричневой жижи и стопки.
- Видимо вы пьете вместе, - говорит он – Тогда извольте отведать фирменного коньяка. Лучшего в киевской провинции, и моего производства.
- А закусывать? – удивилась блондинка.
- И чего же девушки желают? – спросил я.
- Копчённой щуки, маринованные грибы и вяленная свинина. – говорит брюнетка.
- А еще запеченных голубей, и жаренную печень, - подхватила блондинка – Я знаю, у тебя это все есть. Ты всегда оставляешь на крайний случай что-то вкусненькое.
- Девушки, по скромней! – поспешил вставить слово Сэйрус – Я уже протратился, а вот у…
Он замолк, глядя в мои глаза.
- Валентин – говорю, поняв, чего он ждет.
- У Валентина наверняка кошель не набит золотом. Ему придется доспех продать, чтобы оплатить сей пир.
Девушки пристально посмотрели на меня, словно ждали, пока я выложу здоровенный кошель на столешницу. Видимо увидели, что заказал самый дорогой напиток и решили, что при деньгах.
- Не беспокойтесь - говорю – Заказывайте.
Бармен прикусил нижнею губу, сдерживая волну раздражения. Наверняка глава выложит здоровенное ничего, за мои шалости. А чего он ждал? Я не буду скромничать, когда меня поимели и дали возможность отыграться.
- И еще – поспешил окликнуть бармена – Комнаты свободные найдутся?
Не знаю, что хотел ответить бармен, но девушка его опередила.
- Конечно есть, - воскликнула блондинка – здесь же пристанище для путников.
Здоровяк склонив голову ушел за заказом. А Сэйрус любопытно смотрел на мои шрамы.
- Неудачно побрился? – говорит он.
– Когда свора разъярённых мужланов пытается оттяпать тебе руки и ноги, а в место головы присобачить лезвие топора, как-то не особо заботишься о мордашке. – отвечаю – В битве главное – выжить. И не важно, что в следствие стал уродлив.
Почесывая шрам, я вспоминал, как лезвие меча пробило противогаз и разрезало щеку до самого уха, а потом от уха и до подбородка. И как тяжело было задержать дыхание, в тот момент.
- Шрамы украшают мужчин! – улыбнулся Сэйрус – Кроме тех, которые уродуют.
Девушки расплылись в милой улыбке.
- Наслышан о твоих подвигах, Валентин – продолжил Сэйрус – Поговаривают, ты в здешних местах на опасное задание подписался. Наверное, шрамы получил на подобных?
Я смог выдавить лишь сухую улыбку, разливая коньяк.
- Давай не будем о контрактах и дикарях. – говорю – За сегодняшний день я успел обговорить это почти с каждым в городе. И больше не вынесу трепотни по поводу моих подвигов. Лучше изменим тему.
Девушки даже слегка расстроились. Но повторять одно и тоже еще раз я не собираюсь.
- А знаешь, о тебе много говорили в далеких провинциях – начал Сэйрус пристально всматриваясь мне в глаза – Хочется отметить, что слухи туда приходили еще из более отдалённых городов. Откуда ты родом? Если конечно не секрет.
- Никогда не задерживаюсь в одном городе на длительное время – отвечаю, понимая, что от вопросов не отвертеться, и стараюсь сменить тему. – И уж давно позабыл, где моя родина. Но знаю точно, что где-то не территории Украины.
- Украины? Хм… слышала в песнях о такой, но знать не знаю, что это – удивились девушки. – И где это? Город какой, провинция? Иль нечто совсем другое.
Подобные знания давно стали ненужными, поэтому ими никто, кроме ученных из Киева, не пользуется. В этот момент, рядом со стойкой, зазвучали лютни и гитары, дудка и флейты, а мелодичный голосок молодой девушки пел украинским языком песню:

Ой гляну я, подивлюся
На той степ, на поле;
Чи не дасть бог милосердий
Хоть на старість волі.
Пішов би я в Україну,
Пішов би додому,
Там би мене привітали,
Зраділи б старому,
Там би я спочив хоч мало,
Молившися богу,
Там би я… Та шкода й гадки,
Не буде нічого.
Як же його у неволі
Жити без надії?
Навчіть мене, люде добрі,
А то одурію.

- Раньше, еще до того, как мир полностью окрасился в зелёный, - начал я – и люди жили в городах с населением в миллионы жителей, им приходилось объединять большие территории в страны. Где законы были общими для всего народа. Общие законы, единственный язык и один глава на все города. Вот в этой песне о подобной державе и говориться.
- Так вот о чем оно – усмехнулась блондинка – Теперь ясно!
- Тяжело же им приходилось – мечтательно произнесла брюнетка – Тут вот с одним городом в триста человек не управишься. Постоянно какая-то чепуха происходит. То людоеды досаждают, то миграция диких и бешенных животных загоняет всех рабочих в периметр защитных стен. Мы вон на улицу не часто выходим, ибо там и делать-то нечего. А как предкам жилось на столь огромных просторах? Трудно представить. А как им жилось в столь огромных городах? Вообще жутко становиться лишь от мысли подобной. Это же большинство незнакомцев, и черт его знает, чего у них на уме. В маленьких городишках проще живётся!
Все подняли стопочки, а блондинка сказала:
- За то, что наши наследники были мудрее нас.
Мне лично тост понравился, и я выпил с удовольствием, почувствовав, как горло обдала холодом и горечью, а желудок жаром.
- В прошлом, люди не считали проблемой большое население, - говорю – Даже наоборот. Чем больше людей в одном месте – тем веселей жилось. Можно было часами бродить по огромному городу, и не изведать даже половины. Не было бешенных животных, нападающих в любой удобный момент. И все дышали одним воздухом, а об отраве и знать не знали. И главным врагом человека был сам человек. Но это и по сей день не изменилось.
- А ты много знаешь о том мире. – начал Сэйрус – Видать, не мало книг прочел о прошлом. Этих глупых и не нужных романов о том, как жилось обычным людям, не страдающим от голода, холода и вечного страха перед завтрашней вылазкой на простор. Где зверье так и норовит вонзить клыки тебе горло. А из оружия лишь щит да меч. Или алебарда с луком. Зачем читать о прошлом, где люди даже мыслили по-другому? Зачем забивать голову ненужными знаниями, что никак не помогут в мире, где никто не считается с человеком, как с личностью?
- В них скрыта мудрость сотен лет – говорю, разливая по новой – И предки не на столько отличались, чтобы не понять их отношение к миру. Их познания человека на много глубже, нежели мы можем представить. А соме главное то, что книги все это передают из поколение в поколение. Несут глубокие мысли и мораль сквозь века.
- Хочешь сказать, что книги были для них всем? – хмыкнул Сэйрус – Они жили в соответствии с чьими-то мыслями? Что все поступали правильно вопреки собственному желанию? Это глупо, ведь время идет, и завтрашняя мораль будет отличаться от сегодняшней.
- Мораль - вечна, и отнюдь не лишний груз. – отвечаю – И только мы можем сделать ее анахроничной, пережитком прошлого, чем-то отмирающим, ибо нелогично помогать друг другу в мире, где каждый день на кону своя шкура. Или создать мир, где мораль - определяющая черта человека. Ведь что нас отличает от людоедов? От тех же бешеных зверей, что не могут нормально мыслить, от вечно ноющих ран? Что есть человек, который не может отличить зло от добра? Для которого любой выгодный поступок – правилен и честен? Для которого не стыдно оставить в беде беременную женщину, ибо своя безопасность на первом месте? Несомненно, без морали и совести жить на много легче. Ведь можно легко солгать, не чувствовать душевных терзаний за убийство человека.
- А ты чувствуешь, как разрывается душа, когда ты вырезаешь под чистую городишко с людоедами? – слегка насмешливо спросил Сэйрус – Ты ведь наверняка пачкаешься в кровь с ног до головы, пока все не слягут. Не сложат отрубленные головы пред твоими ногами. Ты ведь и женщин, и детей убиваешь, не так ли? Что говорит мораль в таких случаях? Или ее можно включить, когда захочешь, и выключить когда она мешает? Отнять жизнь у десятков людей, без зазрений совести, а потом снова следовать моральным принципам, как ни в чем не бывало? Это по-твоему нормально? Что говорит твоя мораль по этому поводу?
Я сразу и не ответил. Вспомнил, что натворил и вчера, и на много раньше, и когда исполнял приказы. Нет этому прощения. Можно сказать - Сэйрус прав, в чем-то.
- Лишь чувствуя вину можешь знать, что поступил не верно. – Отвечаю, а в памяти все еще гуляют картинки из прошлого. – Что оплошал. Поступил отвратительно и должен ответить за содеянное. Но я поступал так не потому, что мне это нравилось. А потому, что должен был, иначе бы люди гибли дальше, а все, что я сделал кануло в пропасть.
- Тогда может объяснишь, разницу между убийством обычного человека, который пытается тебя убить и убийством плохого, что сидит себе и никого не трогает? – пожал плечами Сэйрус.
- А что по твоему определяет плохой ли человек, или хороший? – говорю, а девушки выдыхают, словно умирают от скуки. – Если ты ничего не делаешь, чтобы помочь ближнему, что просит о помощи, кто ты? Если, лжешь, чтобы обмануть вора и обокрасть его, кто ты? Если проходишь мимо горящего здания с заключенными, тогда кем ты себя считаешь?
- А исполнят приказ, который гласить: под чистую вырезать город, и не важно, что в нем живут ни в чем не повинные люди, это нормально? – резко ответил парень, и я понял, что он знает, что я натворил. – Ведь, за неисполнение, карали смертью. Значит можно убивать, когда на кону твоя жизнь, и не важно кого?
- Ты прав – тихо ответил я. – Этому нет прощения. Но я ведь и не говорил, что всегда поступал правильно. И каждый день живу с мыслью, что мог поступить иначе. Но знаешь, что еще важно? Тот, кто не чувствует вину за содеянное – вот кто настоящий злодей.
- Я бы не стал лесть в логово разъяренных волков, уповая на то, что меня защитит моральность – брезгливо ответил наемник, почесывая
- Вот ваш заказ – послышались тяжелые шаги позади, и я не успел ответить. Хотя разговор и был бессмысленным.
Бармен притащил целую гору всякой всячины на подносе. И голубки, и грибы и жаренная печень порезана и вперемешку с луком, для каждого по тарелке каждого блюда.
- Еще чего-нибудь не желаете? – грубо кинул он.
- Благодарим, но пока все что нужно, уже здесь. – ответил я, и бармен поспешил к новым посетителям.
- И на долго вы у нас? – поинтересовалась брюнетка – За избавление здешних земель от людоедов причитается не малое вознаграждение.
Пока мы с Сэйрусом прервались на поглощение еды, девушки взяли разговор под свою контроль.
- Не знаю – пожимаю плечами. – У меня еще есть несколько дел. И когда закончу со всеми – покину вас.
- Глава поручил еще один контракт? – мило спросила блондинка – А как же с первым? Не уж-то отказался?
- С первым покончено. – ответил, поняв, что без этого никуда. – А глава ваш, редкого сорта подлец. Больше не заставит меня подписать с ним контракт. У меня дела другого рода. Личного.
- Уу – протянула брюнетка – Секреты. Мне нравятся загадочные мужчины. Давайте выпьем!
И все дружно опрокинули вторую стопку. А потом и третью и четвертую, а когда коньяк закончился, мне пришлось заказать еще алкоголя. Время приближалось к поздней ночи. И народу сначала было много, но теперь все меньше и меньше. Бармен устало зевал, пока редкие посетители пытались заговорить к мену. Но мы еще не собирались.
 - Я вот, рабочих выгуливаю, пока они урожай пшеницы, и прочих зерновых, собирают – говорил Сэйрус – Это не то, что сопровождать караваны между городами, гуляя в диких просторах. Но иногда бывает горячо… Не сказать, что скучаю за прошлым, ибо, исколесил уже весь мир, и решил наконец осесть в каком-то городке. И этот был последний, куда я сопровождал караван. Дни странствий давно миновали. И теперь меня не тянет на путешествие, и не прельщает смерть черти где. В мире наемников и без меня работы не хватает. Вон, глянь только, сколько наемников голодает. А торгаши и того гляди, решат без сопровождения, только со своими силами, прогуляться. Короткие дистанции не так опасны.
- Несомненно, ты прав, - кивая, чувству, как алкоголь берет под контроль чувства осязания и восприятия реальности – Нынче, продаться в рабство, чтобы выжить, не постыдно и не аморально. Скорей, вынужденный поступок, что вполне приемлем обществом. У рабов, хоть и тяжёлая работа, за которую никто не платит, но есть крыша над головой, бесплатные, а значит старые фильтры и относительно полные желудки. Но улицы больших городов наводнились не только голодные наемники, а и никому не нужные, слабые рабы. Трудно прокормить даже один город, а в провинции их может быть очень много.
Сэйрус пожёвывая голубей, которых разводят почти в каждом городе, задумчиво причмокнул. Девушки мило облизывали жирные пальчики, и внимательно наблюдали за нами.
- Природа берет свое, и никто не может ей помешать. – начал он – А вот ты, Валентин, живешь по законам наемника, но не печешься о своей шкуре. То есть, сколько говорили о том, кто приходит с бедой, решает проблемы с призраками и зверьем. Тот, кто носит черный доспех. Почему-то не берется за пустяковые работы, такие как сопровождение караванов. Наверняка от подобных просьб нет отбоя. Почему ты обходишь сторонкой завидные предложения, и подписываешься на столь безрассудные?
- Не хочу лишать неумелых куска хлеба – ответил я, пытаясь уклониться.
- Не доведет тебя альтруизм до добра – ответил наемник, вглядываясь в мои глаза. – Вот осел бы в городе, да зажил счастливой жизнью…
- Еще не время – буркнул я под нос, надеясь, что Сэйрус не услышит.
- Тому, кто гонится за счастьям во всем мире, никогда не будет покоя. – ответил он – Но, как говориться, у каждого своя судьба. Каждому самцу своя самка.
- Преследовать какую-то цель в жизни, пусть и столь глупую, отнюдь не бессмысленно – вставила брюнетка – А вот влачить бренное существования, каждый день опасаясь за свою задницу, - еще как.
- Жить – вот что главное – говорю – Но не все живут так, как хотелось бы. Сегодня город процветает, а завтра поля засохнут и люди будут голодовать. А все потому, что очищать большие поля нельзя. А осваивать новые земли – слишком опасно. Если отрава не пропадет – люди прекратят бренное существования. И придет конец их юдоли.
- Как-то не вяжется – скривился Сэйрус – ты тут распинался о морали, и что мы должны жить в соответствии с совестью, а теперь говоришь, что человечество вскоре повымирает все. Зачем же так напрягаться? Тратить жизнь, на подобные глупости?
- Если ничего не изменять, все так и случиться. – ответил я грубо.
- Всех тебе не изменить – ответил наемник – Не заставить соответствовать каким-то завиральным привалим.
- А я и не пытаюсь.
- Тогда чем же ты занимаешься? – развел он руками в стороны, но не получил ответа.
Сэйрус долго всматривался в мои глаза, словно видел в них нечто иное.
Дальше разговор не продолжали. Он пригласил девушек проследовать в комнату, с собой увел блондинку, а со мною осталась брюнетка. Она мило улыбнулась и, взяв меня за руку, увела к себе в покои.